...и ты тоже будешь летать

На третий день допросов полиция наконец решила, что выяснила все обстоятельства. От нас больше ничего не было нужно, и нам было любезно позволено наконец вернуться в свои города. Дольше всех промурыжили Майка, но и от него в итоге отстали. Бен и Беверли окончательно решили сойтись и собирались ехать жить к Бену в Омаху.  У меня свербело в заднице и чесался язык спросить, как же быть с Томом Роганом, официальным мужем Беверли, но, конечно же, я ничего не сказал, хотя мне было искренне жаль Бена. В конце концов, он взрослый мальчик и сам разберётся, рассудил я. Майра Каспбрак успела за последние сутки найти нас в соцсетях и от души написать нам гадостей. Как поступили остальные — я не знал, но сам решил проигнорировать. На следующий день, попрощавшись со всеми и взяв с Майка клятвенное обещание пригласить нас всех к себе во Флориду, куда он собрался перебраться, я выехал в Бангор, чтобы оттуда вылететь в Лос-Анджелес, но проклятие Клуба Неудачников настигло меня  снова. В Мэне вновь испортилась погода. Кажется, этот чёртов город делал всё, чтобы не отпускать меня. Видимо, где-то в глубине души он меня по-настоящему любил. Одра позвонила трижды. Я спокойно ей всё объяснил. На третий раз она, не выдержав, закатила мне истерику, и я сказал ей, что мы разводимся. В Лос-Анджелесе я в итоге оказался лишь четверо суток спустя. Сразу по приезду меня ждал разговор с Одрой, которая первым делом осведомилась, сошёл ли я с ума «в этом своём занюханном Мэне» или же действительно хочу развестись. Я ответил, что нет, не сошёл, я действительно хочу. Моя речь заняла пару минут, и я ни разу не заикнулся. Никаких эмоций по этому поводу я отчего-то уже не испытывал. Как ни странно, Одра не истерила и ничего мне не высказывала. Она лишь сказала, чтобы я подавал на развод сам, ежели мне так угодно, что я и сделал в тот же день. Уильям Уильямс ещё неоднократно угрожал мне судом, а затем подал иск. Меня обязали выплатить ему неустойку за срыв съёмок фильма, но больше он ничего не добился. Поскольку я являлся не просто сценаристом, а автором экранизируемого произведения, я обладал всеми авторскими правами и имел полное право отказаться от работы над сценарием, если от меня требовали изменить концовку на прямо противоположную; к тому же, этого изначально не было в контракте, и Уильямс попросту мухлевал. Несколько дней спустя после возвращения из Мэна я не смог дозвониться до Ричи; на сообщения в Вотсапе он также не отвечал. Я начал волноваться и был вынужден позвонить его менеджеру Уиллу, чей номер был написан в официальном Инстаграме Ричи. Уилл и впрямь оказался пренеприятнейшим типом, говорившим с блевотно мерзким южным акцентом. Он поинтересовался, кто я такой, раз десять сделал вид, что не расслышал моего имени, в конце концов резюмировал, что мы, оказывается, тёзки, и немедленно вызвал жгучее желание его убить. Я напомнил ему, что вообще-то хотел узнать, что случилось с Ричи, и Уилл сообщил мне ужасную вещь: Ричи лежит в реанимации после попытки суицида. Вроде бы, сказал Уилл, ему уже немного лучше, но неизвестно ещё, чем дело кончится. Через несколько дней после этого какой-то идиот запустил в Сеть утку о том, что Ричи умер; у меня внутри всё похолодело, и я не придумал ничего лучше, чем вновь позвонить Уиллу. Тот ненавидящим тоном процедил, что Ричи жив. Я поблагодарил его и уже хотел было повесить трубку, когда Уилл вдруг посоветовал мне жениться на Ричи, ежели тот оклемается. Я ответил, что непременно так и поступлю, и сбросил вызов. После того, что случилось с Ричи, я поймал себя на мысли, что отчего-то, помимо него, без конца вспоминаю ещё и покойного Стэна, и решил вновь зайти на его страницу в Фейбуке, молясь, чтобы она не была удалена. К счастью, аккаунт был на месте, и я начал листать стену. Я пролистал не так уж и много, когда среди репостов из экономических пабликов, видов природы и еврейских анекдотов мне попался на глаза пост, глядя на который, я обмер. Это был пост о моей книге, точнее — репост из какого-то литературного паблика. Над репостом был комментарий Стэна: То неловкое чувство, когда в своё время учился с автором в одном классе и теперь хочешь написать ему, чтобы выразить свой восторг, но понимаешь, что вряд ли он тебя помнит... Потрясающая вещь, рекомендую. Я закрыл глаза ладонями. Когда я отнял их от лица, они были мокрыми от слёз. Недолго думая, я навёл курсор на пост Стэна и нажал «поделиться». Автор помнит, Стэн. Спи спокойно. За следующие пару дней несколько моих друзей из соцсети интересовались, кто такой этот Стэн и что с ним произошло. Я не хотел отвечать на этот вопрос. Вместо этого я нашёл в Фейсбуке жену Стэна Патти и написал ей длинное письмо. В нём я объяснил, кто я такой, и попросил её разрешения, если она не будет против, навестить могилу Стэна. Патти была онлайн и ответила тут же: Здравствуйте, Билл, я знаю, кто вы. Увидев, что она назвала меня «Билл», а не «Уильям», хотя на странице было написано «Уильям Денбро», я испытал облегчение. Я сразу понял, что разговор сложится.