Долг крови

Маленький поселок притулившийся на большаке, встречает их все тем же, уже доставшим до печенок, дождем и мутными коричневыми лужами во всю ширину улицы. По бокам, которой ютятся десяток пятиэтажек безликих и серых, как и все в стране Дождя. В единственной таверне неожиданно многолюдно. Просторная зала с выкрашенными в грязно голубой цвет стенами заставлена пластиковыми столами с клеенчатым скатертями. Но и они затерты так, что на некоторых даже с трудом получается угадать изначальный рисунок. Некоторые порезаны или имеют коричневатые подпалины от окурков. Место не вызывает доверия. Но люди с аппетитом едят, шумно разговаривая. Усталая официантка в полосатом синем кимоно и белом переднике с оборочками едва успевает разносить заказы. Им едва получается найти столик. Усадив на длинную скамью босую Мейли, Кисаме несколько раз наказывает той никуда не уходить. Ведьма кивает, но как-то слишком уж заинтересованно поглядывает по сторонам. В итоге в разговор вмешивается Конан, обещая приглядеть за девчонкой. — Мальчики, я отсюда ни ногой! — скептически хмыкнув на заявление куноичи, наконец дает четкое обещание ведьма. — На улице холодно и лужи. Забравшись на скамью с ногами, ведьма усаживается в позу лотоса и улыбнувшись делает честные глаза. Мечник лишь вздыхает в ответ. Оставив спутниц в таверне они отправляются на поиски магазинов. Их тут не много, но в них есть необходимый им минимум. Итачи останавливается напротив стеллажа с обувью. Простые, удобные ботинки, в которых не страшна непогода. — Итачи-сан, вы размер знаете? — уточняет подошедший к нему напарник. В ответ Итачи демонстрирует ладонь, отмеряя по руке нужную длину. — По стельке можно подобрать, — кивает Кисаме, подзывая продавщицу. — Еще нужен непромокаемый плащ и теплая кофта с длинным рукавом, — сообщает Учиха, переводя взгляд на вешалку, где висят женские вещи. — Какой размер? — деловито уточняет полная женщина. Итачи отмеряет по своему плечу рост и разводит руки демонстрируя размер плечей. Продавщица выгибает бровь, скептически складывая губы трубочкой. — Обхват бедер, талии, груди? — перечисляет нужные мерки женщина, наблюдая за пантомимой. И затем принимается перебирать вещи, поджимая губы. — Цвет то хоть какой нужен? — Будьте любезны подобрать что-нибудь немаркое, — поясняет Кисаме, бросив предварительно внимательный взгляд на напарника. Перерыв вешалку продавщица берется за стоящие рядом тюки. Выуживая оттуда и широким жестом встряхивая, демонстрирует коричневый плащ с капюшоном без рукавов . — С кофточкой сложнее, — вздыхает женщина. — Могу я вам предложить водолазку? Она тянется и с горлом. Очень удобно. Есть разные: шерсть, вискоза и кашемир. По цветам есть зелененькие, синенькие, коричневые и черные. Вам какую? — Покажите, — тихо просит Итачи. Продавщица вновь принимается рыться в тюках, вытаскивая оттуда пакеты с водолазками. Со стороны кажется, что системы в ее действиях нет и женщина просто хватает первое, что попадается под руку. Распаковывает пакеты, предлагая покупателям определить на ощупь нужную. Итачи останавливает выбор на черном кашемировом свитере. Рассчитавшись они покидают магазин. Выйдя на улицу Кисаме останавливается протягивая Итачи пакет с вещами для Мейли. — Итачи-сан, позволю себе предположить, что вам следует самому отдать ей вещи, — и натолкнувшись на мрачный взгляд поясняет. — Дабы не возникло сомнений, чья это идея. Итачи отворачивается. Это глупо, но пересилить себя отчего-то сложно. — Я вас прекрасно понимаю, но поверьте, не стоит акцентировать внимания на словах сказанных женщиной в запале. Возможно, ей просто хотелось внимания. Только выражают они это весьма странными способами. — То что я с ней сплю — этого не достаточно? — огрызается он в ответ. — Или то, что мы постоянно спасаем ее? — Нет, — мягко возражает напарник. — При всем моем уважении, хочу заметить, это еще ни о чем не говорит. Женщинам нужны понятные им знаки внимания. Своеобразные маркеры вашей заинтересованности в ней. Дернув плечом, Итачи клонит голову, не понимая, о чем говорит Кисаме. — Подарки, — поясняет мечник. — Маленькие не обязывающие мелочи. Хотя тут, конечно, может сказываться разница менталитетов. Но мой опыт показывает, что все женщины любят знаки внимания. Это не обязательно что-то дорогое. Где-то подать руку, где-то помочь донести сумку… Устроить милое приключение. Бывает куда эффективнее, чем прикрыть спину в бою или пытаться покорить ее сердце своей щедростью. Многое, конечно, зависит от женщины. Например, была у меня одна дама. Вот я к ней как-то в окошко лазил, ей это казалось безумно романтичным. А как-то умыкнул из поместья, купаться ночью в шторм. Восторгов было… — Гражданская? — уточняет Итачи, на попытке представить, что таким поступком можно впечатлить опытную куноичи, воображение пасует. — Да, аристократка, — подтверждает догадку напарника Кисаме. — Холеная такая, кровь с молоком. Целые поэмы наизусть по памяти зачитывала. Хотя самый яркий момент был, когда я другой два пакета продуктов принес. Это была чистая, искренняя радость. Она официанткой в чайной была. Жила вдвоем с младшим братом, едва концы с концами сводили. — Она умерла? — отчего-то Итачи кажется, что конец этой истории он уже знает. — Убили, — кивает мечник и, задержавшись взглядом на хмурых облаках, продолжает рассказ, как-то резко теряя обычную велеречивость. — Я на миссии был, да. А какой-то мудак голубых кровей решил клинок спьяну проверить. И ведь ни одна сука не заступилась. Хотя если бы кто знал, что я к ней хожу, может предупредили бы козла. Но не повезло. Я его потом нашел, да. — А что брат? — Ничего, я его к кузнецу отвел, — почти не заметно вздыхает Кисаме. — Вроде нормальный мужик. Денег дал ему и предупредил, если что с пацаном, я ему самому руки по плечи оторву. — И как? — Не знаю, я туда больше не возвращался, — тон нукенина незаметно тяжелеет. — Меня тогда в Анбу вербовали, зачем нашим было повод давать думать, что меня чем-то зацепить можно. Вот такая история. — Мне жаль, — после паузы подбирает слова Итачи, так и не придумав ничего другого, но испытывая потребность хоть как-то поддержать товарища. — Не стоит, — вроде бы равнодушно откликается туманник. — Обычная история… я это к чему, если делать подарок женщине, то надо понимать ее потребности. Вряд ли романтичный ужин будет хорошей идеей в вашем случае, Итачи-сан. Так за разговорами они доходят до таверны. Уже на входе Итачи забирает пакет. Но стоит им войти, как первое, что бросается в глаза окружившие стол, где сидят Конан и Мейли, люди. Все они наблюдают, как хорошо одетый мужчина, стоя на коленях перед ведьмой, одевает той на ноги расшитые золотыми нитями парчовые красные бянь се на толстой подошве. Одев туфли мужчина довольно разводит руками, словно предлагая всем полюбоваться. — Госпожа, они как по вам шиты! — улыбается он Мейли. И его комплимент подхватывают остальные, восхищаясь изяществом лодыжек ведьмы и как ей идет обновка. Та, задрав ноги, разглядывает туфли и кивает сидящей рядом Конан, предлагая и той оценить обувку. Куноичи пожимает плечами, но все же что-то тихо говорит. Мейли заливисто смеется в ответ. Итачи сбивается с шага, понимая что еще шаг и что-нибудь сделает не то, о чем потом будет очень жалеть. — Нравятся? — спрашивает незнакомец девчонку. — Да! — кивает ведьма и, заметив застывших на пороге нукенинов, машет им рукой. Затем вскочив Мейли танцующей походкой проходится по залу и, крутанувшись на месте, демонстративно ставит ногу на пятку, довольно осматривая туфельку. — Вам очень идет, госпожа! — мужчина поднимается с колен, мимоходом отряхивая брюки. — Что у вас тут происходит? — подходя к столику спрашивает Кисаме. А Итачи усилием воли отводит глаза от красующейся Мейли. — Жена господина Мао не могла разрешится, ваша девченка ей помогла, — спокойно отвечает Конан, задумчиво глядя на пританцовывающую в центре зала ведьму. — И в уплату попросила туфли госпожи Мао. — Мелочь, умеет принимать роды? — уточняет мечник, переводя взгляд на ведьму. — Она выгнала всех из спальни, а потом притащила с улицы кошку и придушила ее, — отойдя на пару шагов от толпы рассказывает куноичи. — И госпожа Мао разрешилась. Сама. И даже чувствует себя хорошо. А должна была умереть от потери крови, как и ее ребенок. Конан замолкает не спуская взгляда с ведьмы, принимающей благодарность от счастливого отца. — Это невозможно! Так не бывает, — после паузы продолжает куноичи. — Кто она? — Простите, Конан-сан, мы не можем ответить, — Кисаме следит, как веселится ведьма. Та кружится под аккомпанемент людского смеха и хлопков задающий ритм. Бросив вещи на стол, Итачи садится спиной к веселью. Мешать ведьме глупо и потом она ведь, действительно помогла. Вот только единственное его желание сжечь чертовы туфли. Они бесполезны, непрактичны. Это просто глупо, так радоваться такой ерунде. Не выдержав, он оборачивается, ловя взглядом мелькающую в толпе спину. Возможно, все было бы иначе, будь Мейли поскромнее. Или если, воображение рисует на темной куртке красно белый мон во всю спину, чтобы каждая сука, едва глянув на нее, понимала, кому принадлежит эта тварь. Расчувствовавшаяся молодой отец или просто увлекшийся присоединяется к танцу, бесстыже протягивая руки к талии Мейли. И это окончательно выводит из себя. Резкий хлопок по столешнице ладонью перекрывает шум, обрывая так и не начавшийся танец. — Мейли! — отвернувшись, рявкает Итачи, едва ли не прожигая взглядом несчастную скатерть перед ним. — Че? — тут же откликается девушка, подбегая к столу и непонимающе осматривая спутников. — Чей та случилось? — Переодевайся! — справившись с голосом, тихо приказывает Итачи, кивая на пакеты. — Чей та? — настораживается ведьма. — Мы в поход идем, а не на танцы, — сухо поясняет Итачи, гадая откуда в нем просыпается такая необоснованная и по сути иррациональная ярость. — Плащ не продувает, водолазка теплая, в ботинках ноги не промочишь. Эти туфли развалятся после первой же лужи! Он всегда гордился своей выдержкой, а тут мотает на пустом месте по такой ерунде. — И с чего вдруг такая щедрость? — косит на него взглядом Мейли. — Одевай! Ответить ведьма не успевает. К столу подскакивает новоиспеченный отец, приобнимая Мейли за плечи и обводя компанию ниндзя воодушевленным взглядом: — Госпожа! Я могу… — но замолкает, натолкнувшись на тяжелый взгляд нукенина. Итачи смотрит исподлобья, чувствуя, как взгляд торговца скользит по его лицу и застывает на перечеркнутом символе Листа. Торговец считав настрой, медленно убирает руки. — Не подумайте ничего такого, — начинает он сбивчиво. — Я просто хотел поблагодарить, вас всех! Само небо мне вас послало! Вы не представляете… — Мужик исчезни, — хищно ухмыльнувшись советует Кисаме, ему даже угрожать не надо. — Да ладно, — провожая долгим взглядом спешно ретировавшегося торговца вздыхает Мейли. — Не съела бы я его. — Не стоит привлекать внимание, мелочь, — возвращаясь к своему чаю пожимает плечами Хошигаки. — Лучше просмотри, размер твой? Но Мейли не торопится прикасаться к вещам, подозрительно поглядывая на напарников. — Это за что? — осторожно водя пальчиком возле пакетов с вещами, уточняет ведьма. Итачи замирает, от такой постановки вопроса. Но затем вспоминает слова змеи — подарки не бывают просто так. — Это компенсация за потерянные ранее вещи, — подбирает ответ Учиха. Сидящая напротив Конан внимательно наблюдает за сценой. — Это типо от вас с Буру? И ты не пытаешься, тип таво, забрать потом все? — Я купил эти вещи тебе — теперь они твои! Забирай! — Ну, тип таво, ладно, — наконец соглашается Мейли, хватаясь за пакеты и принимаясь их потрошить. — Счет, пожалуйста, — подымая руку просит Кисаме. — Ваш обед оплачен, господа-ниндзя, — заискивающе улыбаясь трактирщик сам подскакивает к ним и кланяется. — Не извольте беспокоится. Кисаме лишь пожимает плечами. Итачи наблюдает, как Мейли натягивает водолазку, довольно проходясь ладошками по мягкому ворсу. Затем меряет ботинки и, притопывая, кивает. И наконец с писком повисает на его шее, мокро чмокая в щеку. — Спасибочки! — притирась щекой к щеке, ластится ведьма. Первый порыв отпихнуть ее, но вместо этого он обнимает девушку пододвигая к себе. Конан чуть приподнимает бровь, и Итачи отвечает, лишь плотнее прижимая к боку льнущую к нему ведьму. А та уже хватается за его пиалку, суя туда свой нос. Потом подхватывает палочку с данго, принюхиваясь к лакомству. — Так что, мальчики, тип таво, гуляем? — азартно подмигнув Кисаме, предлагает Мейли, закончив с инспекцией тарелки Итачи. — Нет, — отрезает он. — Уходим. — Я пойду с вами, — отзывается Конан. — Зачем? — тут же напрягается Мейли, пока Кисаме и Итачи обдумывают неожиданное заявление куноичи. После Пейна Конан второе лицо организации и часто именно она отдавала распоряжения от лица Лидера. Спорить с ней это нарушение субординации, но ведьма задала вопрос, который вертелся на языке. — Я хочу больше о тебе узнать, — спокойно отвечает Конан. — Не интересно, — Мейли протянув руку машет на Конан словно прогоняя ту. — Уходи! Ты нам не нужна! — Я могу приказать. — Кому? Мне? — смеется в ответ на заявление Конан ведьма. — Но знаешь… вообще от тебя может быть польза. Хочешь? Итачи напрягается, но влезать в торг твари явно не стоит, пылавшая еще недавно злость улеглась. И теперь ему неловко от столь демонстративного проявления собственных эмоций. Да и связать куноичи словом намного выгоднее, чем просто тащить с собой возможную шпионку Мадары. Кисаме тоже сидит качая в пальцах пиалу с чаем. — Ты никому никогда не расскажешь про наши дела, ты будешь хранить наши секреты, не предашь нас, не попытаешься причинить вреда. А еще ты должна быть нам полезна. — А ты поможешь моему другу, — идеально выверенным тоном выдвигает встречное предложение Конан. Мейли упирается локтями в столешницу наклоняясь вперед. — Я могу назвать тебе имя того, кто сможет помочь твоему парню. Но сама лечить не буду. — Почему? — Слишком хлопотно. Твоя помощь не стоит столько. — А этот твой знакомый, он точно поможет? — Он может все, но уговаривать его тебе придется самой! — пожимает плечами Мейли, откидываясь спиной на Итачи. — Я только назову имя. Конан оглядывается на мужчин. — Я могу приказать им! — Нет, не можешь, — нагло улыбается Мейли. — А попытаешься, малохольного своего не увидишь больше никогда. — Ты мне угрожаешь? Думаешь, сможешь со мной справится? — С тобой? Зачем? Просто парнишка твой не доживет до твоего возвращения. — Это невозможно! Ты не сможешь! — Ой ли? Не веришь мне, спроси у них, — Мейли кивает на нукенинов. — Могу ли я… Конан переводит взгляд на Итачи затем на Кисаме. — Я склонен предположить, что наше солнышко вполне способна на такое, — аккуратно отвечает мечник, Итачи просто кивает, подтверждая слова напарника. — Это абсурдно! Таких техник не существует. — И как же тогда девчушка определила, что с вашим другом, Конан-сан? Или как связаны жизнь жены торговца и смерть кошки? То ли слова мечника так действуют, то ли женское любопытство, но Конан молчит обдумывая предложение. Чем же ей так важен этот друг и кто он, если такая женщина, как Конан, готова схватится за призрачную соломинку, лишь бы помочь ему? размышляет Итачи: кто же тот третий? И кто управляет Пейном? Потому что, кем бы тот рыжий парень не был, сейчас он мертв. А тот, кого они видели на каждом собрании, всего лишь бездушная марионетка. Тогда логично предположить, что третья дощечка как-то связана с самой Конан. — Если я откажусь? — осторожно уточняет куноичи. — То просто расходимся, — равнодушно пожимает плечами Мейли. — И ты не причинишь ему вреда? — Неа. Зачем мне тратить время на то, в чем мне нет выгоды? — Как я узнаю, что это не обман? — Договор нельзя нарушить, даже если очень-очень захотеть. Таковы условия. — Если бы договоренности всегда соблюдались… — печально усмехается куноичи, качая головой. — Наши соблюдаются всегда! — чеканит слова ведьма. — А будешь хорошо служить мне, так я может быть даже слово, тип таво, за тебя замолвлю. Мне в отличии от тебя не откажут. — Кто ты такая? — Конан щурит глаза пристально вглядываясь в ведьму. — Сначала договор! — Что нужно для заключения договора? — Конан опускает глаза и переплетая пальцы в замок. — Повторяешь условия и говоришь в конце, что согласна их соблюдать. Все просто. — Хорошо. — кивает куноичи, слово в слово повторяя условия договора. — Договорились, — мягко улыбается ведьма и представляется. — Я Достойная Гуйжэнь Мейли дочь Великой Пеламиды Хозяйки Южного моря. Конан замирает, сводит на переносице тонкие брови, видимо, пытаясь соотнести регалии ведьмы с известной ей информацией. Но все же теряется, озвученная Мейли информация ни о чем не говорит куноичи — у людей нет таких титулов. — Откуда ты? — определяется со следующим вопросом куноичи. — С Южного моря. Даже эта деталь мало, что может сказать. Географическое название тварей похоже не совпадают с общепринятыми. — Это где? — сдается Конан. — Ты имеешь в виду море Касунда? Ты оттуда? — Ну, тип таво, — уклончиво отвечает ведьма. Итачи хмурится, понимая, что в ответах ведьмы куда больше смысла, чем кажется на первый взгляд. Она не врет, но и не говорит всей правды. — И в чем заключается план? — после паузы уточняет Кисаме, задумчиво разглядывая сидящую рядом куноичи. — Зачем она нам? — Ой, Буру, ты как Василиска искать будешь? — закатывает глаза Мейли. — Или ты серьезно на поклон к карге идти собрался? Прошлый раз едва ноги унесли. А Ящерица всегда любил красивых баб. Красивых и сильных. Ко мне то он и близко не подойдет. А на нее может и поведется. Главное, чтобы она его песням не поверила. А уж как он красиво заливать может, вы уже должны себе представлять. Для этого договор и нужен. — А Мадара? — все же уточняет Итачи. — А че Мадара? Че ты к нему пристал, как банный лист, — Мейли доверительно хлопает его по колену. — Не, мужик, конечно, сильный, но… не он у вас там всем, тип таво, рулит. Чтобы ты знал, у него у самого на сердце проклятая печать стоит. И кто ему ее ставил и зачем интересный вопрос… Ведьма принимается хихикать. — Особенно учитывая, что он там так уверен, что, тип таво, верность хранит для большой любви. — Что ты знаешь про Мадару? — Конана смотрит прямо. — А не слишком ли много вопросов, милочка? — сварливо откликается ведьма. — Ты вот подарочек получила… советы мои выслушала, а, тип таво, оплата то где? Сложив на груди руки Мейли отводит глаза. — Но, если хочешь, можешь попробовать не платить. А потом посмотришь сама, что, тип таво, будет. А будет интересно, — и неожиданно подняв глаза на Итачи, улыбается. — Я полезная! Но у всего есть цена и ее придется заплатить. Женщина усмехается наглому заявлению девчонки. А Итачи ловит на дне темных глаз непривычные искры, что подобно болотными огоньками увлекают в омут. Закончив обед они собираются в тишине. После выходки Итачи гражданские присмирели и теперь старательно не замечают опасную компанию. Уже почти собравшись Итачи задерживается, оставляя на столе деньги за обед.