Лупара бьянка

      На работу Кэйа шел как на смертную казнь. Не сказать, что обычные будни в участке были похожи на сказку, но в этот раз Кэйа точно знал — ему легко не отделаться. Об этом свидетельствовало короткое сообщение от Джинн, отправленное ею в час ночи: «Перед началом смены зайди в мой кабинет. Будем с тобой разговаривать, Альберих». Кэйа прекрасно понимал, что Джинн от его выходки в восторге уж точно не будет… Да он и сам в общем-то был просто в ужасе. На что он вообще надеялся? Даже оправдываться перед Джинн как-то не хотелось, хотя обычно он стелет так, что самый говорливый позавидует. В этот раз слова были излишни. Даже подсознательный голос Кэйи шокировано замолк: а что сказать-то вообще? Ну, вляпался. Причем… сильно.       Перед выходом Кэйа закинулся едва не смертельно опасной дозой подавителя: проведя всю ночь практически без сна, он пришел к выводу, что его реакция на Рагнвиндра — это ничто иное как шалящие гормоны. Натянутые нервы, нестабильное состояние организма, да и личная неприязнь — все это в сумме вызвало… возбуждение. Даже звучало как-то не очень, но Кэйа в это поверил, как верит малышня в существование единорогов. Пока что Кэйа не был готов к горькой правде, так что прятался за завесой собственных убеждений. Его волновало только одно: что произойдет, когда его с головой накроет гон? Обычно в такие моменты он знакомился с кем-нибудь в клубе — желательно с какой-нибудь бетой, а не омегой, и они проводили пару ночей вместе. Или же другой расклад: Кэйа замуровывался дома и пытался выжить. Но теперь почему-то казалось, что гон пройдет не так, как всегда. Говоря простыми словами: раньше у него даже в самом что ни на есть распаленном состоянии не вставало на альф.        Кэйа осуждал себя так, как не осуждал серийных маньяков, и места найти не мог: то и дело в голову приходили мысли, совсем его не радующие, даже поражающие, и деться от них никуда было нельзя. Сам ведь полез, сам ведь устроил все так, чтобы Рагнвиндр его сцапал, сам ведь этого ждал. В подсознании уже все разложилось по полочкам, истина, как говорится, была рядом, но Кэйа упрямо ее отрицал. И за рулем своей машины отрицал, и в недолгой стычке с подрезавшим его водителем отрицал, и даже покупая кофе в кофейне — все продолжал отрицать. Он и на ковре перед Джинн все отрицал бы, да вот только возникла проблема: дверь в участок с парковки почему-то заклинило. Кэйа дергал ее почти бешено, а она не поддавалась. Пришлось делать крюк и обходить участок, чтобы попасть внутрь с главного входа: кофе уже заметно остыл, а вот Кэйа кипел как чайник. Дергая ручку главной двери и ругая все, на чем свет стоит, он вдруг оторопел: и тут было заперто. Кэйа потеряно оглянулся по сторонам, но в округе не было ни одной души, которая могла бы ему объяснить, в чем, собственно, дело. Кэйа еще раз удивленно попытался открыть дверь, но и эта попытка не увенчалась успехом.       Ну вот и все. Приехали. Кэйа обалдевше отхлебнул свой американо, пару раз моргнул, сверля дверь взглядом потрепанной жизнью собаки, и глубокомысленно вздохнул. Снова решил обойти участок и постараться все-таки проникнуть в него с парковки. И опять провал. Сказать, что Кэйа обалдел — ничего не сказать. Это шутка какая-то? Или его буквально выставили за дверь? Ну уж нет: Кэйа будет ломиться до последнего. Не на того напали. Прошло еще несколько минут, а дверь все также стояла перед ним непробиваемой крепостью. Кэйа, не чувствуя ни ног, ни рук, ни вкуса, медленно допивал свой американо, обивая пороги. Допрыгался. Довыделывался. Досвоевольничал. Оставалось одно — звать подмогу. Джинн звонить он даже и не думал, уж пускай лучше лично ему объявит, что на работе его больше не ждут, Розария сегодня в ночную, а Хоффман… А Хоффман должен был как раз выйти на смену. Уместившись на ступеньке, как бедный родственник, Кэйа принялся ему звонить. Хоффман, как назло, долго не отвечал, и Кэйа уже решил, что забьет себе эту ступеньку для одиночного пикета, и активно начал продумывать, что напишет на плакате. «Верните работу»? Или «Джинн, я больше так не буду»? Черт, не поверит. Еще копов на него вызовет. Далеко им ехать не придется. Тогда, как насчет: «Если любишь своих родителей…       — Алло, кэп? — наконец-то послышался немного растерянный голос Хоффмана. Кэйа аж приободрился, тут же выныривая из неутешительных фантазий.       — Хоффман, прости меня ради бога, но у меня тут небольшое недоразумение. Мне нужна помощь.       — Я понял, — всполошился Хоффман. — Тебе нужно подкрепление? У нас боевая готовность! — крикнул он куда-то в сторону. — Скинь координаты, через пару мину…       — Хоффман, твою бабушку, подожди! — Кэйа резво поднялся со ступеньки. Не хватало еще того, чтобы сейчас ему подкрепление прямо к двери участка вызвали. Хотя… Если подкрепление будет с ломом…       — Кэп, координаты! — Хоффман был замечательным полицейским, тут бесспорно. — Если тебе угрожают…       — Хоффман, дверь как в участок открыть?! — Кэйа сам не понял, как перешел на крик: чтобы уж точно до Хоффмана дошло. Проходящая мимо дамочка, выгуливающая собаку, остановилась и заинтересованно уставилась на вопящего копа.       — Что? — неверяще переспросил Хоффман. Кэйа сделал медленный выдох, покосился на дамочку и заговорил вполголоса:       — Я уже полчаса пытаюсь войти в участок. Что у вас тут происходит?!       — Так… — даже как-то разочарованно пробормотал Хоффман. — Ребята, отбой! Ложная тревога! Вуд, сними бронежилет, ты же видишь, что он тебе не по размеру!       — Хоффман! — поторопил Кэйа, ведь знал, что успокаивать взбудораженных оперативников можно было битый час. Особенно если тревога — ложная.       — …Вуд, я тебе говорю, отбой! Не надо менять бронежилет! Господи! — отчаянно гаркнул Хоффман. — Кэп, я тут. Дверь, говоришь, открыть не можешь… Так нам перед сменой сообщили, что с этого дня начинаем снова использовать айди-карты. Походу, теперь по любому поводу. Ты не получил рассылку, что ли?       Кэйа задумался: может, и получил, но читать общий чат с утра — это отдельная мука. А если рассылка была на рабочую почту, то Кэйа вообще ее проверяет дай бог раз в месяц, если ему зарплату задерживают. Обычно о подобных нюансах ему сообщала лично Джинн, как мать своему непутевому ребенку.       — Не увидел, каюсь, — до боли сжав переносицу пальцами, Кэйа зажмурился. Ну, и почему он попал в подобную ситуацию именно тогда, когда должен быть паинькой? Джинн его убьет. Если не уволила раньше, уж точно уволит сейчас.       — А ты с собой хоть ее взял? Мы ее использовали, кажется, еще во времена старика-Варки. Я полночи искал. Так, подожди, — отвлекся Хоффман. До Кэйа донеслось приглушенное: — Портос, а ты куда собрался, золотой мой? Вот постоянно до тебя как до фени доходит…       Кэйа уже даже не старался вслушиваться, судорожно начав выворачивать карманы в поисках айди-карты. О, черт. Только не это. Он проверил в удостоверении, под обложкой паспорта, в потаенном кармашке пиджака и, когда перебрал все банковские карточки в бумажнике, наконец, счастливо выдохнул. Вот она, виновница утренней нервотрепки.       — Кэп, нашел? — спешно спросил Хоффман, явно пытающийся вновь наладить не только свою работу, но и работу всех окружающих его коллег.       — Нашел. Ты меня выручил, спасибо, — кивнул Кэйа, взлетая обратно по ступенькам ко входу в участок, параллельно подхватывая оставленные там же стаканчики остывшего кофе.       — Да не за что, — вымученно отозвался Хоффман. — Мне теперь, правда, пол-отдела в себя приводить. Ну, ладно, прорвемся. Вуд! — звонок сбросился именно в тот момент, когда Хоффман вновь сменил милость на гнев.       Кэйа приложил карточку к считывателю, которым и правда не пользовались со времен инспектора Варки, и дождался, пока крохотная полоска загорится зеленым. Распахнув дверь, Кэйа предстал перед сотрудниками дежурной части в таком виде, будто за ним гналась свора собак. Объясняться не пришлось — перед ним мгновенно расступились, буквально прокладывая живой коридор к кабинету Джинн. Кэйа шел туда, провожаемый десятком взглядов, и понимал: ему, мягко говоря… конец. Стучался он тоже под пристальными взглядами, а заходил внутрь уже под буйный шепоток. До него донеслось что-то наподобие: «трындец», и Кэйа был с этим полностью согласен.       Джинн сидела за своим столом, как обычно зарывшись с головой в документы. Выглядела она, впрочем, как всегда, если бы не ее серьезное выражение лица, которое вселяло в Кэйю ощущение надвигающейся катастрофы.       — Я принес тебе кофе, — говорят, что лучшая защита — это нападение, поэтому Кэйа решил опередить Джинн и начать разговор первым. Он неловко кашлянул и поставил между кипами бумаг намертво остывший капучино. Джинн скосила на него взгляд, но потом вновь вернула его на Кэйю — и это выглядело еще хуже, чем секунду назад.       — Садись, будешь писать объяснительную по причине опоздания, — она коротко кивнула в сторону свободного кресла перед ее рабочим столом. Цепко проследила, когда Кэйа повинуется, выложила перед ним чистый лист и ручку и снова вернулась к своему занятию.       — Джинн… — Кэйа хотел было что-то сказать, но та взглянула так грозно, что желание говорить улетучилось в мгновение ока.       — Сначала объяснительная, капитан Альберих.       Кэйа понуро уткнулся в пустой лист. Джинн продолжала копошиться в своих бумагах, как ни в чем не бывало, и не обращала на Кэйю никакого внимания. Тот сидел и придумывал что-нибудь убедительное, но написал простое: «Прости меня, я дурак. Я не хочу подводить тебя, но я просто неисправим. Если уволишь, я пойму, но, боюсь, ты будешь ужасно по мне скучать». И аккуратно подвинул бумагу к руке Джинн. Та быстро пробежалась по строчкам глазами, вздохнула и обессиленно покачала головой. Ее лицо немного смягчилось, между бровями вновь пролегла усталая складочка, но взгляд все еще оставался строгим.       — Не уволю, — уже не таким холодным тоном произнесла она. — Не в моей компетенции. К твоему счастью. А теперь объяснительная.       — Ну, Джинн, мне писать, что я из-за спешки на любимую работу сообщение в чате не увидел? — простонал Кэйа, откинувшись на спинку кресла.       — Оно поступило вчера вечером, — резонно заметила Джинн. — И его увидели все, кроме тебя. И я даже знаю почему.       Кэйа снова издал какой-то жалкий, мученический звук. Вот она и подвела к главной теме разговора. Беспощадно.       — Мало того, что ты отправился в самоволку туда, куда тебя не просили… Так ты еще и полномочиями злоупотребил! Чего удивляешься? — она всплеснула руками, когда заметила, что бровь Кэйи протестующе поползла вверх. — Ты ведь капитан Альберих, а не рядовой Пупкин, вот тебя и впустили, Кэйа! Ну и зачем ты лезешь? Что тебя так к этому Рагнвиндру-то тянет, будто медом там намазано? — она прикрыла ладонью глаза, а потом монотонно продолжила. — Это еще не все. Помимо прочего, ты и Розарию подставил, и утвержденного человека, можно вполне резонно их считать твоими соучастницами. Ты с прессой общался? — устало подняв взгляд, Джинн взглянула на Кэйю и тяжело вздохнула. — Общался. По глазам вижу. Что наговорить успел?       — Да ничего… — пролепетал Кэйа, пытаясь выдержать на лице совершенно невинное выражение.       — Мне стоит подключить Розарию? — Джинн с сомнением изогнула бровь. — Если ты сказал что-то провокационное, Кэйа, я не знаю, что с тобой сделаю.       Кэйа прикусил щеку изнутри и неловко улыбнулся, делая вид, что переживания Джинн абсолютно напрасны. Та знала его как облупленного и, разумеется, видела насквозь. Но лучше бы оставалась в счастливом неведении.       — Даже если бы хотел сказать нечто подобное, то не успел бы.       — Тебе хватит и двух минут, чтобы устроить в стране революцию.       Кэйа не поборол самодовольного смешка, и Джинн вновь моментально кинула в него убийственный взгляд. Для приличия пришлось стушеваться.       — Кэйа, когда ты наконец-то поймешь, что инициатива тоже может быть наказуема? — немного помолчав, Джинн все-таки сделала глоток принесенного ей кофе, коротко скривилась и отставила стаканчик в сторону. Кэйа виновато улыбнулся.       — Мне жаль, что я в очередной раз доставил тебе хлопот, — честно признался он. Кэйа и правда жалел, что из-за своей деятельности заставляет Джинн переживать, но в этом была толика и ее вины: она ведь даже слышать не желала о том, что Рагнвиндр подозрителен. А если бы прислушалась, то дала бы Кэйе добро на расследование, и ему не пришлось бы влезать в неприятности. Правда, в этот раз… Кэйа не совсем из профессионального интереса полез к Рагнвиндру. Он даже не думал, что сможет выведать о нем хоть крупицу правды на таком демонстративном мероприятии. Но зато Кэйа на этом мероприятии зачем-то выведал кое-что о себе — у него, оказывается, может вставать и на альф.       — Я рада, что тебе все-таки жаль, — напряженно буркнула Джинн и, сложив руки на столе, вновь посмотрела на Кэйю бескомпромиссным взглядом строгого руководителя. — Но мое терпение не железное. Ты ведешь себя как ребенок и наказывать тебя я тоже буду как ребенка.       — Месяц без сладкого? — смешливо предположил Кэйа, хотя лучше бы держал рот на замке.       — Со следующего понедельника выходишь в диспетчерский центр.       — Ты шутишь? — ахнул Кэйа, раскрыв рот. — Это ведь шутка такая, я надеюсь?       — Диспетчер Берг вышла на больничный, ты пойдешь на замену.       — Я же капитан полиции, Джинн! — совсем уж по-ребячески возмутился Кэйа.       — И что? Будешь поднимать уровень доверия граждан. И мудрости у нашего старшего поколения диспетчеров наберешься.       — Это значит играть с ними в твистер в кабинете Лизы? — едко уточнил Кэйа, немного взбешенный абсурдностью своего наказания.       — Что? — Джинн недоуменно моргнула.       — Ничего, — быстро отмахнулся тот, решая все-таки не выдавать некоторые секреты их коллектива. Джинн задумалась:       — Я с этим разберусь. Потом. Когда-нибудь, — пробормотала она себе под нос, словно делая в голове небольшую заметку, которая, конечно, в итоге затеряется средь реальных проблем. — И, кстати, насчет твоих прямых обязанностей капитана, — начала она чуть бодрее, но эта дьвольщинка, мелькнувшая в ее глазах, очевидно, не обещала ничего хорошего. — До конца дня ты должен сдать квартальные отчеты. Никто этим вместо тебя заниматься не будет.       — Джинн, это слишком жестоко! — взвыл Кэйа, запустив руку в волосы и стиснув их у корней почти до боли. — Я и так…       — Есть другой вариант, — вдруг она обрадовала Кэйю другой альтернативой. Его глаза заинтересованно и с надежной загорелись. — Два года без премии, — а-н, нет, не обрадовала.       Кэйа вздохнул, но сделал вид, что думает над этим предложением. Джинн пристально смотрела на него и ждала четкого ответа. Вместо этого Кэйа вдруг протянул:       — Дин-дон.       — Ты чего? — нахмурилась она.       — Ну, спроси «кто там?», — подогнал ее Кэйа, помахивая рукой. Та сдалась и полным отчаяния голосом повиновалась:       — Кто там?       — Диспетчер Кэйа Альберих у телефона.       — Какой же ты придурок…       На этом и сошлись. Джинн отправила Кэйю выполнять поручение, а сама снова вернулась к своим делам. В отделе какое-то время не утихали обсуждения, что капитана хотят отстранить или уволить, но, увидев Кэйю в целости и сохранности в своем же кабинете, все успокоились. Кэйа и правда работал не поднимая головы, полностью погрузившись в отчеты, хотя сосредоточиться было сложно. Внимание то и дело куда-то ускользало, взбодриться не помогал даже кофе, но Кэйа все-таки был рад, что под действием подавителя он, по крайней мере, не сносит всем подряд головы.              К обеду ему поступило обещанное сообщение от Хейдзо с информацией о автостоянке Рагнвиндра, и тогда Кэйа решил взять перерыв, чтобы хорошенько обо всем подумать. Конечно же, он не собирался отступать. Давать заднюю надо было раньше, когда «общение» с Рагнвиндром не перешло все положенные нормы. Теперь Кэйа собирался копать под него не только из чувства справедливости, но и из вредности. Не с тем герр связался, пытаясь запугивать или устрашать. Кэйю никогда подобное не брало. А вот возбуждать Кэйю во время угроз еще никто не пытался — и это было даже более волнительно, чем приставленное к виску дуло пистолета. Да и пытался ли Рагнвиндр его возбудить? Здесь трудно сказать. На самом деле, пытаться ему не надо вовсе — от одного его запаха у Кэйи срывает крышу, но по законам биологии подобная реакция объясняется желанием защититься и отстоять свое надлежащее место. Загвоздка была лишь в том, что в паху от этого взбудоражено ныть никогда не начинало.       Кэйа отогнал от себя эти размышления, покусывая губу, и снова попытался настроиться на работу. Однако теперь, стоило вообще допустить хотя бы одну мысль о том, что прямо или косвенно затрагивало Рагнвиндра, тут же вспоминалось, как рьяно Кэйа дрочил на него в душе. И как опасно горели жестокие глаза в непозволительной близости от лица.       С отчетами Кэйа просидел до поздней ночи, но все-таки закончил. Облегчение импульсом прокатилось по закостеневшим конечностям, а желудок вдруг напомнил о том, что сегодня не получил ничего, кроме утреннего кофе. Желание поскорее вернуться домой и с головой залезть в холодильник притупил промелькнувший силуэт Розарии за кабинетным окном. Чтобы не упустить ее из вида, Кэйа быстро выключил компьютер, забрал свои вещи и поспешил следом. Конечно же, далеко Розария уйти не могла — ее маршрут уже несколько лет оставался неизменным: рабочее место-кофемашинка и так по кругу, поэтому, встретившись с ней, уныло ожидающей пока кофе с перебоями выплюнется в стаканчик, Кэйа прямо спросил:       — Ты завтра в промежутке с семи до девяти вечера свободна?       — Я не хожу на свидания, — мгновенно отрезала Розария, продолжая гипнотизировать взглядом кофемашину. — Особенно с тобой.       — Обидно… — оскорбился Кэйа, внезапно забыв обо всем, о чем думал на протяжении дня.       — Поплачь, — невозмутимо хмыкнула Розария, забирая свой стаканчик и обходя Кэйю, чтобы подобно запрограммированному роботу вернуться за свой стол.       — Ладно, постой! — окликнул ее Кэйа, стараясь за ней подоспеть. — Я по-другому сформулирую вопрос.       — Ну? — вздохнула Розария, не сбавляя шага.       — Можешь мне подсобить с кое-чем завтра в промежутке между семи до девяти вечера?       — Это уже другой разговор, — она все-таки затормозила, обернулась к Кэйе и смерила его бесстрастным взглядом. — Если он, конечно, не касается выговора от заместителя инспектора. Сам виноват.       — Этого выговора не касается, — успокоил ее Кэйа. — Но, может быть, будет касаться следующего…       — Я пошла, — отрезала Розария, норовясь продолжить свой путь к рабочему месту и, наверное, напрочь забыть об этом разговоре.       — Роза, можешь выбрать любое вино из линейки самых дорогих.       — Ты обанкротишься, — фыркнула та, уже почти достигнув места назначения. — Потому что вчера я попробовала «Рассвет» пятидесятилетней выдержки и не спала из-за этого осознания всю ночь.       — Я достану, — соврал Кэйа, надеясь, что Розария и так это понимает, но хотя бы притворится, что верит. — Ну, в крайнем случае куплю тебе… ну… банку пива?       Розария вздохнула так горько, что Кэйе даже стало стыдно. На секунду.       — Черт с тобой, хорошо, кэп, — проговорила она почти злобно. — Даже не буду спрашивать, куда ты меня потащишь, мне совершенно неинтересно, и соглашаюсь я только потому, что ты меня достал.       Логика, конечно, железная, но Кэйа был этому несказанно рад. Но лучше бы Розария все-таки поинтересовалась, во что окажется впутана. Потому что, следующим вечером сидя в машине Кэйи, она только и могла осыпать его ругательствами и судорожно дергать заблокированную ручку двери.       — Ты спятил! — сокрушалась она, едва не выламывая стоически крепкую дверь, чтобы выпрыгнуть из машины прямо на ходу. — Ты что вообще удумал?! Я не хочу в этом участвовать! Нас уволят!       — Только не надо прикидываться, что тебе нравится твоя работа, — Кэйа был слишком загружен мыслями, чтобы успевать еще и утихомиривать взбешенную Розарию. Но он старался. Хотя его внимание все-таки было приковано к навигатору и быстрому осмотру периметра на наличие камер наблюдения.       — Может и не нравится, но я не хочу, чтобы меня вышвырнули из участка из-за того, что у тебя шило в за…       — Мы приехали, — сосредоточенно объявил Кэйа, осторожно заворачивая в переулок за пару кварталов от автостоянки. Заглушив мотор, он напряженно выдохнул и обернулся к Розарии, чтобы внимательно и серьезно взглянуть ей в глаза. — Послушай, я уверяю, что тебе уж точно за это ничего не будет. Если мы, конечно, не попадемся.       — Обнадеживающе! — уничтожающе ухнула Розария. — Когда я соглашалась тебе помочь, я уж точно не думала, что мы будем вламываться на частную собственность! — от возмущения, захлестывающего ее, она перевела дыхание, а затем потрясенно, будто сама не веря своим словам, уточнила: — Рагнвиндра!       — У меня есть на это основания, Роза… Я обещаю, что это не будет напрасным, — Кэйа искоса поглядывал на время, стараясь не упустить драгоценный момент, когда путь для них станет открытым.       — Мне твои обещания… — Розария не закончила свою фразу, но Кэйа точно знал, что она хотела сказать. Минуту Роза молчала, едва выдерживая умоляющий взгляд Кэйи, а потом спросила: — Что мы хотя бы ищем?       — Что угодно, — сразу же ответил Кэйа, вдохновленный тем, как быстро Розария отходит и берет себя в руки. Ему тоже такой внутренний переключатель не помешал бы…       — Ты поехавший, — уже более спокойным тоном заметила Розария. — Скажи, что конкретно мне нужно искать! Наркотики, русских проституток, незаконное оружие, может, трупы?       — И ты действительно думаешь, что все это Рагнвиндр будет хранить на своей стоянке? — задумчиво пробормотал Кэйа, поймав себя на мысли, что вполне может поверить в подобные бред. Уж очень Рагнвиндр ему… не нравился.       — Да мне плевать, что он там хранит! — снова гаркнула Розария. — Хоть ядерные боеголовки, Кэйа!       — Как тебя только взяли работать в полицию… — едва слышно пробубнил тот, искренне удивляясь, почему всем вокруг действительно настолько плевать, что самый влиятельный человек в стране, возможно, занимается чем-то абсолютно нелегальным. — Мне нужно знать обо всем, что покажется тебе подозрительным. Вот, держи, — Кэйа потянулся к бардачку, чтобы достать из него флешку и вручить ее Розарии. — Перенеси из пункта видеонаблюдения информацию за последние пару-тройку месяцев. Но, если найдешь ядерную боеголовку, то хрен с ними, с видео, сразу вызывай наших.       Розария стиснула в пальцах флешку, все еще ненавидя Кэйю всеми фибрами души, но все-таки в итоге спрятала ее в карман и понятливо кивнула.       — Я займусь территорией, осмотрю все, что получится. Гарнитура в норме?       — В норме.       — Тогда за дело, — Кэйа разблокировал двери и нырнул в вечернюю прохладу. — И, Роза! — взглянув на напарницу поверх крыши машины, он мягко улыбнулся: — Спасибо тебе. Ты настоящий друг.       — За банку пива — да, — фыркнула Розария в ответ и закатила глаза. На короткое мгновение на ее лице появилась смятенная улыбка, но тут же погасла, стоило Кэйе ее заметить.       До стоянки они шли в напряженной молчании, продумывая план дальнейших действий. Если их заметят, разумеется, придется бросаться в рассыпную, но их было всего лишь двое — значит, все-таки у них был шанс остаться нераскрытыми. К тому же альфа под сильной дозой подавителя и бета вряд ли смогут оставить после себя слишком явные следы, по которым их можно будет вычислить. Кэйа изучил расположение камер наблюдения — с этим помог Хейдзо, — поэтому объяснил Розарии, как ей лучше добраться до пункта видеонаблюдения. Но для начала они, разумеется, проверили, какова вероятность попасться на глаза немногочисленным и очевидно скучающим охранникам, оставшимся дежурить во время пересменки. Кэйа и Розария затаились недалеко от служебного входа, окидывая взглядом довольно обширную территорию: помимо уличных парковочных мест и сторожек на стоянке располагалось большое здание, чем-то похожее на амбар или склад — высокое, с виду напоминающее железную коробку, с огромными автоматическими дверьми для въезда и выезда явно не только элитных седанов, но и грузового автотранспорта. Вполне естественно, что многомиллионная компания Рагнвиндра располагала большим количеством грузового авто, в этом не было ничего удивительного, что, впрочем, едко подметила Розария. Но полицейское чутье Кэйю редко подводило. У Розарии на этот счет тоже нашлось что прошипеть, но Кэйа здравомысленно пропустил ехидство мимо ушей, иначе они бы еще долго спорили на эту тему прямо под носом у пересменщиков.       Служебный вход был окружен забором с колючей проволокой, но Кэйа был чертовым копом, конечно, он знал, что в таком случае делать и каким незамысловатым образом преступники сбегают из тюрьмы во время дневной прогулки. Немного побродив вдоль забора в поисках, Кэйа обнаружил то, что искал: пролом одинаковой высоты между двумя вертикальными столбами рядом с воротами. Осторожно пролезть в этот зазор не было чем-то сложным, но проблема состояла в другом: Кэйа не знал, есть ли кто-нибудь у служебных ворот, способный моментально схватить его за шкирку. Розария вздохнула, наблюдая за душевными метаниями напарника:       — Подсади меня. Только без возни, — положив рук Кэйе на плечо, она кивнула в сторону забора. — Я посмотрю.       Так и поступили: легко приподняв Розарию, Кэйа дождался, пока она внимательно, насколько это возможно, осмотрится. Снова оказавшись на своих двух, Розария сообщила:       — Чисто. Я не увидела, есть ли кто в сторожке — там затонированные окна, — но делать, видимо, нечего? — это был риторический вопрос, потому что Кэйа уже наполовину был в узком проеме. Очень странно, что он практически не переживал — это годы службы так на нем сказались или подавитель заглушил даже инстинкт самосохранения? Думать об этом было некогда, потому что Кэйа через минуту оказался по ту сторону служебных ворот, тенью скользнув за гудящую уличную трансформаторную будку, чтобы дождаться Розарию. Та с великолепной сноровкой буквально через секунду оказалась рядом, сгруппировавшись так, чтобы вместе с Кэйей скрыться за будкой.       — Слишком мало машин на улице, чтобы пробираться ползком, — сухо констатировал Кэйа, сосредоточенно рассматривая открывшееся перед ним пространство.       — Сначала — ползком, потом — перебежками, — четко последовало от Розарии.       — У черного кроссовера расходимся, оттуда тебе направо на сорок секунд. Я с тыла.       — Принято. Двигаюсь, — Розария ловко перебежала к соседнему автомобилю, опустившись у кузова на корточки, чтобы выглянуть из-за него. Кинув быстрый взгляд назад, она оповестила: — Чисто, вперед.       Первую половину пути они проделали без труда, пока за одной из машин Розария резко не затормозила, вжавшись спиной в серебристую дверцу. Кэйа последовал ее примеру, затаив дыхание и сразу же услышав приближающиеся шаги. Розария вытянула сжатый кулак с отставленным указательным пальцем — «преступник вооружен пистолетом» на языке жестов оперативников, — и Кэйа смурно кивнул, мысленно отсчитывая долгие секунды и чужие шаги. Сердце лишь слегка ускорило свой ритм — так всегда бывает, когда ждешь удара, но в основном и Кэйа, и Розария оставались спокойны и недвижимы.       Через пару мгновений мимо них лениво прошагал охранник со служебной кобурой на бедре, что-то тихонько напевая себе под нос. Кэйа и Розария цепко проследили его траекторию: он шел к воротам, чтобы начать дежурство, и это значило, что горе-захватчики чудом успели проникнуть незамеченными. Тихо переведя дух, они возобновили «операцию», но еще более аккуратно, чем прежде. Глазастая Розария замечала каждое шевеление, незамедлительно предупреждая об этом Кэйю, и действовала невероятно слажено и организованно: и на задворках сознания Кэйа отдавал ей честь — вот она, госпожа Хладнокровность при исполнении, единственная и неповторимая. Да, порой резкая, циничная и жесткая, но все равно незаменимая, как последний патрон в магазине пистолета.       У указанного автомобиля, где напарникам предстояло разминуться, Кэйа ободряюще сжал предплечье Розарии и одними губами прошептал: «спасибо». Та прилив нежности не оценила и, отмахнувшись, перебежала ближе к двери, ведущей в пункт наблюдения, а после и вовсе скрылась из обозрения Кэйи. Они оба знали, что, вероятно, Розарии придется вырубить дежурного, если он не покинул свой пост у экранов, но вслух этот нюанс они не обсуждали. То, что касалось фронта работы Розы, было исключительно за ней — кстати, по ее же желанию. Кэйа приступил к воплощению своего плана.       Проникнуть в здание было тоже просто — одни из ворот оставались чуть приоткрытыми, — а за ними Кэйю добросердечно скрыла темнота. Скорее всего Рагнвиндр даже не предполагал, что кто-то захочет выведать его грязные секреты, поэтому система охраны оставляла желать лучшего. Ну, или другой вариант: Рагнвиндр был настолько чист перед законом, что скрывать ему было абсолютно нечего. Уж в это Кэйа верить наотрез отказывался. Ангелов у власти не существовало со времен Адама и Евы, да и Рагнвиндр совсем уж не походил на серафима. Скорее на Сатану во плоти. Вот таких индивидов власть обожала.       Внутри здание было еще больше, чем казалось снаружи. Стены уходили далеко ввысь, до потолка — не меньше сорока ярдов. На первый взгляд ничего подозрительного: крупные фуры, грузовики, прицепы, тягачи — все выстроились в ровный ряд. Кэйа насчитал около пятнадцати машин, заставленных у стен, и продолжил бы считать, если бы не заметил неприметную дверь служебного помещения. Разумеется, она была закрыта на замок, и Кэйе пришлось поднапрячься, чтобы, оставаясь в слепой зоне, разыскать где-нибудь хоть что-то отдаленно похожее на лом. Время поджимало, за воротами слышались отдаленные голоса, и Кэйа наконец-то начал нервничать. Лома поблизости, понятное дело, не было. Пришлось выламывать замок остановочной палкой для фиксации колес — грохота было не избежать, и, конечно, на улице засуетились.       Донеслись голоса, вопрошающие друг у друга, что за копошения в пятом секторе. Кэйа понял, что бежать некуда — его поймают на горячем, так еще и с выломанным замком, поэтому потянулся к гарнитуре, чтобы сообщить Розарии о ситуации. Но было поздно: кто-то уже направился проверять пятый сектор, в котором застрял Кэйа. Ему не пришло в голову ничего лучше, чем со всей дури толкнуть несколько железных коробов, стоящих друг на друге, и опрокинуть их на крышу наверняка чертовски дорогого минивэна. Автомобиль истерически взвыл сигнализацией. Пока охранник ошарашенно с шага переходил на бег в сторону минивэна, Кэйа схватил и остановочную палку, и валяющийся на полу замок, чтобы скрыться со всем этим добром за взломанной дверью. Крепко удерживая ручку двумя руками, он взмолился всем богам, чтобы охранник не решил проверить помещения, а пустился разгребать минивэн.       — Какого хрена?!       — Что за черт?! — завопили голоса наперебой. — Ты, Диксон, сукин сын, совсем в глаза трахаешься?! Амбал недоделанный!       — Это не я! — рявкнул, видимо, Диксон. Пока охранники разбирались между собой кто прав, а кто виноват, с Кэйи сошло семь потов.       — А кто? Тут кто-то есть?! Ты ж сказал, что ветер гуляет и ничего серьезного!       — А я знаю?!       — Хочешь сказать, что это ветер?!       Разорались они друг на друга знатно, а Кэйа даже не мог оглядеться, потому что все это время держал дверь. Гарнитура предательски завибрировала:       — Прием, это первый. Второй, ты на связи?       Кэйа почти зарычал от досады. Хотелось откинуть показавшуюся в этот момент чересчур шумную гарнитуру в сторону, чтобы не выдать себя, но охранники так рьяно ругались, что вряд ли бы услышали тихий шепоток за закрытыми дверьми. Кэйа, едва шевелясь, прикоснулся к наушнику:       — Прием, первый, это второй. Доложи обстановку.       — Чисто. Твоя?       — Окружен, нахожусь в укрытии, — выдохнул Кэйа, чувствуя, как сердце поднимается куда-то к горлу. Розария, отбросив все формальности, выругалась прямо в приемник:       — Дрянь.       Кэйа мысленно согласился, стискивая зубы. Розария оперативно добавила:       — Принято, второй. Оставайся в укрытии. Выдвигаюсь на подмогу. Жертвую некоторыми данными.       — Принято. Добро.       Минуты, которые Кэйа провел в ожидании Розарии, показались ему бесконечностью. Все органы чувств, кроме слуха, словно отказали: Кэйа вслушивался в происходящее в секторе так сфокусировано, что даже не чувствовал, как отвратительно в помещении, заложником которого он стал, пахло краской и окислителем. Вдруг раздался новый грохот, виновником которого, слава богу, был не Кэйа. Но, похоже, была Розария. Охранники замолкли, и по топоту было понятно, что они скопом кинулись куда-то бежать.       — Все за ним! Стоять! — закричал кто-то из них. — Стоять, или буду стрелять!       — Шутер хренов, — выругался Кэйа, с облегчением выдохнув и тут же сморщившись, чуть не сорвавшись на задушенный кашель. Пахло просто невыносимо! Кэйа выудил мобильник, чтобы включить фонарик, все еще сдерживая позывы кашля, но, когда помещение точечно осветилось, из Кэйи будто выбили весь дух. — Какого… — просипел он, во все глаза уставившись на целый склад автомобильных номеров: и местных, и заграничных, в том числе среди них были и те, которые не останавливают дорожные патрули, даже если водитель несколько раз пересек двойную сплошную. А краской пахло от целой горы новых номеров, словно только что вышедших из-под станка. Кэйа попытался сделать максимальное количество фотографий, чтобы потом выскользнуть из своего заточения и опрометью спрятаться за поврежденным минивэном. Пока он оценивал обстановку, то краем глаза наткнулся на содержимое ящиков, которые он же перевернул: это были раздвижные панели с крупными шипами, которые используют для принудительной остановки крупногабаритного транспорта — и используют, в основном, при угоне или задержании. Кэйа, почти разинув рот, запечатлел и это на камеру.       Добираясь ползком к выходу, он дотронулся до своей гарнитуры:       — Первый, это второй. Выйди на связь.       Розария ответила спустя несколько секунд:       — Второй, я на связи, — она говорила с сильными перебоями. Кэйа в очередной раз сморщился, пытаясь разобрать искаженные звуки. — Я за пределами территории. Жду тебя на северо-востоке от стоянки.       — Добро, — откликнулся Кэйа, мысленно прибавляя довольное и гордое «умница».       Выскочив на улицу, Кэйа, держась стены, последовал в сторону, где должна была его дожидаться Розария. Охранники, упустив свою цель, возвращались к пятому сектору, поэтому Кэйе пришлось прибавить шагу. В итоге он не выдержал и побежал, умудряясь лавировать между автомобилями и пригибаться в зонах, просматриваемых камерами. Когда он почти добрался до цели, его внимание привлекла непонятная мешанина из транспорта — аккурат за зданием, прямо на отшибе. Издалека было заметно непригодные, разномастные куски металлолома, сваленные в одну кучу. Кэйа остановился, чтобы присмотреться: определенно, это были сожженные и расплющенные машины, даже не пригожие для переработки. Ему невыносимо сильно хотелось подобраться поближе, чтобы рассмотреть все как следует, но зашумевшая гарнитура не дала ему этого сделать. Кэйа лишь уложился в несколько фотографий, а потом все же выбрался с автостоянки. С Розарией комплиментами и вежливостями они не обменивались, а, только сойдясь, кинулись нога в ногу бежать два квартала к оставленной машине.       Розария даже не успела до конца закрыть за собой дверь, как вдруг Кэйа рванул из проулка так, будто за ними могла быть погоня. Розария виртуозной руганью выразила свое недовольство, но притихла, заметив совершенно непривычное выражение на лице своего напарника. Смертоносный взгляд, направленный на дорогу, мог уничтожить всякого, кто попытается встать на его пути. В этот момент он наверняка мог бы ненароком — или все же нароком, — что-то снести и даже не остановиться. Костяшки пальцев побелели из-за того, что Кэйа стискивал руль так крепко, словно кто-то вырывал его прямо у него из-под рук.       Розария, пусть и была бетой, внезапно ощутила, что салон автомобиля наполняется вязким, тягучим ароматом всплеснувшихся феромонов альфы, и решила на всякий случай не выводить Кэйю на разговор — непонятно, что у этого ненормального творилось в голове. А Кэйа, в свою очередь, тоже задавался этим же вопросом. Полученную информацию, разумеется, нужно было как следует проанализировать, но что-то подсказывало, что он на верном пути: Рагнвиндр был чертовым преступником. Может, и не убийцей, но запрещенкой он явно не брезговал. Это предстояло еще выяснить, но Кэйа боялся, что в этот раз его оплошность была гораздо серьезнее, чем прежние. Они попались, пусть и не были схвачены, но не стоит надеяться, что у этого поступка не будет последствий. Кэйа вырулил к круглосуточному магазину, вылетел из машины, оставив Розарию в полном одиночестве и недоумении, и вернулся с целой коробкой пива. Запихнув упаковку на заднее сидение, он снова молча сел за руль и с прежней скоростью погнал в сторону набережной. Заехав с той стороны, где обычно прогуливается меньше всего людей, он заглушил мотор, достал коробку и подмахнул Розарии. Они в абсолютной тишине поплелись к скамейке у берега, Кэйа вскрыл первую банку и передал ее напарнице.       — Успокоился? — спросила Роза, когда Кэйа сделал несколько быстрых глотков из своей банки.       — Не очень, — саркастично хмыкнул Кэйа, дернув уголком рта. Он глядел, как медленно и томно волны омывают каменистый берег, как в воде отражаются блеклые огни вечернего города, как чайки вальяжно бродят по оградке, и не мог прийти в себя. Нервы сдавали по полной. Розария медитативно отхлебнула пива, причмокнула и достала пачку сигарет. Кэйа не отказался от предложенной сигареты, и они молча закурили, все еще переводя дух после произошедшего.       — Чувствую себя так, будто ограбила банк, — призналась Розария и вдруг как-то по-девчоночьи хихикнула, что было совершенно ей неестественно. Кэйа скосил на нее взгляд и его самого пробрало на смех. Его плечи затряслись, и он расхохотался, глядя, как Розария мученически сдерживается, чтобы к нему не присоединиться. В итоге сдалась и, прикрыв глаза рукой словно от стыда, засмеялась.       — Это было… ужасно, — сквозь слезы смеха проблеял Кэйа, фыркая и качая головой, как будто пытался заставить себя забыть о феерическом фейле. — Но мне повезло, что у меня была такая помощница, как ты. Безупречная работа, Роза.       — А то, — горделиво хмыкнула та, даже чуть приосанившись. — Но меня завтра уволят, — заявила она, словно это решение уже было озвучено. Кэйа осторожно приобнял ее за плечи, но поторопился не задерживаться — Розария сторонилась любого, даже самого невинного физического контакта.       — Не уволят. Я позабочусь об этом.       Та выразительно зафырчала, смерив Кэйю оценивающим взглядом.       — Куда там. Тебя уволят даже быстрее.       Кэйа мог лишь пожать на это плечами. Уволить его было бы разумно со стороны любого начальника. Но Джинн… Стыд неприятно задребезжал где-то в груди, подгоняя Кэйю к мысли о том, что бедная Джинн снова окажется по уши в дерьме — и, как обычно, из-за него. Розария вздохнула, пошарила по карманам и протянула Кэйе его флешку.       — Займись лучше этим, капитан-неудачник.       — Я думал, ты не успела перекинуть видео, — Кэйа сжал флешку в кулаке, благодарно глядя на уставшую Розарию.       — Пришлось прервать передачу данных на половине процесса. Но, уверена, что-то там все-таки есть. До сих пор не понимаю, Кэйа, зачем тебе все это нужно, но, раз ты так настойчив, значит, делаешь что-то важное.       — Я уверен, — кивнул тот, допивая свое пиво.       — Тогда постарайся за эту ночь найти весомые аргументы, чтобы нас с тобой не отправили в отставку, — буркнула Розария вроде как шутя, но в ее голосе явно чувствовалась напряжение. Кэйа закусил губу, снова погружаясь в размышления.       Дома Кэйа сразу же подключил свою флешку к ноутбуку, понимая, что вряд ли сможет уснуть в таком заведенном состоянии. Организм требовал отдыха, но мозг то и дело генерировал новые и новые предположения, в перепутье которых Кэйа путался и блуждал, как слепой средь полосы препятствий. Ему уже совсем неиронично нужно было покупать пробковую доску, чтобы завесить ее сделанными фотографиями, и пялиться на нее в любую свободную минуту. Иначе собрать все мысли и доводы в кучу никак не получится. Этим Кэйа решил заняться с утра — у него как раз выдался законный выходной, а ночь он собирался посвятить анализу раздобытых видеозаписей. Будет очень хорошо, если Розарии все-таки удалось перенести на флешку хотя бы несколько видео, записанных в день или за несколько дней до смерти Швайцгера.       Кэйа приютился на своей кровати и принялся ждать, когда новые файлы откроются на ноутбуке. Видеозаписей было порядком пятидесяти — на самом деле, не так уж и много для огромной территории с разными углами обзора. Первые пятнадцать видеозаписей вгоняли в сон: ничего, кроме будничной работы на них не происходило. Во время утренней съемки приезжали, уезжали, разгружались, загружались машины, но в основном — неподвижно стояли на своих парковочных местах. Кэйа измученно зевал, одной ногой уже находясь в царстве Морфея. Выбравшись из постели, он заварил кофе, чтобы не отключиться, но уставшие глаза то и дело закрывались, казалось, «всего на минуточку». А потом Кэйа открывал их спустя полчаса полудремы, не в силах вообще сообразить, что вокруг него происходит и происходит ли вообще хоть что-нибудь. В паху, как назло, ныла предупреждающая боль: скоро наступит «день икс», когда у Кэйю окончательно снесет крышу из-за животных инстинктов.       И это осознание мотивировало его продолжать штудировать видеозаписи — ведь черт один знает, когда в следующий раз у него будет более-менее здравомыслящая голова. Оттягивать неминуемое все равно было бесполезно — сколько на подавителях ни сиди, в один момент даже их эффект пойдет на спад: заноют десна, перед глазами алым пятном будет стоять дикое «хочу», каждый шорох начнет казаться угрозой для жизни, а любой раздражающий звук — призывом к драке. А еще обострится обоняние — пожалуй, это было то самое, что Кэйа переносил с бо́льшим трудом. И без того чувствительный к чужим феромонам, во время гона он, казалось, мог почувствовать даже запах чужих мыслей, эмоций и слов, слетающих с губ. Эфир забивался настолько, что хотелось в какой-то момент сорваться и уехать туда, где не было ни одной живой души, источающей даже самый незаметный и легкий аромат. Кэйа не знал, переносят ли другие альфы гон так же чувствительно, но врач когда-то давно сказал ему, что с выбором омеги Кэйе придется несладко — не к каждому запаху он сможет полноценно привыкнуть. Но строить семью Кэйа все еще не торопился, да и работа не позволяла вступать в серьезные отношения, поэтому насчет выбора омеги и возможных последствиях совместного быта Кэйа даже не задумывался. Однако частенько в голове мелькала шальная мысль, что было бы интересно посмотреть на того несчастного, кому выпадет тяжкое бремя терпеть Кэйю и все его причуды.       Но сейчас не об этом. Кэйа безжизненно потягивал кофе, отметая бесполезные видео в папку «мусор», а те, где мелькали лица, номера машин или еще хоть что-нибудь полезное — в папку «Рагнвиндр». Спустя несколько часов он осилил дневные видеозаписи и перешел к ночным — и тут все же пришлось взбодриться. Кэйа нахмурился, притягивая ноутбук ближе к себе: ночью на автостоянке происходило гораздо больше, чем днем. Точнее, происходило почти то же самое — но более активно. Удивительно, что людей, авто, движений было на порядок больше. Кэйа ставил на паузу записи и щурился, чтобы рассмотреть ящики, которые то сгружали, то, наоборот, загружали в грузовые машины, а на одном видео вообще заметил герра Рагнвиндра — узнал его по дорогому пальто и зажигалке «Зиппо», блеснувшей в его руке в темноте. Кэйа взбудоражено выпрямился, наблюдая за тем, как небольшая компания из пяти человек собралась вокруг Рагнвиндра. К сожалению, звуковые дорожки Розария перенести не успела — или их попросту не было, — поэтому Кэйа только и мог, что строить предположения, о чем Рагнвиндр беседует с этими людьми в, как было указано в уголке экрана, час с лишним ночи. Видимо, они пришли к какому-то заключению, потому что вскоре люди распрощались с Дилюком и разошлись. А сам Рагнвиндр остался в одиночестве, раскуривая сигарету, и, спрятав одну руку в карман, следил за тем, как бригада его рабочих что-то погружает в грузовик. Красивый ублюдок.       Кэйа сохранил эту видеозапись, решив еще раз вернуться к ней позднее. В голове быстро возникали подозрения, различные догадки было сложно обосновать и подтвердить, потому что Кэйа не владел достаточными полномочиями, чтобы заявиться на эту автостоянку с ордером. Ему нужна была всего лишь голимая бумажка, чтобы перестать мучиться…       Следующая пара видео была практически идентична предыдущим — ночью на стоянке кипела жизнь, к наступлению утра она стихала. Одну из последних записей Кэйа чуть не пропустил, но лучше бы он все-таки… не заметил ее. На экране вырисовался уже знакомый Кэйе пятый сектор — заполненный машинами и ящиками. Кэйа даже догадывался, где конкретно находилась камера, потому что именно под ее прицел он сегодня изо всех сил старался не попасться, пока искал чем можно взломать дверь в служебное помещение. Область обзора фиксировалась на люксовом седане, выглядевшем совершенно инородно среди массивных грузовых авто. Сначала Кэйа не видел ничего необычного: бампер седана, фары, темное стекло крышки багажника — и все абсолютно недвижимо, тихо. Кэйа устало вздохнул, немного тревожно листая общий чат с коллегами и лишь краем сознания улавливая смысл сообщений. Он скучающе поднял взгляд на экран ноутбука и неожиданно заметил какое-то движение. Отмотав видео чуть назад, он понял, что движение было прямо у капота автомобиля. Вроде как… два человека. Лицо одного из них Кэйа определить не мог, потому что голова мужчины была скрыта за заслоном крыши. А вот лицо второго спустя несколько минут Кэйа различил. Это был, вероятно, омега, распластанный на капоте автомобиля, взмыленный и тяжело дышащий. Его рот открывался в мольбе, глаза зажмуривались, а тонкие руки тщетно блуждали по скользкой поверхности в надежде за что-нибудь ухватиться. Темные волосы растрепались, заслонив его глаза и прилипнув к щекам, плечи сотрясались всякий раз, когда второй мужчина жестко толкался ему навстречу, шея вытягивалась и дрожала. В какой-то момент крупные ладони перевернули омегу на живот, слегка подтянули к себе, из-за чего тот бессильно уронил голову на сложенные руки. Кэйа смотрел на запись не в состоянии понять, что конкретно на ней происходило — насилие или все-таки согласованный секс, ведь было совсем не понятно, омега плачет от удовольствия или от боли, но никакого сопротивления он все же не оказывал: не брыкался, не пытался улизнуть, лишь извивался и подставлялся под чужие движения и прикосновения. Кэйа еще какое-то время, распахнув глаза, пялился в экран, а потом с треском захлопнул крышку ноутбука. Резко отвернулся к стене, накрылся одеялом и зажмурился. Гребаный сюр.       Воскресенье прошло как в бреду. Кэйа проснулся к полудню, измученный бессонной ночью и насыщенным на приключения предыдущим днем, проверил телефон, удивившись, что от Джинн ему не поступило ни одного сообщения. Он ожидал, что она все-таки обо всем узнает. Видимо, время еще не пришло, и это значило, что Кэйа получил отсрочку и возможность посвятить день своему диванному расследованию. Пробковая доска все же была приобретена в местном строительном магазине. Кэйа просидел над ней немыслимое количество времени, пока составлял досье на Рагнвиндра, выстраивая визуальную цепочку событий. Вечером он написал Хейдзо и отключился чуть раньше полуночи, разморенный непрекращающимся мыслительным процессом и, разумеется, удвоенной дозой подавителя.       Утром понедельника он буквально подскочил на кровати, чувствуя, что жар, окутывающий тело, стал чересчур болезненным. Холодный душ, подавитель, стиснутые зубы — его процедура перед выходом на работу. В другое время он бы взял больничный, но не сегодня. Ему нужно было разобраться в слишком многом, и уделять внимание собственному гону казалось чем-то абсурдным. Не сейчас, перетерпится как-нибудь.       С подавителем он, мягко сказать, переборщил, но иначе было никак нельзя. За рулем он едва фокусировался на дороге, чуть не устроив ДТП на ровном месте, но до участка все-таки с горем-пополам добрался. Пришлось несколько секунд вспоминать про наличие айди-карты, долго торчать в туалете, вслушиваясь в монотонный звук воды, струей бьющейся о раковину, и приводить голову в порядок. В каком-то роде Кэйа был даже благодарен Джинн, что она отправила его в диспетчерскую — это значило, что какое-то время ему не придется выполнять обязанности капитана полиции и стрессовать еще и по этому поводу. Говоря о Джинн: она не вызывала его в кабинет, не писала и не звонила с требованием объясниться, из-за чего даже Розария обалдевше бродила по участку, то и дело поглядывая на дверь кабинета заместителя инспектора. С ней Кэйа целенаправленно не пересекался — не сказать, что это отвело бы от них подозрения, но они оба почему-то решили вообще не вспоминать о своей вчерашней вылазке.       В диспетчерской на Кэйю смотрели очень сконфуженно, перешептываясь между собой в попытке выяснить, отчего сам капитан вдруг заделался одним из них. С дежурными диспетчерами Кэйа особо не контактировал, сразу же поспешив в центр — отдельное помещение, куда направляли лучший костяк и где Кэйе придется проторчать, пока Берг не вернется на работу. Помещение было изолировано от посторонних звуков и напичкано мониторами. Раздражающе гудели потолочные лампы. Диспетчер, невольно ставший напарником Кэйи на эти несколько дней, уже отвечал на вызов и лишь быстро кинул в сторону вошедшего капитана настороженный взгляд. Кэйа плюхнулся на свое место, натянул наушники и проверил качество звука. Не очень. Мысли были слишком далеки от того, чем ему предстояло заниматься. Убийство Швайцгера и ночная деятельность на автостоянке Рагнвиндра… Она была незаконна — в этом Кэйа не сомневался. Но что конкретно она из себя представляла? И как это выяснить? А еще в голову пробивались образы извивающегося омеги — это было вообще очень некстати. Кэйа в гоне. Думать о сексе ему противопоказано. Но думать о Рагнвиндре… почти как думать о сексе. Кэйа заводился не на шутку, не в состоянии утихомирить закипающую в груди злость. Он дернул плечом, раздраженно шикнув на самого себя.       Итак, начнем сначала. Незаконная ночная деятельность на стоянке. Швайцгер, работающий там на основании парковщика. Была ли это лишь формальность для заключения официального контракта? Может, и не парковщиком он вовсе был. Швайцгер несколько лет назад отсидел за хранение небольшого количества наркотиков. Имело ли это какую-то связь? Швайцгер был убит, как только попал в руки полиции. Возможно, убит кем-то из них. Был ли предатель среди них? Мика. Слишком безобидный, слишком неопытный и молодой, чтобы пойти на такое преступление. Если сегодня его рабочая смена, то Кэйа должен его перехватить. Тем более, по стечению обстоятельств он оказался в диспетчерской. Сам случай велел все разузнать. Мика… Кэйа задумчиво нахмурился. Хейдзо сказал, что Мика «слишком остро» реагирует на него. А сейчас Кэйа находился не в очень хорошем состоянии, чтобы давить на омегу. Может, стоило повременить? Или попросить Хейдзо или Розарию обо всем его расспросить? Хейдзо поймать было почти невозможно, а Розария и без того сделала для Кэйи слишком много. К тому же тогда ее придется посвящать во все детали… Кэйа снова передернул плечом.       Он на автомате отвечал на немногочисленные вызовы, полностью игнорируя присутствие напарника, который очень явно хотел поскорее куда-нибудь смыться из диспетчерского центра. Уж очень зловеще выглядел Кэйа со стороны… И, когда настало время обеденного перерыва, парень засуетился, выдергивая капитана из размышлений просьбой подежурить, пока он быстро смотается в Старбакс. Кэйа загружено кивнул, махнул рукой, толком даже не расслышав сумбурных слов. Диспетчер пулей вылетел наружу, как будто спасался из огня. Кэйа закрыл лицо руками, тяжело откинувшись на спинку стула, и сквозь сжатые зубы простонал. Тело невероятно горело, пальцы дрожали, а живот скручивало от любого движения. Подавитель затормаживал мыслительный процесс, не позволяя Кэйе наконец-то ухватиться за правильную ниточку в спутанном разномастном клубке. Раздался тихий звук поступившего уведомления. Кэйа нехотя взглянул на экран мобильника и почти вскочил со стула. Содрогнулся всем телом и понял, что из его груди вышибло весь воздух. Розария написала многозначительное: «Полная задница».       И следом, что все-таки вынудило Кэйю подскочить на ноги и чуть не снести один из мониторов со стола: «Рагнвиндр в участке».       Кэйа хотел было броситься к двери, но остановился: он не мог покинуть пост, особенно когда центр остался на нем одном. Оставалось только измерять помещение шагами, мечась, как тигр в клетке, в ожидании самого худшего. Сжимая телефон в руке, он лихорадочно пытался найти какое-нибудь… не очевидное объяснение тому, почему Рагнвиндр самолично явился в участок. Было бы очень на руку, если у него, к примеру, щенок потерялся — и он пришел об этом сообщить. Сообщить, о чем угодно. Но не о том, что на его частную собственность накануне вечером безосновательно проникли два полицейских. Сердце клокотало под ребрами, мышцы выкручивало от напряжения, воздуха не хватало. Замкнутое пространство, казалось, начало сужаться и давить, давить, давить… Кэйа утробно зарычал, бешено хватаясь за край стола обеими руками.       «Где он?» — быстро написал Розарии, едва попадая пальцами по буквам.       «В кабинете Джинн. Я сваливаю».       Кэйа бросил телефон на стол так сильно, что он отскочил от поверхности, как мячик для пинг-понга. Кэйа злился: знал ведь, что к этому все приведет. И теперь было уже не до шуток — перед Джинн ему никогда не оправдаться. И прощения тоже не заслужить. Совсем ведь недавно сидел перед ней с видом побитого щенка и сожалел о том, что вечно ее подводит. Неисправимый, ужасный, ненадежный — вот он какой на самом деле. Кэйа признавал это, но понимал, что все равно от своего не отступит — даже если его из участка вышвырнут, даже если к Рагнвиндру приближаться на законодательном уровне запретят. Добьется своего. Хотя бы частично — но добьется. Надоумит кого-нибудь другого продолжить дело, если сам не сможет. Слишком многое сделано, слишком много правил нарушено, чтобы иди на попятную. Не в его стиле. Черт. Не в его стиле!       Прошло ровно полчаса бессильных попыток успокоиться — Кэйа даже не слышал, что происходило за пределами помещения, чтобы понять всеобщее настроение. Поэтому, когда дверь распахнулась, это буквально повергло его в шок. Он резко отшатнулся, узнав силуэт в дверном проеме.       Удар чужих феромонов почти сбил Кэйю с ног: ему пришлось приложить усилия, чтобы оставаться на своем месте, а не попятиться от Рагнвиндра, как от приближающегося торнадо. Кэйа смотрел на него неотрывно, отслеживая каждое мановенье, чтобы подготовиться к следующему шагу. Он не знал, как ему стоило поступить, но осознавал: он не попался раньше — попался прямо сейчас. Рагнвиндр был красив, до безобразия, до бесстыдства, его энергия била напролом, его взгляд — мучительный, долгий, жесткий, — было невозможно выдержать. Но Кэйа выдерживал, хотя у самого даже волоски на руках встали дыбом — от ужаса и напряжения. Хотелось ощетиниться, оскалиться, предупреждающе выставить руку, чтобы Рагнвиндр не пересек границу не его территории. Но вот простая истина: любая территория, на которой оказывался герр Рагнвиндр, автоматически становилась его.       — Ты допрыгался.        Это короткая констатация, произнесенная безупречными губами, заставила Кэйю задохнуться, почти захлебнуться собственной гордостью. Он сжал кулаки, стараясь ничего не говорить — если подаст голос, то услышит предательскую дрожь. Не от страха. От ярости. Рагнвиндр двигался прямиком к нему — и это уже было чем-то привычным: то, что он всегда шел на Кэйю, прекрасно зная, что в итоге загонит его в угол, как беспомощную, напуганную овечку. Унизительно, чертовски унизительно…       Кэйа вжался копчиком в стол, в очередной раз столкнувшись с препятствием на пути к спасению. Перед глазами поплыло, Кэйа задышал быстро, судорожно, отчаянно, приоткрыв рот, чтобы захватить больше воздуха, но это было абсолютно безрезультатно и тщетно. Чертов капкан, вгрызшийся в конечность, пускающий кровь, раздирающий свежую рану. Крепкая ладонь Рагнвиндра уперлась Кэйе прямо в солнечное сплетение, еще сильнее придавливая его к столу. Кэйа непроизвольно пытался отстраниться, почти полностью опускаясь на поверхность стола. Но в какой-то момент Рагнвиндр схватил его за рубашку, дернул на себя, едва не столкнувшись носами. Рьяные, жесткие глаза смотрели прямо вглубь, пресекая на корню любые попытки сопротивляться их власти. Кэйа издал совсем беспомощный звук — близость к телу Рагнвиндра окончательно лишила его человеческого достоинства: запах заполнил все вокруг, легкие горели, изнывали, даже самая крохотная клетка организма содрогалась и пульсировала.       — Этому рвению можно только посочувствовать, — прорычал Рагнвиндр, не размыкая стиснутых зубов. — Взгляни на себя.       Кэйа дернулся, отпихивая его, но всего лишь на секунду. Рагнвиндр схватил его за бок, больно вдавив палец в выпирающую тазовую кость, и снова подтолкнул к столу. Мониторы неустойчиво покачнулись от этого толчка.       — Я предупреждал тебя, кэп, — просипел он, еще сильнее впиваясь пальцами в бок Кэйи. — Много, — выдохнул он. — Много раз… — чуть тише, почти проникновенно и, что главное, и правда — сочувственно.       Кэйа вцепился рукой в край стола, с отчаянием чувствуя, как у него раздирает горло. Пульсация в области паха опускалась все ниже и ниже, кровь шумела в ушах.       — Тебе придется тоже убить меня, — четко выговорил он, пока все еще был способен издавать человеческие звуки. Глаза Рагнвиндра вспыхнули, засмеялись, хотя губы оставались неподвижными. Он медленно наклонился к его шее — длинные волосы защекотали оголенную кожу, и Кэйа судорожно, как выброшенная на берег рыба, дрогнул. Дилюк вжался носом в быстро-быстро бьющуюся жилку, глубоко вдохнул, жар от его дыхания словно задел натянутый нерв.       — Пахнешь так, будто сейчас сойдешь с ума, — поделился Рагнвиндр, издевательски скользнув носом выше, к мочке уха и зашептал теперь совсем горячо, близко, но все так же спокойно: — Ты будешь умолять меня о том, чтобы я забыл о всех тех проблемах, которые ты мне доставил.       Кэйа пытался отвести голову в сторону, но Рагнвиндр перехватил его с другой стороны.       — Упрямец, — прошептал он, тихо усмехаясь. И вдруг двинулся, вжавшись в пах Кэйи своим. И тогда стон сам вырвался из груди — прокатился по горлу, смочил кончик языка, потонул между накрепко сжатых зубов. Кэйа вновь запрокинул голову, вцепился в стол почти до треска, чувствуя, как в его колом стоящий член болезненно упирается чужое возбуждение. Не менее сильное и твердое. Горячие цепкие пальцы Рагнвиндра снова, как в прошлый раз, стиснули челюсть Кэйи, вынуждая обратить все внимание на него, на горящие глаза, на изогнутую линию губ. Рагнвиндр опять двинулся, и Кэйа невольно закатил глаза, чувствуя, как из-под его ног уходит земля. Но его слишком крепко удерживали, не позволяя рухнуть поверженной крепостью. Член терся о жесткую ткань брюк, и острые, резкие ощущения граничили с мукой и наслаждением, соединяющимися воедино в какой-то непонятный, крышесносный симбиоз.       Дилюк вновь уткнулся носом в изгиб чужой шеи, задышал чуть быстрее, широко мазнул языком по открытому участку кожи, в опасной игре царапаясь кончиками зубов, будто предупреждая о том, что в любой момент мог впиться и поставить унизительное клеймо. Альфа, меченый другим альфой, переставал быть независимым. Кэйа крупно задрожал, полностью отключившись от реальности: невероятное возбуждение вытеснило из головы все здравые мысли, хотя на подсознании он проклинал весь мир, себя и Рагнвиндра. Дрянной ублюдок.       Тяга к нему была сопоставима лишь с одержимостью. Кэйа прикусил губу, подаваясь Рагнвиндру навстречу, позволяя ему вновь и вновь грубо, сильно вжиматься в него. Его запах в это мгновение был полным, интенсивным, сладким на грани горечи — как великолепное вино, бесподобное даже в своем аромате.       Рагнвиндр настойчиво провел ладонью по чужой талии, вновь — по боку, взялся за бедро, чтобы отвести ногу Кэйи в сторону, пристраиваясь между. И тогда ощущения стали более полноценными: Кэйа чувствовал размер, даже очертания чужого члена, вжавшегося в его собственный. Рагнвиндр хрипло усмехнулся:       — А теперь ты пахнешь так, будто уже сошел с ума, — он задвигался более разборчиво, медленно, но сильно, жестко, заставляя Кэйю ощутить едва ли всю свою силу. Его дыхание было на шее, и все ощущения Кэйи свелись к паху и тому месту, до которого дотрагивалось горячее дыхание. Почти сжигало. Кэйа грубо схватил Рагнвиндра за предплечье, промычал, когда тот поддел пряжку ремня, опуская ладонь на вспотевший, содрогающийся низ живота, надавив на него:       — Если ты доведешь все до крайности, то мой член окажется прямо здесь, — невинно улыбнулся он, а затем резко перевел руку к горлу Кэйи, к дрожащему кадыку. — Или здесь.       Кэйа снова не поборол отчаянного стона: Рагнвиндр усиливал давление, и еще немного — и у Кэйи посыпались бы искры из глаз.       — Я даю тебе последний шанс, — голос Дилюка начинал постепенно срываться, опускаться до нетерпеливого хрипа, и Кэйа отметил это с таким удовольствием, будто выиграл в лотерею. — Или пути назад уже не будет. Тебе придется очень… — он толкнулся, вырывая из груди Кэйи замученный, возбужденный полустон. — Очень несладко. Обычно для таких, как ты, у меня немного другие варианты. Но… тебе не повезло, что ты мне чер-р-товски приглянулся, — с сочувственной улыбкой прорычал он напоследок.       Кэйа только и мог, что задушено выдохнуть в ответ. Он чувствовал: еще пара минут — и его накроет так, что отделаться будет уже невозможно. Но как раз в этот момент, когда Кэйю почти снесло, в диспетчерском центре раздался вызов. Рагнвиндр, словно очнувшись ото сна, отстранился, оставляя истомленного, но не получившего желаемого Кэйю у стола, а сам прошел к двери. На прощанье он оставил Кэйе жгучее возбуждение и шлейф насыщенного запаха. Напоминание, что он был рядом даже тогда, когда Кэйа оставался в полном одиночестве.       Рассеянно отвечая на вызов, Кэйа услышал взволнованный голос женщины:       — Мой сын пропал! Пожалуйста, помогите! Омега, двадцать два года, вчера вечером ушел на музыкальный фестиваль за городом. И не вернулся..       В этот же день Кэйа узнал, что Микаэль Шмидт тоже пропал.