***
Я чувствовала сильный эффект дежавю. Астрономическая башня, ночь и «назначитель стрелки» прилагались. Куро вздохнул и облокотился на перила. — Ну, и зачем было меня сюда звать? — я поплотнее закуталась в мантию, всё так же принадлежащую Широте. На нас уже даже не косились — все привыкли, что мы как-то так ими обменялись. Куро скосил на меня глаза, ещё раз вздохнул, опустил голову и уставился куда-то вниз, туда, где через несколько лет должно будет лежать тело почившего Дамблдора. — Кенджи…***
Куро смотрел в темноту ночи, для него совершенно не бывшую такой тёмной и пытался собраться с мыслями. Ему требовалось, крайне срочно требовалось извиниться перед ней. — Ну, и зачем было меня сюда звать? — она ёжилась и куталась в мантию его хозяина, хмурилась и всячески показывала, что ей некомфортно на этом балконе, продуваемом всеми доступными ветрами. Куро не отрывая взгляд смотрел на неё, пытаясь подобрать слова. Он так давно не приносил никому извинений… Если не считать Цубаки, это был отдельный случай. Он забыл, а точнее даже не знал, что надо говорить. Тем более, в его случае. — Кенджи… Она посмотрела ему прямо в глаза, ожидая ответ. Щёки и нос покраснели от холода, ветер трепал волосы. Осаму Кенджи всегда была… такой? И если да, то почему раньше он это так сильно не замечал? Куро вздохнул, сжал пальцами перила, но тут же ослабил хватку, так как боялся повредить металл своей нечеловеческой силой. Тогда бы она отругала его за очередную оплошность и подводку к раскрытию его личности. Куро было сложно продолжать смотреть ей в глаза, а потому он опустил их, невидящим взором уставившись куда-то вниз, но всё равно продолжая видеть её. Нет, это не могло быть эффектом того зелья от близнецов, яд давно был переварен и выведен из организма, но он всё ещё… чувствовал то, что ему даже в какой-то степени нравилось, если бы не одно «но»: Кенджи была против. А потому Куро требовалось извиниться, если он не хочет лишних проблем в будущем. В самом ближайшем будущем. — Кенджи, я должен перед тобой извиниться, — на одном дыхании выпалил вампир, поворачиваясь к девушке, но всё так же не поднимая взгляд. — И за то, что было во время покупок, и за то, что было в… той ночью на базе. Она молчала. Эта тишина давила на Куро. Честное слово, лучше бы Кенджи сейчас разразилась проклятиями или на крайний случай тяжело вздохнула и обозвал его как-нибудь, не слишком грубо. — Я понимаю, что не имею права просить, чтобы ты меня простила, — ему всё больше казалось, что он стоит здесь один, он не слышал мыслей Кенджи, ветер относил её запах в сторону, а сердце билось настолько ровно и тихо, что с первого раза уловить его колебания было бы весьма проблематично. — Я и сам бы себя не простил… Кенджи, я… виноват, — отсутствие ответа или хоть какого-то движения, которое он мог бы расценить таковым сводило Куро с ума. Он лихорадочно пытался подобрать слова, которые застревали в горле, потому что на самом деле он не хотел извиняться за свои действия. — Я просто… недооценил мальчишек и переоценил себя… Я обещаю, что такого больше не повторится. Кенджи молчала, не двигалась с места. Ни вперёд, ни назад. Она не убегала от него, но и не шла навстречу. Куро всё ещё боялся поднять глаза и увидеть… что-то не то, что-то, что могло бы сказать ему: «она тебя ненавидит и презирает, исчезни с её пути». — Кенджи, честно говоря… — Успокойся. Куро от неожиданности поднял на неё глаза. Кенджи смотрела слишком по-доброму, как будто видела перед собой маленького ребёнка, который решился сознаться в том, что это он съел все конфеты и уронил мамину любимую вазу. Вампир не думал, что у человека может быть такой взгляд. Как минимум, у такого человека как Кенджи. Всю нервозность и страх быть тут же отвергнутым словно сдуло одним из порывов ветра, осталось полное недоумение. Куро растерялся. — Я не собираюсь прямо сейчас разворачиваться и убегать, так что ты можешь не торопиться и сформулировать свою мысль, — сказала Кенджи. Эти слова вселяли надежду на то, что она его простила. Ну или простит в ближайшем будущем. Возможно, даже ещё до утра. Куро в который раз вздохнул, ощущая как немного рассосался ком в горле. Когда он снова поднял на девушку взгляд, слова словно сами сложились в голове: — Кенджи, я хотел извиниться, даже искал подтверждение своим словам в книгах библиотеки, но они только сделали моё положение ещё более шатким, — он говорил так, как учился говорить много сотен лет назад, ещё во времена, которые сейчас называют «средневековьем». Это было похоже на дипломатические переговоры одной из его прошлых Ев. — Зелье, которое мне подлили, было сварено особым образом… Осаму нахмурилась, Куро сглотнул. Сейчас ему предстояло сказать… Сказать… — Проще говоря, такой эффект проявился только потому что рядом со мной была именно ты. — Что ты хочешь этим сказать? — Кенджи нахмурилась ещё сильнее. Куро был уверен, она уже обо всём догадалась, она ведь знает этот мир лучше них с Махиру. — Ты мне нравишься, Кенджи. Повисла тишина. — У меня есть два вопроса: в каком смысле я тебе нравлюсь и в каких именно книжках ты всё это вычитал, мне тоже не помешало бы освежить память?***
После всей той сумбурной речи, признания… я просто не знала как реагировать на слова Куро. Одновременно хотелось заржать во весь голос, крикнув небесам: «сестрёнка, гони мой касарь, я попала и я умудрилась влюбить в себя самого желанного мальчика фандома», залиться краской как принцесса из старого мультфильма про бременских музыкантов и врезать этому вампиру, который решил, что его признания сделают хоть чуточку проще. А потом у меня наконец включился мозг и я вспомнила, что в Японии «нравиться» не всегда равно «любовная любовь». Вот только мы были не в Японии, да и Куро, насколько я помнила, был не японцем, а вполне себе англичанином. И это ни капли ничего не упрощало, так что я задала самый простой и логичный вопрос: — У меня есть два вопроса: в каком смысле я тебе нравлюсь и в каких именно книжках ты всё это вычитал, мне тоже не помешало бы освежить память? Окей, это было два вопроса, но от этого суть не менялась, мне показалось, что у меня получилось разрушить эту странную ромкомовскую атмосферу. Сделав её напряжённой, м-да. Захотелось стукнуть себя по лбу. А потом я увидела как вечно невозмутимый сервамп Лени смущённо отводит взгляд и очень даже заметно вздыхает (я надеялась, что это от облегчения, что я не поняла всё превратно… хотя). — Просто нравишься, — пробормотал Куро. — Как я понял, это зелье заставляло… хотеть любого человека, к которому испытываешь хоть какую-то долю симпатии. — А симпатизировал в Большом зале, получается, ты только мне, — сделала вполне логичный вывод. — А если бы это был Широта, тебя бы тоже так накрыло? — Не знаю, — вздохнул вампир. — В любом случае, прости, я не хотел, чтобы ты узнала об этом так. — Если ты не прекратишь говорить двусмысленными фразочками, то я подумаю, что ты в меня влюбился, — проворчала я, поправляя плащ и подходя к Куро. — Ладно, идём спать. Не хотелось бы завтра клевать носом. Куро пожал плечами и подхватил меня на руки, я даже не сопротивлялась: было уже достаточно поздно и профессора вышли в патрули по замку. К моему счастью, Эмма, как и остальные девочки, уже давно крепко спала, так что мне не пришлось выдумывать для неё правдоподобную историю, почему я куда-то сорвалась после отбоя. Зато тут же вскрылась другая проблема: мы с Куро оба с сомнением косились на мою кровать. Однако вампир вздохнул и чёрным котёнком запрыгнул на подушку, я же, не видя других вариантов, тоже забралась на постель и залезла под одеяло. Проснулась я с мурчащим чёрным комочком у шеи. Омак. Кенджи: *жуёт печеньку* М, вкусные. Куро: Дай попробую… *тянет руку к вкусняшкам* Кенджи: Руки убрал! Это не тебе передавали *пытается спрятать печеньки за спину, пока Куро всё так же пытается их достать* Ди: *тихо-мирно жуёт часть печенек, которые отсыпал себе заранее и наблюдает за сценкой* Вы ещё поцелуйтесь. Кенджи: ДА КАКОГО..?! Куро: Вот же геморр…