Долг крови

На улице прохладно. То ли туман такой плотный, то ли это мелкая изморось. Выйдя из домика Итачи кутается в плащ, чувствуя как незащищенные непромокаемой тканью места тут же становятся влажными. Свернув за угол он останавливаеться приваливаясь спиной к доскам. Спрятав кисти в широких рукавах, Итачи закрывает глаза, скрывая свое присутствие. В голове пусто, мысли текут не задерживаясь в голове. Ему почти спокойно. И он чувствует, как практически растворяется в густых тенях ночи. Ждать приходится долго. Минуты падают в темную воду одна за другой. Не хочется анализировать, не хочется искать причины. Он просто ждет, пока с гулким в ночной тишине хлопком в клубах белого пара не появляется ведьма. Мейли шипит, растирая ладошками плечи. Куртки у нее нет, она во все том же дебильном топе. Подпрыгивая на ходу девушка спешит укрыться в доме. — Где ты была? — Итачи позволяет поймать слабый отсвет луны, что мелькает среди темных туч, шаринганом и тем самым обозначить свое присутствие. — Ой? — замечает притаившуюся у стены дома тень Мейли. — А ты тут че караулишь? — Я задал вопрос, — Итачи делает шаг навстречу. — Где ты была? — А тебе то какая разница? — пытается увильнуть ведьма. — Это, тип таво, личное. Вернув Итачи его же фразу, Мейли довольно фыркает, направляясь к дверям. — Ты была у Саске? — в лоб задает вопрос Итачи. — И че? — останавливаеться ведьма не отпираюсь. — Тебе то какая разница? — Оставь моего брата в покое! — Ха! А ничего что, тип таво, он меня сам зовет? — Не ходи. — Ну положим способы не ответить на призыв есть, — складывая руки на груди Мейли зеркалит позу Итачи. — Но поясни ка мне, зачем мне это? — Потому что я сказал! — О-паньки! — насмешливо фыркает Мейли. — А ты кто… мне? Муж или хозяин? Закончится эта история и разойдемся, как две лодочки в море… Главное, мне успеть свалить, пока вы по доброте душевной меня, тип таво, не пришибли. На мгновение Итачи теряется от такого поворота, но потом вспоминает небрежно брошенную на базе Акацуки фразу. Твари очень внимательны к обещаниям. — Мы не собираемся причинять тебе вред. Это была уловка. Мейли подозрительно косится на него. — Ну, тип таво, предположим, — после паузы пожимает плечами. — Но что это для меня меняет? Если я о себе не буду заботится, то кто? Ты что ли? А Саске я выгодна, он ценит мою помощь. — Саске ребенок, — глухая злость льдом замораживает голос. — Ой, ли? — качает головой ведьма. — Зря ты его так недооцениваешь. А если так неймется, скодика к нему сам и попробуй уговорить контракт расторгнуть. Контракт не договор, его можно и разорвать в любой момент. — Значит со своей стороны ты его тоже можешь расторгнуть, — делает простой вывод из слов ведьмы старший Учиха. — Зачем? Давай даже по другому спрошу: тебе какая с этого польза? Саске твой не из тех людей, что под чужую дудку плясать будет. И не думай, что он под твоей волей долго проходит. Он уже свою игру ведет и никто ему в ней не указ. А будешь мешать, через колено сломает, перешагнет и дальше пойдет, даже не обернувшись. Так зачем мне с таким ссорится? Некоторое время они молчат. — Не надо, тип таво, защищать тех, кто в твоей защите не нуждается, — наконец вздыхает ведьма, решив что разговор окончен. — Себе дороже выйдет. Мейли направляется к дверям, а у него в висках эхом злой голос брата, обещающий забрать ведьму себе. И сердце заходится стуком, раздираемое противоречиями. Ведьма права, пускай не во всем, но в главном. — Он еще маленький, — этот аргумент звучит почти жалобно. — Этот недостаток быстро проходит, — берясь за ручку двери, пожимает плечами Мейли, отвечая ему усталым взглядом. — Особенно у людей. Все? Все вопросы, тип таво, решены? Можно просто запретить техникой: сломать волю, подчинить. И пускай она будет мстить, он справится. Или нет, какая разница? Вот только глупый маленький брат сам будет искать Мейли. И это Итачи понимает отчетливо. За чем она ему? Какие возможности видит брат в этом союзе? Силу, знания, способ досадить ему? — Ты с ним спишь? — жуткий вопрос слетает с губ раньше, чем Итачи понимает насколько это по идиотски звучит. — Ты че?! Он же еще маленький! Вот подрастет… Погоди, так ты из-за этого так бесишься? — Я переживаю за Саске. — Ну-ну. Лучше бы до деревни вашей мотнулся и нормально отдохнул, а не торчал бы тут, как сыч. Займись собой, глядишь другим мозги делать перестанешь. — А сама? — следя за ведьмой глухо спрашивает Итачи. Та переводит взгляд на дверь, растягивая губы в неприятной усмешке. — Обломаешься, — понимая направление мыслей ведьмы, развеивает ее надежды Итачи. — Спорим? — Зачем тебе это? — В смысле? Он симпатичный. — А я? — А что ты? Я и так тебе помогаю, как могу. Че ты, тип таво, еще от меня хочешь? Он и сам не знает ответа на этот вопрос. — Итачи, я ведьма! Чудовище, тип таво, на минуточку. Я люблю жрать людей и трахаться. И не чувствую вины за это. Я такая какая я есть и мне хорошо такой какая я есть. Я не ваша милая девочка-мышка, которая будет сидеть у окошечка со свечкой, ожидая, когда ты вернешься с миссии. Да, нам было хорошо здесь в моменте. Но все момент, тип таво, прошел. Надо идти дальше. К чему эти сложности? Ты не можешь принять меня такой какая я есть, а я не буду меняться, чтобы стать для тебя удобной. Все просто — хочешь, пользуйся моментом. Но не делай мне мозги! — И ты отпустишь меня к другой? — усмехается он, пытаясь представить себе залитый светом дом, тихую, скромную девушку, готовящую обед в аккуратном переднике, пару детишек за столом, увлеченно играющих. Это очень красивая мечта, вот только рядом себя представить не получается. Он здесь во тьме, а рядом с ним притаилась хищная тварь, от которой голова идет кругом. Короткий шаг, положить свою руку на чужую и дернуть на себя. Та легко откликается, заставляя задыхаться в жарком поцелуе. Руки забираются под одежду. И резко развернуть, прижимая ведьму к двери, пока он стягивает с нее штаны. И плевать, что там за дверью спит напарник. В голове только злое желание и мучительный вопрос, как сделать так, чтобы ведьма не видела никого, кроме него? — Смотри на меня! — почти рычит он, когда терпеть уже невмочь. Мейли послушно оглядывается и ахнув вся аж содрогается. Приходится подхватить ослабшую ведьму одной рукой, второй ища опору уже самому, его колени тоже дрожат. Уткнувшись взмокшим лбом между острых лопаток, он мучительно переживает свое выкручивающее до беспамятства удовольствие, вслушиваясь, как кровь стонет по жилам. Развернувшись Мейли вальяжно облокачивается на дверь спиной, наблюдая, как Итачи подергивает сползшие на бедра штаны и поправляет одежду. Ее штаны так и болтаются на коленях, топик задран, но ведьма не торопится приводить себя в порядок, задумчиво и томно наблюдая за ним. Ее вид настолько развратный, что это граничит с пошлостью. Она груба и порочна, в ней нет ни капли утонченной изысканности, которая должна привлекать. Почему же она?! Почему протянув руку, чтобы поправить топик, он вместо этого накрывает ладонью ее грудь. И шагнув вперед впивается губами в белую шею, чувствуя, как утоленный было голод вновь разгорается пожаром по жилам. — Ты вот просто, — ее дыхание опаляет ухо, пока одна рука зарываются в его волосы, стискивая их на затылке, а вторая вновь забирается под его бельё, выправляя налившийся кровью член. — Тип таво, в теории… что ты будешь делать, если вдруг я полюблю тебя? Тебе не страшно? Ведьма сдергивает с одной ноги штанину. И Итачи подсаживает ее на себя. — Не знаю, — честно признается он в ответ, медленно опуская. — А ты подумай. Ты же, тип таво, ум… Договорить ей не удается, голос Мейли срывается на стон. Второй заход получается тягуче медленным. Ведьма воет на нем, с силой стискивая его талию бедрами и впиваясь когтями в плечи. Их голоса сливаются в один. Изморось оседает на коже прохладой, а от них пышет жаром и от этого контраста все аж плывет перед глазами. От его напора дверь за спиной Мейли подло скрипит. Он обязательно извинится, потом. А сейчас… сейчас их сокровенно укрывает от всего мира туман. И его пальцы впиваются в мягкую кожу, а мышцы гудят от напряжения. И пусть весь мир катится в бездну. Финал выходит таким же изматывающе тягучим, выплескивалась из него накатывающими волнами. Прикрыв глаза Итачи застывает, пока хватка на его плечах не ослабевает. Мейли сползает с него, для надежности хватаясь за дверь. А Итачи просто присаживается рядом, звенящее безвременье катится по жилам, успокаивая полыхающий в них огонь. Рядом возится Мейли, пытаясь одеть штанину и отыскать скинутый ранее ботинок. Тот неудачно упал в лужу и промок. Ведьма недовольно шипит выливая из него воду. — Иди сюда, — зовет он ее откидывая полу плаща. — В доме теплее, — кривится Мейли, но все равно подходит, забираясь на его колени. Запахнув плащ, Итачи кивает и прикрывает глаза, расслабляясь. Сейчас у него нет ни моральных ни физических сил войти в комнату, где “спит” напарник, и делать вид, что ничего не было. Порезав ведьма устраивается на нем и обнимая. В скорее ее дыхание становится медленным и глубоким. Итачи обнимает в ответ. Но в какой-то момент его рука соскальзывает на мягкий живот Мейли и раскрывшись ладонью осторожно прижимает плотнее. И этот жест выходит до трепета интимным, настолько что сердце пропускает удар, заставляя затаить дыхание. А потом вспоминаются слова напарника о контрацепции и лечении последствий. Только сейчас приходит мысль, что последствия могут быть не только для него. Ксо! О чем он думал?! Хотя, есть надежда, что Мейли сама заботится об этом вопросе. Все это рождает беспокойство и неопределенность. В любом случае этот вопрос следует прояснить, решает он, расслабляясь. Просыпается Итачи от свербящего под лопаткой чувства чужого внимания. Ночная изморось превратилась в унылый дождик и единственное, что их с Мейли спасло сильно выдвинутый откос крыши. Над ними, облокотившись на дверной косяк стоит Кисаме. — С добрым утром, — вежливая улыбка напарника, заставляет уши вспыхнуть огнем. — Приветик! — высунув голову из-под плаща, сонно щурится ведьма. — Дивная погода для рыбалки не находите, Итачи-сан? — оглянувшись Кисаме набирает полную грудь влажного воздуха и с шумом выдыхает. — Да, — после несколько затянувшейся паузы соглашается Итачи. Хочется то ли сразу провалится на месте, то ли спихнуть с себя нисколько несмутившуюся Мейли, предательски отскочив в сторону. Но в итоге от просто отводит глаза, так и не разомкнув объятий, все равно под плащом не видно. — Как отрадно слышать, что вы со мной согласны! В таком случае я рассчитываю на хороший завтрак, Итачи-сан, — Кисаме деликатно смотрит в даль. — А я с вашего позволения, пойду досыпать. Итачи просто кивает. Мечник разводит руки с хрустом потягиваясь. — Удачного улова, — желает он напоследок и уходит в дом, заставляя Итачи зажмурится, пытаясь перетерпеть приступ стыда. Мейли принимается активно пихаться, одеваясь и одергивая топик. Заливисто чихает, а потом возмущенно трясет ботинком перед лицом Итачи. — Прикинь он мокрый! Можешь высушить? — Боюсь, мой уровень владения стихией огня может лишь его сжечь, — признается Итачи. — Вот гадство! И че делать? — Ждать, пока высохнет, — Итачи пытается понять суть проблемы, мокрая обувь не самая большая беда. — И че? Я до тех пор в мокром, тип таво, что ли ходить должна? — Его можно просушить возле очага, — находит решение Итачи. — Разве сырость для тебя проблема? — Здесь холодно! — Можешь взять мои, — неловко предлагает Итачи. — А толку? Они же у тебя открытые! — кривится ведьма. — Можно на носок одеть. Встав Итачи тихонько прокрадывается в дом. Кисаме спит на боку, накрыв голову сугегасой. Пристроив ботинок Мейли возле очага на просушку, Итачи достает пару теплых носков из своих вещей. И выскальзывает тенью обратно на улицу, прихватив ещё и куртку Мейли. Мейли почти терпеливо ждет пока он разуется. Скинув второй ботинок девушка хватается за носки, задирая ногу. — Подожди, — останавливает ее Итачи. — Чего? — настораживается та. — Я помогу? — Зачем? Объяснить свой порыв сложно, и он просто пожимает плечами, присаживаясь у ног ведьмы. Та настороженно следит, как он аккуратно расстирает замерзшие ноги, прежде чем натянуть на маленькие ступни слишком большие для нее носки. Сандали ей тоже сильно велики. — Я похожа в них на лягушку, — пройдясь на пробу качает головой Мейли. — Зато тепло, — примирительно замечает Итачи. — Идем. Мейли следует за ним смешно задирая ноги. Срезав длинный прут, Итачи ладит удочку. Выбирая место на берегу по суше. Здесь почти тихо, высокая осока защищает от ветра, а серый речной песок на берегу на удивление чист. Дождик затих. Привязав на леску крючок он насаживает заготовленного заранее червя. Мейли сидит рядом наблюдая за его действиями. — Может сетью лучше? — с сомнением тянет девушка. — Так ты тут долго будешь сидеть. — Рыбалка не быстрое дело, — возражает Итачи, закидывая удочку. — И сетей у нас нет. Обняв коленки, ведьма пристраивает голову на них и следит за леской. Итачи скашивает взгляд на спутницу. Это странно сидеть так вот на берегу. Он не представляет, о чем можно говорить, и тишина затягивается. Впрочем одна тема есть, только надо начать. — Мейли, — голос становится отстраненно спокойным, пряча любые эмоции. — Как вы предохраняетесь? — От чего? — От нежелательной беременности. — А зачем? Этот вопрос ставит в тупик. — Ты хочешь детей? — осторожно уточняет он, сам не до конца понимая, отчего так трепетно становится и тревожно. — Нет, с чего ты взял? — поднимает удивленные глаза на него Мейли, но Итачи не отвечает на ее взгляд. — Тогда вопрос логичен. Нежелательная беременность может стать актуальным вопросом. — А чё в ней нежелательного? — легкомысленно отмахивается ведьма. — Более слабой я не стану, а народятся сожру. Проблем то! — Это не то, что я хотел услышать. — Хорошо, тебе я об этом не скажу, — идёт на уступку ведьма. — Нет! Это даже звучит ужасно. — Ой, все! Что ты, тип таво, хочешь то? — Я предлагаю использовать средство защиты. — Ну так используй, что ты там хочешь, и не делай мне мозг человеческими глупостями! — закатывает глаза Мейли. — Это не глупости. Ты ведь…нет? — Не знаю, рано еще. Но по-моему нет. — Послушай, если вдруг… пообещай рассказать, хорошо? Ведьма передергивает плечами, выражая полную незаинтересованность в продолжении разговора. Итачи тоже больше сказать нечего. И возникшая пауза кажется ему ужасно неловкой, но Мейли похоже разговор нисколько не смутил. Итачи пытается оправдать это тем, что они слишком разные и кроме того самого момента и договора их и не связывает ничего. Но потом понимает, будь на месте Мейли любая другая девушка, ему бы точно так же нечего было ей сказать. Ведьма подбирает камешек с берега и бросает в воду. — Ты так распугаешь рыбу, — одергивает ее Итачи. — Там нет рыбы. Активировав шаринган Итачи просматривает дно. Рыбы и правда нет, надо менять место. — Давай птичек наловим? — оживляется ведьма. — Тут есть птички! — Я должен Кисаме рыбу. Этот аргумент Мейли принимает. — Тогда могу ее тебе, тип таво, подогнать. — Как? — Ну так, залезу в воду и загоню ее на тебя, — поясняет ведьма, вновь звонко чихнув. — А ты ее тут уж сам лови. — Ты полезешь ради Кисаме в холодную воду? — недоверчиво уточняет Итачи, внимательнее приглядываясь к Мейли. — Ну ты же меня потом согреешь? — кокетничает ведьма. Нос у нее красный, она то и дело его трет, глаза тоже выглядят воспалено красными, даже болезненными. — Ты простыла? — осторожно уточняет он. — Че ты пристал? — неожиданно резко огрызается в ответ ведьма. — Мне надоело тут сидеть! Либо лови свою рыбу быстро, либо я пошла. — Хорошо, — кивает Итачи, не желая давить. На миссиях тоже бывало ниндзя могли приболеть, но демонстрировать это считалось не то что позорным, просто лишним. Зачем напрягать товарищей по команде своими проблемами? Возможно тут что-то подобное. Похоже стоит Мейли припереть к стенке неудобным вопросом, как та сразу сваливается в агрессию. Итачи разбирает бесполезную удочку и встает. — Мне не нужна помощь, — и одергивает подорвавшуюся было за ним Мейли. — И как ты будешь ловить? Сам что ли полезешь? — заинтересованно вытягивает шею ведьма. Итачи привязывает леску к кунаям. Надо было сразу так сделать, а не терять время за удочкой. С другой стороны это дало время на важный разговор. Закончив с приготовлениями, он концентрирует чакру в ступнях и идет по воде, высматривая добычу. Мейли с берега наблюдает за ним. Даже в таких бытовых вещах шаринган дает преимущество. Итачи легко замечает бледно голубые огоньки в толще воды. Резкий разворот, замах и кунаи россыпью срываются с пальцев, послушно разлетаясь в стороны. Разве что бросок приходится тоже усилить чакрой, сопротивление воды выше, чем у воздуха. Но в итоге все цели поражены. И он вытягивает улов из воды за леску. Вздернув руку вверх, демонстрирует ведьме десять рыбин среднего размера. Та восхищенно хлопает в ладоши. Итачи становится немного неловко, от своего слишком мальчишеского жеста, и все же он позволяет себе чуть-чуть улыбнутся в ответ. И поспешно отводит глаза. Вернувшись на берег Итачи принимается потрошить рыбу. Но Мейли, рассмотрев улов, останавливает его. — Эту оставь мне! Она еще живая! — Но она все равно умрет пока мы вернемся в дом, — качает головой Итачи не понимая, что опять задумала ведьма. Фыркнув Мейли подходит к воде и опустив руки, зачерпывает горстью. Но когда девушка поднимается вода остается в ее руках сферой, достаточно приличного размера, чтобы в нее поместилась облюбованная ведьмой рыбина. — Давай ее сюда! Подхватив рыбину, Итачи аккуратно запускает ту в подобие суйроо но дзюцу. Отмечая, что твари не пришлось даже печати складывать, чтобы создать водяную тюрьму. Мейли же довольно разглядывает свою добычу. Рыбине после удара кунаем явно плохо и та, того и гляди, всплывет брюхом вверх. Ведьма чуть двигает пальцами и сфера заполняется зеленоватым свечением. Теперь животному явно лучше. Довольно улыбнувшись Мейли облизываеться и снова шмыргает носом.