Долг крови

Утро встречает Итачи затекшим плечом и противным запахом дешевого табака. Когда сон окончательно отступает, приходит понимание, что спал он уткнувшись носом в макушку Мейли. И это ее волосы так отвратно пахнут. Где бы не носило ночью ведьму, спать тварь опять приползла к нему, уютно устроившись в кольце его рук. Итачи брезгливо отодвигается, ощущая неприятное покалывание в отлеженном Мейли плече. Но вопреки обычному та не просыпается, лишь сладко зевнув, что-то мурлычет под нос и отворачивается носом к стенке. Откинув одеяло, Итачи не утруждает себя его поправить. Но аккуратно встает, чтобы не потревожить напарника. И все же тот тоже просыпается, вопросительно кивая мрачному Учихе. Итачи коротким жестом отмахивается от вопроса Кисаме и идет умываться. Стоит выйти в коридор, как тот быстро пустеет. Даже душ оказывается свободным. Вернувшись в комнату Итачи застает напарника в задумчивом состоянии. Мечник смотрит в пол, о чем то размышляя. Сидящая напротив него на кровати Мейли тоже выглядит крайне серьезно. Но стоит ему войти та тут же принимается улыбаться, возвращая свое обычное игривое настроение. Впрочем ненадолго, стоит Кисаме уйти, предварительно поинтересовавшись свободен ли душ, как ведьма тут же заваливается обратно на кровать, прикрывая глаза. Сборы проходят по военному быстро. Только Мейли ходит сонной мухой. Хозяин гостиницы даже не выходит их проводить, и оставив ключи на стойке они уходят прочь из города. Да и остальные гости стараются лишний раз с ними не встречаться. Дни сливаются в один длительный переход. Они почти не заходят на постой в гостиницы, предпочитая ночевать под открытым небом, благо погода позволяет. Пока они не подходят к границам страны Дождя. Здесь еще светит солнце, дальше их ждет лишь изматывающий душу дождь. Кисаме останавливается на перекрестке, что-то высматривая в городке, что расположился под склоном, вдали от основных дорог. Итосима обосновавшийся на границах между Травой и Дождем живет довольно вольно, кажется даже процветает. Если не знать, что там обосновалась банда Мунаката, довольно талантливых фальшивомонетчиков и именно их деятельность заложила фундамент для развития инфраструктуры бывшей деревеньки. Мунаката Тоши оказался неплохим организатором, вкладываясь в бизнес с душой, даже открыл небольшой дом терпимости. Правда, именно в его подвалах и стояли печатные станки. — Могу я вам предложить остановку? — рассматривая стоящий на отшибе трехэтажный особняк украшенный красными бумажными фонарями задумчиво интересуется мечник. Минута на раздумья и Итачи кивает. Стоит войти под сень дождя Амегакуру и они окажутся под вниманием Пейна. И если уж пускаться во все тяжкие то сейчас. Такой свободы в Скрытой деревни ниндзя уже не будет. Там от любого жителя стоит ждать подвоха. А уже подобные заведения просто обязаны иметь в своих стенах хороших информаторов. — Солнышко, — зовет Кисаме Мейли. — Посидишь тут? Мы не надолго. Или вон по городу можешь погулять. — Я спать хочу! — капризничает девушка. Последнее время ведьма взяла за привычку периодически исчезать по вечерам и появляется только под самое утро. Где ее носило напарники не спрашивали, но в итоге часть пути Мейли проводила на закорках мечника, отсыпаясь после ночных приключений. Впрочем, это не мешало ей забираться под бок Итачи при каждом удобном случае. Хотя он искренне старался это игнорировать, радуясь тому, что этим их контакты ограничились. И старался не думать, кто в такие ночи становился жертвами твари, по крайней мере к нему она больше не приставала. Совесть наконец то решила взять перерыв, и не желала тревожится о неизвестных загубленных ведьмой жизнях. — Хорошо, — покладисто соглашается Кисаме. — Сначала найдем где остановится. Пройдясь по городу они быстро находят частный дом, чей хозяин готов предоставить им ночлег. Летний домик утопающий в кустах сирени невелик, но имеет собственную купальню. Которую Мейли тут же оккупировала. Кисаме следующий, легко с помощью доудзюцу меняя воду в бадьях. Итачи следит за тем, как мечник бреется старательно, чуть-ли не до синевы выскабливая щеки. И напоследок достает тщательно запакованный флакон одеколона. Похлопав себя по щекам, Кисаме довольно улыбается тусклому отражению в зеркале. То отвечает жутковатым оскалом треугольных зубов. Зачесав назад пятерней волосы Кисаме оборачивается, протягивая Итачи одеколон: — Надо? Взяв флакон Итачи принюхивается к неожиданно легкому цитрусовому аромату с чайно-древесным нотками. — Не сочтите за навязчивость, но советую хитай ате снять, — продолжает Кисаме и на удивленный взгляд Итачи поясняет. — Для ниндзя цены значительно выше, да еще и не каждая с нашим братом соглашается работать. — Почему? — Наша профессия, скажем так, накладывает определенные, как бы сказать, особенности поведения. И не всем они нравятся, и это дополнительные риски. Если шиноби вдруг решит, что девушка представляет опасность, вряд ли она сможет от него защититься. Бывает наши инстинкты работают раньше, чем голова, особенно если кровь подогрета алкоголем. Отсюда и запреты на употребление вина. Впрочем, они часто нарушаются. На этом разговор сходит на нет. Итачи неловко от всей ситуации, но он моется, надевает чистую футболку, белье. Долго вертит в руках одеколон, но потом отставляет. Кисаме уже ждет его в прихожей, надевая сандали, оружие если и взял, то на первый взгляд его не видно. Итачи тоже ограничивается одним кунаем, его главное оружие всегда при нем. Мейли же стащила футоны все вместе, устроив себе что-то вроде гнезда из подушек с одеялами и, кажется, уже уснула. День склоняется к вечеру, когда они подходят к особняку. И на встречу тут же выскакивает стайка молоденьких девушек одетых в однотипные синие кимоно. — Заходите! — приветливо улыбаясь и хихикая им машут руками и зовут служанки. Итачи девушки улыбаются искренне, то и дело перешептываясь. Кисаме тоже улыбаются, но чуть заметно более натянуто. И все же кланяются. Их прически почти не украшены, только у парочки мелькают в волосах простенькие деревянные шпильки. Кисаме улыбается в ответ и уверенно идет за их проводницами в дом. Где их встречает опрятно одетая женщина в летах и тоже кланяется, тепло приветствуя гостей. Место неуловимо напоминает чайный домик в Карюкай, только в глазах местных обитательниц нет той откровенной жажды, просто любопытство. Да и вообще девушки почти не смотрят прямо, скромно опуская глаза. Туманник тихо переговаривается с хозяйкой и вскоре их ведут на второй этаж. Небольшая комната устлана зелеными циновками, в токонома стоит изящная ваза с пышными розовыми пионами. На стенах развешаны гравюры с довольно пошлым содержанием. Хозяйка шутит и Кисаме смеется, хотя шутка глупая, юмор самого мечника куда тоньше обычно. Но тут напарник, словно одел новую маску, его движения заметно медленнее, речь плавнее и тише. Даже улыбки куда деликатнее, он не хочет показывать зубы понимает Итачи. Не хочет пугать. Двери отодвигаются в сторону и на пороге появляется молоденькая лет тринадцати служанка с подносом чая. Хозяйка кивает той. И девочка проскользнув в комнату, лишь изредка поглядывая на гостей, разливает чай, только вот улыбка ее, как приклеенная. — А что предпочитает молодой господин? — вежливо кланяется ему хозяйка. — Как будет лучше услужить вам? Вопрос ставит в тупик. — Я думаю, умелая и опытная девушка с приятным лицом будет лучшим выбором для моего друга, — подсказывает Кисаме. — Я вас поняла, — снова кланяется хозяйка, с пониманием глядя на мечника. — Я подберу для вашего друга самую достойную нашу девушку. — Разве я не могу выбрать сам? — тут же настораживается Итачи. — Если молодой господин желает выбрать себе спутницу самостоятельно, конечно, я приглашу для вас наших лучших девушек, — тут же услужливо соглашается хозяйка. Напарник едва заметно кривится, чуть качнув головой. Но внутри все упирается, не желая уступать выбор чужой воле. — Пригласите, — получается суше и холоднее, чем Итачи хотел. — Гости желают что-нибудь еще? — уточняет хозяйка. — Могу я вам предложить пригласить музыкантов, девушки с радостью станцуют для вас, или может быть тайко-моти. Бросив короткий взгляд на Итачи, Кисаме отказывается. — Может быть подать закуски? Вина? Но и тут Кисаме отказывается. И хозяйка поклонившись оставляет их. Принюхавшись к чаю Кисаме делает пару осторожных глотков, пока они ждут девушек. Вскоре впрочем та возвращается, ведя за собой четырех юдзё. Девушки одеты в многослойные кимоно, верхние накидки из набивного сатина украшены вышитыии золотыми нитями цветами и изящно подвязанны парчовыми оби . Сложные многоуровневые прически обрамлены сверкающими шпильками из черепашьих панцирей. Яркий макияж особенно контрастно смотрится на выбеленных лицах. Скромно опущенные головы, заставляют искать их трогательно робкие взгляды. Итачи смотрит на них и понимает, что не может выбрать. Они, как куклы, одинаковые, даже не смотря на отличия в формах и едва уловимых под гримом чертах лиц, украшениях и принтах их одеяний. Тяжелые одежды скрывают фигуры. И вся разница сводится: вон та повыше, та пониже, а у этой личико покруглее кажется. — Вторая слева, — почти наугад решает Учиха. — Момотаро-чан — отличный выбор, молодой господин, — тут же хватил его хозяйка. — У вас наметанный глаз и прекрасный вкус. Хотите она проведет вам чайную церемонию? Выбранная девушка улыбается Итачи, склоняя голову и игриво взмахивая ресницами. — Замечательное предложение, госпожа, — поддерживает ее Кисаме. — Уверен, Момотаро-чан, с удовольствием окажет моему другу такую честь. Но я, пожалуй, откажусь. Хозяйка понимающе кивает, взмахом руки отпуская остальных девушек. И затем поднимается следом за Кисаме. — Тогда позвольте вас, господин, проводить? Хозяйка предупредительно открывает перед гостем двери, уводя мечника дальше по коридору. — Молодой господин, позвольте сопроводить вас в мои покои, — едва сёдзи закрываются оживает Момотаро, голос у нее тихий и деликатный. Остается только кивнуть. И тут же в дверях мелькает уже знакомая служанка, кланяясь и зовя за собой. Комнаты Момотаро оказываются на третьем этаже, первая небольшая гостиная украшенная цветами, дальше спальня. В углу комод и рядом круглое зеркало. Зарешеченное окно приоткрыто, впуская в комнату вечернюю прохладу. Служанка приносит чайные принадлежности и следом за ней чинно всплывает сама Момотаро. Теперь девушка заметно расслабленее, она улыбается игриво стреляя глазами. Церемония судя по предметам его ждет самая простая. — Молодой господин у нас впервые? — заводит разговор девушка. — Да. — Надеюсь, вам у нас понравится и вы останетесь всем довольны, — заваривая чай, Мототаро элегантно подхватывает край рукава. — Как, молодой господин, желает развлечься? Чем я могу вам услужить? Надо что-то ответить поддержать беседу, но в итоге Итачи лишь хмурится, чувствуя нарастающее чувство неловкости. Девушка не настаивает, разливает чай и подает ему пиалку, присаживаясь ближе. Маленький глоток обжигающе горячего чая, позволяет скрыть волнение, растягивая паузу. — Вам нравится чай? — Да, спасибо. Девушка радостно улыбается и снова наливает. А потом как бы невзначай кладет ладошку ему на колено. Приходится улыбнутся в ответ, опустив руку он накрывает своей ладонью тонкие пальчики. В конце-концов он сюда не чай пить пришел. Та в ответ ведет едва касаясь второй рукой ему по плечу. Девушка аккуратна, ненавязчива. Ее прикосновения деликатный и внимательны. Но вместо тугой волны возбуждения Итачи чувствует нарастающее раздражение. — Господин, может быть я могу вам предложить массаж? — идет на явную уловку Момотаро. И Итачи кивает. Перехватив его руку девушка принимается разминать кисть. Затем переходит на другую. Смещается за спину, неторопливо проходясь по плечам и запуская пальцы в его волосы. — У господина такие красивые и шелковистые волосы, — хватил его девушка, опуская руки на плечи и разминая уже их. Мышцы и правда расслабляются под умелыми движениями. И постепенно получается расслабится. — Может быть переместимся в спальню? — предлагает Итачи, чувствуя что еще немного и он просто начнет засыпать. — Господин, такой не терпеливый, — игриво смеется девушка. Но между тем встает и протянув руку, дожидается пока он не ответит на ее жест. А затем ведет в соседнюю комнату, что погружена в полумрак. Помогает опустится на приготовленный футон. И утекает к его ступням, принимаясь массировать уже их. Ему надо расслабится, проникнутся атмосферой и насладится ситуацией. Вот только от всего это тянет скорее в сон. Невольно вспоминается настырная и куда более активная Мейли. И это воспоминание заставляет развернутся тугой пружине злости. Сев он подхватывает девушку под подбородок и тянет на себя. Та охотно подается вперед, позволяя втянуть себя во влажный поцелуй, опрокинуть на спину. Стоит опустить руку на ее бедро, как Момтару тут же ахает. Вообще каждое его движение сопровождается стонами, вот только чуткий слух ловит фальшь. И все же Момотару отвечает обнимая за плечи, выгибается, шире разводит ноги, стоит его руке соскользнуть на внутреннюю сторону бедра. Ее ответные ласки наконец находят отклик. — Презервативы? — уточняет Итачи, скользя губами по шее и чувствуя отчетливый вкус белил во рту. Девушка заводит руку за футон и достает блистер. Сама, изящно закусив край, рвет упаковку. Помогает раскать, улучив момент и приласкав его губами. Это приятно, влажно и мягко. Только вот терпение заканчивается. И Итачи почти грубо опрокидывает девушку на спину, навалившись сверху под сладостный ах Момотару. Внутри нее жарко и мокро, но как-то слишком просторно что ли. Некоторое время Итачи двигается плавно, пытаясь подстроится, найти нужный угол. Девушка вскрикивает на каждое его движение, но вот удовлетворения в этом нет. Увеличивает напор. Но в итоге вообще останавливается. — Тебе не нравится, — делает вывод Итачи, глядя прямо в глаза юдзё. — Что вы, господин, очень нравится! — удивленно распахивает глаза девушка. — Вы такой горячий! — Врешь! — Нет, — мотает головой Момотару. — Но если господину не нравится, я могу предложить поменять позу. Итачи кивает, откидываясь на спину. И девушка с готовностью садится сверху. Она явно старается. И это даже приятно, вот только ни размашистые движения, и проскальзывания не идут ни в какое сравнения с тем, что делала Мейли. Зато вздохи Момотаро становятся куда естественнее. Приходится прикрыть глаза ища в закоулках памяти, что-то подходящее. Сначала он пытается воскресить образ Изуми, и это какое то время помогает. Но пика достигнуть не получается. И в груди глухой змеей шипит злость. Сдаваясь, он переключается на ведьму. И это бьет разрядом по нервам. Резко сев, он стискивает мягкие бедра, насаживая девушку на себя сильнее. Ловит губами грудь выбившуюся из ворота кимоно. Та словно разгорается у него в руках, взвизгивая и выгибаясь. Память подогретая обидой, выплескивается резкими толчками. Сминая раскрасневшуюся кожу до синяков. Итачи вновь опрокидывает девушку на спину, резко задвигая бедрами так, что та проезжается спиной по футону. Еще несколько грубых и сильных движений и приходит разрядка. Пару секунд он лежит уткнувшись лбом в футон над плечом Момотаро, вслушиваясь, как внутри разливается противное чувство неудовлетворения. — Господин такой… пылкий. — Заткнись! — сила его разочарования не оставляет места для вежливости. — Я вас чем-то расстроила? — подрывается Момотаро. — Как я могу загладить свою вину? Мне, правда, очень понравилось! Особенно в конце. — Все нормально, — все же находит в себе силы ответить Итачи, садясь и растирая лицо ладонями. Девушка тянется помочь снять презерватив, но тут уже его тактичности не хватает и он отпихивает чужие руки от себя, справляясь сам. Поправляет одежду и встает, окончательно приводя себя в порядок. — Умытся есть где? — Прошу вас, господин, сюда, — вскакивает следом Момотаро, тоже поправляя распахнувшееся кимоно. В углу на резной подставке начищенный до блеска таз. И девушка с готовностью льет ему на руки воду из стоявщего рядом кувшина, наблюдая как Итачи умывается. — Спасибо, — вытерев лицо поданным полотенцем, Итачи кивает. — Приходите ко мне еще, — кланяется в ответ Момотаро и помявшись добавляет. — Возможно, вы хотели бы поговорить? Уже шагнувший было из спальни Итачи оглядывается смеряя девушку долгим взглядом. И отрицательно качнув головой выходит из комнаты. — Позвольте вас проводить! — летит ему в спину. Но на это сил уже нет. Сняв с пояса кошелек, Итачи молча кидает девушке и следующий миг исчезает.