***
Через несколько дней, убедившись, что принц Фреш уже достаточно уверенно стоит на ногах и теперь постоянного присутствия не требуется, король Малик покинул дворец и столицу. Правда перед этим он оставил внушительный список лекарств и рекомендаций, который с чистой совестью вручил Найтмеру, у которого от обилия предстоящих работ нервно дёргался единственный глаз. Гено же принимал непосредственное участие в восстановлении брата. Как-то Ласт поинтересовался у Эррора, не желает ли и он присоединиться, на что получил следующий ответ: «Гено в своё время пропустил момент, когда Фреш впервые только учился ходить. Сейчас же ему представился случай это исправить: не каждому выпадает такой шанс». Шла середина первого месяца лета, и до дня рождения регента оставалось меньше месяца. Зная характер своего брата, Гено сам начал медленно готовиться к торжеству, рассылая первые приглашения. Идея подарка уже давно была обдуманна, однако была одна маленькая большая загвоздка: если кронпринц хотел сделать сюрприз, нужно было на время выпроводить Эррора из дворца, что было практически невыполнимой задачей. Его спас Малик. Накануне его отъезда, когда наследник как раз вручил приглашение на бал в честь дня рождения Эррора, тот и подкинул ему план, который сейчас и шёл воплощать в жизнь Гено. Он не спеша подошёл к дверям кабинета, где по его данным сейчас должен был находиться его брат, и обратился к стражнику. — Доложи моему брату о моём приходе, — воин поклонился и исчез за массивными дверями. Через минуту они снова отворились, приглашая войти внутрь. Эррор уже встал и вышел из-за стола навстречу брату. — Гено, что привело тебя сюда? — регент пригласил брата присесть на диван и, как только тот уселся, опустился на него и сам. — Разве может быть причина? — под укоризненный взгляд чёрного скелета беззаботно рассмеялся кронпринц. — Как будто я тут появляюсь только за тем, чтобы чего-то от тебя добиться. — Твои просьбы обычно как снег на голову: я никогда не знаю, что ты выдумаешь в следующий раз, — обречённо выдохнул Эррор, уже готовясь к потрясению из-за виноватого вида брата. — Когда Малик оставлял инструкции по уходу за нашим братом, он сказал, что лучше всего для его восстановления будет купание. Это и поможет быстрее натренировать мышцы, и снимет с них лишнюю нагрузку, позволяя им не перетруждаться. Так вот, я подумал, что было бы отличной идеей отправить его куда-нибудь на юг: на море. — Это замечательная мысль! На самом деле, я и сам подумывал отправить вас обоих, пока ещё лето не стало совсем жарким, однако последние события не дают мне спокойно вас отпустить без должной охраны. — На самом деле, Эррор, я надеялся, что Фреша сопровождать будешь ты. На минуту воцарилась тишина. Наследный принц с опаской наблюдал за состоянием брата, который от потрясения приоткрыл рот, не зная, как реагировать. — Гено, если это шутка, то она не смешная, — наконец совладав с удивлением, недовольно проговорил регент. — Я не могу оставить дворец даже на день со спокойной душой, а ты предлагаешь мне уехать незнамо куда на довольно продолжительное время! Ну, он хотя бы не сказал сразу «нет». Значит, надежда уговорить его есть. — На месяц. Вы вернётесь как раз к твоему дню рождения, — Гено взял чужие ладони в свои, поразившись тому, насколько холодными те оказались. — Эррор, ты помнишь, когда в последний раз отдыхал? — крайне серьёзно спросил старший принц, глядя в глаза регента. Тот, не выдержав пристального внимания, отвернулся от брата, покрывшись лёгким флёром ультрамаринового румянца. О, Эррор мог бы ответить на этот вопрос. Он мог бы с уверенностью сказать, что уже пятую ночь он настолько хорошо отдыхает, что его сон уже стал намного крепче, а ощущение недосыпа преследовало его всё меньше и меньше. — Ты уже много лет не знал простого отдыха, — кронпринц видимо по-своему интерпретировал реакцию брата, — столько лет посвящал себя нашему королевству и подданным. Но твой острый ум требует паузы: ресурсы любого организма не бесконечны, а твой интеллект – настоящее сокровище, которое нужно беречь. Пожалуйста, брат! — Я… — слова Гено задели что-то внутри принца, заставив задуматься о собственных возможностях. Разве случай с графом Вероуном не был показателем того, что его мозг стал медленно сдавать позиции. Может, ему действительно стоит на время уехать и побыть вдали от дворцовой суеты? — Хорошо, — сдался чёрный скелет, однако тут же продолжил: — Но у меня есть пара условий, которые ты удовлетворишь, если хочешь, чтобы я точно поехал с Фрешем! — Конечно-конечно! — кронпринц закивал как болванчик, не веря своей удачи. Вероятность такого развития событий по его скромным оценкам была равна практически нулю. — На время моего отсутствия всеми вопросами будет заниматься Дрим. Ты будешь ему помогать, однако даже не думай навязывать ему свои идеи: только направлять советами и только если он сам об этом попросит! — кронпринц возмущённо вздёрнул подбородок: он никогда не давит на окружающих… только если это не для их же блага. — Второе – мы поедем инкогнито. Минимум охраны – минимум слуг. — Боюсь, если ты хочешь остаться не узнанным, тебе придётся ехать куда-то за границу. А туда без охраны я тебя не отпущу. — Мы поедем в Плеусал. Это королевство – самое безопасное место на данный момент. Никто не ожидает, что я решусь покинуть страну после недавнего нападения, тем более, если мы придумаем достойное прикрытие моему отсутствию в столице. — Что ж, нам давно следовало навестить отца близнецов. Думаю, он даже поможет организовать вашу поездку, порекомендовав хорошее место. Хорошо, — кронпринц довольно хлопнул ладонями, — пока твои условия кажутся разумными. Насчёт прикрытия, — он задумчиво постучал пальце по подбородку, — отправим твоего двойника в путешествие по стране: заодно и получим полный доклад того, в каком стоянии сейчас у нас различные регионы. — Хмм… — Эррор высвободил свои ладони из захвата брата и, встав с дивана, подошёл к столу. Там, перебрав одну стопку с бумагами, он достал один из документов и протянул Гено. — Это досье на одного из разведчиков из команды Найтмера. Я давно его заприметил, однако случая привлечь его не предоставлялось. — Рост и телосложение у вас очень схожи. Плюс он человек – максимально похожий на нас тип существ. Я изучу подробнее и вечером вынесу окончательно решение, — наследный принц тоже поднялся и поправил свои тяжёлые одежды. — Хорошо. Да уж, — регент устало облокотился на край стола и слабо улыбнулся. — Видимо, я совсем плохо выгляжу, раз ты пошёл на это всё. — Эррор… — скелет в маске подошёл к нему и мягко, но крепко обнял за плечи. — Я знаю, что я бываю дотошным, и надоедливым, и чрезмерно навязчивым, но позволь мне позаботиться о тебе хоть сейчас, раз я не смог этого сделать тогда, когда ты нуждался в этом больше всего.***
Дрим цвёл. По крайней мере, именно это сравнение было первым, что пришло в голову Инка, когда тот снова решил посетить дворец. Второе сравнение было таким: он порхал словно бабочка, мотаясь по дворцу и ни капли при этом не уставая. В конце концов, тот, правда, не заметил препятствие перед собой и влетел в художника, рассыпав бумаги, что он изучал прямо на ходу. — Так, приятель, — скелет с огромным чернильным пятном в последний момент успел поймать герцога за локоть, спасая его, тем самым, от падения. — По-моему, тебе пора прекращать пить кофе. — Я выпил сегодня только одну чашку за завтраком, — вместе они быстро подняли разметавшиеся документы. — Рад тебя видеть, друг! Что же сегодня привело тебя под своды этого дворца? — Привёз картину, — махнул головой куда-то за спину художник, где пара слуг несла внушительных размеров полотно, и наконец пожал протянутую руку. — Эта та самая картина, которую ты должен был привезти еще месяц назад? — насмешливо выгнул бровь Дрим под нервный смех скелета напротив. — Удивительно, как Его Высочество вообще это терпит? — Он просто понимает, насколько ахуенно я пишу, — по губам Инка тут же хлопнули ладонью. — Не ругайся. — Прости, — ни капельки не смутившись скелет продолжил: — Раз уж мы тут всё равно просто стоим, не хочешь устроить себе небольшой перерыв? — С удовольствием! Принц сейчас принимает прошения, так что с делами я смогу к нему подойти только через час, не раньше. В сад? — В самую дальнюю беседку в этом грёбанном зелёном лабиринте, которой по ошибке назвали садом? Ты ещё спрашиваешь? Через пятнадцать минут скелеты уже сидели и пили ароматный кофе, заедая его умопомрачительным количеством сладкого. Чего уж греха таить, Дрим был тем ещё сладкоежкой, однако строгая диета и внимание к внешнему виду никогда не позволяли ему предаваться своей тайной слабости, кроме вот этих тихих и мирных посиделок с хорошим другом. — Боже, профитроли здесь просто восхитительны! Ну почему я не могу питаться только ими?! — герцог издал полным наслаждения стон и взял, кажется, уже седьмой шарик с заварным кремом. — Ты только сильно не увлекайся: мне потом наш принц голову оторвёт, если вдруг узнает, что у тебя появилась пара лишних килограммов, — Инк, конечно, покрывал герцога, однако периодически напоминал тому о чувстве меры, так как касательно сладкого тот совершенно не мог себя контролировать, стоило дать ему карт-бланш. …точно! Рука с десертом остановилась прямо у рта Дрима, поражённого мыслью его друга. После медленно вернул десерт обратно на тарелку под насмешливый взгляд художника. — Да уж, выслушивать недовольство сначала от принца, потом от брата, и в конце ещё терпеть твои насмешки… Пожалуй, на сегодня мне сладкого хватит. — Ой, да брось! Я не думал, что мои слова настолько тебя заденут. Хотя… — тут Инк подсел к скелету поближе, мягко обхватив того за плечи. — Что-то ты больно довольный. В этот момент Дрим осознал, что в ловушке. Держали его крепко, так что допроса не избежать. Придется выкручиваться и юлить, как уж на сковороде. — Итак, друг мой, — медленно начал художник, — я бы мог предположить многое, однако, зная тебя, предположу очевидное: кто же смог затмить образ твоего обожаемого принца? Инк был единственным, кто знал о болезненной влюблённости герцога. Тот достаточно быстро выбил из него признание, когда его привязанность ещё только начала формироваться, однако уже тогда у Дрима начались проблемы с эмоциями и либидо. И если с первым было все понятно и, рассказав всё художнику, нервы пришли в норму, то со вторым была настоящая катастрофа. Как потом выяснилось, все это было особенностью его магии, склонной к Свету, точнее к положительной энергии. В том числе он постоянно аккумулировал положительные эмоции, которые скапливались многие годы и, как итог, сформировалось в практически никогда не исчезающее желание, спровоцированной влюблённостью, за что получил от друга вполне заслуженное прозвище «кобель». — С чего ты взял? — нервно пискнул герцог и попытался выбраться, однако стальная хватка на плечах не давала и шанса на успех. — Да весь твой вид говорит: «Я влюблён и это взаимно», — усмехнулся Инк. — Так что хватит юлить и рассказывай. Ты же знаешь, что тебе самому станет легче, особенно если ты пытаешься не афишировать свои отношения. — Я… не скажу имя, — в голове судорожно работал мозг, пытаясь придумать историю поправдоподобней, однако мысли разбегались в панике, не зная за что зацепиться. — Ну и ладно, главное – она делает тебя счастливым, — просто сказал художник. Такая непосредственность тронула герцога, однако в чужих словах он увидел спасительную соломинку. — Хорошо… — Так когда?.. — Это случилось после нападения, — начал размерено Дрим, старясь, чтобы голос звучал ровно и убедительно. — Я сцепился с ней в тренировочном зале, — Дрим замолчал, предаваясь воспоминаниям. Если уж решился лгать, то лучше рассказать часть правды. — И… — не выдержал художник, вырывая из своих мыслей собеседника. — И все. Искра – буря – безумие, — непосредственно пожал плечами герцог, не собираясь как-то ещё комментировать свой рассказ. — Что-то ты не многословен, друг мой, — подозрительно протянул Инк. — Однако я не буду лезть в это, уповая на то, что ты у нас тот ещё донжуан и твоя заинтересованность испарится также легко, как и зародилась, — допил кофе художник, однако, обратив внимание на друга, подавился последним глотком. Дрим же загадочно улыбнулся и тихо сказал: «Это мы ещё посмотрим». Друзья ещё некоторое время просто тихо общались, пока не обратили внимание на шум, что постепенно усиливался. Вскоре в поле их зрения появился регент в сопровождении советника по вопросам сельского хозяйства – существа, похожего на мышь-переростка с огромными слоновьими ушами, – который вскоре с поклоном удалился. Регент повернулся к своим вечным безмолвным сопровождающим, когда краем глаза заприметил сидящих в беседке скелетов. Дрим и Инк тут же поднялись, заметив внимание принца, и склонили головы. Эррор что-то проговорил своим охранникам и те отстали от него, когда он пошёл в сторону беседки. — Инк, не ожидал тебя увидеть, — обратился тот к художнику, когда поднялся внутрь. — Я привёз картину, что вы просили. — Неужели ты соизволил выполнить свои обязательства? — Я решил, что испытывать Ваше терпение ещё больше весьма опасно для моей шеи. — Нахал, — снисходительно произнёс регент. — Я уже подумал, что ты пришёл отвлекать моего главного советника от своих обязанностей. — Это называется забота, мой принц. Вы со своими делами и стрессами герцога совсем заездили, — фыркнул художник. Дрим, стоящий рядом, резко закашлялся. Друг тут же снисходительно начал похлопывать того по спине под удивлённый взгляд чёрного скелета. — Дрим, ты в порядке? — обеспокоено спросил он, когда тот всё продолжал кашлять. — Не переживайте! — весело протянул Инк. — Наверное, слюной подавился, — после этого заявления герцог зашёлся ещё одним приступом. — Кстати, принц мой, не хотите выпить с нами чашечку кофе? В последнее время у Вас во дворце этот напиток стал подобен амброзии. — Ещё и льстец, — принц подошёл к герцогу, который так и не смог откашляться и, положив свою руку тому на спину, мягко надавил пальцами на определённые точки между лопатками. Дрим тут же сделал судорожный вдох, наконец прочистив дыхательные пути. — Дыши. Сейчас всё придёт в норму. — Спасибо, Ваше Высочество, — хрипло ответил пострадавший скелет, наконец возвращая дыхание в норму. Убедившись, что тот пришёл в себя, регент обошёл столик, за которым ранее сидели друзья, и занял центральное место. — Раз уж у вас здесь всё и так уже готово, не вижу смысла отказываться от твоего предложения, — Эррор дал знак и двое скелетов заняли места по бокам от него. Через некоторое время слуги, специально призванные гвардейцами Эррора, так как беседка находилась в удалении и была скрыта практически со всех сторон, принесли ещё один сервиз и заново разлили напиток уже по трём чашечкам. — Кофе действительно стал лучше, — сделав глоток ароматного напитка и насладившись его вкусом, прервал тишину принц. — Ласт говорил, что у нас новый повар, который его варит. — Дай Бог ему здоровья и сил, чтобы как можно дольше он радовал нас этим шедевром, — пафосно протянул художник. — Как поживает твоя картина? Та, что с сиренью? — деловито поинтересовался регент. Инк тут же скривился. — Я… не буду её дописывать, — буркнут тот. — Ты не можешь её бросить! — крайне негодующе сказал Эррор. — Ты не можешь просто оставить её не законченной! — Я… Мне… Она меня раздражает, — наконец сказал художник, сложим руки в защитном жесте. — Каждый раз, когда я на неё смотрю, я вижу множество изъянов и меня накрывает дикое желание её сжечь. — Для художника, который уже признан в мировом сообществе чуть ли не самым гениальным и картины которого ценятся буквально на вес золота, ты довольно низко оцениваешь собственные творения. Инк, — скелет с пятном поднял глаза на принца, — я в жизни не видел настолько искренней картины! Ты пишешь не просто цветы – для тебя это олицетворение твоих чувств и желаний, — регент перевёл глаза на чашку в своих руках. — Поэтому тебе так тяжело её закончить: выражать эмоции всегда было твоей… не самой сильной стороной. Дрим смотрел то на художника, то на регента, и чувствовал себя лишним. Медленно, но верно в нём росла злость и досада: на Инка – за то, что принц может так открыто проявлять к нему свою привязанность; на Эррора – за то, что тот вообще это делает, тем более на его глазах! «К этому сундуку получали доступ ещё двое…» Ревность постепенно затопляла его разум, выражаясь в крепко стиснутых пальцах, от которых хрупкий фарфор в его руках слегка треснул. — Я… попробую её дописать, — наконец произнёс Инк, поражённый чужими наблюдениями. — Хорошо, — удовлетворённо кивнул регент. — Я уже знаю, куда её можно было бы повесить, если, конечно, ты решишь её продать. Дрим, — Эррор наконец обратил внимание на советника, однако тот никак не отреагировал. — Дрим? Герцог вздрогнул и поднял взгляд. Повисло молчание. Регент внимательно вглядывался в чужие глаза, что-то выискивая. После он скосил глаза на художника, и тот, поняв намёк, тут же вскочил. — Что ж, — поспешно проговорил тот, — время уже позднее: мне следует отправить к себе в имение, если хочу приехать до темноты. А мне ещё нужно кое-кого найти перед отъездом, так что… — Не останешься на ужин? — поинтересовался принц. — Нет, меня всё равно посадят на задворки вселенной, и я не смогу портить вам аппетит своими высказываниями, — грустно протянул скелет и поклонился. — Доброго вечера вам, мой принц. И вам, — тут Инк не сдержал усмешки, — герцог. Эррор махнул рукой, позволяя художнику удалиться. Дождавшись, когда он исчезнет за поворотом, где спиной к ним стояли личные гвардейца принца, отгораживая их от чужого внимания, Эррор тяжело выдохнул и придвинулся чуть ближе к Дриму. Тот всё ещё молча глядел на него и никак не реагировал на чужие телодвижения, пока белую щёку не обдало холодом чужой ладони. — Дрим, контролируй себя, — тихо, но с металлом в голосе сказал чёрный скелет. — Усмири свои эмоции. — Я… стараюсь, — тот судорожно выдохнул и закрыл глаза. Обхватит чужую ладонь, он мягко потянул её вниз и коснулся губами запястья, где прочувствовал слегка рваный пульс. — Дрим! — прошипел регент не хуже змеи. — Ты что делаешь?! — он воровато оглянулся, при этом пытаясь вырвать руку из чужой крепкой хватки. — Успокаиваюсь, — от такой наглости у Эррора даже дыхание перехватило. — Это место окружено высокими кустами, и единственное место, с которого нас можно заметить, – то, с которого Вы сами заметили нас получасом ранее. Но теперь его отгораживают Ваши личные гвардейцы, так что мы тут в полной безопасности. — Всё равно это риск, — всё ещё недовольно сказал принц, однако руку вырывать перестал. А этот щенок быстро учится: как всё просчитал-то. Даже и не знаешь: гордиться этим или, наоборот, опасаться. Дрим никак не отреагировал, лишь продолжил целовать чужую ладонь: он прошёлся языком по внутренней стороне, очертив каждую косточку, и после, едва касаясь, поцеловал каждую фалангу. Наконец, когда каждый хрящик был облюбован и обласкан, герцог поднял глаза и победно улыбнулся, посчитав свою маленькую месть исполненной в полной мере. Принц выглядел, по мнению герцога, просто восхитительно: дымка смущения окрасила его скулы лазурным цветом, слегка мутный взгляд устремлён куда-то в сторону, а приоткрытые губы, сквозь которые с шумом вышел воздух, прикрыты свободной ладонью в попытке заглушить себя. Что ж, если принцу так нравилось дразнить герцога и проверять того на прочность, то Дрим, в свою очередь, просто обожал смущать Эррора и смотреть, как тот сдаётся собственным желаниям. Не выдержав, герцог притянул за руку принца и соприкоснулся с ним лбами. Их губы едва касались друг друга, однако поцелуй всё никак не совершался, и лишь горячее дыхание обоих скользило между ними. — Я подготовил бумаги, что Вы просили, — тихо проговорил светлый скелет. — …что? — Эррор не сразу сообразил, о чём говорит его тайный любовник. — Касательно новых охранных мер во дворце, а также ещё парочку, касающихся социальной помощи, о которой шла речь на прошлом совете. — Ты!.. Чудовище, — кое-как совладав с непослушным телом, проговорил регент. — Всего лишь следую Вашему пожеланию вести себя осмотрительно, — улыбнулся Дрим, довольный своей выходкой. Однако он быстро и крайне возбуждающе добавил: — Или у Вас есть другие предложения? Эррор наконец поднял глаза и встретился с потемневшими, цвета мёда, зрачками герцога. Медленно опустил взгляд ниже и остановился на чужих губах, растянутых в самодовольной ухмылке. Быстро оглянулся на охрану, которая надежно закрывала их чужого внимания, и под задушенный вдох герцога провёл одним из своих языков от подбородка до носовой впадины. И, когда уже Дрим несдержанно потянулся за поцелуем, принц резко отклонился, и светлый скелет был остановлен протянутой рукой. — Давай… сюда свои документы, — зажмурившись и тяжело дыша, регент пытался прийти в себя, постепенно успокаивая своё разгорячённое тело. — …кто ещё из нас бóльшее чудовище после этого?