Seven

Чонгук почти что бьется лбом о дверь, но вовремя замечает на ней ручку и догадывается за нее потянуть. Тэхён мстит — это очевидно, ведь вряд ли после вчерашнего вечера он встал бы в семь утра, чтобы в половину восьмого материть Чонгука в смс. А Чонгук ж наивный, включил на его контакт уведомления даже на беззвучном, вдруг его омеге потребуется помощь. Вот теперь и открывает хмурый, не выспавшийся, дверь в прачечную в восемь, чертовых, утра. А он лег в три! Тэхён ведь к себе не пустил, сказал переться домой, а то, что транспорта уже никакого не было, его совсем не беспокоило. — Ты из Кореи что ли летел? Чего так долго, — любимый голос почти сразу обрушивается на альфу. Позволив себе всего на секунду прочувствовать раздражение, Чонгук сглатывает его и вскидывает взгляд. Его любовь стоит помятый, точно как и Чонгук, но явно довольный своей проделкой. Без макияжа, привычного пальто и блуз его хочется заобнимать, уложить в кровать и попросить стать силой альфы, его опорой. Тэхён, безусловно, самый красивый человек на планете, но показав себя Чонгуку немного отекшим, с мешочками под глазами-щелочками и ворохом непослушных волос, он кажется таким досягаемым и родным, что Чонгуку больно в груди. То, что он теперь играет в ответ, выудив альфу из теплой постели, однозначно радует, пусть Чонгуку и приходится глотать свою гордость. Но ничего, ради любви он может быть подкаблучником, а проявлять свое альфье будет с чужими. — Я добрался всего за полчаса, не ворчи, — Чонгук, улыбаясь довольным слоном, чмокает в качестве приветствия Тэхёна в щеку. А тот очень плотно сжимает губы, явно недовольный лишними прикосновениями, но ничего не говорит. — Вот, — омега указывает на экранчик за свой спиной, где уже написаны все нужные ему услуги и осталось только оплатить. Чонгук усмехается и прикладывает свой телефон, дав списать несколько долларов за вчерашнюю шалость. Он вытягивает картонную карточку, у которой есть два часа жизни на стирку, и сжимает ее между указательным и средним пальцем, с приподнятой бровью ухмыляясь в лицо Тэхёна. — Поцелуй, и я отдам. — Фу, ты ведь даже зубы не почистил, — Тэхён кривится и легко вырывает карточку, будто знал, что Чонгук не собирался его всерьез шантажировать и отдал бы по первой просьбе. — Почистил! Как я мог перед встречей с тобой не позаботиться о базовой гигиене, ты за кого меня вообще держишь? — И что, — Тэхён складывает руки на груди и недобро щурится, обводя взглядом помятого альфу, — даже помыл свое хозяйство? — Да, Тэхён, — обидно слышать, что Тэхён считает Чонгука таким неряхой, но альфа думает, что омега просто пытается его уколоть. — Поспать на десять минут меньше явно лучше, чем ходить потным, со спермой и смазкой в трусах. — С тебя сотня за химчистку пальто. — Оно не испачкалось, я следил за этим. — Оно грязное от твоих рук. Чонгук смотрит жалостливыми глазами на омегу. Не то чтобы ему жалко ста долларов, но есть куда более приятные вещи, куда их можно потратить, вместо того, что чистить и так чистое пальто. Цветы, например. — Чонгук, — Тэхён говорит так требовательно, почти разбивая свой домашний вид этим тоном. Но для Чонгука он все равно самый лучший и мягкий. — Тэхён, — Чонгук старается повторить интонацию, но в итоге сдается и открывает банковское приложение. Тэхён хочет знать, что он победил? Пусть. Чонгук протягивает без сомнений ему доступ к своему банку в виде телефона и даже не следит куда и сколько омега переводит денег. Чонгук сдается, сделает все, что захочет Тэхён — хотя это ведь победа для него, — и доверяет. Кто ещё вышел победителем из этой борьбы? — Всё, шуруй, — всунув альфе в руки телефон, Тэхён подхватывает свою корзинку с бельем и уходит от растерянного Чонгука в другой угол помещения. Это ради пары переводов Чонгук как ужаленный приводил себя в относительный порядок и мчался почти через половину города? Нет уж. — Давай помогу, — Чонгук лучезарно улыбается, когда проходит мимо Тэхёна, подхватывает из корзинки кружевные трусы, которые вчера стягивал с его тела, и укладывает те в специальный чехол для стирки деликатных вещей. Тэхён смотрит на него по меньшей мере в огромном удивлении. Пожалуй, два-один в пользу Чонгука сегодня. — Иди в жопу, ты мне тут не сдался, — Тэхён фыркает и вырывает мягкий шар, который Чонгук застегивал. Вынув белье, он выворачивает его и только после этого кладет в защиту и кидает в барабан машинки. — Это уже на традицию смахивает: идти в жопу каждую нашу встречу, — Чонгук облизывает губы и поддается порыву, чуть наклонившись и коснувшись губами хрящика уха омеги. — Я лично не против, в тебе слишком хорошо. Три-один. Тэхён ненадолго задерживает дыхание, а после перетряхивает плечами, явно сбрасывая наваждение Чонгука. Он тоже не был бы против такой традиции, альфа в Чонгуке уверен в этом на миллион. — Нет, ты реально безумно тугой. Проваливай, Чонгук, ты мне вот вообще не сдался. Да, я давно однозначно не трахался, поэтому мое тело так реагировало на тебя, но всё, лавочка закрыта, недотраха больше нет, спасибо и сваливай. — Ты такой милый, когда ругаешься на меня и при этом складываешь розовый плюшевый свитер в стирку, — Чонгук смеется со злой мины на лице омеги. Кажется, он готов ударить альфу. Чонгук все же мельком смотрит в барабан — там не лежит вообще ничего, кроме тех несчастных трусов, хотя за время перепалки Тэхён мог бы вывалить всю корзину, поставить стирку и уйти домой. Но вот он, стоит здесь, ругается с Чонгуком и наверняка приятно напряжен. — Тебя вообще не касается, что я ношу дома, а что нет. Чонгук, правда, я устал, сегодня у меня выходной, дай ты мне прожить хотя бы один день нормально, без твоих странностей. — Это ты меня позвал. — Оплатить то, что испачкано из-за тебя, — Чонгук лишь ухмыляется глупости этой отмазки. Тэхён явно настроен довести его сегодня, поэтому что-то говорит ещё, но Чонгук пропускает слова мимо ушей. Он ловит момент, когда омега забалтывается и ловко притягивает его за шею к себе, впечатавшись в губы. По их уже сложившемуся стандарту Тэхён колотит альфу, больше для виду, чем причиняя боль, а потом постепенно стихает, наслаждается и наконец отвечает, приоткрывая губы и давая Чонгуку разрешение углубиться. Довольно рыкнув, альфа притягивает его к себе, словно игрушку, такого же легкого и податливого, и целует-целует-целует. Тэхён отдается всецело, плавится, уже не бьет по груди, а сжимает на ней майку, которую видно из-за не до конца застегнутой серой кофты. Он поддается, принимает снова их близость своей сущностью омеги — Чонгук довольно порыкивает в губы, прикусывая их словно ласковый зверь. — Мгх, — Тэхён вдруг стонет, будто с болью, и это сразу же заставляет альфу отскочить и внимательно смотреться в его лицо. — Чонгук, — Тэхён быстро облизывает свои губы и смотрит такими большими, испуганными глазами на альфу. — Господи, выходи за меня, — Чонгук жалобно просит, потому что его сердце не выдерживает. — Я всё сделаю рад- — Да потом, — почти бесцеремонно Тэхён закрывает его губы ладонью. Чонгуку в пору бы обидеться, но альфа лишь кивает, соглашаясь. — Мы стоим в воде, Чонгук. В чертовой воде. Альфа хмурится и усмехается, мазнув губами по руке, отчего Тэхён тут же ее убирает, и опускает взгляд вниз, чтобы доказать Тэхёну абсурд — ну какая вода-то на полу. Он уже почти открыл рот, чтобы отругать, что Тэхён перепугал его из-за пустяка, но закрывает его, так ничего и не сказав. Их ноги действительно в воде по самые икры. И это точно не машинку прорвало, слишком уж много журчащей, ещё поступающей воды. — Что за? — Чонгук выкидывает голову и оглядывается, наконец замечая хаос вокруг. Он напоминает их первое свидание — пыли, конечно, нет, но все бегают будто туда-сюда, толпятся у выхода. Чисто инстинктивно альфа прижимает своего омегу ближе к себе и вместе с ним идет к выходу. Тэхён ничего не говорит против почему-то, но сейчас Чонгук слишком уж напряжен, чтобы не только это заметить, но искренне радоваться. Из-за предчувствия как-то не по себе. — Давай, вставай передо мной, — Чонгук подталкивает Тэхёна ближе к выходу, пытается вытянуть повыше шею, чтобы понять, из-за чего все так медленно выходят. — Знаешь-ка что! — От снова бурной интонации Чонгук закатывает глаза. Пришло его сокровище в себя. — Да-да, всё прекрасно знаю, но расскажешь мне это на улице, когда мы- Договорить ему не дает резкий толчок, от которого они оба почти подпрыгивают над землей. Чонгук успевает заметить, что у Тэхёна глаза с блюдца, пока быстро притягивает его к себе. Вибрации точно на несколько баллов сильнее тех, что были в понедельник, из-за них тяжело идти, но Чонгук всё равно почти на руках переносит обомлевшего Тэхёна в тот самый угол и зажимает там, прикрыв собой. Он старается не слушать крики, пробивающиеся через весь шум. Вокруг будто дома ложатся, трескается камень и сходит лавина одновременно, настолько оглушает шум вокруг. Чонгук стискивает руки на тонком теле, вжимает его в себя и дышит почти уловимым запахом с волос, уткнувшись в них лицом. Для Тэхёна он живым щитом станет. Толчки заканчиваются всего через минуту. Чонгук немного расслабляется, но не выпускает Тэхёна из рук, и выпрямляется, медленно осматривая помещение. Несколько стиральных машин упало, воды прибавилось не слишком уж много, тут осталось ещё два человека, также забившихся в разные углы. Всё выглядит сносно, пока взгляд альфы не натыкается на груду бетона с той стороны двери, из-за которой им будет не выйти. Медленно, чувствуя страх Тэхёна и не желая пугать ещё сильнее, Чонгук поворачивается к нему. А омега смотрит лишь на дверь стеклянными глазами. У него губа дрожит одна и дыхание сбилось настолько сильно, как не было даже после всего, чем оканчивались их свидания. — Тэхён, — Чонгук зовет его мягко и немного отстраняется, дав личного пространства. Омега переводит на него взгляд и собирается ответить, но сам удивлением хрипит, когда начинает задыхаться. Он испуган и Чонгук далеко не эксперт, но даже он понимает: либо у Тэхёна сильная паника, либо он боится замкнутых пространств с пребывающей водой. Чонгук хочет само собой побыть героем, но он не может придумать, как им выбраться, пока его омега будет задыхаться в панике. Он ведь может потерять сознание от нервов, а это лишь уменьшит их шансы. — Тэхён, — Чонгук старается говорить строго, без привычных легких искорок между ними. Он укладывает руки на щеки омеги и смотрит в глаза, игнорируя холодную воду, доходящую почти что до колен. — Давай вместе вдох и выдох. Ей богу, будь Тэхён сейчас в обычном состоянии, он послал бы Чонгука далеко и надолго, альфа видит это по глазам, как и видит укор в том, что он идиот. Наверняка, если бы можно было так легко успокоиться, Тэхён сам догадался бы подышать. — Тогда традиционное отвлечение, — Чонгук криво улыбается и чувствует себя реально придурком, когда наклоняется и целует Тэхёна. Как можно возбудиться в такой ситуации, как заставить Тэхёна кончить и расслабить, он абсолютно не представляет. Но умирать, так счастливыми. Тэхён, само собой, руки альфы, легко забравшиеся в растянутые штаны и там в трусы, пытается оттолкнуть. Мычит, крутится в этом несчастном углу, наверняка ставя себе синяки на плечах, но отбивается. Правда не кусает, чтобы действительно оттолкнуть Чонгука. Привычное тепло от любимого рядом растекается по крови, смешиваясь с эндорфинами. Рука вместо ягодиц гладит по тазовой косточке, а вместо влажной узости, куда он уже привык проникать пальцами, чувствует мягкий, совсем расслабленный член. Тэхён никак не реагирует, даже не дергается, но зато дышит. Чонгук кожей чувствует его резкие выдохи. Не имея много времени в запасе, альфа старается не причинить боль сухой коже, поэтому не водит вверх-вниз, а растирает головку. Он по себе знает, что через минуту таких манипуляций она станет чувствительной и каждое новое поглаживание будет стрелять током по телу — Тэхён и правда начинает подрагивать и резко выдыхать, напрягая живот от каждого нового движения альфы. Чонгук растирает головку, обняв член свободными пальцами, сжимает его, подстрекая быстрее налиться, и сосредоточась на губах, прикусывает их легко, чтобы не до крови. С каждой секундой Тэхён сильнее расслабляется, поддается тому животному, что будит в нем альфа — и хорошо. О воде, кутающей ноги, они забывают. Альфа терпеливо ласкает его, не обращает внимания промокающую на себе ткань, целует до боли в губах. Тэхён немного отклоняется, чтобы вдохнуть полной грудью, и от его замыленного, потерянного взгляда у Чонгука снова что-то переворачивается внутри. Громких слов он пока не произносит, пусть они и очень хотят сорваться с губ. Легко улыбнувшись, чтобы приободрить, Чонгук разворачивает Тэхёна лицом к стене и кладет руку поперек плеч омеги, чтобы Тэхён не ударился о бетон, и стягивает с обоих огромные штаны ниже, немного, лишь бы открыть доступ. Те уже попадают в воду и сразу же мокнут, но Чонгук не обращает на это внимания, легко проникает во влажный вход и целует за ушком — это будет обязательно частью традиции, когда он со спины! Как и вчера, Тэхён весь сжимается, стоило альфе войти. Его сразу же начинает потряхивать, но в этот раз Чонгук дает ему кончить, не мучает. Сам догоняет за пару резких движений в глубине и совсем отвлекается, когда Тэхён изворачивается и сам целует его в самый пик. Чонгук шипит, дает омеге делать с его губами, что душе угодно, и совсем теряет голову, непривычно для себя кончая в тепле нутра. — Тэхён, — в этот раз Чонгук отстраняется испуганными глазами. Он же альфа приличный, а тут такое. — Я пью таблетки со дня, как пригласил тебя, — Тэхён на удивление очень спокоен. Он целует Чонгука еще раз, будто желая успокоить, а альфа-то наоборот, начинает подрагивать от радости. Тэхён заботится о нем. Тэхён позволил такое, от чего даже после оргазма внизу начинает гореть. — Прости, жемчужинка, — и снова Чонгук первым отстраняется, коротко чмокает влажные губы и выходит из тела, натягивая на обоих мокрые штаны и поправляя на себе кофту и майку, пока Тэхён – на себе толстовку. Чонгук снова оглядывает помещение, двух мужчин, которым не было дела до их утех где-то в темном углу, пытающихся пробиться через преграду в двери. Тэхён касается руки Чонгука, крепко сжимает его запястье. Он смотрит все ещё до чертиков напугано, но уже без истерики. — Посиди тут, — Чонгук легко усаживает его на стиральную машинку, куда Тэхён сразу затягивает ноги и усаживается в лотос, лишь бы не быть в ледяной воде. — Ты куда? — В его голосе сквозит беспокойство. Чонгук ничего не может сделать со своей довольной улыбкой, чмокает того в волосы, прежде чем отойти. — Попробую выбить то окно, — альфа указывает на узкое окно под потолком, которое выходит на уровень ног людей на улице. — Ты сможешь пролезть. — Чонгук, ты не поместишься ведь. — Да, я выйду через дверь, когда ты приведешь помощь, — Чонгук улыбается ему, стараясь не думать о том, что вряд ли кто-то успеет разобрать завалы и выпустить их с той скоростью, что вода пребывает. — Парень, помоги! Возглас разносится над бурлящей водой до того, как Тэхён успевает что-то ему ответить. Чонгук улыбается коротко ему и поворачивается на мужчин, которые на счет три пытаются что-то поднять. У них это почти выходит, но с той стороны сразу раздается треск, что-то ломается и следом за этим из дверного проема струей бьет вода. Всего за несколько секунд ее становится больше, уже почти до резинки штанов альфы. — Чонгук, — Тэхён шипит от снова омывающей его воды и дергает Чонгука за руку, когда альфа открывает дверцы шкафа и выбирает что-то потяжелее. Его зовут снова от двери, но он понимает, что вряд ли они смогут что-то сделать. А вот разбить стекло, которого ещё не коснулась вода, должно получиться. — Да хватит! — Тэхён с плеском оказывается рядом и дергает Чонгука за руки, останавливая поиски. — Иди помоги им! — Мы не сможем, — Чонгук пытается отцепить от себя Тэхёна, всё судорожно ищет что-то, чувствуя, как вода дошла до уже до груди и дышать становится все сложнее. — Нужно что-то металлическое, может острое, давай ищи! — Чонгук! — Тэхён ударяет руками по воде, брызгая прямо на лицо альфы и тот наконец замирает, смотря так же рассержено в ответ. — Давай мы характерами потом поборемся, окей? — Какое потом, если ты умрешь? — А какое если умрем оба! Тэхён явно хотел ответить что-то, но вдруг поворачивает голову на шум. Чонгук замечает, что за дверью уже нет ничего, как и тех двух мужчин, но зато стоит мужчина в форме спасателя и машет им фонариком. Почти одновременно они поворачиваются друг к другу. Чонгук вдруг начинает глупо улыбаться, ведь пару секунд назад Тэхён косвенно признал, что Чонгук ему важен и один он спасаться не собирается. Всё с той же глупой лыбой он следит, как омега закатывает глаза и ныряет в воду, уже дошедшей до шеи. Чонгук же стоит пару мгновений, осознавая радость. И тоже ныряет, пока ещё есть возможность вдохнуть.