Белая кровь

В Альфию Лиам вернулся уже с учителем. От частых переездов и смены климата у него разболелась голова, поэтому перед отправкой к Дереву Жизни они остановились в поселении. Аластор нанес визит Императору и Владыке, а Лиам, оставив «стариков», ушел спать. Но отоспаться ему не дала сестра, которая, как обычно, вломилась без стука в закрытую дверь. — Тебе заняться нечем?.. — недовольно спросил Лиам. — Познакомь меня со своим учителем! — Зачем? Иди и познакомься сама, Альма. — Так не пойдет…это же сам Аластор Лакс, Чжан даньмэй Алтариона! — Это всего лишь старик, не морочь мне голову и дай поспать. — Ну, брат! Лиам резко поднялся и ударил пальцами в несколько точек на теле Альмы. — Сестрёнка, тебе стоит быть внимательнее. Он выставил обездвиженную девушку за дверь и поставил барьер, в том числе и на тишину, чтобы крики разгневанной сестры не мешали ему отдыхать. На следующий день Лиам с Аластором оседлали найр и отправились на встречу с духом. — Учитель, вы прирожденный наездник! — удивился Лиам. — Поездка в Алларию действительно пошла тебе на пользу, — невпопад заметил тот. — О чем вы? — А ты не замечаешь? Ты стал более живым. — Как будто я раньше был похож на ходячего мертвеца. — Скорее на призрака, — улыбнулся мужчина, поглаживая своего зверя. — Теперь немного лучше. Деревья сменяли одно другое, изредка Лиам видел пометки о запечатанных, на которые найры недобро глядели и обходили стороной. Юноша задумался о словах учителя. Он не понимал, в чем заключались хоть какие-либо изменения, так как сам он не видел и не чувствовал никакой разницы. «Кажется, что всех остальных это заботит больше, чем меня самого.» Они добрались до Древа Жизни, и найры вновь поднялись прямо по вертикальному стволу наверх. — Так как ты хочешь это сделать? — уточнил Аластор, спешившись. — Ну… Посмотрим по ситуации, — пожал плечами Лиам. — Я ведь могу отпускать сознание, так в чем сложность проникнуть в духа и…подчинить его? — Подчинить? — задумчиво произнес его учитель. — Я буду очень мягок. Сделаю все нежно и осторожно. — Хорошо. Будь аккуратен, будет обидно, если повредишь его сознание. — Это будет катастрофой. Лиам сел в позу для медитаций и расслабился, успокаивая разум и тело. — Дэо взывает к духу Древа Жизни. Вокруг вновь закружилась листва, и вот дух предстал перед ними. Лиам переключился на внутренний взор и отпустил сознание. Он осторожно приблизился к духу и попытался слиться с ним, но ничего не вышло. Сам же дух послушно стоял и ждал, не оказывая сопротивления и не высказывая возражений. Лиам перепробовал несколько вариантов, но все было не то. Он вернулся в тело. — Так не выходит, — вынужден был признать он. — Тогда попробуй наоборот, — предложил Аластор. — Наоборот?.. Пустить его в себя? — Да, поглощение духа. Но будь осторожен. Сейчас он в виде очень концентрированной энергии. Это может быть опасно. — Тогда, может, стоит попробовать сначала его отпустить… Лиам отозвал духа, и тот распался. Юноша лег на платформу дерева и стал вбирать в себя его энергию. — Не пытайся ее удержать, для начала просто пропусти сквозь себя, не смешивая со своей внутренней энергией, иначе на выходе может получиться нечто иное. — Возможно, это нам и нужно… — Тоже верно, — улыбнулся Аластор. Они и сами сейчас не знали, как осуществить задуманное, приходилось лишь гадать. Пока Лиам занимался практическими изысканиями, его учитель неподвижно стоял на краю платформы и смотрел вдаль. Если бы кто-то незнакомый сейчас взглянул на этого мужчину, то с большой вероятностью мог бы перепутать его с искусно выполненной скульптурой здешнего божества. Широкие одежды, похожие на заклинательские ханьфу, очень редкие для Альфии, делали Аластора настолько эфемерным, что второй мыслью случайного прохожего было бы сомнение, а не привиделся ли ему силуэт этого небожителя. Лиам же, вяло открыв глаза, мог скорее сравнить учителя с неприкаянным призраком, уставшим и безмерно одиноким. Единственным, что он мог сделать, чтобы этот образ не растворился, так это окликнуть мужчину. — Учитель! Аластор медленно развернулся. Ветер подхватил пряди золотистых волос, и Лиам чуть было не подался вперёд, опасаясь, как бы он не унес ещё и самого мужчину в придачу. Но тот сделал несколько твердых шагов вперёд, развеивая любые подозрения о своей сюрреалистичности. — Тебе стоит немного отдохнуть. — Я и так уже который час просто валяюсь на спине, — Лиам сел. — Как мне ещё отдыхать? Аластор негромко засмеялся, что было большой редкостью. «Он не смеётся над шутками Данте, весь его смех направлен исключительно на собственные мысли. С чувством юмора у этого человека определенно что-то не так.» Мужчина присел рядом. — Поспи? — Вы собираетесь здесь ждать, пока я ещё и спать буду? — Почему нет. Всеми делами в любом случае занимается Асмодей, у меня куча свободного времени. Ха-ха. -… «Вы только что признали, что сознательно скинули всю свою работу на другого и только радуетесь.» — Учитель, как мне достичь просветления? Я тоже хочу поймать дзен. — Ты для этого слишком молод, — покачал головой Аластор. — Да понял я, что вы старик, зачем же мне напоминать каждый раз… — А вдруг влюбишься, что я с тобой делать буду-то? — О, — Лиам положил голову учителю на плечо. — Я вас и так люблю, так что поздно волноваться. Лиам зевнул, ему действительно захотелось спать. Какое-то время они молча сидели, глядя вдаль, пока юноша окончательно не провалился в мир снов. По какой-то причине снилось ему прошлое. Он вспоминал, как несколько лет назад после происшествия с поглощением Эльтариона и смерти Чёрного дракона возводился Черный замок. Место его расположения выбрал сам Аластор. Лиам и вовсе попал туда много позже, когда всё уже было налажено, и сеть поисков и сканирования на предмет открытия проходов в мир мертвых раскинулась на все измерения. На самом деле, он мало принимал участия в закрытии разломов Грани, как любят проповедовать в сказках о Великом Герое. Вся работа была на рыцарях Замка, к которым присоединились в основном рыцари Алларии по приказу недавно взошедшего на престол Аллантия и маги, которых лично нашел Аластор. Лиам же просто получил беспрепятственный доступ ко всем ресурсам Черного замка, обустроив там себе лабораторию и библиотеку. Всё время он только и делал, что читал и искал. А когда нашел подходящий способ достижения цели, стал работать над преобразователем энергии под свои личные нужды. Лишь изредка Аластор просил его помочь с разрывами Грани, когда ситуации были особо опасными. В остальном он был предоставлен сам себе. После разговора с дядей и тот не настаивал на возвращении Лиама, даже после снятия Аллантием печати. Лиам открыл глаза. В какой-то момент его голова оказалась на коленях Аластора. Уже было темно. — Учитель, вы вообще живое создание? — уточнил юноша, пытаясь проснуться. — Сколько вы сидите в такой позе? Это что за заклинательские способности? — О, когда-то давно я состоял в школе заклинателей. Знаешь, многолетние медитации действительно расслабляют. — Ну уж нет, спасибо. Мне не понять. Сначала несколько лет формируют это свое золотое ядро, потом десятки лет изучают боевое искусство, техники и медитируют… — Те, кто не рождён со способностями к магии вынуждены пройти длинный путь, — вздохнул Аластор. — Но зато они дольше живут, и их мастерство действительно впечатляет. — Что толку жить дольше на двадцать лет, если ты эти же годы тратишь на создание этого ядра и медитации?.. — Этим ты улучшаешь остаток своей жизни. — Чем хороша жизнь в охоте на монстров и ходячих мертвецов?.. Я бы ещё понял, если бы это было ради молодости…но в наше время столько эликсиров, что лучше быть богатым и скупить их. — Что тебе на это сказать… — покачал головой мужчина, перебирая белые локоны. Через пару минут Лиам, наконец, встал и продолжил попытки. В конце концов, он в очередной раз призвал духа. Открыв свое сознание, юноша пригласил того войти внутрь. Когда дух очутился в его сознании, Лиам на некоторое время впал в беспамятство. Его оторвало от земли, сознание воспарило над Древом и рассыпалось на мельчайшие крупинки, потеряв свою суть. Чувство было очень знакомым и ужасно непривычным одновременно, будто в далёких снах он уже испытывал подобные ощущения, но зачатки мысли тоже рассеялись, не в силах оформиться во что-то конкретное. Каждая частичка жила своей жизнью, но была крепко связана со всеми остальными. Лиам перестал быть собой и перестал быть кем-то вообще, единовременно став всем. Он чувствовал потоки энергии, которые были самой жизнью, всё физическое перестало иметь какую-либо значимость. Внезапно перед ним словно возникли два беспредельно глубоких черных глаза. Невероятным усилием воли Лиам вспомнил о себе, развеянные мистическими ветрами крупицы самосознания воссоединились, и Лиам почувствовал, что принял какое-то физическое воплощение. Он взирал с высоты на сидящего внизу Аластора, у которого на коленях лежал он сам. Было уже светло: похоже, прошло достаточно много времени. Рядом что-то кричала Альма, размахивая руками. По лицам Инессы и Ваан шли слезы, Аритэй стоял словно на похоронах. И только Крис под удивлёнными взглядами с интересом осматривала тело своего наставника, считывала пульс и заглядывала в немигающие глаза. Внезапно взгляды всех присутствующих устремились вверх. — Это ещё что такое? — ошеломленно воскликнула Альма, тыча пальцем прямо в Лиама. — Это ведь и есть дух Древа? — уточнила Крис у Аластора. Мужчина внимательно посмотрел на физическое воплощение духа и улыбнулся. — И да, и нет, — загадочно ответил он, а затем обратился прямо к нему: — Как тебе в новом теле? — Разве это похоже на тело? — прогремел в ответ дух. — И почему тут так много народу? — Брат? Это ты? — узнала Альма. — Наставник?! — заплаканные глаза Ваан увеличились в десяток раз. — Как это так? — Прошло так много времени? — догадался он. — Уже больше месяца, — спокойно ответил Аластор. Лиам подумал, что его учитель точно покойник, если сидел здесь так долго. — Получается? — Получится. — Да что получится-то?! — не понимала Альма. — Брат! Возвращайся! Это ведь не шутки! Даже твое тело рано или поздно погибнет! Лиам не стал тратить энергию на дальнейшие разговоры. Всё, что ему нужно было, он уже узнал и понял. Порыв ветра рассеял неоформленную фигуру из фиолетовой листвы. Он вновь распался на мириады крупиц, но на сей раз ему удалось сохранить в памяти свою главную задачу. Для того, чтобы проследить за течением энергии во всем измерении ему нужно было покрыть все пространство, но для этого ему не хватало чего-то крайне существенного, но он не понимал чего. Потом он почувствовал незнакомую энергию, затем другую, потом ещё. Переплетая частички своего сознания с ними, он образовал сеть, которой хватило для охвата всего измерения. Сначала он боялся, что она распадётся, но что-то подсказало, что однажды созданное в мире духов, будет существовать всегда. Это не вязалось с тем, что происходило сейчас, но, видимо, смерть Богини Духов сама по себе была из ряда вон выходящим случаем. Когда ему удалось наладить сеть и потоки энергии, чтобы они текли по Альфии, связанные с Древом, он вновь принял очертания духа. На площади Древа уже раскинулись несколько палаток, а Лиам лежал на большой подушке. Аластор как ни в чем не бывало сидел рядом в кресле, держа руку на пульсе юноши и читал книгу при свете яркой лампы. — Как успехи? — глаза цвета меда приветливо улыбнулись. — Если всё не испортит мое возвращение, то есть вероятность, что это сработает. — Однажды созданное в мире духов вечно, — повторил Аластор мысли Лиама. — Будем надеяться, что это так. Дух вновь распался. Сеть все также продолжала соединять все потоки энергии с Древом. «Кажется, работает…» Лиам поднял тяжёлые веки, яркий свет ударил по глазам, и он тут же зажмурился вновь. — Как самочувствие? — заботливые руки накрыли глаза, их холодное прикосновение успокоило световые ожоги зрачков. — Не могу пошевелиться, — хрипло ответил Лиам. — Надо поесть. Еда была самым простым способом восстановить физические силы в данной ситуации. По крайней мере, это не требовало ментальных затрат, так как тело уже само знало, что нужно делать. Как оказалось, в Альфию уже прибыли даже Данте, Нокс и вновь чудом объявившаяся Акари. Все они вместе с отрядом Альмы и подопечными Лиама последние несколько дней ждали его пробуждения на Древе. — Какого вурдалака? — не понял тот. — Брат, ты ужасен! — Альма обняла еле сидевшего юношу. — Я вообще-то на тебя всё ещё злюсь! А теперь вдвойне! Лиам припомнил, как в последний раз он выставил ее за дверь. — А вы чего тут забыли? — с сомнением посмотрел он на двух других учеников Аластора. Нокс как ни в чем не бывало пожал плечами, зрачки Данте убежали куда-то наверх, он почесал затылок и улыбнулся. Но ответила за них Акари: — Да просто отдохнуть на природе захотелось, вот он и нашел предлог. А раз уж он потащил моего благоверного… — Она развела руками. — Тут неподалёку отличные горячие источники! — улыбнулся Данте. — Тебе точно туда надо! Лиам припомнил, что он действительно чувствовал энергию воды. «Ну, с Альмой понятно, Инессу и Аритэя она притащила. Крис с Ваан, вероятно, не знали, чем могут заняться…но всё равно народу слишком много». — Ладно! Давайте хорошенько накормим моего брата! Альма взяла на себя роль организатора пышного банкета. Крис тем временем, смотря на устроенное мракобесие, тихо поделилась с наставником сух пайком из вяленого мяса, сухарей и фруктов. Лиам бросил благодарный взгляд на девушку: «Хоть кто-то адекватный в окружении есть». В результате на Древе развели костер, озаботившись безопасностью его розжига в пределах магического круга. Жарили много мяса, а Акари откуда-то даже достала вино и лично разлила каждому, вручив чарку. На Лиама нахлынули воспоминания. Когда-то давно он уже сидел у костра, Данте жарил мясо, а Акари так же подавала вино. Только тогда рядом с ним был другой, не менее выдающийся мужчина. Лиам взглянул на учителя и вздохнул. — Теперь мы просто обязаны сыграть в игру! — хлопнули в ладоши Альма и Данте. — Но перед этим все обязаны поклясться говорить только правду! — Иначе… — Данте прищурил глаза, — покроетесь бородавками. — Какое ребячество, — покачала головой Крис. — Ну, давайте же! — Я согласна! — Инесса проколола руку. Аритэй последовал ее примеру. Вскоре все вместе произнесли клятву говорить правду в игре. — И что делать? — Ваан прикусил кровоточащий палец. — Будем задавать друг другу вопросы. Так, чтобы ответом послужила какая-то личность… — рассказала Альма. — Например, можно спросить: «С кем ты вчера спал?» или «У кого самые вонючие носки?», — пояснил Данте. — Можно самим выбирать, кому задавать вопрос, а следующий вопрос задаёт только что ответивший. Я начну! Брат, кто самая красивая девушка, которую ты видел в жизни? — Нужна только одна? — Да, и мама не считается, знаю я тебя. — Акари, — без сомнений ответил тот, поудобнее устраиваясь на подушке. Богиня довольно улыбнулась, крепче прижимаясь к Ноксу. Все взгляды обратились к ней, но Нокс совершенно не обратил на это внимания. — Ладно, твоя очередь задавать вопрос! — ухмыльнулась Альма. Лиам одним глазом осмотрел участников. «Вряд ли мне принесет хоть какую-то пользу информация о них…» — Учитель, — он посмотрел в небо. — Наиболее выдающаяся личность, которую вы встречали? Аластор улыбнулся. — Повелитель драконов. — А? Вы говорите о Чёрном драконе? — оживился Ваан. — О нем, — подтвердил мужчина, пригубив чай. — Что же в нем выдающегося? — Всё. — Теперь вы, Чжан даньмэй. — Прервала Альма. — Акари, кто причинил вам наибольшую боль? — Я сама. Аластор понимающе прикрыл глаза. — Нокс, кого ты любишь больше всех? — девушка лукаво улыбнулась. — Себя, — как ни в чём не бывало ответил тот. Данте рассмеялся, сочувственно похлопав Акари по плечу, а Нокс продолжил: — Данте, с кем бы ты предпочел никогда не вступать в бой? — Пожалуй…с учителем, — он почесал затылок. — Он меня больше всего пугает, серьёзно. Учитель, у вас правда жуткая улыбка. А смотрите вы словно сквозь меня, бррр… Лиам ухмыльнулся, он вполне понимал, что имеет в виду Данте. Действительно, когда ты стоишь перед пристальным взглядом этого мужчины, ощущаешь себя не только безоружным, но и полностью нагим, и впридачу связанным. — Что же… Ваан, скажи-ка нам, кого ты больше всех ненавидишь? — Драйков! — с ненавистью в голосе сказал тот. Повисло молчание. Данте недружелюбно свел брови, Альма поникла и подобралась, как будто готовая к атаке, Акари с отвращением скосила один глаз. Атмосферу разряжало лишь спокойствие и полная расслабленность троих существ. Аластор и Лиам были слишком хорошо знакомы с таким типом людей, а последнего вообще мало интересовали чужие мысли, так что он даже не обратил внимания на ту глубокую неприязнь, что таилась в глазах подопечного. Нокс с присущей ему непоколебимостью прижал к себе Акари, и это настолько не вязалось с его поведением, что девушка на пару минут выпала из реальности. — Нужно назвать конкретную личность, — поправил Аластор. — Тогда Черный дракон. — О? — оживился Лиам. — А он-то тебе что сделал? — Из-за него… из-за него погибла моя мать! — Мать?.. — Лиам вспоминал досье на своего подопечного. Внезапно он открыл глаза и скривил губы. Мать Ваана был одной из погибших во время пожара на балу общества Бессмертия. О самом обществе, которое использовало людей в качестве топлива и проводило ужасающие антигуманные эксперименты над живыми существами, вообще никто не говорил. И вероятность того, что об этом хоть что-то известно самому Ваану, крайне мала. — Да, она погибла в том пожаре. Я никогда не прощу его!.. — Он уже в мире мертвых, не думай об этом, — Крис погладила паренька по спине. Несколько минут все помолчали, давая ему возможность успокоиться. — Простите, — буркнул Ваан, вытирая маленькую слезинка в уголке глаза. — Крис, тогда кем ты больше всего восхищаешься? — Братом. Он потрясающий. — Поддерживаю, — с энтузиазмом поддакнул Данте. — Будь парни в моем вкусе, я бы вцепился в него, как Акари в моего братишку. — Это последнее, что я хотела бы знать. — признала Крис. Напряжение вновь спало, но Альма продолжала сидеть с хмурым настроением. — Альма, кого бы ты хотела видеть рядом с собой в свои последние минуты в мире живых? — Почему ты…кхм… — её щеки слегка покраснели, и девушка почесала шею. — Себастьяна. Никто из знающих не увидел в ответе ничего странного, ведь Себастьян был верным слугой, который заботился о ней вместо матери, которую Альма даже не знала. Другие вовсе лишь пожали плечами. Но девушка тут же поспешила сменить тему и не долго думая выпалила вопрос, который недавно созрел у нее в голове: — Лиам, кому ты не раздумывая отдашь свое сердце? Юноша нахмурился: ещё перед началом игры они дали клятвы говорить правду. Сейчас он не мог даже промолчать. Взгляд непроизвольно упал на предплечье, где под одеждой черным цветом вырисовывалась витиеватая печать с изображением дракона. На кого бы ни пал выбор, Лиам бы в любом случае подумал, прежде чем чем-то жертвовать. Даже если это был бы самый близкий родственник или любовь всей жизни. Но лишь одному существу Лиам без вопросов мог отдать абсолютно всё. — Повелителю драконов, — негромко ответил он. — Брат? — опешила Альма. Все понимали, что он не мог солгать, но никто не понимал, почему именно Чёрному дракону он готов был вручить жизнь. Кроме Аластора никто не знал о силе печати, что связывала этих двоих. Нокс и Акари могли лишь догадываться, но остальные оказались удивлены не меньше Альмы. — Думаю, что на этом достаточно, — улыбнулся Аластор и единолично прервал силу действия печати истины для всех. — Игра окончена.