. . .
Размяв свои руки, Ду-Эйн уже стоял у самой границы кузни. Тучи опять сгущались, пока утренняя звезда только-только начала подниматься. Море постепенно бушевало, но во всей это суматохе СонДжо лишь спокойно наслаждался падающим в прозрачные воды океана светом, спокойно дожидаясь Маллеуса. Тем не менее, кое-что тотчас бросилось ему в глаза — из нижней грани Кузни открылся шлюз, в котором что-то зашевелилось. Нечто огромное словно просыпалось, напоминая летучую мышь, пока на тело этого “нечто” не брызнула большая волна морской воды. Звездочет тут же отпустил из своих могучих лап жердочку и камнем полетел вниз — огромная, драконо-подобная птица проскользнула очень глубоко в водные глади, пусть его пышное оперение местами просвечивало сквозь морскую пучину желтыми бликами. Огромная, золотистая птица вовсе не вела себя... “Серьёзно”, а наоборот — Звездочет был очень игривым, ласковым и добрым. Маллеус как-то раз говорил, на кого похож Звездочет — начиналось на “К”...! Пусть такие птицы здесь и не водятся, Звездочета всё равно очень полюбили местные перьеносцы — на удивление, этот двадцатиметровый гигант любил делиться награбленными семенами со своими собратьями, играть с детишками, прибегающими к Агентству поиграть с ним, но стоило только появится птице Экстриса, как тотчас начинался полнейший хаос... Тем не менее, Звездочет одним резким рывком подпрыгнул вверх, приземлившись прямо перед Ду-Эйном. Птиц его точно не обидит — семечковый вор очень любил голиафа, пусть Маллеус не редко примечал факт того, что голова Ду-Эйна просто похожа на свежий плод подсолнуха. Конечно, крайне необычно то, что при всём понимании Ду-Эйном его друга, Звездочет вовсе не походил на некоторые... “Изобретения” Маллеуса. Вот показался и он. Облачённый в плотную одежду, тот нес на плече большую сумку с вещами — утеплители, еда в деревянных коробочках и пресная вода лежали строго упаковано промеж всяких мелких вещиц необходимых для их путешествия. Давая Звездочёту под клюв эту сумку, птица сама уложила вещи на специальное сиденье на своей спине. Сам Деорум метнул небольшую, но крайне увесистую сумку с золотом в руки СонДжо. — Это с Железного Дерева? — Да. Представь, если б мы всё принесли с собой... Мы бы эту экономику моментально развалили. Кивнув в ответ, Ду-Эйн оглядел мешочек, и подумав о том, сколь забавен был Деорум когда шил его, лишь незаметно ухмыльнулся и полез вслед за ним на Звездочета. Кузня заперла свои врата и направилась прямо в море с точки своего первоначального нахождения, пока птиц в пару мощных взмахов крыльев тут же ринулся ввысь. Смотря на улетающее сооружение, Ду-Эйн перевел взгляд на прекрасные розовые облака, медленно тонущие меж десятка огромных туч. Ложась в желобке огромной корзинки на спине Звездочёта, Ду-Эйн словил себя на мысли о том, что ему адски хочется нормально поспать... — Это вообще нормально, что меня в сон тянет после такого-то отдыха?, — молвил он, пока их корзинку окружала тонкая воздушная вуаль, словно окутывавшая их трудно проницаемым слоем из самого ветра. —Конечно. Твой организм регенерировал крайне тщательно, дабы большая часть тканей восстановилась нормально. Хотя я удивлен тому, как это вообще возможно — обычно ты и за пару дней мог уже восстановить даже глубокие раны, а теперь... Ладно, я ещё подумаю, как это объяснить правильнее то. Ты ложись, тут полет будет долгим, ведь Звездочет в дожде так себе видит. Летя по наклонной под небольшим углом, к самому носу птицы примкнула защитная пластина из полупрозрачного материала, которая покрывала весь его клюв. Она подвигалась к самим глазам птицы как необычная форма очков, и пусть вторые веки Звездочета и были эффективны, во время сложных маневров это позволяло воздуху не приоткрывать их. Капли дождя били по Маллеусу как сотни мелких иголок, на которые он сам и летел. Сидя в области вне воздушного купола, тот промокал под дождём вовсе не намеренно — во избежание нарушения координации головы своего пушистого друга, Деорум ограничил эту прослойку небольшой областью, в которой при желании можно было бы даже поспать. Это почему-то создавало приятную атмосферу странной “домашности” путешествия — редко кто засыпал там, но когда спали, то буквально могли витать в облаках. Само место у шеи Звездочета было нужно для координирования полета — пусть птиц и был невероятно умен, иногда показывая крайне высокие показатели интеллекта, точная координация этого чуда попросту ускоряла весь полет. Сам Звездочет прекрасно понимал желания и нужды своих пассажиров, от чего и мог регулировать свою скорость, манеру полета и даже оптимальную высоту. Летя над бушующим в 300 метрах под ними морем, кузнец никак не мог не отвести взгляда от этих бескрайних водных пространств. Вся эта голубо-синяя вуаль завораживала и пугала. Что-то в глубине его души начинало неистово биться в страхе, когда взор падал на очередную область океана — “Насколько же там глубоко? Да и что там есть, на самом дне?”. Это неведенье пугало. Возможно, для Силуса это было бы сопоставимо с тем, как если бы он боялся воздуха над водой — то, что было свойственно одному, иному было омерзительно страшным. Иногда в голову приходили мысли куда неприятнее — сними весь этот покров, какой пейзаж из скал они увидят? Сколько десятков, если ни сотен или даже тысяч кораблей покажутся наполовину погребёнными в гладях морских глубин? Они летели мимо одного знаменательного места — гроба последнего Жнеца. В самом конце войны с Железным Воинством самые омерзительные из их машин восстали в последнем вздохе бесчисленных армий. К тому моменту, почти сломленные силы обороны сбивали последними ресурсами этих омерзительных механических осьминогов, высотою почти с большой холм. Этот был последним — в него метали всё, что только можно было. Ядра сворачивали из чего попало, пороха не жалели, а пушки разрушались от столь мощных взрывов столь сильно, что эти останки обожжённых кусков металла даже не думали собирать обратно. Слово застывшая во времени картина великой битвы, огромная голова, переходящая в тело и дюжину массивных, местами сгнивших и поржавевших щупалец, лежала у самого дна. 200, 300... Нет. Этот был все 700. 700 метров в стали этой машины — машины, металлического убийцы и причины геноцида пары сотен городов. Его передний отдел выпирает непоколебимым, небольшим островком в этой стихии ревущего океана. Ещё пару минут, и эта омерзительная, но столь величественная машина заканчивается на своём самом длинном щупальце. И только стоит поднять взор близь лежащих ниц берегов рядов лесов, за горой виднеется первый десяток огоньков Осиса-Аргентума, первого из самых больших городов Терра-Ле-Фатта. Это место было обителью Агенства Зел, картописной исследовательской “организации” под началом Кербраре. Для Ду-Эйна и Маллеуса это город был знаком крайне хорошо — многие улочки, узоры дорог, дома, мелкие площади, редкие статуи, приморское поселение... Аргентум был прекрасным городом. В нём на удивление встречались школы и даже был давно не рабочий университет. Поразительным был скорее факт того, что здесь неграмотность была и вправду крайне отрицательным и укоризненным качеством. Библиотеки были забиты лишь на половину, пусть большая часть литературы и составлялась из личных дневников или скриптов записей различных ключевых фигур этого королевства. Что было куда необычнее, так это то, что некоторые организации могли обладать большим массивом научной информации, чем какие-бы то ни было библиотеки — в Зел как раз можно было встретить парочку экземпляров, которые можно встретить лишь в столичных хранилищах или личных аристократических коллекциях. Конечно же, в глаза с высоты птичьего полёта бросались и детали общего устройства города — кварталы располагались сложной сеткой и ложились систематически. Культурные центры отделялись от остальных областей большими дорогами. Совсем недавно, после того как почти год назад Маллеус и Кербраре притащили пару десятков килограмм Железного Дерева, экономика города стала двигаться сильнее и сильнее. Нет, эти двое не стали спасителями, а скорее хорошо подтолкнули финансовый оборот. Это сказалось на городе прекрасным образом — глаза Звездочёта приметили яркие огоньки новеньких фонарей. Медленно подлетая к крупных размеров дому, птиц стал резко замедляться, но мокрая почва стала скользить из-под его лап, от чего он стал несдерживаемо скользить, тут же заставляя Ду-Эйна очнутся. — Звездочет, жди нас, — молвил Маллеус, пропуская Ду-Эйна внутрь сооружения Агентства. Кербраре тут же двинулся с места, как только заприметил голиафов. Механическая дама позади него улыбнулась, глядя на Деорума, пусть что-то в нём её сильно смущало и вызывало некий дискомфорт. Ещё одна миледи мирно лежала за столом, обнимая в своих руках массивный инструмент с массивным, попечённым на конце дулом. В сооружении находились и иные посетители — как из старой гвардии, так и совершенно новые личности. — О, наша спящая красавица проснулась, ха-ха! Рад тебя видеть, "брат"!, — молвил Кербраре, протягивая Ду-Эйну свою небольшую и довольно нежную руку. — Ага, и тебе привет! Как вы тут? Нормально всё? — Ну, вроде да. Силус вот отплыл, сказал, что скучать будет. — М, вот оно как... Маллеус молча глядел на низкорослого Кербраре, ничего словно от него не ожидая. Они были знакомы достаточно долго, чтобы понимать друг друга с полуслова. Меж диалога голиафа и эльфа, к кузнецу подошла Немея, протягивая свиток ему в руки. — ... Как ты и просил. В Тума... Тум... Тумерис, с пометками, расстояние рассчитано, — немного робко она ответила. — Спасибо. Кто нас там встретит, напомни пожалуйста? — Оу... , — дама немного задумалась, мешкая чтобы ответить, — ... Одна моя знакомая. Её зовут Фелосиаль, мы с ней очень похожи, не спутаешь. Она в тех краях получше разбирается, есть повод посетить её. — Значит запомнил верно. А что на счет нашего полу-короля из Платинума? Он ответил на нашу просьбу? — Да, — вклинился Кербраре, тяжело вздыхая, — Сказал, что если мы тут не нашли чего-то, то он помочь не сможет, ведь доступ к таким материалам — бюрократический ад. Да и ответ, найденный там, нас бы разочаровал — даже краткое описание, которое мы ему дали, среди придворовых лекарей не было распознано. В общем, я, конечно, ещё сгоняю к нему, сам покопаюсь, но на это нужно время. — А Аурия? — В бывшей столице я тоже побываю, там по делам съезжу, как раз ещё и там покопаюсь. Силус сказал, что, к сожалению, ему будет тяжело на два фронта работать, ведь у него там свои подводные тёрки. Вот... Кербраре немного сжал свои губы, отводя взгляд от Ду-Эйна. Нависла неловкая тишина. — Ладно. В любом случае, медлить не станем. Выпили на-дорожку, и полетели, — подбодрил Ду-Эйн. Пока остальные присаживались за стол, сам голиаф зашел в небольшую комнату, где в одной кроватке лежало две девочки — одна из них была сестрой Кербраре. Бедное дитя приняло на себя участь инструмента Белиала, от которой он не желал большего чем простой смерти. То, что она лежала здесь — заслуга кузнеца, который словил её из лап подстилки короля Морталиса. Вторую девочку они нашли совсем недавно, когда перед сражением с Пустотным Драконом, на Бале Мэрлина, Ду-Эйн приютил у себя эту заблудшую, маленькую душу. На прощание, Сонджо склонился перед спящими красавицами на колени и поцеловал каждую из них в лоб как родных дочерей. Его брала гордость за то, что эти девочки служили самым ярким доказательством того, что человечность в них всё ещё жива.. . .
Этот стол был местом, сидя за которым они впервые отдохнули после своего первого путешествия — Маллеус, Ду-Эйн, Силус... Теперь это место изменилось, стало другим. Деорум помнил его ранее — из полузаброшенного, сгнившего здания, Кербраре почти в одиночку восстановил его, перестроил почти по кирпичику. Оттого тут, наверное, и царила такая атмосфера — домашняя, спокойная, бытовая... Глотая очередную стопку пива, Ду-Эйн даже как-то расслабился и захохотал с очередной пошлой шутки Кербраре, пока его механическая горничная Стил аккуратно наблюдала за их трапезой, а к ней в пьяном бреду лезла та самая спящая дама по имени Кастелла. Немея что-то яростно доказывала кому-то на другом краю комнаты прямо из-за стола, пока Деорум молча сидел и глядел в одну точку. Ароматы алкогольных напитков пробивали носы, малоустойчивые уже потряхивались, кузнец легонько отпивал, а Ду-Эйн, протерев губы, встал из-за стола, похлопал Маллеуса так сильно, что-то поперхнулся жидкостью, после чего торопясь поднял его из-за стола, держа в руках самый большой из всех бокалов-чаш. — И так, друзья! Минутку!... Блять, МИНУТКУ ВНИМАНИЯ!, — молвил голиаф, держа под своим плечом сгорбившегося Деорума, — ... И так, с сегодняшнего дня, я и мой друг... нет, НЕТ, НЕ ДРУГ! МОЙ БРАТ! Мы с ним отправляемся в путешествие на поиски лекарства для моей жены! И пусть не все из нас сегодня здесь, я хотел бы сказать, что за вот последний год я словно человеком нормальным стал. Друзья, семья, жена даже. Я рад, что нас вот... Свела судьба таким вот образом. Ну ничего, я вот уверен, что ещё свидимся, друзья! Он поднял ввысь свою чашу, и все сидящие за столом, в поражении от его необычайной ауры, так же подняли свои чаши ввысь, случайно сталкивая их в одной точке, после чего, с торжеством каждый отпил из своего сосуда. Выходя на улицу, холодный ветер и проливной дождь лил мощным потоком. Открыв свою клюв, Звездочет собирал воду из капель дождя, полоская себе рот. Помахав товарищам, Маллеус и Ду-Эйн двинулись к птице. Ду-Эйн полез на своё место, держа новый мешок с едой, водой, парочкой книг, пустых дневников и даже чернил с личным пером Кербраре. Маллеус показал прекрасным очам Звездочета карту Немеи, что-то объяснял ему на ушко, а тот понимающе кивал. Издав звук, очень напоминающий cогласен, тот кивнул сильнее, и Деорум полез на его спину, пока мощные лапы птица держали мощной хваткой странную конструкцию золотисто-красного цвета. Маллеус поглядел на медаль, которую ему дала Стил — старая монетка, “на удачу”. Приятный подарок, пусть и неожиданный. Положив этот артефакт во внутренний карман своей рубашки, тот поднял левую руку вверх, символизируя отбытие. Кербраре, стоя под дождем, ответно руку не поднял, но лишь одобрительно кивнул, пока Звездочет отлетал по спирали всё дальше и дальше.. . .
Сезон дождей? Пара десятков километров — и тучи никак не думали закончится. “Циклон”, промелькнуло в голове кузнеца. Вначале первые дожди, за ними ливни, и теперь будут идти постоянные грозы. Не слишком приятная погода для полета, но могучие крылья Звездочета прекрасно справлялись с такими сложностями — гидрофобные перья не впитывали влагу, не намокали, не тянули его вниз. Прикрывая карту от капель дождя, Маллеус оглядел маршрут, приметил оптимальные точки и приказал Звездочету лететь ближайшую дюжину тысяч километров без поворотно. Погладив своего пушистого друга, кузнец двинулся в купол к Ду-Эйну. — О, смотри что нам передали! Подушки. Мягкие такие... — Непривычно будет. — Ну да. У бати моего традиция была на камнях спать. — Хотел бы я сказать, что это глупо, если бы я в своё время не спал на речных камнях. Они не такие уж и неудобные, главное не расслаблять шею, когда ложишься, а так вообще прекрасно. Ду-Эйн ухмыльнулся, смотря на него. Он потянулся в сумку и достал из неё небольшой ручной фонарь. Активировав в нём кристаллический источник света поворотом рычажка, тот осветил их корзину мягким оранжевым светом. — Будешь ложиться спать?, — медленно молвил Деорум. — Не. Не хочется чего-то... — Ты на удивление радостен. — А ты думал, я что, ныть буду?! Идем искать лекарство, чего слезы лить зря? Маллеуса этот ответ удовлетворил. — ... Но вот конечно... Странно всё это, — молвил Сонджо. — А, ты про ту ситуацию. Я сам думал — как так. Некоторые выводы сделал, но... — Но? — Бред. Накой отправлять на устранение... Да, да, дочери Белого, но отряд? Элитный, личный? Ещё и ударить мощным таким заклинанием, который отрубил магию сразу у всех нас. Кто-то другой сказал бы, что против Кербраре ведь, но я скажу, что это полный бред, ведь весь свой магический потенциал он им не показывал. — Ну вот отец его им и сказал. Логично же. — Да. Согласен. Только вот зачем туда нужно было тащить танка в хорошей такой броне и двух ассасинов? — Я... Не улавливаю. Чтобы их обоих прибить? — Пазл не складывается? — Ч-... — Дети. Он их хочет перебить, и перебить поскорее. Ду-Эйн сжал свою челюсть и Маллеус вовсе не был удивлен его реакции. — Да. И это не просто какая-то политическая игра, о нет. Это нечто большее, чем обычное устранение конкуренции. Я пойму, если б Кербраре, но Айру и нерожденного внука... Маллеус запнулся, заприметив то, как Ду-Эйн приподнял свои брови, легко насупив обе. Напоминание факта о том, что Айра — так же дочь Беллиала. . . Его это бесило очень и очень сильно. — Прости. Я просто хотел сказать, что это всё не спроста. Но, во всяком случае, у нас есть приоритет — состояние Кербраре и Айры тогда было предсмертным, а значит, он считает, что от двух целей он избавлен. — ... Главное, чтобы уёбок не полез проверять. И кузнец кивнул. Несмотря на свою некую слабую эмоциональность, только Ду-Эйн, глядя на Деорума без масок, мог понять, что он так же разделяет кипящую внутри него праведную ярость.. . .
Дождь лил сильнее и сильнее. Такого объёма воды на памяти Маллеуса не было ближайшие пару лет, а тут словно сами небеса взревели. Тем не менее, курсом они не ошиблись — Платинум уже отдалялся позади десятками прекрасным замков и живыми, бегающими сотнями огоньков. Портовые доки прикрепили у себя десятки больших кораблей и сотни мелких лодочек. Ду-Эйн изредка поглядывал на отлетающую всё дальше и дальше столицу, переводя взгляд то на неё, то на небольшую книгу в его руках, изредка зевая от немного занудного текста в ней. Что-то про культурные особенности ближайших царств, валюту, историю, войны... Нудно, но важно. Маллеус молча лежал, наслаждаясь звуками стихии, через которую без страха летел его гордый, золотой птиц. Позволив себе на секунду прикрыть глаза и расслабится, Деорум точно впал в длительный сон, из которого его СонДжо выводить не хотел. Нухно было лишь усердно сидеть и читать, сидеть и читать, чидеть и ситать, читеть и сидать... Дав себе легкую оплеуху, он наконец пришел в сознание и даже вошел в кураж этого текста. В нем писался целый список различных государств — начиная с Терра-Ле-Фатта, и заканчивая Супериоритской Империей... Рассказы про бессмертных королей, вечных правителей, да даже божеств во главе некоторых государств приводили иногда разум голиафа в неведомое ему младенчество — словно любящая мать рассказывала ему очередную сказку про то, как могущественные сущности космической силы сражались за честь своих маленьких, фантастических государств.. . .
Шел очередной день полета. Звездочет, на удивление Ду-Эйна, ни капли не уставал. Лишь изредка он спускался к самой границе океана, касаясь лапками редкие спокойные области бушующего океана. Однажды, они пролетели через огромную волну — после это Звездочёт ниже не опускался. За эту неделю, Ду-Эйн прочел практически всю предоставленную им литературу. Он даже завел личный дневник, в котором делал полезные заметки, описывал свои мысли о тех или иных фактах, которые он вычленил, даже хронологии составил. Ему крайне понравилось получать новые знания, изучать тонкие детали книг, составлять в своей голове полную картину происходящего. Эдакая паутинка из информации. Тем не менее, СонДжо прекрасно понимал и факт того, что Маллеус в своей голове точно обладает дополнительными деталями, которыми он сможет поделиться со своим собратом. Полет длился почти неделю. В море всё это время бушевал сильный шторм, который, вероятнее всего, шел за ними. Этого никто предсказать не мог, но медлить или останавливаться времени почти не было. Кузнец всё ещё спал — это даже для уставшего голиафа было ненормально. Тем не менее, выражение лица Деорума ясно давало понять Ду-Эйну, что его не стоит беспокоить и намеренно будить — устал ведь, пусть отдохнет. За то потом спать вряд ли будет... Кусая из последнего пакета парочку сухарей, СонДжо понимал, что ему крайне надоела это одинокая компания. Маллеус редко просыпался, лишь чтобы поменять своё крайне топорное положение или чтобы легонько одёрнуть Звездочета от повышения высоты. Тем не менее, когда они наконец успели облететь эти нескончаемые тучи, в далеке Ду-Эйн заметил небольшие квадратики огородов. Они встречались и ранее, однако либо были заброшены и поросли бурьяном, либо это были ну совсем маленькие деревеньки. Их вряд ли замечали, ведь они практически всё это время летели посреди огромного грозового циклона. Обдумывая в голове, где бы они могли сейчас оказаться, Ду-Эйн взглянул на карту Немеи: в голове тотчас прикинулись значения их скорости, вероятного расстояния, позиций на карте. “... Ага, это пролетели, тот маяк тоже... Этот архипелаг...”. С виду типичный бугай, Ду-Эйн просто был простым, но не глупым. Картографические навыки были ему очень и очень кстати, пусть книжным червём он никогда и не был. Его рука немного грубо одёрнула Маллеуса. Тот машинально открыл свои глаза, ни капли не изменившись в лице. Приподнимаясь, он протёр глаза, достал из кармашка на груди очки и аккуратно надел их себе на нос. Взглянув на карту, тот менее чем за дюжину секунд проанализировал всю ситуацию и стал обдумывать то, как им следует поступить далее. — Я тут... Посчитал, — неожиданно молвил СонДжо, — ещё километров 15, и мы будем у самого Тумериса. — Да. Поэтому теперь нужно думать, куда деть Звездочета. — Я думал, может его оставить у самой границы? Или в горах, там в нескольких километрах южнее массив горный есть. — Времени зря не терял, — похвалил его Маллеус. — А ты думал? Неделю сидеть на жопе ровно довольно тяжко. Вот и почитывал... Ну ладно, в горы его? — Нет. Проблемы уровня “У нас в горах появился дракон, который страшно пародирует человеческие голоса!” нам не нужны. А объяснять каждому второму, что у нас есть огромный птиц — бессмысленно... Ладно, спустимся за сёлами. Звездочет! — крикнул он птице, — лети по дуге через океан под причал. Медленно, мы пробудем там может пару деньков. Золотоносный издал глухой гортанный звук и двинулся низко над водой прямо рядом с обрывом берега за прибрежными поселениями.. . .
Завязав два ремня крестом, Маллеус создал из двух мешков подобие рюкзака. Ду-Эйн погрузил на свои плечи их припасы, а на карман пояса повесил мешочек с золотом. Маллеус же был легко одёт и продвинулся вперед от мужчины. Погладил Звездочета, прижался лбом к его лбу... Что-то общее меж ними было. Ду-Эйна это не слишком умиляло, скорее заставляло стоять в немного неудобной позе. Как только птиц отлетел, Деорум глянул на СонДжо, и теперь они вдвоём двигаются к открытому их взору прибрежному городу. Это место разительно отличалось от полуживого Аргентума. Во всём. Архитектура, письменность, язык даже имел иной диалект. Люди, полулюди, редкие нелюди. . . Они походили на таковых в Терра-Ле-Фатте, вот только Разбитое Королевство отличалось от Тумериса тем, что в нём не было такой свободы самовыражения. Люди спокойно ходили в прекрасных нарядах, дома были порой богато и красиво украшены, редкие статуи не поросли плесенью. Конечно, улицы словно вычищались только в центре, ведь у стен каменных и реже — кирпичных домов, были слипшиеся куски мусора, пыли, перьев или огрызков от фруктов. На прилавках близь больших дорог обычно виднелись ряды свежей (и не очень) рыбной продукции. Даже молоки скупались, что уже говорить про десятки видов рыбы, икры или даже отдельных частей морских обитателей. Идя мимо одного такого рынка прямо у большой пристани-площади, Ду-Эйн, осматривая ряды морепродуктов, резко одернул Маллеуса. — Так, и... Что мы делаем на рынке? Тут картографы не водятся, понятное дело. — Я выбираю... Рыбу. Попробуем хоть. А то сухарями уже устал питаться, не так ли? ... Дайте, пожалуйста, двух кальмаров на палке, — сказал Деорум, протягивая старику за прилавком горсть золотых монет, которых было многим больше от цены кальмаров. — Мальчишки, вы б этого, деньги то обменяли... — Ох, простите, я совсем забыл об этом, — с искренней виной молвил кузнец, — крайне нетактично с моей стороны. Дед немного оторопел, но после принял монеты. — Та! Ничего страшного. А вы-то не местные? Маллеус протянул Ду-Эйну его поджаренного кальмара. Голиаф тотчас одним укусом оторвал половину белобрюхого кальмара, наконец вкушая хороший кусок мяса. — Нет, господин. Мы из Терра-Ле-Фатта. — Огось! Из Терра-Ле-Фатта то?! Сколько ж вы сюда ехали... А, переехали может? — Нет, мы как раз прибыли сюда в поисках одной... Знакомой. Она картограф-следопыт. Вы не знаете, где таких искать? — А, так что ж искать то? Все ж сидят по агентствам... — М, да, мы как раз из одного такого. Просто вы не подскажите, где здесь Агентство... Ферр-Ом? — Ферр-Ом, — немного насупился дед, — а, так ваша подруга живёт у леса тогда, это вот в паре километров южнее, мальчики! — Да? Премного благодарен, сир. — А сдачу то, сдачу! — крикнул старик в сторону уходящих голиафов. Посмотрев на карту, встроенную в большую табличку, Ду-Эйн сразу приметил место, в которое им стоит идти, в то время как Маллеус старался запомнить весь образ карты в своей голове на случай экстренной ситуации. Улочки были вымощены из отдельных, хорошо огранённых под кирпичи камней. Сквозь обувь не ощущались неровности и здесь можно было спокойно ездить на повозках или бегать без обуви. Фонари тут были в порядке нормы — при таком объёме, вероятно они привязывались к каждому двору отдельно, и хозяин двора вечерами зажигали их. Любопытно, сколь необычным и обыденным одновременно это было — и всё это ради удобства! Поразительно. Дорогая поднимала их к основной “окружной” линии, которая обходила центральный город и прекрасный, обитый лазуритом замок. Его формы были словно отлиты на каждом из украшений или любом иному элементе одежды — пока Деорум не видел, СонДжо купил крайне дорогое жемчужное колье в одной дорого выглядящей лавке: "Айре, как выздоровеет.". Мужчины двигались меж людей вполне обычным шагом, изредка привлекая их взоры своими габаритами — Ду-Эйн ощущался крайне широким, а Маллеус напоминал полноценную жердь. Тем не менее, взгляды они ловили на себе скорее из-за того, сколь нестандартно они выглядели с позиции моды этого города Тумериса — Корус Акварис-Ляпис приятно удивлял своей элегантностью и аккуратностью, пускай слишком яркие и вычурные одеяния так же встречались не слишком часто. Побогаче, как стало ясно, одевались в цвета поярче, в основном — в голубой, синий и фиолетовые. Беднее носили блёклое, одежды проще, скуднее. В глаза это иногда бросалось с неожиданной стороны — старушка в тёмно-жёлтой повязке на голове и легком плаще, могла покупать букет трав у дамы, одетой в прекрасные бирюзовые платья. Уже продвигался вечер, как вдруг пара голиафов заприметила, как мимо них пробежала фигура в белом, и бежала она столь быстро, сколь быстро бежала бы лошадь... Но держала это рука до боли знакомый мешок. — Мой кошель, — прорычал Маллеус, тут же ринувшись за фигурой, так грациозно движущейся меж рядов людей. Насупив свои брови, камень в его голове неярко сверкнул. Ду-Эйн побежал даже быстрее, перепрыгивая на балки идущих чуть выше стен-оснований выше идущих сооружений, летя через десятки метров практически над людьми, которые его словно не замечают, пока где-то позади остаётся Деорум. . . СонДжо держал её в своём поле зрения при помощи сил Маллеуса, который словно поставил психометку на эту фигуру. Человек был не на лошади, а словно имел части лошади в себе. Эта любопытная деталь надвинула образ какого-то омерзительного вора, мерзким лицом в своей наружности, грубыми чертами тела и тонкими руками. Сломать бы эти руки — хорошая идея, подумал Ду-Эйн. А не беги этот воришка, Маллеус его бы остановил силой мысли... Поворот, ещё один. Прыжок от прыжка, скачок за скачком, и вдруг они забежали в пустой, узкий закоулочек. Фигура исчезла в резком прыжке, который Ду-Эйн успел приметить. Открытое окно, высоко расположенное — 2 метра ввысь от дороги. Ду-Эйн пригнулся, двигаясь медленно и беззвучно — фигура вряд ли его приметила, но вот он точно знал, что она находится в этом сооружении. Он подумал, что метнется к этому существу, собьёт с ног, может и по лицу заедет. И стоило ему только залететь внутрь одним мощным прыжком, как он удивленно упал на пустой пол. Во тьме он мало что мог разглядеть — его клинки вырвались из пазов-челюстей на поясе, готовясь к атаке, однако... В комнате стоял Маллеус и держал фигуру в крепкой хватке буквально за лицо, прижав её к себе в практически удушающей хватке. Его глаза устрашающе мелькнули на СонДжо, после чего перевелись на эту фигуру в белом. — Зачем украла кошелёк?, — спросил он своим тихим, крайне механическим голосом, держа её за щёки так, чтобы её было легче говорить. Теперь Ду-Эйн мог понять, что это — дама. Она потянулась аккуратно в кошель, доставая из него набор монеток. Деорум странно вздохнул, когда понял, что совсем недавно переложил монету Немеи из кармана в кошелек — за пару секунд до того, как эта девушка стащила его... Голиаф выпустил её из своей хватки, позволяя отдышаться. Она, прокашлявшись, почему-то тихо захихикала...