А небо по-прежнему голубое...

Рождество — Николас Фламель — Дракон по имени Норберт 1 декабря 1991 года — 25 апреля 1992 года. К Хогвартсу медленными шагами подкрадывалось Рождество. Сначала декабрь заморозками покрыл гладь озера, на которой позже планировалось устроить каток и с которой мистер Филч гонял прытких первокурсников, рисковавших жизнями, забираясь на непрочный лед. Потом его ледяное дыхание коснулось каменных стен замка, инеем проникая в плохо отапливаемые коридоры и подземелья, вырисовывая замысловатые узоры на окнах и вырываясь паром при каждом выдохе детей. И, наконец, однажды ученики проснулись и обнаружили, что выпавший за ночь снег укутал Хогвартс искрящимся покрывалом, оставил снежные шапки на крышах теплиц и ветках деревьев, закружил снежную пургу, взметая белые крупинки с сугробов. То был выходной день, и потому большинство учеников тут же высыпали на улицу наслаждаться традиционными зимними забавами. Гарри и Рон без особых усилий вытянули с собой Гермиону, бормотавшую что-то о том, что у неё есть некие важные дела перед отъездом домой. Тем не менее, девочка оделась потеплее и всё же выглянула на улицу, где её заставили окунуться во всеобщее веселье. Завязалась шутливая перестрелка между учениками Пуффендуя и Гриффиндора, когтевранцы предпочитали не ввязываться в подобные игрища, но вскоре и без их участия не обошлось. Слизеринцы воротили нос, проходя мимо, за что подвергались тщательному обстрелу из импровизированных снежных крепостей. — Гермиона! Ты что, в снежки не играла никогда? — возмущался Рон, ловко сбивая с ног Сьюзен Боунс снежком. — Берёшь комок снега и кидаешь его в кого-нибудь! Да не в своих же! — Он хлопнул себя ладонью по лбу, когда снаряд Гермионы угодил в спину одного из близнецов. — Прости, Фред или Джордж, кто ты там, — крикнула Гермиона. — Пожалуй, мне, правда, лучше уйти и где-нибудь посидеть, ладно? — Она умоляюще посмотрела на Рона. — Да не выдумывай, Грейнджер! — К Гермионе подскочил подбитый её снежком Фред. На спине у него расползалось белое пятно. — Пошли, сейчас научишься. Хватит уже отсиживаться в углу. Держа девочку за руку, Фред потащил её за собой в укрытие за раскидистым деревом, где всучил в её ладошку, затянутую в тёплую варежку, крупный ком снега. Потом, подмигнув, указал взглядом на проходившего мимо с гордым видом Драко Малфоя и топавшую за ним по пятам свиту в лице Крэбба и Гойла. Губы Гермионы сами собой дёрнулись в ответной улыбке, когда Фред, замахнувшись, отправил свой снежок прямо в белобрысую макушку Малфоя и тут же спрятался обратно за широкий ствол дерева. Гермиона прыснула, заметив удивлённое лицо Малфоя, потиравшего голову. Прищурившись, он принялся что-то выговаривать своим «телохранителям», якобы посмевшим его ударить, те отнекивались. — Давай, Гермиона, теперь твой черёд, — пробормотал Фред. Решившись, Гермиона высунулась из-за дерева и метнула снежок в широкую спину Гойла. К несчастью, именно в этот момент Малфой, отвернувшийся было, снова развернулся и стал свидетелем произошедшего. Лицо его покраснело, мальчишка тут же оттолкнул Крэбба и Гойла, всё ещё ничего не понимавших, и направился к дереву, шипя себе под нос. Гермиона мигом юркнула обратно в укрытие, но теперь оно уже не являлось таковым. — Ты! Поганая… — Малфой осёкся, заметив, как из-за спины Гермионы показался Фред. Связываться с крепким третьекурсником мальчишке явно не хотелось, и потому он, погрозив для солидности кулаком Гермионе, вернулся обратно к своим приятелям. — Вот видишь! — раздражённо пробормотала Гермиона, отряхивая ладони от снега. — Ни к чему хорошему эти игры не приводят. — Если все неудачи так воспринимать, тогда и жизнь будет не в радость, — фыркнул Фред. — Попробуй ещё раз. — Ну, уж нет, — задрала нос Гермиона. — Я лучше займусь чем-нибудь более полезным, нежели игры в снежки. — Удачи, — помрачнел Фред. Спотыкаясь и увязая в снегу, Гермиона направилась было ко входу в школу, но заметила странную штуку: проходивший в тот момент через двор профессор Квиррелл подвергся обстрелу снежными комками прямо в затылок, заботливо укрытый тюрбаном. Судя по выглядывавшим из-за дерева лицам близнецов Уизли, нетрудно было догадаться, что к чему. Поджав губы, Гермиона было развернулась, чтобы отчитать хулиганов по всей строгости, но её уже опередил Перси Уизли. — Бездельники! Простите, профессор Квиррелл! В итоге Гриффиндор был оштрафован на пять очков за хулиганскую выходку, но Фреда и Джорджа это отнюдь не расстроило. Сделав себе мысленную пометку провести с близнецами воспитательную беседу, Гермиона вошла в замок, стягивая с шеи шарф. До начала каникул и, соответственно, отъезда Гермионы и большинства учеников домой оставалось меньше недели. Предстояло сделать множество важных дел, особенно если учесть, что ребята так ничего и не нашли о загадочном Николасе Фламеле. Часами они, бывало, просиживали в библиотеке, выискивая в разнообразных по величине и содержанию томах хотя бы упоминание об этой персоне. Безрезультатно. И ведь даже спросить не у кого, иначе можно догадаться, зачем им такая информация. И, потом, откуда первокурсникам может быть известно о Николасе Фламеле? Что, если это — известная в узких кругах личность? Пройдя по коридору и отряхиваясь после снежной баталии, оставившей следы от снежков на плаще и растрёпанных волосах, Гермиона разыскивала хоть одного ученика старшего курса, способного проводить её к кабинету профессора Бэрбидж. Девочка благоразумно игнорировала представителей Слизерина, прекрасно понимая, что ни один из поборников грязнокровок не посетит урок магловедения. Наконец, Гермионе встретился Почти Безголовый Ник — дружественное привидение, покровительствующее Гриффиндору. Призрак галантно раскланялся перед Гермионой, отчего его голова едва не отделилась от шеи. Девочка поспешно отвела глаза. — Чем могу быть полезен? — осведомился Почти Безголовый Ник, поправляя кружевной накрахмаленный воротник, фиксирующий недорубленную шею. — Не могли бы вы показать мне, где находится кабинет профессора Чарити Бэрбидж? — попросила Гермиона. Чего и следовало ожидать, призрак любезно кивнул и лениво поплыл вперёд, маня девочку за собой. По дороге они приятно побеседовали, обсудив намечавшиеся праздники. — Мне кажется, вам стоило остаться, мисс Грейнджер, — пробормотал призрак, остановившись у двери в нужный Гермионе кабинет. — Хогвартс в рождественские праздники — незабываемое зрелище. — К сожалению, я не могу не вернуться домой. — Гермиона действительно сожалела. — Спасибо вам за помощь. — Всегда к вашим услугам, мисс. — Почти Безголовый Ник снова раскланялся и исчез в ближайшей каменной стене. Вздохнув, Гермиона постучала в дверь. Она знала, что сейчас у Чарити нет уроков и она свободна. И, точно, из-за двери послышалось: «Входите!», после которого девочка зашла в кабинет. Как оказалось, помещение точно отражало суть преподавателя. Кабинет был напичкан разнообразными магловскими вещичками вроде кабелей, старых разломанных телефонных аппаратов, фотокамер, тостеров и утюгов, в углу притаилась древняя стиральная машинка, укрытая покрывалом, на котором высилась груда автомобильных деталей. На полках тут и там расставлены потрескавшиеся рамки с фотографиями и вырезками из магловских газет. И — наверняка в преддверии Рождества — всё это перемежалось стандартными магловскими украшениями: электрическими гирляндами, естественно, не работавшими в Хогвартсе, разноцветной мишурой, ёлочными игрушками и парочкой снежных шаров с фигурками Санта-Клауса. — Нравится? — полюбопытствовала Чарити, которую Гермиона поначалу и не заметила. — Ничего себе обстановочка, не правда ли? — Ага, — выдохнула Гермиона и тряхнула головой. — Как же я рада тебя видеть! Чарити быстро поднялась из-за стола, заваленного кипами разнообразных бумаг, и двинулась навстречу ученице, но в самый последний момент уклонилась от объятия и суховато пожала руку девочке, после чего потрепала её по взъерошенной макушке. — Чаем угостить? — предложила профессор Бэрбидж, разыскивая глазами старый магловский агрегат. — Не волнуйся, работает исправно, — тут же пояснила дама в ответ на скептический взгляд Гермионы. — Я слегка поколдовала над ним… — Но ведь это же запрещено! — воскликнула Гермиона. — То, о чём Министерство не знает, ему не повредит, — заговорщически подмигнула Чарити. — В конце концов, вряд ли безобидный чайник может причинить какой-нибудь вред старику Фаджу. А ты, Гермиона, поменьше думай о последствиях. Садись и рассказывай, что у тебя тут происходило и какие вообще впечатления от школы и обучения. Пока чайник грелся на волшебном огне, Чарити небрежно смахнула бумаги со стола в одну огромную стопку и водрузила на освободившуюся поверхность две щербатые чашки с заварником и блюдом традиционного рождественского печенья. Гермиона рассказала обо всем без утайки: и про первые дни в школе, омраченные поведением однокурсников, и про свои успехи в учебе, и про схватку с троллем в женском туалете, и про друзей. Умолчала она лишь о Николасе Фламеле, сама не зная, почему. Наверное, боялась заговаривать о нем с Чарити. Мало ли, кем вообще мог оказаться этот мужчина? — Ну, предположим, твоего рвения к учебе я и раньше не одобряла, а что касается тролля, то об этом весь преподавательский состав был оповещён сразу после «баталии». Что ж, с успешным началом года, мисс Грейнджер! — Чарити шутливо отсалютовала чашкой, едва не пролив чай, и сделала глоток. — Я же говорила, что всё наладится. А то ты тоже вздумала нос повесить, да ещё и в свой день рождения. — Гермиона улыбнулась, вспомнив о поздравлении Чарити. — Ты прости, что я никак не могла с тобой увидеться, у меня дел выше крыши, времени выкроить не удаётся. — Я тоже часто занята, — быстро вклинилась Гермиона. — Ничего, на будущих уроках времени хватит, — благодушно улыбнулась Чарити. — Ты ещё не передумала насчёт магловедения? — Нет, конечно! — возмутилась девочка. — А не расскажешь, почему ты решила заняться именно этим предметом? Чарити, к удивлению Гермионы, задумалась, уставившись взглядом в одну точку, после чего отрешённо пробормотала: — Долгая история… — И, словно очнувшись, тряхнула головой, с прежней улыбкой и весёлостью прибавив: — Как-нибудь на досуге я тебе её обязательно расскажу, если ты захочешь выслушать бессмысленную нудную болтовню старой перечницы. Разговор плавно перетёк на рождественские праздники. Гермиона благоразумно сменила предыдущую тему, поняв, что профессору Бэрбидж она отчего-то неприятна. — Неужели тебе не хочется провести первое Рождество в замке? — удивилась Чарити. — Это поистине волшебная пора, незабываемое время. Не понимаю детей, уезжающих отсюда домой. Дома-то всё и так уже известно и понятно. А Хогвартс — это Хогвартс. — Я понимаю, — кивнула Гермиона. — Но родители… Им и так непросто было отпустить меня, так что мне лучше вернуться к ним и успокоить их, что со мной всё в порядке. В конце концов, впереди ещё целых шесть лет, хоть одно Рождество я да застану в стенах школы, — улыбнулась девочка. Она сама, если честно, соскучилась по семье, но с друзьями расставаться не хотелось. — Ну а я на Рождество останусь в Хогвартсе, — сообщила Чарити, осушая вторую чашку чая. — Мне некуда уезжать, да и незачем, по правде говоря. А здесь все знакомые. И с работой успею разобраться. Несмотря на небрежный тон, Гермионе почудилась тоска в голосе дамы, и она неожиданно пробормотала: — А может, поедешь со мной? Чарити со стуком отставила кружку. — Ты серьёзно? — прищурилась профессор Бэрбидж. — Конечно! — Теперь Гермиона уже не сомневалась в своих мыслях. — Родители не будут против, я уговорю их. Встретишь Рождество с нами, вместе покатаемся по Лондону, сделаем кучу всего интересного!.. — Гермиона осеклась, заметив горькую усмешку на губах Чарити. — Спасибо за предложение, детка, но я сама справлюсь. Неужели ты думаешь, что мне настолько одиноко, чтобы я лезла в чужую семью на праздники? Нет, всё в порядке. И, кажется, — она взглянула на наручные часы со странными стрелками, — тебе пора идти. Намёк был ясен, и Гермиона поднялась с места, уже жалея, что вообще завела этот разговор. Чарити улыбалась по-прежнему дружелюбно, провожая девочку до двери, но что-то в её поведении неуловимо изменилось. — И не вздумай прислать мне рождественский подарок, выброшу нераспакованным, — предупредила преподавательница, напоследок опять потрепав Гермиону по растрёпанным волосам, ещё больше их запутав. — Не люблю эти рождественские традиции. Выбрасывание денег на ветер. Ну, а тебе, детка, весёлого Рождества в кругу семьи. Удачной дороги. — И тебе тоже, — отозвалась Гермиона, после чего дверь перед её лицом с шумом захлопнулась. Время таяло неумолимо быстро, приближая момент отъезда. Школа постепенно пустела, ученики собирали вещи в ожидании возвращения домой. Гарри, Рон, Фред, Джордж и Перси оставались в школе. Если с Гарри всё было понятно и так — не с Дурслями же ему, в самом деле, встречать Рождество! — то представители семьи Уизли были вынуждены остаться по другой причине: их родители решили съездить проведать своего сына Чарли в Румынию. — У нас не так много денег, чтобы съездить всей семьей, — рассказывал Рон Гарри и Гермионе как-то вечером в Общей гостиной. — По правде говоря, мне не очень бы хотелось поехать к Чарли с этими его драконами… — А, по-моему, это довольно интересно, — хором возразили сидевшие поблизости Фред и Джордж, развлекавшиеся тем, что перекидывали друг другу пакет волшебного конфетти «Непредсказуемый взрыв». Как нетрудно было догадаться, суть была в неожиданном взрыве этого пакетика в руках того или иного игрока. Пока ещё снаряд держался, и близнецам уже скоро должна была наскучить эта игра. — Драконы — это опасно и увлекательно, — заявил Джордж. — Похоже, вам нравится всё, связанное с опасностью, — недовольно буркнула Гермиона. — Ну, не скажи, — не согласился Фред. — Вот, например, уроки Снейпа тоже связаны с определённым риском, но мы от них удовольствия не испытываем. Гарри насмешливо фыркнул. Все знали о взаимной неприязни между ним и профессором зельеварения. — Но квиддич вам нравится, — не уступала Гермиона. — Квиддич не опасен, — возразил Джордж. — Я уже приводила вам статистику… — Прекрати, Гермиона, иначе наша бомба отправится в твою сторону, — предупредил Фред. — Ты не посмеешь! — не осталась в долгу девочка. — Спорим? К счастью, до этого дело не дошло, так как ловко брошенный Джорджем брату снаряд наконец-таки разорвался над головой Фреда с громким хлопком, осыпав мальчишку каскадом разноцветных бусин, бумажных обрывков и длинных тонких лент. Сверху на макушку приземлилась шляпа с красноречивой надписью «Балда» по тулье. — Думаю, комментарии здесь будут излишни, — мстительно ухмыльнулась Гермиона, поднимаясь с места. — Мне нужно собирать вещи, завтра уже поезд. Желаю приятно отдохнуть, мальчики. — Ну, у нас-то Рождество будет прекрасным, без контроля родителей, так что тебе можно лишь посочувствовать, — съехидничал Фред. — О, прости, но я не могу воспринимать всерьёз слова человека в шляпе с надписью «Балда», — хмыкнула Гермиона, скрывшись в спальне. Оставшись в одиночестве — Лаванда и Парвати сидели внизу, в Общей гостиной, занимаясь написанием поздравительных писем, — девочка проверила все собранные вещи и достала из-под кровати припрятанные к Рождеству подарки, которые были адресованы её единственным друзьям. К каждому свёртку прилагалась записка с традиционным пожеланием всех благ. Профессор МакГонагалл объяснила Гермионе, что подарки можно оставить под кроватью, и в канун Рождества они окажутся у адресатов, так что за доставку презентов девочка не волновалась. Не зная, что можно подарить друзьям, кроме книг — на них у неё попросту не было денег, — Гермиона попросила Чарити помочь, и вместе они придумали подарок каждому из друзей Гермионы. Для Гарри и Рона Чарити предложила купить по пакету «шоколадных лягушек» — Гермиона знала об особенной любви приятелей к этим сладостям. Для подарка Фреду и Джорджу использовались два старых снежных шара, внутрь которых были помещены две фигурки игроков на метлах, кружащих возле трибун. Перси же Чарити посоветовала подарить завалявшуюся у неё книгу «Как добиться признания: теория и практика». Гермиона не рискнула спрашивать, откуда у Чарити взялся этот фолиант. В итоге подарки были собраны и старательно упакованы и теперь дожидались своего часа под кроватью, куда Гермиона, убедившись, что все они в полном порядке, обратно их задвинула. Спать не хотелось, в Общей гостиной было слишком шумно, и потому Гермиона уселась в кровати с очередной книгой в руках. Девочка всё ещё не теряла надежды отыскать информацию о Николасе Фламеле и уже взяла с Гарри и Рона обещание не прекращать поисков во время её отсутствия. Конечно, ожидать от них успехов было бы глупо, учитывая их нелюбовь к книгам и нудному сиденью за библиотечными столами, но всё же… Утром Гермиона вместе с другими уезжавшими учениками, коих было достаточно много, вышла из замка и в сопровождении Хагрида отправилась на станцию. Друзья ещё спали в столь ранний час, и потому попрощаться с ними не удалось. Рядом с Гермионой шагали Симус, Невилл и Дин, а так же Лаванда и Парвати. Вся шестёрка заняла места в одном купе, и Гермиона, сначала принимавшая пассивное участие в общем разговоре, вскоре уткнулась в книгу. Спустя несколько часов поезд прибыл на Кингс-Кросс, где Гермиону встречали безумно взволнованные и обрадованные родители. — О, Гермиона! — Мать неожиданно поцеловала её в щеку, пока отец с усилиями затаскивал чемодан дочери на тележку. — Мы так по тебе скучали! Как школа? Всё нравится? Как друзья? Гермиона с увлечением рассказывала родителям о Хогвартсе, об уроках и друзьях, обо всём, что, так или иначе, повлияло на неё и на её жизнь. Родители, похоже, из её рассказа понимали лишь отдельные вещи, не связанные с волшебством, и решили пойти на компромисс: Гермиона не рассказывает им про магию и мир волшебников, они же делают вид, что «всё в порядке». Что ж, это вполне устраивало Гермиону, смирившуюся с непониманием родителей. За предрождественские дни девочка уже успела пожалеть о том, что не осталась в Хогвартсе. Украшение дома с родителями, обсуждавшими вещи, находившиеся за гранью понимания девочки, было странно. Она вообще никогда не думала, что их семья так разобщится, что отец и мать станут ей фактически чужими людьми. Нет, они любили её, и Гермиона их любила, но пропасть непонимания легла между ними, повлияв на общение. Гермиона с нетерпением ожидала завершения рождественских каникул, особенно после подарков друзей. Рон — видимо, не потерявший надежду заставить Гермиону полюбить квиддич — прислал ей иллюстрированную живыми картинками брошюрку-сборник правил и интересных моментов игры. Гарри подарил ежедневник с прилагавшимся к нему пышным пером. От Фреда и Джорджа пришёл пакет драже «Берти Боттс», который Гермиона бы не рискнула открыть, не найди она записки: «Здесь остались только самые съедобные конфеты, так как остальные мы предусмотрительно раскусили и вытащили. Эксперименты ставили на Перси, так что насчёт точности не волнуйся». Перси, кстати, прислал книгу «Старосты Хогвартса и их дальнейший жизненный путь», которую Гермиона нашла бы весьма занимательной, не будь она только на первом курсе. Она ещё не задумывалась над тем, с чем свяжет свою жизнь после окончания Хогвартса, и, если честно, сейчас ей над этим задумываться не особенно хотелось. Впереди ещё долгих шесть лет… перед экзаменами хватит времени подумать. Наконец, рождественские каникулы закончились, и за день до начала семестра Гермиона вернулась в Хогвартс, где взволнованные Гарри и Рон рассказали ей о своих ночных приключениях с зеркалом Еиналеж — зеркалом, показывающим самые сокровенные мечтания того, кто в него заглянет. Девочка пожалела о том, что вряд ли когда-нибудь сумеет увидеть это зеркало своими глазами, но её больше волновало поведение мальчишек. — О чём вы только думали? — гневно отчитывала она их, узнав, что пару раз ребят едва не поймал мистер Филч. — Вас же могли исключить из школы! — Но, Гермиона… — Зеркало… — Дамблдор… — И слышать ничего не желаю, — отчеканила девочка. — Жаль, что вы ничего не нашли про Николаса Фламеля… Хотя соваться в Запретную секцию было очень неразумно с твоей стороны, Гарри, там действительно можно было бы поискать информацию… — Тебя не поймёшь, Гермиона, — оскорбился Рон. — Ты вопишь из-за наших хождений по школе, но мысль о проникновении в Запретную секцию тебя вовсе не пугает! Вместо ответа девочка углубилась во взятую ею книгу «для лёгкого чтения». Всю следующую неделю ребята бегали в библиотеку на переменах, так как свободное время после уроков у Гарри и Гермионы было занято: мисс Грейнджер, не изменяя своим привычкам, зубрила уроки, а Гарри пропадал на тренировках, возобновившихся и участившихся в преддверии матча с Пуффендуем. Оливер Вуд гонял своих подопечных только так, изматывал до состояния амёб, как неоднократно уже жаловались Фред и Джордж, картинно разваливаясь в креслах. Но, несмотря ни на что, все понимали значимость тренировок: если удастся победить Пуффендуй, команда Гриффиндора обойдёт по очкам Слизерин и впервые за семь лет вырвется вперёд. — Вы знаете, кто будет судить матч? — воскликнул Гарри, ворвавшись в гостиную Гриффиндора. Ответом ему были недоумённые взгляды Рона и Гермионы, игравших в шахматы — не волшебные, а магловские, потому что они были наименее жестоки для Гермионы. Что касается Рона, превосходно игравшего в эту игру, для него не было разницы, в какой её вид играть. — Снейп! — объявил Гарри. — Ты серьёзно? — От удивления Рон пропустил особенно удачный ход Гермионы, завладевшей его конём. — Стой, Гермиона, это нечестно! — Честно! Нечего отвлекаться, — возразила девочка. — Но почему Снейп, Гарри? Он ведь к квиддичу относится так же, как и я, то есть никак. — Сам не знаю, — пожал плечами раздосадованный Гарри. — Только мне тогда лучше вообще не играть. Уж теперь-то он наверняка сможет со мной разделаться. — А по-моему, не сможет, — не согласилась Гермиона. — Как ему удастся заколдовать твою метлу у всех на виду? Судьи ведь всегда в центре внимания. — И всё же ты в опасном положении, — мрачно констатировал Рон, сверля взглядом диспозицию своих шахматных фигур. — Может, лучше не выйдешь на поле? — Не могу, — так же мрачно ответил Гарри. — Запасных ловцов у нас нет. А без меня и команде незачем играть. В этот миг в комнату ввалился Невилл, его ноги были склеены между собой каким-то заклинанием. Вся гостиная грохнула от смеха, в котором потонул рассерженный голос Гермионы, произнёсшей заклинание, от которого ноги Невилла тут же разъехались в стороны. — Кто это с тобой сделал? — спросила девочка, подскочив к пострадавшему вместе с друзьями. — Малфой, — понурился Невилл. — Мы с ним столкнулись в коридоре, и он сказал, что ему не на ком попрактиковаться. И вот. — Он развёл руками. — Ты должен немедленно рассказать профессору МакГонагалл! — негодующе объявила Гермиона, для наглядности подталкивая Невилла в сторону портретного проёма. — Если хочешь, я могу сходить с тобой… — Ой, какая сладкая па-а-а-арочка, — засмеялся кто-то в гостиной. Невилл тут же покраснел. — Не пойду. Хватит с меня неприятностей, — пробормотал он. — Но ты должен это сделать, Невилл! — возмутился Рон. — Он вечно пытается втоптать всех в грязь, а ты сам в неё ложишься и облегчаешь ему работу! — Не надо объяснять мне, что я недостаточно смел для того, чтобы быть членом Гриффиндора. — Невилл всхлипнул. — Малфой мне уже это доказал. — Ты намного лучше десятка таких, как Малфой, — произнёс Гарри, вручив Невиллу "шоколадную лягушку" из кармана. — И ты как никто другой достоин находиться в Гриффиндоре, особенно если так решила шляпа. Невилл слабо улыбнулся и развернул «лягушку». — Спасибо, Гарри, — поблагодарил он. — Ты ведь собираешь карточки? Держи. Проводив взглядом Невилла, Гарри опустил глаза на полученную карточку. — Ну вот, снова Дамблдор, — заметил он. — Раз он был на моей самой первой ка… Гарри вдруг задохнулся от волнения. Он смотрел на карточку, словно не в силах был отвести от неё глаз, а потом поднял их на Рона и Гермиону. — Я нашёл его! — прошептал приятель. — Я нашёл Фламеля! Я же говорил вам, что уже видел это имя, так вот, это было в поезде, когда я ехал сюда. Слушайте! «…Профессор Дамблдор прославился, помимо всего прочего, победой над тёмным волшебником Грин-де-Вальдом в 1945 году, открытием двенадцати способов применения крови дракона и работами по алхимии, проведёнными совместно с его партнером Николасом Фламелем…», — прочитал Гарри. Гермиона вскочила на ноги. Картинка в её голове тут же окончательно сложилась, и она, велев ребятам ждать здесь, скрылась в спальне, откуда вынесла книгу, взятую ей на каникулы почитать дома перед сном. Быстро покопавшись в ней, она нашла то, что искала, а именно коротенькую заметку-предложение. — Вот! — торжествующе объявила девочка. — «Николас Фламель — единственный известный создатель философского камня»! Её слова не произвели на Гарри и Рона того эффекта, на который она рассчитывала. — Создатель чего? — переспросили они в один голос. — Эй! — возмутилась Гермиона. — Вы что, книг не читаете? — Ответом было недоумённое молчание. — Ладно, тогда прочитайте хоть этот кусок… — Она подтолкнула к ним книгу. «Древняя наука алхимия занималась созданием Философского Камня, легендарного вещества, наделённого удивительными силами. По легенде, камень мог превратить любой металл в чистое золото. С его помощью также можно было приготовить эликсир жизни, который делал бессмертным того, кто выпьет этот эликсир. На протяжении веков возникало множество слухов о том, что Философский Камень уже создан, но единственный существующий в наше время камень принадлежит мистеру Николасу Фламелю, выдающемуся алхимику и поклоннику оперы. Мистер Фламель, в прошлом году отметивший свой шестьсот шестьдесят пятый день рождения, наслаждается тишиной и уединением в Девоне вместе со своей женой Пернеллой (шестисот пятидесяти восьми лет)». — Теперь поняли? — спросила Гермиона, когда Гарри с Роном закончили чтение. — Пушок наверняка охраняет философский камень! Фламель вполне мог попросить Дамблдора спрятать его в Хогвартсе, если за ним кто-то охотится, раз напали на его сейф в «Гринготтсе». — Камень, превращающий всё что угодно в золото, способный сделать тебя бессмертным! — воскликнул Рон. — Любой бы хотел его заполучить. — Вот почему за ним охотится Снейп, — заключил Гарри, и друзья переглянулись, не вполне осознавая, что им со всем этим делать. На следующее утро, выдавшееся пасмурным и ветреным, вся школа отправилась к трибунам смотреть предстоящий матч. Рон и Гермиона проводили Гарри до раздевалки и ушли, пожелав ему удачи. Друзья придумали хороший способ справиться со Снейпом, если он задумает причинить Гарри вред. Вчера весь вечер они репетировали заклинание Обезноживания, то самое, каким подействовал Малфой на Невилла. Невилл сидел рядом с друзьями и недоумевал, зачем же они взяли с собой на игру волшебные палочки. Но, похоже, что сегодня им палочки не понадобятся, так как на игре появился сам профессор Дамблдор, а, значит, в его присутствии Снейп не решится сделать какую-нибудь гадость Гарри. Друзья обрадованно переглянулись, ощутив легкость в груди. Игра началась со свистка злобно смотревшего на происходящее Снейпа. Он, похоже, только и ждал момента, чтобы снять очки с команды Гриффиндора, что позже ему и удалось продемонстрировать, когда кто-то из близнецов отбил в его сторону бладжер. — Идиоты! — в панике прошептала Гермиона, прижав пальцы к губам. — Зачем они его провоцируют? Рон, увлечённый игрой, не ответил. А чуть позже между ним, Невиллом, Малфоем, Крэббом и Гойлом завязалась потасовка, в результате которой мальчишки пропустили окончание игры и щеголяли разбитыми носами. Гермиона, переживавшая за Гарри, слишком поздно обратила внимание на свалку тел за своей спиной. Обрадованная победой, она взвизгнула так, что уши заложило у всех сидевших рядом с ней, и порывисто обняла Парвати Патил. — Мы победили! Гриффиндор вышел на первое место! — радостно вопила девочка, впервые в жизни ощутив такой бурлящий в жилах азарт. — Эй! Вы что тут устроили? — строго спросила она, заметив дравшихся мальчишек. Но тут к ней на помощь пришла профессор МакГонагалл, сурово отчитавшая затеявших драку учеников. Впрочем, этот инцидент не сумел испортить всем болельщикам настроения. — Это я подбил Малфою глаз, — хвастался весь вечер Рон. — А Невилл, Гарри! Невилл бросился сразу на троих! Вот это я понимаю гриффиндорская отвага. — Это было глупо, — отрезала Гермиона, впрочем, улыбавшаяся. Она гордилась Невиллом, но не одобряла случившегося на матче, считая подобные выходки варварством. Следующую неделю троица присматривалась к профессору Квирреллу, так как Гарри стал случайным свидетелем разговора между ним и профессором Снейпом. Теперь точно стало известно, что Пушок, в самом деле, охраняет именно философский камень, и что Снейп хочет его заполучить. К сожалению, ребятам никто бы не поверил, вздумай они пожаловаться хотя бы той же МакГонагалл. Гермиона пыталась выяснить у Чарити, способен ли Снейп на плохие поступки, на что получила ответ: — Мы плохо с ним знакомы. — Но ведь он тоже учитель! И ты работаешь здесь, как и он, довольно давно… — Разве это значит, что я должна иметь со всеми преподавателями дружеские отношения? — фыркнула Чарити. — Гермиона, у нас вежливый нейтралитет. Я не лезу в его дела, он и другие профессора — в мои. И нас всех это более чем устраивает. Большего добиться от профессора Бэрбидж не удалось. Тем не менее, Гермиону волновал не только философский камень. Она уже начала составлять расписание подготовки к экзаменам в свободное время. Рон и Гарри подобную деятельность не одобряли. — Гермиона! До экзаменов ещё целая вечность! — дружно протестовали друзья. — Всего десять недель, — отрезала Гермиона. — Это совсем не вечность, а для Николаса Фламеля это вообще как одна секунда. — Нашла с чем сравнивать, — надулся Рон. — Мы еще успеем подготовиться, не сейчас. — Но это важно! Рон, неужели ты не понимаешь? — возмутилась Гермиона. — Благодаря этим экзаменам мы перейдём на второй курс, и только от них зависит, успешно ли мы закончим этот учебный год! Рон пропустил слова подруги мимо ушей, на что она, раздражённо фыркнув, скрылась в комнате. Но вскоре слова Гермионы им аукнулись, когда преподаватели принялись задавать ученикам тонны домашней работы. Ради её выполнения пришлось потратить пасхальные каникулы. Конечно, в отличие от друзей, Гермиона справлялась со всем на «отлично» и иногда помогала Гарри и Рону, назидательно требуя от них полной сосредоточенности. Время бежало совсем быстро, зима сменилась весной, в воздухе плавало предчувствие лета. Всё чаще можно было увидеть учеников сидящими на школьных лужайках возле озера, где гигантский кальмар лениво перебирал щупальцами, создавая рябь на поверхности воды. В один из таких ясных и погожих дней троица друзей решила отправиться навестить Хагрида, в последнее время успешно избегавшего встреч со своими приятелями. Теперь-то ему скрывать было нечего, так как им стало известно о тайне личности Николаса Фламеля, а, значит, он мог без опаски с ними общаться, как считали ребята. И потому, отложив выполненные — или почти выполненные — домашние задания, Гарри, Рон и Гермиона отправились к хижине лесничего у самой кромки Запретного леса. До этого они сталкивались с ним в библиотеке, куда Хагрид нагрянул, пряча что-то за спиной. После того, как выяснилось, в какую секцию он заходил, ребята пришли в ужас. Драконы! Неужели Хагрид додумался выращивать незаконного дракона? И откуда у него взялось яйцо? — Ну, конечно же, у Хагрида просто теоретический интерес, — пробормотала Гермиона. — Ему просто бы негде было раздобыть столь опасную вещь, как драконье яйцо. — Ну, не скажи, — покачал головой Рон. — В «Кабаньей голове» какой только сброд не ошивается… «Кабанья голова» — это трактир в Хогсмиде, деревне возле Хогвартса, — пояснил Рон Гарри. — Хагрид всегда мечтал иметь дракона, — в сомнениях произнес Гарри. Дальше разговоров тогда дело так и не зашло, и вот сегодня ребята решили навестить великана. Тот, убедившись, что пришли именно они, впустил их в дом и крепко запер дверь. Все окна задернуты занавесками, в помещении душно, камин затоплен, и над ним в котле лежит драконье яйцо, любовно запеленутое в одеяла. — Это же драконье яйцо! — воскликнула Гермиона. — Хагрид, где ты его взял? — Выиграл, — пробормотал великан. — У незнакомца одного. Мы с ним разболтались, ну и… вот. Я уже и имя ему придумал, Норберт. Красиво, да? — Хагрид! — застонала девочка. — Ты что, не понимаешь, что ты натворил? — А что я? — удивился лесничий. — Норберт никому зла не причинит, уверяю вас!.. — Я же говорила, что добром эта затея не кончится! — раздраженно бормотала Гермиона. Со дня появления Норберта на свет прошло около недели, в течение которой ставший свидетелем сего действа Малфой ходил с невыносимо довольным видом, сознавая, что теперь тайна в его руках. Гарри, Рон и Гермиона места себе не находили, ожидая, какую же подлянку устроит Малфой. — Вот только не начинай, а? — буркнул Рон. — Что мы могли сделать? Как будто Хагрид послушается нас и согласится расстаться со своим любимым дракончиком… — Нас он, может, и не послушает… — Судя по взгляду Гарри и его обрадованному голосу, он явно что-то задумал. — А вот твоего старшего брата вполне может! — Точно! — Рон просиял. — Чарли же специалист, работает с драконами! Уж кому как не ему знать о них все! Если он сможет уговорить Хагрида передать Норберта в их питомник… — Тогда у нас станет проблемой меньше, — поддакнул Гарри. — Тогда у нас станет проблемой больше, — возразила Гермиона. — Как мы сумеем передать Норберта твоему брату? Посылкой отправим? — Давай только без сарказма, Грейнджер, — насмешливо отозвался Фред, невесть как оказавшийся поблизости — естественно, вместе с Джорджем. Оба брата с любопытством смотрели на троицу. — Мы можем помочь с драконом, — заговорщически подмигнул Джордж. — Откуда вы… — задохнулся Рон. — Плохо маскируешься, братец. — Фред отвесил Рону дружеский подзатыльник. — Дождитесь ответа старины Чарли, а там мы что-нибудь придумаем. Охота же, все-таки, поучаствовать в чем-то таком… захватывающем. — Не сомневаюсь, — сухо ответила Гермиона. — Да брось ты! — вмешался Гарри. — Они нам действительно могут помочь. — Посмотрим, — так же спокойно отреагировала девочка. — Сначала действительно нужно написать Чарли и дождаться его ответа. Гермионе не нравилась эта затея, очень не нравилась, а особенно не нравилась из-за присутствия в плане близнецов Уизли, которые пусть и были непревзойденными мастерами шуток и редко когда попадались мистеру Филчу, но все же не были самыми надежными людьми. Однако выбора у них не было. Всю следующую неделю заговорщики провели как на иголках в ожидании пакости Малфоя и письма Чарли. К счастью, Малфой еще ничего не рассказал преподавателям, видимо, наслаждаясь мучениями врагов, а вот Чарли прислал ответ так быстро, как только смог. Гарри, Рон, Гермиона, Фред и Джордж все вместе развернули письмо, вглядываясь в косые строчки: «Дорогой Рон! Как у тебя дела? Спасибо за письмо. Я буду счастлив взять норвежского горбатого дракона. Но доставить его сюда будет непросто. Я думаю, лучше всего будет переслать его с моими друзьями, которые прилетят навестить меня на следующей неделе. Проблема в том, что никто не должен видеть, как они перевозят дракона, — ведь это незаконно. Будет идеально, если вы сможете принести дракона на самую высокую башню замка Хогвартс в субботу в полночь. Тогда они успеют добраться до Румынии до наступления утра. Пришли мне ответ как можно быстрее. С любовью, Чарли». — Замечательный план, — с едкой иронией заметила Гермиона. — Нам всем точно крышка! — Побольше оптимизма, Грейнджер. — Фред шутливо толкнул девочку в бок локтем. — Мы с Джорджем вполне можем отнести дракона на верх Астрономической башни… — Я вам под страхом смерти бы не доверила столь ответственное задание, — сердито прошипела Гермиона. — И, умоляю, говорите тише, иначе вся гостиная будет в курсе наших планов. В самом деле, присутствовавшие в Общей гостиной ученики с интересом косились в сторону собравшихся явно не с пустыми намерениями ребят, двое из которых были известны как самые знаменитые шутники школы. Впрочем, присутствие в их компании зануды Грейнджер было странным, но хотя бы заставляло думать, что, что бы ни планировалось в тесном кругу, за рамки правил и приличий оно уж точно не выйдет. Знали бы они, как ошибаются на этот счет… — Ты нам не доверяешь? — оскорбился Джордж. — Да мы мастера в своем деле! — Знаю я ваше «мастерство», вчера вся школа слышала, как вы от Филча ночью удирали с заколдованными латами, — буркнула Гермиона, явно не одобряя подобные гонки по школе. — Помнится, ты тоже не безгрешна, — намекнул Фред. — Хватит вам уже! — возмущенно вклинился Рон. — Устроили тут ссоры. Нам, между прочим, решить нужно, как Норберта перевозить, а вы заладили… — Так мы и решаем, — не согласился Джордж. — Решаем, кто потащит нашу «птичку» на Астрономическую башню, — подхватил Фред. — О, боги, без вас было бы намного проще! — прошипела Гермиона, но на ее слова никто не обратил внимания. — У меня есть мантия-невидимка, — неуверенно произнес Гарри и замер, заметив, как загорелись глаза у близнецов. — И ты молчал все это время? — возмутились они. — Это же такое сокровище! — Кто-нибудь мог бы скрыться под мантией вместе с Норбертом и отнести его… — продолжил Гарри, уже распознав изъяны в своем плане. Гермиона, конечно же, не могла их не заметить. — А что, если Норберт прожжет мантию? Это же дракон, непредсказуемое существо! — Прямо как мы, — ухмыльнулись Фред и Джордж. Гермиона, закатив глаза, продолжила: — Одному человеку явно не справиться, а трое или четверо вряд ли поместятся под одной мантией. Наверное, нам нужно разделиться… Пусть кто-нибудь постоит «на стреме», в то время как остальные понесут Норберта… — девочка зевнула. — А вообще, будь что будет. Я на все готова, чтобы избавиться от Норберта и от Малфоя. Остальные были согласны со словами Гермионы. Всю ночь девочка обдумывала план, не в силах заснуть и мучаясь от бессонницы. Но утром выяснилось нечто, в корне поменявшее ситуацию: из-за укушенного Норбертом пальца рука Рона раздулась до впечатляющих размеров, и мальчишке пришлось отправиться в Больничное крыло к мадам Помфри. Друзья искренне переживали за него, ведь непонятно, был ли Норберт ядовит. Да и медсестра могла догадаться, кто это укусил Рона, а, значит, тайна Хагрида могла быть раскрыта раньше времени. Медлить было нельзя, и потому присутствие братьев Уизли в плане стало неизбежным. — А ведь Малфой знает о том, что мы будем на башне в субботу в полночь, — пробормотал Гарри. Эта деталь выяснилась после того, как он и Гермиона навестили Рона в Больничном крыле. Малфой тогда зашел к нему поиздеваться под предлогом забрать книгу. И действительно забрал, а в ней лежало письмо Чарли. Так что теперь он знал все о плане друзей по транспортировке Норберта. — Но уже поздно что-либо менять! — прошептала Гермиона, глядя на необычайно взволнованные лица Фреда и Джорджа. — Нам не обойтись без вашей помощи. Только, умоляю, не испортите ничего! — Обижаешь, Гермиона, — покачал головой Джордж. — Все будет на высоте! — Не сомневаюсь, — с сарказмом отозвалась Гермиона. Будь ее воля, она бы ни за что не приняла участия в столь опасной вылазке. Но ведь Хагрид был ее другом, и его судьба волновала ее не меньше судеб Гарри и Рона. Гермиона точно знала, что повела бы себя недостойно, если бы предала друзей в подобной ситуации. И потому, хоть ей было страшно, она поднялась с постели поздно ночью, оделась и спустилась в Общую гостиную, где ее уже дожидались взвинченные Фред и Джордж. — Ли обиделся, что мы его не взяли, — с ходу пробормотал Фред. Глаза Гермионы расширились: — Что?! Вы рассказали Ли Джордану про наш план? — Она закрыла ладонями лицо. — О, Мерлинова борода, какие же вы придурки! — Эй! — хором возмутились близнецы. — Давай без оскорблений. — Так вы только их и заслуживаете! Зачем, зачем вы направо и налево болтаете про наш план? Он же секретный, что значит, что его необходимо хранить в тайне! — Нам это и без тебя известно, мисс всезнайка, — буркнул Фред. — Тогда почему вы выболтали ему нашу тайну? — Он наш друг, Гермиона, — мрачно сообщил Джордж. — А от Ли у нас тайн нет. — Вы понимаете, что тем самым поставили наш план под угрозу срыва?! Неужели вы только и можете, что все портить? Гермиона в панике нарезала круги по комнате и на последних словах уселась в кресло, уткнувшись лицом в колени. Плечи ее вздрагивали — но не от рыданий, как можно бы было подумать, а от клокотавшей внутри девочки ярости. — Ты слишком много думаешь, Грейнджер, — рискнул произнести Фред. Гермиона тут же подняла голову и обожгла его злым взглядом. — Зря ты это сказал, — насмешливо пробормотал Джордж. Но в ссору реплика Фреда перерасти не успела, так как в гостиную спустился Гарри, державший в руках мантию-невидимку. Начало операции «Спаси Норберта» было положено. Ученики покинули Общую гостиную и крадучись вышли из замка, направившись к хижине Хагрида. Там их глазам предстало театральное представление «Прощание с Норбертом», во время которого Хагрид размазывал слезы по бородатому лицу. Дракон был предусмотрительно упакован в деревянный ящик с двумя ручками, за которые его тут же ухватили Фред с Джорджем. Гарри решил, что им будет сподручнее тащить ящик, нежели им с Гермионой — они хоть сильнее. Девочка скрепя сердце согласилась и всю дорогу до замка сверлила спины братьев взглядом, словно дожидаясь их малейшей оплошности. Ловко пройдя по коридорам спящего замка, ребята направились к лестнице на Астрономическую башню. В этот самый момент одна из ручек ящика оборвалась со стороны Фреда, естественно, выронившего коробку. Растерявшийся Джордж не сумел удержать свою ношу. Ящик ударился об пол, крышка отлетела, и Норберт вырвался на свободу. Правда, летать у него еще не получалось, к счастью, и потому Фред и Джордж в ловком прыжке повалили его на пол, а подоспевшие Гарри и Гермиона помогли засунуть своенравного дракона обратно в его «гнездо». — Мы чуть весь замок не разбудили! — возмущалась Гермиона, с помощью заклинания починив коробку и ручку. — Зато поймали мы его классно, — не согласился Джордж. — Практика в квиддиче имеет положительные результаты, Грейнджер, — прибавил Фред, подмигнув Гермионе. — Возьми на заметку. — Еще чего, — фыркнула девочка. — Идемте, у нас осталось совсем мало времени! — Вот же заноза в заднице! — недовольно буркнул Фред, но, к счастью, Гермиона его замечания не услышала. Зато Гарри и Джорджа оно весьма повеселило. На подходе к Астрономической башне послышались звуки борьбы. Гарри и Гермиона ловко укрыли близнецов мантией-невидимкой и спрятались сами, тесно прижавшись. Оказалось, профессор МакГонагалл за ухо тащила за собой Малфоя, визжавшего: — Вы не понимаете! Они будут здесь! Поттер будет здесь с драконом! — Что за чушь вы несете, молодой человек? — холодно спросила профессор Макгонагалл. — Это они несут! Дракона! — Малфой едва не ревел от бессилия. — Я лишаю факультет Слизерин двадцати очков. И, кроме того, мистер Малфой, вы получаете дисциплинарное взыскание. Оно будет назначено вам позже. — Вот это влип, — хмыкнул Фред, когда декан Гриффиндора и его злейший враг удалились прочь по коридору. — Не повезло бедняге. — Это нам повезло, что мы задержались внизу, — заносчиво возразила Гермиона. — А кому нужно сказать за это спасибо? Нам, конечно. — Фред расплылся в улыбке. — Дурак ты, — буркнула Гермиона. — Идемте! Мы можем опоздать! — То-то Хагрид обрадуется, — фыркнул Джордж. Тем не менее, четверка друзей кое-как добралась до заветной лестницы и поднялась на открытую площадку Астрономической башни. Ветер, задувавший здесь с почти неестественной силой, сбивал с ног. Ученики были вынуждены ухватиться за металлическое ограждение. — Вон они! Летят! — заметил Гарри спустя несколько мгновений. В самом деле, по воздуху к замку неслись четыре метлы. Вот они спустились ближе к площадке, на нее соскочили двое молодых людей с одинаково веселыми усмешками, и ловко присоединили ящик с Норбертом крюками к метлам. Потом они так же быстро забрались на метлы, и четверка устремилась прочь от замка. — Удачной поездки, Норберт! — махали вслед Фред и Джордж. — Мы будем очень скучать! — Нам так тебя не хватает! Уже… Тридцать восемь секунд. — Всё! — выдохнула Гермиона. — Мы справились! Справились! — На радостях она даже позволила себе обнять Фреда — или же Джорджа, девочка не была уверена. Но, судя по ехидному бормотанию: «Мисс Грейнджер благодарна? Да ладно?» то был действительно Фред. После всего пережитого ноги слегка подкашивались, когда друзья спускались вниз. Гарри настоял, чтобы Фред и Джордж скрылись под мантией, и те не были против — то и дело раздавались их голоса: — А нас видно? — А так видно? — А так? — Да успокойтесь вы уже! — раздраженно бросила Гермиона, хотя губы ее кривила усталая, но довольная улыбка. Но тут раздался хриплый каркающий голос мистера Филча, разом положивший конец веселью. — Так-так, — пробормотал завхоз, светя фонарем прямо в лица Гарри и Гермионы. — Ученики не в постелях. Кое-кого ждет дисциплинарное наказание.