Долг крови

Узкие горные тропы грозили осыпаться камнепадом прямо под ногами. Иногда они натыкаются на остатки дороги с полусгнившими перилами и стертыми ветрами ступенями, что едва угадываются в вечерней мгле. Грубо вытесанные растрескавшиеся пагодки, притаившиеся на горных уступах, смотрят на шиноби темными голодными нишами для подношений. Порывистый холодный ветер, налетая с верху, рвет полы плащей, заставляя колокольчики на амигасах заходиться в жалобном перезвоне. Иногда их путь прерывают глубокие ущелья с перекинутыми через них веревочными мостами, которые нукенины перескакивали, не доверяя истлевшим даже на вид переправам. Мейли жмется к спутникам, кутаясь в плотное цветное кимоно, которое ей принес Итачи. Натянув ворот на голову, девушка комкает на груди слишком длинные полы одеяния и настороженно озирается. Горное эхо молчаливо и заставляет чутко ловить каждый редкий звук, что камнем срывается с неприветливых гор в стелящийся по низу плотный туман. Город давно растворился в нем, лишь тревожные красно-оранжевые огни фонарей злобно следят за ними из белесой дымки. Они осторожно забираются выше, туда, где на фоне темного неба непроглядной тьмой чернеет замок. Последняя преграда — арочный, с некогда изящными резными перилами каменный мост через иссохшую горную реку. У декоративных ваз, украшавших перила, в бурых подпалинах даже угадывается некогда ярко красный цвет. Массивные каменные львы у его перил хищно скалят пасти, охраняя вход на мост. За ним виднеется мощеная когда-то фигурным камнем дорога. Теперь она вся изъедена дырами, выбитыми ветрами и непогодой. По ее краям обычный плетень, тоже покосившийся и местами поломанный. А дальше трехуровневый замок на величественном и высоком фундаменте из круглых валунов. Сильно изогнутые коньки крыш из черных брусьев тяжело опираются на темного красные колонны, тая в своей тени стены замка. С правой стороны виднеется водяное колесо, ныне не рабочее, даже отсюда отчетливо видно, что некоторых перекладин не хватает. У его основания груда камней, поросших чахлым кустарником. Это не замок, а древний, заброшенный храм. От дороги к его входу ведет длинная, когда-то величественна, но теперь изгрызенная временем лестница. Шиноби недоверчиво осматриваются. Слишком тихо, слишком безлюдно. — Мелочь, ты уверена, что это жилое место? — уточняет Кисаме. — А че не так? — высунув нос из кимоно, фыркает Мейли и потом звонко чихает. — Пусто как-то, — с сомнением тянет мечник. — Я так понял, этот ваш Нимрог — большая фигура тут, но ни слуг, ни стражи. Заброшено все. — Фу, а ты что хотел? Кто же будет в свой дом на постоянку чужих пускать? Одно дело там дети. Их да, можно припахать к работе, тип таво, и то пока мелкие. А как вырастут, их быстренько за порог, никому конкуренты не нужны! Оно как бы и логично, на одной-то кухне двум хозяевам не ужиться. Под пространные размышления Мейли Итачи невольно вспоминает родной дом. Большое, особенно по меркам Конохи, поместье Учиха принадлежавшее главе клана, всегда было пустым. Мама, казалось, тратила все свободное время на его уборку в попытках поддержать чистоту дома. Итачи всегда воспринимал это как само собой разумеющееся, пока как-то не попал по долгу службы в дом Хиаши Хьюга. Там он был поражен количеством человек, прислуживающих главе клана и его семье. В доме главы Хьюга было настолько многолюдно: кто-то постоянно ходил, приносил чай, перешептывался за стеной, скользя по дому скромными тенями. Прислуга ухаживала за садом, готовила, убирала, встречала посетителей и провожала их. Тогда он даже не задумывался над причинами таких различий между их домами. Это показалось странным и лишним для шиноби, чей образ жизни требовал скромности и умеренности во всем. Потом, вступив в АНБУ и получив разрешение присутствовать на тайных собраниях клана, он думал, что родители не могли себе позволить нанять помощь со стороны из-за бедственного положения клана. Теперь после слов Данзо и Мейли ситуация обрела совсем иной смысл. И все же даже принять, признать и поверить в это было почти невозможно. Просто не укладывалось в голове. Хотя холодность отца, его реплики… Память услужливо подкидывает воспоминание о его возвращении домой после миссии, где погиб Тенма. Он помнил свое потрясение и скорбь из-за смерти напарника, почти друга, и контрастом к нему поздравление отца с приобретенной из-за смерти товарища силы. Эта несправедливость тогда рвала сердце в клочья, но отец не терпел слабости. Потому рыдал Итачи, свернувшись клубком, потом, когда удрал в лес — туда, где бы никто не увидел его недостойного поведения. И вот теперь, имея опыт общения с Мейли, Учиха невольно проводит параллели. Отец не любил гостей, но всегда выходил их встречать сам. И даже думать не стоило привести кого-то в дом в его отсутствие. Даже Шисуи, видя недовольство главы, обычно не заходил дальше ворот дома. Дни рождения всегда проходили в узком семейном кругу. Мама вроде бы как-то хотела устроить для Саске праздник, пригласив его товарищей из Академии, Итачи слышал ее осторожный разговор с отцом, и тот даже вроде бы был не против, по крайней мере, открыто он не возражал. Но в итоге дело кончилось ничем. А ему самому в тот момент тоже уже было не до праздников, так как ситуация в клане стремительно накалялась. — А с чего вы решили, что ваш ключник там? — Мейли скептически кривится. — Это информация от Баку, — отвечает мечник. — И позволю предположить, что в том состоянии, в котором он был, не то что врать, связно говорить-то было крайне затруднительно. А значит, информация достоверна. — Вау! — Мейли восхищенно ахает. — Ты перепил Баку?! Ну ты, тип таво, силен! Кисаме усмехается в ответ, но не комментирует комплимент. — Меня, признаться, другое беспокоит. Если я правильно вижу текущую ситуацию, мальчишка добровольно не пойдет с нами на контакт. Отсюда логичный вопрос: насколько для нас критично его согласие? — Я разберусь. — При всем моем уважение, позволю себе заметить, предыдущая ваша встреча закончилась не слишком хорошо. А продолжать поход обремененными бессознательным телом может быть несколько хлопотно. Итачи молчит в ответ, не видя необходимости повторять уже сказанное. Решение есть, надо только на него решиться, хотя предложение Кисаме так привлекательно своей лёгкостью. Все же ставки слишком высоки, чтобы полагаться на гензюцу и соблазн оставить брата в неведении. Как бы не было тяжело, он обязан предупредить Саске об опасности и помочь не попасть в ловушку врагов. А для этого ему придется рассказать хотя бы часть правды. — Я могу с ним поговорить. Он же меня, тип таво, не знает! — вызывается Мейли. — Так навру, что ваш ключник будет, тип таво, шарахаться от каждого куста и шагу от нас не рискнет сделать! Я могу! — Нет, — тут же отрезает Итачи, понимая, что инициативы ведьмы надо пресекать четко, намеки Мейли интерпретирует слишком вольно. — Ты его плохо знаешь. Я сам разберусь. — Ой, ладно! Что я, мозги какому-то парню не сделаю? — Нет! — Мелочь, поверь, мы нисколько не сомневаемся в твоих талантах вынести мозг кому угодно, — дипломатично усмехается мечник. — Но нам нужен несколько иной результат. Итачи активирует шаринган, сканируя храм, и отрицательно качает головой на вопросительный взгляд напарника. Здание словно окутано непроглядной тьмой. — Значит, придется по старинке, — Кисаме оценивающе присматривается к ярусам. — Откуда начнем, сверху или снизу? — Зачем? Вон же вход, — Мейли указывает на парадные двери, чьи очертания едва угадываются в тени колонн на первом ярусе. — Или вы там, тип таво, все осмотреть хотите? А вдруг хозяин вернется? Лучше сразу, тип таво, цапнуть вашего Саске, и давать деру! — Для этого надо его найти, — поправляет девчонку Кисаме. — Или ты сможешь определить нужный ярус сразу? — Нет, — качает головой Мейли, признавая правоту шиноби. — Для этого мне надо попасть внутрь. И лучше в серединку, там ведь ещё подвалы могут быть. — Значит входим снизу, — кивает Кисаме. — И лучше заходить через главный вход, — советует ведьма. — Во-первых, это вежливо, тип таво — если поймают, скажем что в гости пришли. Во-вторых, на нем обычно минимум ловушек, чтобы, тип таво, гостей не пришибить случайно. — Остается последний вопрос, — Кисаме оборачивается, проверяя обстановку вокруг. — Куда потом? Я предполагаю, что к людям. Но вот где именно они? Я признаться, до сих пор так и не смог сориентироваться, где же мы с вами находимся территориально. Переглянувшись, напарники дружно переводят взгляд на Мейли. — Что? — вертит головой та, понимая, что ответа мужчины ждут от нее. — Я тоже не знаю! Мы где-то в Туманных горах. — Мелочь, вся страна Демонов — это практически одни сплошные Туманные горы, — криво усмехается мечник. — Дом Баку был, судя по звездам, где-то на южном побережье. — Ну, тип таво, да. Он где-то на границах с Деревом, — кивает Мейли. — Значит нам надо двигаться на юго-восток, — Итачи мысленно представляет мировую карту, с географией этого материка он тоже знаком очень поверхностно. — В итоге мы должны будем выйти к границам со странами Болота, Долины или Дерева, в зависимости от того, насколько мы сейчас далеко от океана. — А зачем? — удивляется Мейли. — Нам надо обратно к Баку. И на скептические взгляды спутников возмущенно всплескивает рукавами кимоно. — Вы чё?! Он вам должен! Можно его, тип таво, прижать и потребовать в уплату долга нас перенести куда надо! — Какого долга? — уточняет Кисаме. — Ну как?! Он же облажался, когда мы у него дома были! Он обязан был предоставить вам защиту, а в итоге я вас чуть не сожрала! Косяк, тип таво! А за косяки надо отвечать! — довольно улыбаясь, манерно тянет Мейли и хитро поглядывает на шиноби. — Мы сами тебя выпустили, — напоминает Итачи. — Да, — соглашается Мейли и потом, прикрыв глаза, сладко облизывается. — Но он-то, тип таво, не в курсе! Заберем вашего Саске, вернемся в город, найдем Баку и… Тадам! Мы на границе Огня! — Если он будет еще там и в состоянии стоять на ногах, — с сомнением замечает Кисаме. — Мы теряем время, — решает Итачи, понимая, что чем дольше они тянут, тем сомнительнее становится их план. Действовать надо решительно, иначе они могут упустить свой шанс. Перескочив через мост, они аккуртно подымаются по крошащимся под их ногами ступеням. Некогда величественные ворота храма теперь покрыты ржавчиной. Истлевшие обрывки симэнава свисают по бокам входа. Кисаме дергает одну из створок на себя, и та удивительно легко для состояния петел поддается, распахиваясь перед нукенинами. Мейли сунула было нос вперед, но лишь заглянув, отходит в сторону. В итоге первым в ворота проходит Итачи. Внутри царит такое же запустение, как и снаружи. Напротив входа у дальней стены на громадном диске восседает статуя Будды, сидящего в позе для медитации. Диск опирается на спины чудовищных химер — в отличии от всего остального, эти твари сияют начищенными до блеска металлическими боками. Высоко задрав хоботы, они гордо несут на могучих плечах диск, глубоко впиваясь в каменный постамент тигриными когтями. — Говорят, — шепчет за их спинами Мейли, — раньше это место было домом Гоэмона, прежнего главы рода. А потом Нимрог его убил и занял его место и дом. Это было очень давно. — Заметно, — кивает Кисаме. Клочья пыли и длинных тонких нитей лишайника оплетают ровные ряды колонн. Мейли аккуратно идет следом за шиноби, озираясь по сторонам. — Как-то тут жутковатенько, — делится впечатлениями ведьма. Но наемникам не до нее. Их чувства обострены до предела, ожидая нападения или активации ловушки в любую минуту. Пол усеян мусором: веточки, высохшие листья и песок могут скрывать под шершавыми плитами механизмы. Оттого ниндзя не торопятся, внимательно следя, куда они делают следующий шаг. — Нам вниз! — сообщает Мейли, когда они проходят где-то половину зала. — На три часа дверь с лестницей, — предупреждает Итачи спутников. Но Кисаме не двигается. Он стоит, задрав голову и разглядывая статую. Итачи тоже подымает глаза. На мгновение кажется, будто глаза Будды открыты, а рот хищно оскален. Но стоит моргнуть, как видение пропадает, и вот у каменного идола уже привычно прикрытые глаза и расслабленная полуулыбка на устах. Однако с этого момента избавится от ощущения чужого взгляда уже не получается. Мейли тянет их к лестнице, тоже тревожно поглядывая на каменного Будду. До лестницы они добираются беспрепятственно, несмотря на гнетущее чувство опасности. Узкий коридор уводит вниз, завиваясь спиралью. Некоторое время они идут в полной темноте, пока впереди не появляется прозрачный синеватый свет. Две настенные лампы горят призрачным синим светом над широким проходом на нижний ярус. Но Мейли идет ниже. Так они проходят еще два яруса, пока ведьма уверенно не сворачивает на четвертом. Влево и вправо разбегаются сводчатые коридоры, освещенные все теми же голубыми лампами. Мейли тянет воздух носом и высовывает язык, после чего сворачивает направо. Так она ведет их по лабиринту, иногда застывая на перекрестках и долго вертясь по сторонам. Итачи считает повороты, фиксируя в памяти маршрут. Наконец очередной коридор выводит их в небольшой зал, освещенным маленькими лампадками. Только вместо масла и теплого огня фитили в них горят синими огоньками, заставляя разбегаться по стенам зловещие тени. В центре серые круглые колонны из все того же резного камня образуют клетку на квадратном постаменте. Прутья клетки обклеены печатями. Верх клетки — многоярусный каменный купол с каменными мордами слонов на углах, чьи хоботы обвивают колонны. Внутри простая железная кровать, одеяло отброшено, подушка валяется на полу. Рядом каменный лев с отбитой лапой, лежащий на боку. Еще три таких же стоят по углам зала. — Саске?! — зовет Итачи, уже понимая, что брата тут нет. — Тю-тю ваш Саске, — нарушает повисшую тишину Мейли и тут же пожимает плечами в ответ на яростный взгляд старшего Учихи. — М-да, а принцесса-то оказалась с характером, не стала дожидаться спасителей, — Кисаме проходится по залу, осматриваясь. — И где мы его теперь будем искать? Итачи тоже осматривается, активировав шаринган и пытаясь просчитать действия младшего брата. Самый простой вариант, что Саске вышел через ту же дверь, что вошли они, а значит, теперь он блуждает по подземным лабиринтам храма. Но самый простой вариант не всегда самый правильный. Да и Мейли вела их сюда слишком уверенно, значит, искать Саске в лабиринтах бесполезно, его там нет. Тогда куда мог деться брат из подземелья? Взгляд, обостренный доудзюцу, выхватывает в тени у самого потолка нишу. Кажется, не так давно она была закрыта резной облицовкой потолочного плинтуса, идущего по периметру зала. Но теперь каменная крошка бывшей вентиляционной решетки валяется осколками на полу. — По видимому там! — на долю секунды опережает Итачи Мейли, махая рукой в дальний темный угол под самым потолком. — Воздуховод, — поясняет Итачи, расслабляя глаза. — И ни я, ни вы, Итачи-сан, туда не пролезем, — присмотревшись, делает вывод Кисаме. Итачи складывает печати, призывая ворона, но стоящая рядом Мейли скептически качает головой. — И сколько он там будет скакать на своих коротеньких ножках? — фыркает Мейли. — Вечность? Выпутавшись из кимоно, ведьма сует его в руки Итачи. — Смотри не испачкай, — комментирует свои действия девушка, дергая собачку молнии на курточке, и начинает раздеваться под ошарашенными взглядами наемников. — Мелочь, ты что делаешь? — не выдерживает мечник, когда Мейли, скинув ботинки, тянет с себя штаны. — В смысле че делаю? — та удивленно поднимает взгляд на Кисаме. — Ща я вам быстренько вашего крысенка наружу выгоню… Только вещи мои не забудьте! Полностью обнажившись, Мейли подходит к стене. — Ну, че пялитесь?! — обернувшись, девушка возмущенно вздергивает брови. — Чего пялитесь-то?! Отвернитесь, я сейчас буду перекидываться. Вы меня смущаете! — Не думал, что тебя можно смутить, — фыркает в ответ Кисаме, подходя к Итачи и забирая оставленные Мейли вещи. Ведьма игриво смеется и вдруг словно оседает вниз бесформенной темной с золотыми прожилками массой, которая перетекает, наливаясь глянцем, и обретает форму гибкого длинного тела. На месте девушки оказывается черная с ярко-желтым брюхом змея. Подняв на шиноби плоскую чешуйчатую голову, некоторое время тварь смотрит на них не мигающими бусинками черных глаз. — Ну! — неожиданно возмущенно шипит змея. — Че встали, как два истукана?! Подсадите меня, а то я тут час карабкаться буду! Переглянувшись с Итачи, Кисаме передает ему вещи Мейли, а сам направляется к змее. Наклоняется, чтобы подхватить, но та сама с готовностью обвивается вокруг протянутой руки и перебирается на плечи мечника. — Учти, попробуешь что-нибудь выкинуть, я тебя наизнанку выверну, — передергивая плечами, предупреждает Кисаме, брезгливо отворачиваясь от льнущей к его уху головы рептилии, чье тело буквально обвивает его. — Ты, тип таво, не переживай! — шипит та в ответ, пока мечник поднимается по стене к воздуховоду. — Я буду паинькой! Вы там, главное, не заблудитесь без меня. — Да уж как-нибудь справимся, — вздыхает мечник, присаживаясь напротив шахты на корточки. Мейли легко соскальзывает с мечника и стремительно втягивается в шахту, а Кисаме, оттолкнувшись от стены, спрыгивает на пол. — Вот зараза мелкая, — ворчит мечник, вновь передергивая плечами. — Опять небось наврала, что сама залезть не может. Хотя, конечно, мелкая тут не совсем уместно. Водяные змеи они обычно ну, метр или полтора. А в этой метров пять точно есть, еще и тяжелая, зараза. — Ты боишься змей? — наблюдая за напарником, уточняет Итачи. — Не то чтобы боюсь, — поправляет его Кисаме. — Но, скажем так: несколько неуютно, когда по тебе ползает разумная пятиметровая тварь с весьма своеобразным чувством юмора и меры. Итачи не совсем понимает, о чем говорит напарник, но не решается переспросить. Все-таки это не критичная информация. Если будет что-то важное, Хошигаке сам расскажет. А сейчас их ждет обратная дорога через лабиринт, и в этот раз проводником будет он.