Seven

Третий раз в жизни Чонгук сталкивается с Чимином снова во время отправки отчета. Омега что-то написывает ему, а Чонгук лишь скипает его сообщения, продолжая заполнять информацию по сегодняшним переговорам. Чимин всё пишет и пишет, альфа даже не успевает увидеть, что он там строчит, как выскакивает новое сообщение. Он дописывает последний абзац, собирается поставить подпись, но его прерывает звонок всё от того же Чимина. — Ты игнорируешь меня, — не успел Чонгук нажать на кнопку снятия вызова, как Чимин уже выкатывает ему претензии. — Я вообще-то твой друг! — Ты просто помог мне заполнить данные паспорта, не больше, — Чонгук зажимает ухом телефон и быстро допечатывает свои данные в отчете, чтобы успеть отправить тот до окончания рабочего дня. — Я же знаю теперь твои паспортные данные, могу взять на тебя кредит, это огромный шаг доверия! — На загран паспорт вряд ли ты что-то возьмешь, — убедившись, что письмо ушло, Чонгук закрывает все окна и выключает компьютер. Он скользит взглядом к окну, за которым вчера вылилась месячная норма осадков. В грозу было приятно лежать, отличное время погрузиться в боль, но почему-то с приходом Чимина Чонгук стал не настолько всепоглощающе в ней грязнуть. Но Чимину, само собой, знать об этом не очень нужно. — Короче, я волнуюсь за твой накаченный зад. Так что не хами мне и не игнорируй меня, а то я придумаю нечто страшное в твой адрес. — Принял, больше не буду. — Я тут подумал, не будешь против, если я прилечу в Пусан? Я никогда там не был, мне очень интересно будет посмотреть Корею, а родители не хотят возвращаться даже ненадолго. — Думаю, будет неплохо. Приезжай через пару недель, я покажу тебе город. — Спасибо большое. Как ты? — Чимин, я не умираю. — Само собой, но думаю твое состояние может быть даже хуж- Чонгук почти что глохнет от резкого звука уведомления. Проматерившись через зубы и от обоженного звуком уха, и от удара плечом о спинку стула, когда он дернулся, Чонгук отстраняет телефон от уха и смотрит на шторку уведомлений. Единственная соцсеть, где у него включен звук, нужна только для работы. И Тэхён однозначно знал об этом, когда написал туда. — Чимин, мне написал Тэхён. Поговорим позже, ладно, — Чонгук говорит ему, даже не подняв обратно телефон, смотря на привычного собранного омегу на аватарке. Само собой, в рабочих чатах у него стоит что-то серьезное. Тэхён не улыбается на фото, смотрит ровно в камеру и так, что у Чонгука снова бегут мурашки от его взгляда. В любимом пальто — Чонгук помнит и его. Чонгук настолько тосковал просто по его виду, что даже не сразу обращает внимание на тексты всё ещё приходящих сообщений. Он медлит, нарочно не читает и прикрывает глаза. Сердце переворачивается внутри, вспоминаются его тихое “Будь моим альфой”, навсегда выжженное где-то внутри. Чонгук сожалеет о том, сколько времени тратил на изучение деталей — сейчас он полон ими, места в памяти не осталось больше ни на что. Сморгнув очередную пелену, он всё же раскрывает диалог. Даже минуты не прошло, как Тэхён написал. Чонгуку не хочется мучить его и причинять себе этим двойную боль. “Привет! Выйди, пожалуйста, на улицу” “Неоднозначно прозвучало, прости пожалуйста” “Я взял на работе твой адрес, хочу поговорить, а напрашиваться в гости будет невежливо” “Я хотел бы объясниться и, очень надеюсь, наладить наши отношения” “Но пойму, если тебе этого больше не надо” “Я постою тут часок, ладно? Если захочешь, выходи ко мне” Чонгук перечитывает раз за разом его сообщения и с ужасом понимает, что ему не верится в них. Такой конец их романа был будто бы правильным, настоящим — Тэхён действительно слишком изранен, чтобы начинать нечто новое и светлое, чего хотел Чонгук. Один хороший вечер против недели беготни и последующей недели боли — это такой пустяк. Чонгук уже не верит в него. И не верит в Тэхёна. Но всё же, не прошло и двух минут, Чонгук поднимается на ноги. Он не отрывается от телефона, смотрит на значок “в сети”, гадая, делает ли по ту сторону экрана Тэхён то же самое или нет, пока идет в сторону двери. Чонгук даже не надевает куртки — привычка уже, — и просто выходит на лестничную площадку, чтобы словить дежавю от спуска по лестнице. Снова нога будто вот-вот проскользит слишком уж далеко, но снова он удерживается и быстро вылетает из двери на улицу. Тэхён, в неизменном пальто, стоит достаточно далеко, не сводя взгляда с телефона. Чонгук запоздало блокирует свой и наблюдает за ним — всего через несколько секунд, видимо, когда его профиль вышел из сети, Тэхён вскидывает голову. Он не сразу понимает, что перед ним Чонгук — вместе с осознанием его глаза немногим расширяются, показывая красные сосуды. У Чонгука такие же, потому что спать стало невозможно. Тэхён не подходит первым, только смотрит с такой надеждой в глазах, что Чонгуку не по себе. Вот как, оказывается, он выглядел, когда молил Тэхёна о доверии. Вот как, оказывается, ощущал себя Тэхён, который никак не мог его дать. Чонгук все же убирает телефон в карман штанов и перешагивает лужу на пути к омеге. Ногам вдруг становится не очень приятно, ведь он забыл даже об обуви, но это абсолютно неважно. Куда важнее сейчас Тэхён. Он выглядит замерзшим до самых костей. И если раньше Тэхён был разбитым, Чонгук читал это между строк в его словах, взглядах и действиях, то сейчас он слишком открыто валяется перед ним кусками. Какой-то части внутри хочется позлорадствовать его состоянию, крикнуть, что он сам виноват, что делает такое с ними, но Чонгук поджимает губы и не поддается. Тэхёну плохо. По его вине, да, но ему плохо, а Чонгук его любит. И желать ему еще страданий он не хочет. Вдруг ему становится несколько стыдно за то, что он давненько не мыл головы, одет во что-то, что давно следовало бы постирать, не ел и выглядит из-за этого, наверное, очень отекшим. — Я не ждал тебя так быстро, — Тэхён чуть заламывает брови, когда Чонгук замирает в переделах пары метров от него. — Не стоило так торопиться. — У меня нет цели тебя мучить, — Чонгук чуть не добавил, что вот себя он убивает одной только встречей с ним, но успел спохватиться. — Чонгук, прости меня. Мне не следовало прогонять тебя так резко, — Тэхён говорит от сердца, Чонгук видит это по его глазам. — Я хочу объясниться, если ты позволишь. Но я могу уйти и больше никогда тебя не беспокоить, если ты захочешь. — Ты разбил меня тогда. Забрал мокрого с улицы, как шавку, приручил и вышвырнул. Конечно, я хочу услышать оправдание, хочу знать из-за чего мне приходится переживать всё это, — Чонгук не успевает контролировать легкую грубость в словах, но Тэхён напротив кивает десяток раз, соглашаясь, видимо, с его словами, понимая их. — Мне стало страшно, когда я почувствовал твой запах, — он прячет глаза, пряча от Чонгука свои чувства в них, — я знал только… Его запах. А он мой чувствовал только когда приближалась течка, я не придал значения тому, что ты тоже чувствуешь его. Но у тебя… Твой запах более сильный чем его, глубокий и насыщенный, мне стало вдруг страшно, что ты… Что ты можешь быть из-за этого хуже, чем он. Чонгук не прерывает, слушает, как Тэхён запинается, подбирая слова, не подходит ближе. Ему уже не так важно дослушать — понятно, что он чем-то напомнил Тэхёну негативный опыт и омега испугался. Важнее ведь то, что Тэхён почему-то решил перебороть этот страх. — После моей последней течки с ним я пытался покончить с собой. Он… Он разошелся… Когда он нашел меня в крови, то, само собой, отвез в больницу. И ушел. Навсегда, понимаешь? Я… Я боялся, что его больше не будет рядом, потому что не умел жить без него. Мы были шесть лет вместе и тогда, сейчас это звучит как пустяк, но тогда я не знал, как можно жить без него. Я умирал месяцами, пытался снова покончить с собой, несколько лет не мог назвать его имя без истерики. Настолько страшных событий с Чонгуком никогда не происходило. Тэхён прав, ему не кажется из этого рассказа эти отношения тем, ради чего можно покончить с собой — да Чонгук до беспамятства влюбился и полюбил Тэхёна, но даже после его отказа и не думал о таком. Он знал, что справится. Но всё же он уважает Тэхёна, поэтому не перебивает и пытается проникнуться. Да, ему не почувствовать, но он пытается понять. И, возможно, Чонгук не воспринимает Тэхёна адекватно, но он начинает прощать его. — Поэтому, когда я почувствовал нечто похожее, я вдруг понял, что не смогу пережить этого еще раз. Я умер тогда и как будто не жил, пока ты не прилепился ко мне… Мне одновременно стало страшно, что ты когда-нибудь захочешь причинить мне ту же боль, что он, также издеваться над моим телом, что потом ты вдруг уйдешь и оставишь меня одного, уже смирившегося с этим… Наконец Тэхён вскидывает голову и смотрит на Чонгука. Он прятал слезы — они тихо стекают с уголков его глаз до подбородка. — Прости, что я так подумал о тебе. Мне жаль, я правда не вижу в тебе абьюзера. Особенно сейчас… Ты просто послушал меня, хотя это сделало с тобой такое. Он указывает рукой на Чонгука, имея в виду его вид. — Не представляю, чем я смог зацепить тебя, кроме внешности, — Тэхён смято улыбается и вытирает руками щеки, но они тут же мокнут. Он словно не может остановить своих слез, а Чонгуку снова хочется к нему, чтобы обнять и дать вытереть их о плечо. Ни следа от той раздирающей боли не осталось. — Я… Я могу подойти к тебе? Тэхён застает его таким вопросом врасплох. Чонгук неуверенно кивает и, когда Тэхён оказывается близко, тянет в себя воздух. Вишня снова пропитывает его изнутри. А Тэхён, дав ему вдохнуть свой запах, криво улыбается и стаскивает со своих плеч пальто. Он ловко накидывает то на Чонгука, который наверняка смотрится теперь как чучело — отекший, с красными глазами, синяками под ними, босиком на улице и с омежьим пальто на плечах. — Зря ты выскочил босиком, заболеешь, — Тэхён вздыхает, последний раз протерев тыльной стороной руки под носом, и будто пытается сделать вид, что до этого не рассказал нечто, вывернувшее его душу наизнанку. — Тэхён, — Чонгук хмурится и касается его мокрого подбородка, чтобы поднять на себя лицо и заглянуть в глаза. — Я не понимаю твоих чувств, но представляю их. Почему ты пришел? Как ты выбрался из этого в твоей голове? — Я просто- Голос омеги срывается, он смотрит ровно в глаза альфе, но теперь от его взгляда не по себе не становится. Напротив, у Чонгука тянет что-то в груди от того, что Тэхён безостановочно плачет. — Просто написал всё, что ты сделал для меня. Каждую мелочь, — Тэхён не говорит, он выдыхает едва слышно голос и постоянно шмыгает носом, заливая руку Чонгука слезами. — Я не могу потерять тебя, хоть мне и страшно. — Ты не потерял, — альфа старается улыбнуться, чтобы поддержать, но получается это у него также плохо, как у Тэхёна сейчас говорить. Поэтому он просто соскальзывает рукой на шею омеги и притягивает его к себе в грудь, давая наконец слезам впитаться в футболку. От хрупкого тела, сразу же затрясшегося в рыдании, Чонгуку становится легче. Тэхён склеивает его по частям, словно магнит, стягивает кусочки воедино. Закрыв глаза, Чонгука вдруг ведет головокружением, но он не поддается ему. Опускает чуть нос, чтобы коснуться макушки Тэхёна, и глубоко дышит, давая себе успокоиться от его запаха, пока Тэхён успокаивается от силы его тела. — Я, — он заговаривает через долгие минуты, — клянусь тебе, сделаю всё ради нас. Ты ни в чем не будешь нуждаться, я отвечу за каждое мгновение, что тебе было больно, Чонгук. И буду любить тебя также сильно и правильно, как ты меня, если ты дашь мне шанс. Ты тольк- — Будь моим омегой, — Чонгук перебивает его, — только не прячься. — Я буду говорить всю правду, — Тэхён отстраняется и шумно шмыгает своим краснющим носом. Чонгук не может не улыбнуться от его зареванного вида. Настоящий омега, которого хочется затискать и спрятать. Альфа внутри Чонгука всегда был прав, чувствуя Тэхёна именно таким. — Спасибо, — Тэхён едва различимо выдыхает эти слова и поднимает голову, толкаясь кончиком носа в щеку Чонгука. Поцелуй, следующий за этим, разбивает Чонгука снова на части. Это однозначно фишка Тэхёна — убивать и воскрешать его. Омега неловко, боязливо двигается, боится прижаться, пока Чонгук не тянет его к себе и первым не проникает в глубь рта. Голова кружится еще сильнее, но теперь это приятно. Тэхён снова отстраняется первым и заглядывает в его глаза будто бы впервые за всю жизнь. Чонгук плавится от него такого — открытого, показывающего себя, свои страхи и нежность. — Всё будет в порядке, — он старается приободрить Тэхёна хотя бы словами. — Выходи за меня, Чонгук, — о, а это уже что-то знакомое! Чонгук лукаво улыбается и удобнее укладывает руки на его талии, притягивая сильнее к себе. — Неа. Это я должен сделать предложение. — Тогда как отнесешься к предложению взять твоих вещей и поехать ко мне? У меня течка завтра начнется, да и надо бы вылечить одного глупого альфу, который босиком вышел на мокрый асфальт…