Унесённые ветром

       На утро снова всё встало на свои места. Маркос с Хулией не успели позавтракать, потому что проспали, забежав в пекарню к дядюшке Факундо, и уже ближе к школе, когда они встретились с Иваном, он снова отобрал у неё булочку и снова начал день со своих дебильный шуточек. Хулия думала, что теперь их отношения будут другими, но она явно ошиблась. Потому что Иван и нормальные отношения — понятия не совместимые.        На самом деле, проспали они из-за того, что родители пол ночи ругались. Они явно что-то не поделили, и их крики были слышны на весь дом. Паулита несколько раз выходила к ним, чтобы попытаться помирить, но взрослые не обращали на неё внимание, поэтому старшим детям пришлось закрыться вместе с ней в комнате Маркоса.        Они лежали на огромной кровати брата и смотрели телевизор. О том, чтобы уснуть не было и речи, пока не наступит тишины. Хулия с трудом удерживалась, чтобы не заснуть из-за предыдущей ночи, потому что понимала, что её всё равно разбудят. Под конец, когда крики немного стихли, она всё-таки уснула, обнявшись с Паулитой. Всё это казалось слишком подозрительным, потому что родители уже давно не ссорились так, чтобы ругаться столько много времени.        Утром их разбудил отец, сказав, что сегодня домой вернётся поздно. У него не было настроения, и это было понятно, но почему-то детям показалось, словно бы он с ними прощался. Самое страшное, что могло произойти — развод мамы с папой, потому что однажды они их уже чуть не потеряли.        Хулии приходится сесть с Иваном на уроке истории, потому что их учитель решил, что теперь на его занятиях все должны сидеть так, как скажет он. И для него идеалом было мальчик с девочкой. И казалось бы, подумаешь посидеть один урок с другом, который вчера вёл себя так, словно действительно им является, но сначала это было обычное нарушение личного пространства, а потом Нойрет просто разлёгся на парте, показывая всем своим видом, что ему очень скучно. — Подвинься, придурок, — шопотом кричит на него Пассос, отталкивая со своей стороны, но он достаточно тяжёлый и поддаваться ей не хочет. — Есть какие-нибудь другие способы убедить меня подвинуться? — лукаво улыбается парень, на что получает злобный взгляд одноклассницы. Им делают замечание, потом ещё одно и ещё, но в конечном итоге учитель просто не выдерживает и выгоняет их из класса.        Иван встаёт первым, складывая губы вместе и хмуря брови от злости, тогда как Хулия думает, что этот парень её уже достал, и всё-таки бьёт его ногой по щиколотке. Это было достаточно больно и парень поворачивается, чтобы ей что-то ответить, но она его перебивает. — Иди к чёрту! — победно улыбается девушка. — Что ты сказала? — спрашивает разозлившийся учитель, подходя к парте. Маркос смотрит на парочку с волнением, потому что знает, что сегодня им точно влетит. — Ничего, — отрицает Хулия. Она говорила это в порыве, совершенно забыв о том, что находится на уроке, но, если честно признаться, то даже ни о чём не жалела. Этот придурок её уже достал и она не намерена его терпеть. Вчера было скорее исключением из правил, возможно обычной жалостью к ней, хоть это и не характерно для Нойрета… — Я всё слышал, — продолжает историк, — Оба к директору!        Седоволосый мужчина, лет семидесяти сильно злится. Его достаточно легко вывести из себя и некоторые ученики этим часто пользуются. Хулия абсолютно не хотела строить с ним козни, но, по всей видимости, учитель считает иначе. Поэтому она встаёт из-за парты и идёт за Иваном, который едва ли не пришиб её дверью.        Они идут молча и девушка отстаёт от парня. Его шаг слишком широкий, тогда как она просто бежит за ним, потому что не хочет идти к директору одна, но Нойрет резко открывает дверь мужского туалета и заходит туда, громко хлопнув дверью. Хулия злится и на эмоциях топает ногой, словно маленькая девочка. Чёртова дверь разделяет их, а ей так сильно хочется ударить его как следует по самодовольному лицу, чтоб запомнил надолго.        Она стоит так пару минут, переминаясь с ноги на ногу и надеясь, что парень просто захотел облегчить нужду, но он, как будто бы, не собирался выходить. Пассос смотрит вверх, жмурясь от того, какая дурацкая идея пришла в её голову и толкает дверь, на которой нарисован писающий мальчик. — И долго ты собираешься там прохлаждаться? — возмущается она, подходя к раковинам. Хулия складывает руки на груди и прислоняется к одной из них спиной. — Ты читать умеешь? Или ослепла? — бурчит ей Нойрет, сидя на опущенной крышке унитаза. Во рту у него сигарета и ему абсолютно плевать, если сейчас сработает пожарная тревога. — Туалет для девчонок в другом крыле, дорогуша! — Ты куришь? — девушка принюхивается, подходя ближе к кабинке. Парень судорожно вздыхает. Даже здесь его не могут оставить в покое.        Проходит всего пару секунд, когда в коридоре слышатся чьи-то шаги, а после кто-то нажимает на ручку двери. Иван ни о чём не думает, когда открывает кабинку и хватает сестру лучшего друга за руку, заволакивая к себе и тут же закрываясь. Кто-то заходит в туалет.        Хулия прижимается спиной к холодной плитке, тогда как рука Нойрет закрывает ей рот рукой. Он внимательно прислушиваться к тому, что происходит снаружи, но его снова отвлекают, укусив за руку. Он шипит, тут же отбирая ладонь от потенциальной опасности. — Сигарета! — шипит девушка. Парень понимает не сразу, но что-то явно мешается между зубов. Он осторожно открывает крышку унитаза и выкидывает туда хабарик.        Напряжение между ними только нарастает, а тот, кто зашёл в туалет и теперь плещется водой в раковине, не собирается уходить. Иван прижимает девушку своим телом к стене и с каждым разом, когда он чувствует её тепло, ему становится всё сложнее сдерживаться. Если отбросить все его издёвки в её адрес и то, что он вчера ей сказал, они могли бы уже давно начать встречаться. Его разум сводит с ума, и, как только дверь захлопывается и они остаются одни, он больше не может себя сдерживать.        Его рука ложится на ткань её юбки и нащупывает явный бугорок, он сжимает её ягодицы и она подпрыгивает, пытаясь оттолкнуть его, но в голове, словно бы туман. Иван наклоняется вперёд, чтобы дотронуться до пухлых губ своими, когда его отрезвляет смачная пощёчина.        Он всё ещё прижимает Хулию своим телом к стене, тогда как она под ним дрожит, как осиновый лист. В её глазах явный испуг и он чувствует себя последней тварью, когда понимает, что только что хотел сделать. Она молчит, потеряв дар речи, а потом её колени подкашиваются и ему приходится резко двинуться вниз, чтобы не дать ей упасть. — Прости меня, — шепчет он ей, удерживая за талию. Иван чувствует запах её распущенных волос и то, как она вновь пытается его оттолкнуть от себя. Он отпускает.        Хулия с силой толкает дверь и она ударяется о другую кабинку, когда девушка выбегает от него, словно бы ужаленная. Он смотрит ей вслед и думает о том, какую ошибку сейчас совершил. Мало того, что он пытался вновь держаться от неё подальше и продолжать вечные подколы, так он снова напомнил ей о том, что произошло позавчера. Она бы отреагировала совершенно по-другому, если бы не те парни, он точно об этом знал. Она бы точно так сильно его не испугалась. Именно поэтому сердце Нойрет неожиданно сжимается, и ему кажется, что воздуха становится всё меньше. Он напугал её.

***

       Они встречаются в кабинете директора через десять минут. Женщина — блондинка с кудрявыми волосами сидит за своим столом с деловитым видом. Честно говоря, Иван бывал здесь слишком часто, чтобы с точностью заявить, что эта мымра с накладными ресницами, работает в этой школе только лишь из-за денег. Кто бы мог подумать, что в школе могут столько платить?        Однако, всё, чего сейчас больше всего волновало Нойрета — Хулия, сидевшая рядом с ним на кресле, зажавшаяся туда, словно бы он не сможет её оттуда достать. Он не собирается, но видеть её такой подавленной и испуганной приносит ему боль. — Сеньор Лоренсе сказал, что вы срывали ему урок, — начинает директор, смотря на учеников, — Мало того, так вы ещё и пришли ко мне с опозданием. Где вы были?        Иван усмехается, опуская взгляд вниз. — Уж простите, сеньора Ричардс, но мне очень приспичило посрать, — не стесняясь отвечает Нойрет, — А Хулии пришлось меня ждать, чтобы мы пришли к вам вместе.        Женщина морщится, прикладываю ладонь к лицу. Этот парень никогда не изменится. — Упаси меня от таких подробностей, Иван, — просит она, — А ты, Хулия? — она обращается к девушке и та поднимает на неё виноватый взгляд. Пассос уже успела пожалеть о том, что начала весь этот цирк на уроке, иначе бы сидела сейчас за партой и не знала бы проблем. — Ты впервые у меня. Не уж то этот лавелас смог утащить тебя в свой плен? — смеётся женщина, но только Иван замечает, как вздрагивает одноклассница от последнего слова.        Они сходятся на внеурочных работах, таких как уборка класса и раскладывания книг в библиотеке. Когда они выходят из кабинета директора, уже успел прозвенеть звонок и за дверью их ждал Маркос. Хулия вылетает, словно пробка, даже не обращая внимание на брата и уносится прочь в неизвестном им обоим направлении. Возможно, ей всё-таки стоит побыть наедине. — Что случилось? — спрашивает старший брат, хмурясь. Такое поведение от сестры он ещё никогда не видел, это было впервые. Значит явно что-то случилось. — Я совершил огромную ошибку, Маркос, — бормочет ему Иван, — Пообещай мне, что ты никому не расскажешь о том, что я тебе сейчас скажу. Особенно Хулии.        Пассос старший с подозрением смотрит на друга, но всё же соглашается. Если Нойрет так говорит, значит есть действительно что-то серьёзное.

***

       Хулия запирается в женском туалете, зная, что сюда никто не придёт, потому что именно этот уже два месяца, якобы, закрыт на ремонт. На самом деле его просто закрыли раньше времени, и делать, пока что, ничего не собираются. Она садится на крышку унитаза, совершенно также, как Иван, только прижимая колени к груди.        То, что произошло сегодня до директора, не давало ей покоя. Она сожалела о том, что так отреагировала и показала свои страхи, потому что раньше бы она совершенно по-другому поставила этого парня на место. Но самое страшное было то, что, на мгновение, ей хотелось продолжить. Хулия не хотела, чтобы Иван останавливался, когда почувствовала его выпирающийся член между своих ног. Казалось, что она сходит с ума, и эта пошлость с её стороны лишь дурная фантазия.        Однако, оттолкнула она его не потому, что не захотела этого, а потому что действительно испугалась. Как только он коснулся её, перед глазами, вдруг, вновь всплыли те парни в переулке, и она не смогла сдержать себя. Она вновь и вновь показывала себя с слабой стороны тому, кому не должна, потому что Иван — это есть Иван, ему нельзя доверять сокровенное, потому что, если с Маркосом они были лучшими друзьями и клянутся унести все свои тайны в могилу, тогда как она не входит в эту договорённость, и всё, что она показывает и рассказывает ему, может быть использовано против неё. А ей просто хотелось, чтобы кто-то, помимо брата и родителей, выслушал её. Ей хочется рассказать кому-то о всех своих страхах и переживаниях, которые она хранит в себе и никому не рассказывает. И сегодня, в какой-то момент, она едва ли не доверила это всё Ивану…        Она перестала себя контролировать, и это может плохо для неё кончится.        Когда Хулия выходит из своего «укрытия», остаётся пять минут до конца перемены. Она думает о том, что сейчас ей никто не будет задавать лишних вопросов и выдыхает, потому что следующий урок последний. Однако девушка явно не ожидала увидеть драку брата с его лучшим другом прямо посреди коридора. Зеваки столпились вокруг них и наблюдали, а кто-то даже записывал на видео. Хулия стояла так какое-то время, не зная, что ей делать, пока не поняла, что нужно бы их разнять, пока их не заметила директор, или ещё того хуже, они не поубивали друг друга. — Маркос, Иван! — кричит она, пробираясь сквозь толпу учеников. Они стоят здесь и просто наблюдают, потому что им весело. Средней Пассос явно не весело, когда она перехватывает кулак своего брата, до того, как он заедет другу в лицо, и встаёт между ними, пытаясь оттолкнуть их друг от друга. — Что вы здесь устроили?! — возмущается она. О прежних обидах и эмоциях позабыто вовсе, когда они всё ещё явно не в себе, и не понимают, что творят.        Через пару мгновений ребята приходят в себя и вся толпа, наблюдающая за дракой, расходится. Хулия смотрит сначала на потрёпанного и побитого Ивана, а после поворачивается к такому же брату. Они успели поразбивать друг другу носы и поставить пару синяков под глазом. — Просто Иван рассказал мне, что собирался сделать! — рычит старший Пассос. Хулия тут же оборачивается на Нойрета. — Я сказал тебе, что не хотел этого! — кричит ему в ответ он. — Это ничего не меняет, ты обидел её!        Девушка только успевает вертеть головой между ними, когда понимает о чём они. И в какой-то момент понимает, что они дрались из-за неё. Она прекрасно знает, что Иван никогда бы не закончил начатое, и, на самом деле, в обычной ситуации, она его просто бы оттолкнула и посмеялась над ним. По всей видимости, парень просто сильно переживал, что мог навредить ей, отчего сразу же рассказал обо всём брату, а тот, как всегда, включил защитника, когда его не просили.        Хулия усмехается, опуская взгляд вниз. Ребята недоуменно смотрят на неё. — Что тебя рассмешило? — спрашивает Маркос. — Вы как два идиота устроили здесь драку, — начинает она, — Из-за меня?        Брат кивает, хотя не понимает до конца, к чему ведёт его сестра. — Зачем? — уточняет она. — Но ты же… — начал было старший Пассос. — Со мной всё в порядке, — отвечает Хулия, — Ничего такого страшного не произошло, из-за чего бы стоило так лупасить друг друга. — Тогда почему ты убежала? — встревает Иван.        Хулия поджимает губы. Рассказать ему, значит признаться во всём, но эти олухи только что дрались из-за неё, вряд ли Нойрет растреплет всем о её страхах. — Потому что я испугалась, — признаётся она, — Потому что в воспоминаниях сразу же появились те парни и я, на мгновение, подумала, что снова нахожусь с ними.        Брат с другом смотрят на неё с сожалением. — Но это всё равно не отменяет того факта, что он к тебе приставал, — не унимается Маркос. — Она пошла за мной в туалете и нас могли бы спалить!        И снова начинаются споры между ними. Хулия вновь усмехается. — Я пойду на урок, — говорит она им, проходя мимо, — Не поубивайте друг друга, пожалуйста.        После её ухода они ещё какое-то время спорят, но потом всё-таки приходят к мирному заключению, что Иван больше не будет трогать сестру своего лучшего друга. Тот соглашается, бурча о том, что ни за какие деньги не согласится на это, хотя в глубине души знает, что ему хотелось бы хотя бы поцеловать её. Просто попробовать вкус её губ, потому что то, как пахнут её волосы, сводит его с ума. Она невероятная. И для того, чтобы сохранить с ней какое-никакое общение, он должен продолжать смеяться над ней и издеваться, когда хочется при каждой встрече просто обнять. Крепко-крепко, чтобы она почувствовала, как сильно он её любит.        Они приходят на урок с опозданием и Маркос тут же спешит к своей сестре, чтобы сесть с ней, тогда как Ивану приходится сесть с одной из своих отдноклассниц, которую он не переносит. Вообще-то, все девчонки в его классе, какие-то не такие, им вечно нужно как-то выделять себя, они ведут себя как дешёвые проститутки, и это всегда его отталкивало в них. Единственный человек женского рода в их классе, который привлекал его с самого начала — была Хулия. Она отличалась от всех, но в тоже время была слишком женственной и красивой. Ей не нужно было тонны косметики, чтобы выглядеть красиво, она всегда была прекрасна. И вчера, проведя с ней весь день, когда на ней не было ни грамма макияжа, он только убедился в этом. Такая маленькая, и невероятно нежная. Хотелось закрыть её в коконе и никогда не выпускать в этот ужасный мир, в котором её уже успели так сильно обидеть…        Ему всё-таки приходится сосредоточиться на уроке, когда учитель раздаёт листочки для проверочной работы. Однако мысли, которые раньше он пытался контролировать, теперь не хотели выходить. После всего, что случилось, после того, как он увидел её такой подавленной и испуганной, ему было сложно сдержаться, чтобы не признаться ей, насколько она потрясающая. Но он старался изо всех сил, потому что видеть её и слышать её смех каждый день куда лучше, чем потерять навсегда из-за своих чёртовых чувств.

***

       День подходит к концу слишком быстро. Ребята не спешили возвращаться домой, зная, что там сейчас злая мама, поэтому провели его остаток на море. Маленькая Паулита носилась и играла с каким-то мальчиком, который являлся её одноклассником, по берегу, тогда как старшие брат с сестрой явно были увлечены чем-то своим. Рядом с ними сидел Иван, и они постоянно над чем-то смеялись.        Когда солнце начало уходить за горизонт, а люди постепенно удалялись с пляжа, пришлось вернуться домой. Они попрощались с Нойретом и пошли в нужном им направлении. Настроение пропало у каждого, понимая, что ждёт их дома. Но вернуться нужно было, не ночевать же им на улице.        Маркос обнимал среднюю сестру за плечи, наклонившись к ней лицом и рассказывая о чём-то интересном. По крайней мере так думала маленькая Паула, которая шла рядом с ними, но совершенно ничего не слышала, что они говорят. Словно бы это не было предназначено для детских ушей.        На самом деле, младшая Пассос уже привыкла к тому, что многие вещи обсуждают при ней шепотом, и, как бы интересно ей не было, приходилось с этим смериться. Сейчас она слышала лишь от части, и только упоминания их друга Ивана, с которым, как оказалось, старший брат сегодня подрался. Хулия кивала ему, обнимая за талию. Казалось, что именно у этих двоих самые лучшие братско-сестринские отношения в мире.        Однако, открыв дверь в дом, их встретила тишина. Где-то в гостиной тихо работал телевизор, тогда как нижний этаж освещал лишь тусклый свет светильников. Дети переглянулись, отправляя младшую сестру переодеваться и мыть руки.        Хулия и Маркос на цыпочках подобрались к гостиной, замечая там мать за просмотром какой-то сопливой мелодрамой и с бутылкой виски в руках. Она выглядела так, словно это не первая и не последняя её бутылка, и женщина собиралась так продолжать всю ночь. Что-то внутри Хулии сильно сжалось, когда дурные мысли ударили ей в голову. Скорей всего это было связано с ночной ссорой родителей. — А где папа? — спросила она, не расчитав, что скажет это вслух. Женщина поворачивается на детей и истерически усмехается. Она подавлена. — А папы больше нет, — говорит мать, улыбаясь им. Эта улыбка не та, которой показывают радость, наоборот, она сходит с ума. Её волосы растрёпаны и пьяный взгляд не внушает ничего хорошего. — В смысле? — удивляется Маркос.        Женщина поднимается с дивана, пошатываясь от количества выпитого алкоголя. Она едва ли стоит на ногах, её одежда помята и штаны съехали с талии. Одно неловкое движение и она упадёт. Хулия спешит к ней, чтобы удержать. — А у папы теперь новая семья, — истерически смеётся она. У неё красные глаза, от того количества слёз, которые она пролила, и она кажется слишком сильно подавленной, что не удивительно, учитывая то, о чем она сейчас рассказывает своим детям, — У него вчера сын родился, и он решил об этом сообщить. Собрал свои вещи и сегодня уехал в новую жизнь.        Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Не хотелось верить в то, что говорит мать, потому что ещё вчера они все вместе смотрели фильмы и папа относил свою среднюю дочь в кровать с невероятной нежностью, а сегодня… Хулия отходит от матери назад, отрицательно мотая головой в разные стороны. — Нет, — бормочет она, хотя сердце в груди уже давно перестало биться, — Этого не может быть.        Она пятится назад, не веря своим ушам, пока не врезается спиной в грудь брата. Он стоит, застывший от слов родительницы и также не хочет верить в происходящее. Хулия оборачивается к нему. — Маркос, скажи, что я не так всё поняла. Скажи, что папа вернётся, — просит она у него, но тот лишь поглаживает её по голове, грустно опуская брови. Они всё правильно услышали. — Но как?        Мать рассказывает им об интрижке отца с молодой девушкой ещё до рождения Паулиты. Она говорит им про вечные ссоры и попытки подать на развод, и о том, как они пришли к выводу остаться вместе ради детей. И всё было замечательно, пока в один момент он не сообщил, что у него родился сын.        Мужчина не думал о том, что будет дальше с его детьми, не думал, как жить и встречаться с сыном или дочерьми на улице, он просто собрал вещи и ушёл. Однако в это до последнего не хотелось верить, потому что тот папа, которого они знали, никогда бы не смог так с ними поступить. Особенно с Хулией, которую с самого рождения холил и лелеял. Она была его любимой дочерью, хоть он и говорил, что любит всех одинаково.        Хулия достаёт из кармана школьной кофты телефон и ищет контакт отца. Она дрожащими пальцами нажимает на экран и включает громкую связь. Длинные гудки действуют на нервы, когда родитель не берёт трубку. Слёзы скатываются по её щекам. Она не хочет в это верить и набирает номер снова и снова. В конечном итоге ей говорят, что абонент недоступен. — Малыш, — Маркос осторожно берёт её за плечи, когда она сгорбливается в спине. Хулия закрывает лицо руками и врезается в грудь брата, громко всхлипывая. Этого просто не может быть.        Мать на подгибающихся коленях подходит к детям, чтобы обнять их, когда по лестнице спускается маленькая Паулита, переодевшаяся в повседневное платьице. Её чёлка мокрая от того, что она умывалась и руки не вытертые полотенцем, однако никого это не волнует, когда она видит, как мать обнимает Хулию с Маркосом. — А что случилось? — спрашивает она, привлекая внимание к себе. Все оборачиваются на ребёнка, понимая, что не знают, как ей сообщить эту новость. Их жизнь больше никогда не будет прежней.

***

       Андрес сидит в паре метрах от своей возлюбленной и новорождённого сына, когда телефон разрывается от звонков дочери. Он думает о том, как дети отнеслись к новости, что папа с ними больше не живёт, и его сердце разрывается на части, когда понимание, что они дико расстроены, приходит в его голову. Может он и совершил ошибку, но он не сожалеет о случившемся. Ему жаль только лишь детей, которые никогда не заслуживала такого отношения к себе.        Смотря на маленького сына, он вспоминает, как родился Маркос, а через год крошечная Хулия. Он помнил, как впервые взял их на руки, и также помнил, как впервые они с Сандрой привезли Паулу домой. Ему грустно от этих воспоминаний, потому что они останутся где-то далеко. Он понимал, что дети никогда не смогут его простить за это.        Звонки прекращаются и он сжимает телефон в руках. Его маленькие Хулия и Паулита, его такой взрослый и мужественный Маркос… Они сейчас не понимают, за что он так с ними обошёлся. Но он не мог поступить иначе, потому что рано или поздно это всё равно бы произошло. Когда два человека больше не любят друг друга, это сильно заметно, и жизнь во лжи может привести к пагубным влияниям на самих детей. Уж лучше пусть они его ненавидят, чем живут, думая, что в жизни всё так прекрасно. Потому что жизнь — слишком жестокая штука, и кто-то в ней плывёт по течение, а кто-то тонет. — Он очень похож на тебя, — говорит ему женщина, улыбаясь младенцу на её руках, а перед глазами только маленькие Маркос, Хулия и Паулита. Возможно, со временем, он сможет забыть о том, что совершил. Может всё наладится и все будут счастливы. По крайней мере, когда он уходил из семьи, на это и рассчитывал. — Да, это наш маленький богатырь, — усмехается мужчина, поднимаясь на ноги. Он подходит к младенцу и смотрит на него. Точная копия его, с этим нельзя поспорить. А рядом лежит его любимая женщина, подарившая ему этого мальчишку. Тогда почему же так больно? Почему, каждый раз, когда он пытается вздохнуть полной грудью, у него это не получается? Быть может он всё-таки чувствует ответственность за тех своих детей, которых так жестоко бросил? Быть может та жизнь, которой он жил до этого, была куда лучше, чем та, которая теперь у него есть? К сожалению, если это действительно так, то обратного пути уже нет. Он успел всё разрушить.