Something Wicked This Way Comes (Грядёт что-то злое)

Изуку десять, когда он осознаёт, что его мать ненавидит его больше, чем что-либо на этом свете. Это было неприятно отрезвляющее осознание, но тем не менее осознание, к которому он должен был прийти. Может быть, это из-за его причуды. Может из-за того, что отец ушёл от неё. Кто знает. Всё, что он знал – это то, что его мать ненавидела его и раз за разом повторяла ему, что он беспричудный, хотя оба они знали, что это не так. Это было странно, но Изуку быстро понял, что безопаснее просто соглашаться, а не отрицать. Она била его в живот чаще, чем он мог сосчитать каждый раз, когда он говорил о своей причуде. Поэтому мальчик сделал единственное, что смог придумать: научился полностью игнорировать свою причуду и в то же время бояться её. Это не имело никакого смысла – бояться того, что ты игнорируешь. Но он повиновался всему, что говорила ему мать, включая ложь о своей причуде всему миру. Мидория Изуку, мальчик с причудой? Нет-нет. Мидория определённо и без сомнений был беспричудным. Даже в его свидетельстве о рождении было так написано. В его АйДи . Даже он сам так говорил, хоть и только тогда, когда она его заставляла. Никто никогда не пытался подвергать это сомнению, и Изуку был благодарен за это. Единственными людьми, которые испытывали смутные подозрения насчёт его и его матери, были Бакуго. И только потому, что тётя Мицуки находила странным то, что он никогда не говорил ни слова. Ни его учителям, ни Каччану, – хотя мальчик всегда знал, о чём Изуку думал – ни собственной матери. Год за годом Мицуки выспрашивала у него, почему же он не говорит, но Изуку просто пожимал плечами. Не то чтобы он не мог читать или писать. Он просто... Он просто не любил говорить. Это нервировало его и сильно злило мать. Он не любил, когда мама злилась. Она становилась тихой и холодной, и её ногти впивались ему в кожу головы, когда она тащила его в коридор, где позже избивала. Голос Изуку был для неё как будто триггером, и он предпочитал вообще не разговаривать. Хотя сегодня он следовал всем правилам, и она всё равно влепила ему пощёчину тыльной стороной руки. Его щека пульсировала и болела, и он чувствовал, как горячие слёзы начинали щипать уголки глаз. — Я же сказала тебе убраться на кухне! — пронзительно закричала она, и Изуку поймал себя на том, что хочет вернуться обратно в подвал, хоть эта мысль и заставляла его ноги и руки покрыться мурашками. Он определённо не помнил, чтобы она говорила ему что-то про кухню, но её гнев уже начал переливаться через край. То, как скоро она снова его ударит и вручит ведро, полное агрессивных бытовых химикатов, чтобы выскрести ими пол, было лишь вопросом времени. Но сегодня он проскользнул мимо неё и быстро схватил ведро сам, его маленькие ручки дрожали, когда он приступил к работе, и мать ушла, уродливый хмурый взгляд портил её красивое лицо. Губка в его руке окунулась в ведро с хлоркой, и он даже не позаботился о том, чтобы надеть перчатки, наклонившись, чтобы протереть идеально чистый пол. Кухня была выложена белой плиткой, и честно говоря, она могла обойтись и без глубокого очищения отбеливателем. В нос ударил резкий запах хлорки, и он подавил желание протереть глаза руками. Запах отбеливателя всегда вызывал у Изуку головокружение, но он сопротивлялся ему. Его мать была страшнее, чем перспектива потерять сознание от паров хлора, поэтому он быстро вымыл кухню и кухонные тумбы. Он убрал ведро с отбеливателем под раковину и закрыл деревянную дверцу, прежде чем подмести пол. Выкинув крошки и кусочки еды в мусорку, он взял тряпку и начал протирать тумбы. Несколько кусочков еды застряли на них довольно крепко, и руки мальчика горели от усилий, которые он прикладывал, чтобы убрать их. Его мать поднялась с дивана где-то спустя час, чтобы убедиться, что на кухне не осталось ни пятнышка. Она изучила чистые белые столешницы и окинула пол довольно критическим взглядом, прежде чем впиться глазами в Изуку. Мальчик проглотил неизбежный взвизг, и она двинулась раньше, чем он смог отреагировать. Её рука обвилась вокруг его запястья, сжимая с гораздо большей силой, чем было необходимо. Её глаза сверкнули злобой и презрением, эмоциями, к которым Изуку уже привык. Её обычный хмурый вид превратился в узнаваемое угрюмое выражение лица, и он съёжился, уткнувшись подбородком в грудь, избегая её взгляда. Её кулак врезался мальчику в лицо, под его зажмуренными глазами мелькнула вспышка белого света. Изуку стиснул зубы, когда в висок прилетел ещё один удар. Боль пронзила его, заставив пошатнуться на ногах и с легким шипением схватиться за голову. Изуку совсем немного приоткрыл глаза, и это почти сразу же вызвало у него тошноту. Его взгляд был затуманенным, а земля, казалось, подплывала всё ближе и ближе. Его мать что-то сплюнула, но он не смог разобрать, что именно. Всё, что он понял, это то, что после этого она наконец оставила его. Именно тогда он решил собраться и пойти в дом Бакуго. Изуку пообещал прийти и поделать с ним домашку ещё в начале недели, было бы подозрительно, если бы он не показался. Он спустился в свою тёмную комнату и прошёлся по ней по давно выученному пути, даже если он ничего не видел. Он схватил кофту со Всемогущим из кучи одежды на полу, обнюхивая её, чтобы убедиться, что она не пахнет так, как будто её не стирали. А стирали её относительно недавно. Он надеялся, что никто не заметит. Он прикусил щёку, переодевая штаны, его зрение плыло, а грудь сжималась. Изуку всегда чувствовал слёзы до того, как они успевали пролиться, и время от времени не мог сдержать их внутри. Сегодня был не один из таких дней, поэтому он сглотнул слёзы, делая глубокие вздохи, чтобы прояснить зрение. Фантомное ощущение руки покоилось на его спине, но он стряхнул его. Вскоре за этим последовала череда мрачных проклятий, и Изуку обернулся через плечо. Хриплое бормотание прекратилось, но их белые глаза продолжали пялиться на него. Волоски у него на шее встали дыбом, и мальчик почувствовал, как покрывается холодным потом. Ему нужно было уйти, пока темнота не настигла его. Он мог выдержать не так уж и много, прежде чем окончательно сломаться. Демон вздохнул через нос, звук был громким и трещал в ушах. Он проигнорировал это и быстро взбежал вверх по лестнице. Его матери нигде не было видно, и Изуку молча поблагодарил свою счастливую звезду, в спешке покидая дом. Он засунул руки в карманы и по памяти направился к дому семьи Бакуго. Прогулка была расслабляющей, как долгожданное отвлечение. Небо было чистым и почти безоблачным. В кофте Изуку было слишком жарко, но он не жаловался. Лучше ему будет жарко, чем холодно. Он шёл по довольно пустынному тротуару, за всю дорогу наткнувшись только на одного мелкого героя, разыскивающего кота по имени Салем. — Эй, мальчик! Ты нигде не видел этого кота? Герой-стажёр держал флайер с изображением кота и указывал на него. Изуку молча помотал головой, и герой огорчённо поник. — Ох, тогда извини за беспокойство. Мальчик правда хотел бы помочь, но он был не лучшей кандидатурой для поиска котов. Они избегали его любой ценой, а когда оказывались слишком близко, то нападали. На прошлой неделе какая-то кошка ни с того ни с сего напала на него, пока он шёл в школу, и несколько царапин всё ещё не зажили. Скорее всего это происходило из-за монстров, преследующих его день и ночь. Демонов, что кричали на него и срывали с себя кожу, чтобы напугать его, когда он был ребёнком. Они всё ещё пугали его, но они не могли его коснуться, поэтому были относительно безвредными. Большинство из них кричали ему невнятные слова и показывали непристойные жесты. Иногда, хоть и очень редко, они повторяли одну и ту же фразу. "Бог не светит на тебя" Он мог в это поверить, если честно. Краем глаза Изуку увидел особенно большого демона, но тут же отогнал все предательские мысли о своей причуде. Он был беспричудным. Он был беспричудным. Мать всегда права. Всё, что она говорит – это неоспоримая истина, поэтому если она говорит, что он беспричудный, то он чёртов беспричудный. Он даже не взглянул на эти темные фигуры, когда переходил улицу. Одна из них задела его плечо, но он сделал вид, что не заметил. Вглядываться в трещины в асфальте и игнорировать их было проще, чем признать, что они существуют. Это бы разозлило его мать, что подстрекало их. Даже капля крови приводила их в бешенство. Он не хотел сильнее разжигать уже вышедший из-под контроля огонь. Нет, спасибо. Он ещё немного прошёл вниз по улице перед тем, как выйти к небольшому дому. Он был просторнее, чем им действительно было нужно, но поскольку Изуку часто бывал здесь, то, что они оставили ему свободную комнату, имело смысл. Он позвонил в дверь и нетерпеливо шаркнул ногой. Он любил проводить время с Каччаном и тётей Мицуки. Она всегда кормила его до отвала и дарила подарки в случайные моменты. Иногда он замечал, как она смотрела на него взволнованным взглядом. Она относилась к нему настороженно, и это было справедливо. Изуку терпеливо ждал, пока Каччан откроет дверь и немного вздрогнул, взвизгнув, когда она распахнулась. — Деку, ты опоздал! — сердито прорычал он, хотя это не соответствовало его расслабленной позе и мягкому взгляду. Он тонко улыбнулся, и Каччан отступил в сторону, чтобы впустить его внутрь. Изуку сразу почувствовал себя желанным гостем, как только увидел на полу ковёр тускло-бежевого цвета. Стены были выкрашены в мягкий серый цвет, неплохо подчёркивающий ковёр. — Слышь старуха, Деку здесь! Ты же купила ему закусок?! Он не заслуживал этих людей, быстро решил Изуку, когда Каччан сходил на кухню и вручил ему питательный батончик. — Ты выглядишь чертовски худым, тупой Деку, — выплюнул мальчик, — тебе надо больше есть, — Изуку кивнул. — И болтать тебе тоже надо больше! Как ты вообще собираешься стать героем, если тупо не говоришь ни с кем?! Голос Каччана был жёстким и грубым, но его слова подо всем этим были нежными. Было похоже на то, что у него слабость к Изуку, и это заставило маленького мальчика ухмыльнуться. — Чё ты там лыбишься, тупой задрот?! Изуку пожал плечами и в рекордные сроки проглотил питательный батончик, утаскивая Каччана в его комнату. — Ладно, чёрт возьми! Давай поделаем эту чёртову домашку, но чё ты такой нетерпеливый-то?! — зарычал Каччан, закрывая за ним дверь. Изуку спешит к рюкзаку Каччана, чтобы взять лежащие там учебники. Он громко скидывает их на стол, Каччан ругается, и Изуку одаривает его победной ухмылкой. У него наготове пачка липких листков для заметок, и он указывает на открытый учебник и лист с заданиями, прилагающийся к нему. Каччан закатывает глаза. — Я ненавижу то, какой ты умный. Они приступают к простой рутине. Он наблюдает, как Каччан выполняет задания, приклеивая ему в тетрадь клейкий листочек каждый раз, когда тот совершает ошибку. Листочки заполнены расширенным объяснением вопроса и подробностями того, что именно мальчик сделал неверно. — Иногда я думаю, что у тебя чёртова причуда анализа, — говорит Каччан с глубоким вздохом, когда Изуку шлёпает на лист ещё один листочек. Изуку улыбается ему будто кот, поймавший канарейку. — Ах ты самодовольный мелкий ублюдок! — восклицает он, вскакивая со стула, и Изуку вскрикивает, когда высокий мальчик врезается в него. Каччан сидит на нём сверху, и Изуку молча дуется, пока блондин хихикает над ним. — Никто не дерётся лучше меня, — объявляет Каччан с самоуверенным выражением лица, которое заставляет Изуку закатить глаза. "Гений битвы", быстро пишет он. Он шлёпает записку ему на лоб, и Каччан срывает её, откатываясь в сторону, чтобы Изуку смог сесть. Он фыркает и помогает зеленоволосому мальчику подняться. Именно в этот момент всегда врывается его мать, крича что-то про просмотр телешоу или фильма всем вместе. Как раз вовремя, тётя Мицуки пинком открывает дверь – она такая драматичная – и тепло улыбается Изуку. — Не хотите посмотреть со мной фильм Марвел? — спрашивает она, пока Каччан убирает свою уже сделанную домашнюю работу. — Кацуки, пойди и сделай маме чёртова попкрона, понял? Изуку, ты будешь попкорн? Он с нетерпением кивает, и его глаза, должно быть, сияют от предвкушения и радости хотя бы в этот момент, потому что Мицуки выглядит очень, очень счастливой. — Хор-рошо, малышня, пошли! Все трое перемещаются из комнаты Каччана в гостиную, где Масару настраивает объемный звук. Он вставляет диск в DVD плеер, а Каччан делает попкорн на кухне. Изуку отправляется помочь ему, хватая по пути миску с наклейкой Всемогущего на ней. Три минуты спустя попкорн готов, и Каччан высыпает его в миску, бормоча что-то про то, что он мог бы использовать свои взрывы, чтобы приготовить его быстрее. Иногда мальчик бывает таким смешным. Изуку вылетает из кухни с попкорном в руках, и Каччан рычит, уворачиваясь от него. — Садитесь уже, проблемные дети, — бурчит Мицуки, и Масару нажимает на "плей". Двое детей садятся на одной стороне дивана, а Мицуки с Масару на другой. Фильм начинается довольно скоро, и Изуку понимает, что это фильм про Тора, как только Локи появляется на экране. Тор и Локи – одни из самых его любимых персонажей Марвел, и тётя Мицуки знает это. Честно говоря, она похожа на ангела, ангела, что спасает его от голода и становления социально неприспособленным. Честно, без неё бы он наверно уже умер. Он надеется, что никогда не потеряет её, пока Каччан ворчит о том, что Локи – абсолютная задница. Это напоминает Изуку одного конкретного блондина. — Не похож я на Локи, ты, задрот хренов. — Иногда я удивляюсь, как ты так умудряешься читать его мысли, — говорит Масару, в то время как фильм продолжается. — Может, вы соулмейты? Каччан фыркает, безумный румянец заливает его щеки. Изуку толкает его локтем, прожигая взглядом, но тоже краснеет. Масару и Мицуки оба взрываются от смеха, глядя на выражение их лиц, а Каччан сходит с ума. — Завалите хлебальники, вы, старики! — орёт он, хватая миску с попкорном и присваивая её себе. Изуку видит, как Мицуки сдерживает смешок, и его плечи начинают трястись. Он закрывает рот руками, борясь со смехом, булькающим в груди. Каччан таращит глаза, но Изуку издает хриплый визг, а Мицуки хихикает на полу. — Даже чёртов Изуку ржёт! После того, как бесконечный смех затихает и у Изуку получается отдышаться, они возвращают внимание обратно к телевизору. По мнению лично Изуку, фильм заканчивается слишком быстро, но Мицуки разрешает ему остаться на ужин. Масару доверху наполняет его тарелку рисом и овощами, не забывая курицу. — Ешь, малыш. Изуку не нужно повторять дважды, он берёт палочки для еды и опустошает всю тарелку меньше чем за минуту. Мицуки ласково смотрит на него, а потом её глаза открываются немного шире. — О, у меня ведь кое-что есть для тебя. Изуку поднимает бровь, и она направляется в свой кабинет. Женщина быстро возвращается с телефоном старой модели и неожиданно суёт его ему в руки. Это её старый телефон, он лишь немного старее её текущего. Изуку поворачивается, в замешательстве глядя на неё и Масару. — Это для экстренных ситуаций. В нём уже записаны наши и Кацуки номера, и тебе не придётся платить за связь, я об этом позабочусь. Он недоверчиво потряс головой, смотря на телефон. — Нет, всё в порядке, милый! В твоём возрасте и в наши дни тебе нужен телефон, и я не против за него платить, пока ты будешь им пользоваться! Изуку знает, что его глаза заблестели от слёз, и пытается отогнать их. Мицуки заключает его в объятия, отдавая зарядное устройство для нового телефона. — Позвонишь мне, если понадоблюсь, ага? Он молча кивает ей в грудь, и она отпускает его. — А теперь давай отправим тебя домой до того, как совсем стемнеет, хорошо? Мы с Кацуки можем проводить тебя. Изуку мотает головой, с ухмылкой указывая на свой новый телефон. С ним всё будет в порядке, к тому же вечером на загруженных улицах всегда полно патрулирующих их героев. Кроме того, что самое худшее могло бы случиться? Он наткнётся на про-героя и получит его автограф? Вау, как страшно. Мицуки, усмехаясь, взъерошивает его волосы. — Ладно, пора идти, пока не стало слишком темно. Напиши мне как доберёшься, я не хочу волноваться за вас всю ночь, молодой человек. Изуку коротко кивает ей и уходит. Небосвод окрашивается оранжевыми и красными оттенками, и Изуку невольно отвлекается на него. На улице тепло, небо красивое, и он спокоен. Никто не пытается побить его, ему не нужно нигде убираться и пока даже не нужно идти домой. Мальчик настолько отвлечён, что врезается в прохожего, их плечи соприкасаются. Внезапно его горло оказывается в удушающей хватке, мир перед глазами кружится, а ноги подгибаются. Дыхание Изуку уже сбилось, и рука вокруг его горла сжимается всё сильнее. — А сейчас будь очень тихим, мальчик, — говорит высокий крепкий мужчина, вытягивая нож так, чтобы Изуку его видел. Лезвие сверкает золотым, отражая закат. Изуку быстро кивает, воздух вырывается из его горла короткими паническими вздохами. — Молодец. Изуку хватает мужчину за руку, заглатывая ртом воздух. Его горло болит, и это распространяется на остальные части тела. Его затягивают в ближайший переулок, зрение сильно замутнено, как будто он под водой. Изуку издает задушенный звук и вонзает ногти в мускулистую руку мужчины. Сопротивляться было бесполезно, но неподалёку он замечает тёмную фигуру, наблюдающую за ним белыми глазами. Демон встречается с ним взглядом, и Изуку прерывисто вздыхает. Демон ничего не делает, лишь кладёт свою руку поверх руки Изуку, и смотрит на эту руку, молча умоляя о чём-то. Внезапно нападающий отдёргивается от него, шипя. Изуку поворачивается, замечая, что произошло, только через две секунды. На руке мужчины краснел ожог в форме ладони Изуку, и он баюкал свою руку у груди, убийственно глядя на мальчика. Изуку не замечает линчевателя, готового наброситься на нападавшего и обезглавить его. На линчевателе был надет красный шарф, а в руке он держал катану. Изуку бежит, не замечая проносящийся мимо него мир. Он не осмеливается оглянуться или прекратить бежать пока не добирается до двери своего дома и не достаёт из кармана ключ. Он быстро вставляет его в замок и открывает дверь, позволяя ей закрыться за собой с лёгким щелчком. Его горло пульсирует, и он позволяет себе собраться с мыслями и отдышаться. Тот демон помог ему, и Изуку понятия не имеет, зачем. В доме темно, и эта внезапная мысль ударяет его, как поезд. Темно. Он может видеть благодаря свету, просачивающемуся с улицы через окна, но здесь всё равно темно. Достаточно темно, чтобы вывести его из равновесия и вызвать покалывание кожи. Это не тот вид страха, который он испытывает, когда сидит взаперти в своей комнате, но очень на него похожий. Этого почти достаточно для того, чтобы он включил свет в гостиной, но он не может. Это может разбудить его мать. А насильно разбуженная Инко – это Инко, от которой он бы предпочёл держаться очень, очень далеко. Неохотно он спускается в иссиня-чёрную тьму своей комнаты, уже чувствуя страх, нарастающий в груди. Он сковывает Изуку, и он чувствует, как горят его глаза. Единственное, что мальчик сейчас слышит – своё собственное затруднённое дыхание. Как только он спускается с лестницы, то сразу же отчаянно спешит включить ночник в стилистике Всемогущего, стоящий у кровати. У другой стороны кровати находится ещё один, и Изуку включает и его тоже. Теперь комната хоть и весьма тускло, но тем не менее освещена, и это очень помогает ему. Он сидит на кровати, забившись в угол, наблюдая за всей комнатой со своего места. Он крепко сжимает единственную подушку, так и не сводя взгляда с тёмной лестницы. Белые глаза смотрят на него в ответ. Он зажмуривает глаза, дрожит и учащенно дышит. Он ненавидит темноту. Ненавидит её, ненавидит, ненавидит! Ночники делают её терпимой, но он бы всё равно предпочёл оказаться в комнате, заполненной светом. Изуку берёт свой планшет и включает его. Его плечи расслабляются в тот же момент, когда он поднимает яркость экрана до максимума. Он не возражал даже против того, что его глаза заболели. Даже так было гораздо лучше, чем в темноте. Он бы предпочёл умереть, чем быть запертым где-то в темноте. Это был такой глупый, но такой изнуряющий страх. Изуку крепче сжал подушку в своих руках перед тем как вспомнить, что обещал написать тёте Мицуки, как дойдёт до дома. Он достал телефон из кармана и включил его. Найти номер тёти Мицуки получилось довольно быстро. Изуку: Я забыл написать вам, когда вернулся домой. Я всё ещё жив Тётя: Отлично, малыш! Я уже начинала немного волноваться! Изуку: Извините, тётя Тётя: Ой, да всё в порядке, пацан, просто не забудь в следующий раз. Кацуки хотел, чтобы я у тебя спросила, знаешь ли ты, какая тема у сочинения по английскому. Он опять отложил всё на последнюю минуту, как всегда. Изуку: Думаю, это было сочинение про Теорию Причуд. Он сам должен выбрать тему. Скажите ему написать о том, как причуды влияют на характер. В сочинении нужно использовать аргументы, и честно, он слишком часто со мной спорит именно об этом. Может и сочинение по этой теме написать Тётя: Ой, спасибо, милый! Я обязательно покажу ему твоё сообщение. Изуку: И убедитесь, что он подписал его, он всегда забывает это сделать Изуку ждал, пока она ответит, но потом понял, что, вероятно, не получит ответа ещё час или два, пока она помогает Каччану с сочинением. Разговоры с тётей Мицуки всегда успокаивали его, но в ту же секунду, как он поднял взгляд от телефона, это подобие спокойствия было разрушено. Демон с длинными, очень длинными когтями стоял нос к носу с ним. Мальчик вскрикнул и отполз назад, наткнувшись на изголовье спинки своей кровати. Демон склонил голову набок, но не сделал никаких движений в его сторону. Сердце бешено колотилось в его груди, и Изуку ещё долго не мог заснуть этой ночью. Он почти никогда не спал в этой комнате, похожей на подземелье. Он ненавидел свою комнату почти так же сильно, как ненавидел темноту, ненавидел свою причуду и ненавидел свою мать. А это о чём-то говорило.