Неизвестная переменная

      Ремонт и проверка систем шли полным ходом, а Теннеси собирался выйти в открытый космос, чтобы закрепить трос солнечных парусов. Это был длительный и кропотливый процесс, кроме того, работа предполагалась в космосе, что еще больше его осложняло. Команда вполне могла отправить синтета, но Теннеси любил экстрим, поэтому Уолтеру не поручили этого дела, и он занимался починкой и перепрошивкой пульта управления, скромно помалкивая. После нескольких неприятных инцидентов в начале его работы на Завете, Уолтер решил придерживаться правила: меньше инициативы — меньше проблем.       Улучив момент, когда на него никто не обращал внимания, Уолтер открыл свое личное дело. Предупреждение — мера контроля и наказания как людей, так и андроидов. Людей за ошибки лишали должности или свободы в зависимости от тяжести проступка. Синтеты априори не должны ошибаться, поэтому когда это происходило, их перезаписывали, а если ошибались вновь, утилизировали. Уолтер понимал — это правильно и логично, но предупреждение, внесенное Орамом, не выглядело объективным. Да, Уолтер не поступил, как должен был, но он не нарушил ни одной инструкции или протокола. Однако его мнение не имело никакого значения — он всего лишь андроид.       Просмотрев информацию, Уолтер с удивлением обнаружил, что отметка исчезла. Получается, Эвелин своего добилась. Он замер в растерянности. Впервые кто-то сделал что-то лично для него. Наверняка Эвелин — человек с обостренным чувством справедливости и действовала из соображений морали, вряд ли дело было в нем самом, но это оказалось приятно. Странно, но приятно. Достаточно ли простых слов или он должен как-то еще показать свою благодарность? Перебирая мысленно спектр заложенных функций, он вспомнил смущенно-любопытный взгляд Эвелин, когда она узнала о его возможностях в интимной сфере. Людям необходима сексуальная разрядка, а она бодрствовала четыре месяца… Возможно, он сможет помочь. У него отсутствовали практические навыки, но имелись обширные теоретические знания, а так же способность быстро учиться. Если ее не напугает мысль, что тела будет касаться синтет… — Уолтер, поможешь в отсеке терраформирования? — Дэниелс стояла у входа на мостик. — Разумеется, — согласился Уолтер и поставил проверку систем на автоматический режим. — Я заглядывала туда раньше — ничего серьезного, просто поправить натяжение цепей, — произнесла она. — Кажется, мы отделались сравнительно легко, не считая погибших колонистов.       Вместе они прошли на уровень с техникой. — Да, существовала вероятность более масштабной катастрофы, — подтвердил Уолтер. Однако, они могли избежать этого вовсе.       Он думал, стоит ли говорить Дэниелс об изменении в просчетах Матери. Проскочи Завет этот звездный сектор на большой скорости, вспышка никак бы не отразилась на корабле и никто не погиб. Уолтер поймал смущенную улыбку колонистки и улыбнулся в ответ. Ей не обязательно знать эту информацию. Пользы в ней не будет, он только заставит Дэниелс волноваться. Лучше дождаться улучшения самочувствия капитана Брэнсона, и он, с помощью своего доступа, проверит причину внепланового сброса энергии корабля. Уолтер подумал, что, возможно, ему тоже удастся узнать правду. Отсутствие понимания причины не было предпочтительным. — Уолтер. — Дэниелс остановилась перед входом в отсек и развернулась. — Я еще не поблагодарила тебя лично. Спасибо, что спас Джейкоба. В нем вся моя жизнь. Полететь на Завете была его идея, он мечтал построить домик у озера в новом мире… И на Оригаэ-6 действительно есть озеро. Не представляю, что бы я делала без Джейка. — На ее глазах блестели слезы. Иногда люди плачут, потому что им больно, иногда, потому что хорошо. Хорошо настолько, что становится больно. Трудно справляться со всем этим набором эмоций и чувств. Выдерживают не все.       Уолтер улыбнулся чуть более приободряющей улыбкой, чем обычно. В данной ситуации это показалось уместным. — Рад помочь. Это мой долг, — произнес он замыленную фразу. Фразу, в которой крылась его суть и смысл существования. Его создали служить людям и подчиняться им, не испытывая при этом ничего. И прежде было все очень просто — ему приказывали, он выполнял. Ему не выражали особенной благодарности, не помогали лично ему, не заставляли задумываться о том, какие чувства вызывает именно он. Но постепенно в нем что-то менялось. Неуловимо и пока толком непонятно. Сеть искусственных нейронов образовывала новые связи, которых прежде не было. — Да. — Дэниелс быстро вытерла слезы и заулыбалась. — Идем, а то я совсем раскисла.       Едва они закончили, как Мама объявила общий сбор команды. Шлем Теннеси поймал странный сигнал. По предварительным данным, он исходил с находящейся совсем неподалеку планеты. — Возможно, нам повезло. — Высокий и статный мужчина по имени Тейлор Смит говорил с Орамом. — Завет — колонизаторская миссия, капитан, но у нас полно оборудования и для исследования. Хочу заметить, что, как представитель компании, я не получал запретов по поводу отклонений от курса. Более того, у меня есть инструкция использовать все возможности для освоения новых миров.       Уолтер поднял базу данных колонистов с сохраненных файлов: профессор вирусологии и микробиологии Тейлор Смит сорок семь лет, состоит в браке с Кларой Прайс. Смит семь лет руководил лабораторией и изучал биологическое оружие, найденное во время войны. Довольно странно, что такой человек оставил важный пост и отправился практически в неизвестность. — Это полный бред! — возразила Дэниелс. — С курса сходить нельзя. — Завет не первый корабль, отправленный в далекий космос. — Тейлор прищурился и скрестил руки на груди. Он выглядел расслабленным и уверенным в себе. Если сравнивать его с Орамом, то Смит выглядел куда представительнее. — Но далеко не все вернулись. Возможно, там кто-то до сих пор жив и надеется на спасение. Неправильно бросать несчастного на произвол судьбы. К тому же, по протоколам мы не можем игнорировать сигнал о помощи от человека в космосе. — Джейкоб не одобрил бы этого! — возразила Дэниелс. — Можете спросить у него, что он об этом думает. — Джейкоб сейчас не капитан. — Профессор пожал плечами. — И пока он находится на сильнодействующих препаратах, не имеет права решать важные вопросы.       Мнения разделились. Орам видел потенциал в новой планете, профессор его активно поддерживал. Кто-то просто не хотел укладываться в капсулы и готов был на все, кто-то считал преступлением сбиваться с курса, ведь на борту еще почти две тысячи колонистов. Уолтер обратил внимание, что Эвелин тоже присутствует на собрании. На плече ее комбинезона виднелась нашивка в виде красного креста — значит, ее взяли в команду. Поймав его взгляд, она приветливо улыбнулась. Уолтер улыбнулся в ответ. — Ну что ж. — Орам скрестил руки на груди. Он опять выглядел очень недовольным. Авторитет Джейкоба оставался непоколебим, и это явно его беспокоило. — В таком случае предлагаю голосование. Посмотрим, что хочет большинство. Итак, поднимите руку, кто за то, чтобы подлететь поближе и изучить планету и источник сигнала.       Уолтер подумал, что предложение капитана вряд ли относится к нему тоже. Но он в любом случае не собирался поднимать руку. Как и ожидалось, его не посчитали. — Восемь против семи, — удовлетворенно констатировал Орам и пожал плечами. — Большинство за. Извини, Дэниелс.       Эвелин тоже подняла руку. Как бы ни думала на самом деле, она не могла поступить иначе. На взгляд Уолтера ситуация даже не могла быть вынесена к рассмотрению. Информацию о сигнале следовало отправить на Землю и продолжить путь на Оригаэ-6. Действия людей не всегда поддавались логике. Однако больше всего удивлял факт, что представитель компании активно поддерживал авантюру. — На этом и закончим. — Орам выглядел удовлетворенным. — Мама, проложи новый курс. — Да, капитан, — отозвалась Мать. — Время в полете до орбиты планеты две недели четыре часа.       Все начали расходиться, а Дэниелс подошла к Эвелин. — Ты чего? — удивленно зашептала она. — Эви! Это из-за того, что ты не хочешь возвращаться в капсулу?       Эвелин виновато поджала губы. — Прости, Дэни. Лично мне все равно, но у меня есть некоторые обязательства. — Это из-за решения Смита? — Дэниелс кинула недовольный взгляд в спину удаляющемуся профессору. — Ты подумала — если он за, значит, компания не против? Но ведь мы здесь не только из-за компании. Все здесь, в том числе и ты, хотели начать новую жизнь на новой планете. — Не думаю, что они сдались бы легко, — легкомысленно махнула рукой Эвелин. — Кажется, ваш зам с этим профессором заболели новой идей.       Уолтер понимал, почему она так поступила на самом деле. Она должна была поддержать капитана в ответ на его услугу. До чего же мир людей сложный. Если бы они все жили по правилам, насколько проще бы им жилось… Но это обратная сторона творческого процесса. Так что рассуждать о правильности поступков своих создателей он не имел права. — Да уж, — фыркнула Дэниелс и помотала головой. — Идем к Джейку? — спросила Эвелин и тоже направилась к выходу.       Уолтер проводил их взглядом, отметив, что Эвелин то и дело касается раненого плеча. Она ведь не забудет принять обезболивающее?       Он закончил с обязанностями на мостике и решил отыскать по мониторам Эвелин. После собрания она вместе с Дэниелс провела полтора часа в медотсеке. Она возилась с ожогами Брэнсона и капельницей, а тот развлекал женщин шутками. Дэниелс ушла первой, а Эвелин еще заполняла в планшете документацию и отдавала распоряжения для Мамы насчет пациента. На пару минут приходил Теннеси и принес несколько настоящих бумажных книг, видимо, из собственной коллекции. Когда Джейкоб уснул, Эвелин вышла из медотсека. Она выглядела уставшей и поникшей. Уолтер проследил ее путь и подумал, что она направляется в сторону кухни — вполне логично, ведь она давно не ела.       Уолтер решил помочь ей с готовкой и, выключив монитор, отправился на кухню. Он пришел быстрее нее, поставил нагреваться воду и принялся нарезать салат. Наверняка Эвелин обрадуется и поблагодарит за догадливость. Уолтер с удовольствием представил ее радостное лицо — ему нравилось видеть ее улыбку.       Паста с шампиньонами и салат приготовились довольно быстро, однако Эвелин не пришла. Наверное, передумала и решила потратить свободное время на сон. Но она не ела почти целый день, что могло плохо сказаться на самочувствии.       Уолтер собрал еду в контейнер и приготовил фруктовый чай со льдом. Прежде он пару раз приносил ей в каюту ужин, а она одаривала его благодарной улыбкой. Сейчас Эвелин особенно нуждалась в поддержке, так как в, отличие от остальных пробужденных, не имела пары. Уолтер надеялся успеть до того, как Эвелин уснет. Он отметил, что дверь в ее каюту не заблокирована. Он постучал для вежливости и открыл, но Эвелин внутри не было — наверняка не успела вернуться из душа.       Он вошел, поставил на стол контейнер и решил дождаться и спросить, как она себя чувствует. Дела в отсеке с растениями могут и подождать. Присев на край койки, Уолтер с любопытством осмотрелся. Жилище человека редко находилось в идеальном порядке — самые различные вещи могли валяться в совершенно случайных местах. Эвелин не была исключением. На полу под столиком лежал планшет, а на нем покоился недоеденный пирожок, замотанный в полиэтилен. Рядом записная книжка и ручка. На столе хаотично друг на друге покоились баночки с кремами для ухода и использованные салфетки, тут же лежала расческа с замотанными в тугой шарик светлыми волосами. Чуть левее друг на друге — канцелярские ножницы, электрическая зубная щетка, кнопочки-наушники.       Наверное, она торопилась и все побросала. Уолтер знал, что люди, а в особенности женщины, часто не могут рассчитывать время. Для него же это было естественно — счетчик в процессоре автоматически просчитывал все действия на такое время вперед, какое требовалось.       Уолтер на несколько секунд прикрыл глаза. За четыре месяца каюта и вещи впитали в себя запах Эвелин и ее косметических средств — нежный запах лаванды, спелых яблок, едва уловимо можжевельника — она натаскала можжевеловых почек для какого-то эксперимента пару недель назад. Видимо, где-то здесь они еще хранились. Ему нравился этот запах больше «стерильности» собственной каюты, где запахи свежего корабельного корпуса давно выветрились, а новым неоткуда было взяться. Можно было приносить цветы, но сорванные они быстро увядали. Уолтер вдруг подумал, что возможно стоит заняться гербарием и составить энциклопедию. На Оригаэ-6 продолжить уже с местной флорой. Но без позволения капитана лучше не начинать.       Из-под расчески выглядывал перевернутый лист бумаги, сквозь который просвечивалось желтое пятно, и Уолтер потянулся к нему. Небольшой листок, неровно вырванный из записной книжки, был сплошь изрисован узорами. Причудливые извитые линии сплетались и расходились, напоминая в некоторых местах лепестки необычных цветов. Практически весь орнамент был выполнен черным цветом, и четыре желтых участка смотрелись броско и неожиданно, будто оказались на мрачном хаотичном рисунке случайными гостями. О чем она думала, когда рисовала? Это один из вариантов медитации?       Уолтер отметил, что просидел двадцать две минуты. За это время уже вполне можно было принять душ, к тому же, Эвелин никогда не задерживалась там больше пятнадцати минут. Оставаться в ее каюте дольше не имело смысла. Если кто-то из команды случайно заметит его, будут вопросы. Уолтер не знал, как ответить на них, поэтому предпочел уйти, при этом испытав сожаление. Он надеялся, что окажется полезен Эвелин и хотя бы этим ужином отблагодарит за заботу.       Оглядев еще раз каюту, он вышел и отправился в сторону мостика. Прошло уже достаточно времени, и надо было проверить алгоритмы восстановления. По дороге внимание привлекли громкие возгласы и смех колонистов. Скорее всего, они решили расслабиться и выпить, выбрав для этого более удобное по размеру помещение на техническом уровне. Он почти прошел мимо, как различил среди общих голосов звонкий смех Эвелин. Вот почему она не возвращалась к себе, дело было не в душе.       Уолтер, не задумываясь, свернул в сторону звуков. — А теперь выпьем за нового члена команды! — Это был голос Теннеси. — За штатного медика! — проговорила Дэниелс. — Наконец у меня появился коллега, нам надо держаться вместе, милая, — вкрадчивый и будто игривый голос принадлежал профессору вирусологии. — Полегче, коллега! — Эвелин опять засмеялась, и Уолтер отметил по ее тону — она очень пьяна. — Не хочу, чтобы твоя жена меня ненавидела. — Моя жена?! — воскликнул Смит. — Да брось, нам пришлось заключить фиктивный брак, чтобы мы смогли полететь. Если что, она радикальная феминистка и противница не только детей, но и браков. Можете посмотреть информацию о ней в общей сети Завета. Она летит исключительно из-за работы. А мне нельзя было не поехать.       Профессор явно пытался вызвать к себе сочувствие. И у него получилось. Кто-то выражал соболезнования, кто-то иронизировал, кто-то прямиком заявлял, что теперь у них с Эвелин больше общего. Но все это не вызывало ни малейшего интереса, Уолтер прислушивался к самой Эвелин. Почему она не говорит, что ей никто не нужен? Почему не намекает, что для союза нужно нечто большее, чем просто скука? Или Уолтер недостаточно хорошо узнал ее? А тем временем она лишь заливисто смеялась и просила еще налить выпить. — Пожалуй, мне хватит, — вдруг произнесла она, и Уолтер отметил, что находится слишком близко к месту праздника, что было как минимум невежливо.       Он пошел обратно, свернул к прежнему маршруту, но не двинулся дальше, а остановился в проходе и обернулся — она ведь сильно пьяна, скорее всего, ей понадобится помощь. Шаги приближались, и судя по звукам, Эвелин была не одна. Через четыре секунды они показались в проеме. Профессор шел рядом с Эвелин, пошатываясь и обнимая за плечи, и громко нашептывал ей на ухо пошлые комплименты, отчего она посмеивалась и пыталась отшутиться. Но, кажется, при этом совершенно не испытывала дискомфорта.       Подходить и предлагать свою помощь сейчас было абсолютно некомпетентно, и Уолтер ушел по своим делам, ощутив нечто странное. Подобное бывало, когда на тренировках в его группе другие синтеты получали интересные задания, а он просто сидел непонятно почему. Они были заняты, а он — нет. Ощущение ненужности на этот раз было гораздо сильнее. Эвелин больше не нуждалась в его помощи, теперь у нее возможно появилась пара. День, когда им пришлось разойтись, наступил слишком быстро, и с горечью Уолтер подумал, что человек всегда предпочитает человека.       На мостике он проверил новые настройки пульта управления и не удержался — прощелкал камеры коридора в отсеке колонистов. Может быть, Эвелин и профессор разбрелись по разным каютам? Но нет, они вместе вошли в каюту Эвелин, при этом Смит решительно обнимал ее за талию и уже откровенно целовал в шею, не встречая никакого сопротивления с ее стороны.       Выключив камеры, Уолтер отошел от мониторов. Ощущение ненужности доросло до каких-то неправильных размеров, и он решил вместо занятий растениями, пройти к себе и запустить диагностику. Почему с ним это происходит? Разве его должны волновать отношения между людьми, пока это не причиняет им дискомфорт? Это было странно, и это ему не нравилось.       Каюта Уолтера не отличалась от других, потому что никто не будет проектировать отдельную каюту для андроида. Но кроме койки и столика там находилась капсула диагностики в стоячем виде. Он открыл ее и задал программу глубокой проверки, перед этим предупредив Маму, чтобы колонисты его не искали. Уже ступив внутрь, он услышал стук в дверь. На миг это показалось сбоем в программе, ведь никто прежде не приходил к нему, оповещая через бортовой ИИ. Стук повторился. Тихий и неуверенный, будто тот, кто стоял по ту сторону, сомневается.       Уолтер закрыл модуль диагностики, шагнул к двери и разблокировал ее. Он опять успел отнести увиденное к системным глюкам, потому что перед ним стояла Эвелин — она ведь должна была находиться в своей каюте с человеком по имени Тейлор Смит. В руках она держала контейнер с едой и виновато улыбалась. Ее щеки пылали, а глаза блестели от выпитого алкоголя. — Прости, что врываюсь без предупреждения, — прошептала она смущенно. — Это ты приготовил для меня? — Да, — ответил Уолтер и продолжил внимательно наблюдать за движением мимических мышц, скоростью ее пульса на сосудах шеи. Она была реальна, и она стояла здесь. — Спасибо. — Эвелин смущенно поджала пухлые губы. — Так получилось, что мне негде поесть, я могу сделать это у тебя? — Что-то случилось с твоей каютой? — Уолтер перестал понимать происходящее. — Кроме того, что на моей койке валяется посторонний мужик, ничего. — Она улыбнулась и неловким робким движением заправила за ухо выбившиеся из пучка волосы. — Ты могла поесть на кухне, — озадаченно произнес Уолтер, но понял, что совершил ошибку — выражение лица Эвелин тут же изменилось, превратившись в печальное и даже обиженное. — Если мешаю, то, пожалуй, пойду на кухню, — пробормотала она и, пошатнувшись, развернулась. — Ты не мешаешь, — быстро сказал Уолтер. — Я просто не совсем понимаю, почему ты пришла. — Ищешь логику? — Эвелин повернулась к нему снова, икнула, едва устояв на ногах, и пожала плечами. — Ее нет. Просто не хочу, чтобы меня кто-то увидел. Для всех я ушла отдыхать, так что не хотелось бы столкнуться с кем-то на кухне. Кроме того… — она глянула в каюту Уолтера и как-то виновато съежилась. — Так ты пустишь меня или мне лучше уйти? — Проходи. — Уолтер отошел в сторону, пропуская.       С недоумением он наблюдал, как впервые в его личное пространство проникает человек. Будто «пришел в гости». Это было не просто странно. Он не понимал, как вести себя сейчас. Эвелин расположилась на краю кровати и открыла контейнер. — О, салатик, — воодушевленно произнесла она и принялась с аппетитом есть. — Паста остыла, я могу сходить подогреть, — прокомментировал Уолтер, глядя на уже совершенно довольную и все-таки пьяную Эвелин. — Ни нафдо, — ответила она с набитым ртом. — Но почему ты не с профессором? — спросил Уолтер и тут же засомневался. Имеет ли он право вмешиваться в ее личную жизнь? Не посчитает ли она это бестактным? — А что, надо? — Эвелин тут же нахмурилась. — Извини, я не должен был спрашивать.       Эвелин отвлеклась от тарелки и пристально посмотрела на Уолтера. — Почему ты стоишь в дверях? Куда-то собирался? — Не собирался.       Она указала на место рядом с собой на койке. — Тогда садись. — Ее взгляд опять обрел мягкость. — И если что, я у тебя в гостях, а не наоборот, так что это ты должен командовать.       Уолтер сел, совершенно не понимая происходящее. — А по поводу Тейлора… — она скорчила недовольную гримасу и сердито махнула в воздухе ложкой. — Я сказала ему, что сейчас отнесу контейнер на кухню, и ушла. Думаю, он уже спит. А идти проверять совсем не хочется.       Уолтер начал осознавать — кажется, профессор не нравится ей. Первое впечатление было обманчивым. — Так что мне в принципе некуда податься. — Она сгорбилась и вновь зачерпнула ложкой остывшие макароны. — Вкусно.       Уолтер наконец понял — она ждет, чтобы он предложил отдохнуть у него. — Если хочешь, Эвелин, ты можешь… — А ты пробовал сам свой салат? — перебила она его и повернулась с беззаботным и почти детским видом. — Мне кажется, ты добавил какую-то новую приправу. — Совсем немного, — уклончиво ответил он. — Но не пробовал. — Тогда вот. — Она зачерпнула ложкой салат и поднесла к его лицу. — Попробуй. И запомни, пожалуйста, что ты сегодня сделал, потому что мне очень это понравилось.       Уолтер послушно открыл рот, заострив внимание на вкусовых рецепторах. Эвелин аккуратно накормила его и даже убрала с губ листик рукколы. Она пьяна, поэтому ведет себя так — подумал Уолтер, наблюдая, как она потом набирает вновь ложку и кладет уже себе в рот, прикрыв от удовольствия глаза. — Я запомню это сочетание приправ, — сообщил он, закончив анализ.       Эвелин заулыбалась. — Точно? Тебе хватило? А может быть, ты хочешь попробовать еще? — Хочу, — ответил Уолтер. Но не потому что действительно хотел этот салат, а потому что она кормила его им.       Эвелин радостно заулыбалась. Неужели ей нравилось угощать его своей едой таким необычным образом? — Теперь, ты. — Уолтер решил, что неправильно съедать всю порцию.       И опять она согласилась. Вот так одной ложкой они доели и салат, и пасту, почему, правда, она решила накормить его пастой, Уолтер так и не понял. В этом не было никакого практического смысла, как минимум, потому что он вполне самостоятельно мог себя покормить. Кроме того, в принципе не нуждался в пище, как люди. Эвелин не могла не понимать столь очевидных вещей, но проявляла заботу. Это было странно, но одновременно очень приятно, и он не спорил. — Спасибо за компанию. — Эвелин закрыла пустой контейнер и запила чаем. — Тогда я, пожалуй, пойду… — Ты говорила — тебе некуда идти, — напомнил Уолтер. — Можешь остаться здесь. — Правда? — Эвелин резко повернулась и едва не подпрыгнула на месте. — Но тебе, наверное, тоже требуется сон или как это называется… А я займу твое место. — Это называется режим отдыха, и мне не обязательно принимать горизонтальное положение. Если тебя не смутит, что я буду сидеть в комнате, когда ты спишь, оставайся. — Не смутит. — Она обижено надула покрасневшие губы. — В таком случае, ложись, Эвелин. — Уолтер встал и переместился на пол между столом и модулем. — Нет, ты замерзнешь! — выдала совершенную ерунду она. — Садись на кровать. Я подвинусь. — Я не замерзну. — Уолтер улыбнулся. — Добрых снов, Эвелин.       Она широко зевнула, прикрыв рот рукой, скинула обувь и улеглась. — Спокойной ночи, — пожелала в ответ она и забралась под одеяло. Впервые лежащее на его койке постельное белье пригодилось.       Прошло сорок восемь секунд, и Эвелин уснула, задышав мерно и медленно. Уолтер столько раз наблюдал за ее сном в капсуле, но все равно смотрел с удивлением на то, как она кладет руку под щеку, как морщит нос во сне, как кутается в одеяло. Этот «вечер» начался с неприятного ощущения ненужности, а закончился разливающимся по синтетическому телу приятным теплом. Эвелин не осталась с человеком, который проявлял к ней знаки внимания, а ушла к нему. Это было приятно, пожалуй, даже слишком. Глянув на модуль, в котором недавно планировал провести пару часов диагностики, Уолтер прикрыл глаза. Он не сделал ничего неправильного, скорее всего, ошибок вновь не будет найдено. А то, что с ним происходит — просто адаптация к новому условию. Новое условие в виде колонистки Эвелин.