На столе лежит письмо, оно для тебя

На удивление своё самое первое в жизни бумажное письмо Хосок написал в 25 лет. Раньше как-то поводов особо не было, да и суперсовременный обожающий всякие гаджеты Хосок обычные бумажные письма считал чем-то бесконечно устаревшим и ни капли не романтичным. Считал до поры до времени. До времени встречи с Юнги. Юнги ворвался в жизнь Хосока промозглым февральским днём. Ну как ворвался, на самом деле тихо зашёл в кофейню, в которой Хосок работал, сел почти неприметно за угловой столик и так бы, наверное, и остался обычным посетителем среди многих, если бы телефон Юнги не разразился «Heat Waves» Glass Animals - любимой песней Хосока. Смена уже близилась к концу, поэтому Хосок рискнул подойти к Юнги и похвалить эту песню, а потом разговор как-то завязался сам собой, и вот уже после закрытия кофейни они идут вместе по улице, болтают о разном и кажется, будто они тысячу лет знакомы. «Такого не бывает» - думает Хосок, но чувствует именно это. Юнги родился и долгое время жил в этом городе, а потом уехал в другую страну. Вернулся, чтобы навестить могилы своих родителей и может быть остаться здесь на пару месяцев. Заведомо обречённая дружба, ведь Хосок не верил ни в какие отношения на расстоянии, но почему-то захотел продолжать общаться. И вот уже они идут вместе в кино, в парк аттракционов, гуляют по набережной.  Юнги частый гость кофейни, познакомился с Намджуном и Джином и даже, кажется, им понравился. Юнги с Хосоком в итоге вместе едут на кладбище, чтобы проведать родителей Юнги, что совсем уму непостижимо, но становится фактом. И всё это время они разговаривают. И молчат. И разговаривают. И снова молчат. И даже идти рядом молча кажется чем-то таким естественным и простым, а ведь на самом деле молчать далеко не с каждым комфортно. А разговаривают о детстве, о знакомых местах, о музыке, книгах, фильмах, о том, какую еду любят или не любят, о том, каким считают идеальный отдых, а ещё говорят о политике, экономике, психологии и эзотерике. - Я каждый раз поражаюсь, о каких разных вещах мы можем с тобой говорить: от обсуждения дизайна мусорных бачков до освоения космоса, - смеётся Хосок, а Юнги кивает и молча улыбается этой своей полуулыбкой. А потом Юнги говорит, что уезжает, и у Хосока что-то невероятно щемит в груди. Что-то – это сердце, выясняет потом Хосок и понимает, что он Юнги любит. По-настоящему, очень сильно, так сильно, что даже становится страшно. Страшно и одновременно очень легко, потому что осознавать, что в мире могут быть такие чувства, и Хосоку доводится счастье их испытывать – это волшебно. Волшебно и больно, потому что Юнги уезжает. - Может быть ты всё же останешься? У тебя же там совсем никого нет, а тут есть я и ребята. - Я не могу, мне нужно уехать, но мы можем с тобой общаться на расстоянии, это дружбе не помеха. Дружбе… У Хосока много друзей, очень много классных друзей, которых он любит и которые любят его, но то, что он испытывает к Юнги – это совсем-совсем-совсем другое. Как бы получше выразиться? Хосок Юнги любит, по-настоящему, всеобъемлюще, безальтернативно. Но сказать об этом не решается. Вернее пытается, но как-то очень завуалированно, прощупывая почву, и в конечном итоге во всех его жалких попытках признаться в чувствах Юнги видит шутку и шутит в ответ. Так больно, невыразимо, Хосок даже, когда приходит домой, потирает грудь в том месте, под которым бьётся сердце, будто пытается его так успокоить. Не помогает. А поговорить откровенно духу не хватает. И вот приходит идея письма. Хосок вручает письмо Юнги в аэропорту, куда поехал провожать его вместе с Чимином. Вручает письмо, улыбается, обнимает на прощанье, а как только Юнги скрывается за поворотом, падает на пол и начинает рыдать – сдерживаться уже больше нет сил. Чимин садится рядом, пытается успокоить, но что он может сделать, когда Хосок будто падает в пустоту и не может остановиться. Рыдать в аэропорту на глазах у десятков человек – что ж, можно ставить галочку, хоть этого и не планировалось. - Хэй, он же не умирает и интернет везде работает, вы сможете общаться, - пытается успокоить Чимин. - Это другое, это совсем другое… А потом начинаются ежедневные переписки, еженедельные созвоны и так больше года, пока наконец Хосок не решается.