. . .
⁰ Рыболюд — выходец из Подводного Царства, прекрасный начинающий маг и жрец. Он стоял чуть сгорбевшись, одетый в какие-то наполовину сгнившие доспехи. Он немного тяжело дышал, привыкая вдыхать воздух ноздрями, а не жабрами. Дожидаясь прихода своего нового работодателя, Силус размял руки, немного прошелся по высокому кабинету и лишь откашлявшись, тот приметил реакцию со стороны кресла. Отринув назад, тот спинным плавником уперся в огромные доспехи, стоящие прямо за ним и словно зависнувшие над его головой в падении. — Господин Силус, вы пришли здесь просто постоять? — раздалось от повернутого кресла. — А? Милорд Кербраре? Вы здесь?! Извините, я... — Эх, — его кресло повернулось к рыболюду, показывая нарядно одетого и крайне низкого эльфа с бледной кожей. Стало ясно — это и был Кербраре. — Мы лично не виделись, простите, не хотел ставить в неудобное положение. Кхм, Силус. Силус Эхо Волны... — Да я помню, не пережив- Дверь грубо распахнулась. Силус инстинктивно одернулся, а Кербраре зачесал свои волосы назад от несильного потока ветра. В комнату агрессивными движениями вошёл высокий голиаф — стукнувшись лбом о раму двери, тот заметно проскрипел через зубы ярко слышимое “БЛЯТЬ”, после чего полусогнуто продвинулся внутрь. — Э-э-э... Бл... Кха, прошу прощенья. Здрасьте, как и сказали, пришёл. Знать бы ещё точно, где ваше агентство находится. — Да ничего страшного. Это голиаф, Ду-Эйн СонДжо. Как раз первое задание на проверку, там сами сдружитесь сообщаетесь. — Что за задание? — спросил гигант. — А, да так, нужно разведать кое-какие области на северо-северо-востоке, там как раз в горах очередные разборки рыцарских домов. Ну вы никуда не лезьте, а если руки в эти... Массы уже окунули, то хоть за меня не вспоминайте. Ну и самое важное — нужно будет найти одного человека, он у меня просил книжечку кое-какую. Силус поглядел на Ду-Эйна — голиаф был молод, в рассвете сил, правда куда уже выше расти... Тем не менее сам СонДжо лишь зыркнул на своего первого со-работника, внимательно слушая эльфа. Сам Кербраре филигранно держал в своих руках бокал с алкогольным напитком — лёгкие нотки вина были учуяны ноздрями рыболюда. — Что за книга — не важно. Плачу не за скорость, но не медлите, тут важно понимать, что шишка там важная. Хотя вас это не особо касается... Ну и одних я вас не оставлю, — коварно тот улыбнулся, кивнув доспехам, стоявшим за их спинами всё это время. Лёгкая иллюзия спала с них, и стало ясно, что в доспехах присутствовала очень тонкая, механической природы фигура. Очи существа сверкнули словно во мгле — тот, сгорбившись, оглядел из-под побитого забрала на своих новых компаньонов. Неприятный, хриплый голос раздался приглушенным от визга мелких механизмов эхом:— Маллеус Деорум.
Силус немного оторопел, а Ду-Эйн даже удивленно приподнял свою бровь. Тем не менее, оба были не слишком испуганы третьим участником их группы. — Вот теперь вы в троём должны эту книжечку кое-куда понести. В общем-то, можете хоть сейчас идти. Оба мужчины кивнули, Силус даже покланялся и скоропостижно пошёл в след за Ду-Эйном. Маллеус медленно попятился за ними, натягивая на своё “тело” какое-то порванное, побитое покрывало. — Эй. Мал, ты... Присмотри за ними. Ребята то нормальные, хотя у нас может быть не задержаться. И давай там без грубостей, ладно? Просто проведи их и обратно. Деорум в пол-оборота своей шеи глядел неживыми глазами на эльфа. Приглушенный скрип, аккуратно закрытая дверь — Кербраре знал, что его старинный друг с ним согласился.. . .
⁴ Рука схватила Фелосиаль за ладонь. Маллеус точно был без сознания — его забрала были задраны и его лик был частично виден — что-то было не так. Неужели эти доспехи, эта алая чешуя была самоосознанной машиной? Первая мысль, пришедшая в голову дамы — это была реакция брони на сторонний раздражитель и потенциальную угрозу. Только вот почему его рука среагировала только сейчас, когда она потянулась к поясу? Его глаза открылись через несколько секунд одним синхронным движением. Он откашлялся и медленно, сопя потянулся из воды. Его броня, зарытая спиной в речной ил, немного дернулась — тяжелое дыхание, диафрагма дрожала, билась сильнее и чаще. Томные вздохи совсем немного колебали этот багряный механизм словно живой организм. Глаза сверкали из стороны в сторону, зрачки сузились — тут же в небе провиделась огромная чёрная крепость — её было не тяжело заметить с такого ракурса и такого отдаления. Кузня, витая там, далеко в дали, своими длинными и гибкими щупальцами тянулась вниз, хватая куски от машин, пород, древесины. — Сколько прошло времени? — молвил он, медленно разминая свой лоб. — А?! Хера, так ты проснулся! Хух, а я-то уже думала... — Вряд ли у тебя остались бы целыми руки. — Ух, зануда! Прошло где-то полтора дня. Ну, Ду-Эйнчик проснулся первым, меня там обмотал, уложил на траву, даже людям помог уйти подальше. Поохотился, я вот где-то днём очнулась. Ну, что ещё... Поели. Он сам что-то чистил у себя, клинки вроде от металла машинного очищал. Я вот перебинтовалась, повправляла всё, что выправилось, поела ещё раз. Думали тебя поднять, но как Ду-Эйн подошёл, так ты так стремно дернулся, что мы только твой шлем кое-как подняли, задрали голову, а там жижа какая-то оранжевая, фу... — Ясно, — отсёк он. Медленно вставая во весь рост, тот тут же опёрся о своё орудие — словно огромный топаз, оно сияло полупрозрачными бликами радуги. Руки немного дрожали, но всё хватались за яблоко канабо как можно крепче. — Вы продвинулись дальше? — А? Та не особо, вон там за горой сидим. Звездочёт, кстати, улетел обратно. А как призвать там... Вот ту вот крепость твою короче, мы в душе не знаем. Ждали пока ты проснешься. Всё ж хорошо? Идти сможешь? Он кивнул. Оглянув парочку своих потайных карманов, он оценил состояние спрятанных артефактов. Системы брони пришли в пассивное состояние после того, как мужчина взял на себя управление ею же. Он спокойно вышел из воды, его ноги всякий раз погружались в ил выше щиколоток — стоило ему активировать свой плащ, как тот неярко вспыхнул и буквально облегчил вес Маллеуса, от чего тот шёл уже многим комфортнее. Ступая по уже зелёной почве спокойными шагами, он двигался за Фелосиаль. После относительно тяжелого сражения и недлительного сна, он, наконец, на время отдалился от своего проклятья — он точно знал это, ведь его лицо вновь стало целым.. . .
Ду-Эйн что-то варил в казане, который они достали из сумки дамы. Увидев здорового Деорума, тот ухмыльнулся и подошёл поближе, крепко пожимая руку собрата. — Ха, доброе утро, соня! А неплохо мы их, верно? Есть будешь? — Я буду! Я буду! — крикнула радостно девушка. — Да я не сомневался, обжора. СонДжо выглядел крайне спокойным и, пожалуй, не таким серьёзным как обычно. Он варил лёгкий, вкусный суп — на запас такое вариво было бы прекрасным. Аромат наконец пробился сквозь отуманенный нос Кузнеца, и к его рту подступила слюна. Тот присел за срубленный голиафом пенёк — сам Ду-Эйн восседал на почти таком же, в то время как Фелосиаль гордо сидела на дорогом кресле, довольно глядя на парочку мужчин. Вскоре каждый держал по миске с супом в своих руках. Ду-Эйн ел спокойно, дама же глотала пищу быстрее, а Маллеус, словно ребёнок, заново учился держать ложку в руках — его пальцы слишком странно, неестественно держали серебряный прибор в своих массивных бронированных фалангах. Тем не менее, он выглядел по-своему радостно в своём безэмоциональном лице, глотая ложку за ложкой от этого блюда. — Блин, Маллеус! — отрешённо от предыдущих событий молвил Голиаф, — Вот как думаешь, может топор шикарный заиметь? А то вот рубил я деревья старые, так мне понравилось очень, аж руки загорелись! — Так у тебя же, — тот сделал ещё один глоток, — уже есть, на поясе висит. Или ты... — Да, про боевой такой, прям чтобы УХ! И всё, головы с плеч, ха! — Как мой Хопеш? — А? А, ну типа... А он клинок или топор? — Больше... Мне сдаётся, больше топор. — Фто?, — сказала Фелосиаль, кушая крупный ломтик хлеба вслед за выпитой чаше супа, — Фто такое “Хопеф”? — Да бляха-муха, ешь нормально, а не давись! А то у тебя предки словно кабанами были... При всём уважении к ним, понятное дело. — Хопеш — это южное оружие ближнего боя. Оно имеет разнообразные рукояти, но обычно одноручно. Клинок у него большой, и сделан, словно как для рубки легкой древесины. Обычно изогнут как знак вопроса, а на конце имеет зазубрину. Ей можно хватать щиты и оттягивать их. — Уф тфы! Покавевь? — Как-нибудь увидешь. Они продолжали спокойно есть. Ду-Эйн пошёл к костру, посмотрел под казан — там, над самым пламенем, стоял речной плоский камень. СонДжо за долгие года жизни в отчуждении леса мог не просто поджарить мясо, но и сделать из него полноценное блюдо. Он толок из определённых злаковых масла, находил и толк специям, даже запомнил, как и какое мясо нужно жарить, сколько и с чем желательно. На камне, в масле и собственном жире, обжаривались крупные стейки кабаньего мяса. — Фасоль, ты кабанов ешь? — ДА БЛЯТЬ, ЕЩЁ РАЗ НАЗОВЁШЬ МЕНЯ ФАСОЛЬЮ, КЛЯНУСЬ — ОТГРЫЗУ ТЕБЕ НОС ВО СНЕ... А так, было дело, ела. — Это значит...? — Н... Нет, сейчас не буду. Своим личным ножом, СонДжо стянул с огня хорошо поджаренное мясо, укладывая его на второй промытый камень. Он, не слишком торопясь, пошагал обратно к даме и Кузнецу. Маллеус кивнул головой, принимая тарелку с мясом, пока сам Ду-Эйн положил свой кусок меж двух частей булки, которыми с ним поделилась Фелосиаль. Та, немного недовольная и с завистным лицом, жевала какую-то траву вперемешку с солью и маслом. — И так. Теперь уже не сокрыть медведя на чердаке. Это было... Ну вот при всём уважении, не настолько ужасно, как казалось. Я понимаю, таких там орды были, но это прям ну что-то 50 на 50. Веду к тому, что, ну, отобьём если что. Блять, в голове нормально звучало, ну вы поняли. Я и сам, конечно, в голове держу, что тогда это вообще полный пиздец был, как никак, таких там армия была. Я просто к тому, что сейчас то отобьём уж точно. — Да тут вопрос скорее о том, откуда о-он-ни пол-лезли... — сказала дама, скрывая под тряской от холода свой внутренний страх. — И зачем, — поддержал Маллеус, — откуда в них столько стойкости? Хотя? если этот отряд выжил, значит и армии побольше остались нетронутыми. — Эт-тр-тр-тро ты к ч-ч-чему?! — Да чего ты трясёшься, тепло же... — сказал СонДжо, беря с разрешения Маллеуса его плащ и укутывая в него даму. — Ох-х, с-спасибо... — Я это говорю к тому, что вряд ли мы более о них не услышим. Очередная шестерня добавилась во весь этот сложный, запутанный механизм, очередная новая переменная в уравнении без решения. Теперь помимо давления Морталиса, мозги будут делать механоиды. Этого нам только не хватало. Маллеус сказал это крайне спокойно — наконец они могли обсудить эту тему подробнее. — Аг-а, и т-так. Так что ты там г-говорил? Ну вот про “Не надо лезть на рожон”? Что это было то?! — Да, мне тоже любопытно, — наконец добавил и Ду-Эйн. Маллеус немного промолчал, словно застыв во времени, однако словив на себе пристальный взгляд уже и СонДжо, Деорум всё же подал голос. — ... Я не думал о том, что кто-то выживет, на самом деле. Эти машины... — он очень тяжко вздохнул, — Вы ведь и сами видели. Они сортировали людей, кого-то живьем рвали, безжалостно, безостановочно, кого-то пускали на переработку живьём, кого-то отправляли Жнецам. Нет в них ни милосердия, ни разума — это буквально машины. Я лишь не хотел, чтобы вы, глядя на эти холмы из полусожжённых трупов, не двинулись умом так же, как и другие свидетели этих зверств. Фелосиаль немного поникла головой, поглаживая свой правый рог. Ду-Эйн же, в свою очередь, лишь замедлил жевание. — Нет толка лезть в пекло ради душ, которых и не спасти. Я... Привык так думать. Просто привык. Мы справились неплохо, но вот кто вам сказал, что так будет и дальше? Будь там два Жнеца... Откровенно говоря, пришлось бы нам не сладко. По крайней мере без картографа мы остались бы точно. А поскольку власти над вами я не имею, то и останавливать не стал бы в любом случае — это был ваш выбор. — В любом случае, останавливаться не будут ни они, ни мы! — через зубы проскрипел Ду-Эйн, — Столкнёмся ещё раз — будем готовы ещё лучше. Ты же не рукожоп, такой херни сделаешь, что они маслом потекут! Маллеус опустил уголки губ — пусть слова Ду-Эйна и были правдой, сам мужчина не особо любил такие геройские изречения. Его оптимизм вселял надежду в душу Деорума — Ду-Эйн никогда не претендовал на пост условного лидера, но этого и не требовалось, ведь друзей он вёл за собой с той уверенностью, с которой за ним можно пойти в самое Пекло.. . .
¹ На следующее утро они медленно двинулись к точке, в которой они смогли бы зайти на борт Кузни без лишних проблем с её опусканием — как сказал Кузнец, усадить её можно было бы лишь в водоём или в области низин гор. Ду-Эйн совершенно спокойно шёл впереди всей команды, Фелосиаль плелась где-то сбоку второй по счёту, отчерчивая на небольшом листике кусок карты, которую они уже прошли, а позади всех шёл Маллеус, облачённый в свою массивную броню. Имея далеко не маленький рост, в броне он и вовсе превосходил габаритами некоторые молодые деревья, на которые не низкая Фелосиаль часто смотрела снизу-вверх. С Ду-Эйном парнокопытная как-то сдружилась, собщалась, а вот с Деорумом было уж очень тяжко— уж крайне он несговорчив. Конечно, каждый был со своими странностями — СонДжо часто чесал щеки, что иногда выглядело немного неестественно, сама дама порою ковырялась в своих копытах палкой. Только Кузнец вёл себя как-то... Слишком нормально. Он почти не реагировал на то, что мясо обжигало его губы: никакой реакции не были и на то, что ему могла удариться ветка в голову; он совсем не чесался, не пил даже нормально — лишь из личной фляги. Но, тем не менее, их дорога ложилась спокойно. Иногда разговаривая, первые двое подмечали какой-нибудь ручеёк или дорожку, мертвую тушу животного или какую-нибудь стаю диких утко-жаворонков. Деорум изредка говорил, насколько необычны здешние края — в отличии от Терра-Ле-Фатта, тут всё было почти-что не тронуто: никаких излишних тропок, следов людей, их останков... Лишь редкие заброшенные избушки да разбитые будки — приятная атмосфера путешествия приподняла их дух в этой долгой прогулке. Воздух — чистый, очень свежий и холодный — он бил в ноздри словно зимний ветерок, заставляющий ноздри порою слипаться. В голову дамы пришли прекрасные зимние воспоминания — легкий бриз с моря, тепло от шубки, аромат горячего напитка. Возможно даже жаль, что наступила весна — может и ранняя, но днём звёздный свет пробивался очень сильно даже сквозь самые густые тучи и грел как в летний знойный день. Небо редко проносило хмары. Шаг за шагом — и вот наступил полдень. Они прошагали уже вторую гору по её основанию, лишь изредка поднимаясь чуть выше в леса. Кузня всё также просвечивалась чёрным ромбовидным образованием, витающем в воздухе словно какой-то застывший в падении камень. Огранённый, тот походил скорее даже на какой-то драгоценный минерал, ювелирно обработанный до состояния идеала. Такая тьма даже в свете звезды не давала увидеть особые детали конструкции. — О, — зевнула Фелосиаль, — А откуда у тебя эта штука? Ты сам собирал? — Скорее, она мною починена и оборудована. Суммарно я потратил на это 57 лет. — А, поня-57 ЛЕТ?! Да тебе еле 26–28 дать можно по лицу, это ж тебе сколько на самом деле? — Около сотни или того больше, — немного приврал он. — И вот ты полвека собирал этот летающий ромб? Ду-Эйн на минуту остановился, после чего, насупив брови, сказал. — Хм. А ведь реально. Ты почти 60 лет над этим корпел? — Да. Нашел обломки, собрал остальные компоненты, установил сложную систему фабрикаторов, оборудование собрал. Дорогая вещь, но полезная, пусть она очень далека от завершения, — сказал Маллеус, перекладывая своё канабо на другое плечо, — У Кузни сложное устройство. Я бы сравнил это с чем-то средним меж часовым механизмом и живым организмом. И у него, как у чего-то “живого” есть свои “Циклы Активности”. — А, он типа похавал и теперь отлынивает? — почесала за ухом Фелосиаль. — Кх... — тяжело вздохнул Деорум, — Да. Что-то на подобии того. Внутренний зал просто заполняется механизмами для обработки материалов, там и деться некуда. Жар, неприятные ароматы и ядовитые газы. — Стоп, мальчишечки. Вы это слышали? ³ Шелест деревьев — что-то массивное пробежало меж древесных столбов. За ним второе, третье... Четвёртое “Нечто” пролетело медленнее. Деорум неохотно зацепил у себя на спине канабо, протягивая свою правую руку под левый тайный карман своей броне-юбки. Ду-Эйн, будучи куда более внимаемым, лишь стал медленно прислушиваться к звукам, которые исходили из чащи — рука, ни разу не дрогнув, нависла над одним из клинков. Парнокопытная немного дернулась, хаотично мечась из стороны в сторону на ровном месте. — Тц, блять! Кабаны! — сплюнул голиаф, пряча своё вооружение. Стая кабанчиков пробежала мимо них. Маллеус в лице вовсе не изменился, скорее так же немного безэмоционально попятился далее. СонДжо даже хекнул, спокойно идя к низменности вторым по счёту — на битву не особо хотелось нарываться, но то, как их перепугали обычные кабаны было даже неприятно забавным. Лишь Фелосиль, оставшись на месте, приметила, что что-то здесь не так. Пока мужчины медленно двигались дальше, та осталась на месте и наострила свои ушки. Её внутреннее “травоядное”, как она сама это чутьё называло, словно кричало — “Хищник рядом”. Медленно идя вслед за парочкой голиафов, та не могла не почуять своими ноздрями странный запах, что так явно бился в её чувствительный нос. Горелая древесина, плоть? Нет, что-то близкое, но не то... Слизь, отходы жизнедеятельности... Нет. Что-то слишком специфичное, очевидное, что-то, что так крутилось на языке, но никак не могло полностью осознаться.Кровь, яркий аромат крови.
Последний кабан двигался медленнее остальных — стоило ему показаться перед девушкой, как та тут же дернула головой в его сторону — животное уже очень вяло влекло своё исцарапанное, избитое тело. Некоторые царапины были столь глубоки, что кровь, накопившаяся в них, после неаккуратных движений выливалась крупными загустевшими потоками. Задней левой ноги не было не просто целиком — не было не только её, а ещё и большей части бедра прилегающего бедра и даже рядом располагаемых внутренних органов. Стоило кабану пробежаться, как тот тут же упал у самых копыт дамы замертво — его позвоночник, немного повернувшись, тотчас свернул спинной мозг. Ощутив рвотные позывы от омерзения дикости природы, Фелосиаль тут же побежала к Кузнецу и Голиафу. Её копыта застукали от какого-то спонтанного внутреннего страха — совсем не свойственного ей ужаса. Ноздри вбирали уже слишком холодный и тяжелый воздух, летя вперёд в дюжине больших скачков: — РЕБ-БЕ-БЕ-БЕ-БЯТА! ТАМ КАБАН, И ОН КОРОЧЕ, ТИПА... БЕЗ НОГИ! И ТИПА... — она прыгнула на спину Ду-Эйна, крепко впившись в его наплечник. — Фелосиаль, это стандартная практика для лесов. Не парься ты так, волк может, — сказал СонДжо. — ДА КАКОЙ НАХУЙ ВОЛК, У НЕГО НОГИ БЛЯТЬ НЕ БЫЛО, ТАМ ЧЕТВЕРТИ ТЕЛА НА ХВАТАЕТ! КАКОЙ, БЛЯТЬ, ВОЛК СПОСОБЕН ОТКУСИТЬ ЧЕТВЕРТЬ ТЕЛА? ДА ЕЩЁ И БЕЗ СОПРОТИВЛЕНИЯ, ЛАДНО ТАМ КУСОК МЯСА, ДА У НЕГО ТАМ И ОРГАНОВ НЕТ, СЛОВНО КАК БУЛКУ ОТКУСИЛИ! — Да бля, просто волк или стая волков. Видел и хуж- — Четверти тела? — внезапно сказал Маллеус, — Не сказал бы, что волки так охотитятся. Хотя, это другая земля. Может и повадки у животных тут отличны. — Ну или это ещё какая-то хрень страшная, — съехидничал Ду-Эйн. — НЕ СМ-СМ-СМЕШНО! — Не стоит реагировать столь иррационально. Твоя реакция здорово поражает — вы с Ду-Эйном спокойно отбили атаку тех машин, а ты так визжишь от кабана. — Да, не парься, мы тебя защитим, если что. Да и чего ты боишься то, собак не прирученных что-ли? Ну завалим, не парься только. — Реб-бе-бят, да я ж и не такое видела, тут ж суть в другом! Такого никогда раньше не было, когда видела там всяких оленей застрявших меж камней или всякое вот такое, а тут у меня внутри так всё переклинило! — А, ну у меня такое тоже было. Когда мелким вот был... Ну не ребёнком, а этим, — шагал далее Ду-Эйн, медленно скидывая с себя девушку, — Блять, как там его? — Подростком, Ду-Эйн, — монотонно ответил ему Кузнец. — Во, подростком! Ну вот короче медведя увидел, ну и я так охуел по началу... А потом ничего, я этого мохнатого так РАЗ-ДВА! И всё. Новая шубка, — немного юмористично сказал СонДжо, заметно приободряя Фелосиаль, — Из оленя. А с медведем подружился, я б и сейчас о них не хотел бы руки марать, кожу стягивать лень. Ну что, успокоилась? Словно забежав в безопасный амбар, она как маленькая овечка ощутила себя в безопасности. Да и что это за бред! Что же это с ней? Животная чуйка? Да в ней от овенов только внешность, да и только частичная — не будет же она, высокоразвитое существо, поддаваться древним инстинктам? И вправду, не будет. Уже спустившись в последнюю низменность, до горы оставалось рукой подать. Маллеус, на удивление не снимавший своей брони даже сейчас, в силу своей походки наконец позволил даме идти первой — самым тяжёлым следует вести группу последними, пуская вперёд более прытких, да и излишних истерик на почве очередной паники им не хватало — это мужчина прекрасно осознавал. Ступали они спокойно, пусть Фелосиаль двигалась куда быстрее, иногда немного неуклюже отпрыгивая, обскакивая каждый камешек и оглядываясь на каждый падавший листочек. Её рог неприятно гудел — уж точно это не были волки, и внутреннее чутьё таким образом забило максимальную тревогу, стоило им спустится ниже. Что-то омерзительно отталкивающее своей аурой било по её сознанию сильнее и сильнее — уж слишком близким был источник этой опасности. На поляне повиделись остатки от разрушенной кабины Жнеца, с верхней обшивки которого Кузня и закончила снимать детали и особо важные ресурсы. Куски огромной машины зияли занозой в небольшом, круглом зелёном поле. Это мало кого удивило, но Фел ощутила неприятное покалывание внутри своего живота — странное подобие тошноты, граничащее с рвотой. Её немного скрутило. — Эй, ты чего? Всё нормально? Она не ответила — в голове пронёсся поток почти забытых, кошмарных воспоминаний. Горячая слюна подступила к её ротовой полости. — Так, короче, Маллеус, давай в темпах пойдем, а то чет и мне не очень приятна эта лесная прогулка. Раньше то ладно, сейчас уже ну медленно идти совсем не хорошая идея, а то наш картограф сейчас загнётся в бараний рог. Камень твой работает? Давай там уже ищи, что за херня нам тут по психике бьет. По-любому из этого ебаного Жнеца... Он кивнул в ответ, и те пошли даже быстрее. Странно, что Деорум не приметил никаких ощутимых изменений — в округе не было, пока что, никаких ярко заметных проявлений крупных хищников, и даже подключив к поиску Реликт, последний ничего дельного не показал — лишь очередной неприятный, тихий шум. Двигаясь уже легкой пробежкой вниз, по сознанию Деорума резко прошлась лёгкая дрожь — редко тот обращал на это внимание, пусть сейчас прислушаться к внутреннему гласу было бы хорошей идеей. Тем не менее, эта пульсация в своём окончании переходила в постоянную боль. В округе лежали десятки свежих, обглоданных до костей тел, скрытых за горизонтом из высоких трав и кустарников, а десятки ровных следов — словно от канатов — незаметно вели к остаткам Жнеца. Уже вечерело, пусть основную тень создавала именно прилегающая по левую сторону гора и пара крупных туч, от чего приметить сразу эти следы издали не представлялось возможным. Маллеус резко споткнулся — пульсация мощно отбросила его вперёд, словно физическим хлыстом ударив его по спине. СонДжо пытался приподнять его, пока тот держался за свой лоб. Голиаф и сам почуял пробирающий ноздри аромат нависнувшей угрозы — даже он взялся за свою голову от мерзкого зуда словно изнутри своего черепа. Фелосиаль, не в силах терпеть сильное давление страха, уже энергично, словно настоящий горный баран, скакала вперёд, завидя в дали долгожданный подъём к холмику, у которого покорно стояла Кузня. Сильная боль раздалась по их черепам — что-то столь омерзительное своим разумом словно ударило по Деоруму и СонДжо с таким психическим давлением, что Ду-Эйн почти взвыл от такой боли, что разносилась по его нервной системе пульсирующими ударами, и теперь Фелосиаль могла понять, что именно вызвало эту атаку. Словно угодив в сложнейший капкан, та осознала свою участь добычи лишь в момент, когда наконец выскользнула из рук СонДжо, который, в общем, и сам теперь был помечен этим психическим воем. ² Громкий крик, переходящий в визг. Ду-Эйн, отринув от преходящего в себя Маллеуса, тотчас рванул в сторону дамы — её забинтованные ноги схватило нечто невероятных размеров, легко заметное из пучин того огромного механизма — щупальце, нависшее над ней, тянулось из открытого корпуса Жнеца как из огромной ловушки, а то, что оставляло следы от трупов животных, было длинным отростком, напоминавшем плеть на которую так удобно было ловить коз в лесостепях. Её тело онемело, обездвижилось и рухнуло в треморе — уже целый ряд щупалец тянулся к ней. Некоторые имели ярко заметные вены и шипы на своей внутренней стороне, другие были куда более гладкими и имели на своих концах несколько специализированных отверстий, определённые и вовсе попарно выполняли функцию атакующих конечностей, имея на концах огромные шипы. Самое большое из них имело внутри себя открывающуюся полость — внутри были сотни и тысячи извивающихся маленьких щупалец-сосочков, по центру же шла яркая линия с несколькими сфинктерами разного диаметра и формы. К концу стало заметно, что несколько десятков этих маленьких щупалец имели внутри себя острые, загибаемые шипы-зубья. Стоило такой вещи проехаться по плоти жертвы, как та слезла бы как крем с торта. Медленно нагибаясь на впавшую в онемения даму, оно немного показало зубья, готовясь впиться в её плоть. Что-то внутри пробоины кабины раскрыло свою клювоподобную пасть, плотно обвитую тяжелой, густой и омерзительно воняющей слизью — оно намеревалось уж точно не съесть свою жертву. Вмешательство Ду-Эйна спасло её от омерзительной участи — наострив один из своих клинков, тот одним взмахом цепей у концов своих орудий не сколь отсек несколько щупалец, сколь прибил их к корпусу всей длинной орудия. Меньшие отростки потянули к себе Фелосиаль, ровно в открывшуюся пасть твари — клюв впился в плоть пришедшей в себя ненадолго дамы, заставив её истошно завопить, но резко укус ослабился. Звук текущего потока энергии, свист над ушами — и на тело девушки сплюнулось несколько капель слюны этой твари, пока подбежавший Ду-Эйн тотчас потянул её обратно наружу. То, что напоминало поток магии по своему звучанию, было лучом алого оттенка, пробившегося словно мощным потоком воды в существо, не ранив его физически. Что свистнуло вслед — было болтом из нового вооружения Деорума . Его Болтомёт в пару выстрелов пригвоздил на своей полной мощности это существо к нижней стенке Жнеца с оглушительным всплеском плоти твари. Этот выстрел позволил Фелосиаль сохранить свои ноги при себе. — Мать твою, это чё за хуйня там внутри?! — сплюнул Ду-Эйн, оттягивая её подальше как можно быстрее. Фелосиаль уже было хотела ответить, но по её телу прошлась сильная дрожь и та, сплюнув пеной, стала задыхаться, теряя сознание. Ду-Эйн перевернул её на спину и пару раз ударил по спине с такой силой, что опять привёл её в чувство и заставил откашляться, привести в тонус свои мышцы. “Деорум говорил, что лучше стукнуть по спине, чем по животу — а то мышца “диафрагма” может пострадать, а так могут помочь вспомогательные дыхательные мышцы... Или он так не говорил?” Тем не менее, дама пришла в себя, а это главное. Подбежавший вскоре Маллеус продолжал обстреливать существо внутри кабины, лишь изредка смахивая руку левее для перезарядки — устройство, которым он стрелял, покоилось внутри его предплечной брони под слоями скарлетитовых щитков, так удобно открывшихся для дула его орудия. Болты, вылетавшие оттуда, напоминали таковые у арбалетов, однако имели иной состав, большие габариты и частично крошились при пробитии цели — пара таких осколков пробили слишком тонкие слови кожи существа, пустив его кислотную кровь прямо на металлические обломки. Как только Фелосиаль в полусознательном состоянии легла набок, Ду-Эйн без промедления достал из внутреннего кармана своей набедренной сумки какое-то зелье пурпурного оттенка, после чего аккуратно вылил его на место укуса. Некроз, ярко выраженный в открытой, зияющей ране отчетливыми чёрными омертвениями, медленно лился по венам и артериям. Пурпурная жидкость немного обжигала быстро отмиравшие кусочки, но открывавшиеся ткани ядом с клюва более задеты не были, от чего процесс заживления мог бы нормально продвигаться. — Так, ТАК! Ты меня слышишь, верно? Мать его, БЛЯТЬ, МАЛЛЕУС, ЭТА ХУЙНЯ ЯДОВИТАЯ ЧТОЛИ?! — рявкнул тот, одним движением отрывая от тела твари очередное щупальце, летевшее своим клыком прямо в его шею. Стоило ему это сделать, как кровь существа, вылившись из раны маленькой, но мощной струёй, окропило землю ярким дымом — это была кислота. — Оттяни её назад, — совершенно безэмоционально, механически сказал Кузнец. Полезшая внутрь тварь издала громкие скрипящие звуки, напомнившее ползанье какого-то огромного слизняка по тонкому, легко сгибаемому металлу. Деорум активировал в своей правой руке три лезвия-когтя, и медленно пошёл на охоту за этим существом. Ду-Эйн же обработал её рану — оно почти повредило её кости, но обмотав её рану потуже, кровотечение закончилось, а сама структура костей осталась нетронутой. Тем не менее, сама дама всё же с концами потеряла сознание, стоило её мозгу прийти в целостность вновь — старые воспоминания как ударом молота вывели её из строя.. . .
— ... Так, так, тихо. Фел, ты вообще с нами? — послышался голос Ду-Эйна, пока на фоне скрежетал металл и что-то огромное яростно верещало под гнётом свистящих ударов, — Во-о-от, сюда... Молодец. Так, тихо. Столько раз терять сознание и приходить в себя — эт херово для здоровья. Ну, я так думаю... Короче, я там тебе рану прочистил, забинтовал. Всё окей, словно комарик укусил, да? Ща Маллеус эту хуету покрошит то, ты самое главное давай там без потери сознания. В глазах всё блистало, зрачки и вовсе сузились до состояния, когда её очи стали походить на глаза козы. Писк в ушах, потемнение... Лишь лёгкий шлепок по щеке от Голиафа привёл её в чувства полностью. Как раз к этому моменту звуки на фоне окончились на очередном громком ударе. Стоило её только приподняться и отползти подальше, как в левой области кабины послышался скрежет — с тяжестью, Маллеус пробил своей раскалённой дубиной обшивку кабину. Ду-Эйн, подтянув к себе свой клинок, ринулся на помощь собрату, помогая ему вскрыть эту огромную металлическую банку. Немного отодвинувшись назад, парнокопытная глядела на то, что произошло дальше — стоило Ду-Эйну довести движение своего клинка, как обшивка тут же разорвалась под большим давлением жидкости, которая выплеснула из себя изрядно запачкавшегося Деорума и эту огромную, болезненно зелёную тушу той мерзкой твари, что таилась внутри. Ду-Эйн и Фелосиаль тут же отскочили — Маллеус вспорол брюхо этого монстра столь хирургически точными движениями, что внутренности твари полились почти что рекой, а литры кислоты с шипящим звуком стали распространяться по ближайшей области, изредка перекрываясь потоками слизи. Существо было аморфным, набитым болезненно вздутыми органами, с парой разинутых пастей и сотнями хаотично нарощенных щупалец. Где-то позади лежала тварь поменьше — вероятно, недоразвитый зародыш ещё одного такого монстра. Из нескольких массивных отростков реактивно вылетели останки женских и, изредка, мужских человеческих тел разного возраста и на разной степени переваривания. Глаза Фелосиаль теперь точно не сомкнуться — остаток её рога раззуделся до предела. — ... Да, это либо Сибриекс, либо что похуже. Существо изредка вздрагивало, а последние вздохи раздавались приглушённым сопением его раздутого горла, заполненного кровью. — Отойдите дальше, кислотные пары очень опасны. — Фу, ёб твою ж мать, и что мы с этой хуетой будем теперь делать? Чё, вот так и оставим? Деорум потянулся к своему поясу, произнося довольно хриплым голосом: — Бери Фелосиаль и идите к Кузне. Я разберусь сам.. . .
⁴ Ду-Эйн усадил Фелосиаль близь края борта Кузни. Немного сведя брови, он глядел на даму, осматривая её полутреморное состояние. Та всё ещё приходила в себя, а последствия от нейтрализации зельем Ду-Эйна токсина существа били по её желудку и кишечнику, то и дело зазывая её стошнить. Мужчина присел рядом, тяжело вздохнул — не слишком уж он удивлён произошедшим, судя по его поведению, ведь попадали они в ситуации и страшнее, и куда более неприятные. Тем не менее, от того, что они увидели, в шоке прибывала именно девушка — как никак, такое не каждый день увидишь, да ещё и такое омерзительное... — Так, тихо, тихо. Всё хорошо, понятно? Фел, ты... — Пиздец. Пиздец. Прост-ГХ! — её вновь стошнило прозрачной жидкостью, — Просто... Пиздец ебаный. Чуть ног не лишилась... — Да я понимаю, сам однажды словил мечом по щекам, да и ещё так охуел, это ж вообще пиздец. Чешется до сих пор... Ну ты не парься. Хош, я у Маллеуса тебе броню попрошу, м? — Ха, а давай... Просто... Не знаю. Честно, вот так всё внезапно, а я в ступор и полный ноль, так оно ещё и так схватило, хаха... Кабанчики то от этой твари и бежали, оказывается. Чуйка то права была, там херня какая-то и была! — Да ладно тебе, подтянем тебя. Ты ж теперь с нами, поможем! Малич, конечно, молчаливый и иногда грубостью ответить может, но ты вот сама подумай, что он же тебя не бросил, а вон, помог освободиться, сразу полез резать ту херню, без промедлений. Я-то его знаю, он вот конечно такой... Ну, гиперсерьёзный зачастую, но на самом деле хороший он парень. — А чего он такой-то? Ну, чего вот молчит? — молвила та, подгибая свои ноги у более удобную позицию. — В смысле? А, ты ж не знаешь... Ну он сам расскажет, я не посмею о таком заикаться. А, или ты про характер? — Э-э-э... А про что ещё? Он молчаливый не из-за того, что такой характер? — Да он просто... Ветеран, так сказать, да ещё и прожил не свою жизнь, так сказать. Воочию видел весь тот пиздец со времён Воин с Машинами, буквально бывал на передовых, но что самое страшное — что он сам ничего и сделать не мог. Короче, сам вроде не участвовал, в деревушке своей жил, по-началу счастливо вроде. Ну, потом там... Всякая херня. Блять, не могу я это нормально рассказать — тяжело это даже в голове держать. Как расскажет, то поймёшь сама, но, если вкратце — жизнь у него нихуя не малина, и судьба его знатно поимела. Вот прям совсем пиздец. — Ему более 100 лет что-ли? — Ну он, бывало, говорил, что помнил времена, когда на небе были видны две луны. Ну я вначале не понял, что это значит, но там потом один наш новый знаком астроном сказал, что по таким условиям ему не меньше 150. — Ого! И это ж как он так? Голиафы два столетия жить могут? Ду-Эйн поник, понимая, что про некоторые вещи ему следует умолчать. Он тяжело вздохнул, поник головой. — Нет. Скорее я не... Я не знаю. Я ж и сам не очень много чего о биологии нашей знаю. Да и там тема сложная, у нас чисто культурно дожить до хотя бы 50 сложно. Вечная жажда приключений, новых свершений, достижений... Вечная погоня за новыми высотами — некоторые говорят, поэтому в горах и живём, что от богов наших это дело пошло. Мало кто, на самом деле, видел старых голиафов — дохнем как мухи даже тогда, когда не стоило бы. Поэтому я и не особо смахиваю на своего-же отца, ведь стараюсь жить нормально. — Но друг твой совсем не старый. Он маг? Или... Как там будет “ведьма”, только мужского пола? — Да нет, там просто как в одной сказке старой про мужчину, который не хотел умирать и постепенно становился чучелом. — Фига сравнил, ха-ха! — рассмеялась та. СонДжо незаметно скривился от собственных слов, но виду не подал. — В любом случае, это его жизнь, если он тебе такие секреты доверит, то сам и расскажет. Дама уловила эмоции мужчины, и, немного откашлявшись, спросила: — И как вы познакомились-то? — Ну, я ж как в люди решил выйти, на работу пошёл. К короче вот хозяину твоей подружки. Ну и вот там с Деоруму... Део... Деорумом познакомился. Ну а там скорешились, друзьями стали, бухаем теперь после каждого приключения, через дерьмо проходим лютое. Вот одни уебаны — БЛЯТЬ — мою жену траванули хуй-пойми-чем, так Маллеус днями не спал, на износ искал ответ, что это. И сейчас ищет. Поэтому я за него — горой, и он за меня тоже. В этом я точно уверен. — И я теперь с вами буду холмиком, ха-ха! Ду-Эйн обрадовался такой реакции девушки и “по-братски” приобнял её. Тот был рад, что несмотря на последние события, их картограф сохранял столь ценимый оптимистичный настрой. За ними послышался гром мощного взрыва. Маллеус всё же упокоил те пожранные души и тела в праведном огне. Наконец, они двинулись даже быстрее, чем ожидалось. На другую часть платформы, прямо перед входом внутрь, с гулом прилетела огромная крюк-кошка. Сколь странным это решение не было, мощный трос с лёгкостью смог тянуть на себе внушительных размеров голиафа. Подтянувшийся Маллеус, в своей огромной броне словно левитировал пёрышком, ведь он так просто подлетел к границе платформы. На секунду застыв в воздухе, Деорум приземлился на металлический блок крайне элегантным и точечным рывком вниз. — О, Маллеус! — немного вяло махнула ему Фелосиаль, — Ты задержался. — Что-то случилось? — спросил Ду-Эйн. — Я задумался, когда поглядел на тела тех людей, говорил тот, медленно шагая, — Внутри их животов был набор яиц, крупный. Оно, вероятно, хватало жертв, вводило их в полусознательное состояние и после имплантировало внутрь свои яйца. У одной, как я полагаю, дамы некоторые яйца раскрылись, вылезли, пробили детородную область и стали активно пожирать органы. Один мужчина недавно попал, у него только одежда растворяться стала — его оно хотело пустить на еду сразу. Да и тебя тоже. Фелосиаль, прибывая в шоке от услышанного, всё же собралась с мыслями и выдала: — Ебать, что за хуета нахуй?! Ты это... Ты это, блять, рассматривал ещё — дядь, ты совсем ебанутый?! Нахуя этой херне вообще это?! — Личные исследования. Никто никогда не слышал про то, что сидело внутри Жнецов — я эти исследования дополню, исключительно научный интерес. А оно вон как — это существо ещё и разумное. А для того, чтобы прокормить столь пси-активный мозг нужно что-то, что легко растворить, — говорил он, ступая к компании и аккуратно присаживаясь на границу борта, — И как я знаю, легче всего употреблять в пищу представителей своего же вида. Да и размножение — тоже плюс-минус очевидно, от того животных оно и не использовало. — Кхе!, — прокашлялся Ду-Эйн, — Типа эта херня была человеком? — Вроде того. Остатки сознания так же подтверждают это, пусть детально я абсолютно ничего не увидел. Мозг, что неудевительно, огромный и тонко развитый — сильно оно по мне ударило. Он что-то достал из кармана своей бронированной юбки, скидывая вниз. — Некоторых жертв, как я и предполагал, Жнецы отправляли на питание своего “мозга”. Любопытно. Пришлось опустить пару фляг со специальными растворами. Деорум, медленно повернув свою голову в сторону дамы — его очи выражали яркую усталость. — Нам придётся снарядиться получше. Отправимся в Империю, а там уже... — Так, так, так! Я... Кхм, в общем, не особо хотела бы туда, ну... Не хочется мне чего-то туда лезть... Может нас вообще у ворот отвернут и по шапке дадут?! — Не стоит переживать. По старым контактам разведаем информации о болезни Айры, а у дворфов снарядимся получше. Даже если ничего не найдём, путешествие наше не закончится. Ду-Эйн был рад это услышать — пусть Маллеус и был зачастую безэмоциональным, честность была его ключевым качеством вне различных эмоций. По крайней мере, СонДжо так думал, ведь если сам Деорум, будучи, местами, крайне пессимистичным участником их компании, говорил о том, что надежда есть — значит удача им точно улыбнётся.