Сердце генерала

             — Что ж, тогда я разрешаю вам дуэль со старшим маркизом Баллонским, чтобы он смог смыть оскорбление своей кровью. — принцесса повернулась к матери, и получив кивок, передала приказ.       — Что вы такое говорите, принцесса?! — пришел в себя маркиз, смотря на сына.       Он оттащил сына от клинка, и толкнул в плечи, чтобы тот собрался. Молодой человек расправил плечи, расхрабрился и, ударив себя в грудь заявил, поднявшись на ступень к принцессе:       — Я буду биться за вашу руку! Пусть это будет ставкой за оскорбление.       Изелла и Колетт переглянулись, поняв, что мозгов у парня то совсем нет. При чем здесь оскорбление, нанесенное его отцом генералу и его спутнице, и дерзкое и неуместное заявление о том, что он желает жениться на принцессе? Женщина и девушка двинулись к ней одновременно, но были остановлены рукой принцессы. Тиара вновь повернулась к матери, и, получив кивок в доверие, посмотрела на своих людей.       — Коли вы так храбры, младший маркиз, то драться за мою руку я вам разрешаю. — она снова подняла руку, заставляя все возмущения Колетт и Изеллы при них, и слова Дальмо и его отца. — Сначала, пусть ваш отец уплатит кровавый долг. Генерал.       — Ваше Высочество, почту за честь. — склонившись в поклоне, выразила свою признательность Колетт.       Генриетта и Малин за столом напряглись. Обе хотели спуститься к женщине, вразумить ее, ведь она недавно тяжело болела, ее раны так же иногда тревожили их госпожу. Колетт знала, как сильно переживают ее девушки за нее, поэтому посмотрела на них, подзывая Генриетту к себе. Девушка посмотрела на Королеву, и с ее дозволения быстрым шагом оказалась у госпожи.       — Госпожа… Молю, не нужно. — прошептала взволнованно девушка, делая вид, что отвязывает с плеча накидку. Затем расстегивает праздничный короткий камзол из дорогой ткани, являя кожаные искусно выделанные латы.       — Нужно. Он посмел оскорбить тебя и Малин — я не потерплю этого. Королева и Принцесса разрешили дуэль. — так же тихо ответила женщина, позволяя девушке освобождать себя от ненужной одежды.       — Это ведь будто драться с ребенком. Он и меч то не держал в руках, сколько? Лет двадцать? — пыталась уговорить Генриетта, повесив одежду госпожи на локоть. — Вам не будет стыдно за этот неравный поединок?       — Урок преподают, чтобы научить. — мудро ответила Генерал, поправляя рукава. — Успокой Малин и сделай глоток вина, оно очень вкусное. Я не убью его, хотя хотела бы.       — Благодарю Вас, госпожа. — тихо поблагодарила служанка, оставив реверанс, она прошла в сторону, где уже стояла Малин, выйдя из-за стола.       — Тебе удалось? — только и спросила врачеватель, когда девушка встала рядом с ней.       — Она не убьет его. И это уже победа. — тихо отозвалась Генриетта, не сводя взгляда с маркиза, который все еще копался, и готовую Колетт.       — Да, для нее это роскошь — дать ему жизнь. — согласилась врачеватель.       — Маркиз, вы там смерти своей ждете? — страдая скукой, спросила Колетт.       — Нет, твоей. — дерзко отозвался старик, вынимая меч из ножен на поясе своего солдата.       — Что ж, ждать придется долго. — пожала плечами генерал, и повернулась к мужчине спиной. Она ласково улыбалась одной из благородных дам, которая покраснев, подала ей кубок. — Благодарю, леди.       — Ты идешь сражаться или будешь трусить?! — взорвался маркиз, от такого безразличия к своей персоне. Он был уверен, что разозлил женщину, задев ее прислугу. Но она просто вела светскую беседу с благородной дамой, делая глотки вина.       — Я жду, когда ты нападешь. Специально уровняв твои шансы с собой, повернувшись к тебе спиной. Ибо те, кто видят мое лицо — умирают. — спокойно ответила Генерал, медленно поставив кубок на стол, и поворачиваясь к маркизу. — Ты хочешь встретить свою погибель, маркиз Баллонский?       — Я тебя убью! — выкрикнул бывший солдат, и бросился на генерала, размахивая мечом.       Колетт без труда уклонялась от его меча, просто топчась на месте, иногда отступая то вправо, то влево. Она наклонялась вниз, блокировала удары клинка наручами, а так же просто толкала и пинала в ноги горе дуэлянта. Зал смеялся за жалкими попытками старика одолеть женщину. Видя, как маркиз запыхался, Колетт улыбнулась, и встала за спину своего взрослого знакомого.       — Может еще уровнять шансы? — спросила Генерал, любезно беря руку с ножом своего друга, который сидел за столом. — Прошу, Граф ДеЛамей, окажите мне честь.       — Конечно, Генерал. — улыбку мужчины не могли скрыть его густые усы, когда женщина без труда управляла рукой графа, отбивая каждый удар меча маркиза.       ДеЛамей не был так прост, он так же имел военную подготовку, был превосходным мечником, и умелым в рукопашном бою. Он не боялся за свою жизнь, ведь ему однажды довелось быть в бою рядом с Колетт, и он доверял ей свою жизнь. Однако, ему надоело видеть морду маркиза, и он просто пнул его в опорную ногу, из-за чего старик повалился на пол, но быстро встал. Колетт мгновенно оказалась вплотную к Баллонскому, и прижала к его горлу свой клинок, даже не вытаскивая его из ножен.       — Это был урок, маркиз. — опасно прошептала она, смотря в глаза мужчины. — Прежде чем говорить — думай, а если, не подумав сказал — будь готов к тому, что за это придется заплатить жизнью. И уже после, ты должен быть уверен в своих умениях и навыках, которые должны быть на высоте, чтобы убить противника.       Колетт отошла от шокированного ее скоростью и злобой маркиза. Генерал обнажила свой меч, и, взмахнув им, отрезала мужчине несколько пальцев, от чего тот закричал и выронил меч.       — В следующий раз — молись, чтобы это был язык, а не голова. — сказала Колетт угрожающе, спокойно вытирая платком кровь с клинка.       Генриетта тут же оказалась рядом с госпожой, помогая ей одеться. Королева же поднялась с места, веля вывести кричащего проклятия маркиза.       — Голова от него болит. — сказала Розабелла, садясь за стол, и кивая дочери. — Что дальше, дорогая моя?       — Младший маркиз Дальмо, вы все еще хотите сразиться за мою руку? — спросила прямо Тиара, видя, как Изелла разозлилась, но ее лицо осталось бесстрастным.       — Да! Я отомщу за отца, и отвоюю своим мечом вашу руку и сердце! — громко заявил молодой человек, обнажая свой меч, и подходя к принцессе.       Это была его ошибка, ведь за его спиной разом раздался скрежет ножек стульев о пол, и две дюжины офицеров поднялись с мест, направляясь к нему. Генерал и Генриетта уже были прямо за его спиной, а Изелла в мгновение ока опередила всех, вставая между младшим маркизом и своей принцессой. Только ее волосы, которые от порыва ветра вновь легли на плечи, сказали ему, что она двигалась, а не появилась из воздуха.       — Стоит подумать трижды молодой маркиз, — дала совет Изелла, смотря прямо в глаза парня.       — Ты всего лишь служанка! Знай свое место! — схватив девушку за руку, Дальмо попытался оттолкнуть ее, но служанка не сдвинулась и с места. — Что? Почему ты не двигаешься? — Маркиз дергал ее руку, нахмурившись, пораженный ее силой.       — Раз так, Изелла, сразись с маркизом за право моей руки и сердца, — махнула рукой принцесса, отступая.       — Что? — не понял Дальмо. — Служанка? Со мной? Даже не солдат?       — Почту за честь, Ваше Высочество.       Колетт улыбнулась, и мягко за талию повела к Малин Генриетту. Тиара едва заметно коснулась спины своей служанки, и отошла к генералу.       — Воевода Траминан, — позвала Королева мужчину, который так же поднялся из-за стола с другими. — Окажите нам честь, прошу вас, покажите Маркизу Дальмо его место на поединке.       — Почту за честь, Ваше Величество! — мгновенно ответил мужчина, и подошел к парню.       Траминан положил свою большую руку на плечо младшего маркиза, и грубо толкнул его со ступенек в центр зала. Парень, не ожидавший этого, попятился назад, и едва не запутался в своих ногах. Он на мгновение пожалел, что так налегал на мясо и вино за столом.       Тем временем Изелла достала маленький кинжал, и, сделав пару разрезов по бокам своего платья, разделила его на две части и разорвала. Девушка предстала перед охнувшим залом в мужской одежде, с мечом в ножнах на поясе, а так же на ее спине покоились в ложе дорогой кожи клинки. Изелла бросила остатки платья на ступеньки, и, спустившись, достала клинок.       — Один, для равного боя. — сказала она, смотря на Траминана, который кивнул, и толкнул маркиза на служанку.       Его меч от толчка неловко опустился на клинок девушки, и та оттолкнула его свободной рукой. Поединок начался как танец. Осторожные, рассчитанные удары, атаки, выпады. Изелла уклонялась, блокировала, и использовала ноги, постоянно двигаясь по кругу. Дальмо же испытывал затруднения с ее перемещениями, ведь он бился только со слугами в своем доме, которые атаковали только прямо или сбоку. Он часто оказывался на острие клинка Изеллы, и та, видя, что ее посыл понят, отступала.       Они кружили друг напротив друга, проверяя клинки друг друга, слабыми ударами. Изелла знала, что она искуснее противника, но решила показать часть своих умений, чтобы все собравшиеся видели, с кем и чем им придется столкнуться, если они захотят повторить глупость парня.       Дальмо решил, что с него достаточно, и какой-то служанке не победить его. Поэтому он пошел в атаку с новыми приемами, вкладывая больше силы. Он умело отражал ответное парирование Изеллы, но девушка поняла его тактику. Поэтому мгновенно перестроилась, и взяла клинок в другую руку, чем смутила Дальмо. На это и был расчет, ведь мало кто фехтовал левой рукой, отражать такие атаки было сложнее. Кружась, держа на расстоянии мужчину, служанка, сделала рывок, и поднырнув под меч маркиза, блокировала его своим клинком со спины. Она присела, и обернувшись вокруг себя, встала перед младшим Баллонским спиной, острием впиваясь ему в грудь, прямо в сердце, а меч его держа в блоке предплечьем. Кровь капала с ее руки на пол, парень застыл на месте, не в силах давить на свой меч с достаточной силой. Он чувствовал, как острие ее клинка вонзается в его плоть, и сжимал зубы. Он не позволит себе и пикнуть, ведь эта девчонка даже не вздрогнула, а ведь его меч находится в ее руке наполовину. Клинок продолжал погружаться в его грудь, и он начал паниковать. Ни кто не останавливал ее.       Колетт видела весь поединок, и была горда Изеллой. Она была искусной, собранной, внимательной. Ее уловки потрясающе работали, и были отточены до совершенства. Она видела, как напряжено тело девушки, как она находится полностью в боевом режиме, и сейчас опасно ее останавливать, однако рядом с ней и горе дуэлянтом Траминан, так что волноваться не о чем.       — Изелла, достаточно. — мягко произнесла Тиара, и девушка подчинилась.       Она медленно вытащила около пяти сантиметров своего клинка и вложила его в ножны за спиной. Склонившись на колено, опустив голову, девушка была покорной и верной. Тиара взглянула на Дальмо, у которого хватило ума не продолжать, он с трудом склонился перед ней, зажимая свою рану.       — Вы проиграли. И не один раз. — спокойно вынесла вердикт Принцесса, смотря на пристыженного таким поражением парня. — Я — Принцесса Тиара Ванденград лишаю вас и вашего отца всех титулов, привилегий, собственности и земель. Так же вы лишаетесь любых прав в соответствии с вашим уже бывшим титулом. Завтра вас с отцом отвезут на ваши новые земли, чтобы вы служили короне так, как должны служить подданные нашего королевства — полезно.       — Именем Ее Величества Королевы Розабеллы Ванденград этот приказ вступает в силу немедленно. — раздался голос Советника, и стража тут же под руки увела из зала раненого маркиза.       Генриетта видела его поникшим, пристыженным и раненым. Ей стало его жалко, но она вспомнила, что он угрожал принцессе мечом, ранил Изеллу, и имел наглость заявить, что женится на принцессе.       — И так, все, кто так же желают своим мечом получить мою благосклонность, руку и сердце, — Тиара махнула рукой, и Изелла поднялась с колен, — могут прямо сейчас сразиться с Изеллой за это право. В случае выигрыша — так тому и быть.       Колетт встала рядом с Изеллой, сжимая рукоять меча, видя, как ее солдаты и капитаны склонились перед принцессой в знак своей верности Ее матери, Ей и Ее решениям. Остальные так же последовали примеру солдат и аристократов.       — Музыку. — мягко попросила Тиара, беря под руку Изеллу и повела ее к Малин.       Музыканты заиграли в тоже мгновение, пир возобновился, и стало только более шумно, чем до дуэлей. Народу было, что обсудить за вином и едой.       Малин тут же достала из пояса платья тряпку, и бутылочку, обрабатывая руку Изеллы. Девушка, закусив губу, шипела, на что получала нескрываемую ласку спины со стороны принцессы. Их закрыли спинами Советник, Колетт и Генриетта.       — Тебе стоило быть осторожнее. — поругала служанку, принцесса, потирая ее спину. — Должна сказать, ты одолела бы его и в платье. Зачем нужно было так вульгарно себя вести?       — Ваше Высочество, я дралась за ваше сердце и руку, разве такие серьезные вещи решаются в платье? — осмелилась спросила Изелла, наблюдая, как Малин мажет ее руку мазью. — Откуда вы это вытащили?       — Из пояса. — пожала плечами врачеватель, убирая обратно баночку. Так же из пояса, она достала чистый узкий кусок ткани, перематывая руку девушки. — Рана не опасная, но глубокая. Лучше не двигать ею несколько дней, Ваше Высочество.       — Хорошо, спасибо, Малин, я позабочусь об этом. — кивнула принцесса врачевательнице, и кивком отпустила ее, когда та закончила.       Она наблюдала, как Малин присоединяется к другим, закрывая ее и Изеллу своей спиной от чужих глаз. Теперь она могла коснуться девушки, что сражалась за нее так смело, храбро и сильно.       — Ты была очень опасной, когда разорвала платье, и пошла на него. — тихо, едва слышно, призналась принцесса, поглаживая щеку Изеллы.       — Я старалась, Ваше Высочество. — так же тихо отозвалась служанка, прильнув к руке щекой. — Я думала, что это было бы горячо, вот так вышло.       — Да, я заметила. — оставляя едва заметный поцелуй на щеке девушки, ответила принцесса, и отступила. — Идем в покои?       — Боюсь, Ваше Высочество, еще нельзя. А обо мне не беспокойтесь. — склонившись, заверила Изелла.       — Хорошо. — кивнула Тиара, присаживаясь за стол.       — Дорогая, — мягко прошептала Королева на ухо своей дочери, — у тебя появились конкурентки.       — Что? — не поняла девушка, посмотрев на маму. — О чем, ты?       — Ох, милая, я узнала о твоих чувствах раньше тебя самой. — ласково поддела дочь Розабелла, сжимая ее руку своей. — Многие дамы прямо-таки пожирают Изеллу взглядом. Она очень мужественна в этих одеждах. И горяча.       — Мама! — громким шепотом возмутилась Тиара, покрываясь румянцем.       — Тише-тише, это просто правда, дорогая. — улыбнулась женщина, целуя красную щеку девушки. — Она может стать прекрасной защитницей, и супругой.       — Что? — в шоке, поняв слова матери, Тиара как рыба открывала и закрывала рот.       — Не тяни, дорогая моя, в замке много хищниц, которые сейчас рассматривают твою служанку. — вернула девушку в реальность Королева, и как ни в чем не бывало возвращаясь к еде.       Тиара обратила свой взор на свою служанку, которая пила вино, медленно кушая. Затем ее взгляд уловил движение сбоку, и она, повернув голову увидела, как около пяти благородных молодых дам рассматривают ее Изеллу не скрывая своих мыслей на лице. Ревность взыграла в молодом теле, и Тиара встала из-за стола. Изелла мгновенно повторила ее действие и оказалась рядом.       — Идем, Изелла, нужно обработать твою рану, и осмотреть твое тело. — строго сказала Тиара достаточно громко, чтобы девушки за столом ее услышали.       Ни что не могло унять ее ревность, пока она шла из зала в свои покои. Она слышала, отрывки слов из фраз разных девушек и даже женщин за столами, пока покидала пир. Как они могли такое говорить об ее Изелле? Как у них язык поворачивается? Чуть ли не каждая из них хотела раздеть ее служанку? Губами осмотреть ее тело. Чтобы она сама сделала это. Прижать их к любой поверхности и любить. Это приводило девушку в ярость, которую она даже не пыталась скрывать, войдя в свои покои. Громкие, широкие шаги, хлопки дверцами шкафов и трюмо, вздохи, и бросание элементов платья, куда попало, не могло успокоить ее.       Изелла видя такое поведение своей госпожи, нежно обняла ее со спины. Здесь, наедине с принцессой, она могла позволить себе быть чуть ближе, чем было позволено. Но они знали друг друга много лет, да, всегда ни кто не давал им забывать о том, что им нужно скрывать свои личные, глубокие чувства и привязанность при других, посторонних, но сейчас они одни. И скрываться не нужно. Она нужна милой, доброй, ранимой и такой нежной Тиаре.       — Что случилось, моя принцесса? — тихо спросила девушка, обнимая хрупкое тело.       — Они все…- слова застряли в горле, и кожа Тиары покрылась румянцем.       — Они просто не могут уследить за своим языком, принцесса. — тихо ответила служанка, пытаясь успокоить свою госпожу, но та напряглась, и вырвалась из рук.       — Языком! Именно! — вышла из себя Тиара, жестикулируя. — Ты моя служака! Моя! Как они смеют при мне говорить такое! Ты не кусок мяса, чтобы говорить такое! Они благородные дамы! Ни кто не смеет говорить о том, чтобы ты делала что-то с их губами, их телами, в их постели!       — Ох…- выдохнула шокированная Изелла. Принцесса ревнует, поняла она. — Вот оно что…       — Что?! — всплеснула руками младшая Ванденград, в ярости смотря на свою служанку.       — У тебя нет поводов для ревности, моя принцесса. — с ласковой улыбкой на губах, девушка присела перед Тиарой на колено.       Она нежно взяла ее руку в свою, и, смотря прямо в глаза, стала осыпать ее руку поцелуями. Каждый пальчик, каждую косточку, не оставляя без внимания ни миллиметра благородной кожи. Застывшая на месте Тиара, покрылась румянцем от такой откровенной ласки, поклонения, и обожания в глазах напротив. Ее грудь тяжело вздымалась, а жар гнева сменился жаром страсти. Да, она была юна, но знала, что чувствуешь, когда влюблен, когда желаешь, чтобы твое тело принадлежало любимому человеку. Ее мать и тетя прекрасно ее воспитали. Изелла так же воспитывалась благородно, но ни одно воспитание не могло затмить ее природную верность, мягкость, учтивость и уважение к Принцессе, как к будущей правительнице, так и к девушке, заботе о которой она себя посвятила.       — Я твоя, Тиара. — прошептала поднимаясь Изелла, ласково сплетая пальцы с пальцами принцессы. — Я целиком и полностью твоя. Я сделаю все, что ты пожелаешь, потому что хочу этого.       — Поцелуй меня. — прошептала девушка, теряясь в буре чувств в глаза возлюбленной. — Немедленно.       И Изелла подчинилась. Их близость была уникальной для обеих девушек. Они постоянно касались друг друга наедине, улыбались друг другу по-настоящему, искренне, открыто вели беседы, делясь мыслями и мнениями. Они были так невинно влюблены, что боялись разрушить эту хрупкость между ними. Но настал момент, когда этого уже стало недостаточно.       Их первый поцелуй. Он был великолепным. В теплых объятиях, в которых не было пространства, их губы двигались медленно. Ласково невинно, касаясь губ друг друга, девушки делили дыхание на двоих. Ловя тихие и хриплые вздохи, они делили не только тепло тела, но и чувства. Нежность, ласку, чистую и огромную любовь. Поцелуй был тягучим, ни одна из них не хотела, чтобы это касание закончилось. Но им пришлось, и Изелла закончила поцелуй так же нежно и медленно, как и начала его. Ее губы в последний раз коснулись мягкой плоти, и горячее дыхание перешло от скул к ушку, пока она крепче прижимала к себе свою принцессу.       — Я твоя, Тиара. Я твоя. Ничья больше. — шептала девушка, поглаживая смущенную, и дрожащую от переизбытка чувств принцессу.       — Останься со мной. — было произнесено в ответ. — Сегодня. Завтра. Останься со мной навсегда, Изелла.       — С удовольствием, моя Тиара. — обещала служанка, обнимая принцессу.       Позже, они провели половину ночи в руках друг друга, делясь своими чувствами, облаченные в шелк их шепота и долгими нежными поцелуями, засыпая в руках друг друга.       

***

             Королева вскоре после ухода дочери так же покинула пир с советником. Они обсудили некоторые дела, и Розабелла легла в постель, засыпая под голос возлюбленной. Выходя из королевских покоев, Элеанора вздрогнула, когда увидела слегка хмельную Колетт, прислонившуюся к стене.       — Генерал! — воскликнула женщина, испугавшись. — Напугала меня. Ваша сестра спит, вы что-то хотели?       — Да, я знаю, что она спит. Выпить с тобой. Идем, кажется, твой кабинет подозрительно близок к кабинету сестры. — слегка угрожающе сказала Колетт, и сразу же направилась в сторону кабинетов.       Элеанора сглотнула. Глубокий, опасный голос, мягкие, спокойные движения, слегка размытые вином, но решимость алкоголем не утопить. Розабелла говорила ей как-то, что такую Колетт лучше опасаться больше, чем ту, что хватается за меч.       Генерал спокойно открыла закрытую дверь кабинета с помощью клинка и прошла вглубь так, будто он принадлежал ей самой. Элеанора в замешательстве наблюдала, как генерал без растерянности, со знанием дела зажгла свечу на столе, затем разожгла камин и села в кресло. Такое отличное ориентирование в ее кабинете дало понять, насколько Колетт подготовилась. Так же эту догадку подтвердил стол, на котором был кувшин с вином, пара тарелок с закусками, кубки и расслабленный вид женщины. Возможно, в последнем помогло вино, выпитое за пиром и бой, который немного позабавил генерала. Решив, что, ничего плохого не будет, Элеанора села в кресло и приняла кубок с вином, протянутый генералом.       — Малин хорошо себя показала за пиром. — начала женщина, смотря на огонь в задумчивости. — Когда я ее впервые увидела там, в лагере, она смотрела на меня как на сумасшедшую. Конечно, я была ранена, едва стоя на ногах, держа свои кишки рукой, обещала убить того свина, поливая снег кровью.       Неожиданно Колетт засмеялась, и советник вздрогнула. Смех женщины был мягким, чуть хриплым и глубоким, чем у Розабеллы.       — Прости, я вспомнила, как Траминан рассказал мне, что эта девочка рванула мою рубаху нараспашку, думая, что я мужчина. — прикрыв глаза рукой, пояснила генерал. — Она мгновенно ее запахнула, и была краснее, чем розы в саду сестры. Я бы посмотрела на это личико. Дразнить ее так интересно. Ни кто не давал мне отпор. Знаешь, как она меня лечила?       -Полагаю так же, как и здесь: связав? — спросила советник, делая глоток вина.       Она расслабилась, понимая, что этот разговор, просто беседа друзей. Колетт хотела поговорить с ней по душам, поделиться своими мыслями, которыми не может делиться с Генриеттой или сестрой. Она с улыбкой представила ту Малин, которую видела за работой, покрасневшей от того, что без стыда распахнула на короле рубаху при мужчине, да еще и на холоде. Она неожиданно искренне засмеялась, находя эту ситуацию очень забавной, и при случае, она будет дразнить девушку.       — Нет, как бы ей, наверное не хотелось. — с улыбкой ответила Колетт, видя, как советник расслабилась. — Полагаю, если бы не наш отряд, готовый умереть за меня, она бы так и поступила. Но она была…       Элеанора успокоилась и спокойно посмотрела на задумчивую сестру королевы. Женщина повернула голову к огню, и выдохнула.       — Она была профессионалом. Боялась, конечно, я полагаю, но делала все, чтобы я выжила. — тихо продолжила Колетт. — Траминан, сказал, что она была вежливой с солдатами и с ним, но была властной и грубой к Корин и Генриетте. Слышала, что Келистон была не довольна ее поведением и отношением. Но знаешь, она такая…непохожая на тех женщин, которые здесь.       — Может быть дело в том, что она из простолюдинок? — мягко предположила Элеанора, и положила в рот кусочек мяса с тарелки.       — Дело то в том, что она не простолюдинка. — посмотрев на советника, сказала генерал. — Ты же знаешь, на не из наших мест. Она как и Корин, из павшей страны.       — Из Королевства Гаргард? — удивилась Советник. — Неудивительно, что Энализель ее захотела себе в ученицы. Нужно будет с ней поговорить.       — Она так же искусна в мече, хочу проверить это, но не думаю, что Малин захочет. — призналась Колетт, положив кусочек мяса в соусе в рот. — Корин призналась, что девочка ее едва не убила в пару движений. Она взяла мой меч, и направила его на Корин!       — И Корин проиграла в скорости и ловкости? — это действительно было шокирующим, ведь Корин считалась самой ловкой и быстрой среди всех воинов и королевства. Колетт одолела ее на турнире только благодаря своим умениям и мастерстве в разных стилях искусства меча, ведь будучи дочерью короля, она обучалась у разных мастеров, видя разные стили. Опыт, приобретенный в юности делал ее лучшей из лучших. Генералом.       — Да, я была тоже в замешательстве, но Корин сама признала поражение. — кивнула женщина, продолжая есть мясо. — Я предложила Малин стать моим советником, и она согласилась. Не сразу, но согласилась.       — Я удивлена, что она вообще согласилась. — призналась Советник, делая глоток вина. — После того, что ты ей устроила после арены. Все твои выходки, характер, и всплески.       — Малин… Знает, как со мной обращаться. — не хотя сказала Колетт, смотря на Элеанору. — Она такая живая. Властная, статная, нежная и заботливая. Ей хватает сил и смелости перечить мне, спорить со мной, и одержать победу. Ни кто прежде не смел даже думать о том, чтобы оспорить мои слова. А она… Просто делает то, что считает нужным, правильным. Я сопротивляюсь — она меня связала и сделала свою работу. Я кричу — она мне кляп в рот сунула! Хочу мяса, так нет, суп полезнее и с ложки меня кормит! С ложки, Элеанора.       — Такая женщина удержит тебя в узде. — самодовольно улыбаясь, сказала советник. — Такую тебе и нужно в жены. Вижу, как она за тебя переживает. Весь твой бой как на иголках была. Изелла, говорила с Генриеттой, когда ты казнила тех свиней. Малин нервничала, охала и ахала, первой примчалась к тебе лечить.       — Да? — переспросила генерал. Она не знала этого. К ней подошла Генриетта и отвела ее в покои. — Не знала. Но ты права, Малин в силе перечить мне, когда это необходимо. Не каждая женщина способна отстаивать себя, свое мнение и свои права. Но Малин, я не хочу отпускать ее. Она потрясающая, такая разная. И умеет со мной обращаться.       — Тогда не отпускай. — мягко предложила Элеанора, смотря на сестру своей возлюбленной. — Даже, если она не ответит на твои чувства, твой интерес и заботу о ней так, как ты хочешь, она будет полезна для тебя рядом.       — Кто сказал о чувствах? — не желая признавать их наличие, стала отрицать это Колетт. — Она необычная, интересная, загадочная. Мне интересно.       — Пусть так. — сдалась женщина, понимая, что она сделала все, что могла, чтобы посадить семя сомнений в голову генерала, и пересмотреть свое отношение к врачевательнице, остальное она сделает сама и в этом ей поможет сестра, ни как не советник.       — Но, раз речь зашла о чувствах. — мягко сказала Колетт, и молниеносно ее клинок оказался у горла Крейстанд. — Причинишь боль моей сестре или моей племяннице — я буду твоим адом на земле, Элеанора. Волос упадет с их головы или слезинка сорвется с их глаз — я приду за тобой.       Женщина похолодела в миг. Она сглотнула, чувствуя острие клинка косточкой горла. Бокал от неожиданности выпал из ее пальцев, разливая на пол вино. Раздался стук, и в кабинет вошла Малин. Девушка поклонилась и извинилась за вторжение.       — Прошу прощения, что вошла и прерываю Вас, но Генерал, Вам пора отдыхать. Я Вас провожу в ваши покои. — мягко сказала врачевательница, но ее тон не терпел пререканий.       Элеанора даже не заметила, как клинок скрылся в ножнах генерала, и та поставила кубок. Она шаткой походкой направилась к Малин, бросив лишь:       — Было приятно поговорить, Элеанора. Доброй ночи.       — Доброй ночи, Советник Крейстанд. — пожелала Малин, обнимая крепко за талию Генерала, и выводя женщину из комнат.       — Ох, Боги. — пришла в себя женщина, когда за ее гостями закрылась дверь. — Как она узнала….       Посидев ещё не много и выпив пару бокалов, Советник направилась к себе, забываясь глубоким сном.       Генерал же едва стоя на ногах, позволяла Малин дотащить себя до постели, раздеть и уложить. Сама же Колетт не хотела оставаться одна, поэтому она мягко, но крепко схватила девушку за руку.        — Останься. — мягко попросила она, едва держа глаза открытыми.       — Не думаю, что вы в силе провести со мной ночь, Генерал. — улыбнулась мягко девушка, поглаживая щеку женщины, и укладывая под одеяло.       — Какая смелая. — отозвалась Колетт, утаскивая девушку к себе в постель, укрывая ее и обнимая крепко за талию. — А я думаю, что я в силе. Не дергайся.       Малин пыталась несколько минут выбраться, но поняв, что это бесполезно было изначально, а сейчас, с крепкой хваткой на талии и лицом в ее затылке спящего генерала, тем более. Ей ничего не осталось как расслабиться, и позволить теплу горячего тела окутать и усыпить ее.