Долг крови

Выскочив на улицу Итачи застывает в глубоких тенях растущего неподалеку дерева вдали от освещенной фонарями дороги. Хочется не то куда-то сбежать, не то просто разнести что-нибудь. Состояние до того нервозное, что аж пальцы дрожат. В итоге он просто садится на землю, прислоняясь спиной к стволу. Закрыв лицо ладонями, зарывается пальцами в волосы. На хрена он вообще туда пошел?! Глупое иррациональное решение. Все это пустая трата времени. В любом случае сделанного не воротишь, и сидеть тут бессмысленно. А от одной мысли, что сейчас выйдет Кисаме и начнет что-то говорить или, не приведи ками, спрашивать про впечатления, становится просто тошно. В итоге резко выдохнув, словно это может помочь выкинуть из головы последние пару часов, просто уходит прочь. Ночной город здесь на удивление тих. Прохожих немного и они устало спешат по своим делам, но торговые лавочки еще работают. И это только радует. Свернув с главной улицы он уходит на еще более пустынную параллельную улочку. Там только заборы и вереница редких тусклых фонарей, что разбавляют ночную тьму редкими пятнами желтого света. Прохожих тут нет совсем, лишь через пару домов одиноко прикинулся даже не магазин — маленькая лавка. Он было делает шаг к нему, но вспоминает, что все деньги оставил у юдзё. И сам же усмехается, с его навыками получить желаемое не проблема. В конце-концов деньги можно занести завтра. Боги, да что с ним?! За прилавком полная некрасивая девушка, увлеченно читающая какую-то книгу. Продавщица, затаив дыхание, скользит маленькими невыразительными глазками по строчкам, не замечая посетителя. Закусывает крупные губы, каждый раз, когда переворачивает очередную страницу. — Интересная книга? — вопреки собственным намерениям, интересуется Итачи, даже не пытаясь прочитать что там, хотя при желании мог бы. Только желания нет. Продавщица вздрагивает, от чего-то краснея и резко накрывая страницы руками. — А! — лишь разглядев позднего покупателя успокаивается, и уже приветливее улыбается. — Очень. — И о чем она? — О, это… Сказание о Совершенно Бесстрашном Шиноби, — улыбается девушка, неожиданно приятной на таком полном лице улыбкой. — Автор, кажется, Джирайя? Девушка врет, название на кричаще яркой оранжевой обложке другое. — Да, он, — часто кивая, продавщица спешно закрывает книгу, пряча ее под прилавок. — Очень образно пишет. Герои интересные и сюжет такой захватывающий. Уже покинув Коноху, Итачи как-то имел неосторожность взять данное произведение легендарного саннина в руки, прельстившись знакомым именем на обложке. Все-таки ее автор один из героев войны, талантливый шиноби, ученик самого Третьего хокаге. Было интересно узнать мысли такого человека. Свою ошибку он понял позже. — Господин, чего нибудь желает? — переводит разговор девушка. — Вина. — Вон полка, — машет рукой продавщица. — Выбирайте! Итачи отходит от прилавка, скользя взглядом по стеллажу с бутылками. Названия ему ни о чем не говорят, а ценники примерно все одинаковые. Так что утруждать себя долгим выбором смысла нет, и он берет первую подвернувшуюся под руку. Продавщица же судя по всему вновь увлечена книгой, пристроив ту на колени. Надо воспользоваться моментом, но вместо этого вновь делает ошибку. — Это же другая книга. — И что?! — тут же зло сверкает на него глазами девушка. — Ты че из полиции нравов, что ли? Что хочу — то и читаю! — Мне просто интересно, — смягчая голос почти извиняется он. — Чего тебе интересно то?! — не понятно с чего огрызается в ответ девушка, а потом глянув на стушевавшегося под ее напором посетителя все же смягчается. — Ты вон какой красавчик, а у меня может только это и есть отдушина. — Думаешь этого достаточно, чтобы быть счастливым? — Не знаю, — уже спокойнее пожимает та в ответ. — Но вон Ёсико-чан забрали к Мунаката работать, теперь у нее красивые кимоно, заколки, подарки и спи себе до обеда, ешь всякие вкусности… А я так и просижу тут до старости. На меня даже с пьяну никто не посмотрит. Хочется возразить, объяснить, что она не права, но вместо этого он просто говорит: — У меня денег нет. — Чего, обобрали? — сочувствует продавщица. — Бывает… И вздохнув кивает, грустно глядя на Итачи: — Ладно, забирай так. Итачи кивает в ответ, понимая что надо поблагодарить, но слова застревают в горле. И потому он просто идет на выход. Где уже в дверях его нагоняет голос продавщицы: — И это… ты это не расстраивайся и не злись на них. Они это не со зла. Там сколько не зарабатывай все мало, за все плати: за комнату, за платья, за еду, косметику. Никаких сил не хватит с долгами рассчитаться. А не заплатишь побьют, даже убить могут. Вот и крутятся девчата, как могут. — Спасибо, — все-таки выдавливает он. Вино оказывается крепким, сладким и сильным привкусом спирта. Оно обжигает горло оседая на языке притарной горечью. Но он упрямо делает следующий глоток. Потом еще, ощущая, как в голове тут же появляется легкий шум. Но настроение не становится лучше, даже наоборот. В итоге ополовинив кое-как бутылку и окончательно разочаровавшись, Итачи зло запускает ей во мрак ночи. Бросок оказывается удачным или не очень, смотря с какой стороны смотреть. Слышится звон стекла и следом за ним заходится злым лаем дворовая собака, которую тут же подхватывают соседские псы. В доме вспыхивает свет и слышатся громкие и сердитые голоса. Это заставляет собраться, мгновенно перемещаясь на крышу соседнего дома, пока разгневанные хозяева не вышли искать виновника ночного переполоха. Перескочив на следующую крышу Итачи старается, как можно дальше, убраться от шума. И в итоге все же сворачивает к арендованному ими домику. Неслышной тенью проскальзывает через калитку, мягко ступая по выложенной камнем дорожке мимо аккуратных клумб. В их домике свет не горит и это дает надежду, что Мейли спит или вновь куда-нибудь ушла. Он осторожно поднимается на энгаву, снимает обувь. Так же аккуратно приоткрывает седзи и заглядывает внутрь. В комнатах темно даже свечи не горят. Но его надежды оказываются тщетными. Если удачи нет, то ее нет нигде. Мейли сидит на циновке, возле футонов, скрестив ноги и чуть раскачиваясь из стороны в сторону. Но стоит сделать позорный шаг назад, тут же реагирует. — Ты че там шкеришься, как тать в ночи? — не поворачивая головы, уточняет ведьма. Приходится войти, мимоходом щёлкнув выключателем небольшого ночника. Ведьма все же приоткрывает один глаз, следя, как Итачи готовится ко сну. Растаскивает футоны, делит подушки и одеяла на троих. Достает из шкафчика постельное белье, которым Мейли пренебрегла, устраиваясь спать. — От тебя пахнет алкоголем и женщиной, — наблюдая за ним, усмехается ведьма. — И че же ты опять такой, тип таво, недовольный? — Не твое дело, — огрызается Итачи. Та в ответ хихикает, но отстает. Итачи раздевается и ложится в постель. Закрывает глаза, пытаясь уснуть. Выпитое вино, и правда, туманит голову, позволяя мягко проваливается в объятия сна. Пока за его спиной не начинается какая-то непонятная возня. Впрочем, в этот раз Мейли не лезет к нему, видимо, занятая чем-то еще. Это можно игнорировать, пока к возне не добавляются влажные хлюпающие звуки. Некоторое время Итачи их стоически терпит, но потом все же не выдерживает. — Чем ты там занята? — Дрочу, тип таво, — без тени смущения откликается та. Столь прямолинейный ответ, заставляет лицо вспыхнуть огнем, вот только понять что это злость, смущение или что-то еще так с ходу не получается. И что на это ответить Итачи не знает, вряд ли имеет смысл стыдить ведьму, чьи нравственные рамки похожи лежат далеко за границей человеческого понимания. Приходится лежать вслушиваясь в сбившееся дыхание за спиной. — Хочешь научу? — неожиданно с придыханием предлагает ведьма. — Нет. — Не-нее, — тут же поправляет его Мейли. — Я не про то! Это, тип таво, не про наш с тобой договор. Я о другом, как женщине доставить удовольствие, не сильно напрягаясь при этом. Гарантирую, любая будет в восторге! Смотри! Итачи оборачивается, собираясь послать настырную тварь куда подальше. И натыкается взглядом на ладонь Мейли, та сложив пальцы козой и оттопырив большой палец вертит в воздухе кистью. — О! И весь секрет, — комментирует ведьма. — Любая кончит фонтаном. Не удержавшись Итачи скептически фыркает, жест выглядит по-дурацки, а если это очередная провокация, то слишком очевидная, чтобы на нее реагировать. Но Мейли не уступает, подбирается ближе и пытается ухватить его за руку. — Ну повтори! — Отстань. Вырывая руку Итачи все же повторяет жест, хотя бы потому, что так проще избавится от надоедливой твари. Мейли смотрит на его руку заинтересованно, а потом поправляет наклон его пальцев, руки у нее влажные и прохладные. — А потом двигаешь вот так, — заставляя согнуть передние фаланги среднего и безымянного пальцев комментирует Мейли. — Притераешь ладонью по плотнее и… баба-дыщь! Довольно смеется девчонка, наконец отпуская его. После чего Мейли возвращается на свою постель и там продолжает возню. А Итачи отворачивается, вот только сон, как рукой сняло. Он пытается утереть испачканную Мейли кисть об одеяло, но запах на коже остается. Странный тревожащий и в тоже время едва уловимый. Задумавшись Итачи подносит пальцы ближе к лицу, втягивая аромат носом, и не удержавшись облизывает их. Боги, да сколько же можно?! Солоноватый пряный вкус оседает на языке. Просто глупые желания, удовлетворяешь их и тебе хорошо, противишься им и ради чего? Наверное, впервые в жизни Итачи задумывается, зачем надо ограничивать собственные желания. Кому от этого лучше? И какой прок от этих ограничений? А потом резко повернувшись и протянув руку, просто дергает к себе Мейли за ногу. В первый момент та возмущенно взвизгивает. Но Итачи уже плевать на это. Он просто тянет ее вверх, закидывая ее бедра себе на плечи и устраивая ее плечи на своих коленях. Вдох-выдох. И наконец Итачи опускает голову, позволяя себе вобрать губами сочащуюся соком плоть, широко вылизать мягкие складки. Мейли замирает на несколько мгновений, но потом быстро ориентируется, выворачиваясь в его руках. Но не пытается уползти, просто разворачивается лицом к его животу, удобно перекинув ноги и перекрещивая их на шее Итачи. Ее руки быстро забираются под белье, стягивая его и давая доступ, чтобы накрыть выправленный член ртом. От этого живот поджимается. Язык Мейли острый длинный, ощущения от него ярче и интенсивнее. И разрядка не заставляет себя долго ждать. Вот только желание продолжать с ней не проходит. — Ого! — искренне ахает Мейли, с азартом глядя на Итачи. — Да ты, тип таво, двухзарядный что ли?! В голове звенящая и голодная тишина. Итачи даже не вслушивается в слова ведьмы. Ему просто мало. Он жадно впитывает новые для себя ощущения. Уложив Мейли на футон, пускается рядом отыскивая ее губы, вкус у них теперь горьковато-мускусный тяжелый. Но это лишь больше заводит. Ладонь забирается между ног ведьмы, повторяя выученный жест и плотнее притераясь. Как и прошлый раз Мейли жадно втягивает в себя его пальцы. Но бедра не разводит, наоборот сильнее стискивая кисть Итачи. Внутри мокро и тесно, Итачи давит, резко и быстро двигая пальцами. И Мейли быстро откликается, протяжно стонет, буквально лопаясь внутри ему в ладонь фонтаном. Его постель окончательно испорчена. А каждое его движение сопровождается пошлым влажным звуком. Закатив глаза и широко раскрыв рот Мейлит хватает воздух, словно задыхаясь. Не выдержав, Итачи вновь переворачивает девушку на живот. Окончательно стягивая мешающее ему белье и ложится сверху. Фиксируя ее бедра коленями, не позволяя раздвинуть ноги. Время словно остановилось. Медленно и глубоко входит и мир сужается до одной точки, в которой лишь тьма и жаркое дыхание. Туго, Боги как же в ней туго! Вытягивается на руках и наконец с силой задвигает до упора. Его движения становятся размашистыми, рваными, дыхание срывается на хриплый стон. А тело звенит от накатывающего удовольствия. Пот катится по спине и вискам уже ручьями, застилая глаза и крупными каплями падая на спину Мейли. Та мечется под ним, цепляясь за простынь, срывается на крик, подмахивает бедрами и шипит. Приходится прихватить ее за шею, и та взвыв выгибается, содрогается, вновь взрываясь изнутри, так что и его бедра становятся мокрыми. И тем самым утаскивая Итачи следом за собой. Еще несколько движений и он без сил опускается на мокрую дрожащую спину, так и не выйдя из нее. Его самого колотит, так что выровнять дыхание никак не получается. Обнимая Мейли за плечи, Итачи трется носом о ее шею и наконец перекатывается на спину. С минуту Мейли просто лежит рядом, а потом переползает через него устраиваясь с другой стороны. Там где она лежала не просто мокро, такое ощущение, что туда выплеснули полную миску воды. И сам он такой же мокрый и липкий. Надо встать и пойти в ванну. Но вместо этого он натягивает на них одеяло, один край которого скомкав, подпихивант себе под бок. А потом крепче обнимает устроившуюся на его груди Мейли и засыпает.

***

Так хорошо Итачи не спал уже очень давно. Позднее утро золотистыми лучами играет в пятнашки на полу. Он уже привычно шарит рукой рядом, но Мейли нет. И сладко потянувшись Итачи позволяет себе невиданную роскошь, потянутся, просто валяясь в постеле. За окном слышаться свистящие переливы дрозда. Его не тревожат мысли, а тело наполняет непривычная легкость и нега. Кисаме уже встал и даже убрал свой футон. А он даже не слышал, как напарник вернулся ночью. И как ни странно его это не беспокоит. Сейчас вещи мечника аккуратно сложены у стены, там же стоит Самехада. Из купальни слышится шум воды. Мир дышит спокойствием и покоем. Шевелится откровенно лень и заложив руки за голову Итачи чувствует, как губы тянутся в беспричинной улыбке. Глаза снова закрываются, у него ещё есть немного времени, пока ванная не освободится. Он почти проваливаться в дрему, как диссонансом в этом уютном утре раздается грохот щедро сдобренный звуком выплеснушейся на пол воды и матюками Кисаме. Итачи приподнимается на локти, оглядываясь, пытаясь понять: ему хвататься за оружие или его помощь напарнику не требуется. К грубому голосу мечника добавляется заливистый смех ведьмы. Двери распахиваются и из ванной выскакивает в клоках пены Мейли, на ходу пригибаясь от летящего следом за ней ведра. В дверях показывается Кисаме, придерживая на бедрах полотенце. — Ща ты у меня получишь, мелочь! — грозя кулаком гневно сверкает глазами на девчонку туманик. — Клянусь, еще раз устроишь такое, я тебя так ремнем отлуплю, неделю сидеть на заднице не сможешь! — Ты не можешь, — ржет ведьма упираясь лопатками в дверь и сползая вниз. — Тебе потом плохо будет! — Ничего, ради такого случая потерплю! Вот зараза! — Что случилось? — Итачи не торопится вставать, вспоминая, что уснул прошлой ночью так и не одевшись. — Да, блядь, эта тварь спряталась в бадье с водой, — возмущенно жалуется Кисаме, но потом все же берет себя в руки. — И представьте крайнюю степень моего удивления, когда я на нее случайно чуть не встал. — Я думала, Кисаме-сан, тебе, тип таво, будет весело, — сидя на полу Мейли прикрывает рот рукой продолжая посмеиваться. — Тип сюрприз! — Запомни, мелочь, я такие сюрпризы не люблю, — ворчит мечник. — Снесу башку в следующий раз, будешь знать! — Ты это определись, башку снести или выпороть? — игриво улыбается Мейли. А Итачи неожиданно понимает, что чувствует определенное раздражение, что ведьма даже не потрудилась прикрыться. И хотя Кисаме вряд ли обратил внимание на это и все же… — Прикройся, — просит он Мейли. — Зачем? — не понимает ведьма. — Я как раз похвастаться хотела! Подняв руки ведьма плавно ведет ими, словно в танцевальных движения, постепенно подключая плечи и вскоре извиваясь всем телом. Движения плавные завораживающие, заставляющие Итачи раздувать ноздри, пристально следя за тем как перекатываются мышцы на животе, как приподнимаются маленькие груди. И от этого пересыхает во рту, заставляя сглотнуть. Но вскоре кожа Мейли темнеет и она оседает вниз мерцая в теплом свете утреннего солнца обсидиановым блеском чешуи. И вот на месте девушки, складывая тяжелые кольца, лежит змея. Даже если не присматриваясь заметно, что тварь стала сильно толще и похоже еще и длиннее. Кисаме хмурится разглядывая чудовище. Если раньше Мейли скорее напоминала питона, то теперь это уже что-то ближе к анаконде. — В тебе сколько метров то? — осторожно уточняет Кисаме приглядываясь к плавным перекатам черных колец, то и дело сверкающих расплавленным золотом брюшка. — Пятнадцать метров, — гордо сообщает змея, поднимая каплевидную голову на добрых два метра над полом. — И как же ты с такими габаритами в бадью влезла? — растерянно оборачивается назад Кисаме. — Сюрприз!... Ну как? Хороша я? — Безумно, — тихо выдыхает мечник, наблюдая, как расправляются упругие, гладкие кольца. Мейли вытягивается, ее тяжелая голова словно парит над устланным циновками полом, когда тварь, извиваясь волной, подбирается к футону Итачи. Ее пятнистый хвост украшенный черным плавником даже толком не может распрямится, в комнате для нее не хватает места. Так что змея легко добирается до него, укладывая голову на колени. Даже сквозь одеяло ощущается, как движутся тугие кольца мышц чудовища. Ему требуется пара мгновений, прежде чем решится погладить гладкую неожиданно теплую голову. Даже в голове плохо получается соотнести почти лежащую на его коленях громадину с их худенькой спутницей. — Ну? — требует озвучить впечатления от преображения Мейли, обвивая его полукольцом за талию и поднимаясь перекатом по пояснице, заставляя невольно выгибать спину, слишком уж ощущения специфичны. — Ты выглядишь устрашающе, — подбирает слова Итачи. — Хорошо, — довольно тянет она в ответ и через мгновение перед ним уже лежит девушка, сладко изгибаясь под его рукой. Между лопатками Итачи буквально кожей ощущает взгляд напарника. Но пока он раздумывает: обернутся или нет, тот хмыкнув уходит в ванну, оставляя Итачи в смешанных чувствах. От утреннего умиротворения не осталось и следа. Зато на его место наползает жутковатое в своей простоте осознание. Его возбуждает пресмыкающиеся чудовище! Даже сейчас, когда он видел Мейли в ее истинной форме, его пальцы подрагивают от желания прикоснутся к ней. Он что извращенец?! Это не просто девушка, не что-то хотя бы просто милое, нежное и любящее. Это жестокая, безжалостная и абсолютно эгоистичная тварь, для которой он сам кусок мяса, доставшийся ей по удачной цене. Быть этого не может! Его могли опоить. Итачи восстанавливает в памяти прошлый день, тщательно вспоминая детали, где и когда он пил и ел. Нет, не сходится. Злополучную бутылку он взял сам, да и просчитать, что он вдруг потянется за вином было невозможно. В борделе они пили чай с Кисаме, потом еще с Момотаро. Тоже нет — там он просто был на нервах, это хоть и неприятно признавать, но такова правда. Дальше привалы… Нет, все не то, слишком большой промежуток времени. Если бы его хотели отравить, то время не было бы так критично, а тут слишком много случайных событий, чтобы так четко спрогнозировать и подстроить все. Да и свернуть с дороги предложил Кисаме. Чем она занималась, когда он пришел? Медитировала? Или же… Итачи чувствует, как легкое жжение в глазах сигнализирует об активации мангекё. Для надежности, он даже на мгновение останавливает ток чакры в теле. — Эй, ты чего? — тут же настораживается Мейли, приподнимаясь с его колен. В ответ он ведёт на пробу рукой. Задевает пальцами сосок и позволяет себе смять его, аккуратно играя. Вторая рука скользит по животу Мейли, осторожно подбираясь к сведенным бедрам, что тут же приглашающе раздвигаются. Успокоившись ведьма расслабляется в его руках. И от этого ему самому становится жарко и тяжело. Нет, не сработало. Он просто извращенец! Пальцы напрягаются, проскальзывая глубже. Узкая ладошка Мейли в ответ ныряет под одеяло. Надо остановится, уговаривает себя Итачи, за тонкой перегородкой слишком отчетливо слышится шум воды. Да что же с ним такое?! Запуская вторую руку под одеяло, Итачи сам перехватывает тонкие пальцы поверх и двигает кистью, задавая ритм. Движения синхронизируются и вскоре между ног Мейли становится мокро, пока он поджимая плечи пачкает одеяло. Но как и прошлый раз после разрядки, член не опадает и приходится перехватить Мейли. Девушка явно настроена на продолжение. Но Итачи просто утирает бедра краем одеяла и старается не думать, что о их подумает хозяин домика, когда придет после, менять тут белье. — Знаешь, — задумчиво тянет Мейли, все же отстраняясь. — Если твой папаша так же хорош, то, боюсь, грымза его до последнего прикрывать будет. Вот это уже совсем не то, что Итачи готов с ней обсуждать особенно в таком ключе. — Нам надо спешить, — стараясь выровнять голос замечает он, оглядываясь в поисках своего белья. — Мы слишком задержались тут. — Да, я к тому, что может быть это можно как-то использовать, — упирается ведьма. И стоит Кисаме покинуть ванну, как Итачи сбегает туда пользуясь возможностью уйти от слишком интимной и смущающее его темы. Впереди их ждет база Акацуки и Мадара, и там на глупости уже не будет ни времени ни возможностей.