Something Wicked This Way Comes (Грядёт что-то злое)

Осознать то, матери не должны бить своих детей – это одно, но вот понять, что твоя мать разрешила какому-то странному мужчине жить с вами – совсем другое. Для Изуку, в нежном возрасте двенадцати лет и немого почти всю свою жизнь, было шоком, когда домой вместе с матерью пришёл мужчина по имени Хисаши. Он, конечно же, ничего не спросил, продолжая собираться в школу. Он уже привык к униформе средней школы, привык к проклятиям матери и привык быстро избавляться от боли. Он не чувствовал себя так безнадёжно, как должен был, пока ещё нет. У Изуку всё ещё есть тётя Мицуки, на которую можно положиться, а Каччан всегда отпугивает хулиганов. Он застёгивает униформу и вздрагивает, когда его пальцы задевают ключицу, всю покрытую синяками. Пятна синяков глубокого фиолетового цвета, который ещё не начал заживать. Он шипит сквозь зубы перед тем, как потащиться вверх по лестнице с ярко-жёлтым рюкзаком на спине. Тогда он и сталкивается лицом к лицу с Хисаши, и мужчина кажется нежным. Совсем не таким, как мать Изуку, которая даже не потрудилась спрятать свою злобу по отношению к мальчику. Волосы Хисаши были почти точной копией волос Изуку, только чёрные. Его глаза тёмно-коричневого цвета, практически одного цвета со зрачком. Он слегка улыбается Изуку. Тот не возвращает улыбку, не рядом с матерью, стоящей немного в стороне. Такое ощущение, что ему за шиворот высыпали ведро льда. Мальчик чувствует это своими костями. Этот мужчина странный, и этого мужчину зовут Хисаши Мидория. Его улыбка ненормальная, а глаза абсолютно пустые, и Изуку не доверяет ему. Он проталкивается мимо мужчины, и Хисаши острым взглядом наблюдает, как мальчик покидает дом. Он всё ещё чувствует на себе этот взгляд, даже после того, как дверь закрывается, и пытается стряхнуть это ощущение. Это не совсем работает, но мысли об этом испарились, как только он вышел из своего ветхого дома и ступил на потрескавшийся асфальтовый тротуар. Там, любуясь собственной униформой, стоял Каччан. Тёмная фигура обернулась вокруг Каччана. Её длинные руки удерживали горло мальчика, держась за него. Ноги демона цеплялись за торс Кацуки. Каччан был одержим ещё с одиннадцати лет. Поначалу Изуку безумно волновался за него, но, похоже, единственное, что делал с ним демон – заставлял быть более раздражительным. Может, Каччан был устойчивым. Он был злее, чем раньше, и стал куда более дерзким, чем был поначалу, когда они были младше. Иногда демон оскаливал свои клыки на Изуку, и тогда Каччан огрызался на него, но это было редкое явление. Едва заметив его, Каччан сразу же начал говорить, махая ему рукой. — Слышь, Деку, помнишь, как мы планировали пойти в Юэй вместе? Изуку немного опасливо кивнул. Каччан попытался подарить ему ободряющую улыбку, но в итоге это превратилось в ухмылку. — Короче, я подумал, что я мог бы поступить на геройский курс, а ты на общее образование. Ты мог бы быть тем умником, а я приводить твои безумные планы в действие, как тебе идея? Изуку восторженно кивает, широко улыбаясь. Он едва замечает чуточку порозовевшие щёки Каччана. — Тебе нравится? Отлично, мы можем быть чудо-дуэтом! А вот с этим Изуку уже мог согласиться. Каччан тоже начал об этом разглагольствовать, пока они шли в школу. В этот момент цветение сакуры было в самом разгаре. Несколько цветков запутались в волосах Каччана, и Изуку рассеянно смотрел на лепестки, пока Кацуки всё продолжал говорить и говорить. — Нам наверно надо выбрать геройские имена. Как насчёт... Деку и Каччан? Изуку показал ему большие пальцы, и Каччан улыбнулся ему этой мягкой улыбкой, которая заставляла его внутренности сжиматься и согреваться. Но до того, как Каччан успел заметить румянец на щеках Изуку, они дошли до дерьмовой школы под названием Средняя Школа Альдера. Мало того, что школа была дрянной и ветхой, она была до краёв наполнена дерьмовыми учителями и ещё более дерьмовыми учениками, которые не знали, как держать свои рты закрытыми. В конце концов именно Каччан всегда заставлял их замолчать, либо угрозами, либо побоями, которые они не забывали ещё долгое время. Это успокаивало – знать то, что Каччан всегда с ним, на протяжении всего дня. Также было облегчением иметь законное оправдание держаться подальше от мамы. Каччан почти полностью замолкает, когда они входят в здание. Вдвоём они прокладывают себе путь через толпы тел, забивающие коридоры. Изуку никогда не нравилось, когда люди, которых он не знал, касались его, а эта ситуация только всё усугубляла. К счастью, они пробились до того, как Изуку успел запаниковать. Глубоко вздохнув, Изуку последовал за Каччаном в следующий коридор, уворачиваясь от тел и учителей, попадающихся на пути. Это был почти своего рода танец, когда он и Каччан уклонялись, иногда Каччан дергал его в сторону, чтобы избежать столкновения с человеком или, в некоторых случаях, со стеной. Иногда это Изуку оттаскивал его с дороги, раздражённо вздыхая. — Чёрт возьми, эта школа переполнена нахуй, — проворчал Каччан, — дорога в ёбаный класс не должна занимать так много времени. Изуку согласно кивнул, крепко сжимая лямку рюкзака. Они занимают свои места в конце класса, и Каччан отправляет ему сообщение. Телефон Изуку гудит в кармане, и он бросает на Каччана раздражённый взгляд. Они сидели буквально друг рядом с другом! Каччан: Так, ты как? Деку: Ты буквально сидишь рядом со мной почему мы переписываемся Каччан: Потому что кто-то решил побыть проблемным и не разговаривать Деку: Окей, АЙ. Засранец. Каччан: Ладно, если серьёзно, ты в порядке? У тебя синяк под бровью Деку: Всё хорошо, я просто головой ударился Каччан: А. Окей Деку: Что? Каччан: Ничего. Ты съел что-нибудь перед школой? Деку: Я еле просыпаюсь в такую рань, и у тебя есть наглость спрашивать, поел ли я? Ответ очевиден Каччан: Ты тупая задница Деку: Скажи мне что-то, чего я не знаю Каччан громко цокает языком, и Изуку поднимает взгляд от телефона. Блондин протягивает ему несколько кусочков нарезанного яблока, и это заставляет его улыбнуться. Урок начинается, Изуку берёт свои яблочные дольки и ест их так тихо, как только может. Даже если он и жевал слишком громко, раздражая всех вокруг, никто об этом не сказал. Никто не потрудился даже взглянуть на него. Может, это из-за Каччана, излучающего ауру серьёзности, но Изуку не уделяет достаточно внимания своему другу, чтобы подтвердить это. Он старательно делает заметки за них обоих и краем глаза наблюдает за демоном. Он изо всех сил старается полностью игнорировать свою причуду, и иногда ему это удается. Иногда же она просто захватывают его внимание, как сейчас. Тёмная фигура тоньше и выше, чем это может быть возможно для человека. Было немного сложно сосредотачиваться на учителе, пока эта штука держала руку на доске. Изуку почувствовал, как его мышцы напряглись, и воспротивился сильному желанию мгновенно заткнуть уши. Сначала когти просто постукивали по доске, но потом внезапно начали скрести и царапать её. Его уши заболели, и он смутно почувствовал, как зубы впиваются в язык, когда скрип достиг смертельно раздражающего крещендо. Он почувствовал, как почти что начал скрежетать зубами, но всё же преодолел раздражение и внезапный гнев. Изуку быстро нагнал оставленные заметки и бросил злой взгляд на демона, который решил его сегодня пытать. Белые глаза монстра прищурились, и мальчик мог поклясться, что демон надулся на него. Его глаза расширились всего на секунду, но существо уже покинуло комнату, не произнеся ни слова. Изуку пару секунд с благоговением смотрел на дверь перед тем, как снова попытаться сосредоточиться. Это было довольно сложно, учитывая тот факт, что демон надулся на него. Обычно они просто игнорировали его или кричали. Они висели вокруг него и скандировали что-то тёмное, пока бродили рядом. Они никогда не дулись на него и не помогали ему. Кроме того единственного раза, когда преступник почти убил его в переулке. Тогда это тоже было удивительно. А ещё было довольно страшно видеть, как они его слушают. Это было чем-то новым. Его причуда становилась сильнее, и он понятия не имел, как и почему. Он не хотел ничего, кроме как остановить это или заставить её полностью исчезнуть. Честно говоря, идея избавиться от неё навсегда была довольно привлекательной. Мальчик понятия не имел, как это устроить, но он бы что-нибудь придумал. Изуку слышал кое-какие слухи о том, что злодеи продают подавители причуд за огромную цену. Может, он смог бы накопить денег и купить один? Кто бы, блять, знал, но знать хоть что-то было предпочтительнее ничего. Он вырвался из раздумий, когда кто-то пнул его парту. Он вздрогнул и чуть не вскрикнул, когда встретился взглядом с Каччаном. — Двигайся, задрот, урок закончился, пойдём на обед. Три часа прошли так быстро? Он, должно быть, настолько погрузился в своим мысли и конспектирование урока, что совсем не обратил внимание на время. Изуку вылез из-за парты, спеша догнать друга, который уже ушёл вперёд. Столовая была большой, и такой же большой была чёртова очередь. Каччан пошёл занять им двоим стол, держа в руке бенто, сделанное ему мамой. Изуку достал телефон, чтобы проверить последние новости, связанные с героями. Несмотря на все неурядицы с матерью, он не забыл про свои увлечения. Особенно про свою любовь анализировать героев и разбирать их вдоль и поперёк, зная только их причуды. Он всё ещё был очарован ими и всё ещё обожал их. Даже если они и не сумели заметить страдающего подростка прямо у них под носом. Ну, не то чтобы Изуку делал это слишком очевидным, не так ли? Очередь наконец-то немного продвинулась вперёд, и Изуку уставился на быстро заполняющиеся круглые белые столы, расставленные в, казалось, случайном порядке. Он не был голоден, да и ему сейчас не особо хотелось обедать, но Каччан бы надрал ему зад, если бы он вернулся к их столу без еды. Довольно скоро Изуку наполнил тарелку едой и вышел из очереди, чтобы сесть. Он слегка вздохнул, осматривая каждый стол, перед тем, как увидел блондина с торчащими волосами. Слава богу, что Каччана было сложно не заметить, он не хотел провести остаток обеда, разыскивая мальчика. Это было бы стыдно и неприятно. Он быстро сел, сдерживая зевок. — Ты вообще спал ночью, Деку? Он пожал плечами на слова Каччана и разломил палочки, чтобы начать есть. Каччан просто открыл коробку с обедом от матери и подтолкнул свой телефон к Изуку, чтобы тот посмотрел, там была открыта недавно опубликованная статья в "Новых и будущих героях". Каччан и правда знал, как привлечь внимание Изуку, а? — Держу пари, Древесный Камуи будет популярным, — проворчал он во время еды, пока Изуку изучал статью, как голодное животное свою добычу. Изуку пожал плечами. — Как думаешь, Горная леди его обойдёт? Он слегка потряс головой, потом схватил свой телефон. Они оба знали, что если бы Изуку захотел, они с Каччаном могли бы выучить JSL и разговаривать на нём. Но честно говоря, он не хотел заставлять Каччана учить его, поэтому он просто никогда не беспокоился об этом. Может, ему и стоило бы. Это было бы разумно, но Каччан всегда говорил достаточно за них обоих и мог практически читать мысли Изуку. На самом деле это даже немного нервировало, то, как легко Каччан мог читать его, как открытую книгу. Ему не нужен был JSL, когда у него был Каччан. Но он не был настолько наивным, он знал, что если хотел кем-то стать, ему нужно было начать говорить. Он не был уверен как именно он это сделает, и сможет ли сделать вообще. Ну или он мог начать шевелиться и заняться JSL. Тётя Мицуки наверное согласилась бы помочь ему в его изучении, она даже предлагала ему несколько раз. Так что он мог бы попробовать. В любом случае, Изуку помотал Каччану головой. Он медленно набрал ответ на телефоне, обедая, и глаза Каччана немного расширились. "Даю месяц до того, как они начнут встречаться." — Ты думаешь они сойдутся?! — недоверчиво восклицает он, в шоке глядя на Изуку. Мальчик энергично кивает, и Каччан откидывается на спинку стула с ухмылкой. — И почему ты так решил? Он пожимает плечами, и Каччан качает головой. Они продолжают есть в комфортной тишине, иногда Каччан показывает Изуку новости на своём телефоне. Большинство из них про подвиги, которые сегодня совершил Всемогущий, например, когда мужчина разрешил ситуацию с заложниками до того, как она успела обостриться. Всемогущий действительно был хорошим героем, до мозга костей. А у героя номер один в мире не было времени на локальные случаи жестоко обращения с детьми. Изуку не обижался. Могло быть и хуже, думал он. Он мог быть бездомным или вообще мёртвым. А может быть... может быть, так было бы лучше.

***

Каччану пришлось отбывать наказание за его "жестокое" поведение по отношению к другому ученику во время урока. Он заступался за Изуку, поэтому тот почувствовал себя виноватым и хотел остаться с ним, но Каччан сказал ему идти домой. Поэтому он пошёл, один, в первый раз за долгое время. Его друг всегда хотел убедиться, что он добирался до дома целым, потому что Изуку был немым, и люди могли этим воспользоваться. По крайней мере, так говорил Каччан. Изуку еще не приходилось встречать кого-то, кто хотя бы посмотрел в его сторону. Он был обычным и невзрачным на вид. Никто даже не удосуживался бросить на него взгляда, если только Каччан не обхватывал его за плечи. Честно говоря, это было благословением, потому что он ненавидел разговаривать с людьми. Мальчик шёл по подземному переходу, держа в руке телефон и набирая сообщение Каччану. Тот хотел прийти к нему в гости сегодня вечером, и Изуку нужно было придумать, как его отговорить. Изуку придумал отговорку, что-то про то, что ему нужно закончить проект по искусству. Это была уважительная причина, потому что когда он не анализировал героев и не избегал свою мать, он рисовал. Именно тогда он и услышал это. Хлюпающий звук, раздающийся откуда-то позади него. Изуку остановился как вкопанный, медленно обернулся. В переходе было темно, и фигура из слизи выглядела отвратительно в тусклом освещении. Даже, можно сказать, ужасающе. На лице злодея красовалась нахальная ухмылка, показывающая все его зубы. Изуку поморщился, делая шаг назад. — Не убегай, малыш, — в его горле формируется ком от звука голоса злодея. Мурашки покрывают его ноги и руки как лёд. Вопреки расхожему мнению, он не тупой, и он не тратит время, застывая в страхе. Чтобы выжить, Изуку нужно двигаться. Он улавливает стук своих ботинок по тротуару до того, как осознаёт, что бежит. Изуку пробегает мимо несколько тёмных фигур, которые зачарованно наблюдают за ним, но не обращает на них внимания. На самом деле это грустно, то, как близко он был к улице, по которой ходили толпы людей. Как близко он был к спасению, прежде чем его схватили и слизь забила все дыхательные пути. Его зрение почти сразу же замутнили слёзы. Это было странное ощущение – внезапно потерять возможность дышать, потому что слизь проталкивалась всё дальше, в лёгкие и желудок. Вниз по глотке и носу, обжигая их и заставляя его замолчать. Он не мог даже закрыть рта, и его челюсть тоже начала болеть, как и всё остальное. Каждое мгновение боли в его жизни не могло даже сравниться с болью, которую он испытывал сейчас. И было отчаяние, поселившееся в его желудке, и внезапный поток мыслей, кричащий на него. Кричащий громче, чем тревожные крики его демонического окружения. В первый раз у него в голове поселилась эта мысль. Такая отчаянная и простая. Первобытная и неуправляемая. Одна единственная мысль. Я не хочу здесь умирать Но Изуку Мидория был проклят. Его руки дёргались, а грудь и лицо ужасно болели, требуя вдохнуть воздуха. Хотя бы на одну секунду. Что угодно. Что угодно. Я не хочу здесь умирать Изуку не надеялся на то, что его спасут. Он знал, чем он являлся и чего заслуживал, даже если его мысли отрицали это. Ангелы не спасали Демонов, они разрывали их в клочья, начиная с нимбов и крыльев. Пока те не сгорали. Пока не оставалось ничего, кроме обрубков и крови, и их измученные крики слышал один-единственный мальчик. Изуку, который был не лучше них. Он был испорченным и запятнанным. Он не заслуживал мягких слов и прикосновений, что герои раздавали как конфеты. Он не был потенциальным героем, заслуживающим похвалы. Изуку был мерзким существом, но несмотря на это, он хотел жить. Он был так поглощен своими мыслями и борьбой, что не увидел вспышки красного. Он не увидел светлые волосы героя, которым привык восхищаться почти с религиозным обожанием. Но вдруг он упал, а лёгкие вновь заполнил воздух. В ту же секунду, как его руки коснулись асфальта, его вырвало. Грязь отвратительными комками выливалась из его горла, и Изуку сморщил нос. Он посмотрел на двух героев, что спасли его. Всемогущий и Сотриголова стояли чуть в стороне. Он уставился на них, дыхание резко ускорилось. На месте, где раньше был грязевой злодей, стоял мужчина. Он был в ужасе. — А-а! В-всемогущий! Сотриголова! Голоса казались Изуку приглушёнными, и он заметил, как Сотриголова ушёл сразу же после того, как встретился взглядом со Всемогущим. Он знал, что его коллега-герой сможет обо всём позаботиться. Изуку бросил взгляд на отвлёкшегося героя номер один и удаляющегося героя подполья. А потом он ушёл оттуда, слабо держа свой рюкзак. Они не заметили его. Изуку смешался с толпой неподалёку и стряхнул пыль со школьной формы. Она вся была в тёмно-зелёных пятнах, но это не страшно. У него были все выходные, чтобы отмыть её. Он мог бы даже подсунуть её в стирку, если повезёт. А потом мальчик вспомнил кое-что важное. Дома был Хисаши. Он крепче сжал лямку рюкзака, внезапно вспомнив это. Изуку остановился перед дверью маленького дома матери. Краска потускнела, а в некоторых местах потрескалась. Ключ от дома тяжело лежал в кармане, и на мгновение мальчик задумался, действительно ли стоит заходить внутрь. Насколько он мог судить, внутри было тихо, и это заставило его стиснуть зубы. Изуку полез в карман, быстро отмахнувшись от чувства предостережения. Его мать будет в ярости, если он не придёт домой. Этого нельзя было избежать. Он со скрипом открыл дверь, весь свет был включен. Странно. Он осторожно шагнул вперёд. Пол скрипнул под его весом, и мальчик подпрыгнул чуть ли не на метр. Изуку в спешке кинулся к двери в подвал, сжав губы в тонкую линию. Тревога кипела в его груди, похожая на чувство удушения, как когда грязевой злодей напал на него. Позади него кто-то откашлялся. И это точно была не его мать, потому что голос был слишком глубоким, глубоким и мужским. Его рука замерла на дверной ручке. Изуку не двигался. Даже когда за его спиной послышались шаги, тяжелые, но приглушённые благодаря покрытому ковром полу. — Мой мальчик, я всё думал, когда же ты придёшь домой. Изуку прикусил губу и оглянулся через плечо. — Изуку, повернись. Такое ощущение, что кто-то вылил на него ведро ледяной воды. Его мать никогда его так не называла. Его никто так не называл кроме тёти Мицуки. А тон этого человека был холодным и лишённым эмоций. Изуку осторожно отпустил дверную ручку и повернулся лицом к мужчине, от которого унаследовал свои кудрявые волосы. Свои веснушки. Он как будто смотрелся в зеркало. Страшное, искажённое зеркало. Изуку сглотнул, опустив голову. Он едва видел мужчину сквозь чёлку и ресницы. Но он никак не мог не заметить эту улыбку, которая тронула его губы. Руки мальчика тут же задрожали. Этот человек излучал злобу, его зубы сверкали, как клыки. Всё в Хисаши заставляло Изуку желать держаться от него как можно дальше. Желательно на расстоянии нескольких световых лет, пожалуйста, спасибо. Но нет, у него была лишь деревянная дверь, запирающаяся снаружи. Внезапно он почувствовал, что его комната больше не была безопасной. Хотя, забудьте. Его комната была тюремной камерой, но теперь он знал, что это была камера, в которую Хисаши планировал вторгаться. Уже было плохо то, что она была погружена в вечную тьму, но теперь Хисаши... Хисаши лишил его и этого.