А небо по-прежнему голубое...

Неожиданное известие — Косой переулок — В ожидании чуда 19 августа 1991 года — 31 августа 1991 года. Гермионе Джин Грейнджер было без месяца двенадцать лет, когда на пороге небольшого коттеджа её семьи, располагавшегося в живописном пригороде Лондона, появилась строгая седовласая дама в зелёном твидовом костюме. Дама назвалась профессором МакГонагалл, заместителем директора и преподавателем школы чародейства и волшебства «Хогвартс». Сие странное заявление было встречено семейством Грейнджеров с абсолютно уместными недоумением и недоверием. Но то ли серьёзные голубые глаза дамы за стёклами очков умели гипнотизировать, то ли тонкие губы её прошептали какое-то заклинание, но уже спустя пару минут после своего внезапного появления профессор Минерва МакГонагалл восседала на любимом кресле дяди Альфреда, а миссис Грейнджер угощала её печеньем и чашечкой горячего чая. — Это как-то… неожиданно… — растерянно бормотала миссис Грейнджер. Её муж ограничивался перелистыванием газетных страниц. — Наша дочь — и волшебница… Надо же! Сама Гермиона в этот момент стояла на пороге комнаты, не решаясь войти и потому лишь прислушиваясь к разговору взрослых. Странная гостья внушала своим видом невольные волнение, уважение и страх. Взгляд её глаз метнулся к порогу, и в тот же момент словно какая-то неведомая сила подтолкнула Гермиону выйти вперёд. — Вы, юная леди, и есть мисс Гермиона Джин Грейнджер, не так ли? — сухо осведомилась профессор МакГонагалл, и её высказывание больше походило на утверждение, а не на вопрос. — Присаживайтесь, нам предстоит серьёзный разговор. В процессе этого разговора миссис Грейнджер попеременно то бледнела, то краснела и успела осушить пять чашек чая, в то время как странная гостья не отпила из своей ни глотка. Мистер Грейнджер отложил газету и настороженно посматривал на дочку, в то время как сама Гермиона с восторгом слушала профессора МакГонагалл, едва удерживаясь от того, чтобы не засыпать даму каскадом разнообразных вопросов. Наконец-то нашлось логическое объяснение всем происходившим с ней странным случаям! Не то, чтобы они сильно волновали Гермиону, но зачастую просыпаться в паре футов над своей кроватью было весьма неприятно и даже страшно отчасти. — Волшебница? Школа магии? Волшебные палочки? Альбус Дамблдор? — оживлённо расспрашивала Гермиона, сверкая карими глазами. — Гермиона! — одёрнула дочь миссис Грейнджер. — Похоже, здесь какая-то ошибка, профессор МакГонагалл. Как наша дочь могла оказаться волшебницей? — Такое зачастую случается в нашем мире, — отрывисто объяснила профессор МакГонагалл. Чем-то она напомнила Гермионе кошку — девочка всегда любила этих животных, но родители не позволяли держать какого-нибудь питомца в доме. Порядок и чистота — прежде всего. — Это может означать лишь то, что в вашем роду были волшебники, и часть их сил передалась по наследству вашей дочери. Редкое, но привычное явление. Видимо, у профессора МакГонагалл был дар убеждения, но вскоре родители Гермионы лишь недоверчиво посматривали в сторону странной дамы, вроде бы поверив её словам. Отчего-то Гермионе казалось, что строгая женщина применила к ним какое-то заклинание, чего, конечно же, быть не могло, ведь она не размахивала волшебной палочкой. Или могло? Нужна ли для использования магии палочка? Всерьёз заинтересовавшаяся этой проблемой девочка пропустила мимо ушей следующие слова профессора МакГонагалл и уже открыла было рот, чтобы невпопад задать вертевшийся на языке вопрос, как дама перебила её, сообщив: — Вам всё расскажет завтра ваш сопровождающий, мисс Грейнджер. — Какой это ещё «сопровождающий»? — возмущённо вмешалась миссис Грейнджер. Профессор МакГонагалл строго взглянула на неё и снизошла до объяснений. — Педагог нашей школы, который обязан сопроводить вашу дочь в место, называемое Косой переулок, где мисс Грейнджер будет необходимо приобрести все школьные принадлежности, указанные в этом списке. Согласно своим словам, дама протянула Гермионе конверт, запечатанный странной печатью. Девочка пообещала себе как следует рассмотреть её позже — пока что новоявленную волшебницу больше интересовали подробности о странном Косом переулке и сопровождающем, с которым она туда попадёт. — Но почему не в обычном магазине? — всё ещё недоумевала мать Гермионы. В её понимании обычные школьные тетради и ручки можно было запросто приобрести в любой канцелярской лавке. — Вряд ли вы найдёте котлы и волшебные палочки в «обычном магазине», — сухо ответила профессор МакГонагалл. Посчитав, что на этом её миссия закончена, гостья поднялась с места и направилась к выходу. Уже на пороге она сообщила: — Сопровождающий явится к вам завтра, мисс Грейнджер, около десяти часов утра. Всего хорошего. Гермиона готова была поклясться, что на последних словах губы профессора МакГонагалл тронула лёгкая улыбка, буквально растворившаяся в душном августовском воздухе вместе с её обладательницей, до странности похожей на кошку. На следующий день, как и предсказывала профессор МакГонагалл, перед входной дверью коттеджа Грейнджеров появилась незнакомая личность, являвшаяся сопровождающим. Миссис Грейнджер, недовольно поджав губы, отправилась открывать гостю. Весь вечер и всё утро она громогласно утверждала, что никогда и никуда не отпустит своего ребёнка с незнакомым человеком, особенно в какой-то там Косой переулок. Такого названия даже в справочнике не нашлось! Нет уж, она никуда не отпустит свою дочь. Никуда и никогда. Впрочем, её настроение резко изменилось, Гермиона могла бы сказать, будто по мановению волшебной палочки. На пороге стояла дама, чем-то напомнившая собой — или же клетчатым костюмом из твида — Минерву МакГонагалл. Но, в отличие от серьёзной и собранной заместительницы директора, эта дама дружелюбно улыбалась. Создавалось впечатление, словно она родилась вместе с этой улыбкой, сразу же обескуражившей миссис Грейнджер. — Доброе утро, — бодро заявила незнакомка. На вид ей можно было дать лет сорок, и то с большой натяжкой, так как ни морщин на её лице, ни каких-либо других возрастных признаков обнаружить было невозможно. — Позвольте представиться. Меня зовут Чарити Бэрбидж*, и я являюсь преподавателем магловедения в школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Очень приятно познакомиться с вами, миссис Грейнджер. Могу я увидеть вашу дочь? Нам предстоит совершить серьёзные дела — серьёзные для каждого юного волшебника, в особенности для того, кто впервые поступает в школу и посещает Косой переулок. Волшебное местечко, я вам скажу. А уж выбор волшебной палочки — это вообще самая ответственная часть! — Профессор Бэрбидж тараторила на одном дыхании и, похоже, совершенно от этого не страдала. Удивительным было то, что все её слова были отчётливыми и понятными, и тараторила она без запинки, ловко сменяя темы, как птичка, перескакивающая с ветки на ветку. — О, мисс Грейнджер, вот и вы. Меня зовут Чарити Бэрбидж, повторюсь, а вот остальное вы, я так понимаю, прекрасно слышали из-за двери. Я считаю, что любопытство, особенно детское, вовсе не порок, а, скорее, двигатель всех свершений. Пойдёмте, не будем терять время зря. И не беспокойтесь, миссис Грейнджер, я верну вашу дочь в целости и сохранности к пяти вечера. До скорой встречи! — А она очень деятельная, — растерянно пробормотала миссис Грейнджер, глядя, как Чарити Бэрбидж уводит за руку её дочь прочь от дома. В ответ муж лишь привычно зашуршал газетой. Между тем странная парочка уже шагала по направлению к автобусной остановке. Гермиона с любопытством разглядывала сопровождающую её даму — девушкой и женщиной её, как и профессора МакГонагалл, язык бы назвать не повернулся, — стараясь определить, нравится ли она ей. Похоже, что нравится. В любом случае, её доброжелательность и искренность не могли не располагать к себе. Быстрым шагом они добрались до остановки и замерли, поджидая нужный автобус. Чарити Бэрбидж покачивалась на месте с пятки на носок на каблучках коричневых туфель, словно нетерпеливая школьница. Солнечные лучики подсвечивали её рыжеватые кудри, выбивавшиеся из-под старомодной шляпки. Внезапно она развернулась к Гермионе и почти с разочарованием провозгласила: — Ты не такая, какой я тебя представляла. Никаких вопросов, никакого любопытства, абсолютно ничего. Детка, неужели тебе совсем не интересен мир, частью которого тебе скоро предстоит стать? Ещё никто и никогда не поощрял Гермиону задавать вопросы, хотя это и было её любимым занятием. В школе учителя по большей части игнорировали её вопросы, понимая, что, если ответить на один, за ним последуют ещё пять, а родители были так заняты работой, что редко находили время просто поговорить с ней, не то, чтобы выполнять роль словарей и справочников. Поэтому Гермиона с детства привыкла искать все ответы в книгах, искренне веря, что так можно решить любой вопрос. И вот сейчас представительница волшебного мира поощряет её задавать все интересующие её вопросы и даже недовольна отсутствием должного рвения! Гермиона едва не взвизгнула от радости и восторженно сверкнула глазами. — О, у меня множество вопросов, профессор Бэрбидж! — Пока мы не в школе, можешь обращаться ко мне по имени, дорогая, — отозвалась Чарити Бэрбидж. — В конце концов, сейчас я отправляюсь с тобой не в качестве преподавателя магловедения, а просто как старший друг. Вполне разумно, чтобы мы отбросили ненужную официальность. От этих слов Гермиона пришла в неописуемый восторг. — Магловедение? А что это такое? — с азартом спросила она. — Это наука о маглах — так мы называем неволшебников, кем являются, к примеру, твои родители. Я в совершенстве освоила этот предмет, — с некой гордостью заявила Чарити, поправив шляпку. — Очень полезная наука для тех, кто хочет ближе познакомиться с бытом маглов. Среди волшебников есть такие, кто всерьёз интересуется этими вещами. Знаю я одного, — Чарити издала совершенно несолидный смешок. — Чудак абсолютно свихнулся на штепселях, собрал дома целую коллекцию… — И что изучают на магловедении? Я имею в виду, что именно? — поправилась Гермиона. — То есть, неужели вы рассказываете о нашей технике, о машинах, о… обо всём, что угодно? — Именно, — кивнула Чарити. — Я преподаю уже десять лет, и пока что никто из тех, кто выбрал мой курс, не жалуется. Им и в самом деле очень интересно узнать больше о другом мире, с которым волшебники живут бок о бок и с которым порой им приходится тесно соприкасаться. Врага нужно знать в лицо, — усмехнулась Чарити. — Я вовсе не имею в виду то, что маглы нам враги. Это вовсе не так. Просто мне показалось, что эта пословица сюда очень подходит. Я ни в коем случае не хотела тебя обидеть. Знаешь, — лукаво улыбнулась волшебница, — порой мне кажется, что я готова отдать всё на свете, чтобы хоть на день лишиться всех волшебных сил и попробовать пожить абсолютно магловской жизнью. В этот момент к остановке подъехал автобус, и Гермиона вместе со своей сопровождающей забралась в него. Как только они устроились на сиденье, девочка продолжила свой «допрос». — А какие ещё предметы изучают в Хогвартсе? Их много? Учителя строгие? А волшебной палочкой пользоваться научат? — Вот это мне уже больше нравится! — с восторгом заявила Чарити, откинувшись на спинку сиденья. — С твоего позволения, я сниму шляпку. Пришлось одеться как старуха, чтобы произвести на твоих родителей хорошее впечатление. Вряд ли бы они обрадовались, узрев на пороге даму в длинной мантии, — она хихикнула. — Тут даже преподавателем магловедения быть не нужно, чтобы догадаться. Шляпка была небрежно снята, и коротко стриженная масса светло-рыжих волос вспыхнула в лучиках солнца, пробивавшихся сквозь оконное стекло. Гермиона подумала, что мисс Бэрбидж и должна была быть рыжей, так как этот безумный яркий цвет полностью соответствовал её характеру. Между тем растрепавшая волосы, придав им беспорядочность, Чарити продолжила рассказывать о волшебном мире. Говорила она вполголоса, доверительно наклонившись к Гермионе, чтобы другие пассажиры не слышали ничего из того, о чём им знать не следует. — Помимо магловедения, которое начинается на третьем курсе, за семь курсов обучения ты будешь посещать такие уроки, как трансфигурация, заклинания, травология, астрономия, защита от Темных искусств, зельеварение, руны, прорицания, нумерология, история магии… — Увидев восторг в глазах Гермионы, вспыхнувших при упоминании последнего предмета, Чарити снова не сдержала смешок. — Не обольщайся, детка, этот предмет вряд ли придётся тебе по душе. Профессор Бинс — редкостная призрачная зануда. На его уроках спят даже отличники. Впрочем, если научишься слушать его монотонное жужжание, может, и сможешь разбираться во всех этих гоблинских восстаниях… — Дама передёрнула плечами. — Я, лично, никогда не умела отличать Эльфрика Странного от Ульфрика Кровавого… И тебе не советую, — прибавила она, тряхнув кудрями. — В школе есть куда более важные предметы. Например, полёты на метлах. О, это моя страсть, — мечтательно закатила глаза Чарити. — Только представь себе: метла взмывает в воздух, в лицо бьёт ветер, ты слегка покачиваешься, воспаряя всё выше, выше, выше… — От этих рассказов меня укачивает, — прервала романтические мечтания Чарити Гермиона. — Не думаю, что полёты придутся мне по вкусу. Да и руки-ноги переломать я не хочу. — О, Мерлин, что за серьёзная особа мне попалась! — Чарити возвела глаза к автобусному потолку. — Уверена, ты изменишь своё мнение о полётах. Между прочим, я была загонщицей команды Пуффендуя по квиддичу, — с гордостью заметила дама. Гермиона прыснула, мысленно отметив, что уровень несерьёзности для столь великовозрастной дамы определённо зашкаливает. — Только на мне и держалась наша жалкая сборная. После того, как ушел наш ловец, играть стало просто невозможно. Но однажды мы всё-таки завоевали Кубок, так что не стоит думать, что все пуффендуйцы — олухи, каких поискать. Ох, уж это давнее предубеждение… — Пуффендуй? Квиддич? — раскрыла рот Гермиона. — Ах, ну да, точно. Прости, совсем забыла. Так вот, квиддич — это игра, самая популярная у волшебников. В команде семь игроков: один ловец, три охотника, два загонщика и вратарь. Суть игры — поймать снитч (ловцу), не схлопотать бладжером (загонщикам), забрать у противника квоффл и забить гол (охотники) и не дать пробить гол (вратарю). В общем, главное — не свалиться с метлы, так как высота там будь здоров, а с поля игроков отскребать — задачка та ещё… В игре три мяча: квоффл — им забивают голы, бладжер — им забивают охотников и калечат всех, кого не лень, и снитч — призовой шарик с крылышками, поймать который может только уникум с орлиным зрением. Мне вообще всегда нравилось лупить бладжерами направо и налево… Потому и называются бладжеры**, крови они много повидали. Сломанные носы и конечности, ух, как вспомню… Лицо Гермионы на протяжении всего рассказа было бледным, как мел. Девочка твёрдо решила не связываться со столь опасной игрой. Она вообще никогда не искала себе приключений на пятую точку и старалась предостерегать от этого других. — Помню, мне как-то ключицу сломал слизеринский загонщик, ух, та ещё гадина была… Слизеринцы вообще не самые приятные люди. Ты не подумай, что я пропагандирую межфакультетскую вражду, ничего подобного! Кстати, о факультетах… — Чарити остановилась, набрав в грудь побольше воздуха. — Их в школе четыре, называются по именам волшебников-основателей. Проведу краткий экскурс в историю, всё же лучше, если тебе расскажу столь важную информацию я, а не зануда-Бинс или эта Шляпа… Про Шляпу будет чуть позже, — успокоила Гермиону дама. — В стародавние времена собрались четыре самых великих волшебника магической Британии и решили создать школу, где бы передавали свои знания новому поколению и обучали всех способных молодых людей. Звали эту чудо-четверку Годрик Гриффиндор, Кандида Когтевран, Пенелопа Пуффендуй и Салазар Слизерин. Они определили себе по факультету — по правилам математики не трудно догадаться, что факультета вышло четыре, — и, соответственно, назвали их по своим именам, дабы увековечиться в славной истории школы. Отбирали они учеников по качествам: Годрик предпочитал храбрецов любого происхождения, Кандида — умных ребят, из которых потом получались выдающиеся учёные своего времени, Пенелопа была рада принять всех, у кого было доброе сердце — так лестно, что я оказалась в их числе, — а Салазар же отбирал лишь чистокровных волшебников, готовых добиваться своей цели всеми возможными путями. Потом он покинул школу, но его факультет уже обзавёлся неприятной славой, началась вражда… Вражда продолжается и по нынешний день, негласно, но она существует. Так вот, на факультеты отбирают… — Но тут Чарити замолчала. — Нет, дальше я не стану тебе рассказывать про процедуру отбора. По правилам, первокурсники не должны об этом знать, иначе отбор будет нечестным. И даже не упрашивай меня, — деланно насупилась дама. Между тем автобус остановился, прибыв в Лондон. За разговором долгая поездка пролетела совершенно незаметно. Улыбаясь водителю, Чарити заплатила за проезд и потянула Гермиону следом за собой на залитую солнечным августовским блеском улицу. Гермиона засомневалась, что они прибыли по адресу, ведь улица была абсолютно обычной. Трудно представить, что где-то в Лондоне вообще можно найти волшебные палочки. Но Чарити уверенно схватила свою подопечную за руку и потянула в сторону ближайшего перекрёстка. — Мы доехали очень быстро, — бормотала дама, спускаясь вместе с Гермионой в метро. — Правда, добираться с этой остановки придётся через весь город, ну, да ладно. Так, нам нужна эта станция… К удивлению Гермионы, волшебница до мозга костей прекрасно разбиралась во всех тонкостях магловской жизни. Она ловко справилась с турникетом, скормив ему купленные билеты, и заняла место в вагоне метро, мчавшемся по нужной ветке. В метро было много народу, и потому Гермиона и Чарити воздержались от разговоров о волшебном мире. Наконец, они обе покинули прохладу метрополитена и вышли навстречу затопившей город августовской духоте. Вокруг шумела торговая улица, унизанная, как нитка бусинами, разнообразными магазинчиками. Чего здесь только не было! Но среди вывесок, мимо которых Чарити уверенно вела Гермиону, девочка не встретила ни одной с надписью о чем-то волшебном. Оно, с одной стороны, и правильно, ведь волшебники, как поняла Гермиона, не афишируют себя. Она напомнила себе спросить причину этого позже и целиком сосредоточилась на запоминании дороги. — А вот и «Дырявый котёл», — радостно заявила Чарити, остановившись у обшарпанной двери, которую маглы, похоже, вовсе не замечали. — Нам сюда. Она толкнула дверь, пропуская Гермиону вперёд, в тёмное затхлое помещение, пропитанное сигаретным дымом. За замызганной стойкой протирал бокалы хозяин паба, при виде Чарити удивлённо и громко присвистнувший. — Ба! Кого я вижу! Неужто это Чарити Бэрбидж, лучшая загонщица факультета Пуффендуй? — выкрикнул кто-то из малочисленных посетителей паба. — Именно, — невозмутимо откликнулась Чарити, таща Гермиону за собой куда-то к задней двери. — И эта лучшая загонщица факультета Пуффендуй сейчас находится при исполнении весьма важного задания, так что вынуждена откланяться. Минуя тёмное помещение, они вышли в небольшой двор позади паба, со всех сторон окружённый высокой кирпичной стеной. — Так-так, три вверх, два в сторону… — бормотала Чарити, игнорируя любопытный взгляд Гермионы. — Коснуться три раза… Стена перед нею разошлась, являя за собой узкую улицу, переполненную галдящей толпой. Чарити убрала волшебную палочку и потянула Гермиону за собой прямо в гущу разноцветной толчеи. Чего здесь только не было! Разнообразные магазинчики, вывески которых скрипели на ветру, громкие звуки мелодий, хлопков и смеха, люди в странных хламидах — насколько Гермиона поняла, назывались они «мантии», — всё это гордо именовалось Косым переулком. Именно здесь ей предстояло найти… — Что там у нас по плану? — старательно перекричав гул толпы, спросила Чарити. Гермиона раскрыла список необходимых покупок.

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «Хогвартс» Форма Студентам-первокурсникам требуется: Три простых рабочих мантии (чёрных). Одна простая остроконечная шляпа (чёрная) на каждый день. Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала). Один зимний плащ (чёрный, застёжки серебряные). Пожалуйста, не забудьте, что на одежду должны быть нашиты бирки с именем и фамилией студента.

— Вот одеждой мы и займёмся в первую очередь, благо что магазин недалеко, — объявила Чарити и потащила Гермиону в сторону двери, над которой болталась вывеска «Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни». Там их встретила сама хозяйка, облачённая в розовато-лиловые одежды. Помимо Гермионы, в магазине было ещё как минимум пять детей, и она с интересом принялась рассматривать их, гадая, чем же отличаются дети волшебников. Выяснить ей это удалось в самом скором времени, так как одна из занавесок, где, судя по всему, находились примерочные, вспыхнула огнём, и оттуда, веселясь, выскочила маленькая девчушка с косичками. Следом за нею погнался мужчина в одних подштанниках, сердито бормоча: — Ну, Элис, я тебе покажу! В ответ девчонка лишь показала отцу язык. — Стихийный выброс магии, простите нас, — извинялась перед одной из помощниц мадам Малкин супруга незадачливого волшебника. — Элис только-только исполнилось пять… — Страшно представить, что случится, когда ей стукнет восемь, — громко хмыкнула Чарити, и весь магазин, затихший после инцидента, грянул хохотом. После примерки и покупки всех необходимых вещей Гермиона и Чарити вышли на улицу и остановились, решая, куда направиться дальше. Но тут в поле зрения девочки попала вывеска книжного магазина, и она изо всех сил потянула спутницу за собой. — Вообще-то я хотела купить учебники в самую последнюю очередь… Постой, Гермиона, у нас ведь даже чемодана нет! Но девочка уже ворвалась в книжную лавку «Флориш и Блоттс» и застыла, зачарованная обилием книг. Столько печатных изданий Гермиона в жизни не видела! Они стояли на полках, занимая всё пространство магазина от пола до потолка. Там были гигантские фолианты в кожаных переплётах, весившие, верно, как целый памятник; там были книги настолько маленькие, что казались ненастоящими; там были книги, страницы которых таили в себе загадочные письмена и книги с пустыми страницами. Эти книги не оставили бы равнодушным никого, а уж особенно Гермиону Грейнджер. Достав список, она снова пробежалась взглядом по всем перечисленным учебникам.

Книги Каждому студенту полагается иметь следующие книги: «Курсическая книга заговоров и заклинаний» (первый курс). Миранда Гуссокл «История магии». Батильда Бэгшот «Теория магии». Адальберт Уоффлинг «Пособие по трансфигурации для начинающих». Эмерик Свитч «Тысяча магических растений и грибов». Филли-да Спора «Магические отвары и зелья». Жиг Мышъякофф «Фантастические звери: места обитания». Ньют Саламандер «Тёмные силы: пособие по самозащите». Квентин Тримбл

Пока Гермиона с интересом изучала найденные продавцом учебники, Чарити купила огромный чемодан. Заплатив за покупку, волшебницы сложили все купленные вещи, и Чарити, к восторгу Гермионы, приказала увесистому багажу лететь следом за ними по улице. Девочка сделала себе пометку не забыть научиться этому полезному заклинанию. Следующим пунктом была покупка ингредиентов для изготовления зелий, а также таких вещей, как телескоп, весы, котёл и прочие мелочи. К моменту выхода из магазина основная часть «золотого запаса» была исчерпана. Чарити объяснила Гермионе, что в школе имеется фонд для денежного спонсирования тех волшебников, у кого нет счета в банке «Гринготтс». Эти деньги выделялись на покупку учебников и прочих школьных вещей. — Я хочу сделать тебе подарок, — объявила Чарити, когда они снова шагали по Косому переулку. Чемодан летел за ними следом, расталкивая толпу. — Какие животные тебе нравятся? — Кошки, но родители не разрешают мне иметь домашних животных. Они у меня строгие, — с извиняющейся улыбкой заметила Гермиона. — И, кроме того, это негигиенично, как не раз говорила мама. — Поменьше надо слушать всяких мам, — весело хмыкнула Чарити. — Если что, ты этого не слышала. Как только твоя мама изменит своё мнение о домашних питомцах, скажешь мне, и я всё же отдам тебе причитающийся подарок. — Да, что вы, не стоит… — И не начинай, — отмахнулась Чарити. — Мне всё равно некому делать подарки. Мужа нет, детей нет, кузины держат племянников подальше от моей холостяцкой берлоги с тех пор, как малыш Чарли едва не свалился с балкона, когда я присматривала за ним, так что пока что я остановлюсь на тебе. В голосе Чарити Гермионе послышалось сожаление. Наверное, у неё были веские причины в свои сорок пять не выйти замуж, хоть Гермиона и не понимала их. По её мнению, мисс Бэрбидж была весёлой дамочкой, и любой мужчина был бы от неё без ума. Впрочем, свои мысли девочка благоразумно придержала при себе. — Ну, ладно, раз домашние животные пока что откладываются на неопределённый срок, мы с тобой отправимся за последним и самым важным предметом, который необходимо приобрести. Волшебная палочка, — с таинственным и торжественным видом провозгласила Чарити. Гермиона в предвкушении едва не подпрыгивала. Переговариваясь, они приблизились к магазину, располагавшемуся в обшарпанном здании. Вывеска с облетевшей позолотой гласила: «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры». За пыльным стеклом витрины посетителей «соблазняла» лежавшая на фиолетовой подушке одна-единственная палочка. «Неужели всё уже разобрали?» — в панике подумала Гермиона, следом за Чарити шагнув в маленький магазинчик. Где-то в глубине помещения зазвонил колокольчик, и в тот же момент из-за полок, уходивших вдаль, высунулись две одинаковые рыжие головы с усмешками на веснушчатых физиономиях. Они тихо прижали пальцы к губам, помахивая двумя волшебными палочками. Чарити хмыкнула, подтолкнув Гермиону локтём в бок. Мальчишки между тем двинулись прочь и исчезли, но вскоре до застывших на пороге Гермионы и её сопроводительницы донесся хриплый мужской голос: — Вы что здесь забыли, бездельники? Тут же из-за полок вылетели оба мальчишки и, не глядя, драпанули в сторону выхода. К несчастью, именно в этот момент заколдованный заклинанием Левитации чемодан Гермионы влетел в помещение, прорвавшись сквозь толпу волшебников в Косом переулке, и сбил с ног уже подбежавших к порогу хулиганов, тем самым задержав их на месте преступления. — Вот вы где, мальчики! Дверь снова распахнулась, колокольчик жалобно звякнул, и Гермиона с Чарити потеснились, пропуская в магазин волшебных палочек целое рыжее семейство. Во главе его, как курица перед цыплятами, шагала пухленькая женщина, за руку которой держалась такая же рыжеволосая маленькая девчушка вроде той, которую Гермиона видела в магазине мадам Малкин. Следом вышагивали высокий парень с очками в роговой оправе на носу и долговязый мальчишка, кое-как тащивший кучу свёртков. По-видимому, он тоже собирался в Хогвартс. — Что у тебя в этом чемодане? Булыжники? — недовольно спросил один из придавленных чемоданом Гермионы мальчишек. — Нет, там… — Фред и Джордж Уизли! — перебил Гермиону голос их матери. — Вы опять взялись за старое? Сколько раз я вам говорила: не отставайте в Косом переулке, иначе заблудитесь. — А то как же, — съязвил второй мальчишка. — Мы сюда сознательно зашли, — заговорил первый. — Эй, может, кто-нибудь уже снимет с нас эту громадину? Опомнившись, Чарити ловко подняла чемодан в воздух, и взъерошенные мальчишки поднялись с пола, предусмотрительно отойдя подальше от парившего багажа. — Между прочим, вы поступили крайне безответственно, — насупился парень в очках. — Ваши шуточки уже порядком всем надоели и однажды могут выйти вам боком. — Выйти боком… — презрительно пробормотал один из мальчишек. — Безответственно… — подхватил второй. — Да ты у нас в гадалки подался, Перси? — хором спросили близнецы. — Я пытаюсь серьёзно с вами разговаривать, — наставительно сообщил старший мальчик. — Но, судя по всему, это бесполезно. Мама, я отойду к «Флориш и Блоттс». Мы с Пенелопой договорились встретиться там… — О-о-о… — С Пенело-о-о-опой… — Как ми-и-ило, — на все лады распевали близнецы. — А ну марш отсюда, негодники! — приказала мать семейства. — Вы уж простите их, они такие хулиганы, — она обратилась к мистеру Олливандеру, кивнувшему в знак того, что извинения им приняты. После этого рыжеволосая миссис Уизли повернулась к притихшей Гермионе и Чарити, смотревшей куда-то в сторону и словно старавшейся слиться со стенкой. — Мы ушли отсюда буквально только что, покупали палочку Рону, — женщина, не обращая внимания на Чарити, кивнула в сторону долговязого мальчишки, едва удерживавшего в руках огромные свёртки. — Он в первый раз едет в Хогвартс, и… — Он даже магазин не разнёс, в отличие от нас, — вмешались близнецы. — И слава Мерлину, — одёрнула сыновей женщина. — Это говорит о том, что… — Что Рон снова облажался, — хихикнул один из мальчишек. — Заткнись, — буркнул долговязый, чьё имя было Рон. — Как грубо, — присоединился второй близнец. — Хватит! Фред и Джордж, быстро замолчите и лучше помогите Рону. — А то как бы бедняжка не надорвался, — сочувственно поцокал языком один из сыновей. Гермиона вздёрнула подбородок. Ей определённо не нравились эти мальчики, так зло шутившие над собственным братом. А мальчишку по имени Рон ей стало даже жаль, и она было улыбнулась ему, но он тут же отвернулся, что-то сердито пробормотав. — Вы палочку покупать будете? — вклинился до сих пор молчавший владелец магазина, пожилой человек с огромными тусклыми, будто выцветшими на солнце, глазами, которые как будто светились в полумраке помещения. — Э-э-э... Да, конечно, — с готовностью ответила Чарити и вытолкнула Гермиону вперёд. Хозяин, равно как и все присутствующие, смерил Гермиону взглядом, отчего девочка лишь выше вздёрнула подбородок. — Давай посмотрим, — подтолкнул брата в бок один из близнецов. — Может, зрелище будет покруче выступления Рона, — поддержал идею второй. — Мама, мама, а мне можно палочку? — подала голос девочка, державшаяся за руку матери. — Нет, Джинни, ты ещё слишком маленькая. — Ну, мама! Между тем хозяин измерил линейкой руку Гермионы, записал все размеры и протянул ей первую пыльную коробочку. С благоговением сняв крышку, Гермиона взяла палочку в руки и робко взмахнула ею под одобрительным взглядом мистера Олливандера. Тотчас же оконные стекла рассыпались, словно от взрыва, и только взмах палочки хозяина оградил всех присутствующих от разлетевшихся осколков. — Хм, похоже, это не твоя палочка, — покачал головой мистер Олливандер, скрывшись за стеллажами. При мысли о том, что придётся перепробовать все эти волшебные палочки, коих было бесчисленное множество, Гермиона едва не застонала. — Класс, — одобрительно заявили близнецы. — То, что надо. — Мальчики! — одёрнула сыновей мать. — Вы сбиваете её. Девочке предстоит такое важное дело… — О, ну только не начинай, мам! «И почему они не уходят? — раздражённо подумала Гермиона, принимая вторую палочку. — Было бы намного легче, если бы не реплики этих задир». После действия второй палочки люстра с потолка грохнулась прямо на пол, едва не придавив мистера Олливандера, успевшего вовремя скрыться под прилавком. — Отпад! — хором отметили мальчишки. — Учись, Ронни. — Заткнитесь. — Выучи что-нибудь новенькое, а не то… — Мальчики! Сосредоточившись на третьей палочке, Гермиона описала ею в воздухе дугу, и все футляры коробок вылетели со своих мест и грудой рухнули на пол. Взвизгнув, маленькая девочка, которую вроде бы звали Джинни, метнулась к выходу, но мать вовремя успела поймать её. — Шикарно! — Слушай, а ты вроде ничего. Посмотрим, что дальше будет. Гермиона отвернулась, предпочитая не отвечать мальчишкам. Мистер Олливандер преподнёс ей очередную палочку, и только теперь Гермиона почувствовала: да, это то, что нужно. Как только она взяла её в руки, по пальцам пробежало тепло, волной затопившее тело. Гермиона элегантно взмахнула палочкой, и весь магазин тотчас же пришел в полный порядок. Джинни восхищённо захлопала в ладоши, Рон уронил сумки на пол, Чарити ободряюще хлопнула Гермиону по плечу. — Неплохо, — прокомментировали близнецы. — Интересно-интересно, — пробормотал мистер Олливандер, забирая у Гермионы палочку. — Древко винограда, сердечная жила дракона. Десять и три четверти дюйма. Очень красивая и удобная. Прекрасная палочка для прекрасной волшебницы. Думаю, с ней вы добьётесь потрясающих результатов в мире магии. — Нам вы такого не говорили! — с обидой отозвались близнецы. — Мальчики! — в который раз одёрнула сыновей мать. — Пойдёмте, пойдёмте. Фред и Джордж с недовольными лицами поплелись следом за матерью и Роном и напоследок одинаково подмигнули Гермионе. — До встречи в Хогвартсе! — крикнул один из них. — Или даже раньше, — поддержал второй, после чего дверь за рыжим шумным семейством закрылась, и в магазине стало непривычно тихо. Чарити расплатилась за покупку, и волшебницы покинули магазин, провожаемые внимательным взглядом мистера Олливандера. По дороге Чарити предложила заглянуть в кафе Флориана Фортескью, где они полакомились самым вкусным мороженым, какое Гермиона когда-либо пробовала, после чего покинули Косой переулок. Люди странно поглядывали на них, точнее, на их огромный чемодан, который за пределами волшебного мира пришлось тащить вручную. Голова у Гермионы шла кругом. В этот день с ней случилось столько всего невероятного! Мысли её невольно возвращались к книгам и другим вещам, запертым в чемодане, к волшебной палочке, и Гермиону охватывало нетерпение. Поскорее бы оказаться в школе и приступить к обучению волшебству! Обратная дорога показалась ей ещё короче. Время пролетело незаметно за разговорами о Хогвартсе, и к пяти вечера автобус затормозил на остановке, откуда ранее этим же днём начали свой путь Чарити и Гермиона. Волшебница сопроводила девочку вплоть до дверей, помогла втащить чемодан на крыльцо и напоследок крепко обняла её. — Я приеду за день до отправления на вокзал, — сообщила Чарити. — Набирайся сил перед учебным годом. И не пользуйся волшебной палочкой — я ведь уже говорила, что колдовать за пределами школы запрещено. Хотя, по правде, я сама частенько нарушала этот запрет, — подмигнула она. Чарити чем-то напомнила Гермионе тех мальчишек из магазина. Махнув девочке рукой, волшебница отдалилась на порядочное расстояние и исчезла с громким хлопком. В этот же момент входная дверь открылась, и мать кинулась обнимать Гермиону, подозрительно поглядывая на чемодан. — Мы купили всё, что нужно, — светилась от радости Гермиона. Миссис Грейнджер её восторга не разделяла и не приблизилась к чемодану, словно в нём лежала бомба. Отдуваться пришлось мистеру Грейнджеру, затащившему багаж в комнату дочери. Весь вечер Гермиона провела за рассматриванием новых книг, и, набравшись впечатлений, быстро заснула. Ей снились поистине волшебные сны. Остававшееся до конца августа время Гермиона проводила в комнате в обществе купленных книг. Девочка с интересом проштудировала все учебники, выписала все интересующие её заклинания и оттачивала мастерство их использования перед зеркалом, волшебную палочку ей заменял карандаш. Бывало, по нескольку часов она повторяла странные и пока что неведомые ей слова, выписывая рукой разнообразные зигзаги и виражи. Из книг Гермиону особенно увлекла «История магии». Автор так интересно вела рассказ о битвах, о документах и об исторических личностях, что девочка оторваться не могла от новых, словно источавших аромат волшебства страниц, черпая в них информацию о мире магии. Все новые сведения Гермиона увлечённо пересказывала матери и отцу, но те не испытывали восторга от рассказов дочери и предпочитали отмалчиваться либо просто кивать головой на все её восторженные реплики. Трудно представить себе состояние девочки, ошеломлённой известием о том, что она — волшебница, что вся её жизнь неожиданно перевернулась с ног на голову. Мистер и миссис Грейнджер — люди педантичные и серьёзные до мозга костей, пытались воспитать Гермиону по своему образу и подобию, как и подобает хорошим родителям. Они с детства учили её мыслить логически, жить сегодняшним днём и не откладывать ничего на завтра. В свои одиннадцать лет Гермиона была не по годам умным ребенком, её серьёзный вид и заумные речи зачастую отпугивали сверстников, а одноклассники не горели желанием общаться с жутко правильной девчонкой, у которой всегда был готов ответ на любой заданный учителем вопрос. Любознательность и дотошность вкупе со слегка завышенным самомнением, вызванным уверенностью в собственных уме и знаниях, вовсе не прибавляли девочке популярности. О её неукоснительном следовании правилам и предписаниям даже речи не шло — это уже давно стало притчей во языцех. Все знали, что, если — не дай Бог! — Гермионе Грейнджер станет известно о какой-нибудь проделке или шалости, то, без сомнений, скоро весь преподавательский состав будет оповещён излишне ревностно оберегающей правила девочкой. Гермиона понимала, что причина отсутствия у неё друзей кроется в её поведении, но ничего поделать с этим не могла. Склонная к самоанализу, она то и дело выискивала проблемы в себе и не находила их под влиянием родительской морали. На её взгляд, во многом сформированный матерью и отцом, всё с ней было в порядке. Значит, это другие чего-то не понимают. Раз не понимают — глупы. А с глупыми людьми ей и самой общаться не очень-то хочется. Свободное от уроков время Гермиона проводила за книгами, ставшими ей единственными советчиками и помощниками. Сквозь бумажные страницы она словно переносилась в иные миры, сила её воображения рисовала пленительные картины, так неожиданно претворенные в явь появлением профессора МакГонагалл. С самого детства с Гермионой происходили странные вещи, объяснить которые не мог никто — ни справочники, ни интеллектуальные журналы, ни врачи и психологи, коих, к счастью, было не так уж много в жизни юной мисс Грейнджер. И она, и её родители, отрицая существование магии и других паранормальных вещей, не могли не понимать, что левитация над кроватью или полная гостиная мыльных пузырей, оживающие картинки в книгах или же персонажи фильмов, неожиданно исчезающие с экранов и на краткие секунды появляющиеся в комнате, сама собой починенная разбитая посуда и прочие мелочи не есть обычные особенности детского развития. Но как реагировать и что делать, не знал никто. Мистер и миссис Грейнджер предпочитали попросту игнорировать необычные явления, и Гермиона, как послушная воспитанная дочь, брала с них пример. Но теперь нашлось обоснование — пусть и весьма своеобразное, — и Гермиона была этому несказанно рада. Ей казалось, что это — её шанс начать всё сначала, добиться привычно занимаемых ею высот и в другом мире, стать там своей и не сдать позиций. С таким же настроем она отправлялась в первый класс, где на фоне других учеников казалась взрослой не по годам. Без труда она стала любимицей учителей, неизменно выделявших её перед всем классом, а вместе с тем и предметом насмешек. Обычно Гермиона, опять же по совету родителей, ставила себя выше всех пересудов и относилась к ним спокойно. На уроках, занятая выполнением задания, она не страдала от одиночества, но чуть позже, выглядывая в окно и слыша весёлый смех детей, девочка остро ощущала тоску от того, что она совсем одна. Всё это не могло не наложить определённый отпечаток на характер девочки. Она росла замкнутой, излишне серьёзной, задумчивой, не любила подвижные игры и шумные компании, предпочитая шалостям и развлечениям тишину собственной комнаты и очередную читанную-перечитанную книгу с потёртым переплётом. И тем неожиданней был факт дружеской привязанности, возникшей между Гермионой и Чарити Бэрбидж. Сопровождающая Гермионы часто наведывалась к ней, пока родители были на работе, и они подолгу разговаривали, обсуждая тонкости жизни в магическом мире, прочитанные книги и разнообразные вопросы. Гермиона впитывала знания как губка, Чарити тараторила без умолку. Это был идеальный симбиоз. Пожалуй, свою роль сыграла и их странная похожесть друг на друга. Пусть темпераментом они отличались — вечно серьёзная и слегка нахмуренная Гермиона и пылкая, порывистая мадам Бэрбидж, — но внутри они были слишком идентичны. Обе не любили открыто проявлять такие чувства, как любовь и привязанность, обеим было проще скрывать настоящие эмоции — разве что маски были разными, — и обе чувствовали себя до жути одинокими. Неудивительно, что они легко нашли общий язык. За день до отправления в Хогвартс Чарити нанесла уже официальный визит — родители Гермионы так и не узнали о посещениях сопровождающей, — и торжественно вручила сиявшей от счастья Гермионе заветный билет на Хогвартс-экспресс. Девочка вызвалась проводить даму до двери, и там тихонько, чтобы мать не заподозрила неладного, прошептала на ухо Чарити: — На третьем курсе я обязательно выберу ваш предмет. — Но, детка, это вовсе не обязательно, — стараясь не выдать эмоций, пробормотала Чарити. — Я так хочу, — твёрдо сообщила Гермиона. Вместо ответа сорокапятилетняя Чарити Бэрбидж, гордившаяся своим «холостяцким» положением, отсутствием детей и мужа и абсолютной невозмутимостью ко всякого рода проявлениям нежности просто обняла Гермиону, ощутив, как глаза защипали слёзы.