Долг крови

Утро промозглое и сырое встречает их занудным мелким дождем. Вставать с нагретого лежака откровенно не хочется, под плащом, выполняющем роль одеяла тепло и уютно. Последней дежурить неожиданно вызвалась Мейли. Завернувшись в плащ, ведьма сидит у костра, низко опустив голову. Со стороны кажется, что девчонка уснула. Кисаме даже было протягивает руку, чтобы дернуть ее за плечо. Но останавливается так и не притронувшись, удивленно замирая. Отводит руку, затем вновь подносит, качая головой. — Мелочь, ты что делаешь? — Греюсь, тип таво! — Как? — вновь подносит руку к ведьме мечник и ведет вверх, словно отслеживая ладонью невидимый купол. — Ну вот так, — пожимает плечами Мейли. — Эта техника золотого яйца, — вдруг поясняет Конан, аккуратно меняя повязку на ноге перед дорогой. — основанная на концентрации внимания и работе с природной энергией. Ничего сложного, но помогает нагревать воздух вокруг себя и немного лечит. — Эй, а ты откуда знаешь? — удивляется Мейли. Усмехнувшись куноичи возвращается к перевязке лодыжки. — Разве это секрет? — приподняв брови, уточняет Конан и сама же поясняет. — Примитивная, но, надо признать, полезная техника. Меня этому научил мой учитель. И тоже преподносил, как некое откровение. Впрочем, он всегда любил преувеличивать. Откуда ее знаешь ты? — И кто же твой, тип таво, учитель? — вместо ответа задает следующий вопрос ведьма. — Ты не ответила на мой вопрос, — ловит вертихвостку Конан. — Меня ей научила старшая сестрица, — скалится ведьма. — теперь твой черед. — Это было так давно, я, кажется, забыла, — отвечает на уловку Мейли Конан. — Как ужасно иметь такую плохую память, — в притворном сочувствии вздыхает тварь. — Ну ничего, не переживай! Мы у твоего Яхико спросим, у него похоже проблем, тип таво, с памятью нет. — Как?! — чуть быстрее, чем следовало бы отзывается куноичи, едва похоже удерживаясь, чтобы не вскочить с места. — А, тип таво, так! — хитро лыбится в ответ тварь. — Мы ж не сами твою коробочку то нашли. Он сам попросил ее тебе передать и подсказал где искать. — Как?! — Ну спроси своего, тип таво, учителя, — издевается ведьма. — Может он и этому тебя научит. — Зачем тебе его имя? — прерывает пикировку Итачи, играть словами девушки могут долго, а времени не так много. — Потому, что это наши техники, а не ваши, — уже спокойно без ерничеств поясняет Мейли. — Вот мне интересно, кто тут еще замешан. — Нас обучал Джирайя один из трех легендарных саннинов Листа, — поясняет Конан. — Это который ребенок пророчества, который обучает вашего джинчуурики девятихвостого, которого учили жабы с Мьёбоку, — загибая пальцы перечисляет Мейли. — Который присутствовал при появлении Нимрога в Конохе, — продолжает за ведьмой Кисаме. — И который был в одной команде с Орочимару. — Который ушел из Конохи следом за Орочимару, — подхватывает список Итачи. — Получив миссию следить за бывшим напарником Орочимару, который был подчиненным Данзо, но бежал и впоследствии убил Третьего Хокаге. И который привел в деревню Цунаде Сенджу, легендарную принцессу Слизней, после смерти Третьего, — на пост Пятой Хокаге. — Принцесса слизней — это ты сейчас про Великую Кацую из леса Влажных костей? — Да. — Ахринеть, как там в вашей Конохе весело! — всплескивает руками ведьма. Пока шиноби выискивают закономерности в сведенных воедино фактах биографии Жабьего отшельника. — Нет, — отметает даже еще толком не оформившиеся мысли Итачи. — Этого не может быть! Джирайя-сама не мог предать Третьего, как и Цунаде-химэ. Их воля Огня… И пророчество… — Ага, пророчество, — подхватывает Мейли кривясь. — Хочешь я тебя ща напророчествую не хуже старикашки. Могу еще и лучше. А вот то, что у вас там аж три Великих семьи, что-то свое мутят так это без всяких пророчеств ясно. Вопрос только они за Нимрога играют или против? И если против, то чем он там своими мутками с твоим папашей героическим им так, тип таво, мешает? — Предлагаешь еще и к ним сходить? — взлохмачивая волосы, выдвигает предложение Кисаме. — Ну к Слизням меня не пустят, — качает головой в ответ Мейли. — А к жабам я сама не пойду. Да и бестолку, сами они точно ничего не расскажут. Только еще больше лапши на уши навешают. Неожиданно всплывшая тема еще больше путает и без того тугой клубок интриг. Вот только времени на разговоры нет. Надо уходить, рассвет только-только занимается. Их ждёт долгий путь и сейчас следует позаботиться о прикрытие. Они минируют пещеру, разложив трупы убитых посыльных в естественных позах, чтобы имитировать обвал. И уходят, заложив запас времени на взрыв. Скользя тенью среди деревьев, Итачи вспоминает, известную ему информацию. Вслушиваясь в раскатистое эхо далёкого взрыва. Значит план сработал, и теперь остаётся надеяться, что погони не будет. Итачи вновь возвращается к воспоминаниям. Вроде бы говорили, что Орочимару рассматривался, как кандидат на пост Четвертого. Но в итоге его кандидатуру отклонил Третий, отдав предпочтение Минато Удзумаки. Почему Минато, а не Джирайя или Цунаде? Хмурится Учиха, маневрируя среди веток деревьев. Орочимару был протеже Данзо, а глава тайного отдела и каге часто спорили, не сходясь во взглядах. Именно это шепотом называли причиной, по которой отклонили кандидатуру Змеиного саннина. Но так ли это? Как тогда объяснить, что у Данзо был доступ к его тайным отчетам Третьему. Многие вещи сходили Шимуре с рук, хотя другого бы на его месте уже бы давно казнили за измену. Итачи сам слышал приказ Третьего расформировать Корень, но в итоге Третий мертв, а Корень как был так и есть. Почему Джирайя не предупредил своего учителя об опасности? Почему не вмешался в бой с Орочимару? Чем в момент нападения на Коноху Песка и Звука был занят сам Данзо? Слишком много вопросов, на которые у Итачи нет ответов. Только смутное ощущение, что все это как-то взаимосвязано. Вот только как? Почему бывший начальник потребовал не отчитываться о подробностях его миссии. Данзо, который всегда стремился контролировать все и вся не потребовал даже устного отчета. И откуда взялся этот неучтенный Учиха в Корне? Если предположить, что Тоби это не Мадара, то может быть Мадара это Сокол? Или Сокол прямой потомок легендарного Учихи? За этими мыслями Итачи едва замечает, как они выходят к небольшой деревне. Найти торговку не составляет труда. Дома в деревне стоят кругом, образуя в центре ярмарочную площадь. На удивление им везет и не смотря на унылый дождь, несколько палаток работают. Здесь торгуют тканями, корзинами и разной нехитрой деревенской утварью. А также овощами, молоком и главное яйцами. — Двадцать мон, — объявляет цену торговка. Полная женщина с усталым лицом и повязанным на голове платком непонятного цвета. У нее крупные дряблые руки, которыми она пододвигает товар ближе к покупательнице. Маленькие глубоко посаженные глаза, такие узкие, что похожи на щелки, смотрят на куноичи равнодушно. Конан тянет руку ко внутреннему карману, потом к другому и замирает. — Я… потеряла кошелек, — дрогнувшим голосом объявляет женщина бледнея. Вздохнув Кисаме достает деньги. — Эй! — тут же подрывается ведьма. — Это что же получается? Это, тип таво, ты за наш счёт же мне долг возвращать будешь? — Солнышко, не совсем так, — пытается успокоить возмущения Кисаме. — Конан-сан берет у меня в долг двадцать монет, чтобы выполнить данное тебе обещание. А мне она при оплате миссии просто накинет эти двадцать момент. И все в расчете. Так ведь можно? Надувшись ведьма хмурится, подозрительно косясь на куноичи. — Ну, тип таво, — наконец соглашается Мейли. — Отлично, — кивает Кисаме, передавая монеты Конан. — Только вот это пусть поменяют! — требует Мейли, указав на одно из яиц. — Зачем? — удивляется торговка. — Оно свежее! — Оно не свежее! — сварливо ворчит ведьма. — У меня все яйца свежие! — возмущенно упирая руки в боки, злится торговка на наглую девчонку. Конан замирает с деньгами в руках, явно не понимая что ей делать. — Тогда какая тебе, тип таво, разница? — упирается ведьма. — Меняй это во на то! — Почему это я должна менять? — пуще прежнего злится женщина. — Не нравится не бери! Нахалка! — Хабалка! — не остается в долгу Мейли. — Ах ты невоспитанная дрянь! — Прекрати, — не выдержав повышает голос Итачи. — Чегой та? Это же мне! А оно тухлое! — возмущается тварь, обличительно тыча пальцем в злосчастное яйцо. — У меня все яйца свежие! — оглядываясь по сторонам, торговка в праведном гневе раздувает щеки. — Ты зачем врешь? Господин, ваша девка все врет! — Поменяйте! — тихий голос Конан легко перекрывает крики женщины. Торговка несколько раз открывает и закрывает рот, но потом все же внимательнее приглядевшись к покупателем, примечает на мужчинах протекторы, одинаковую форму и, видимо, наконец понимает, кто ее покупатели. — Как скажете, госпожа, — как-то резко сдуваясь, соглашается женщина, спешно выполняя требование. — Держи! — забрав у торговки корзинку, Конан передает покупку Мейли. Но тварь, приняв свою оплату, похоже не готова так легко сдаваться. Принюхавшись к яйцам, Мейли скалится торговке. — Что б у тебя все в руках тухло, хрычовка толстозадая! — от души желает той ведьма. — Да чтобы у тебя язык отсох, мерзавка! — теряя самообладание, не сдерживается та в ответ. В итоге им приходится буквально утаскивать, зацепившуюся языком с торговкой, Мейли с рынка. И вся эта ситуация настолько выглядит дико, что Итачи почти самому стыдно за поведение их спутницы. — Заткнись, — сквозь зубы цедит он. — Ты привлекаешь слишком много внимания! Та фыркает в ответ, возмущенно передергивая плечами, и идет вперед. А Итачи едва сдерживается, чтобы не прикрыть лицо рукой. Как его вообще угораздило что-то найти в этой мелкой фиглярке? Нет, это точно было просто помутнение рассудка. С ней даже просто рядом идти и то неприятно. Разве так должна себя вести девушка? Взгляд невольно соскальзывает на невозмутимую и собранную, несмотря на все свалившиеся на нее несчастья, куноичи. Вот так должна выглядеть женщина, ну разве что… может быть немного помягче. Покинув деревню они продолжают путь с к портам Югакурэ. После устроенного в деревне скандала ведьма притихает. И вообще как-то замыкается в себе, почти не доставая их капризами. Нога Конан достаточно быстро заживает и все входит в размеренный ритм дороги. Разве что ночевать к Итачи Мейли больше не приходит: предпочитая кутаться в свой плащ на ночевках, либо, если ночь выдается холодной, сворачиваться клубком под боком Кисаме. Сначала это кажется удачей, но в тоже время вселяет иррациональное беспокойство. Это даже смешно, насколько быстро он привык просыпаться не один. Впрочем, это можно перетерпеть, главное не заострять внимание и все само придет в норму.

***

До портового города они добираются без приключений. Но там их ждёт неприятный сюрприз. Из-за шквального ветра море не спокойно и все рейсы временно отменены. Выбора нет, придется ждать. Благо тут отелей и таверн чуть ли не больше, чем обычных домов. Время тянется медленно. И на ужин они спускаются в главный зал. Где заскучавшая ведьма быстро находит себе более интересную компанию. Веселье в портовой таверне идет полным ходом. Люди отдыхают пытаясь затопить вынужденное бездействие вином. Маленький столик в углу, где расположились нукенины, словно отгорожен завесой темноты от основного зала. Лампа над их столиком явно знавала лучшие времена. Усталая, тусклая лампочка выхватывает жёлтым кругом столешницу, позволяя глубоким теням скрадывать фигуры ниндзя. А в центре зала все залито светом, гремит музыка и смех. Там за сдвинутыми столами в шумной компании сидит ведьма. Чья-то рука уже лежит на худеньком плече, а кто-то вкладывает в ее руки стопку водки. — Какой прогноз? — концентрируясь на своей чашке чая, уточняет Итачи. — Дня три будет шторм, — откликается напарник, потягивая свой чай. Конан ушла, едва закончив ужин, и теперь они остались за столом вдвоем. Итачи размышляет, что стоит последовать ее примеру. В общем зале слишком шумно. Вот только взгляд Кисаме слишком пристальный и задумчивый. — Что? — раньше бы Итачи его проигнорировал, но теперь это молчание давит. — Скорее это я хотел поинтересоваться, что происходит? — Ты о чем? — Сложно не обратить внимание, — осторожно подбирая слова, Кисаме словно движется по заминированную полю. — На возникшую дистанцию между вами, Итачи-сан и нашим солнышком. И это несколько настораживает. — Какая тебе разница? — Женщины обидчивы и мстительны, — клонит голову набок мечник, следя исподлобья за весельем в центре зала. — И это может стать для нас некоторой проблемой. Пока она была вами увлечена, в некотором смысле, это было нашей гарантией ее лояльности. — Мы не ссорились, — беспокойство напарника понятно, но все же требуется усилие, чтобы ответить. — Тогда что произошло? — Это… — начинает было Итачи, но спотыкается о прямой взгляд глаза в глаза. — Ты серьезно думаешь, что такое можно долго терпеть рядом? Она чудовище. — Всего неделю назад вас это не очень волновало. — Это прошло. — Покрайней мере радует, что вы смогли договорится цивилизованно. Вздыхает Хошигаки и замирает, ловя взгляд Учихи. Но тот спешит опустить глаза, возвращаясь к так и неразгаданной загадке, что все-таки могло сподвигнуть ведьму поддержать его решение. Итачи восстанавливает в памяти последнюю их совместную ночь. Что так напугало тварь? Что она сделала, почему потребовала сохранить все в тайне? Его минута слабости - это его позор, поведение недостойное мужчины. Но дело же явно не в этом. Некоторое время он гипнотизирует спину Мейли, размышляя о мотивации ведьмы. Пока та, не почувствовав его взгляд, не оборачивается. Холодный, настороженный взгляд скрывается за игривой улыбкой и та спешит отвернуться. Рука сидящего рядом с ведьмой моряка соскальзывает с плеча ведьмы на талию, а затем на бедро. Итачи не отводит взгляд вслушиваясь в свои ощущения. Ведь его отпустило, да? Ему ведь все равно? Мейли ерзает в чужих объятиях, громко хохоча и наваливаясь на кавалера, отчего закатанный рукав рубашки моряка задирается чуть выше положенного, на мгновенье приоткрывая часть татуировки. Зрение обостряется активировавшимся шаринганом и Итачи спешит прикрыть глаза рукой, пряча горящий алым взгляд. Следя теперь за компанией сквозь пальцы, и едва моряк вроде бы случайно начинает оборачиваться, прикрывает глаза, пряча характерный рисунок томое. Одернув рукав моряк цепким взглядом скользит по таверне и тянет на себя Мейли, принимаясь что-то нашептывать той. Сидящий напротив Кисаме качает было головой собираясь, что-то сказать, но словно почуяв смену настроения напарника расслабляется, вновь поднося к губам чашку. — АНБУ, — одними губами без голоса предупреждает Итачи напарника. — Возможно Кусагакурэ. — Сколько? — пряча взгляд уточняет мечник. — Один. Они оба понимаю, что если это и правда АНБУ — то он здесь не один. Разве что это случайность. Итачи продолжает наблюдение, пытаясь по незначительным деталям определить есть ли в таверне еще ниндзя. И медленно, входя в состояние мукосо, как учила ведьма. Если о них знают, скрыть чакру сейчас будет сигналом для врага. А так… так ведь он и не делает ничего. Проходящая мимо официантка останавливается, вежливо интересуясь у Кисаме не желает ли тот еще чего. И получив согласие, девушка уходит. Никого больше подозрительного Итачи засечь не удается, впрочем, это ни о чем не говорит. Профессионалы есть не только в Конохе. Придется вновь прибегнуть к шарингану. Если только... Он наблюдает, как Мейли тянется ко второму соседу, фривольно поглаживая того по шее. Мужчина едва заметно кренится вперед, упираясь ладонями в столешницу. Это дезориентация может быть последствием опьянения или воздействием ведьмы. Та наклоняется к нему откровенно принюхиваясь, но моряк вновь тянет девушку на себя, разворачивая к себе лицом и целуя. Ведьма пьяно смеется, обнимая его второй рукой за шею, но и не отпуская соседа. Значит второй тоже ниндзя. И не замечает, как чашка в руке трескается, обливая пальцы остывшим чаем. Итачи досадливо отворачивается, встряхивая кистью. К ним тут же подскакивает официантка. — Господин! — ахает девушка, расстроенно глядя на разбитую чашку. — Как же так? Что случилось? Вы не поранились? Итачи уже готов отмахнуться от официантки, когда до него доходит, что девушка обращается не к нему. Пытаясь впихнуть в руки удивлённому мечнику полотенце. Сам Кисаме рассеянно крутит головой, то и дело щурясь при попытке задержать взгляд на Итачи. На мгновение Итачи ловит его взгляд, фиксируя контакт в глаза в глаза и мечник замирает. — Спасибо за беспокойство, — через секунду замешательства медленно отвечает мечник. — Похоже чашка лопнула от кипятка. Ничего страшного. Рассыпаясь в извинениях служащая протирает стол, спешно убирая последствия. И едва не смахивая разлитый по столу чай на колени Итачи. — Позвольте за счет заведения заменить вам напиток, — любезно улыбаясь, предлагает официантка. Знаком Кисаме отсылает девушку. А сам не выдерживает и отводит взгляд. — Выйди, — просит Итачи. План предложенный Итачи прост и в тоже время эффективен. И напарник легко считывает задумку, поднимаясь со своего места и подхватывая Самехаду. Пока Кисаме пробирается к выходу, веселье продолжается. Моряк уже не стесняясь тискает Мейли, пока рука второго ныряет под стол, забираясь ведьме между ног. Ему все равно! Ему должно быть все равно! Просто голодная тварь нашла себе двух новых глупых кроликов. Которые даже не догадываются, кто здесь на самом деле хищник, а кто жертва. Просто… чтобы вам сукам провалится! Резко отвернувшись Итачи выдыхает, восстанавливая состояние пустоты. Концентрация и спокойствие, это его миссия. Ему надо сосредоточится и отыскать третьего, того что последует за мечником. Кисаме успевает подойти к дверям, когда за его спиной раздается грохот пополам с воплями Мейли. Скамья, на которой сидели шиноби, развалилась прямо под ними. Итачи замирает, бездумно пялясь на разломанную лавку. Сидение не просто треснуло пополам, а еще и расщепилось вдоль, буквально в миг развалившись на составные части. Отчего все твое кучей малой рухнули на пол и теперь с руганью потирают ушибленные места, костеря на чем свет стоит хозяина тавены. А Итачи только и остается глупо пялится на этот цирк. Это ерундовое по своей сути происшествие настолько выбивает его из колеи, что он едва не упускает момент, как следом за мечником выходит невзрачного вида мужичок в широкой сугэгасе. И это уже нельзя списать на случайность, простой посетитель бы не упустил случая поглазеть на представление, устроенное пьяной компанией. Те все еще возятся на полу, со смехом пытаясь подняться, опираясь друг на друга. Хотя на взгляд Итачи несколько переигрывают. Вокруг бегает все та же официанта, заламывая руки и переживая за здоровье гостей. Анбу великодушно принимаются успокаивать официантку. И пока моряк галантно помогает Мейли подняться и отряхнуться. Второй, войдя в образ, успевает облапать еще и официантку. За что закономерно получает по рукам. И со смехом отскакивает от девушки. Зато первый уже тянет новую знакомую наверх. Решение надо принимать быстро. Либо идти за преследователем Кисаме, либо за этими двумя. Едва троица скрывается на лестнице ведущей на второй этаж к номерам. Итачи складывает печати, призывая клона.