***
После того момента всё было хорошо. Следующие полтора часа точно. Ведь именно через эти полтора часа, половина из которого - сон, Марголдин снова проснулся. Чего ж это за ночь сегодня такая? Не поспать, ничего. Открыв глаза, парень пару секунд не понимал, что происходит. И правда, почему такие странные ощущения? Нет, специфические чувства он испытывает часто, однако.. Если в этот раз с ним опять что-то неладное будет, то это будет разъёбище то ещё. Помнит он те разы. Этот, видимо, будет таким же. Сука. Часы слишком ярко светят, и потолок от этого становится более заметным. Благодаря этому Ваня и узнал, что у него снова всё плыть в глазах начало. Ещё и душно так. Вроде выходил на балкон, считай, на улицу, в одной бомжатской и лёгкой пижаме, состоящей из футболки и шортов, должен был охладиться, а по итогу сейчас так жарко. И ком в горле стоит непонятно от чего. То ли от грядущих слёз, то ли от тошноты. Хуй знает. Скомкав одеяло ногами наощупь, блондин стал дышать более глубоко. Он знал, что это поможет только когда стоишь штык в штык рядом с окном, чуть ли не вываливаешься из него, однако попробовать стоило. — «Блять, чё-то только ещё хуже стало», — размышлял солист, прикрывая глаза. Зачем он опять пытается уснуть? Ему же наоборот помощь нужна, и он, к слову, знает, как себе помочь. И всё равно, сука, бездействует. … Бездействовал*. Первые две минуты, пока не стало невыносимо плохо. Парень резко поднимает торс, глядит на часы. Он будто закинулся и смотрит на какого-то человека, который пытается ему что-то объяснить, однако пока что он не закинулся. Зрение расфокусировано, и улучшить его в данный момент Марголдин не может, попытки будут бесполезны в любом случае, только время лишнее потратит. Ему это ни к чему. Далее, голубоглазый как можно более медленно — хотя выходит не очень — поднимается на ноги. Бошка кружится, тот понимает ровным счётом ничего. Хотя понимает только то, что сейчас надо просто пойти подышать свежим воздухом. В глазах, в добавок ко всему, темнеет на пару секунд. Стараясь изо всех сил держать равновесие, юнец стоял и ждал, пока этот «припадок» пройдёт. Прошёл. Шаг более менее тихий, хотя такой быстрый. … Ваня слышит что-то позади. Он останавливается, набирается смелости и поворачивает голову вбок. Обернуться полностью он точно не смог бы. Краем глаза подросток замечает какой-то чёрный силуэт, от чего сразу кровь стынет в жилах, и дыхание приостанавливается. Это же неправда? Опять Марголдин что-то выдумывает на сонную и болящую голову, да? Ведь да? Юноша сглотнул и более быстрым шагом пошёл в пункт назначения, переодически оборачиваясь. Почему-то такой короткий путь казался просто бесконечным сейчас, однако парнишка дошёл и поспешно закрыл дверь изнутри. Он подошёл к окну и открыл его нараспашку. Жадно вдыхая прохладный воздух, Марголдин высунул голову, держась дрожащими и чуть потными от страха ладонями за оконную раму. Ему больно. Ему страшно. А вдруг этот кто-то стоит прямо позади Вани сейчас, и сбежать не удалось? Д.. Да нет, чушь какая-то. Сто процентов.. Ага. Сердце отбивало какой-то свой ритм, правда, какой-то чересчур скоростной. Жарко и тошно очень. Голубоглазый хочет в кровать, поспать нормально и снова ощутить объятья Андрея, но идти страшно. Первый прекрасно знает, что это всё просто его довольно богатая фантазия, а всё равно, блять, стрёмно.***
Прошло пару минут. Паренёк более менее успокоился и готов идти обратно. Самочувствие по прежнему шакалит, да, но зато дышать легче стало, значит уснёт. Закрыв окно, тот выходит с балкона и направляется обратно в комнату. Андрей не спит.. — Теперь уже мне тебя отчитывать, да, Вань? — хриплым и строгим голосом спрашивает шатен, немного хмурясь. — Не начинай, а.. И так хуёво, ты это не к месту щас, — кудряш принимает полулежачее состояние и смотрит на Абдрашитова, — Но.. Могу я тебя обнять? Наверное, уже поздно, потому что сам со своим страхом справился, хот– Кареглазый, а точнее, действия кареглазого прерывают Ваню. Первый крепко обнимает второго и прижимает к себе, не давая сопротивляться. А младший, в свою очередь, обхватывает руками тело того в ответ и вновь кладёт голову на плечо, прикрывая глаза. Опять эти парфюм и табак. А всё же, такие любимые. Буквально через минуты три Абдрашитов улавливает еле слышное сопение, от чего на лице непроизвольно появляется глупая улыбка и парень начинает гладить по голове этого котёнка, перед этим чмокнув его в лоб. Странная ночь. Но Андрею всегда нравились такие успокоительные процедуры. Это мило. Это приятно.