Отдых

      Утро выдалось жарким. Пожалуй, температура подскочила на несколько градусов с того момента, как они прилетели. Солнце жарило так, что вода в океане вблизи побережья прогрелась настолько, что люди отказались идти на пляж, и видно по их малому количеству, поскольку в обычный день на побережье не пропихнуться — горы туристов и жителей хотят окунуться в прохладную водичку, пытаясь спастись от ультрафиолетовых лучей. Найти же свободный лежак в такой день — хах, просто невозможно.       Проявив благоразумие и немного, но побоявшись получить солнечный удар, Антон все же прислушивается к словам мужа и оставляет идею сходить искупнуться под палящим солнцем. Стоял на своем долго — гордость не позволяла оставить выигрыш — по пьяни поспорили, что Антон при всей своей нелюбви к жаре, не сможет провести и день на улице под знойным солнцем. Ругались долго, да так, что даже несмотря на плотные стены их спальни, в соседних комнатах точно должно было быть слышно. Сошлись на идеи сходить в бассейн при отеле, в который они заселились по приезде.       Собраться, оказалось, трудной задачей. Блять, да даже тут они не могут не цапаться. — Антон, бляха-муха, плавки мои где? Какого их нет на сушилке? — На балконе посмотри! — Да нет их там! — Данил, сука, если я сейчас их там найду, я тебя ими же и отхуярю, клянусь! — Ага-ага, дотянись сначала, мелочь… Или же: — Блять, Гаврилов, я тебя ненавижу, а это что тогда?! Слепой ты, полудурок! — Я не понимаю, как можно так долбиться в глаза, ну вот же, преспокойно висят на балконе, нет их тут! —… — Что ты молчишь, ответить нечего?! — Антон, у нас тут небольшой форс-мажор… — Предупреждаю, я кину в тебя что-нибудь, если скажешь, что ты не можешь найти свою майку. — Кошка, кхм, сделала свои дела мимо лотка… — Что?!       Собирались час, и вот, потные, недовольные и раздраженные, что больше к Антону, идут в бассейн, перебрасываясь колкими фразочками. Боги, спасибо, что заселились они в достаточно солидный отель и идти им от силы минут десять, иначе они бы переубивали друг друга.       Переодевшись и зайдя в просторное помещение, покрытое громадным, полностью стеклянным куполом, защищающим от ненасытного солнца, они, уже не такие злые, в детском восторге осматривали разные купальные зоны, от и до наполнеными постояльцами отеля. Данил повеселел, повертя головой в разные стороны, схватил опешившего от такой резкости Антона и потащил куда-то к дальнему корпусу.       Один из бассейнов в зале оказался необычным. В нём специальными механизмами создавался эффект непрекращающихся волн. Необычно, такого они в жизни еще не встречали.       Данил снова потащил за руку Антона на глубину. Коснувшись стопой прохладной воды, Антон слегка поежился, но привыкнуть к ощущениям ему не дали. Данилу будто совсем все равно на холод, раз он так уверено идет вперед. А Антону вот нет, он вздрагивает, а тело покрывается мурашками, когда вода доходит ему до торса. Он уже готовится высказать свое недовольство, придумав сотню язвительных фраз, впереди идущему, но резко затыкается. В голове рождается пакость, которую Антон собирается использовать в качестве мести.       Не сопротивляясь, Антон дальше идет за ничего не подозревающим Данилом, как вдруг резко выдергивает руку, и пока Данил разворачивается, чтобы спросить, а что собственно произошло, Антон обеими руками упирается в плечи потерявшегося парня и грубо толкает, раздается громкий шлепок воды, всплески от которого поднимаются аж до макушки Черемисина. Антон громко хохочет, схватившись руками за живот, пока Данил всплывает и откашливается.       — Совсем с ума сошел? Это что было? — прокашливаясь, интресуется Данил, рукой зачесывая слипшиеся волосы назад.       — А чего ты недоволен, сам же говорил, мы приехали развлекаться, вот я и веселюсь, — охотно дразнится с улыбкой на лице Антон, настроение которого резко скакануло вверх.       — Развлекается он… ну, засранец, держись… — ухмыляется Данил, идя прямо на парня, давно пленившего его сердце, давно ставшего таким родным. В ответ слышится громкое «Хах, а ты догони!», что еще больше раззадоривает на продолжение этой маленькой войны.       Антон, улыбаясь во все зубы от удавшейся шалости, ныряет в воду, уплывая от так называемой угрозы, пока эта самая «угроза» следует за ним. Не успев отплыть далеко, Антон слышит приближающегося к нему Данила, поэтому быстро выпрямляется и хочет отпрыгнуть дальше, но терпит крах — Данил быстрее — он брызгается в лицо Антона и также опрокидывает в воду. Антон быстро всплывает, на ходу протирая глаза, — Данил начинает плескаться, руками черпая воду и отправляя в Антона, — капли от всплесков то и дело попадают в глаза, заставляя их прикрывать и избавляться от лишней влаги. Антону надоедает это и он начинает обороняться, копируя тактику Данила. Теперь помимо волн воду в бассейне «двигают» два смеющихся дурачка. Зал наполняется шлепками и брызгами воды, а также громким смехом.       За своими играми парни не заметили, как оказались в дальнем углу бассейна, который не просматривается со стороны входа или же других двух бассейнов в этом зале. И об этом был осведомлен Данил, поэтому когда они подплыли к борту, он решил поиграть по-другому.       Антон прислонился к бортику всем телом, откинув голову и блаженно прикрыв глаза; его мышцы живота болели от непрекращающегося смеха, но он был доволен, о чем свидетельствовала расслабленная улыбка. Данил подплыл ближе, наблюдая за Антоном: за его спокойно поднимающейся грудью, за его умиротворенным лицом, за слегка трепещущими ресницами, за его прекрасной улыбкой. Данил невольно засматривается. Какой же его Антон красивый.       Легонько потруся головой в стороны, Гаврилов ухмыляется, начиная претворять свой план-капкан в жизнь. Подплыв впритык к Черемисину, Данил рукой обвивает его талию, а второй легко проводит по шее. Антон открывает глаза и с вопросом глядит в серые. Вторая рука Данила с шеи перемещается на его подбородок и приподнимает, Данил всматривается в голубые глаза, а затем целует их обладателя. Настойчиво толкаясь языком в сразу поддавшийся рот, Данил проводит по ряду ровных зубов, затем сплетаясь с чужим языком. Руки Антона плавно скользили по мокрому прессу Данила, слегка поглаживая и закрепляясь на его шее. Не прерывая поцелуя, Гаврилов рукой ушёл под воду и, нащупав антонову ягодицу, сжал её. Антон тихо охнул в поцелуй, тут же его разрывая и ошарашенно смотря в смеющиеся глаза напротив.       — Совсем ебанулся? — грозно говорит Антон, воровато оглядываясь по сторонам, по-видимому, ищя любопытные глаза.       — Подумаешь, нас здесь никто не увидит, — отвечает на реакцию Данил, резко приподнимая того над водой под зад, самазано целуя в мочку уха, следом шепча: — Мы ведь сюда отдыхать приехали… — Данил сильнее жмётся к чужому горячему телу.       — Гаврилов, блять, это же общественный бассейн! — огрызается смущенный Антон, пытаясь вырваться. Но ничего не получается, Гаврилов сильнее вжимает его в мокрую и холодную стенку бассейна, прищуривается, смотря на недовольное лицо красного как помидор Антона. Данил оседает, чуть погружаясь в воду, но продолжая крепко удерживать уже не сопротивляющегося Антона, и осыпает поцелуями его шею, спускаясь ниже к ключицам, он мягко присасывается к коже, прикусывая, оставляет поцелуи, иногда переходящие в засосы. Антон загнанно дышит, тихо вздыхает от приятных ощущений, создаваемыми даниными ласками и контрастом температур. Данил перешел к соскам, взяв один в рот, он мягко улыбнулся, видя, как тело Антона покрылось мурашками, а сам парень едва слышно проскулил. Проводя языком по розовой горошине, Данил сжимает губы в трубочку, слегка посасывая затвердевшую от интенсивных ласк бусину. Второй сосок стимулирует рукой, пощипывая и сжимая его. Антон тихо постанывает, цепляясь руками за крепкие плечи. Затем, Данил с громким хлюпаньем выпускает изо рта первый и меняется местами, терроризируя второй.       Вдоволь наигравшись, Данил дует на красные соски, предвкушая сладкий стон, и отстраняется переходя к манящим губам, которые Антон так соблазнительно облизывает. И похоже, тот вошел во вкус потому, как сам начинает жадно целовать губы Гаврилова, забирая лидерство себе. Данил не сопротивляется, позволяя хозяйничать у себя во рту и тихо стоня от прикосновения к нежному нёбу. Антон отстраняется, тяжело дышит, не сводя взгляда с такого же запыхавшегося Данила. Серые радужки блестят, освещаемые приглушенным солнечным светом. Грудь вздымается, капли пота и воды скатываются по рельефному от бесконечных упражнений торсу, а губы искусаны не только их хозяином. Антон в который раз убеждается в том, как же его муж потрясающе красив и сексуален.       Черемисин откидывает нахлынувшие мысли и, ослепительно улыбаясь, произносит: — В номере, Данечка, в номере, — убирает, непонятно когда успевшую залезть к нему в трусы тонкую руку, пальцами оглаживающую сжимающуюся дырочку.        — В номере, так в номере…