Something Wicked This Way Comes (Грядёт что-то злое)

Эта неделя была для Изуку непростой. У него оставалось меньше двух месяцев, чтобы стать достаточно сильным для поступления на геройский курс Юэй, но Стейн не сбавлял темпа тренировок. Изуку уже замечал, как наращивает всё больше мускулов, а быстрые рефлексы спасали от множества порезов во время безумно напряжённых уроков убийцы по бою на мечах. Занятия в школе были довольно простыми, но его родители и тренировки сделали неделю трудной. Инко с Хисаши, казалось, злились больше, чем обычно, и не возвращались домой до позднего вечера. Хисаши постоянно будил его, пьяный и отупевший от гнева. А потом полночи орал и избивал его, прежде чем наконец отправиться спать. К тому времени Изуку уже не мог заснуть, страдая от боли до утра, когда нужно было идти в школу. Это был бесконечный цикл невероятной усталости и страданий. Честно, он бы предпочёл весь день проспать в кровати, а не идти куда-то и что-то делать. Часы на телефоне показывали три утра, и он слышал отца и мать, кричащих друг на друга наверху. — Тупая психованная сука! — прорычал Хисаши, топая на кухню, вероятно, за пивом. Через несколько секунд Изуку услышал, как дверь в его комнату медленно открылась. Напряжение мгновенно сковало его тело, когда Хисаши спустился вниз по шаткой деревянной лестнице. Всё это быстро стало рутиной для его отца. Прийти с работы, наорать на жену, напиться, избить сына без какой-либо на то причины и запихнуть в него подавители причуд. Изуку крепко сжал одеяло между пальцев, и знакомые белые глаза, моргнув, исчезли. Демоны боялись Хисаши, и не зря. С такой причудой ему бы только допросы проводить. Или, может, он мог бы стать экспертом в пытках. Он начал понимать, что ему следовало бояться всякий раз, когда Хисаши входил в его тёмную комнату. Отец дошел до конца лестницы, громко ругаясь про себя. — Блять, да здесь темно, как в склепе... Изуку задержал дыхание, боясь произвести хоть какой-то звук, когда Хисаши споткнулся, пытаясь найти сына, сидящего на кровати. Его костяшки побелели от того, как крепко он сжимал одеяло. Дыхание Изуку вырвалось порывистым и учащённым: он точно знал, что произойдёт дальше. Это никогда не было быстро, ну или, по крайней мере, так не ощущалось. Когда человек страдает от боли, секунды могут превратиться в часы. Изуку был совершенно уверен, что Хисаши мог слышать судорожное биение его сердца даже на другом конце комнаты. Холод пробежал по его венам, ледяной и обжигающий одновременно, когда Хисаши присел к нему на кровать. Матрас прогнулся под новым весом, и Изуку притянул колени к груди, обнимая себя руками. Мгновение двое сидели в тишине, пока Хисаши глотал оставшееся пиво, потом начал жаловаться на свою работу и жену. Большую часть Изуку пропустил мимо ушей, так как слова стали совсем неразборчивыми. В этот момент рука мужчины поднялась к его щеке, и Изуку резко отдёрнулся, когда его челюсть взорвалась ослепляющей болью. — Я правда... ненавижу тебя, — объявил Хисаши, — ты бесполезен, ты ведь в курсе, да? Изуку не слушал, он нервно смотрел на Хисаши, размахивающего руками во все стороны во время своей тирады. За этим последует неизбежная боль и паника, и ожидание всегда пугало его до чёртиков. Последующие крики тоже были сокрушительными и угнетающими. Хисаши положил ладонь на заднюю часть шеи сына, и они оказались почти нос к носу. Внезапно Изуку захотелось просто... перестать видеть, это было бы лучше, чем видеть Хисаши так близко. — Ты худшее существо, которое когда-либо рождалось. Я не знаю, почему всё ещё вожусь с тобой и этой твоей причудой. Мир Изуку сейчас представлял собой лишь жгучую боль, леденящий страх и дикую панику. Каждая клетка его тела кричала от боли, и он чувствовал, как невольно напрягается, как его разум развивает туннельное зрение, снова и снова сосредотачиваясь на ледяном холоде на шее, где Хисаши прикасался к нему. Его зубы громко клацнули друг и о друга, и по позвоночнику пробежала волна острой боли. Ногти Хисаши впились в мягкую кожу его шеи, из ран в форме полумесяцев потекла тёплая липкая кровь. Вдруг мужчина остановился и задумчиво перестал двигаться, а Изуку, в безумии от боли, рвал свои губы зубами. Его дыхание звучало громко и затруднённо, но Хисаши только тихо посмеялся над ним. — Я вот подумал... — прошептал Хисаши, поглаживая рукой шею Изуку. Его улыбка была мрачной и зловещей. Волны агонии накатывали на Изуку снова и снова, — может, с ней мог бы помочь мой босс, — руки Изуку судорожно сжались, запутываясь в одеяле. — Ты согласен? Он едва заметно кивнул, дрожа. Хисаши быстро встал и, насколько можно было судить в кромешной тьме, ухмыльнулся. Изуку почти всхлипнул от облегчения, когда боль притупилась. — Хорошо, — он забрал банку пива по пути из комнаты и рявкнул: — Не забудь выпить таблетку! Изуку рухнул на кровать. Белые глаза вокруг вновь появились из черноты, и слёзы застлали его взгляд. Он спрятался под одеялом и зажмурился, пытаясь выровнять дыхание. Сердце билось так громко, что, казалось, скоро выскочит из груди. Изуку трясло, и он не мог заставить себя остановиться. Его тело вздрагивало в такт сердцу, горя и одновременно леденея от последствий отвратительной причуды отца. Эта причуда всегда оставляла синяки в местах прикосновений, голубой и фиолетовый цвета походили на галактику на коже. Это было легко скрыть, все знали мальчика как неуклюжего и неосторожного. Учителя никогда не допытывались до него по этому поводу, но убедить Каччана было сложнее. Изуку потёр предплечья ладонями, пытаясь сбросить мурашки, появившиеся на коже. Он был почти рад, что Чизоме-сан отменил сегодняшнюю тренировку, просто отправив сообщение, чтобы он после школы сразу шёл домой. Его тело наконец-то начало напоминать его разум: измученный и изнурённый. Чизоме, вероятно, заметил это. Может, поэтому они сегодня не тренировались... Он осознал, что был не прав, уже на следующий день, когда попытался пойти в школу. Обычно в это время Хисаши уже давно уходил на работу, но сегодня он сидел за обеденным столом, где Изуку никогда сидеть не позволялось. Он нервно посмотрел на отца. — Изуку, — негромким, но серьёзным тоном произнёс Хисаши, — сегодня ты не пойдёшь в школу. Оставь рюкзак, нам нужно кое-куда сходить. Изуку немедленно насторожился. Он открыл дверь своей спальни и швырнул рюкзак вниз. Тот приземлился с тихим стуком, и он снова закрыл дверь. — Твоя мать почти готова, пошли. Изуку это очень не нравилось. Отец никогда себя раньше так не вёл, и у него было плохое предчувствие. Хисаши выглядел слишком счастливым, когда его мать, Инко, наконец-то вышла из ванной. Её волосы были собраны в аккуратный пучок, и она одарила сына ледяным взглядом, заканчивая наносить тушь. Изуку сжался, желая лишь вернуться в темноту подвала, где никто не обращал на него внимания. Он был бы не против даже пары оскорблений, брошенных в его сторону по пути в школу. Он не хотел идти туда, куда родители планировали его отвести, и даже демоны, как всегда следовавшие за ним, не ухмылялись как обычно. Они бормотали предостережения. "Нет..." "...Зло.." "Беги." — Выпей это, и можно идти, — Изуку почувствовал подступающую к горлу тошноту, когда Хисаши протянул ему таблетку. Он знал, что это была за таблетка, и быстро её проглотил. Демоны перед ним превратились в облака дыма, которые всё ещё можно было увидеть, но легко игнорировать, если не сосредотачиваться на них. Кажется, подавители причуд, которые давал ему Хисаши, уже не были достаточно сильными. Изуку успел выработал к ним резистентность. Он ненавидел это и хотел, чтобы его причуда полностью исчезла. Может, они именно за этим шли сегодня? Внезапный проблеск надежды ожил в его груди. Может, он наконец-то станет беспричудным! Все трое быстро покинули дом, и Изуку почувствовал слабое ощущение надежды, пробежавшее по спине. Оно было тёплым и приятным, в отличие от погоды снаружи. Странно. Сегодня должен был быть очень жаркий день, но на улице было довольно прохладно, а затянутое облаками небо было мрачно-серым. Когда Изуку заметил Чизоме-сана, который в шоке смотрел на него, то чуть не вскрикнул от неожиданности. — Ох, Стейн, какая приятная неожиданность! — сказала Инко с притворной радостью. — Не знала, что у вас тоже сегодня встреча с боссом. — Это ваш сын? — спросил он низким голосом, не отрывая взгляда от Изуку. Тот упорно игнорировал мужчину. — О, не обращайте на него внимания. Он абсолютно бесполезен, и я веду его к нему. Мы надеемся, он сможет исправить Изуку. Глаза Чизоме сверкнули тревогой и беспокойством, но они продолжили идти. Телефон Изуку в кармане коротко завибрировал, но он проигнорировал это. Инко бросила на него острый, обжигающий взгляд, заставивший его затаить дыхание. Они пошли в противоположном направлении от школы, и Изуку почувствовал облегчение, когда понял, что Каччан уже ушёл и не ждал его. Было бы очень сложно объяснить, что происходит. На самом деле, он и сам не до конца это понимал. Всё, что он знал – что-то было не так. Каждая клетка его существа кричала ему бежать. Вопреки здравому смыслу, он последовал за родителями и наставником. Они свернули в переулок, в который Изуку раньше никогда не заглядывал. Это место было завалено мусором и покрыто яркими вульгарными граффити. На земле блестели несколько подозрительных луж: то ли вода, то ли моча. По едкому запаху Изуку предположил, что это всё же моча, и аккуратно перешагнул лужи. Чуть дальше, в тупике переулка, в воздухе висело что-то вроде портала. Чизоме-сан прошёл через него с напряжёнными плечами. Изуку был в шоке. Причуды телепортации были невероятно редкими и ограниченными. Куда бы они ни направлялись, это место должно было быть неподалёку. Таково было правило всех телепортационных причуд: нужно было знать точные координаты места назначения, и само место не могло быть слишком далеко. В любом случае, он смотрел на то, как Инко с Хисаши прошли через портал. Изуку заколебался, оглядываясь назад. Он мог бы использовать этот момент, чтобы сбежать... Нет. Родители точно найдут его, и будет ещё хуже. Поэтому он вжал голову в плечи и вошёл в портал. Всё вокруг потемнело, а в желудке поселилось странное чувство, как будто он падал со скоростью в сотни тысяч километров в час, но вскоре мир снова материализовался вокруг него. Где бы он ни был, демонов здесь не было. В комнате было темно, единственными источниками света были толстые трубки, оплетающие пол и стены. Они были соединены между собой и напоминали лабиринт. Какое-то вещество, находящееся в этих трубках, подавалось в огромные цилиндрические резервуары. Внутри этих подсвеченных резервуаров плавали птицеобразные монстры. В данный момент они все, кажется, спали, и Изуку надеялся, что так оно и останется. Он был практически зачарован этими монстрами, спящими в цилиндрах, пока один из них не открыл глаза, уставившись на него. Эти глаза были дикими от ужаса, как у животного в клетке. Они были такими болезненно человечными, что Изуку начало подташнивать. Это были не монстры. Это были люди. Эти глаза практически кричали, моля его о спасении. Его сердце болело от жалости, но он знал, что не мог ничего сделать. Его взгляд скользнул по темной комнате, поймав взгляд Чизоме-сана, и убийца сделал несколько шагов ближе, чтобы что-то прошептать ему на ухо, пока Хисаши и Инко шли вперед. — Будь осторожен. Не зли его, — только тогда Изуку заметил большое кресло у дальней стены. Он слабо кивнул, и Чизоме-сан пошёл вперёд, к креслу. Изуку нерешительно последовал за ним, чувствуя захлёстывающие его волны страха. Кто бы ни сидел в этом кресле, он определённо не хотел его злить. Изуку вздрогнул, когда прозвучал глубокий голос: — А, Хисаши, Инко, так это – ваш сын? Он застыл на месте, ужас охватил каждый мускул в его теле. Это был настоящий, первобытный ужас: Изуку покрылся потом, когда мужчина в кресле пошевелился. Он заметил, что мужчина носил костюм, и что-то в нём заставляло Изуку чувствовать себя так, как будто он стоял перед тираническим Королём всех злодеев. Королём, который при желании мог запросто казнить Изуку одним движением руки. — Подойди, мальчик мой, — властно сказал мужчина, и Изуку заметил его широкую ладонь, всю в шрамах. Он тяжело сглотнул и сделал неуверенный шаг вперед: от нервов колени подгибались. Он остановился на приличном расстоянии от кресла в ожидании. В наступившей тишине его тяжёлое дыхание было отчётливо слышно. Король раздраженно вздохнул, вставая, и Изуку дёрнулся от неожиданности. Лицо мужчины частично расплавилось, кожа затягивало место, где должны были быть глаза. Трубки торчали из его лица, а улыбка была зловещей и наводила ужас. Он отвернулся, отводя глаза, пока мужчина шел к нему остаток пути. — Изуку Мидория. Протеже Стейна и сын моего заместителя Хисаши. Твой отец сказал мне, что ты хочешь избавиться от своей причуды? Мужчина протянул руку, но Изуку не пожал её. Он был скован страхом по рукам и ногам и не мог двигаться. Незнакомец мягко улыбнулся ему, но в темноте это выглядело совершенно неубедительно. — Мне кажется, нам стоит представиться. Я уже знаю, кто ты, и будет справедливо назвать тебе моё имя. Я первый человек в истории, получивший причуду. Я живу на этом свете уже очень, очень много лет... Про меня знают немногие, и один из этих людей – Всемогущий. Можно сказать, что я – суперзлодей, который когда-то почти разорвал его на куски... Изуку точно здесь вырвет. Кто-то, кто почти сумел убить Всемогущего... он чувствовал, как панически быстро бьётся сердце у него в груди, а дыхание становится быстрым и прерывистым от ужаса. — Меня зовут Все за Одного. — ПОДОЖДИ, НЕ НАДО! — закричал Стейн, но Все за Одного только улыбнулся, как маньяк. Прежде, чем Изуку успел моргнуть, Все За Одного схватил его за обе руки, и что-то внутри него разорвалось в клочья. Из него словно всё высасывали, и что-то жизненно важное пыталось вырваться наружу. Его зрение вспыхнуло ослепительно-белым, но всё остановилось так же внезапно, как и началось, и Изуку упал на колени. Его вырвало. Каждая клетка тела кричала в агонии, и слёзы рефлекторно навернулись на глаза, когда его снова вывернуло наизнанку. Все за Одного схватил его за волосы и встряхнул, нахмурившись. — Почему? — в его голосе присутствовала капелька страха. — Почему я не могу забрать её у тебя? Изуку в замешательстве покачал головой. Он не знал. Он не знал. Откуда он должен был знать? — Встань, Изуку, — рявкнул Все за Одного, но не стал ждать исполнения приказа, самостоятельно подняв его на ноги и шипя неразборчивые ругательства. — Почему..? — снова пробормотал злодей, мотая голову Изуку туда-сюда. — Что же у тебя конкретно за причуда? Изуку отчаянно посмотрел на него, но вдруг произошло что-то странное. Там, где должны были быть глаза мужчины, сверкнула вспышка золотого света, и его лицо вытянулось от осознания. — Так вот оно что... У тебя поистине завораживающая причуда, Изуку Мидория. Думаю, ты мне нравишься. Не против, если я проведу небольшой эксперимент? Ну конечно же ты не против, мальчик мой. Стейн напрягся, настороженно наблюдая. Все за Одного снова схватил его за обе руки, и Изуку едва смог подавить невольное шипение, когда их руки соприкоснулись. Ему не понравилось, как злодей сжал хватку и мрачно улыбнулся ему. — Все за Одного... Пожалуйста... — слабо пробормотал Стейн. — Заткнись, блять, — Хисаши предостерегающе глянул на убийцу, скрестив руки на груди, на его лице явно проступало болезненное удовлетворение. Изуку широко раскрытыми глазами посмотрел на Все за Одного, и именно тогда это произошло. Он услышал треск и почувствовал железистый запах крови в воздухе прежде, чем тело охватила боль. Кто-то закричал. Чувство было такое, будто в него раз за разом врезался товарный поезд. У Изуку перехватило дыхание, когда он посмотрел на свои окровавленные и раздробленные руки. Через разрывы в коже виднелась кость. Когда кровь хлынула из израненных рук, он понял, что кричал он сам. Предплечья покрывали огромные глубокие порезы, но его волновало не это. Кисти рук были раздавлены и деформированы до неузнавания. Изуку перестал реагировать на мир вокруг. "Его руки..." "Его... руки..." "Я чую кровь." Тёплая кровь была везде. Она была везде, даже застилала его взгляд. Боль с каждой секундой становилась всё сильнее и сильнее, а Все за Одного смеялся, тошнотворный влажный треск становился всё громче. — Хватит! — заорал Стейн, перекрывая нечеловеческие крики самого Изуку, когда каждая кость в его руках снова ломалась на мелкие кусочки. — Пожалуйста, остановись. — Что ж, ладно, думаю, пока оставлю его в приличном состоянии, — смягчился злодей. Воцарилась тишина, прерываемая лишь всхлипами Изуку, прижимающего изуродованные руки к груди. — Будь благодарен, Изуку Мидория. Стейн, может, и научит тебя драться, но я смогу научить тебя, как использовать свою причуду. Изуку это не волновало ни в малейшей, чёрт возьми, степени. Он не осознавал ничего, что говорил Все за Одного. Он был слишком занят, пытаясь не распасться на части от кошмарной боли в руках, спасибо большое. Он слабо заскулил, когда кто-то схватил его за плечи и поставил на ноги. — Пойдём, приведём тебя в порядок. Это было последним, что Изуку услышал, прежде чем всё вокруг потемнело, и сознание оставило его.