Неизвестная переменная

      Эвелин проснулась от жуткой головной боли. Она с трудом села на койке и уперлась взглядом в стоявшую рядом с зеркалом капсулу необычного вида. — Что за хрень? — пробормотала она и полезла за таблеткой в отсек под спальным местом. Вот только вместо собственных вещей и мешочка-аптечки она увидела аккуратно сложенные толстовки, штаны, мужское белье… Она быстро закрыла ящик. — Точно, — пробормотала она и свесила ноги с койки.       Голова просто раскалывалась, даже думать было тяжело. Случайно сместив взгляд в сторону столика, Эвелин увидела стакан с водой, таблетку и записку. — На случай, если будешь плохо себя чувствовать, — прочитала она, взяв бумажку, и улыбнулась.       Кажется, из всех мест, где она встречала утро после бурных гулянок, это лидировало по пристойности и комфорту.       Выпив таблетку, Эвелин опять легла — двигаться сейчас хотелось меньше всего на свете. Вчера после окончания работ несколько человек из команды тайком от временного капитана решили помянуть погибших и отпраздновать собственное выживание. Они собрались в техническом отсеке, прихватив много крепкой выпивки и мало закуски. Эвелин возвращалась на кухню, когда ее подловила Дэниелс. Хоть та была недовольна решением команды свернуть с намеченного маршрута, все равно хорошо относилась к коллегам, поэтому с удовольствием участвовала в праздновании. Эвелин ужасно хотела есть, но успела соскучиться по веселой компании, к тому же совместные гулянки — неплохой повод сблизиться. Ее не остановила даже плохая переносимость крепкого алкоголя. Обычно после такого ее не просто мучала головная боль по утрам, она нередко совершала нелепые поступки, за которые в последствии было стыдно.       Вспомнив сейчас приставания Тейлора, Эвелин скривилась — к горлу подступил тошнотворный ком. Она была вчера слишком безвольна и слишком разгорячена, чтобы остановить его. Да и попробуй удержать такого бугая, когда сама едва ноги переставляешь. Эвелин смирилась, подумав, что ей разрядка тоже не повредит, а случившееся можно будет потом списать на пьяную голову. Смит уже начал раздевать ее, как в глаза бросились стоявшие на столике контейнер с едой и стакан с чаем. И в этот миг в голове будто что-то щелкнуло, а сознание прояснилось.       С трудом отпихнув от себя возбужденного Тейлора и кое-как уложив его на койку, она сообщила, что ей не нравится, когда под носом стоит еда и надо ее унести. Эвелин вначале думала отправиться на кухню и остаться там, ведь возвращаться к Тейлору не было ни малейшего желания, но как-то сама по себе свернула к каюте Уолтера. В конце концов, стоило поблагодарить его, ведь это он принес ужин — сомнений не было. И спонтанный выбор на пьяную голову впервые в жизни оказался правильным. Тактичный и вежливый андроид уложил ее спать. Теперь не придется бороться с липким и неприятным чувством собственной глупости. Вот только зачем-то она накормила Уолтера своей едой. Но, видимо, выносить человеческие странности было заложено в его программах, потому что он безропотно подчинялся, не выказав ни малейшего недовольства. Удивительно еще, как ей не пришло в голову проверить его способности любовника. — Повезло тебе, дружище, — хихикнула она и прикрыла глаза рукой. — Трезвому человеку спать с пьяным сущее наказание. Фу…       Головная боль начала утихать, Эвелин села и привела себя в порядок, расчесав волосы хотя бы пальцами и перевязав хвост, поправила сбившуюся одежду. Надо было сходить к Джейкобу.       Ее слегка мутило, но к счастью, не так сильно, как могло бы, так что это тоже, можно сказать, была удача. Неужели дело в освежающем чае перед сном? Походка тоже не страдала, только ужасающая слабость разливалась по телу. Сейчас бы выспаться как следует, но нет — вначале дела.       В медотсеке она застала спящую на составленных круглых стульях Дэни и читающего книгу Джейкоба. — Да ты рано. — Джейкоб улыбнулся. — Думал, не появишься еще часов десять. — Почему? — она подошла к столу и взяла приборы оценки здоровья. — Как себя чувствуешь? — Не очень хорошо, но пойдет. — Джейкоб отложил книгу и посмотрел на Дэниелс. — Упрямая, как не знаю кто. Все тело же болеть будет от этих стульев…       Эвелин улыбнулась и проверила здоровье Джейкоба. Показатели были немного лучше чем вчера — подействовали препараты. — Возьму еще раз кровь. Перевязки сделаем позже. Сильно болит?       Джейкоб кивнул. — Сейчас полегчает. — Эвелин подключила систему с препаратами, добавив обезболивание. — Спасибо.       Вскоре проснулась Дэни, и Эвелин поставила ей капельницу, чтобы помочь справиться с похмельем. Потом попросила помочь поставить себе. Пока Джейкоб и Дэни нежно ворковали, Эвелин думала о том, как жаль, что после веселья наступает расплата. Хотя, наверное, это для баланса. Каким был бы мир, если бы все только развлекались?       Потом пришел Теннесси с супругой, Эвелин предложила прокапать и их. Какие-то пятнадцать минут, а самочувствие улучшается на десять часов вперед. Но они отказались, потому что уже начали собственную борьбу с похмельем, а точнее — продолжили веселье. Потом к ним присоединилась еще одна колоритная парочка — сержант Лоуп, начальник охраны колонистов, и его друг и партнер Том Халлет. Они принесли газировки и перекусить. Эвелин пришлось выгонять всех из медотсека, иначе он рисковал превратиться в столовую. Еду удалось вынести, а вот остальные покидать медотсек не собирались, устроившись, кто на полу, кто на койке Джейка, и непринужденно болтали.       Эвелин готовила материал для перевязки и мази на будущее, а сама улыбалась, наблюдая за веселой компанией. Человек склонен забывать плохое быстро, если это не касается лично его — защитная мера психики. Вот и они будто позабыли о смерти сорока семи колонистов и непредвиденном смене курса. Даже возмущающаяся больше всех Дэниелс остыла. Эвелин доверяла ей, но надо было платить по счетам. И хоть вряд-ли решение Орама насчет новой планеты изменилось бы, он мог из вредности вернуть предупреждение в дело Уолтера. Минуту назад Эвелин с улыбкой думала, что рада оказаться частью прекрасной новой жизни, где она не зависит целиком и полностью от кого-то и не оглядывается с опаской на прошлое, но сейчас осознала, что это правда лишь наполовину. Из-за своей просьбы она теперь песик временного капитана, и ничего с этим не поделать. К счастью, капитан Орам — не Нолан, у него есть жена и никак не связанные с Эвелин амбиции, так что она потерпит его недели три-четыре, а потом освободится после возвращения на пост Джейкоба. А уж она побеспокоится, чтобы тот как можно скорее выздоровел.       Оставив компанию веселиться дальше, Эвелин ушла на кухню за кофе. По дороге она раздумывала, что сейчас делает Уолтер. Возможно, он занят в отсеке с растениями, и надо бы воспользоваться свободным временем и прогуляться туда. Но для начала, все-таки выпить кофе.       На кухне сидела жена Орама и попивала чай с молоком. — Привет, — поздоровалась Эвелин и отметила, что та смотрит напряженно, хоть и приветливо улыбается. — Привет, — произнесла она и спустя несколько секунд добавила: — Не волнуйся, я никому не скажу. — Не скажешь что? — Эвелин растерянно моргнула и включила автомат на приготовление капучино. — Не скажу, с кем ты провела ночь. — Карин поставила чашку на стол и провела кончиками пальцев по ручке. — Эм, ну вообще-то я не спала с Тейлором, если что. — Эвелин скривилась. Было неприятно, что кто-то вот так внаглую лезет в ее личную жизнь. В конце концов, мало ли кто с кем спит. Хотя возможно, Карин не знает о той душещипательной истории, которую тот вчера рассказал. Сколько истины, правда, было в его словах неизвестно. — Я не про Тейлора. — Она вкрадчиво улыбнулась. — И не про вашу пьянку. Конечно, это было неправильно, ведь вы получили распоряжение капитана… Но вас тоже можно понять, для многих алкоголь — способ справиться со стрессом.       Эвелин не понимала, к чему она клонит, и с невозмутимым видом пила кофе. — Я видела, откуда ты выходила сегодня, — продолжила Карин. — И если бы не видела чуть раньше, как из этой же каюты выходил синтетик, то, наверное, не поверила бы.       Если бы Эвелин не успела проглотить кофе, точно поперхнулась бы, потому что к горлу подступил ком и встал там болезненным спазмом. — Ох, прости-прости! — Карин заулыбалась и примирительно замахала руками. — Я тебя не осуждаю и понимаю твою ситуацию. Но подумай, если остальные узнают, могут возникнуть проблемы. Знаю, что синтеты всякое умеют, но Уолтер здесь как корабельный андроид, ему следует заниматься только этими задачами.       Эвелин стиснула зубы. Поругаться сейчас с женой капитана не было хорошей идеей, но та явно напрашивалась. Она смеет читать ей лекции, как и с кем себя вести?! — Твой муж тоже видел? — выдавила из себя Эвелин, раздумывая, что теперь делать. — Нет, конечно нет, и я не скажу ему. — Карин снова улыбнулась. — Прости, правда. Но я должна была тебе сказать. Если все узнают… Нет, в команде я в принципе уверена, они люди без предрассудков, но с нами еще почти две тысячи человек. Могут не просто осудить за использование синтета в собственных целях, могут возникнуть конфликты, что-то вроде «почему тебе можно, а мне нельзя»… Люди — такие люди. — Она печально улыбнулась, а потом глянула за плечо Эвелин. — А вот и он.       Эвелин развернулась и увидела в открытом дверном проеме приближающегося Уолтера. Он нес корзину с зеленью и овощами. — В общем, подумай над моими словами. — Карин отхлебнула чай. — Возможно найдутся желающие использовать его так же, и придется это легализовать. По мне, лучше не подавать плохих идей.       Злость Эвелин разбилась о вежливую улыбку Уолтера. — Доброе утро, — поприветствовал он, войдя на кухню. — Привет, — произнесла Эвелин неожиданно охрипшим голосом. — Доброе утро, — ответила Карин, но глянула на Уолтера лишь мельком, она внимательно и немного печально смотрела на Эвелин. — Я действительно понимаю тебя, но, пожалуйста, будь осторожна. — На самом деле… На самом деле я… — пробормотала Эвелин, наблюдая, как Уолтер раскладывает в холодильнике свежую зелень. — Это не то, что ты подумала. — Извини, правда. — Карин виновато улыбнулась. Кажется, она не поверила. — Я ужасно волновалась и не знала, как заговорить с тобой об этом. Рада, что ты не злишься. Я пойду на мостик. — Ага, — проговорила Эвелин, а сама не отрывала взгляда от ровной спины Уолтера.       Если вначале этого неприятного разговора она чувствовала лишь раздражение к миссис Орам, то сейчас под кожу просочилось сомнение. Ей ли не знать, какими порочными и эгоистичными бывают люди? Даже лучшие из лучших порой прячут за маской приличия натуру монстра. Пусть жена капитана не угадала, но если не держать дистанцию, так могут подумать и другие. Уолтер ей не партнер. Как бы она сама не воспринимала его, другие люди увидят то, что захотят увидеть. Мир, словно старая фотопленка в негативе. Хорошее — очерняется и принижается, плохое — осветляется и превозносится. Что будет с ним, если его «спектр услуг» для колонистов расширится? Правда ли, что ему будет все равно?       Эвелин обняла себя руками. Воспоминания далекого прошлого, подернутые дымкой психотерапии и гипноза, проявились в памяти опять. Ей тогда повезло, она приглянулась Нолану, но она все видела, все слышала… Ее друзья по несчастью служили игрушками на потеху солдатам почти полгода, пока были в состоянии удовлетворять желания тех, кого превозносили на их родине как великих и благородных. Будто эти дети были виноваты, будто они сами выбрали стать теми, кем были…       Вдох-выдох, два щелчка пальцами. Все в прошлом, уже ничего не изменить. Она же обещала жить ради них, обещала показать своими глазами их душам, живущим теперь в ее сердце, что в мире есть не только боль и отчаяние… — Эвелин? — Уолтер слегка тряхнул ее за плечи. Как он подошел, она даже не заметила. — Посмотри на меня.       Его настойчивый, но мягкий голос подействовал лучше ритуалов, заставив ужасы прошлого скрыться во тьме. Эвелин очнулась и часто задышала — оказывается она задержала дыхание. В руке Уолтера блестел фонарик, он поочередно светил ей в глаза. — Все в порядке? — уточнил он со всей серьезностью. — Да.       Эвелин подумала, что никто не заслуживает быть вещью, в том числе андроид. И она не должна этому способствовать. Жаль, что они не смогут общаться как раньше. Теперь никаких совместных тренировок, обедов-ужинов. Она не сможет составлять ему компанию во время работы с растениями и слушать заложенные в его базу данных произведения… Да ей уже этого не хватает! Хотя пересекаться, например, на кухне или в другом общественном месте им никто не запретит, так что все не настолько плохо. Возможно, ему в принципе будет все равно, может быть, он даже вздохнет с облегчением. — Твой цвет лица улучшился. — Уолтер ловким движением убрал фонарик в карман, слегка наклонившись корпусом вперед, при этом не спуская с нее внимательного взгляда. — Спасибо, что позволил остаться сегодня. — Эвелин улыбнулась и вернулась к кофе. — И за таблетку. — Рад помочь. — Уолтер улыбнулся шире. — Так же хотел сказать — начинает созревать клубника. — Ох, здорово! — обрадовалась было Эвелин, но тут же поникла. Она ведь собралась держать дистанцию. — Но я… у меня…       Как сказать, что теперь каждый сам по себе? Ведь он действует сейчас по привычке, заботясь о ней, хотя дел у него явно прибавилось. Эвелин поджала губы. Почему никак правильные слова не приходят на ум? Это потому что ей самой не хочется отпускать? «Эгоистичная сука», — обозвала она себя и отхлебнула кофе. — Хочешь сказать, что возвращаешь заботу о растениях? — Уолтер слегка склонил голову набок. — Ведь ты теперь официально в команде и у тебя много дел.       Ну вот и не пришлось ничего говорить. Эвелин хотела бы возразить, что один пациент это вообще считай ничего, и ей не сложно, даже в удовольствие, но она кивнула. — К сожалению, — выдавила она. — Спасибо, что помог освоить садоводство, это было очень интересно. — Рад, что тебе понравилось. — Уолтер отступил на полшага и пристально посмотрел на нее. Вежливая улыбка исчезла с его лица, он выглядел серьезным. — Капитан убрал предупреждение из моего личного дела. Я понимаю, что должен отблагодарить тебя, но не знаю, как именно. Прежде с подобными ситуациями я не сталкивался, в моих протоколах это тоже не заложено, поэтому буду очень признателен, если подскажешь. — Подскажу? — Эвелин удивилась тому, насколько серьезно он к этому относится. — Ты сделала то, что не должна была, — продолжал Уолтер. — Из-за меня тебе приходится… — Так, стоп! — Она выставила ладонь вперед. — Если копнуть глубже, то попал ты в эту ситуацию из-за моей упертости. Так что это я тебе должна услугу или благодарность. А если сложить все, что для меня сделал, то я обязана тебе до самой смерти. — Это неправда, — возразил он с тем же непроницаемым выражением лица. — Служить людям — мой долг. Ты ничего мне не должна. — А ты мне — да? — Она начинала злиться. Это чудо техники вообще ничего не понимает? Она общалась с ним как с другом, нашла в нем утешение, а он при этом только «выполнял долг»? Какая же она дурочка в конце концов! Увидеть в машине человека… Отчаявшаяся идиотка! — Прости, я расстроил тебя. — Он слегка свел брови. — Скажи, что я сделал не так. — Нет! — Она стиснула кулаки, в глазах защипало. — Ты всегда все делаешь правильно, Уолтер. До невозможности правильно. Это я все делаю не так! Я всегда выбираю не тот путь. Из-за сиюминутной иллюзии обрекаю себя на страдания в будущем. Довольно! Не надо больше прислуживать мне, я этого не хочу! И не хочу именно потому что «это твой долг».       Эвелин в сердцах бросила металлическую кружку с недопитым кофе в мойку, облив при этом собственную руку. Оглушительный звон заставил вздрогнуть и съежиться, но Уолтер даже не моргнул, лишь мельком глянул на результат ее психов. Он так и стоял с каменным лицом, которое ничего не выражало. Скорее всего, какие-то мыслительные процессы происходили сейчас в его голове, но он не человек, поэтому все его соображения оставались скрытыми. И Эвелин это раздражало. Она хотела бы услышать от него, что он рад общению с ней, что ему не в тягость и что не будь его проклятых кодов и программ, он все равно заботился бы о ней. Но он лишь выполняет долг, поэтому принять ее добрый жест в ответ не в состоянии. — Я не понимаю. — Уолтер теперь бегал по ее лицу взглядом. — Пожалуйста, помоги разобраться.       Она глубоко вздохнула. — Тебе плохо? Чем я могу помочь? — Он приблизился, взял кухонное полотенце со стола и принялся аккуратно вытирать кофе с ее левой руки.       Сделалось стыдно. Она на себя должна злиться, не на него. Зачем опять ставит его в тупик? Уолтер делает то, что должен делать, а она устраивает ему истерики. Ну что за детский сад, в конце концов… Она помотала головой. — Прости, что накричала, ты не виноват. Я просто еще не отошла от вчерашнего. Мне надо как следует отдохнуть, — начала она терпеливо, как говорят с ребенком или с тяжелобольным пациентом. — А по поводу «услуги». Я сделала так, потому что захотела так сделать, и я не жду от тебя ничего взамен. Я просто рада, что это получилось. — Спасибо. — Но он все еще внимательно смотрел на нее, точно в ожидании.       Эвелин приподняла бровь. — Что такое? — Возможно это снова разозлит тебя. — Он не очень уверенно улыбнулся. — Твои прежние слова, что ты больше не нуждаешься в моей заботе… Это так?       Она не знала, что сказать. Она должна была его отстранить, увеличить дистанцию ради него самого, но не получалось. А он, как специально, продолжал промокать полотенцем ее кожу, будто там осталась хотя бы капля кофе… Вторая его рука аккуратно придерживала ее запястье — теплая рука, мягкие пальцы. Эвелин помотала головой и забрала полотенце, отбросив его на стол. Уолтер тем не менее не отходил, а смотрел пристально в ожидании. — Послушай, я в полном порядке, — начала она как можно тверже. — Ты очень помог, но не стоит тратить на меня сейчас свое время. У тебя и так много работы. — Я понял. — Он отошел, взял корзину для овощей со стола и развернулся к ней вновь. — Не буду тебя беспокоить.       Эвелин печально улыбнулась. Она не хотела, чтобы он сделал выводы, будто чем-то не угодил, но наверное, уже было поздно. — У тебя красивая улыбка, — вдруг сказал Уолтер. — Надеюсь, ты будешь улыбаться чаще. Хорошего дня, Эвелин.       Он развернулся и направился к двери, но перед выходом произнес: — Клубнику оставлю тебе, соберешь, когда сможешь. — С-спасибо, — пробормотала Эвелин и прошептала себе под нос в его уже удаляющуюся спину: — Я хотела бы собрать ее с тобой, дружище.       Уставившись на свою кружку, Эвелин помотала головой. Она не должна была так привязываться к роботу. Надо взять себя в руки и выкинуть все эти глупости из головы. Он андроид, созданный служить людям, он относился бы к любому человеку так же, как к ней. А она глупая, раненная душа попала в ловушку собственных фантазий. Но что это была за фраза? Красивая улыбка… Почему он сказал такое? Почему оставил ей эту клубнику? Почему, вообще, он не переключился на капитана, как на самого важного человека на борту, а готовит для нее, носит еду в каюту? Джейкобу завтраки в медотсек он не носил, Ораму и его жене тоже… — Нет! — Она помотала головой и помыла несчастную кружку, которая точно не была виновата в ее проблемах с головой. — Он просто «исполняет свой долг», нечего выдумывать невесть что.       Эвелин возвращалась к себе, когда ее подловил Тейлор. Уже причесанный и одетый в свежую одежду, он приветливо, но самодовольно улыбался. — Привет, — заявил он, преградив путь. — Куда это ты от меня убежала сегодня? — Не сегодня, а вчера. — Эвелин нахмурилась. — Просто стало плохо. — Сейчас, надеюсь, полегчало? — Он медленно отступил, пропуская ее. — Да, спасибо за беспокойство.       Она прошла мимо него, а он крикнул ей вдогонку: — Если что, про жену я не врал. Она мне даже не подруга, мы лишь коллеги. — Ясно, — бросила через плечо Эвелин и ускорилась. С чего он решил, что, вообще, надо поднимать эту тему? Подумаешь, пили вчера вместе. Его самодовольство раздражало.       Дни шли за днями довольно однообразно, но быстро. В одиночестве Эвелин не находилась. Много времени она проводила с уверенно идущим на поправку Джейкобом и Дэниелс. Было приятно наблюдать за ними — они нежно любили друг друга. Даже периодически возникающие их словесные перепалки выглядели ужасно мило. Эвелин с жадностью и любопытством первооткрывателя тихонько следила за ними и поражалась, какими гармоничными могут быть отношения мужчины и женщины. Никто из них не подчинял другого, они были равны. И оба были рады этому. Никому из них и не хотелось подавлять. Прежде Эвелин видела не очень много пар вблизи, но те истории, о которых знала, были, скорее, похожи на ее личный опыт. Причем не всегда страдали женщины. А здесь никто не страдал, наслаждались оба. Это было здорово, но немного грустно, ведь вряд ли для нее теперь это возможно.       И как в доказательство собственных предположений, к Эвелин серьезно начал клеится Тейлор. И он точно не влюбился в нее, потому что она ощущала его чувство превосходства, самолюбия и непомерного эго. Он не упускал возможности подшутить над ней, подмигнуть, а когда она не была бдительна, даже приобнять, вторгаясь в ее личное пространство без всякого зазрения совести. Эвелин не умела посылать людей, которые не сделали ничего конкретно плохого, и это тяготило ее, потому что порой она не могла отделаться от неприятной компании.       С Уолтером она усиленно держала дистанцию, хоть это и было непросто. После того дня он перестал сам разыскивать ее, если только его не просил об этом кто-то из экипажа. Но всегда приветливо улыбался при встрече, желал хорошего дня и спрашивал о самочувствии. Эвелин порой казалось, что он наблюдает за ней украдкой, и ловила его долгие непонятные взгляды. С одной стороны, она понимала, почему так происходит. Почти четыре месяца они были единственными разумными существами на корабле кроме бортового компьютера и проводили вместе большую часть дня. Теперь их время наедине насчитывало случайные встречи по пять-десять минут в лучшем случае. Даже за клубникой в отсек с растениями Эвелин ходила с Дэниелс. К счастью, Дэни хорошо относилась к синтету, и втроем они могли неплохо провести время. Однако этого было мало. Эвелин снилось, как они ковыряются вместе на грядках, как смотрят на звезды в иллюминатор, как он отчитывает ее за импульсивные поступки и тренируется с ней в зале.       А глядя на его спокойный и по обыкновению учтивый вид, Эвелин злилась еще сильнее. Получается, она была права — им двигал лишь долг. Вот только чего она хотела? Чтобы он забыл обо всем и всех, продолжив прыгать вокруг и тешить ее самолюбие, несмотря на то, что сама его и оттолкнула? — Да, Эви, вот какая ты жадина, — пробормотала она себе под нос, заполняя электронные документы. — Что ты сказала? — Джейкоб пришел на вечерний осмотр незаметно.       Он быстро шел на поправку. В основном ожоги заживали хорошо и почти все можно было отнести к первой-второй степени кроме небольших участков на левом боку и локтях, где расплавился костюм и оставил глубокие раны. Но и они уже началась эпителизоваться. Джейк даже ночевал с Дэниелс и успел поругаться с заместителем по поводу решения лететь на неизвестную планету. Но поделать с этим уже ничего было нельзя — аннулировать его решение, означало полностью подорвать доверие к заму, а им еще жить по соседству оставшуюся жизнь. — Да ничего, мысли вслух. — Эвелин поднялась и обработала руки. — Раздевайся. Посмотрим, не сбились ли повязки, как вчера.       Она нарочно лукаво приподняла правую бровь. — Если сбились, отругаю Дэни. — Да ладно тебе. — Джейк стянул футболку через голову, не морщась. Хороший признак. — Я тут узнал, что подзарядка произошла раньше времени. — Лицо Джейкоба сделалось серьезным. — Ты ничего странного не замечала? — Нет. — Эвелин мотнула головой. — Уолтер сказал не беспокоиться и что это нормально. — Да, конечно. — Джейкоб вздохнул. — Ты ведь не была в команде. Он не хотел тебя беспокоить. — А повод для беспокойства был? — Эвелин медленно снимала повязки с проблемных участков. — Не бери в голову. — Джейкоб улыбнулся. — Это уже неважно.       Эвелин пожала плечами. — А еще у меня был вопрос лично к тебе. — Он прищурился. — Почему тебя не отозвали? — Не знаю. — Она выбросила отработанный материал и взяла антисептик. — Интересно, меня каждый будет об этом спрашивать? — Не злись. — Брэнсон широко улыбнулся и почесал затылок. — Меня беспокоит кое-что и я пытаюсь разобраться. — Как это связано с моей личной жизнью? — фыркнула Эвелин. — Или тоже собираешься свести меня с гавнюком Тейлором? — Не собираюсь я никого сводить, — скривился Джейкоб. — Это же бред… Но он вообще-то еще больше напрягает. В его подчинении целый отсек, к которому у меня нет доступа, личный код у Мамы и фиктивная жена. Мне не нравится это, понимаешь? Смит — часть команды, очень важная ее часть. Он представитель компании, и он связывается непосредственно с высшим руководством. И почему-то этот человек не был против полететь на черт знает откуда возникшую планету! Я подумал, что ты, может быть, знаешь его, учитывая твое давнее прошлое…       Она вздрогнула, зажим и пинцет со звоном грохнулись на пол. Паника прокатилась по телу, Эвелин уставилась на капитана в ужасе. О каком именно прошлом он говорит? — Откуда ты… — прохрипела она, ощутив, как трясутся руки. — Извини, у меня есть доступ к более подробной информации об участниках миссии. — И что это за информация? — дрожащим голосом уточнила Эвелин. Все-таки еще была надежда, что речь о годах, проведенных в группе «Сuatro». — Не волнуйся, там особенно ничего нет. Только то, где тебя нашел спецотряд зачистки, — уклончиво ответил Джейкоб.       Это было ужасно. Провал. Апокалипсис в масштабах нового мира Эвелин. Компания знала о ней все и почему-то взяла на миссию. Бред, это какой-то бред! Неужели дело не в специальности?       Голова закружилась. — Эвелин? — Джейкоб поймал ее под локоть, иначе бы она рухнула на пол вслед за инструментами. — Извини, я не должен был говорить. Но мне кажется, это важно. Пожалуйста, успокойся и подумай, что от тебя могли хотеть в компании? — Да не знаю я, не знаю! — воскликнула она и вырвалась, видимо, неосторожно дернув руку Джейкоба. Он сморщился и зашипел от боли. — Прости. Прости, Джейкоб. Давай закончим перевязку. И я больше не хочу слышать обо всем этом. Если узнаю причину, я передам тебе сама. Пока мне нечего сказать.       Она быстро и молча обработала раны, дала вечерние препараты и выставила Джейкоба из отсека. Настроение уползло в какой-то темный угол, чувство усталости навалилось с непреодолимой силой. Но Эвелин не хотела поддаваться апатии и отправилась в зал, надеясь встряхнуться на беговой дорожке. Но решимости хватило ненадолго, она дотащилась в зал с трудом, скинула с себя рубашку, оставшись в штанах и майке, и забралась на ленту беговой дорожки, включив самую низкую скорость. — Здравствуй, Эвелин, — голос Тейлора едва не парализовал ее. Уж с ним она точно не хотела пересекаться. — Такое чувство, будто ты меня избегаешь.       Эвелин упорно шагала по дорожке, но скорость не поднимала. — Больно надо, — буркнула она. — Просто у нас с тобой так мало общего, что мы редко пересекаемся. — Вот как, — хмыкнул он, обошел дорожку и встал напротив нее. — А помнишь, как ты обнимала меня тогда? Или как целовала в каюте? — Это ты обнимал меня и целовал, — уточнила она и все-таки слезла. Внутренности в животе скрутились в тугой пульсирующий узел. Чутье кричало: уйди, Эвелин, и немедленно. — Мы оба были пьяны, что теперь? — Она развернулась и торопливо пошла к выходу, но Тейлор схватил ее за руку и дернул на себя. — Да брось, не строй из себя недотрогу. — Отстань! — Эвелин дернулась, но он крепко держал руку, сдавливая до боли. — Да успокойся ты, что я такого делаю? — невинно округлил глаза он. — Просто хочу поболтать. На каждого прохожего так бросаешься или я для тебя особенный? — Я могу и так поговорить, отпусти. — Вообще-то ты убегала, — Тейлор отпустил ее и отошел на пару шагов назад, — обещаю, больше не трону.       Он положил руку на область сердца, словно давал клятву. — Так как насчет поговорить? — А как насчет отвались? Я занята! — Правда? — Он приподнял бровь. И Эвелин хотела съязвить, но раздался голос бортового компьютера: — До прибытия на орбиту новой цели двадцать девять минут. Прошу команду собраться на мостике.       Эвелин молча развернулась и быстрым шагом направилась на мостик, словно от нее сейчас там что-то зависело. Тейлор хмыкнул и последовал за ней.