Долг крови

Часа через два в ходэн заглядывает Кисаме, предлагая присоединиться к обеду. Итачи собирается отказаться, но появление напарника будит Мейли. Та трет глаза, облизывается, прикусывая губы. Кисаме мягко усмехнувшись, на идеалистическую картину, качает головой, ожидая ответа. — Обед это хорошо, — соглашается ведьма, липким взглядом ощупывая фигуру мечника, а затем оборачивается к так и не пришедшему в себя Рейши. Тянется было к раненому, но Итачи ее перехватывает. — Че? — удивленно оборачивается тварь. — Что ты собиралась делать? — уточняет Итачи. — Ой, ты чего? — усмехается ведьма, но потом вздыхает. — Я ж только посмотреть. Ты ж его сам Роену отдал, так? Не буду же я с ним ссорится из-за такой мелочи. Да и силенок в тут, тип таво, на один укус. Повинуясь взгляду Итачи, Кисаме кивнув уходит. — Ты голодна? — дождавшись, когда туманник прикроет двери, уточняет у ведьмы Итачи. В ответ та хитро улыбается прищуриваясь. Забирается на колени, обвивая руками его за шею. Согревает кожу, жарко выдыхая у самого уха: — Я всегда голодна. Повернув лицо к ведьме, Итачи прикрывает глаза, обнимая в ответ. Но вместо основания шеи ладошка Мейли ложится на его губы. — Но не будем портить твою легенду, — отстраняется ведьма. Отказ Мейли рождает странное смятение, почти разочарование. Он не спешит отпускать ее, сам пряча лицо на ее плече. Мысли скачут в голове. Предложение Мейли обоснованно: если Роен принял его за Знающего, логично поддержать заблуждения Зверя. И все же отчего так перехватывает дыхание и почему его тянет не то метаться по залу, не то сильнее сжать руки, не отпуская от себя ведьму. — Мне не нравится его интерес к тебе, — вычленив из водоворота смутных образов причину, тихо признается Итачи, с трудом подбирая слова. — Разве я недостаточно четко обозначил ситуацию, чтобы он оставил тебя в покое? — Я же уже, тип таво, говорила: он туп, — беспечно пожимает плечами ведьма, усаживаясь на нем удобнее. — Скорее уперт, — поправляет Итачи ее. — Так я так и говорю, тип таво, — скрестив лодыжки у него за спиной, Мейли трется носом о его щеку. — Не умеет отступать и рассчитывать силы. Не обращай внимание. — Почему он так уверен, что я оставлю тебя? — Итачи отвечает, притераясь своей щекой к щеке и пытается тем успокоить раздрай в душе. От чего-то беспечные ответы Мейли не умиротворения, а наоборот лишь больше распаляют. Скользя губами по скуле, он в который раз удивляется нежности ее кожи. Как может чудовище быть настолько желанной? Как так получилось, что он сам добровольно идет на поводу этой губительной страсти? — Ты человек, — тихо поясняет ведьма, отвечая на ласку. — Вы не знаете цены обещаниям. Вы любите бросаться красивыми словами, но за ними пустота. Даже любовь, с которой вы так носитесь, это не любовь к тому кто рядом с вами, а к его образу в вашей голове. Вполне себе, тип таво, искренняя, но это лишь самообман. И когда реальность начинает вступать в противоречие с вашими фантазиями, начинаются конфликты и обвинения. Суть которых: ты не такой, как я хочу. И, тип таво, все. Ведьма отстраняется, разводя руками. — Ты вот тогда, тип таво, правильно сказал: долго ты меня не вытерпишь, — напоминает ему его слова Мейли. — Так что это вопрос времени. Вот только свалить теперь у тебя так просто не получится. Влажный голодный взгляд твари становится тяжелее, превращаясь в темный водоворот безумия, в котором он тонет. — И когда ты попытаешься уйти, я тебя скорее сожру, чем отпущу. — Ты не права, — Итачи мягко заправляет выбившуюся прядь волос за ухо ведьмы. — Любовь Учиха похожа на проклятие. Мы не умеем ее отпускать. Мы можем лишь превратить ее ненависть столь же сильную. Но не забыть. Фыркнув ведьма усмехается, вновь прильнув к нему. — Что ж… значит в этом вы похожи на нас, — тихо выдыхает она ему в губы. — Слова обманчивы, — позволяя себе захлебнутся черными омутами, отвечает Итачи. — Человека судят по его действиям. Губы нежно скользят по губам и поцелуй выходит легким, почти неощутимым. И все же от него все внутри вспыхивает. Глаза сами закрываются, заставляя терять ощущение реальности. Лишь усилием воли у Итачи получается остановится. Они не одни тут. И если Мейли такие нюансы вряд ли беспокоят, то остатки его воспитания требуют соблюдать приличия. Остановившись Итачи, кивает на Рейши и уточняет: — Скоро он очнется? — К вечеру, тип таво, должен. Мейли выскальзывает из объятий, утекая водой из пальцев. Заводит руки себе за спину, потягиваясь, и переходит на привычно игриво-деловой тон: — Так… че там с Роеном то? До чего договорились то? — Он обещал показать безопасный проход через горы и помочь добыть зеркало Накисавамэ. Знаешь ее? — Нет, — качает головой Мейли. — Но слышала, что дамочка с прибабахом… тип таво, станьненькая. Может просто так помочь, а может притопить и тоже без причины. Она вообще не из наших, говорят, богиня. Но что она на Болотах забыла, вопросик. Тут надо послушать, что наш блохастый про нее набрешит. Соседи, как никак. Итачи поднимается следом. В хайдене все уже собрались за столом, во главе которого по-хозяйски полулежит Роен. Перед ним стоит миска, накрытая сверху чашкой. Сам стол передвинут ближе к Конан, та еще бледна и потому как куноичи прикрывает глаза видно, что ее силы еще не восстановились. Из троих людей побывавших в круге, лишь Кина выглядит полностью здоровым. Кажется, мальчик успел успокоиться, но он все еще тих и мрачен, но по крайней мере глаза сухие и ясные, а сам он выглядит решительно. Развалив колени, зверь вальяжно следит за их приближением. Мейли чинно усаживается по правую руку от Кисаме, рядом опускается Итачи. Уже привычно ведьма инспектирует тарелки наемников и кивает. На что Роен отвечает широкой, довольной улыбкой, а затем, потянувшись через стол, пододвигает миску Мейли. — Окажи честь, госпожа, прими скромный дар, — комментирует зверь свои действия. — В знак моей признательности за твои труды. Ведьма растягивает губы в улыбку, осторожно принимая подношение и тут же заглядывает под импровизированную крышку. В миске оказывается крохотный желтый цыпленок. Птенец тут же воспользовавшись моментом пытается выскочить из миски, но его цепко перехватывает Мейли. — Ой, какой хорошенький! — забыв про осторожность, искреннее сюсюкает девушка, поднимая птенчика на уровень глаз и разглядывая птичку. Тот попискивает в руках ведьмы, цепляясь крохотными коготками за держащие его пальцы. — Ты хотел рассказать о дороге через горы, — напоминает Итачи, искоса следя, как Мейли играется с птенчиком. — Да, — отвечает Роен, довольно наблюдая за Мейли. — Это тайная тропа моего рода. Хозяин Болот крайне подозрителен, что не удивительно. Великие Болота большая территория и хотя они считаются домом Василиска, там обитает множество мелких семей. Когда-то Василиск метил на место короля демонов. И у него были неплохие шансы исполнить желаемое, но что-то у него не задалось. Я слышал, он обидел одну из Великих ведьм и та его прокляла. Часть тех, кого он успел склонить на свою сторону, отвернулись от него. Но кое-кто остался. Неторопливо повествует Роен, наблюдая, как люди едят. Между тем Мейли отодвигается от стола, отворачиваясь от всех, полностью поглощенная цыпленком. Гладит птенчика по желтой головке пальчиком, дует на макушку. Кажется, слова Роена ей совсем не интересны. Итачи недовольно оборачивается через плечо, но, возможно, эта информация уже известна ведьме. И оттого та так рассеяна. — В основном всякая мелочь доро-та-бо, сиримэ или амэ-фури-кодзо, но есть достаточно серьезные противники. Вроде гюки, дзёре-гумо или цути-гумо. Но главное Ящерица посадил вдоль своих границ дзюбокко. Шушеру можно припугнуть, с пауками договориться. Дзюбокко не разумны, они просто жрут все до чего могут дотянуться. Но их можно обойти. Проблема заключается в том, что сейчас у них период цветения. — Ты шутишь? — не выдерживает Кина, забыв про еду. — Их же не существует! Это же все сказки для малышни. — Нет, — клацнув зубами, усмехается Роен на вопрос мальчика. — Это реальность, скрытая от людей. Мир намного более многогранен, чем ты привык его видеть, щенок. Он полон чудес и тайн. Тьма ночи скрывает под своим покровом удивительные тайны. Младший Кодон завороженно слушает зверя, разве что не открыв рот. — Но он жесток. В этом мире у всего есть своя цена. И… Речь Роена прерывает короткий жалобный писк. Обернувшись к Мейли, Итачи удивленно смотрит на стулившусяюся, словно сжавшуюся ведьму. Та же почувствовав чужое внимание оборачивается, стеснительно улыбаясь и торопливо смахивая с губ крохотное желтое перышко, изящно прикрывая рот ладошкой. — И если ты не будешь осторожен, тебя сожрут, — заканчивает свою речь зверь. Кина непонимающе глядит то на пустую миску перед ведьмой, то на нее саму. Но прежде чем мальчик созревает задать вопрос, Кисаме возвращает разговор в деловое русло: — Чем опасно цветение дзюбокко? — мечник, даже головы не повернул в сторону твари, со стороны кажется, что он полностью сосредоточен на своей тарелке. — Споры, — поясняет зверь. — Они так малы, что легко проникают в организм живого с его дыханием. А потом прорастают в нем, питаясь им, пока росток не убьет носителя. Долгая и мучительная смерть. — Я думал, дзюбокко появляются на местах кровопролитных сражений, — замечает Кисаме, подхватывая палочками из бульона лапшу и отправляя ее в рот. Склонившись над миской, втягивает ее в себя и, быстро проглотив, продолжает: — Росток разве не питается кровью сотен погибших на этом месте людей и их негативными эмоциями? — Нет, это придумки людей, — усмехается зверь. — Как от этого защитится? — возвращаясь к своей миске, уточняет Итачи. — Не ходить там в периоды цветения. — Маски-респираторы могут помочь против такого воздействия? — вступает в разговор Конан. — Респираторы это что? — хмурится Роен на незнакомое слово. — Маска с фильтрами, защищающая дыхание от летучих ядов и вредных испарений, — поясняет куноичи. Роен скребет когтями под подбородком, задумчиво кривя губы, прежде чем ответить: — Возможно. У вас такие есть? Нахмурившись куноичи качает головой, но тут оживляется Кина: — У нас есть! Нии-сан использует такие, когда работает с реагентами. — Покажи! — требовательно кивает Роен на слова мальчика. Тот срывается из-за стола убегая за ширму. Гремит там вещами и вскоре возвращается с аптекарскими масками. Роен забирает маски, крутит в руках, обнюхивая. Хмурится скептически выпячивая губу. — Ну-ка, дай мне! — требует Мейли, вновь пододвигаясь к столу. Получив маску, ведьма тоже с интересом ее рассматривает. Оттягивает резинки, примеряя. А потом вывернув наизнанку, резко выдыхает внутрь. Вновь выворачивает обратно, принюхивается и наконец кивает. — Ну, против дзюбокко, тип таво, пойдет, — выносит заключение змея. Роен было протягивает руку за маской, но Мейли хитро улыбнувшись, прячет ее в карман, клоня голову на бок. Зверь, дернув верхней губой, так что на мгновение показываются крупные желтоватые клыки, убирает руку. — Это не идеальная защита, — поясняет Кина. — Фильтры забьются через три часа. Но у нас их целая пачка могу дать с запасом. — Как определить дзюбокко? — задает следующий вопрос Итачи. — Человеку никак, — насмешливо фыркает Роен. — Они похожи на обычные деревья, разве что под их корнями множество костей их жертв. Но когда ты увидишь кости, будет уже поздно. А мы можем их чуять. — Почему ты так уверен, что знаешь безопасный путь? Когда ты там был последний раз? — Итачи раздражает необходимость постоянно задавать вопросы, но похоже придерживать информацию без прямого вопроса особенность всех тварей. — Это тайная волчья тропа, — после довольно продолжительной паузы поясняет Роен. — Она была спрятана от чужих глаз, даже таких как у Болотника. Там каменистая земля и нет пропитания для дзюбокко. Им там не прижиться. Не переживай, я проведу вас сам безопасным путем. Ваша смерть мне не выгодна. — А Василиска? — сухо уточняет Итачи, цепляясь за оговорку зверя. — Великие топи обширная территория, после его смерти она станет моей, — оскал зверя становится хищным, а в глазах разгорается жадный огонь. — Это хорошая сделка. Даже будучи проклятым Ящер остался сильным противником, но ему не устоять перед твоей волей. Я убью его и по праву победителя получу его земли. — А не думаешь, что род Василиска вцепится тебе в задницу, мстя за своего главу? — фыркает на заявление Роена ведьма. — Одно дело семейные, тип таво, разборки. И совсем другое, когда ты чужак. — Я Велик! Я пожру любого кто бросит мне вызов! — горделиво расправляет плечи зверь, рисуясь. — Ну-ну, — скептически тянет змея. — А тебе есть, чем ответить на их зенки? А то как бы дело не кончилось увековечиванием твоего величия в каменном, тип таво, истукане. — Зеркало сможет защитить от губительного взгляда ящеров, — надменно дергает вверх челюсть зверь. — Ага, только его еще получить надо, на минуточку, — не уступает ведьма. — И еще неизвестно, что плакуша потребует взамен. Или у тебя есть идеи? — Я смогу договорится с Плачущей Девой! — тон Роена звучит уверенно, но глаза зверь отводит. — Ну-ну, — откликается ведьма, пряча взгляд под ресницами, словно идя на мировую. — Когда выступаем? — закончив с обедом, откладывает палочки Кисаме. — И можно еще раз взглянуть на карту? — Зачем? Я буду вашим проводником, — небрежно отмахивается зверь. — Я предпочитаю знать пункт назначения заранее, — спокойно поясняет мечник свой интерес. Итачи кивает, соглашаясь с напарником. Они убирают посуду и снова достают карты. Роен показывает нужные места. — Выступать лучше ночью. Будет полная луна — хорошее время. — Извиняюсь за наглость, — рассматривая карту уточняет Кисаме. — Но что тебе мешает переместить нас сразу в нужное место? — Болота изменчивы и опасны, — отказывает Роен. — Ногами будет надежнее. Кисаме кивает принимая такой ответ. Они заканчивают обед и устраиваются на отдых перед предстоящим походом. Кина без возражений моет посуду и убирает со стола. Сунувшуюся ему на помощь Конан, Роен мягко отстраняет, заметив, что таким красивым рукам не следует заниматься работой для молодняка. То ли такова природа зверя. Итачи слышал, что в волчьих стаях волчицы находятся на привилегированном положении перед самцами, но насколько данная аналогия тут уместна Учиха не знает. Возможно, тут влияет то, что именно Конан сняла оковы Роена, но тот галантен и предупредителен с ней. И непривычная к такому обращению куноичи теряется под напором зверя, не зная как реагировать на столь открытые знаки внимания. Мейли покрутившись по хайдену, тихонько выскальзывает во двор. Заметив это Итачи идет следом. —Ты куда? — догнав ведьму уже самых тори, окликает ее Итачи. — В смысле? — оборачивается Мейли, испытующе глядя на шиноби. — В деревню. Мне надо восстановить силы. Я голодна. Не давая себе время на раздумья, Итачи ловит ее за руку и дергает на себя. Обнимает, зарываясь носом в волосы возле теплого ушка. — Я тоже. Ведьма усмехается, раздумывая над его предложением. А потом отстраняется. — Тогда лови или я поймаю тебя, — коварно сверкнув глазами, Мейли исчезает в клубах пространственной техники. Итачи активирует шаринган, осматривается. Но в этот раз Мейли не оставила лент, значит придется искать так. Шаринган скорее всего обеспечит ему серьезное преимущество, но интерес от слишком простой задачки пропадет. И багровый блеск фамильного генкая гаснет. Это можно оставить на крайний случай. Проигрывать он не намерен. А он сам одним рывком заскакивает на макушку сосны. Оглядывается, но вокруг пусто. И все же его не покидает отчетливое чувство, что за ним наблюдают. Мгновение на то чтобы скрыть свое присутствие и он меняет укрытие, скрываясь в густых тенях оврага. Внимательно следит за обстановкой, отслеживая собственные реакции. Но взгляд скользит свободно, найти где спряталась ведьма не получается. Придется менять тактику. Концентрируясь на ощущениях, он пытается понять с какой стороны на него смотрят. Чувства смутные и все же ему кажется, что он смог определить направление. Итачи вновь перемещается, углубляясь в лес и одновременно обходя кругом территорию храмового комплекса. Бывший АНБУ скрывается так, как бы действовал на самой опасной миссии. Он аккуратен и собран, несмотря на то, что собственная кровь закипает азартом, разливаясь по венам тягучим предвкушением. Лес же живет своей жизнью. С ветки на ветку перепрыгивают белки, спеша по своим очень важным делам. Мимо пролетает красноголовый дятел, садясь на ствол дерева буквально в десятке сантиметров от прильнувшего к стволу шиноби. Ветер тихо шелестит, играясь в мохнатых лапах сосен, покачивая длинные иглы. Ни чакры Мейли и ее присутствия Итачи не видит и не ощущает. Но это не значит, что ведьмы нет рядом. Мягкий ковер из желтых иголок скрывает следы, но вот левее заметно, как заросли черничника мягко выпрямляют свои тоненькие веточки, словно совсем недавно там кто-то прошел. Итачи бесшумно скользит в бок, размышляя, что видимо придется пойти на хитрость, иначе чудовище не выманить. Поведя плечом, он ломает веточку, тем самым задавая вектор своего движения. Его клон запрыгивает на ствол дерева, легко взбегая на самый верх по изогнутым, толстым ветвям. Пока сам Итачи осторожно отступает, скрываясь за громадным валуном. А затем перемещается в заросли молодого ельника, буквально ползком проскальзывая в его глубь. Место хоть и выглядит укромным, но оно слишком очевидно. За то вполне подойдет, чтобы оставить тут каге буншин. Пока сам Итачи скрывается в состоянии мукусо и уже техникой замещения тела перемещается на облюбованные ранее остатки полуразрушенных тори. Оттуда отличный обзор. Согнув колени Итачи удобно устраиваться на уцелевшей боковой колонне. Вот теперь можно прибегнуть к шарингану. Но не успевает он приступить к наблюдению, внизу раздается тихий щелчок переломившейся веточки. — Тише ты! Топчешься, как лось! — злобно шипит грубый голос следом. — Опять что ли глаза залил? Просил же — не надо! — Да отвали, — огрызается второй. — Два пацана и какой-то придурок — тоже мне противники! Внизу, скрываясь в тени развалин тори, притаилась парочка мужчин. Одеты в гражданское, но судя по чакре это ниндзя. Первый низенький одет в хакама и куртку, придерживает заткнутую за пояс катану. Второй одет только в кимоно, на шее болтается небрежно повязанный зеленый платок, в петлях на спине закреплены пара кама. Итачи они не замечают, сосредоточив внимание на заднем дворе святилища. Убедившись, что вокруг все тихо двое неизвестных мягким тренированным шагом скользят к простенькому из длинных жердей храмовому забору и там замирают, не спеша вторгаться на территорию храма. — Этот придурок между прочем зверюгу завалил, — тот что пониже пытается призвать к порядку слишком расслабленного напарника. — На брехал, — отмахивается тот. — Зверь черный был, а шкура белая. Я там был, помню. — Тогда откуда шкура? — огрызается низенький. Но напарник лишь пожимает плечами: — Вот это мы и должны выяснить. А то наш придурок так и будет верещать. — Побольше уважения к главе, — бросив недовольный взгляд на напарника, осуждающе качает головой низенький. — Было бы за что. Только орать и умеет. Достал уже. Кстати, ты бы что ли масочку бы нацепил, если тот хер, и правда, родственник Тенмы, то техники у них должны быть похожи. Или если Рейши влезет, он хоть и ссыкун, но тебе с непривычки может поплохеть. И в подтверждение своих слов низкорослый сам натягивает на манер маски на лицо свой платок. Его спутник одевает более традиционный респиратор. — И смотри, чтобы в глаза не попало… хотя в этом есть своя прелесть, — тихо смеется его товарищ. — А раньше предупредить не мог? — злится тот. — Дурака учить только зря время тратить, — тихо смеется бывший ниндзя Рооукоку но Сато. Этот диалог развеивает последние сомнения Итачи относительно новых гостей святилища Кодон. Толчок и Итачи приземляется прямо перед наемниками Сендо. Тот что с серпами даже успевает их выхватить и замахнуться, когда-то он, видимо, был неплохим шиноби. Но сайгензай снизил реакции. Да и не ему тягаться с гением клана Учиха. Оба роняют оружие, попав в гендзюцу Учиха. А затем и сами валятся на землю. Итачи стоит над телами незваных гостей, размышляя, что теперь делать. — Ой, это что? — удивленный возглас Мейли раздется за его левым плечом. — Это, тип таво, мне? Делая шаг в сторону, Итачи уступает дорогу Мейли. — Ты попалась.