***
Элай замер на верхних ступеньках лестницы, наблюдая за отцом. В эту ночь омеге просто не спалось, и он решил спуститься на кухню, взять себе молока с печеньем и потом, в комнате, неспешно уничтожая выпечку, почитать на ночь детектив. Но действия Сейгария заставили Элая замереть. Альфа обходил букет за букетом и вынимал из них кое-какие цветы, собирая их в новый букет. Выглядело это все очень странно: Сейгарий цветы не любил и даже не выращивал их во дворе, хотя и не вырывал те, что посадили его сыновья. Элай уже было хотел спросить, зачем отцу букет, но передумал и на цыпочках поднялся назад, к себе в комнату. Улегшись в постель, омега улыбнулся, понимая, что у него созрел план! Теперь ему есть, что предложить братьям, способ, которым можно заставить Сейгария увидеть в Ное не просто друга, а вполне себе симпатичного бету! Спать этой ночью Элай не ложился. Дождавшись, пока в ночной тишине скрипнет дверь отцовской спальни, омега подождал ещё с полчаса и тихо спустился вниз, но направился не на кухню, а к букетам. Рассмотрев их, покачал головой и поднялся назад. Пришлось Элаю взять книгу и начать читать, чтобы не заснуть. Когда за окном забрезжил рассвет, дверь спальни Сейгария ещё раз скрипнула. Омега отключил кристалл освещения, чтобы отец не заметил полоски света под дверью, и на цыпочках подкрался к своей двери, прижался к ней ухом. Убедившись, что на коридоре тихо, он выглянул. Затем так же тихо прокрался в спальню к отцу, из окна которой была видна калитка с воротами и принялся наблюдать. Сейгарий вышел из дома минут через десять. Элай бегом бросился в комнату к Элиэфу и принялся тормошить брата. – Ты чего? – сонно возмутился тот, смотря на старшего растерянно. – Мне нужна твоя помощь, – сообщил Элай. – В чем? – сел в постели Элиэф, мгновенно скинув всю сонливость. – Отец понес букет Ною, ну или может не Ною, но я думаю, что именно ему, – сообщил старший омега, подавая брату одежду со стула, на котором та висела. – Так это же чудесно! Все само собой налаживается! – обрадовался Элиэф. – Не думаю – влюбленный альфа не стал бы цветы из наших букетов выбирать, – мотнул Элай головой. – Да и отец оборотень практичный! Он бы Ною подарил что-то нужное, а не цветы. Второй омега задумался и кивнул, соглашаясь. – Но я хочу эту ситуацию использовать и заодно узнать, Ною ли Сейгарий отнес букет, – принялся рассказывать Элай. – Я принесу Ною ещё один букет – пусть отец на одно мгновение задумается о том, что Ной, может, понравится кому-то ещё. Но мне нужны цветы, что в наших букетах не встречаются, чтобы отец не понял, что мы к этому причастны. – И где ты их сейчас найдешь? В такую рань? – натянув штаны, уточнил Элиэф, зябко ежась. – А от меня что нужно? – Я наберу цветов в саду Хамама: он живёт рядом, днём извинюсь. А ты мне нужен, чтобы отвлечь отца: пока я сбегаю за цветами, пока окольными путями, чтобы не столкнуться с отцом, доберусь до дома Ноя, отец уже вернётся, – пояснил старший брат. – Нужно будет все же сделать так, чтобы он не узнал, что я с утра по городу бродил. – Не узнает, – пообещал Элиэф. Элай кивнул и спустился вниз. Когда он выходил из калитки, то чуть нос к носу не столкнулся с Мином. – Доброе утро, – улыбнулся омеге несерьезный альфа, ставя возле забора большую корзину со свежей выпечкой. – Доброе, – кивнул Элай и бесцеремонно спросил. – Ты ведь живёшь далеко? – Да, в другом конце города, – чуть растерянно сказал Мин. – Все хорошо? Никто не заболел? – Все нормально. Я передам Эйвану, что ты интересовался его здоровьем, – чуть ворчливо пообещал омега, переключая внимания на другого несерьёзного альфу, что нес свой подарок к забору. Это был Вит: зачем он принес подарок для Эйвери, омега не понимал, но сам подарок его более чем устраивал. Букет маленьких подсолнечников! Те не были цветами ранней весны, и достать их в эту пору года трудно. Подсолнечников среди цветов, что стояли в гостиной, не было. Вит сухо поздоровался с ними, положил букет прямо на траву, ещё скудную, молодую, сквозь которую видна была земля и ушел, даже не поинтересовавшись, что за толпа аж из двух оборотней собралась в такую рань рядом с домом Эйвери. – И ты иди, – попытался прогонять Мина Элай, поднимая букет подсолнечников. – Сейчас ещё на работы никто, почти, не идёт, и все, кроме влюбленных альф, спят в постелях. Я не хочу тебя оставлять одного на улице, – упрямо мотнул головой альфа. – Я медведь, – напомнил Элай. – Могу за себя постоять. – Ты омега, старший брат Эйвана, и он мне не простит, если с тобой что-то случится, когда я просто уйду, – мотнул упрямо головой Мин. – Ладно... Ты на своей бричке? – прищурился омега, понимая, что альфа упрям и не отступит. – Конечно, – кивнул тот, наблюдая за тем, как Элай вынимает открытку из букета. – Тогда слушай меня! Ты отвезешь этот букет по адресу, что я тебе скажу. Но положишь его, только когда будешь уверен, что на улице нет прохожих, – приказал омега, протягивая Мину цветы. – Мне и самому не нужно, чтобы окружающие думали, что я во время Ухаживаний, дарю кому-то подарки, кроме Эйвана, – спрятал букет под куртку альфа. – Мне еще нужно узнать, был ли еще один букет возле калитки этого дома, – сообщил задумчиво Элай. – Как бы это провернуть? – Могу предложить следующее: я проеду по улице напротив дома, даже задержусь у дома, – подумав, предложил Мин. – Только мне любопытно, за кем ты ухаживаешь, Элай? – А это уже не твое дело, – улыбнулся омега. – Давай уже, поезжай. Несерьезный альфа вздохнул, но кивнул и отправился к своей бричке, погладил по морде Тучку, сообщив ей: – Видишь, какими жестокими могут быть омеги? Жуть просто. Мин обернулся, но Элай уже не слышал его жалоб – омега ушел в дом. – А ты быстро справился, – заметил Элиэф. – Я отправил на дело Мина. Нужно будет открытку Эйвери передать: я взял букет, что ему предназначался, – кивнул старший брат, переобуваясь в домашние мягкие туфли. – А нам с тобой нужно будет сделать вид, что мы спим. Чтобы у отца точно не возникло подозрений. – А чей букет ты забрал? – спросил Элиэф, зевая. – От Вита. – Может, не стоит передавать открытку от этого… гада? – спросил омега у старшего брата. – Мне бы тоже хотелось не говорить, но мы оба понимаем, что сделать это нужно, – мотнул головой упрямо Элай. – Может там что-то важное? – Угу, – хмыкнул Элиэф. – У Вита шансов все равно нет, ты не разрушишь судьбу Эйвери, если промолчишь.Глава 11
1 декабря 2023 г. в 17:00
Эйвери смотрел на лодку с сомнением: кошачья часть его сущности совсем не хотела плыть на судёнышке по мокрой и отвратительной воде. Да и разумная половина омеги не жаждала в начале весны находиться возле холодной, полноводной реки, что только недавно вошла в русло после паводка.
– Если ты боишься, то мы можем прогуляться, – тихо сказал Хэйян. – Только не смотри на несчастную лодку так, словно бы она уже утонула.
Эйвери упрямо мотнул головой и все же спустился в лодку, оперевшись на руку альфы, предупреждая:
– Если лодка перевернется, я обязательно постараюсь утонуть. Мы, коты, не самые большие любители воды.
Хэйян пару раз моргнул и рассмеялся:
– Спасибо, конечно, за предупреждение, но я не собираюсь купаться в холодной воде. И тем более не собираюсь там купать тебя!
– Ты ведь знаешь, что я кот, и мы не любим воду? – уточнил омега, устраиваясь на лавке. – А вкусно поесть – любим.
Несерьезный альфа кивнул и пообещал:
– Разумеется я тебя покормлю.
– Чем? – обвел пустое дно лодки рукой Эйвери. – Тут же из еды только ты!
– Мы поужинаем, – пообещал Хэйян и взялся за весла.
Несерьезный альфа, росомаха, был симпатичным шатеном, длинноногим, худым, из той породы, что и в старости лишь сохла, а не набирала лишнее. Хэйян был знаком с Эйвери давно, как и со всеми детьми Сейгария. Сложно одинокому отцу не только детей содержать, но и одевать их! Шить Сейгарий умел, но плохо и медленно, а омежки росли быстро и несмотря на то, что часто друг за другом донашивали одежду, не менее часто рвали её или замазывали так, что отстирать не представлялось возможным. А вот Хэйян был портным и шумную компанию из четырех омег знал хорошо, даже вкусы их изучил – уж очень часто отец именно в его мастерской заказывал штаны, рубахи, белье и прочее так нужное и нежно любимое омегами барахло.
Элай любил практичные и аккуратные одежды, но на рубашках и вышивку уважал, цвета старался сочетать между собой. Эйван любил серые, коричневые тона, словно бы стараясь спрятать себя от любопытных глаз. Элиэф – наоборот, обожал яркие оттенки, смелые сочетания и никогда не стеснялся своей полноты. А вот Эйвери в одежде был переборчивым: омега выбирал лишь подчёркивающие фигуру фасоны, одевался с одной стороны не кричаще, а с другой – всегда подбирал яркий акцент к образу. Для младшего омеги одежда была целым искусством, и они с Хэйяном могли до хрипоты спорить, какие пуговицы или вышивка подойдут какой ткани.
Разумеется, альфа всегда уступал, даже если был уверен, что прав. Сейгарий все равно оплатил бы лишь то, что заказали дети. Да и Эйвери нравился Хэйяну. Изящный, красивый омега, юный, свежий, чуть капризный... Альфе он казался изящной статуэткой, и Хэйян был готов ждать годы, прежде чем Сейгарий, наконец, объявит Ухаживания. Несерьезный альфа понимал, что за таким омегой будет увиваться множество альф, но и это его не пугало.
– Как проходят Ухаживания? Твои и братьев? – спросил Хэйян, мощными движениями отправляя лодку к середине реки.
Альфа не боролся с быстрым течением, а использовал его, гребя наискосок, благо им как раз и надо было спуститься ниже по течению.
– Элай особо не делится своими приключениями: ты же его знаешь, он всегда в первую очередь о нас, о младших заботиться, а уж о себе потом вспоминает, – не стал скрывать омега, хотя и не рассказывал подробностей. – Эйвана послушать, у него все альфы замечательные, не понятно, только, почему, мол, они его выбрали. Элиэф... Если бы я знал, шутит он или нет... Ну а у меня первое свидание в жизни провалилось.
– А что случилось? – спросил Хэйян, с удивлением и сочувствием глянув на Эйвери.
– Вит — не самый галантный альфа, – пожал плечами тот. – Мы и получаса вместе не провели.
– Он тебя обидел? Руки распускал? – насторожено спросил альфа, направляя лодку к островку посередине реки, сжимая весла так, что костяшки пальцев побелели.
Тон Хэйяна был таким злым и холодным, что омега вздрогнул и поспешил смягчить сказанное:
– Нет! Руки ещё при нем, а я все, что было на свидании, отцу рассказал. Только не надо ради меня затевать драк, пожалуйста. Вит же лев...
– Даже не собирался, – поспешно соврал альфа.
Эйвери же глянул на островок впереди и удивился:
– Странно, там огоньки горят.
– Ну не будем же мы ужинать на необитаемом острове в полутьме, – улыбнулся Хэйян, направляя лодку к старому поваленному дереву, что наполовину уже скрылось в воде.
– Это ты настолько не хотел, чтобы нам помешали? – с лёгким вызовом спросил омега. – Боишься, что не только ты мною сегодня будешь любоваться?
– Я хочу стать твоим мужем и прекрасно понимаю, что тобой ещё не одно десятилетие не только я буду любоваться, – слегка поклонившись, заверил альфа. – Я просто помню, что ты как-то сказал, что любишь раков, но не умеешь их чистить. Будем учиться.
– И без лишних свидетелей, – кивнул Эйвери. – Спасибо.
Привязав лодку к ветке, Хэйян первым перепрыгнул на ствол. Лодка, лишившись одного пассажира, раскачалась, и омега тихо взвизгнул, цепляясь за борта руками. Альфа тут же перехватил нос лодки, помогая той остановиться и спросил:
– Ты в порядке?
– В полном, – заверил омега, вставая на полусогнутые ноги. – Но очень хочу на сушу! Чтобы под ногами больше ничего не качалось.
– Сейчас, – кивнул Хэйян и протянул руку Эйвери.
Омега впился в ладонь альфы мертвой хваткой, и отпустил, лишь встав обеими ногами на мягкую, влажную землю. Лишь тут, на суше, Эйвери позволил себе осмотреться и довольно улыбнуться. Альфа явно старался: десятки небольших магических кристаллов светились в ветвях, на земле, освещая остров и тропинку, что вела вглубь. И словно этого было мало, Хэйян повесил ещё и яркие бумажные гирлянды, словно они собирались праздновать праздник начала лета.
Альфа вышел чуть вперёд, провожая Эйвери на противоположный берег. Омега улыбнулся: Хэйян и правда накрыл стол, пусть стол и стулья и странно смотрелись на песчаном откосе рядом с темными водами реки. Альфа отодвинул стул, приглашая Эйвери сесть за стол.
– А ты и правда постарался с этим свиданием, – кивнул омега, улыбнувшись.
– Осторожно, – остановил руку Эйвери Хэйян. – Не трогай! На них заклятие, чтобы еда не остыла. Можешь обжечься. Давай я лучше сам.
– У нас в семье заклятие, чтобы еда не остыла было проще: есть, живо! – кивнул, убирая руку от баранчиков, омега. – Работало, кстати, хорошо.
Альфа рассмеялся и взяв в руки салфетку, обернул пальцы тканью и снял баранчики. Эйвери даже не удивился, когда понял, что в его порции грибов больше, чем овощей. Следом Хэйян снял баранчик с огромного блюда с раками и только потом сел напротив.