* * *
Королевство Рондон, несколько недель после заточения Ле'Гарда д'Арс разузнала все, что только можно было для того, чтобы начать поиски командира. Пользуясь своим прошлым, тем, что она служила в королевской армии и своим благородным происхождением, она выяснила, где заключили Ле'Гарда. Ее сердце сжималось от страха за него и любви к нему. Больше всего в жизни ей не хотелось бы потерять того, кто ей так дорог и кого она так искренне любила. Отправляясь за Ле'Гардом в подземелья, д'Арс прекрасно понимала на, что себя обрекает. Но даже на такую жертву она готова была пойти. Она знала, что повстречает нечто абсолютно ужасное в подземельях и даже страшась этого, рыцарья все равно спускалась ниже и ниже. Рыцари Полуночного Солнца были разбиты. Отныне их полусожженные флаги едва трепались на ветру над, когда-то лагерем бравых воинов. Они могли стать новой королевской армией с таким потенциалом, а могли и вовсе развернуть в землях Рондона свое королевство и Ле'Гард мог даже стать в нем правителем, о котором вполне серьезно говорили спустя века. И люди, несмотря ни на что, пошли бы за ними, потому что знали, что это их надежда. Но отныне... осталось лишь пепелище от былого величия. Все рассыпалось о невероятные амбиции командира наемной армии. Невероятные... нечеловеческие, но божественные амбиции. Копание в оккультных текстах, изучениях древних реликвий и магических научных трудов, в какой момент просто-напросто предрешили судьбу. И у д'Арс была последняя надежда на спасение лишь в том, чтобы знать, что дорогой ей человек жив. Да, под его командованием была разорена деревня северных племен Ольдегарда и множество человек полегли в этом нечестном бою за артефакт, назначение которого Ле'Гард даже знал смутно. Но это не заставило д'Арс чувствовать меньше любви. Процесс был уже запущен и девушка никуда от него деться не могла. Как только в ее сердце вспыхнула любовь к Ле'Гарду, потушить это пламя у нее не получалось, чтобы она не предпринимала. Она могла бы оправдать действия командира тем, что он запутался в собственных суждениях, сила вскружила ему голову и в конце коцов, просто усталостью от всеобщего горя. Все понимали в каком положении находился Рондон. Все нуждались в спасении и надежде, что придет с небес и дарует наконец долгожданный покой. Возможно, когда-то Ле'Гард ей тоже дал надежду. Тем, что протянул руку помощи в самый тяжелый момент и тем, что показал, как выглядит искренняя доброта к людям. Он показал все то, чего порой рыцарья даже не понимала. И теперь он сам находился в огромной опасности, из которой достать его могла только она сама. И д'Арс мужественно начала проходить все дальше и дальше в подземелья. Страх перекрывал все чувства. Ужас этого места сравним лишь с муками в адском котле. Она уже точно решила для себя, что как только повстречает Ле'Гарда, то расскажет ему все о своих чувствах. Чтобы отпустить, наконец боль в сердце и дать ему понять, что все это время она полна любви к нему. Дойдя до шахт, д'Арс совсем выбилась из сил. Ей повстречался страннй алхимик, который долго говорить с ней смог, но предупредил, что его жилище под надежной охраной ожившего мертвеца в доспехах. И когда девушка оказалась в поселении пещерных жителей, кои когда-то были обычными шахтерами, на нее напали. Один из этих уродливых людей с синей кожей. Он схватил рыцарью так, что та не смогла двигаться, а меч выпал, отлетел в сторону и добраться до него уже нельзя было. Он начал быть ее камнем, а той оставалось лишь пытаться защищаться. д'Арс думала, что это продлиться вечность. Что она так и умрет, из-за того, что не рассчитала силы и уставшая пошла дальше покорять подземелья. Однако на помощь ей пришел человек в черной мантии и длинными серебристо-белыми волосами. Под его глазами были жуткие синяки, а кожа была едва сероватой. За рукав его мантии держалась маленькая девочка, а сзади за ними осторожно шел пещерный волк. д'Арс видела таких людей, правда не воочию. О них ей рассказывал учитель, еще до того, как она стала рыцарем. Жрецы тьмы — это не просто те, кто посвятил свою жизнь служению богам. Это невероятно сильные маги и очень мрачные люди, с не менее мрачными взглядами на жизнь и мыслями. Это люди, которые не боятся смерти, а тем более чужой смерти. Те, кого кровавые ритуалы преследуют всю жизнь. Те, для кого жертвоприношения — это обыденность. И д'Арс была в невероятном потрясении от того, что такой человек решил спасти ее от синекожего уродца. Ее до глубины души поразило то, что в ситуации, когда в первую очередь нужно спасать себя, этот жрец решил помочь и ей тоже. Ну, и как минимум той маленькой девочке, что беззащитно держалась за его рукав. Человек был явно погружен в тревогу, хоть и старался делать вид, что не замечает ее. Иногда, какой-то пробирающий страх, одолевал и д'Арс тоже. Это уже второе странное воздействие подземелий, сразу после жуткого истощающего голода. Рыцарья пробовала разные методы облегчение состояния тревоги, пока не остановилась на алкоголе. После пьяного сна она могла ощутить, как разум на время переставал одолевать ее жуткими образами и дрожью в ногах. Находясь в подземельях достаточное количество времени, д'Арс могла уже по одному лишь виду определить, что разум начал играть с человеком. Такое пугающее и ужасное во всех смыслах место просто не могло не строить смельчакам козни. Поэтому просто неудивительно, что даже самые стойкие здесь потихоньку сходили с ума. Может и незнакомец показался ей весьма неприветливым, рыцарья все равно в ответ помогла и ему тоже, посоветовав выпить, чтобы успокоить нервы. Энки, так звали ее спасителя, был уставшим и вряд ли имел, какое-то острое желание проявить свою темную натуру. Хотя, может он и не хотел вовсе? Он спас ребенка, что был в клетке на верхних этажах, не зная о нем, совершенно ничего. Стал бы он так делать, если бы был полностью ужасным и мерзким, коими описывали жрецов тьмы? Кто знает? Может это просто было сделано из-за некой надобности. Узнать, выяснить, кто решил запереть невинное дитя в таком ужасном месте, чтобы получить от этого, какую-то свою неочевидную выгоду. А может в сердце темного мага проснулась, глубоко закопанная, слабая и очень тусклая доброта? Этого д'Арс знать никак не могла.Заточение — не конец, а часть вознесения
13 августа 2023 г. в 22:23
Королевство Рондон, прошлое
Продолжая погружаться в оккультизм, Ле'Гард смог выяснить и примерное местонахождение врат в древний город. Во многих книгах упоминалась информация, что на месте старого города богов могло оказаться подземелье. Так как лет прошло бесчисленно много, а такие священные места всегда обрастали нелегкими испытаниями перед непосредственным входом в них.
Только вот была в этой затеи одна существенная загвоздка. В Рондоне было только одно более менее известное в народе подземелье. Так называемые подземелья Страха и Голода. И проблема состояла в том, что места эти обладали совсем уж дурной славой.
По слухам эти королевские казематы были самым суровым местом заточения, кои можно было только придумать. Туда ссылали самых опасных людей. И не было ни одной весточки о том, что, кто-то когда-либо выбирался оттуда.
Однако почему-то Ле'Гарда это только воодушевляло. Неизвестно почему, возможно так играл с ним пошатнувшийся от постоянного стресса рассудок. Ведь рыцарь не первый день находился в бегах от королевской власти. С тех пор, как свершилась его компания на север у властей наконец-таки появилась вполне весомая причина на его поимку и арест.
С момента объявления Ле'Гарда в розыск они с д'Арс разделились. Это было его идеей. Он объяснял это тем, что рыцарье так будет безопаснее. А сама она не находила себе места, постоянно боясь за жизнь своего капитана.
Ле'Гард же, спустя непродолжительное время сам сдался властям, дабы его заточили в подземельях. Это было необходимо в первую очередь ему самому, дабы приблизиться к божественному настолько, насколько это вообще было возможно.
И вот его привели в подземелья. Бросили в камеру на первых этажах и оставили одного. Неизвестно было, что ждало его дальше.
Ле'Гард не с самого начала пришел в себя. При нем по-прежнему была его драгоценная реликвия. Ночью, когда стражники плохо следили за камерами, он сумел немного побродить по казематам. Рыцарь встретил трех жрецов Алл-Мера. Они были погружены в молитвы и не сразу обратили внимание на постороннего. В центре комнаты стоял большой крест. Один из жрецов заметил его и предложил провести распятие. Его предположения были такими: если Ле'Гард в самом деле тот избранный, о коем слагали пророчества, то вероятно он не умрет на кресте, а вознесется. А если же нет, то Алл-Мер все равно благословит за принесенную ему жертву.
Поначалу рыцарь хотел согласится, однако позже посчитал это неправильным. Ведь Алл-Мера перед распятием еще и пытали, а значит, как минимум его вознесение было бы неполным. Жрецы с такими суждениями были согласны. Как и были согласны перевести Ле'Гарда на нижние этажи, где тот смог бы прочувствовать мучения от пыток в самом подлинном виде. Так и случилось. Вместе со жрецами Ле'Гард начал путь на нижние этажи каземат и вскоре он оказался на седьмом уровне подземелий.
Его камеру охранял стражник, а пытки осуществлял некогда рыцарь, но ныне дряхлый старикашка Трортюр, что стал местным палачом. Однако со временем, что-то стало меняться. В один прекрасный момент мучитель просто-напросто перестал заходить к нему в камеру. Ле'Гарда это озадачило, пока однажды он вдруг не обратил внимание на внешний вид стражника, что сторожил его. Неестественные жуткие пропорции, сухие мышцы, что виднелись из-под кожи, отросток, который едва ли прикрывала набедренная повязка. Стража мутировала. Как и возможно вообще все живое в этом месте.
Ле'Гард этого знать не мог. Он не смог отсчитать прошедшее за пытками время. "Куб" был уже, где-то вне зоны его досягаемости. И он просто-напросто оказался в ловушке, в кою сам себя и загнал. В его положении оставалось только ждать смерти или вознесения, ради которого вообще и было все это устроено.
И в один прекрасный день, когда после последней пытки прошло достаточно времени, а сознание в очередной раз покинуло тело, Ле'Гард проснулся в незнакомом для него месте. Каменные дороги, дома, желтоватая дымка вокруг. Он не мог ошибаться. Глаза не обманывали его. Он оказался в городе. В миг его измученное лицо засияло. Это же все в точности, как происходило с Алл-Мером, прибытие в город богов в момент пыток. Все, как описывалось в священном писании. Не может быть, неужели все это было правдой?
Его взору предстала женщина с повязкой на голове и обнаженной грудью. Кажется Ле'Гард догадывался кто это, но все еще терялся в сомнениях.
— О, смертный прибыл в божественный город Ма'Хабре, — проговорила она, — я Нильван бесконечная, новая богиня, рада знакомству.
Полные страданий глаза Ле'Гарда сейчас сияли ярче звезд. Неужели это все происходило наяву? Он всю жизнь так жаждал этого момента, оказаться в древнем городе, приблизиться наконец к тому, к чему столько лет вела его судьба. Это ведь в самом деле происходило. Он сделал все, чтобы добиться этого.
Ле'Гард припал к ногам богини и та со смехом попросила его подняться. Почестей от человека из пророчеств ей не требовалось. Достаточно лишь времени, что он мог провести с ней. И это по настоящему вскружило ему голову. Прекрасная богиня ждала его в городе богов всю его жизнь, зная о том, что однажды древнее пророчество свершиться. Сколько лет на это потребовалось рыцарь не знал, ведь сколько существовало писание — неизвестно.
Нильван показывала ему город. Каждый уголок его Ле'Гард рассматривал с упоением, радуясь тому, что все в его жизни теперь было не зря. Она знала о пророчестве, она ждала его. Ле'Гард чувствовал себя невероятно и это даже близко не было столь привычным, приземленным человеческим счастьем.
У Нильван он провел, что-то около нескольких дней. Хотя вполне возможно, что это были недели, а может и вообще всего пара часов. К сожалению, рыцарь не понимал, как работает время в этом невесомом, абсолютно внеземном месте. В Ма'Хабре было поистине сказочно и понять сколько времени прошло в реальном мире было тяжело. Но Ле'Гард в точности знал, что попал в город в своем физическом воплощении и это совершенно точно не являлось сном.
За то время, что он находился в божественном городе, рыцарь сумел прийти в форму так, словно не было до этого никаких пыток. Он смог утолить животный голод, что с прошествием времени заточения сильно измучал его. Ле'Гард заметно оживился. И во многом это была заслуга Нильван, что продолжала день ото дня проводить с ним. Она говорила с ним о богах, мире людей, о том, как она сама прибыла в древний город, будучи еще простой смертной. И даже упомянула о том, что происходит с теми новыми богами, которые уже отошли от дел, растеряв все свое господство.
Разум Ле'Гарда стал до детского наивным. Его мысли стали светлыми, глаза искрились тем, что когда-то переполняло его в детстве. Он чувствовал то, насколько близко вознесение. Оно будто случится вот-вот, непременно. Однако голову он потерял не только из-за этого. Красота Нильван поражала рыцаря. Богиня с бесконечной душой была прекрасна. И его так поражало то, что именно она пришла встретить его в этом городе.
Время шло, а Ле'Гард все сильнее ощущал, как разыгрались его чувства к Нильван. Скрывать этого долго он не стал и эту ночь они провели уже вдвоем. Рыцарь, казалось бы, полностью потерял голову от любви. Прекрасная богиня приняла его, как родного и даже ответила взаимными чувствами.
Только вот уже потом Ле'Гард понял, что в ту самую ночь пророчество и свершилось.
Это было понятно не сразу. Он провел приличное количество времени в Ма'Хабре и дождался рождения ребенка, что был ровно наполовину богом. Пока Нильван просто сама не поведала ему все. Ле'Гард был избран, чтобы зачать божественное дитя, которому суждено стать надеждой всего человечества.
Это подкосило Ле'Гарда. Всю жизнь он верил в то, что нужен людям не просто, как прекрасный рыцарь с желтым плащом, который готов помочь каждому, а как новый вознесенный бог, который смог бы помочь вообще любому в этом мире. Его цель была так высока, но так близка. И что за дьявол решил сокрыть между строк основную суть пророчества? Что за божественная подстава, ожидала Ле'Гарда, давая ему веру, и не раскрывая, что вера его лжива?
Печаль, что окутала сердце рыцаря была сравнима разве что с предсмертной агонией. Прекрасная богиня исчезла так же внезапно, как и появилась, и боль от утраты заполнила собою все его душу. Никогда еще Ле'Гард не был таким разбитым.
Но сдаваться он не возжелал. Коль не благодаря, так вопреки он станет новым вознесенным. Он сделает это собственными усилиями, чего бы ему это не стоило. Даже, если придется погубить божественное дитя. Главное было самому вознестись, а уж, какая там судьба ждет ребенка — это его отныне не касалось.
Однако высшая сила, что отправила командира Рыцарей Полуночного Солнца в древний город, вскоре вернула его обратно в реальность. Перед этим, правда, дав понять, что прекрасный Ма'Хабре был прекрасным только в прошлом. Перед тем, как снова вернуться в подземелья, Ле'Гард увидел, как сменяется в городе время. Оно то возвращалось в прошлое, то в будущее, то в настоящее. И вот в нынешние времена город богов был ужасен. Тусклые краски и тьма наполняли его. Дорога усеянная то ли пылью, то ли и вовсе пеплом. И кромешная, унылая пустота. Как и древние боги покинули, когда-то мир людей, так и Ма'Хабре более никого из них не интересовал.
Боль подступила к Ле'Гарду с новой силой. Куда делся его ребенок он не знал, вероятнее всего очутился, где-то на верхних этажах. Он был один, потерял замысел пророчества, но обрел свой. И в него он не мог не верить, ведь был предан ему с самого детства. Он прошел путь Алл-Мера практически полностью, он испытал абсолютно все то же самое, что и когда-то вознесенный. Ле'Гарду просто осталась самая последняя заключительная часть и все. Вот оно, долгожданное вознесение.
Однако в камере по прежнему было сыро, тихо и где-то по коридорам слонялся стражник с искаженными, абсолютно неправильными пропорциями. Ле'Гард вдруг вспомнил, как изучая религиозные текста, он наткнулся на упоминания, как что-то похожее происходило с членами культа Сильвиан. Это не особо отрезвило его итак измученный разум, лишь дало еще один повод возненавидеть эти ужасные подземелья.
Он снова стал ждать. Смерти или вознесения. Конечно, он верил во второе и отрекаться не собирался. Даже, если бы его сразил мечом враг, он ни за, что не отказался бы от своей веры. Что бы не произошло. Он сделал все именно так, как должно было.