Белая кровь

Адаукранде была самой строгой и охраняемой во всех известных измерениях. Она мало чем отличалась от обычных тюрем в плане обустройства; множество тюремных камер располагались под землёй, куда света не проникало ни в одно время суток. Пленников здесь долго не держали, потому что большинство точно также, как Лиам, приговаривались к смерти, а потому размером тюрьма была не очень большая, что помогало поддерживать порядок и обеспечивать все необходимое. Однако попасть в нее было очень сложно, для этого нужно было пройти достаточно глубоко под землю по весьма витиеватому лабиринту со множеством ловушек. Если бы даже пленник захотел сбежать, то без магических сил, в полной темноте, он не смог бы избежать всех ловушек или отыскать путь в извилистых тоннелях, и всё равно расстался с жизнью. С черной повязкой на глазах Лиам осторожно шагал в окружении четырех стражников. У него ужасно болели ноги. Не смотря на то, что от портала на главной площади Мистрикса до самой тюрьмы его везли в экипаже, в подземелье они спускались уже несколько часов, дорога была неровная, из-за повязки он часто оступался, магические силы больше не поддерживали, а выносливость всегда была не сильной стороной драйка. Холодная тесная камера встретила его ледяным земляным полом. Лиам почувствовал себя настоящим кротом, только вот руки были связаны за спиной, и двигаться ему было крайне неудобно. В темнице не нашлось и дохлого матрасика, пришлось садиться прямо на мерзкий пол. Спустя несколько часов драйк непрестанно стал чихать, а тело пробил лёгкий озноб: всё же рыцарская униформа не была предназначена для таких промозглых мест. Время текло медленно, осознание происходящего постепенно уплывало, и он погружался в состояние, близкое ко сну, но вряд ли являющемуся именно им. Драйк был почти спокоен, отступать в любом случае было уже поздно. Но сомнения ядовитой змеёй заползали в сердце, уводя мысли в беспокойное русло. По законам Алтариона кровавая экзекуция была под запретом, а потому использовалась магическая казнь — Рассеивание души. Несколько магов направляли в тело смертника такое количество энергии, что та разрушала не только тело, но и саму "душу", в следствии чего уже нечему было отправляться в мир мертвых. Поэтому смертный приговор Коллоквиума пугал больше обычного лишения жизни. Послышался торопливый звук шагов. Лёгкие, плавные, мелкие и быстрые. Знакомая походка. Лиам сначала думал, что ему показалось, но вскоре рядом раздался голос дракона: — Братик! Ты здесь? — Лу? Что ты здесь делаешь? — Осталось меньше получаса... — Уже? — удивился драйк. Ему казалось, что он провел здесь всего несколько долгих минут, но никак не сутки. — Да... Ты всё ещё уверен? "Вряд ли я когда-то был уверен до конца, но..." — Уже поздно. — Я всё ещё могу тебя вытащить отсюда. — Кажется, я научил тебя не самому блогопристойному навыку... — Ты уже успел сойти с ума? Сквозь плотную повязку Лиам заметил, как зажёгся яркий огонь. Дракон осмотрел пленника, словно ожидая увидеть в его голове огромную зияющую дыру. — Лу, всё хорошо. К тому же, я действительно виновен во всех этих преступлениях. Просто получу свою расплату. — Да разве ты виноват?! Это же ... — Всё нормально. Не о чем беспокоиться. — Ты даже не уверен. И вообще, всё произошло слишком быстро. Вчера забрали, сегодня казнь! Может, стоило потянуть?.. Вдруг он не успел?.. — Уже поздно. Вы обещали мне. Пожалуйста, Лу. Близнец тяжело вздохнул, впиваясь когтями в крепкую решетку. Он посмотрел на тонкие длинные пальцы, раз за разом выводившие на грязной земле странные символы. Некоторое время он неотрывно следил за их движениями, а затем напряжённо произнёс: — Почему ты...откуда ты знаешь Мистерию души? — Что? — не понял драйк, не уловив смену темы. — Символы, которые ты выводишь на полу. — О. Ты знаешь, что это? Лиам уже несколько лет понимал написанное драконьим языком, но не мог найти одну единственную фразу, которая не давала ему покоя. — Мистерия души. Это...если дословно переводить, то оно означает "мой энси", но... Сердце перестало стучать, кровь отхлынула от мозга, и мысли вмиг улетучились. Его палец замер, а голос стал глухим, словно он вновь попал в царство мертвых. По внутренней стороне ладони будто пробежали маленькие молнии. — Что ты сказал? — Это... своеобразное признание? — проговорил Лу. Казалось, что каждое слово даётся ему с трудом. — Когда дракон находит свою пару, он...выражает так... Сложно объяснить. Но дело не в этом. Ты не должен этого знать. — Почему? — Мистерия души — как истинное имя дракона. Но ее нельзя даже записать на бумаге. Символы, которые ты выводишь, тут же исчезают, ты не заметил?.. Это точно не подделка, но...Ты просто не можешь этого знать. — вновь ошарашенно повторил Лу, затем на его лице промелькнула тень страшного осознания. — Если только... Если... — Он придёт, — твердо сказал Лиам, рука с силой сгребла в кулак слой земли, где недавно выводила символы. Он глубоко вздохнул, спертый воздух подземелья ощущался до скрипа на зубах противным. Лу больше ничего не сказал. Близнец ещё какое-то время посидел рядом, будто о чем-то раздумывая, а затем легонько коснулся плеча заключённого, положил ему в карман небольшой предмет, погасил огонь и так же молча ушёл. На центральной площади Мистрикса было не протолкнуться. Большой амфитеатр, на котором ежегодно ставили пьесу о Великом Герое стала местом его казни. Лиам находил это весьма ироничным. Если бы у него было больше сил, он бы даже посмеялся над такой забавной шуткой судьбы. Повязку сняли, а руки, наконец, освободили от прочных веревок. Поморщившись от яркого света, драйк разглядел пустую сцену с круглой печатью на деревянном полу — именно там будет произведена казнь. На платформу поднялся весь состав магов Коллоквиума. Перед сценой расположились наиболее влиятельные личности всех измерений, в первом числе Король, Император и Хозяин Черного замка. Лиам отыскал множество знакомых и не очень лиц. Эмоции на них были совершенно разнообразные, но больше всего приговоренного волновало только одно создание — его учитель. Аластор стоял с таким выражением, что любое здравомыслящее существо впадало в леденящий душу ужас при встрече с ним глазами. Даже воздух вокруг него казался ещё более плотным и тяжёлым. Драйк с уверенностью мог сказать, что так Чжан даньмэй не злился и на заседании по делу черного дракона. Экзекуцию явно решили превратить в настоящее представление: можно было заметить целый оркестр, готовящийся начать траурно-торжественную музыку; маги вырядились в яркие фиолетовые мантии; а в толпе уже сновали продавцы напитков и закусок. Зрители вели себя на удивление достаточно цивилизованно: помимо криков и разговоров, они никак не выражали своего недовольства или радости. Лиам в очередной раз убедился, что ему везло по части отношения общества, он никогда не подвергался насилию и гонению, хотя было много предрасполагающих к тому обстоятельств. Началась торжественная речь Луки Чон Фуа, выступавшего от Коллоквиума. В голове гудело так, что Лиам пропустил все слова. И пока его не ткнули в спину, он даже не заметил, что пришло время его "выхода". Как оказалось, маг уже подробно рассказал обо всех его "грехах", количестве жертв и подлой натуре. Традиционно, теперь пришло время ещё раз подтвердить свою вину в обозначенных преступлениях. Драйк под громкие крики возмущения и, по его мнению, чересчур вульгарную музыку взошел на сцену. Его руку вновь рассек острый нож, и Лиам добровольно принес а'ккаре. Лука Чон Фуа зачитал его преступления. — Верно ли то, что это ты устроил пожар в Доме Господ и убил предыдущий состав Коллоквиума магов? — Верно. Это был я. Удивленный шёпот вновь сменился криками. — Преступник должен быть казнён! Привести наказание в исполнение! Напротив него встало три мага в ярких мантиях с капюшонами, готовые провести Рассеивание души. Лиам вздохнул и повернул голову к зрителям, без труда вылавливая налитые бронзой медовые глаза. Легонько покачав головой, он улыбнулся: учитель хмуро уловил его посыл, но явно был не согласен. Однако драйк уже взял со всех клятвы, так что даже при всем желании Аластор не смог бы помешать экзекуции. Руки и ноги мелко дрожали то ли от страха, то ли от изнеможения. Самый важный момент, ради которого было приложено множество усилий, но всё, что Лиам мог ощущать, так это дикая усталость и слабость. Маги медленно подняли руки, демонстративно тыча корявыми пальцами в преступника. Именно в этот момент Лиам уловил пристальный взгляд, словно прожигающий душу насквозь. Если добавить к нему болезненных ощущений, то, вероятно, именно так ощущалось бы Рассеивание Души. Только мысль промелькнула в сознании, как яркая вспышка помчалась прямо в него — безумно лениво и медленно, словно всеми силами сопротивляясь заданному направлению. Звуки затихли, и зрители на площади застыли в нелепых позах с полуоткрытыми ртами. Свет энергии почти коснулся его груди. Лиам улыбнулся. Две теплые ладони схватили драйка, и клубы черного тумана окутали его, чтобы через мгновение рассеяться. Шум толпы вновь ударил по барабанным перепонкам, но они уже стояли далеко от сцены, на покатой крыше высокого здания. На смертника в ужасе смотрели два бескрайних обсидиановых глаза. Драйк почувствовал, как в его предплечья с силой впились чужие пальцы. Тонкие бескровные губы двинулись, но прежде, чем Повелитель что-либо сказал, Лиам с довольным видом негромко произнес: — Попался. Только тогда дракон заметил на правом запястье странные зелёные наручники. Он нахмурился и тут же попытался их снять. Но даже силой черного тумана у него это не вышло. — Ты... Черный туман окутал фигуру статного мужчины в черном костюме. Но стоило ему оказаться на соседней крыше, как он понял, что даже телепортация не спасет его от этого плена. Веки тяжело опустились и прикрыли блеск обсидиановые глаз. Густые ресницы мелко и часто затрепетали. Его бледной щеки коснулись холодные тонкие пальцы, дрожавшие так же, как и ресницы дракона. Лиаму казалось, что это был сон. Он чувствовал себя на грани потери сознания, и реальность происходящего совершенно не хотела давать о себе знать. Повелитель, наконец, распахнул глаза, ловя кисть, что нежно гладила его лицо. — Ты идиот? Улыбка драйка стала шире и он глупо согласился: — Ага. — ... Юноша прижался к дракону, обнимая его свободной рукой за шею и с упоением вдохнул знакомый цитрусовый запах у мочки уха. — Лиам...что ты делаешь? — холодно спросил мужчина. — Я так скучал. Повелитель явно решил, что тот сошел с ума и потерял последние остатки благоразумия. Он попробовал зайти иначе: — Что это за кандалы? — Не называй их так. Тут довольно милый дракончик. Как бы назвать? Оковы Единства? Узы Единства? Или, может, Браслеты Единства? — Единства?.. не говори мне, что ты сделал их из Свитка... — он внимательно пригляделся к своему правому запястью. — Хорошо, не скажу, — Лиам удобно устроился на плече дракона. — Прекрати. Сними их. — Не могу, кстати, — честно признал Лиам. — Как — не знаю, да и силы у меня магической уже нет... Драйк почувствовал изменения в драконе. Не успел юноша понять, что именно не так, как черный туман вновь поглотил их обоих, перенося в маленький пустой переулок. Затем они очутились в какой-то лавке, чем знатно удивили хозяина, но тут же исчезни, чтобы напугать женщину, продающую фрукты на торговой улице. Повелитель не переставая перемещал их с места на место. Всё превратилось в неразборчивые вспышки и пятна, и единственное, что мог Лиам, так это из последних сил пытаться держать равновесие. В какой-то момент они вновь вернулись к амфитеатру. Сквозь громкий гул в ушах драйк расслышал слова Аллантия: — ... организации общества Бессмертие, которое занималось антигуманными экспериментами над живыми существами с целью продления длительности жизни. В связи с этим, Советом Трёх маги Коллоквиума всем составом приговариваются к лишению магических сил и пожизненному заключению в тюрьме особого назначения Даст. В этот момент раздались удивленные вздохи, а затем крики. Перед магами, стоявшими на платформе и в изумлении смотревшими на Короля Алларии, появился бывший Бог Смерти. Закарий протянул руку и коснулся лба молодого лысого мужчины. За пару секунд тот превратился в дряхлого старика, ещё более древнего, чем он был когда-то. Маги стояли в барьере, который ограничивал их силы, и никто не мог достойно противостоять Закарию. Все, что им оставалось — это бежать. Но и позорное бегство по сцене тоже никого не спасло. Все по очереди стали иссушенными живыми мумиями. Никто из Совета Трёх или Черного замка даже не двинулся, чтобы попытаться остановить бывшего Бога, вершащего месть за свое пленение. Тяжёлое дыхание хрипом раздавалось в лёгких Лиам крепко обхватил запястье дракона, словно это последнее, что держало его на ногах. Картинка всё ещё оставалась размытой, а он всё продолжал пытаться сосредоточиться. На его лоб легла знакомая костяная рука, и сознание, наконец, не выдержало, уплывая куда-то очень далеко. — Сними это. — Я не могу. — Наставник!.. — Ах, ты ведь сам во всём виноват. Что ты вообще творишь? — ... — Послушай, я знаю, что мы давно уже с тобой не так близки, но... Такое... Я всё ещё не могу понять, зачем ты так мучаешь его и себя самого. — У меня нет на это времени. — Что ж, я тебе его предоставлю. Решайте свои проблемы сами. — Что?.. Повелитель драконов запнулся, заметив, что драйк уже некоторое время лежит с открытыми глазами и внимательно смотрит на него. По контуру комнаты образовался золотистый барьер, печать для него была подготовлена заранее и тщательно укреплена кристаллами энергии. Из такого даже Повелитель выбраться какое-то время не сможет. Лиам осторожно присел на диване, где его положили поспать. Они находились в Черном замке, вероятно, уже прошло достаточно времени с тех пор, как закончилось представление в Мистриксе. Дракон стоял рядом, прикованный браслетами. Он старательно не смотрел на юношу, изображая хладнокровие. — Лиар? Ответа не последовало, и Лиам просто дёрнул того за руку. Но непоколебимость мужчины проявлялась даже в его стойке, он даже не шелохнулся. — Почему ты не хочешь со мной разговаривать? — ... — А я скучал. Оставил меня чёрт знает насколько и явился только когда я умирать собрался. Ну что за муж!.. Повелитель бросил на него хмурый взгляд. — Сядь уже, пожалуйста. Ты всё равно некоторое время не сможешь отсюда выйти, ты ведь сам знаешь это. Почему бы не поговорить? — Мне нечего тебе сказать. — Ладно, могу говорить и за двоих, мне не сложно. — Он склонил голову, — Не понимаю, почему ты так сердишься. Разве не я должен быть зол? Плечи дракона слегка расслабились. Он продолжал сверлить взглядом пустоту, но всё же ответил: — Чего ты хочешь? Силу Духа? Я... — Вурдалак с ней, с этой силой! — перебил Лиам, хватаясь за голову. Повисла тишина. Он много чего хотел бы сказать, но все мысли, как это часто бывает, покинули голову, оставляя звенящую пустоту. После долгого созерцания гордого профиля этого странного мужчины, в голову закралась ещё одна нелепая мысль, маленькая деталь с большим значением. — Мне холодно, — произнес драйк с замиранием сердца. Он поднял взгляд, встречаясь с бездонными омутами обсидиановых глаз. Черные круги под глазами выделялись как никогда явственно, подчёркивая мертвецкую белизну кожи. Дракон долго смотрел на Лиама, словно раздумывая над каким-то безумно важным вопросом. Юноша же помимо прочего действительно сильно замёрз, его знобило с головы до пят. С тяжёлым вздохом черный туман укутал драйка в теплый плед. Драйк вспомнил, как дышать и прикрыл глаза. Мужчина же опустился на колено и мягко вкрадчиво произнёс: — Просто смирись. — Отказываюсь, — с улыбкой ответил тот, врезаясь лбом в лоб дракона. — Чертёнок, ты совсем дурак?.. — беспомощность сквозила во всем облике. — Угу. — "Здоровые отношения". Такого предмета не было? В школе? Лиам негромко рассмеялся. — Нет, такого не было. Зато был другой, — с этими словами он подался вперёд, соскальзывая вниз и увлекая Повелителя в долгий поцелуй. На удивление, тот даже не попробовал отстраниться, словно принимая, что против сумасшедшего у логики шансов нет. Мягко прервав его, мужчина вкрадчиво произнес сладким голосом: — Лиам, радость моя, скажи, как они снимаются? Черные глаза заблестели, и драйк почувствовал лёгкое вмешательство в свою голову. — Не сработает, я правда не знаю, — сказал он, сочувственно глядя на дракона и непонимающе спросил: — Но разве ты уже не просмотрел все мои воспоминания, чтобы убедиться?.. — ... Нет. Не смотрел. Это немного удивило. Самым простым способом для него действительно было залезть в голову и узнать всё необходимое. "И почему он этого не сделал?" Весь вид дракона наводил лишь на одну смелую догадку. У самого же Повелителя, судя по всему, закончились методы убеждения. — Лиар? — Что? — Что ты пытаешься сделать? — ... Лиам обхватил лицо дракона, заставляя смотреть себе в глаза. Они всё ещё сидели в странной и не очень удобной позе на полу. — Заметь, какой я, однако, упорный. Всё ещё продолжаю спрашивать, зная, что ответа от тебя не получу. Это и называется глупостью, да? — Драйк методично осматривал лицо существа перед ним, в очередной раз убеждаясь, что даже злиться на него нормально не может. — Раз ты не посмотрел, то я сам расскажу. Мне было очень одиноко без тебя. На самом деле, первое время мне даже казалось, что ты однажды как ни в чем не бывало явишься посреди ночи, скрипя окном. Из-за этого у меня была жуткая бессонница... Я пробовал отыскать тебя с помощью духов измерений. Но даже в мире мертвых... — Ты был там? — Да, Акари меня проводила. О! Я видел родителей. Спасибо, что позаботился о них. — ... — В любом случае, было очевидно, что пока ты не захочешь, я тебя не найду. Поэтому... — ...придумал дурацкий план. — Верно. Видишь, ты попался в дурацкую ловушку, и кто из нас ещё дурак?.. — ... — Хах, ладно, если не очень хочешь мне что-то рассказывать, давай сделаем иначе. Просто будешь говорить "да" или "нет"? М? Что думаешь? Повелитель лишь слегка кивнул, хотя по его виду было ясно, что он находил это не самой хорошей затеей. — Я тут кое-о-чем думаю...тот странный дух, чьего имени я даже и не спросил, сказал, что "черный дракон всегда был и будет только один". Мрак...перерождается? Обсидиановые глаза изумлённо распахнулись. И дракон послушно ответил. — Да. — И у вас есть сила Времени и Пространства? — Да. — И ты знаешь что-то, что должно произойти? — Да. — И это что-то тебе не нравится? — Да. — И поэтому ты решил забрать силу Духа? — Да. — И ты меня любишь? — Да. — Попался!