Долг крови

К вечеру они успевают миновать половину территории страны Травы. Двигаясь по прямой и не тратя время на дороги, оставляют за спиной вечные дожди Амэгакурэ. Здесь закат заливает горизонт нежно розовыми оттенками, подсвечивая легкие почти прозрачные облака сиреневым. Высокие статные липы тонут в мягких тенях. А воздух звеняще чист. Яркие краски маленькой Травы буквально ослепляют после унылой серости. Хочется остановиться, лечь на мягкую зелень что пушистым ковром покрывает небольшие холмы и, забыв о всех тревогах, следить, как медленно гаснет день. Итачи все чаще оборачивается. Маленькая ведьма раньше тяжело переносила их темп, но сейчас то ли привыкла, то ли не хочет демонстрировать слабость перед новой спутницей. А может тому причина, что змея подросла за время их путешествия, а значит стала сильнее. Но Мейли двигается наравне с шиноби всю дорогу. — Привал, — останавливаясь, объявляет Итачи. Совсем рядом река плавным изгибом неторопливо несет свои воды в страну Огня, по границе которой им предстоит дойти до залива Харан. А уже оттуда на корабле в страну Волка, за которой притаилась коварная трясина обширных болот. По дороге, если повезет, они успеют выполнить одно из заданий, что передал им Какузу. Но это не обязательный пункт в их маршруте. Повезет найти цель — хорошо, нет — значит на обратной дороге. Кисаме спрыгивает с ветки на землю, осматриваясь. Следом спускается Мейли. Конан легко соскакивает вниз и, тут же не изящно взмахнув руками, пошатывается. Левая нога куноичи проваливается под землю и той едва получается поймать равновесие. Женщина случайно попала ногой в скрытую травой кротовину. Высвободив ступню из ямки, куноичи аккуратно стукает мыском сандалии о землю, вытряхивая застрявшую в обуви грязь. Мужчины вежливо делают вид, что не заметили оплошности спутницы. Мейли же плюхнувшись на попу скидывает ботинки и закатав штаны до колен блаженно опускает ноги в воду. — Тепленькая! — довольно сообщает ведьма. Пока девчонка балуется с водой, шиноби занимаются лагерем. Разводят костер, готовят ужин. Конан участвует в обустройстве лагеря на равных. Когда похлебка готова, ниндзя садятся кругом на траву. Каждый сам наливает себе, принимаясь за еду. Пока над костерком закипает вода для чая. Некоторое время все едят молча. — Ваша спутница не будет ужинать? — наблюдая за ведьмой, уточняет Конан, заметив, что похлебку Кисаме приготовил лишь на троих. — Нет, — отвечает Кисаме и обернувшись приглядывается, чем там занята ведьма. Та бродит по берегу, что-то собирая в горсточку и периодически закидывая себе в рот. — Мелочь, ты чем там занята? — зовет мечник. — Не уходи далеко! В стране Травы тоже есть селение ниндзя. И пуская оно довольно маленькое, но его бойцы славятся своими аналитическими способностями. Обернувшись Мейли вприпрыжку возвращается, на ходу чем-то похрустывая. — Что ты ешь? — присматривается к девчонке Кисаме. Ведьма с готовностью протягивает ему горсть, полную маленьких травяных улиточек. — Хочешь? — щедро предлагает мечнику змея свою добычу. — Вкусненькие и хрустят. Кисаме подозрительно смотрит на угощение и качает головой. Мейли протягивает горсть Итачи, кивая. Но тот тоже отказывается и девчонка, пожав плечами, высыпает улиточек прямо горстью в рот. — Чаю, Конан-сан? — предлагает Кисаме. Протянув небольшую чашечку, Конан ждет пока мечник нальет ей чай. Изящно придерживая чашечку второй рукой куноичи аккуратно подносит ту ко рту, чтобы в следующий момент, тихо ахнув, отдернуть руки. Дно чашечки просто отвалилось, ошпарив пальца куноичи. Женщина недовольно стряхивает с плаща капли, под злой смех ведьмы. — Конан-сан, позвольте предложить вам, воспользоваться моей чашкой? — как ни в чем не бывало предлагает Кисаме. Но куноичи отказывается. Итачи собирает чашки составляя стопкой в котелок, его очередь мыть посуду. Присев на корточки у кромки воды, он засучивает рукава. Но, когда он тянет руку за чашками, оказывается что посуда отодвинута от него. Приходит потянуться, пододвигая чашки и котелок обратно. Итачи моет первую чашку, тянется за следующей и снова посуда не том месте, где он ее оставил. Рядом сидит Мейли хитро улыбаясь. Он делает вид, что снова тянется за утварью, но в последний момент, резко зачерпнув воды другой рукой, плещет на ведьму. Та с визгом отскакивает. А Итачи возвращается к работе. Но тварь снова подсаживается ближе. Наклоняется, заглядывая в глаза, а потом стреляет взглядом в сторону леса. Пока Итачи оглядывается, пытаясь понять, что от него хочет тварь, та вновь утягивает из под руки чашку. — Отдай! — требует шиноби. Но девчонка прячет чашку за спину, отскакивая от него на пару шагов. Итачи переводит взгляд на их маленький лагерь. Кисаме сидит спиной к реке. Конан и вовсе отошла от них и, присев под деревом, пытается открыть жестяную коробку. Между тем Мейли, игриво улыбнувшись, отходит дальше. Закусив губу, ведьма клонит голову на бок и ждет. Но едва Итачи встает, как та снова отходит, прячась за стволом вяза. Бросать работу на середине не в привычке ниндзя, Итачи вновь возвращается к мытью посуды. Но в итоге приходится снова отвлечься, перехватывая летящий в него маленький камушек. Мейли проказливо выглядывает из-за дерева и снова прячется. Но при попытке вернутся к работе, в спину тут же ударяется новый камушек. Это можно игнорировать. Но отчего-то становится беспокойно. Вновь оглянувшись на лагерь, Итачи торопливо домывает котелок. И все же идет следом за ведьмой. Только за вязом ее уже нет. Впрочем, он быстро замечает, на кустарнике одну из лент. Что за глупость? Сняв ленту, почти тут же примечает следующую и чуть дальше еще одну. Это не рационально и все же поддавшись азарту, оглянувшись на оставленный лагерь, он идет по следу. Просто ищет ленты на ветвях, не активируя шаринган. И постепенно все глубже уходя в лес. Но вот ленточки заканчиваются. Глубокие тени залегают между деревьями. А Мейли не видно. Итачи оглядывается раз, другой, но даже не чувствует чужого присутствия. Он уже готов прибегнуть к шарингану, как руки Мейли обнимают его за талию со спины, заставляя резко обернуться. Лишь звякнувший браслетик спасает глупую ведьму от удара. — Как ты это делаешь? — Что? — склоняя голову набок уточняет Мейли. — Подкрадываешься? — Просто, — пожимает плечами ведьма. — У тебя все просто, — недовольно хмурится Учиха. — Ну, смотри, тип таво, — корчит серьезную мину тварь. — Вот как вы ниндзя прячетесь? Что делаете, когда надо скрыть свое присутствие? Итачи молчит пару секунд, прежде чем ответить, разглядывая круглое личико: — Чтобы скрыть свое присутствие надо подавить свою ки, тогда сенсоры не способны тебя почувствовать, — поясняет Итачи, заправляя выбившуюся прядку Мейли за ухо. — Но это так же лишает тебя возможности использовать гендзюцу и ниндзюцу. Также применяются разнообразные техники скрытности: замещение тела, техника камуфляжа, призрачного побега. — И что их объединяет? — прерывает его ведьма, но не дождавшись ответа сама поясняет. — Тебя ищут, а ты прячешься. А у нас наоборот. Мы не прячемся, мы делаем так, чтобы нас не хотелось искать… — Непонятно, да? — после паузу уточняет ведьма. Поджав губы Мейли отходит от него, пристально смотря на него. — Вот, тип таво, давай спрячься! Итачи прикрывает глаза и подавляет свое ки, приглушая мысли и входя в состояние мукусо. — О! — тыкает в него тварь пальцем. — Тебя не чувствуется, но ты то вот! А теперь, тип таво, смотри на меня! Некоторое время он смотрит на ведьму, но ничего не происходит. Минута другая и шиноби качает головой, не понимая, что до него пытается донести Мейли. — Ничего не изменилось, — признается Итачи. — Да ну? А смотришь, тип таво, ты куда? Стоит ведьме сказать, как Итачи понимает, что уже давно взгляд соскользнул с девушки и он все это время разглядывал близ растущий орешник. — О-па! — смеется ведьма, разводя руки и крутя кистями. — Понял разницу? Вы прячетесь, а мы глаза отводим. Хотя принцип, тип таво, примерно один. Только ки подавлять не надо. Вот че ты потом делал? — Мукосо. — Пустую чашу! Вот это, то что надо, — назидательно поднимает вверх указательный палец Мейли. — Только добавь в нее установку: во мне нет ничего для вас. Только не надо, тип таво, подглядывать, работает оно или нет. Сделал и все! Пошел делать, че те там надо! Никто на тебя внимание не обратит. Все просто! — И как ей противостоять? — А просто, вот как чуешь, что тебе куда-то смотреть не хочется, взгляд задержать не можешь, так значит там чет такое, что, тип таво, тебе видеть не надо. Усмехнувшись Итачи шагает к Мейли, подходя почти вплотную. — Зачем ты меня сюда звала? — Я голодна, — улыбается в ответ ведьма, положив ему на грудь руки, плавно скользит ладонями вверх, оглаживая плечи. Понимая, что сейчас произойдет, Итачи отступает, утягивая Мейли за собой. И садится под ближайшим деревом, прислонившись спиной к стволу. Мейли следует за ним, садясь сверху на колени. Остается только закрыть глаза, да приподнять подбородок, чтобы твари было удобнее. Но едва руки Мейли подбираются к шее, Итачи открывает глаза: — Как это остановить? — неожиданно задает он вопрос, ловя свое отражение в алчно горящих глаза ведьмы. — Что? — не понимает та вопроса. — Ты рассказала, как распознать, когда из тебя тянут силы, — поясняет Итачи. — Как не допустить этого. Но предположим, ты уже попался, что делать? Сначала наступает паралич, потом эйфория и потеря сознания. Девчонка хмурится, дует губы. — Не знаю, тип таво, никогда на эту тему не парилась, — наконец стрельнув глазами куда-то в сторону пожимает плечиками Мейли. — Но могу подумать. “Врет”, — четко понимает шиноби, уже выучивший привычки чудовища. — А тебе зачем? — задает встречный вопрос. — Не знаю, — честно отвечает Итачи. — Пытаюсь понять процесс. Василиск силен и хитер, мы не первые, кто хочет его убить. Нужен план. А для него мне надо больше о вас знать. — Помнишь, ты мне услугу обещал? — вдруг отодвигается от него ведьма. Итачи машинально ловит ее, не давая сползти со своих колен, и кивает, вспоминая день их первого знакомства. — Ты же типо умненький, — издалека заходит Мейли и, подцепив шнурок на его шее, принимается играться с бусинками, пропуская те между пальцами. — Тут, тип таво, такое дело… если тянешь сразу много, то я и сама слегонца отъезжаю. И становлюсь уязвима. Придумай мне, как это обойти. Вариант тянуть по чуть-чуть долго очень. — Но ведь ты как-то справилась с той пятеркой, — напоминает Итачи, пока его руки неспешно скользят по бедрам ведьмы. — Ага, ток я их сначала покусала всех, — признается Мейли. — А потом видел в каком состоянии я была? Я чуть на вас не кинулась и, поверь, вовремя я бы не остановилась. А вот в сам момент, я тип таво, даже могу не заметить, что ко мне кто-то подошел. Это опасно! — Это только у тебя так происходит? — уточняет Итачи. Ведьма фыркает и, вздохнув, укладывает голову ему на плечо. — Не знаю, кто ж в таком, тип таво, признается? Слабых, болезных у нас быстро убивают. Свои слабости все держат в секрете. — Мне надо посмотреть со стороны, нужна статистика, — после паузы отвечает Итачи. — У нас есть Буру и эта деваха! Подрывается было Мейли, но Итачи ее перехватывает, не отпуская. — Нет. Мне надо видеть все от начала и до конца, отследить стадии и ключевые точки процесса. — Ну, тип таво, можно устроить, — сомнением тянет Мейли, перебираясь пальцами с бусинок на кожу горла и поглаживая его. Жарко выдыхает ему в ухо, и он сам поворачивает лицо к ведьме. — Никогда не охотилась в паре, — шепчет ему в губы Мейли. — Это будет интересно. Эйфория резким приливом счастья утягивает в глубину, наливая тело тяжестью. Он пытается удержать себя в сознании, зафиксироваться на здесь и сейчас, концентрируя внимание на ощущение мягких губ Мейли. Но все теряется, он плывет и тонет. И главное — быстро тающее желание бороться. Спутанность сознания сменяется заторможенностью мыслей, а потом и полной тишиной. Может быть в этом ключ, главное не забыть потом. В себя Итачи приходит все еще обнимая притихшую у него на коленях девушку и уронив голову ей на макушку. Притирается щекой, ласкаясь и греясь в объятиях твари. Это так странно. Он никогда не считал себя тактильным человеком. Даже ребенком не позволял себе донимать родителей подобным. Да и его самого никто не стремился обнимать, лишь Саске легко мог нарушить личные границы, цепляясь за него вьюнком, что ищет опоры. Да еще Шисуи. И вот он сидит в ночном лесу в обнимку с темной тварью, что выползла из самой преисподни. Жестокое, коварное существо уютно дремлет на его коленях. Его тьма и преступления, которым нет оправданий в человеческом обществе, для нее не имеют значения. Эту легкость так легко спутать с принятием, алчность и жажду — с заботой и привязанностью. Его же честно обо всем предупредили, почему же так хочется большего? Неужели он действительно хочет, чтобы его полюбило чудовище? Или это лишь эгоистичные желания плоти. Он ведь не может в самом деле полюбить такое?! Если бы она хоть чем-то напоминала Изуми. Хотя Изуми он убил. Да, создал прекрасную, идеальную иллюзию, но ведь там… там был не он. Лишь тень его настоящего. Каким бы он, наверное, хотел быть. Но смог бы он им стать в реальности? Была бы Изуми с ним счастлива? — Эй, ты о чем там задумался? — настороженно поднимает на него глаза, подозрительно щурясь, Мейли. — Да так, — озвучить свои мысли сложно. — Чтобы ты делала, если бы я тебя полюбил? — Ты дурак? Я бы тебя в конце-концов сожрала. — А если бы ты полюбила меня? Выпятив губу ведьма задумывается. А потом выбравшись из кольца рук, садится рядом. — Да откуда же знаю? Вот у тебя, тип таво, вопросы. Ну… наверное, я бы мир весь вверх дном бы перевернула, извела бы любого, но сделала бы так, чтобы ты со мной остался. А если бы попробовал уйти сам, я бы уничтожила у тебя на глазах все, что дорого твоему сердцу, а потом бы вырвала и его… и сожрала б! Такой ответ устроит? — Да, спасибо. — Да без проблем! Мейли встает и кивает, протягивая руку с двумя дощечками из домика на озере. — Вот эта пусть пока побудет у тебя, — поясняет ведьма, выбрав одну. — Вряд ли она догадается, но лучше перестраховаться. В ответ Итачи достает третью дощечку, случайно прихваченную им. — О! — восхищенно тянет Мейли выхватывая у него из рук и восторженно перебирая карточки. — Полный набор! Молодец! Мы молодцы! — Что ты задумала? — Ничего, это подстраховка. Ей уже ответочки полетели за нарушение договора. Но вот, вы люди, тип таво, склонны в своих косяках все время других винить. Не думаю, что эта деваха исключение. А значит мне нужна подстраховка на момент, когда она на меня кинется. Мейли, достав одну из лент, привязывает на нее карточку и вешает себе на шею, пряча под водолазку. — Разве ее обещания не достаточно? — Достаточно. Но это, — ведьма похлопывает себя по груди. — Тип таво, дает мне дополнительные возможности. Ну, пойдем что ли? Поднявшись Итачи следует за Мейли. Ведьма идет по ночному лесу уверенно, не оглядываясь по сторонам. Но потом все же останавливается, поворачиваясь лицом к Итачи. А затем протягивает руку ему. — Ну че ты все киснешь то?... Ну хочешь, мы тебе хорошую девочку найдем? Выбирая любую, приворожу тебе, будет за тобой, как собачонка бегать и в рот заглядывать. — Сделать, как ты говоришь мозги, я могу и сам, — грустно усмехается Итачи. — Да только это все будет ложь. И потом зачем мне это? — Ой, только себе то не ври, — усмехается ведьма, не торопясь убирать руку. — Если бы было не надо, ты бы на эту тему даже не парился. — Не всем мечтам суждено сбыться. — Мне заплакать? Ты у нас такой бедненький, одинокий, обнять и плакать, — шмыргнув носом, тварь утирает несуществующую слезинку. — Кстати, ваши девки на жалость хорошо ведется. Имей виду — беспроигрышный вариант. Смазливое личико и трагическая история — все любая потекла. Итачи смотрит на протянутую ему руку, но сделать шаг навстречу невозможно, разве что ответить: — Не любая. — Ха! Любая значит не катит… да только я то, тип таво, не любая. Добьешься своего, я ж тебя сожру. — Я же не могу умереть. Меня на той стороне за Знающего приняли. Значит без моей воли и убить нельзя. — Да, ладно?! Мейли было опускает руку, растерянно открывая рот. Но Итачи делает шаг вперед перехватывая руку, переплетая свои пальцы с ее. И дергает ведьму на себя. Но та упирается свободной рукой ему в грудь. — Да погоди ты! В смысле за своего?! Ты о чем? — Защитники Джашина пришли мне на помощь, приняв меня за него. Моя мама стала онрё и едва не напала на меня. Но они ее отогнали. А потом пришел сам Хидан и помог нам поговорить. — Зачем? — Сказал, что мне надо упорядочить мой хаос, — шепчет Итачи отыскивая губы ведьмы. Та пытается увернутся, Итачи мажет поцелуем по щеке и соскальзывает на шею, свободной рукой крепче прижимая к себе ведьму. Мейли мычит, пытаясь вывернуться из его хватки, так что приходится перехватить ее за запястье. — Ты сама виновата, — теряя голову шепчет Итачи. — Зачем дразнила? Зачем лезла ко мне? А внутри разгорается огнем аматерасу, разливаясь по жилам темным, злым желанием. — Да бездна тебя побери! Итачи, ты можешь толком рассказать все? — притопывая тварь, уворачивается от настырных рук, что забираются под ее водолазку. — Да погоди ты! Стой, говорю! Итачи! Наконец вывернувшись, ведьма перехватывает ладонями его за лицо, отрывая от себя. — Очнись! У тебя сейчас сил должно быть, только носом в подушку уснуть, куда ты лезешь то? Я ж, тип таво, не против, но ты какой-то странный сейчас! — Ты думаешь самая хитрая? Думаешь можешь мной вертеть и ничего тебе за это не будет? — Что с тобой? — улыбка ведьмы натянута, а глаза вроде и смотрят ласково, но Итачи чует ее настороженность. — Че он сказал то? Почему этот защитничек потом приперся тебя спасать то? А? Че им то от тебя надо? — Я хочу тебя! — смотря прямо в темные, напуганные глаза выдыхает он. — Эт я поняла, не проблема, — легко соглашается тварь. — Но ты только расскажи все, как оно было? Я ж, тип таво, за тебя! Ты же сам знаешь! — Только потому, что тебе приказали! — в отражении темных глаз он видит свои в которых крутятся томое, складываясь черным рисунком мангекё, обжигая изнутри опасным огнем. — Ну что ты, тип таво, говоришь, милый, — ладони ласково гладят щеки, а взгляд становится переданным, только это все фальшь. — Мы ж договорились… — Врешь! — На тебе же моя метка, конечно, я за тебя, — шепчет ведьма заискивающе. — Ты же такой умный, сильный… Конечно же, ты мне нравишься! Ты только расскажи все. — Врешь! — Тише, тише, — тварь меняет тактику, улыбаясь призывно и томно прикрывая глаза, прекращая сопротивление. Убирает руки от лица, позволяя себя целовать. Даже тянет вниз, обвивая руками шею. Сама льнет, выгибаясь навстречу. — Только один вопрос, милый… ты кто? И этот вопрос, словно звон тетивы от спущенной стрелы, бьет по нервам. Заставляя замереть. — Я? — глупо переспрашивает Итачи. — Ну не я же? Итачи останавливается, недоуменно глядя на Мейли. Ведьма осторожно выползает из под него. — Так! Итачи?! — тварь несколько раз щелкает пальцами у него перед носом. — Это ща че было то? — Извини, — теряется он отодвигаясь. — Не-не, ну ка стой! — перехватывает его Мейли. — Ну-ка рассказывай, что там было и слово в слово. Ты меня ща напугал до усрачки! — Я не знаю… извини… — Да в бездну мне твои извинения! Давай рассказывай! Ты ща давил так, что я едва в лужицу тут не расползлась. Дыхание перехватывает от чувства вины, он дергается, чувствуя, как вдруг сложно становится дышать. Но Мейли не отпускает его, наоборот принимается тянуть на себя, заставляя опустить голову ей на грудь. — Тише-тише… — вновь успокаивающе шепчет девушка, поглаживая его по голове. — Ничего же плохого не случилось. Ты чего? Все же нормально… ты главное расскажи, а я помогу! Я же к вам тоже, тип таво, привязалась. Вы с Буру мои! И никому я вас не отдам! Я за вас, а вы за меня! Вы обещали! Обняв Мейли за талию, Итачи прячет лицо в мягком кашемире и начинает пересказывать все, что случилось с ним в мире мертвых. Мейли слушает не перебивая, продолжая нежно и методично скользить ладонью от лба и до основания шеи. Закончив рассказ Итачи опускается ниже, устраиваясь головой на коленях ведьмы. Та продолжает его наглаживать. Беспокойство сменяется усталостью, словно из него разом выкачали все силы. — Мне надо все обдумать, — наконец выносит вердикт ведьма. — А тебе поспать. Хочешь здесь, хочешь вернемся к костру? Сил хватает только на то, чтобы отрицательно качнуть головой. Глаза щиплет, Итачи прикусывает губы, пытаясь сдержать слезы. Но те против его воли обжигают щеки. Мейли продолжает гладит по голове, только принимает еще и покачиваться, затягивая какую-то монотонную песню без слов. И от нее что-то болезненно рвется из груди. Ком подкатывает к горлу, кривя губы и заставляя стискивать зубы. Жгучие слезы позорно катятся из под век. Прикусив костяшку на большом пальце он пытается сдержать рыдания, но плечи трясутся, выдавая его. А ведьма продолжает петь. Пока он безмолвно рыдает уткнувшись в ее колени. Они словно попали в безвременье. Есть только тьма вокруг него и тихая песнь морской ведьмы, чьи руки ласково перебирают его волосы. Постепенно рыдания стихают, а слезы высыхают, сменяясь апатией. Силы окончательно оставляют его и опухшие тяжелые веки смыкаются сном без сновидений.