Панк-Дозор

Городок, где Леонтьева постигла неудача, был небольшим. Едва полмиллиона населения набиралось. Ну ладно-ладно, для той местности, где они сейчас колесили — почти мегаполис. В любом случае его искали неделю. С собаками. И с привлечением местных Дозоров. Ага, видел Сашка этих дозорных. Парочка хорошо ладящих темных и светлых (чем дальше от столицы — тем дружнее, что ль?!) уровня максимум четвертого. То есть Горшочек, который, вообще-то позабыл до этого Ренегатище сию деталь важную указать, короче, был он Иным третьего уровня. Светлым. Единственным в их шайке. Только вот неучем был, оттого и проблемы все... И с батей отношениях хреновые, мог бы в Дозоре пригодиться вполне! Естественно, не нашли и в коте ничего не заподозрили. Балунов свято считал, что Лосяра повстречал прекрасную Лосиху и свалил с ней в закат через Сумрак, потому и на ресепшене никто ниче не заметил. Что ж, если б Леонтьев согласился, то так и было б. И ищи не ищи, а ведьму хрен найдешь. К слову, зазнобу его всё же срисовали. Больно яркая. И теперь искали, придя к правильному выводу, что та Иная. Только вот, увы, в ответ на просьбу всё же переломавшегося Горшка, тот всё же прислал кое-кого с Питера на поиски из оперов. Но этот кое-кто прошёл мимо отчаянно мяукающего Ренегата и ничего не заметил. Увы, второй уровень. И то, покопавшись, два дня уехал, заявив, что тут глухарь, пусть местные ищут Рыжую, а у них и в северной столице нехватка кадров. Поставили, короче, крест и сделать ничего нельзя. «Вот же сволочи! А пропади Горшок или Андро — по-любому всех бы на уши подняли!» — гневно фырчал Сашка. Было больно и обидно. А ещё жаль свою отправленную коту под хвост жизнь. Ребята, конечно, кинули клич среди знакомых Иных с призывом помочь найти Рыжую… Но та, скорее всего, залегла на дно в какой-нибудь жопе мира. Короче, шансов было мало. Только если, разбежавшись, Юрию Михайловичу в ноги врезаться. Внимание обратить. Авось — сжалится и расколдует. Хотя не факт… Кто ж этих Светлых знает, мать их. Поэтому привыкал Ренник постепенно к новому житию-бытию. Благо хоть с группы не прогоняли. Князю было покрутили у виска пальцем, мол-де, это скотина нас всех сожрет или удавит ночью. А потом, согласились, что коли хозяина нет, нельзя животину на произвол бросать. Отдай, друже, фанаткам после концерта очередного. На этих словах Леонтьев дугой выгнулся, взъерепенившись. Вот только фанаток ему не хватало, бл*дь. Для полного, как говорится счастья. Только вот Андрей улыбался и мотал головой. Странный он, конечно… Хотя может это просто Ренник в своей кошачьей шкуре такой импозантный, да! Короче, на всякий случай с Князевым Леонтьев вёл себя предельно осторожно. На кровать не лазил, довольствовался выделенной подушкой. Под ноги не лез, не царапался, громкость, пока тот дрыхал, не повышал. Когда дамочки приходили, сам в дверь скребся, чтоб выпустил. Нет, уж увольте его от этого зрелища. Спасибо, бл*дь. С одной стороны, любопытно, конечно, было, но с другой… Нет, он ещё надежды расколдоваться не терял. Поэтому ну нахрен. Зато с другими Медведка (он теперь точно спокойно играть Медведя не сможет, бл*!) отрывался как мог. Во-первых, потому что, в отличие от неожиданно проявившего чудеса самосохранения Андро, те так и норовили его затискать. И нет, печальный опыт Горшка их не остановил. Балу вообще назвал себя заклинателем кошек и полез к нему… Царапнул того в нос, дико извернувшись, Леонтьев с превеликим удовольствием. После этого среди группы желающих его погладить поубавилось. Зато случайные прохожие… Постояльцы и, бл*дь, фанатки. Ренегат был готов взвыть, особенно, когда в очередной раз поднимался вопрос, что, мол-де, ненормальный он. Надо коки отчикать, мож угомонится. «Живым не дамся!» — тяжко думал Александр, благо габариты позволяли оказать сопротивление… Другое дело, чо из-за новой натуры он слишком много спал, а значит был уязвим. С такими же угрозами недолго и параноиком стать. Впрочем, всё было не так плохо. В кои-то веки он высыпался и вёл почти здоровый образ жизни. Ну то есть не пил как чорт (кто знает, может у котов печень вдвойне быстрее отстегивается! К тому же повторять разгром Князю не рискнул!), питался не подножным кормом жирным да сочным, а специальным для мейн-кунов, бл*дь. Первое время жрать это кем-то уже пережеванное нечто он отказывался, все пытался украсть со стола то сосиску, то пирожок, но… Этого безнадежно не хватало, а пах корм проклятый неплохо. К тому же… Он слышал, как Шурка присвистнул, заметив, чт о именно тащит ему Андро. Видать, не вискас и китикет чертовы. К тому же Князь совершенно серьезно, глядя на его голодовку второй день подряд, взял консерву и принялся читать: — Субпродукты говяжьи, мука костная, рис, тимьян, чеснок… Твою кошачью мать, я б сам это сожрал! «А я бы посмотрел!» — хмыкнул Лосекот и спрыгнул снимать пробу. Оказалось, в самом деле. Наверное, тому же производителю стоило начать выпускать линейку для плохо питающихся музыкантов. Сбалансированный корм для панков. Рубленный лосось бы положили, тот же рис, специи — и точно брали бы с удовольствием, блин. В общем, со жратвой можно было примириться. С кошачьим туалетом тоже. Лоток он не признавал. И либо скребся на улицу и удобрял клумбы. Плевать, что почти зимой. Либо цветочные горшки. Тем уже ничего страшно не было. Все в окурках погрязли. Да и как правило в гостиницах, при приёмке номеров видели только учиненный Михой бедлам, а его дела замечали нескоро… Другое дело, чёртов поезд! Но и там были стоянки. Главное, не отстать от своего. А то будет куковать в каком-нибудь Нижнем Урюпинске на вокзале. С чем смириться было нельзя — так это с тем, что вся его личная гигиена теперь состояла из вылизываний самого себя… Безусловные рефлексы штука мощная. Вот и его затянуло в эту бездну. Очнулся Леонтьев только тогда, когда комок шерсти отрыгнул… Но это было сильнее его. Теперь он со страхом ждал весны, ведь это означает… Нет, пока думать про такое Лосекот не мог. Это ж просто дно дна. И он поежился. Тем временем в кошачьем теле он уже провел больше месяца, а казалось, пару лет. Время в таком состоянии отчего-то тянулось медленнее. Подвижек никаких не было. Настал декабрь, они катали концерты в Сибири с одной гитарой, что с учетом тяжелой программы Бунта, была нелегко, но замену ему пока не искали. Это Ренника радовало, а вот звук огорчал. Однако в качестве протеста перегрызать провода он не решался — пока в кошачий рай он отправляться не спешил. К тому же, кто знает, может его просто рипнет в Сумрак, и возможно именно в таком непритязательном виде… Ну нахрен! Короче, тряслись они где-то по дубаку лютому. Впрочем, шерсть у Леонтьева была шикарная и на холод он не жаловался почти. Его ленивое валяние на полке Андро прервала какая-то громкая возня, топот и крики. Решив, посмотреть в чем дело, он спрыгнул, прошествовав к источнику шума в тамбур… Проскользнув вслед за мечущейся туда-сюда проводницей, он обомлел. В тамбуре было свежо — из приоткрытого окна задувал ветер и снег, но даже это не могло перебить стойкий запах крови. Балу с Яхой чего-то суетили, склоняясь над кем-то. Рядом мешался, невпопад суча лаптями Горшок. Леонтьев придвинулся, и тут же отпрянул. В углу тамбура сидел полуобморочный Князь с бледной рожей и перемотанной окровавленным полотенцем рукой. Зато понятно стало, почему рядом Пора-вампира не наблюдается. Выпинали от греха. Лосекот тупо переводил взгляд с разбитого окна на Князя. И как разбил только? Нет, в его пьяную удаль он вполне верил, но… Стекло-то калённое. Тут не каждый вампир с оборотнем выстеклит. А этот человек… И порезался нехреново так, поглядев сквозь Сумрак, он отметил, что кровь, не иначе как вмешательством Иного, Шурка остановил кое-как. Ладно, значит, жить будет… А остальное делать — уже палевно шибко. — Кота не выгоняйте только, — неожиданно шепотом выдал Андрей, заставив Ренника вздрогнуть. Во-первых, про такую возможность он не подумал, а, во-вторых… Что-то внутри подобная забота согрела. — Мы ж не звери, — успокоил того Шурка, коротко покосившись на кота, отчего Леонтьев, схватив недобрый взгляд, фыркнул. Ну-ну, не свозят же те его в самом деле, пользуясь случаем в ветеринарку… Под ложечкой засосало. — И кастрировать его не надо, — прочитал мысли Князь, снова вызвав у Ренегата порцию изумления. Ну как он это делает, а?!

***

«Как в этом может хоть что-то понравиться? — рвал и метал Леонтьев, привязанный к кедру на поводок. Собачий, бл*дь. А все потому что Горшка повело от того, что Князь решил его по безумию затмить, и чтоб Миху образумить группа поехала отвлекать его на Байкал. А кота, чтоб не убёг и не мешался к кедру присобачили, черти! — Эта ведьма — дура набитая! Это ж издевательство форменное! Да, говорят, что коты — животные свободолюбивые, гуляют, где хотят, но ведь по факту — это не так! И они зависят от кожаных мешков с костями!» В любом случае, чем так жить, лучше убежать в лес, нахрен перегрызя поводок, благо зубы острые и на него занятые Горшком и его психами пацаны обращали ноль внимания… Что он и сделал. Вот только в лесу оказалось — холодно, что аж коки затряслись, а пойманная мышь — невкусной… Короче, вернулся он, поджав хвостище, и в тайне радуясь, что не уехали без него. Обматерив его на чём свет стоит, Балу закинул его в автобус, пробурчав что-то про несносное животное, которое и через Сумрак отыскать не могли. В Иркутске к ним на на концерт неожиданно притопал перевязанный и всё ещё бледнющий Князь. Не просто притопал, а ещё и выступил. Правда, то и дело мотаясь, за кулисы за обезболом. Ренник, видя такое дело, вёл себя тихо. Даже нагадить Балунову и Горшенёву в ботинки раздумал. Нафиг им тут новый скандал. А вечером в гостишке, он взял и прыгнул к странно молчаливому Андрею на колени. Тот странно на него покосился, но прогонять не стал. Просто взял и легонько почесал за ушком. Ренекот напрягся, когти уже готовы были выпуститься и впиться Князю в колени… Только вот мысль, что тому и так досталось, помешала осуществить задуманное. Тогда он решил вспрыгнуть с колен и удалиться с видом оскорбленного достоинство, но вот беда… Тело вновь предало его, расслабившись. Впрочем, Леонтьев не скоро осознал, что низкие утробные звуки, исходят от него. Он, бл*дь, мурлыкал! Ему, етит этого Сказочника за ногу, было хорошо… Хорошо?! Внезапная мысль прошила его сознание, знакомо перекручивая… Александр резво соскочил с коленей, но убраться с номера не успел. И вот свершилось то, о чем Леонтьев мечтал — он снова человек! Только вот совершенно голый и в номере у человека Князева. От чего со страшной силой захотелось провалиться куда-нибудь подальше… Слоев на десять в Сумрак, хотя столько, вроде, и нет. — С возвращением в мир прямоходящих, — а Князь-то зараза даже и не удивился. С чего бы это?! А ещё бросил ему футболку и какие-то штаны, в которые Сашка и в прежних то габаритах-то не залез бы; а сейчас, отожравшись за месяц ленивых валяний в кошачьей тушке, и подавно. — А ты, гляжу совсем ничему не удивляешься? — натянув футболку и замотав бедра сорванной шторой на манер тоги (юбчонки), тихо спросил Ренегат, отчаянно силясь не краснеть. Он был без очков и видел чуть больше, чем ни хрена. Но ненормальность ситуации он кожей чувствовал. — Не оттого ли, что с самого начала всё знал? — холодея от внезапной догадки, произнес. — Твои очки, — вместо ответа вложил ему в ладонь искомое Андрей. — Конечно, я увидел твою истинную сущность. Только вот в случае с ведьмами снять чужое проклятие не всегда может даже другая ведьма. Ты знал, кого тащить в постель! — Ты-то ведьма? — хмыкнул Лось, наслаждаясь, наконец-таки, нормальным зрением. Князев был спокоен аки скала. Всех провёл скотина! От желания фыркнуть его удержало лишь титаническое усилие. — А где метла? И сиськи?! — Я ведьмак, Лосяра! Не ведьма! — в глазах у Андрея, наконец-то, сверкнули живые эмоции. — И нет, не надо закатывать сцену. Проклятия всё же тебе снял. Условие у Крисании было не такой уж невыполнимое. — Так, ты её знаешь?! Может, вы ещё и в сговоре?! — взвыл Леонтьев. — Ах ты сволочь, Князь! — Нет, решительно, котом тебе было лучше! — разозлился в ответ Князев. — Неблагодарная ты, Лосяра! — Мне тебе что ещё и спасибо сказать? — охренел Сашка. — Обойдусь, — мрачно ответил Андрей. — Главное, поклянись Тьмой, что о том, что я Иной, не узнаю от тебя остальные! — О, а пяточки тебе не потере… Че?! А всё-таки почему ты от всех скрываешься? Горшок бы только обрадовался. — Не твоё дело, Сань, а клятву тебе принести придётся! Иначе парни узнают о том, кто все эти дни был Медведкой, а ещё получат твоё фото у меня на коленях… Ты же этого не хочешь? — неожиданно дошёл до манипуляций «простачок» Князев. — Кажется, я что-то понял, — восхищенно присвистнул Ренеко… гат. — Меня давно удивляло, как Батя Горшка со своими ресурсами не организовал для своей проблемной кровинушки няньку. А, оказывается, та давно была под носом! Ты Светлый, и работаешь в Дозоре… И если Миха узнает, то не простит, верно? — Верно, — мрачно кивнул Андрей. — Клянись, давай. — А ведь для тебя это давно не просто работа… — кажется, наконец-таки пазл пошёл вставать на место. — Но ведь он всё равно узнает рано или поздно! — Предпочту, чтоб поздно, — свистящим шепотом ответил Князев. — Не тяни, Сашка… Я тебе помог, хотя не должен был, по-человечки помог, ну и ты не будь Лосём! — Ладно, — кивнул Ренегат и принес клятву. Позднее он узнает, что и здесь Князев его обманул… И что тянуло его к нему по вполне определенной причине. Впрочем, сперва из-за притяжения этого ненормального он свалит из группы. Вернётся, когда и Андро, так и не раскрытый засланный Дозором казачок, сам оттуда уйдет. Нежданно-негаданно. Князь, как сквозь землю провалится, а вот никого Светлого Ведьмака в Дозоре Ночном наводивший справки Леонтьев не обнаружит… Он так и будем, не догонять в чем тут дело, пока не ощутить знакомое притяжение к пришедшей пробоваться на Ловетт дамочке… Не ведьма, не колдунья, а светлая волшебница к ним пробоваться приходила! И до этого его дурила. Ай да Юрий Михайлович, ай да афера века! Настолько все продумать и загасить шпионку… Кто-то носил костюм кота, а кто-то мужика. Ещё и бабником, бл*дь, стать сумел. Нет, решительно Леонтьев требовал компенсации. — Сегодня, после репы! — прошипел он завершившей кастинг дамочке. — А не то всё ему расскажу, — болотные глазищи вспыхнули, но волшебница кивнула. Ладно, хоть не рыжая… Блондинка! Натуральная… Понятно, чего Князь перекрашивался.