Назови мое имя

Влечение? Притяжение? Оно, только начав зарождаться нежными ростками в сердце Эммы, было грубо попрано, вырвано и уничтожено последним поступком мэра. Боль, что ей пришлось испытать, была слишком сильной, чтобы простить. Она могла понять многое, могла извинить насмешки, даже свое вынужденное купание в реке, но не это. Чувства, что рождались в ней, еще не окрепли и не получили своего стержня, который помогает пронести их через любые испытания. А поэтому, пресеченные столь жестоко, они превратились в ненависть. Браво, Королева, ты смогла внести тьму в эту ясную душу. Эмма стала следить за мэром. Она знала, каждой клеточкой кожи чувствовала, что та что-то скрывает, поэтому она стала ее неусыпным стражем, хранителем ее падения, что не отступит, пока не увидит свою жертву пылающей в огне собственных деяний. И в один из дней шерифу улыбнулась удача. После полудня мэр Миллс отправилась на машине за город. Эмма ехала за ней на некотором расстоянии, чтобы не привлечь внимания. К тому же она сменила машину, о чем не было известно женщине. В самом деле, не следить же за мэром на желтом жуке или на патрульной машине?! Брюнетка отъехала от города на тридцать семь миль и свернула на почти не заметную с основной дороги проселочную. Надо заметить, что дорога не была прямой: повороты и развилки встречались довольно часто, но машина мэра ни разу не остановилась в нерешительности ни перед одним из разветвлений – значит, она точно знала, куда ехать. Хорошо, что на новой машине Эммы был установлен GPS, иначе бы она не нашла дорогу назад, раньше она не бывала в этой части леса. Она вообще избегала частых поездок в лес: темный и неисхоженный, с густой, девственной чащей он вызывал неясный страх, и устойчивое нежелание появляться в нем. Но вот, мэр остановилась, заглушила мотор, и, прихватив с собой фонарики лопату, направилась глубже в лес, уже пешком. Эмма незамедлительно последовала за ней – потерять ее в этих дебрях было проще простого. Регина шла быстро, уверенно выбирая дорогу, и шериф оставляла еле заметные надсечки на деревьях, чтобы выйти обратно. Блондинка старалась двигаться как можно тише – любое неосторожное движение, хруст веток могли привлечь ненужное внимание. Продвигаясь, таким образом, по лесу, они прошли еще две мили. Наконец, шедшая впереди брюнетка остановилась. Эмма подобралась как можно ближе, и услышала ее учащенное дыхание, ведь она двигалась с грузом, а этот переход дался нелегко даже шерифу, которая шла налегке. Восстановив дыхание, Регина внимательно осмотрелась вокруг, и принялась копать возле одного из деревьев. Ситуация была идеальная – они вдвоем в лесу, далеко от города, и одна из них не подозревает о присутствии другой. «Попались, мадам мэр», - зло подумала Эмма, - «ну, вы еще покопайте, обессильте немного». Регина выкопала уже довольно глубокую яму, и явно нервничала, не находя того, что искала. Шериф решила, что пора действовать. Выскочив из-за дерева, за которым сидела, она бросилась на женщину, с силой толкнув ее. Брюнетка не удержалась, и, падая, ударилась головой о дерево, возле которого копала. Удар был не сильным, но все же дезориентировал ее, и Эмма воспользовалась этим, чтобы крепко привязать женщину к дереву, связывая ее запястья за спиной. Проверив прочность узлов, шериф отошла на безопасное расстояние: Регина явно не бросится встречать ее с объятиями. Пока мэр приходила в себя, девушка обследовала яму, которую та выкопала, но ничего в ней не обнаружила. Или женщина ошиблась с местом, или глубина была недостаточной. - Шериф Свон, что вы здесь делаете? - окрик брюнетки вывел ее из раздумий. - Немедленно развяжите мне руки! - Даже и не подумаю, мадам мэр, - спокойно ответила Эмма, наслаждаясь гневом привязанной к дереву женщины. – А что вы здесь делаете? Копаете могилу для очередной жертвы? - Смешно, - Регина сжала губы в подобие улыбки, - я ищу то, что было тут некогда спрятано. - Ну, я смотрю, тут ничего нет. И в любом случае продолжить поиски вам будет крайне сложно, учитывая обстоятельства. - Вы всерьез думаете, что эта веревка способна задержать меня надолго? – самодовольно поинтересовалась брюнетка. - А надолго и не надо. Лишь на время достаточное для того, чтобы я смогла отогнать вашу машину. Вы останетесь в лесу одна, без съестных припасов, без помощи. Город далеко, добраться до него пешком вы сможете не раньше, чем за три дня, при условии, что вы знаете дорогу. Но в последнем я очень сомневаюсь, мадам мэр. Знаете почему? Я нашла вот это. Наверное, выпал из кармана, когда вы так неудачно оступились, - Эмма раскрыла ладонь, на которой лежал черный камерофон женщины. – Думаю, что только благодаря сохраненным в нем картах вы смогли прийти сюда так быстро. Заберу его себе на время, проверю, нет ли в нем чего-нибудь интересного. Так что с обратной дорогой будут проблемы. - Шериф, а вы уверены, что справитесь с последствиями? Они будут страшными, - обещает Регина. - Прощайте, мадам мэр. Желаю приятной дороги. Будьте осторожны с ядовитым плющом, - Эмма просто уходит, не желая снова слушать ее угрозы. - Свон, здесь волки водятся! - кричит в неистовстве Миллс, получая в ответ лишь взмах рукой. Оставшись одна, Регина заставила себя успокоиться – гнев не сможет помочь сейчас, зато потом она найдет способ его выплеснуть. Она начинает перетирать веревку о кору дерева, стараясь увеличить амплитуду движений, чтобы та скорее порвалась. Но дело идет медленнее, чем она рассчитывала – быстро устают руки, и затекают плечи. Чтобы разорвать путы ушло около двух часов, но теперь она снова свободна. Возвращаясь тропинкой, что пришла сюда, она, не замечая этого, свернула в противоположную сторону, продолжая свой путь совершенно в другом направлении. Мэр шла не останавливаясь, до наступления темноты, и только, когда луна взошла на звездном небе, она призналась самой себе, что заблудилась. На лес спустилась ночь. Неясные шорохи лесной жизни раздавались в опасной близости, рисуя в воображении брюнетки, подстегиваемом страхом, стаи диких животных, что направляются к ней со всех сторон огромного леса, чтобы растерзать на месте. Она почти физически ощущала острые зубы, которые вгрызались в ее плоть, разрывая ее на куски, обнажая мышцы и кости. Да, человеческая природа слаба, и какой бы сильной не была мэр, страх завладел ее сознанием, заставляя вжаться в расщелину между деревьями. Куда она могла пойти в кромешной тьме, не зная дороги? Неужели Свон действительно бросила ее тут одну? Решила переступить через свои принципы добра и всеобщего прощения? Значит зерна тьмы, что есть в каждом, дали свои всходы в ее сердце. Добро быстро сдается – противоположная сторона мира слишком привлекательна, чтобы ей можно было долго сопротивляться. А жизнь в Сторибруке шла своим чередом. Исчезновение мэра Миллс, конечно, не осталось незамеченным, но Эмма уверила всех, что та уехала в Бостон. Этого оказалось достаточно, ведь женщину в городе недолюбливали и боялись, поэтому ее отсутствие мало кого беспокоило. Только Генри волновался. Он все время спрашивал у Эммы, почему мама не предупредила его об отъезде, почему не написала записку, а сейчас не отвечает на звонки. Девушка старалась успокоить его, заверяя, что с ней все в порядке, но кого именно она пыталась убедить в этом: его или себя? Она оставила ее одну в лесу, без связи и еды, далеко от города. Мэр, конечно, заслужила наказание, но не переборщила ли она? А что если она не сможет найти дорогу? Что ее ждет тогда? Смерть от голода? А вдруг в лесу на самом деле водятся волки? Одним словом, в шерифе заговорила совесть, которая не давала ей спать по ночам, а днем снова возвращала все мысли к брошенной женщине. На пятый день ее отсутствия Эмма уже не находила себе места, она корила себя за излишнюю жестокость и импульсивность. Она была рада сама отправиться на поиски Регины, но как ее найти в бескрайнем лесу? Руби! Ее чутье было превосходным, и единственным спасением в сложившейся ситуации. Они отправили на то самое место, где блондинка оставила Регину, утром на шестой день. На земле возле дерева валялась разорванная веревка. Руби внимательно осмотрела местность, и указала на следы, что вели в чащу. Эмма тоже рассмотрела их, и девушки решили следовать по ним. Однако довольно скоро шериф перестала замечать их в высокой траве и густом кустарнике, зато Руби уверенно шла вперед. Они кружили по лесу до самого вечера, Эмма не чувствовала ног, она так устала, что не знала сколько сможет продолжать поиски. Зато Руби была неутомима, и шериф не переставала удивляться, откуда в ней столько силы. Внезапно она остановилась: - Подожди, Эмма, я что-то чувствую, - тихо проговорила она, и осторожно раздвигая лесные заросли, медленно начала продвигаться в сторону от тропы. Шериф послушно пошла следом, еле передвигая ноги. - Эмма? - взволнованный голос девушки, заставил ее прибавить шаг. – Что это? Кровь? Блондинка наконец догнала ее, и, посмотрев туда, куда указывала Руби, замерла. На земле лежало нечто, совсем недавно бывшее пиджаком. Но не это испугало шерифа. Пиджак был разорван чем-то острым, очень напоминающем когти, и весь пропитан кровью. Эмма узнала его – именно он был на мэре в день, когда она оставила ее тут.