Баррикада

      Утро было отвратительным. И ещё отвратительнее его сделали близнецы. — Хэй, Кенджи, как спалось? — Наш вчерашний сюрприз был очень кстати?       Я зевнула. Хотелось спать, болела голова и я, кажется, натёрла ноги непривычной обувью. — Ну, вашими стараниями я ночью так и не уснула, — я подавила зевок. — Кто ж мог подумать, что вы вместо виагры ему какую-то гадость для спазмов в желудке подольёте. Совсем безнадёжные… Ничего доверить нельзя.       И я, театрально покачав головой в стиле «ничего нормально сделать не могут», отправилась в сторону своего стола. Уизли, с недовольными рожами, отправились к себе.       Честно говоря, всё было почти так, как я и сказала. Поспать мне так и не удалось, так как Куро просчитался со временем, которое потребуется ему на нейтрализацию зелья, а оставить его одного, как и уснуть, я не могла, потому что этого болезного время от времени жмыхало и приходилось терпеть очередные обнимашки. В какой-то момент Куро просто уселся передо мной и положил голову мне на колени. Так что часа три точно я просидела без возможности толком подвигаться. В конце концов к семи утра действие изобретения близнецов закончилось и Куро, тут же отпрянув от меня, забился клубочком под диван, а я, вызвав Юкки и велев ему принести мою кофту с джинсами и кроссовками, отправилась переодеваться. А потом прибежал взволнованный Махиру, который только проснулся и, не обнаружив рядом с собой «кота, который обещал вернуться», очень испугался. — Есть смысл спрашивать, что ты делала ночью или это разговор не для лишних ушей? — с самым благодушным и мечтательным, даже «лавгудовским»(прости меня Луна) выражением лица спросила Эмма, методично намазывая тосты каким-то волшебно блестящим джемом. — Я мучилась, — вздохнула я, с благодарностью принимая половину бутербродов. — Но да, лучше я буду тебе жаловаться там, где не будет лишних ушей.       Все подслушивающие тут же отвели взгляды, мы с Перро продолжили завтрак.       Так как были каникулы и особо никому наше присутствие не требовалось, после завтрака мы с Эммой отправились в Хогсмид. Обсуждать мои «ночные приключения» в спальне или одном из кабинетов (не про базу же говорить) не хотелось. — Ну, рассказывай, — потребовала однокурсница, пока мы медленно, прогулочным шагом двигались по необычно пустой дороге в магическую деревню. Даже снег не хрустел, ну, только если под нашими ногами. — Ну, что рассказывать, — я вздохнула. — Близнецы подлили Адаму какую-то гадость, из-за которой ему всю ночь было плохо, так что я сидела и смотрела, чтобы он никуда не сорвался в таком состоянии. С этого придурка станется.       Девушка задумчиво хмыкнула. — А я думала этот твой АшДрим какой-то крутой маг, раз явился на Святочный бал и даже Дамблдор ради него местами с Уизли менялся, хотя я думала что он сядет по центру. Ну, директор же. — Ага, крутой маг, — я покачала головой. — Вот из-за того, что он тоже себя крутым считал, он даже не подумал как-то обезопасить себя от выдумки Уизли, думал, что зелье переварится и ему ничего не будет.       Эмма понятливо что-то промычала и дальнейший отрезок пути мы проделали молча. — А вообще, что ему подмешали? — навешивая полог тишины снова задала вопрос Эмма, когда мы сели в «Трёх мётлах» с чашками чая — как оказалось, сливочное пиво у нас у обеих не в почёте. — Что-то вроде силденафила и афродизиака с проправкой на магию и зелья, — покачала головой я.       Перро поперхнулась чаем и закашлялась. Я тихо ждала пока она придёт в себя, даже салфетку подала, на что однокурсница благодарно кивнула. — Кенджи, прости конечно, но ты полная дура, — наконец произнесла девушка. — Это же… Такой шанс был. — Который мне не нужен, — я хлебнула чаю. — Вот ещё, девственности с таким идиотом лишаться, — он ж вампир, фиг его знает, что он натворить может и как у него организм работает. — Да почему ты его идиотом-то называешь? — не поняла Эмма. — Потому что.       Не говорить же ей, что Куро, по идее, должен скрываться, а не таскаться туда-сюда по Хогвартсу в человеческом обличии. — Тогда надо было просто уйти от него, оставить одного. Может, он бы пришёл в себя, если бы тебя рядом не было.       Я только покачала головой. — Давай лучше о другом поговорим, — предложила уже ни на что не надеясь. — Например о том, что у тебя, Осаму, на носу второе испытание, а мы без понятия, что с ним делать, — к столу подошёл, что меня очень удивило, Махиру. Куро, сидевший у него на плече, тут же заполз в хозяйский капюшон.       Мы с Эммой синхронно подвинулись, но Широта сел рядом с однокурсницей. И правильно, нечего лишний раз кота смущать, мы с ним ещё ничего не обсудили. Перро накинула полог и на моего одноклассника, так что мы продолжили обсуждение вопроса. — Ты открывала яйцо? — синхронно спросили два энерджайзера. — Мм, нет, но я знаю когда это надо сделать, — я допила чай и отставила от себя чашку. — Диггори поделился советом. — Диггори? — Советом? — С тобой?       Я кивнула на все три вопроса, последний из которых опять же был задан хором. — Как я поняла из его «загадочных объяснений», яйцо надо открыть под водой, ну а раз уж он даже на допуск к ванной старост расщедрился, то почему бы и нет, — я пожала плечами. — Чур я с тобой! — тут же подскочила Эмма, сверкая глазами. — Всегда хотела побывать в ванной старост.       Махиру вовремя прикусил язык и не выдал «я с вами», хотя я по глазам видела, что тоже хочет. — Широта, можешь сходить после нас, ну или когда там захочешь, — великодушно махнула рукой. — Ладно, давайте ещё по чашечке и в замок.

***

      О том, что позволить Эмме пойти со мной в ванную старост было неправильным решением я задумалась только когда мы уже шли туда. И шли мы через неделю, в понедельник. Как раз рассчитывали, чтобы к нам никто не нагрянул. — Кхм, Эмма, — я подбирала слова. — Ты ведь помнишь… Ну, что у меня много шрамов? — Помню, — кажется, она тоже только что вспомнила о моих бинтах. — Не переживай, я постараюсь на них не смотреть. И не охать. И вообще не заострять внимание.       Однокурсница даже взяла меня за руку. — Ну… Я постараюсь. — Ага.       Ванную старост мы нашли довольно быстро. Я припомнила, что там должна была стоять какая-то статуя, а рядом был только некий Борис Бестолковый, так что назвав «сосновую свежесть», мы с Эммой попали в предбанник, где стояло несколько лавочек, покрытых тканью и было неопределённое мнежество крючков для одежды.       Это было крайне неловко. Во второй жизни я ещё ни разу не переодевалась при ком-то, даже на физкультуре в школе, когда то ещё не была взорвана, у меня было освобождение. Так что я путалась и тупила как последняя идиотка, чем вызывала сочувствующую улыбку у Эммы. А потом пришло время для снятия бинтов и нам обеим перестало быть весело. Эмма, как бы она не храбрилась, стала почти такой же белой как и её волосы, а потом и вовсе не удержалась от того, чтобы всхлипнуть. Я видела это малоприятное зрелище уже не первый раз, так что только обернула тело полотенцем и отправилась принимать душ, перед тем, как лезть в ванну. Складывалось ощущение, что сбывалась моя мысль на горячих источниках, о которой я вспомнила почему-то сейчас.       Опускаясь в ванну, я прихватила с собой золотое яйцо, но для начала я собиралась расслабиться. Всё равно я знала, что мне скажет эта «подсказка», а всё действо разыгрывалось только для Эммы. Если бы она не пошла со мной, я бы просто приняла ванну, а яйцо взяла бы с собой только чтобы не вызывать подозрений.       Перро оказалась рядом со мной. — Ну, открываем? — спросила она. — Открываем, — я погрузила яйцо в воду и потянула за петельку.       Вместо скрежета вилки по стеклу, который издовало яйцо при единственном открытии на суше (это так же было сделано для того, чтобы не вызывать подозрений о том, что я всё знаю), теперь из-под воды было едва слышно красивое пение. — Ничего не слышно, — нахмурилась Эмма. — Давай нырнём? — А-ага, — мне показалось или мой голос дрогнул?       Перро погрузилась в воду, я тоже собиралась так сделать, вот только когда вода коснулась мочек ушей, сердце сделало кульбит и упало куда-то в желудок, а я тут же выпрямилась. Рядом отфыркивалась Эмма. — Я всё услышала, — сказала она, убирая воду с лица и открывая глаза. — Там пелось: «Ищи, где наши голоса звучать могли бы, Но не на суше — тут мы немы, словно рыбы. Ищи и знай, что мы сумели то забрать, О чём ты будешь очень сильно горевать. Ищи быстрей — лишь час тебе на розыск дали На возвращение того, что мы украли. Ищи и помни, отправляясь в этот путь, Есть только час, потом пропажи не вернуть.» Как думаешь, о чём это?       Я прикрыла глаза и закрыла яйцо, прекращая повторяющуюся песню. — О том, что Святочный бал был создан для того, чтобы понять, кто является самым дорогим для того или иного чемпиона, — я вытащила яйцо из воды и поставила его на пол недалеко от бортика. — Ну, разумеется, с исключениями. — Например? — нахмурилась Эмма. — Например, если самым дорогим для чемпиона является не его партнёр, а член семьи, ну или если этого партнёра не смогут найти…       Перро ненадолго задумалась, после чего её глаза расширились: — Так получается, что у чемпионов похитят их партнёров, а если партнёр был выбран просто чтобы был, то возьмут кого-то другого, — девушка обеспокоенно посмотрела на меня. — Но разве это не означает, что у тебя «похитят» этого АшДрима? — У них не получится, — я вздохнула, направляясь к кранам. — Он уже покинул Хогвартс, к тому же ни какие отслеживающие чары на него не действуют. Давай подумаем об этом позже? Зря мы что ли в ванную старост пришли? — О! — Эмма тут же подплыла к кранам, опережая меня. — Давай посмотрим, что каждый из них может выдать.       В конечном итоге нам понравился тот кран, что выдавал лиловые облака, парящие над водой. Мы пролежали в воде ещё четверть часа, молчали, потом снова решили послушать песню из яйца, выяснили (Эмма выяснила, я так и не нырнула), что похитителями будут русалки, сникли. — Ладно, давай пойдём? — предложила Эмма, приподнимаясь на руках и садясь на бортик неподалёку от меня, лежащей на этом самом бортике головой и задумчиво разглядывающей русалку. — Мм, как хочешь, я ещё немного тут побуду, — я прикрыла глаза. — Что-то я соскучилась по подобной обстановке. — Расскажешь подробнее? — заинтересованная Перро наклонила голову, её длинные белоснежные волосы кончиками коснулись воды. — Ну, в Токио есть гостиница на горячих источниках, принадлежит родителям одного хорошего человека. Удивительно даже, что моя тётя с ними не знакома, в общем, как-то раз мы с Широтой были там, мне понравилось, хоть и повод приехать туда был не самый радостный.       Я улыбнулась воспоминаниям. Почему-то было грустно от того, что сейчас я не могла увидеть вечно спокойного Тецу, пусть мы с ним не так много общались, и услышать Хью, который снова бы начал говорить что-то про «настоящих вампиров». — А ты и правда скучаешь, — вздохнула Эмма, всё же снова погружаясь в воду рядом со мной. — А что за повод был?       Я задумалась. Стоит ли как-то обыграть причину? Не говорить же, что мы там оказались только потому, что надо было собраться из-за вампиров. А впрочем, Эмма вроде бы не выглядела особенно болтливой, кажется, ей я всё же могла доверять. Очень не хотелось думать, что на меня так действует зелье доверия, вроде бы я сегодня противоядие принимала. — Вампиры, — просто ответила я. — Вампиры? — Да, у друга Широты были проблемы с вампирами, мы ездили чтобы обсудить план помощи. — Вот как…       Мне в голову пришла идея. — Хей, Эмма, а ты знаешь способ выбраться на Косую аллею без ведома учителей и Дамблдора? — Зачем это? — нахмурилась девушка. — У меня противоядие от зелья доверия заканчивается.       Я была уверена, я знала, что Перро так же принимает это противоядие, потому что видела, как она опрокидывала пузырёк в непросматриваемом картинами углу после завтрака.