Я никогда не был им

      Стены цзинши содрогались от повисшего в нем напряжения. Гробовая тишина, в которой слышен малейший шорох одежд и даже звук учащенного дыхания. Двое мужчин стояли рядом: один, почти вплотную к стене, второй — лицом к нему. Последний удерживал своего товарища за запястье и безотрывно смотрел ему в глаза.              — Лань Чжань… Мне становится неловко…              Мо Сюаньюй заметно нервничал. Темные, как смоль, глаза быстро бегали по сторонам, задерживались на случайных предметах, белых одеждах, но не решались встретиться взглядом с парой других, светлых. Невольно юноша пытался потянуть руку на себя и высвободиться из захвата, но пальцы Лань Ванцзи в ответ сжимались лишь сильнее. Ханьгуан-цзюнь прислушивался к внутренней энергии. Он все еще пристально смотрел на него, пока подозрительно не сощурился.              — Ты пользовался темными техниками.              — Н… Неет.? — Не теряя надежды, протянул Мо Сюаньюй. Однако тело сдавало его: покраснели мочки ушей, взгляд в попытке скрыть ложь все же скользнул по голубым радужкам, но вновь поспешно скрылся в тканях одежд, рука опять инстинктивно дернулась. Лань Ванцзи пытливо молчал. И от этого молчания становилось лишь хуже, пока кучерявый юноша не вздохнул: — Ну, только если один раз. — И вновь молчание. — Три… трупа.              Но вопреки надеждам освободиться, Лань Чжань лишь усилил свою хватку. Единственное — в этот раз он уже не держал пальцы на пульсе. Мужчина перехватил Мо Сюаньюя за подбородок другой рукой и заставил посмотреть на себя. Лицо его на удивление не выражало ни капли гнева — лишь сущее беспокойство. Голос стал ласков, но все также напорист.              — Зачем ты это делаешь? Тебе не хватает энергии? Я мог бы проводить с тобой больше времени, обучить новым техникам. Может, делиться с тобой своей?              — Не нужно! Я ведь просто забавлялся с младшими адептами на Ночной охоте, — Но второй нефрит был непреклонен. Честно говоря, излишнее волнение Лань Ванцзи порой расстраивало юношу. Поэтому сейчас в его глазах мелькнула капля обиды, прежде чем он смиренно кивнул, вновь опуская глаза вниз.              С момента, как заклинатели начали пытаться восстановить золотое ядро Мо Сюаньюя, прошло еще около полугода. Меч Суйхуа, доставшийся Цзинь Лину от отца, действительно неплохо помог им в этом деле. Однако, поток энергии в жилах темного заклинателя был настолько слаб, что поначалу эффекта так и не наступило. Им пришлось вернуть оружие владельцу по истечении заявленного срока и, казалось бы, прекратить свои попытки. Пока внезапно на порог цзинши не пришел первый нефрит клана Лань.              «Глава ордена Цзян просил передать кое-что молодому господину Мо, — сообщил он после очередного собрания между главами. В руках у мужчины был длинный сверток. — Вы что-то знаете об этом?»              Да, Цзян Чэн действительно раздобыл для Мо Сюайньюя подходящий для его проблемы оружие. Конечно, сам мужчина при ближайшей встрече отмахнулся тем, что искал его для Цзинь Лина на случай, если заклинатели случайно повредят его меч. Но даже так, радости Мо Сюаньюя не было предела. Поток энергии в новом оружии не уступал той, что был заточен в Суйхуа. Поэтому, без необходимости возвращать его, бывший темный заклинатель смог завершить свой цикл упорных тренировок.       Теперь он, согласившись присоединиться к клану Лань, проходил обучение вместе с юными адептами.              — И все же, Лань Чжань… Что в этом такого? Я восстановился, и светлой энергии в моем теле теперь достаточно. Не использовать энергию сотаенной злобы ведь правда расточительно, — Юноша тяжело вздохнул. Он и без ответа понимал, что бесполезно пытаться переубедить хоть кого-то в этом месте. — Ты расскажешь старику?              — Сюаньюй.              — Достопочтенному Лань Цижэню…              Лань Ванцзи тихо хмыкнул. Неторопливо подтянув юношу ближе, он заключил его в объятия и аккуратно поцеловал к макушку.              — Если будешь продолжать усердно учиться, то нет.              — Шантаж в Облачных Глубинах запрещен!       

***

      Обучение в Облачных Глубинах шло своим ходом. Скучные лекции от старика Лань Цижэня, редкие, но полезные советы от главы ордена, вылазки на групповую Ночную Охоту. Мо Сюаньюю нравилось находиться в обществе молодых адептов, да и те не противились ему.       Единственное, что отличалось в расписании учеников клана и бывшего темного заклинателя, то, что тот не посещал лекции уважаемого Ханьгуан-цзюня.       По правде говоря, так решил никто иной, как Лань Цижэнь. Это, а также запрет носить чистую фамилию Лань, было единственным условием старейшины для официального присоединения Мо Сюаньюя к клану.              — Сюда действительно никто не ходит?              Двое адептов в белых одеждах бодро вышагивали по широкому мосту, соединяющему основную часть резиденции с отдаленным двориком и маленькой поляной. Один с гордо поднятой головой и до безумия довольный, что читалось лишь в озорно блестящих голубых глазах, а второй боязливо озирающихся по сторонам. Они держались за руки и не останавливались даже во время диалога.              — Ходит. Но не придет.              — Лань Чжань! Прекращай же уже!              Сейчас Мо Сюаньюй искренне не понимал, чего ему следовало ожидать. Честно говоря, он даже не до конца осознавал, куда его ведет возлюбленный.       На дворе уже темнело, когда Ханьгуан-цзюнь вернулся в цзинши, неожиданно, с двумя кувшинами Улыбки императора в руках. Это вино пришлось Мо Сюаньюю по вкусу, когда он впервые попробовал его из тайника Лань Ванцзи, но с момента, как юноша раскрыл себя, напиток более не касался его губ. Но еще более удивительным стало то, что заклинатель без всякого рода объяснений позвал следовать за собой. По пути он вел себя на удивление странно: откровенно улыбался, на вопросы отвечал загадками и твердил лишь о том, что расскажет обо всем позже. А ведь близился час тигра…              — Пришли.              Заклинатели остановились у дверей в сарай. В сарай! Без шуток и подвохов, двое мужчин проделали весь этот путь, чтобы оказаться у деревянных ставней, освещаемых лишь светом восходящей луны. Мо Сюаньюй не знал, как ему реагировать. Юноша лишь растерянно косился то на строение, то на своего спутника с его до боли непривычно смеющимися глазами, то на кувшины в его руках. Простоял он в таком ступоре около минуты.              — Лань Чжань… — Осторожно, будто пробуя имя на вкус, все же попытался отреагировать хоть как-то он, — Ты выпил?              Но Лань Ванцзи лишь тихо хмыкнул, а следом вновь взял ступника за руку и потянул его внутрь деревянного строения. Мо Сюаньюй настороженно сглотнул.       Внутри было темно. Глазам было трудно привыкнуть так быстро, а вот остальные чувства сильно обострились. Заклинателей окружал запах сена, оно же ощущалось мягкой ковровой дорожкой под ногами, тихо похрустывая при кадром шаге. И этот самый хруст вместе с ритмичным потрескиванием доносился со всех сторон.       Именно в момент, когда Мо Сюаньюй почти полностью погрузился в свои ощущения, Лань Ванцзи зажёг тусклый огонёк из духовной энергии, сконцентрированной на кончиках пальцев. Помещение озарил мягкий холодный свет.              — Кролики… — Восторженный выдох сорвался с губ Мо Сюаньюя. Содержащиеся в огороженных вальерах, грызуны окружали их со всех сторон. Лениво перемещаясь редкими прыжками, они ритмично хрустели сеном в своих зубах. Глазки-бусинки блестели под туслым светом, розовые носики смешно подергивались в такт двигающимся щечкам. Мо Сюаньюй уже хотел присесть рядом со случайным вальером с чёрным и белым кроликами, когда Лань Ванцзи мягко направил его взгляд в другую сторону. — Крольчата!              Крольчиха принесла потомство. Не мало, а раз, два, три… Десять! Десять маленьких комочков скучковались в один пушистый холмик. Родители, приподнявшись на задних лапках, настороженно обнюхивали пришедших. Оба белые, как и все их драгоценные детишки.       Мо Сюаньюй не мог сдержаться от того, чтобы присесть почти вплотную и нетерпеливо сжимать руки в кулаках. Как же хотелось подержать малюток на руках! Но вряд ли бы родители позволили ему это, да?       Будто в подтверждение этих мыслей Лань Ванцзи присел рядом и точно также не спешил тянуться к пушистым тельцам. Он лишь смотрел на них потеплевшим взглядом.              — Младшие адепты ещё не видели. Ты мог бы привести их сюда через пару дней.              — А можно?              — Конечно.              Мо Сюаньюй заметно засеял, и это не укрылось от глаз его спутника. Переведя потеплевший взгляд на кучерявого юношу, теперь второй нефрит смотрел только на него. Мягкая улыбка все также не сходила с его лица.       Так миновало по меньшей мере десять минут. Мо Сюаньюй съедал взглядом потревоженных светом малышей, а Лань Ванцзи сидел подле. Пока ушей внезапно не коснулся его голос.              — Сегодня был совет кланов, — Тихо начал он, и Мо Сюаньюй инстинктивно повернулся лицом к собеседнику, пересекаясь с ним взглядами. — Они закончили с восстановлением событий прошлого десятилетия. Вей Усяня оправдали. Его имя очищено.              Лица Ханьгуан-цзюня не касалась нота печали. Сейчас он смотрел на Мо Сюаньюй только с самой чистой любовью во взгляде. И это немного озадачивало бывшего последователя тёмного пути. Юноша дёрнул уголком рта в неловкой улыбке, и Лань Ванцзи продолжил:              — Спасибо тебе, — Рука нежно коснулась щеки и провела ею до кончика подбородка. Взгляд мужчины все ещё был прикован к нему и только к нему. — Это стало возможно только благодаря тебе. Твоей силе, твёрдости духа, бесконечному терпению… — Лань Ванцзи неторопливо приблизился, и губы его коснулись лба товарища в легком поцелуе. — Я по-настоящему счастлив.              За тот год, что они провели вместе под своими настоящими именами Лань Ванцзи старался не говорить много о Старейшине Илина. Поначалу из-за неловкости, позже из-за необъяснимого груза вины. И, как бы Мо Сюаньюй не пытался выпросить по поводу старого товарища своего возлюбленного, тот всегда молчал. Лишь позднее, когда ментальные раны на золотом ядре молодого заклинателя были залечены, Ханьгуан-цзюнь оговорился о том, что не хотел бы ворошить прошлое, пока события его в сознании многих искажены тёмной печатью.       Сейчас же Мо Сюаньюй чувствовал лёгкую дрожь в его прикосновениях. Еле уловимую, по-своему притягательную. Сейчас Лань Ванцзи был по-настоящему откровеннен. Трепет, пронизывавший его сердце, невольно передался и кучерявому юноше. Мо Сюаньюй перехватил ладонь на щеке и, перекрыв её своей, нежно потерся о загрубевшие кончики пальцев. Глаза юноши при этом были прикрыты. Он полностью доверял Ханьгуан-цзюню.              — Тебе не стоит благодарить лишь меня. Многие ведь приложили руку к этому делу. Ты, я, глава ордена Цзян, Цзинь Лин, Цзэу-цзюнь, Не Хуайсан в конце концов.              — Благодаря тебе я смог отпустить, — Лань Чжань подсел ближе и уложил голову Мо Сюаньюй себе на плечо, сам же прижался щекой к тёмной макушке. Глаза заклинателя притом смотрели на пару счастливых родителей, что, наконец, успокоились и не относились к заклинателям также настороженно. — Может, теперь душа Старейшины Илина, наконец, сможет переродиться.              — Или он уже сделал это. Например, в теле одного из этих крольчат?              Мо Сюаньюй задорно хихикнул и именно в этот момент один из малышей звонко чихнул. Заклинатель не смог удержаться от откровенного смеха. Щурясь и морща нос, он прижимался к спутнику жизни сильнее и мог ощущать дрожь от также распирающего его грудь смеха.