Подлец

      Влажные после душа ноги с трудом втискиваюся в штанины джинсов, но даже на то, чтобы тщательно вытереться, времени нет. Не хотелось бы опоздать на ужин, устроенный в честь нашей с Мариной помолвки.       Чувствую спиной пристальный взгляд Риты. Более того, уверен, что он наполнен упрёком, который она не смеет высказать вслух. Она и так в последнее время стала чересчур требовательной, что начинает серьёзно утомлять. Не спорю, когда-то я давал ей призрачные надежды на совместное будущее, но сейчас всё изменилось. Сейчас я помолвлен. На женщине, которую люблю. Марина привнесла в мою жизнь то, что Рита, со своей неизлечимой инфантильностью, никогда дать мне не сможет. Надёжность. Уверенность. Светлое будущее. Зачем мне просто красивое тело, если за ним ничего не стоит?       — Когда мы увидимся в следующий раз? — Поворачиваюсь к Рите, которая лежит под одеялом, подперев рукой голову. Её по умолчанию щенячьи глаза смотрят на меня в надежде выпросить привилегии, которые ей не предназначены. Каждый должен знать своё место.       Что я могу ответить? Ей стоит начать жить своей жизнью, а не проводить её в ожидании чуда. Я свой выбор уже сделал, и кольцо на безымянном пальце — явное тому подтверждение. Я буду приходить к ней. Но уже не так часто. А после свадьбы я планирую и вовсе прекратить наши встречи. Так будет лучше для всех.       — Я позвоню, когда будет свободное время. — Беглым взглядом проверяю телефон на наличие пропущенных вызовов. Марина начинает параноить, если я долго не беру трубку и не перезваниваю. А лишние подозрения в пару метров от финишной черты мне ни к чему.       Я заезжаю к себе в квартиру, чтобы быстро переодеться в рубашку и штаны, приготовленные и отглаженные заранее. Поверх рубашки завязываю галстук. Знаю, что обещал Марине заодно собрать необходимые для переезда вещи, но не успеваю. Как-нибудь выкручусь, если спросит.       В трёхэтажном доме уже всё готово для мероприятия. Марина, вне всяких сомнений, выглядит элегантно и дорого. Ещё бы так не выглядеть в длинном платье, изготовленном на заказ из чистого шёлка, и бриллиантовом колье, переливающимся на шее множеством камней. Эта женщина буквально создана для меня. Она — настоящий подарок судьбы. Обнимает меня при встрече. Я кладу подбородок ей на плечо. Она ласково поглаживает мои волосы, даря спокойствие, которого мне всегда так не хватало.       — Почему от тебя так странно пахнет? Лавандой, — Марина рушит всю атмосферу, когда морщит свой любопытный носик, принюхиваясь. Она не выглядит так, словно что-то заподозрила, но даже незначительные улики, в конечном итоге, могут сыграть со мной злую шутку.       Ума не приложу, как она смогла учуять гель для душа, которым я воспользовался в душевой у Риты? И почему я не догадался брызнуть на себя парфюмом, когда подъезжал к дому? Впредь нужно быть предусмотрительней — слишком много поставлено на́ кон.       — Тебе не понравился мой новый гель для душа? Консультант в магазине уверял, что он идеально мне подойдёт, — как можно непринуждённее веду бровью, устраивая ладони на талии Марины.       — Почему же? Довольно приятный. — Сцепляя руки вокруг моей шеи, она притягивает меня ближе к себе: настолько близко, что я ощущаю её внушительный бюст своим телом. — Но прошлый мне нравился больше. Это какой-то… женский.       — Это унисекс, вообще-то, — опускаю взгляд на её губы, чтобы избежать эффекта бегающих глаз, который производит на меня последняя фраза. Она звучит в моей голове с настороженной интонацией, но я надеюсь, что это не более, чем искривление звука где-то в подкорке моего воспалённого мозга. — Хоть я и глубоко обижен, но ради поцелуя стерплю все унижения.       — М-м-м… — только и успевает промычать Марина, прежде чем я стратегически вовлекаю её в поцелуй.       Поцелуи — беспроигрышный вариант, когда хочешь отойти от какой-либо темы. В совсем уж критичном случае они быстро перетекают в горизонтальное положение, но сейчас явно не он. Да и партнёры по бизнесу должны прийти с минуты на минуту, а порно представление в список развлекательной программы мы не внесли.       — Ты привёз свои вещи? — После скоротечного завершения поцелуя неудобные вопросы ожидаемо возобновляются. И все они косвенно указывает на ту правду, о которой моя будущая жена не должна пронюхать ни при каких обстоятельствах. Иначе я лишусь всего, что делает меня счастливым. Как хорошо, что этот вопрос — один из тех, который я предугадал заранее. Поэтому врасплох он меня не застаёт.       — Не успел. Слишком долго проторчал на встрече. Времени оставалось только на то, чтобы переодеться, — отчитываюсь: спокойно, без запинок, смотря Марине прямо в глаза. Я лгал, глядя в них, уже тысячу раз. Солгу и в тысячу первый.       — И принять душ.       Моё сердце подскакивает, отдаваясь тревожным гулом в ушах. Неужели она всё-таки что-то заподозрила? Иначе к чему было это глупое замечание про душ? Шестерёнки в моей голове раскручиваются с бешеной скоростью, пока я вглядываюсь в лицо Марины с боязнью отыскать в нём какой-то подвох. И в то же время сам себя успокаиваю: «Если бы она действительно что-то знала, то бросила бы мне это прямо в лицо, а не намекала, методично капая на нервы». Такое поведение не в её стиле.       — Это заняло не больше пяти минут, — здесь я не соврал: закончив рандеву с Ритой, постоянно сверялся со временем, потому что сильно торопился.       — А я уже освободила для тебя часть гардеробной, — надув губы, Марина гладит меня по плечам, плавно спускаясь вниз, к запястьем. Поправляет запонки на манжетах. Я расслабляюсь. Ничего она не заподозрила. Ляпнула, не подумав. Такое часто случается с женщинами. — Пришлось потесниться и устроить ревизию, чтобы избавиться от кое-каких вещей. Но зато все твои рубашки теперь точно уместятся.       — Я ценю это, — загребаю в ладони её круглое лицо, удивляясь, насколько идеально оно в них помещается. Оно создано исключительно для моих рук. — Завтра же съезжу в квартиру и всё заберу. Обещаю.       — Надеюсь. А то негоже жениху с невестой жить раздельно.       Буду прямолинеен: я бы с бо́льшим удовольствием переехал с Мариной в отдельное жильё. Не хочу, чтобы её отец, этот старый хрыч, вечно путался у меня под ногами. Но Марина, сердабольная душа, видите ли, не может оставить старика одного: за ним должен постоянно кто-то присматривать и отбирать у него запрятанные баклажки с алкоголем. В противном случае, его снова придётся откачивать из-за слабого сердца. Говорю же: нужно нанять ему сиделку и дело с концом. А лучше киллера. Ведь он это всё нарочно делает. Хочет, чтобы я был у него на виду. Никак не может смириться с тем, что я теперь полноправный член их семьи. Не доверяет мне. Желает Марине лучшего. Да я и так лучшее, что могло с ней когда-либо случиться, так что пускай закроет свой рот и оставит нас в покое. Иначе пожалеет.

***

      — Ну что, Мариш, я очень рада, что ты, наконец, нашла себе достойного мужчину, — приподняв бокал с шампанским, улыбается Вика — лучшая подруга Марины и, по совместительству, наш ключевой партнёр по бизнесу. То, что с ней лучше не ссориться, я взял на заметку давно. Благо, мы сразу понравились друг другу, полностью сойдясь в деловом плане. — Не сомневаюсь, что Руслан сделает тебя по-настоящему счастливой.       Я тоже не сомневаюсь.       С непринуждённой улыбкой кивнув Вике в знак благодарности, задерживаюсь взглядом на её глубоком декольте. Грудь у неё что надо. Меньше, чем у Марины, но зато на вид более упругая. Я совсем не прочь измерить её собственноручно, но не буду. Я же не идиот. Вика — не тот человек, который так просто поддастся и будет держать язык за зубами.       — Не торопилась бы ты так с выводами, Виктория, — и вот он опять: монотонный, ненавистный мне всеми фибрами души голос. Пронизанный скептизмом, он должен обязательно сотрясать воздух каждый раз, когда обо мне говорят хорошо. — Свадьба только через три месяца. За это время ещё много скелетов может вылезти наружу, — развалившись на стуле, старый чёрт перекатывает в бокале коньяк и всё таращится в мою сторону с видом надзирателя. Очередная фраза, звучащая как угроза равна очередной вспышке ненависти в моей голове. Ну что за тошнотик. С удовольствием посмотрю, как он сляжет в реанимацию от сердечного приступа, который уже не за горами. С его-то образом жизни… А лучше прямиком в могилу. Пусть будет уверен, что его бизнес перейдёт в надёжные руки. — Кто знает, что за преступная личность скрывается за маской порядочного гражданина…       Боюсь, что моя личность ему не по зубам.       Я держу себя под контролем. По крайне мере, пытаюсь. Но это ехидная рожа испытывает меня на прочность весь вечер. И ладонь Марины, наглаживающая моё колено под столом, отнюдь не помогает. Лучше бы отца своего заткнула вместо того, чтобы шептать мне на ухо какую-то примитивную чушь по типу: «Всё хорошо, я рядом» или ещё хлеще: «Не отвечай ему, он же выпил». Особенно эта несуразная приставка «же» забавляет: можно подумать, что в трезвом состоянии старик ко мне более благосклонен.       — Я доверяю Руслану, а вот ты сейчас откровенно к нему придираешься. — После ушата завуалированных оскорблений в мой адрес у моей провозглашённой невесты каким-то чудом прорезается голос. А я-то тут гадал, сколько ещё она будет молчать, пока меня прилюдно унижает её отбившийся от рук старик. Мне-то и слова обронить в его сторону на публике не позволено.       — Доверять людям, которые вылезли из нищеты, довольно опрометчиво, доченька моя. Многие из них не брезгуют ходить по головам ради достижения собственных корыстных целей.       Я замираю, чувствуя себя до предела натянутой струной. Одно резкое движение, и бац — меня разорвёт к чертям собачьим. Пока только в переносном смысле слова, но всё ещё впереди. Ушам не верю! Пытаюсь сделать вдох, но воздух словно застывает до консистенции, когда его можно резать ножом и подавать к столу вместо десерта. А нож у меня под рукой очень кстати: ещё хоть одно неосторожное высказывание из пасти старика в мой адрес, и этот вечер закончится кровавой резнёй. Как он только смеет попрекать меня тем, что я родился в неблагополучной семье и с самого детства не жил, а выживал? Помнится, когда я устраивался к нему на работу, этот пункт в моей биографии он благополучно пропустил. А теперь смотрите как заговорил, поднявшись за мой счёт.       Ладонь Марины сжимается на моём колене, пока все присутствующие, затаив дыхание, наблюдают за разворачивающимся представлением. Ведь нет ничего увлекательнее, чем распри других людей.       — Не всё крутится вокруг денег, отец, — эти характерные стальные ноты в голосе Марины мне, к счастью, приходится слышать не часто — я редко косячу настолько сильно. Но сейчас они, словно шуршащий звук новеньких евро для моих ушей. — В жизни существуют ещё и другие ценности.       Раздавшийся звонок в дверь, представившийся мне спасительной соломинкой, заставляет меня немедленно за неё ухватиться, а именно — вскочить из-за стола под удивлённые взгляды гостей.       — Я открою, — мне срочно нужно убраться из этой клоаки, пока я не стал зачинщиком жестокого убийства.       — Зачем же… — Марина хватает меня за локоть в попытке остановить, но в итоге лишь проезжается ногтями по рукаву рубашки.       Весь непродолжительный путь до входной двери я прокручиваю в голове тот вздор, что посмел выдать при всех старый маразматик. Ещё и с таким надменным видом, словно я не человек, который, устроившись в его компанию, за полгода поднял ему продажи на целых пятнадцать процентов, а просто грязь из-под ногтей.       Я не заслуживаю этого. Я пахал на него больше года семь дней в неделю почти без продыха. Клиенты, пользующиеся услугами нашей компании, от меня в полном восторге. Да что там говорить — как минимум, половину из них привёл именно я. И после того, что я для него сделал, он смеет отзываться обо мне в таком ключе? За что? Просто потому что я помолвлен с его дочерью, о которой искренне забочусь? Которую люблю?       Отворяя дверной замок, дёргаю дверь на себя со всей злостью, что накопилась за этот вечер. Но увидя, кто стоит на пороге, впадаю в совершенно оправданный ступор. В памяти проносятся обрывки недавних воспоминаний, которые я бы предпочёл забыть.       Дешёвого вида кафе, запах жжёных кофейных зёрен, повисший в воздухе. Худощавая девица с чёрными, как уголь, волосами, собранными в неряшливый пучок. Такой же неряшливый, как и она сама. Её огромные тёмные зенки, которые откровенно пялятся. Не подсматривают исподтишка, как все приличные люди, а именно пялятся, словно узнали во мне мировую знаменитость. Такое внимание, пусть и от простой официантки, не может не льстить и, дабы развеять скуку, решаю немного пофлиртовать. Но эта мышь лишь одним своим саркастичным комментарием умудряется перечеркнуть всё. С девушками острыми на язык я предпочитаю не связываться. Они могут быть опасны в гневе, а я человек не свободный и не желаю рисковать всем ради одноразового перепиха.       И вот она, на пороге моего дома, собственной персоной. Такого специфичного подарочка на помолвку я никак не ожидал.       — Добрый вечер, — пытается скрыть растерянность, но заторможенный голос её подводит. Теперь её волосы не в пучке, а налипают ей на лицо длинными нерасчёсанными прядями. На голове торчит растянутая шапка-гондонка.       — Вот так встреча, — это должно было прозвучать забавно, но веселиться что-то совсем не хочется. В голову лезут параноидальные мысли о том, что, увидев меня с Ритой, эта мышь выследила, где я живу, и теперь собирается меня шантажировать. Но не прокатит — со мной такие шутки плохи. — Совсем необязательно было преследовать меня, чтобы извиниться. И моё предложение уже не актуально, — не хочу даже интересоваться тем, что она здесь забыла. Намереваюсь захлопнуть дверь прямо перед её кукольным носом, но та ловко прошмыгивает в щель и напирает на дверь спиной.       — Не так быстро, — наши лица оказывается в недопустимой близости друг от друга. Я отстраняюсь, позволяя двери захлопнуться. Ещё не хватало, чтобы Марина увидела нас в неправильном ракурсе и подумала что-то не то. — Я здесь живу, как бы. А вот что тут забыл ты, точнее вы, ваше высочество, большой вопрос, — мышь, явно довольная своей искромётной речью, скрещивает руки на груди. И, уставившись на меня чёрными глазищами, размером с галактику, ждёт ответа.       А я, тем временем, пребываю в тихом, размеренном шоке.       Живёт? Здесь? Разве что поселилась где-нибудь в норе и втихую ворует еду.       — Тоже. Живу. С сегодняшнего дня, — мои губы продолжают движение в автономном режиме, пока мозг всё ещё не в состоянии воспринять сказанное мышью всерьёз, определив это, как неудачную шутку. Не может же, в конце концов, жизнь преподнести мне такую подлянку.       — Так ты… — теперь настаёт очередь мыши недоумевать от происходящего.       И, само собой, когда мы уже сцепились в молчаливой схватке взглядами, Марина, моя дорогая невеста, даёт о себе знать. Лишь заслышав её торопливые шаги, сопровождаемые цоканьем каблуков, я быстро ретируюсь от мыши почти на другой конец прихожей. Отчего та непонимающе хмурится. Конечно, ведь ей не понять…       — О, привет, — голос Марины безнадёжно далёк от той ласковой тональности, которую она обычно использует, встречая меня. И это греет душу. — Чего-то рано сегодня.       Мышь усмехается, разматывая шарф, размером с неё саму.       — Если бы знала, что ты устроила тут очередной парад лицемерия, то не явилась бы вовсе, — её колючий тон заставляет меня напрячься, а маленький, но такой проблемный рот так и напрашивается на то, чтобы его хорошенько заткнули. Иначе ляпнет ненароком чего-нибудь лишнего, а мне потом разгребай.       — Но, знаешь, это даже к лучшему. Твой приход, я имею в виду. Надо же вас было когда-нибудь познакомить, — Марина на ощупь находит мою ладонь, и наши пальцы переплетаются под нахмуренный взгляд мыши. И всё-таки меня удивляют её глаза. Никогда раньше в реальности таких не видел: настолько они глубокие и большие, как две чёрные пропасти в бездну. Даже пугают немного. — Это Руслан, мой жених. И с сегодняшнего дня он полноправный хозяин этого дома, как и все мы, — вынужденно подавляя улыбку, я отмечаю, какой же чертовски приятной дрожью отдаётся в теле последняя фраза. — Но тебя это вряд ли как-то волнует, так что… Можешь продолжать делать вид, что живёшь здесь одна, — похоже, мышка-норушка у Марины совсем не в чести, что мне очень на руку.       Усмехнувшись, мышь смеряет меня оценивающим взглядом снизу вверх, словно видит впервые. Да ради бога, она успела вдоль и поперёк облизать меня ещё в первую встречу и увиденное явно пришлось ей по нутру.       — Твой изысканный вкус на мужиков, сестрёнка, не перестаёт меня удивлять, — не упуская счастливой возможности поострить, обращается к Марине. При этом её взгляд направлен исключительно на меня. — Совсем, видимо, замуж невтерпёж. А я бы на твоём месте хорошо подумала прежде, чем впускать в дом кого попало, — я отлично понимаю намёк — выражение мышиных глаз слишком красноречиво. — Мало ли… Столько аферистов нынче развелось, — клянусь, если бы не Марина, крепко держащая меня за руку, я бы заставил эту стерву изрядно понервничать: за свой язык без костей, рано или поздно, придётся отвечать.       — Большое спасибо за мнение, о котором тебя не просили. Пошли, Руслан, — резко развернувшись на каблуках, Марина утягивает меня за собой. Едва не спотыкаясь о порог прихожей, я бросаю на мышь предупреждающий взгляд через плечо. Надеюсь, до неё быстро допрёт его прямой смысл, и впредь она станет более разумной и молчаливой. Так будет лучше для неё же самой.       — Обращайся, — немедленно доносится вслед. Святая Дева Мария! Её насмешливый тон нервирует даже сильнее, чем голос той курицы в навигаторе, монотонно подсказывающей дорогу.       Когда мы доходим до предусмотрительно прикрытой двери в гостевой зал, Марина останавливается, перегораживает мне путь и смотрит на меня так серьёзно, словно я в чём-то перед ней провинился.       — Это была Таня. Я рассказывала тебе о ней, — поясняет она.       Ну как рассказывала… Всё, что я знал о нашей Танечке до злосчастной встречи — её имя, и что Марине она приходится сводной сестрой. И на этом, пожалуй, вся информация о ней заканчивается. Ни разу за всё своё нахождение в доме мне не довелось с ней пересечься. Ни разу. Зато теперь я официально могу называть её мышью: за то что эта сучка мелкая шнырялась от меня по углам. Если бы не шнырялась, то логично, что и мне бы не посчастливилось оказаться в столь невыгодном положении сейчас.       — Но не волнуйся, она тихая, когда её не трогают. Дома почти не бывает, а если и бывает, то не выходит из своей комнаты. Так что часто встречаться ты с ней не будешь.       Вау. Спасибо. Успокоила. Только вот какая незадача: мне хватило и одной встречи с ней, чтобы с запасом обеспечить себя головной болью. Даже не сомневаюсь, что теперь эта стерва вздумает меня шантажировать тем, что знает. Будто бы пронырливой морды старика мне было недостаточно. С другой стороны, никаких доказательств у неё нет. На́ слово Марина ей вряд ли поверит, какой бы ревнивой она ни была. Хотя припугнуть эту сучку надо бы в любом случае. Для профилактики. Чтобы не вздумала шпионить.       — Что с тобой? Ты как будто побледнел, — я вздрагиваю, понимая, что незаметно для себя впал в агрессивную задумчивость. — Если Таня тебя чем-то обидела…       — Нет, — отвечаю быстро и тут же отчитываю себя за излишнюю резкость, проскочившую в тоне. Сжимаю пальцами переносицу, избегая смотреть Марине в глаза. В такие моменты мне кажется, что моё лицо выдаёт меня с потрохами. Но это всё чушь — я не настолько очевиден, иначе бы здесь сейчас не стоял. — Просто вымотался за весь день. Голова раскалывается.       — Бедный мой котёнок, — ладонь Марины поглаживает мои волосы, пропуская пряди сквозь пальцы. Поддавшись ласке, прикрываю глаза, но даже под изнанкой собственных век мне мерещится это кукольное лицо со взглядом, жаждущим мести. — Потери ещё немного. Скоро они все уйдут. Надеюсь.       А затем я пойду и придушу эту чёртову куклу.