А небо по-прежнему голубое...

Летние каникулы — Встреча в Косом переулке — Очередные неприятности 1 июля 1992 года — 1 сентября 1992 года. «Как дела, Гермиона?       Наверное, это не та фраза, с которой нужно начинать письмо после столь длительного молчания, но я ничего не могу с собой поделать, детка. Пойми меня правильно: столько дел, ученики с их итоговыми работами и экзаменами… Знаешь, я порой всерьез подумываю над тем, чтобы отменить обязательную аттестацию по своему предмету. Правда, потом я вспоминаю, что одна очень трудолюбивая и умная юная ведьма обещалась на мои уроки, и я просто не могу лишить ее удовольствия писать длинные эссе, нудные конспекты и уж тем более сдавать экзамены по предмету, который она и без моей помощи знает назубок.       Знаешь, а я могу поговорить с твоими родителями насчет их боязни волшебного мира… Ну не дело это — сидеть целое лето безвылазно дома! Почему они отказали тебе в поездке к семейке Уизли? По мне, так самое нормальное семейство, тебе бы точно у них понравилось. Хотя кому я об этом говорю, да? Ты подумай над моим предложением, я могу и без магии повлиять на твоих родителей…       Даже не буду задавать вопроса о том, чем ты занимаешься всё лето. Учишь, учишь и учишь, я права? Прости, что не могу навестить лично, но я попытаюсь выкроить время. Никогда бы не подумала, что могу быть так занята летом. Похоже, старуха-Макгонагалл плохо на меня влияет.       А вот твои новые друзья на тебя влияют достаточно положительно, да, юная помощница Поттера? Вся школа наслышана о подвигах вашей бравой тройки на поприще борьбы со злом. Да и не только, если учесть слухи насчет кошки Филча. Ставлю авансом «Превосходно» за саму идею. Передай Фреду и Джорджу, что я в восторге от их придумки.       В общем, до скорой встречи, детка. Постараюсь вырваться к тебе на чай — естественно, в отсутствие твоих родителей, ты ведь понимаешь. Безумно занятая профессор магловедения, Чарити Бэрбидж». — Гермиона? — неуверенно зовет мать, слегка ошарашенная внезапным появлением на кухне в дневное время огромной совы, а так же непривычно громким смехом обычно тихой дочери. — Что это было? — Это было напоминание о том, что Чарити про меня не забыла, — пробормотала себе под нос девочка и уже громче ответила: — Письмо от друга из Хогвартса. Ну, из школы волшебства. Просто школы, — примирительно добавила Гермиона, понимая, как неприятно родителям снова слышать про замок, на девять месяцев отбиравший у них единственное дитя. — Но… совы? — Миссис Грейнджер устало обмахивается кухонным полотенцем. — Я уже забыла о том, что в вашем мире куда проще послать ночную птицу, нежели снять телефонную трубку, — неодобрительно проговорила женщина. Гермиона пропустила мимо ушей слова матери, покинув кухню и поднявшись наверх, в комнату, где ее уже дожидались маленькая чернильница и перо, потрепанное за время написания писем всем друзьям. Шел август, вернее, плавились зноем его начальные недели. Со времени возвращения из Хогвартса Гермиона сидела дома, занимаясь подготовкой к следующему учебному году. Подготовкой это можно было назвать весьма условно, ведь девочка еще не успела купить всё необходимое для школы и потому лишь почитывала выписанные на лето из школьной библиотеки фолианты. Помнится, мадам Пинс пообещала проверить каждую страничку на предмет пятен от мороженого или сока. Но Гермиона ни за что на свете бы не позволила себе такое кощунственное отношение к книге, особенно к библиотечной. Сначала, по приезде домой, девочка буквально искрилась от впечатлений. Она с горящими глазами рассказывала про волшебство, про экзамены, про друзей, упуская, конечно, наиболее спорные моменты вроде нарушения школьных правил. Если процедуру экзаменов родители смогли примерно понять, то остальное, к сожалению, оставалось для них за рамками, и вскоре осознавшая это Гермиона всё реже упоминала о школе. Родители делали вид, словно так и нужно, словно не было этого разрыва с семьей, словно не существовало мира волшебства. Гермиона понимала, что это — защитная реакция, и уж лучше пусть она будет такой, нежели поведение Дурслей в случае Гарри. И всё равно было больно сознавать, что родители не смогут разделить с нею столь важные моменты ее жизни, что для них ее успехи, ее друзья навсегда останутся за кадром. Прерывисто вздохнув, девочка обмакнула кончик пера и принялась выводить ровные строчки ответа на письмо Чарити. Всё лето Гермиона исправно посылала ей письма и не получила ни одного ответа, кроме этого, так спонтанно нарушившего чаепитие на кухне. Также девочка написала, наверное, неприличную кучу писем Гарри, но приятель ни на одно из них не ответил, что заставило Гермиону всерьез обеспокоиться ситуацией. Она писала и Рону, тот отвечал за всех троих — себя и близнецов, иногда и за Перси, если тот становился свидетелем написания письма. Гермиона частенько хохотала до слез, читая длинный пергамент, принесенный семейной совой Уизли, Стрелкой, исписанный строчками разных почерков. В середине июля пришло письмо от мистера и миссис Уизли, приглашавших Гермиону погостить в их доме, названном «Нора». Рон и близнецы пару раз упоминали об этом названии, говоря, что понять его возможно, лишь увидев обиталище семейства Уизли собственными глазами. Родители Гермионы, всё еще с подозрением относившиеся к миру магии и к волшебникам, естественно, не отпустили единственного ребенка черт знает куда к черт знает кому. Они даже не пожелали встретиться лично с мистером Уизли, хотя это предложение было также озвучено в письме. Гермиона тогда жутко рассердилась и обиделась на родителей. Однако после разговора и некоторых размышлений девочка поняла волнение родителей и смирилась с тем, что они пока что боятся за нее, считая, что она недостаточно освоилась в чужом мире. Ох, знали бы они, каким родным успел стать ей мир волшебства! Но нет, они упрямо отказывались это понимать. Их стеклянные глаза во время очередного упоминания Хогвартса, семьи Уизли или Гарри Поттера были лучшим подтверждением их отчуждения от собственной дочери. Впрочем, они и раньше не находили для нее времени, занятые карьерой и своей стоматологической клиникой. Недостатка в любви Гермиона, конечно, не испытывала, но, согласитесь, расти одной в обществе книг, в изоляции от сверстников, в окружении их постоянных насмешек и соседей, изредка присматривающих за излишне самостоятельной девочкой — это сложно. А Гермиона действительно была самостоятельной. Она часто оставалась дома одна, без присмотра, умела подогреть себе еду из холодильника и позвонить в случае чего на указанные родителями номера. Она ловко управлялась с сигнализацией, и никогда еще родители, вернувшись домой, не заставали дочь в позднее время не в постели, не заставали беспорядка и разбитых ваз. Посуда всегда вымыта, в доме порядок и чистота, как в операционной. Дочь — под одеялом, как и полагается послушному ребенку. Словом, мистер и миссис Грейнджер всегда были спокойны за свою умную правильную дочурку. А Гермиона была всегда уверена в родителях. И правда, разве могла она их не любить? Они никогда и ни в чем ее не ограничивали, готовы были выслушать — в свободное от частной практики и домашнего отдыха время, которого практически не было, — и, попроси Гермиона, они бы с радостью выполнили ее просьбу. Гермиона любила их, таких родных и близких, и только непонимание омрачало ситуацию в семье. Дописав письмо, девочка аккуратно сложила его и спустилась вниз, где мама продолжала всё так же опасливо следить за совой, мирно пьющей воду из подставленного Гермионой блюдца. Зрелище было комичным, так как блюдце совсем не годилось в качестве поилки, и длинный крепкий клюв птицы то и дело стукался о дно. При каждом стуке миссис Грейнджер устало прикрывала глаза. — Отнеси это мисс Бэрбидж, — прошептала Гермиона так тихо, чтобы мать не услышала. — Ты ведь лучше меня знаешь верный адрес, не так ли? Удачного полета. Птица, ухнув, вылетела в окно, задев крылом открытую створку. С улицы донеслись удивленные возгласы: — Сова! — Днем! — Из окна Грейнджеров! — Они всегда были странными. Особенно дочурка. — Не слушай, милая, — очнулась миссис Грейнджер, закрывая оконную створку. — Болтают невесть что. Но слова, услышанные Гермионой, надолго остались в ее памяти. Их словно выжгли у нее внутри, и девочка долго рассматривала потолок и тени, скользившие по нему от огоньков уличных фонарей, всё больше убеждаясь в том, что мир маглов — не для нее. Уж слишком она странная для мира рациональных прагматичных людей, не верящих ни во что, кроме научно доказанных фактов. Для мира, в котором логика царила над воображением, где мечтать было непозволительной роскошью. Невольно Гермиона задумалась о Гарри. Ему, как ни крути, пришлось еще тяжелее после возвращения из Хогвартса. Как-то у него дела? Почему он не отвечает на письма? Неужели родственники снова устроили свою диктатуру и отобрали у Гарри все вещи, связанные с волшебным миром? Гермиона даже поежилась, ощутив беспричинный — или всё-таки обоснованный? — гнев на семейку Дурслей. Вот было бы здорово провести лето втроем! С друзьями. В полной свободе от родителей, в доме Рона... Гермиона мечтательно прикрыла глаза, и веки ей наконец-то смежил долгожданный сон. А спустя пять дней, в отсутствие родителей, на пороге дома семьи Грейнджер снова появилась нежданная гостья, на этот раз не в твидовом костюме, а в весьма демократичных шортах и свободной рубахе мужского покроя. Голову с отросшими рыжеватыми локонами закрывала широкополая соломенная шляпа, а в руках дама, в которой с трудом узнавалась Чарити Бэрбидж, сжимала перевязанную лентой стопку книг. — Что, не ждали? — ухмыльнулась гостья, шутливо салютуя оторопевшей Гермионе. — В дом не запустишь, боишься? — Нет, что ты! Чарити, я так скучала! — Гермиона уже бросилась было обнимать даму, но та вежливо ее отстранила. — Мне не с руки стоять здесь со стопкой этих тяжеленных книг. Давай-ка лучше усядемся где-нибудь в теньке и пока что отложим обмен нежностями до лучших времен. Гермиона ничем не выдала того, что слова Чарити ее покоробили — уж слишком она была рада видеть непредсказуемую волшебницу, привносившую с собой атмосферу легкого хаоса. На ум снова пришла ассоциация с братьями Уизли. Пока Чарити с любопытством осматривалась, хотя уже успела изучить дом еще прошлым летом, Гермиона налила в стаканы освежающий апельсиновый сок и пригласила гостью расположиться в теньке под деревом на заднем дворе, куда Чарити захватила с собой и стопку книг. — Я тут узнала такую новость — упадешь на месте! — как всегда торопливо трещала Чарити в перерывах между опустошением стакана и репликами Гермионы. — На место Квиррелла удалось найти нового преподавателя по Защите от Темных искусств. Сразу скажу: кандидатура, на мой взгляд, абсолютно непригодная, но выбор директора я осуждать не посмею. По крайней мере, не при личном присутствии, — хмыкнула дама. — Теперь вас учить будет "очаровательный" Златопуст Локонс, детка. Слышала о нем, небось? Ах, да, — разочарованно протянула волшебница, заметив озадаченный взгляд Гермионы, — я совсем забыла, что ты не выписываешь «Ежедневный Пророк». Все передовицы только и пестрят заметками о его принятии в штат преподавателей Хогвартса. Новость номер один. — Чарити презрительно скривила губы. — Начал с того, что добавил в список необходимой литературы свои книжонки. Бурда отменная, враньё на вранье. Я решила, что тебе не стоит тратить свои капиталы на эту недешевую макулатуру и потому сама купила тебе экземпляр. Можешь не благодарить, — отмахнулась дама, когда Гермиона уже открыла рот для изъявления смущенных благодарностей. Рядом с Чарити было совершенно легко позабыть обо всех неудачах и неурядицах, смеяться без остановки и болтать, болтать, болтать… Гермиона смогла поделиться с нею всеми впечатлениями, рассказала про приключения в конце учебного года, про Норберта, и под конец невольно проговорилась насчет Малфоя с его пренебрежительно-уничижительным «Грязнокровка». На этом слове брови Чарити сдвинулись к переносице, что могло означать только одно: гнев. — Как же меня раздражают эти принципиальные чистокровные выродки! — выругалась она в сердцах и тут же заставила себя улыбнуться, только улыбка вышла натянутой и кривой, и оттого — жуткой. — Сами не сделали ничего, кроме как принижали всех маглорожденных волшебников и волшебниц. Да они гораздо лучше этих спесивых нечестивцев! Взять хоть тебя, детка: ты вообще ничего не знала о мире волшебства, и, тем не менее, блестяще проявила себя уже на первом году обучения. Да что б меня дракон спалил, если ты не обещаешь стать самой выдающейся ведьмой своего времени! А эти Малфои? Что с них взять? — презрительно скривилась Чарити. — Только и могут, что кичиться безупречной родословной, которая вовсе не предполагает в них истинно ценных человеческих качеств. Так что даже не задумывайся над этим! — Не выдержав, волшебница притянула к себе девочку за плечи и пристально посмотрела ей в глаза. — Запомни, детка: ты — лучшая, и плевать, что там шипит за твоей спиной этот белобрысый уродец, натасканный своим папашей. Ничтожество. Я знаю, как тебя угнетает это прозвище, и потому только и говорю с тобой об этом. Больше повторять не стану, ясно? — Ясно, — пролепетала ошеломленная Гермиона. — Вот и славно. — Чарити улыбнулась так, словно только что не она выдала столь пламенную тираду. Разговор плавно перешел на иные темы — на предстоящее обучение в Хогвартсе, на заботы учителей, на сложности экзаменов. В итоге к пяти вечера, к моменту возвращения родителей, Гермиона чувствовала себя просто замечательно, выговорившись понимающему ее человеку. Чарити посетовала, что больше не сможет вырваться навестить девочку, но пообещала исправно отвечать на письма, после чего исчезла. Следом от ее визита осталась лишь стопка книг. Гермиона бережно унесла их в спальню и там развернула подарок, недоуменно уставившись на обложки. На всех глянцевых картинках был изображен один и тот же человек: голубоглазый и златовласый мужчина-волшебник с ослепительной улыбкой. С этой одинаковой улыбкой он отбивался от троллей, пичкал вампира морковью и ловил привидение с помощью ковбойского лассо. Гермиона презрительно скривила губы и решила отложить чтение до лучших времен. Лучшие времена пришли в тот же вечер, когда Гермиона снова мучилась от бессонницы. Решив, что следует ознакомиться хотя бы с парочкой книг, написанных будущим преподавателем, девочка открыла первую попавшуюся и углубилась в чтение. К ее удивлению, книга оказалась написана легким языком, повествование шло быстро и увлекательно. И к концу Гермиона поняла, что восхищается умелым волшебником, так ловко разделавшимся с вампиром. За прочтением других книг дело, разумеется, не встало, и вскоре впечатлительная мисс Грейнджер выучила наизусть содержание каждой главы каждой книги. Она едва ли не бредила героем, представляя, как он будет проводить уроки, устраивать показательные выступления. А чему он мог научить их! Это будут явно не скучные пары профессора Квиррелла, оказавшегося к тому же вместилищем Темного волшебника, но нечто увлекательное и невероятное. С этой поры Гермиона стала ожидать возвращения в Хогвартс с особенным нетерпением. В новом письме Чарити сообщила Гермионе, что в банке «Гринготтс» можно обменивать магловские деньги на волшебные, если ей не хватает средств из фонда школы — там ведь дается строго ограниченное количество. Гермиона осторожно рассказала об этом за ужином, и родители, как это ни странно, не восприняли идею в штыки. — Ты же знаешь, Гермиона, мы довольно обеспеченная семья и можем себе позволить тратить на тебя и твое обучение столько, сколько необходимо, — спокойно объяснила дочери миссис Грейнджер. — И, потом, пора бы нам познакомиться с твоими друзьями. Решено: мы отправимся в Косой переулок все вместе. Это был весьма неожиданный и отважный шаг со стороны родителей, и Гермиона поразилась их отваге. Что ж, если они готовы к соприкосновению с волшебным миром… Она будет только рада! Дорогу до Косого переулка Гермиона бы ни за что не забыла. И, тем не менее, она еще раз подробно расспросила Чарити перед тем, как отправиться в путь. Родители взволнованно переговаривались всю дорогу в автобусе, Гермиона же сидела, как на иголках, чувствуя себя донельзя самостоятельной. Наконец, автобус затормозил на той самой остановке, на которой Гермиона и Чарити выходили в прошлый раз, и семейство Грейнджеров вышло в обжигающий августовский зной. Там Гермиона, осмотревшись по сторонам, властно повела родителей за собой по улочкам города к «Дырявому котлу» — бару, являвшемуся своеобразным посредником между миром волшебников и миром маглов. Хозяин бара, Том, любезно предложил Гермионе помочь с открытием входа в Косой переулок, так как девочке было запрещено пользоваться волшебством вне школы. Родители с опаской косились в сторону бармена и вздрогнули всем телом, когда после взмахов его руки кирпичная стенка на заднем дворе расступилась, являя проход в Косой переулок. — Так вот что это за место, — странно спокойным голосом пробормотала миссис Грейнджер, неуверенно шагая следом за дочерью по заполненному волшебниками переулку. — Необычно, очень необычно… — Она шарахнулась в сторону, заметив в руках одного волшебника клетку с огромным тарантулом. Гермиона подавила смешок, уверенно направляясь к банку «Гринготтс». Скоро, очень скоро уже она увидится с друзьями, и это не может не радовать. Интересно, как отреагируют родители? Обернувшись, девочка заметила, что отец и мать замерли возле входа в магазин «Всё для квиддича», где на витрине была выставлена новенькая отполированная метла. — Ну, надо же, — пробормотала миссис Грейнджер, недоуменно уставившись на метлу. — Мы ими улицы подметаем, а они их выставляют на продажу за какие-то галлеоны… Странная валюта… Возведя глаза к прозрачно-голубому, как стёклышко, небу, Гермиона оттащила родителей от витрины. Те торопливо следовали за дочерью, но нет-нет да останавливались, зачарованные тем или иным проявлением волшебства. В Косом переулке определенно было много вещей, способных заинтересовать простеца. Наконец, над черепичными крышами зданий Косого переулка показались купол и белоснежные стены банка. «Гринготтс» являл собой невероятное зрелище, подавлял своим вычурным внешним видом. Похоже, родители Гермионы почувствовали эту мощь, так как неловко замерли на белокаменных ступенях. — Ну, что же вы? Идемте! — нетерпеливо позвала родителей девочка, и те, переглянувшись, медленно поплелись следом за дочерью. Новым потрясением для мистера и миссис Грейнджер стал персонал банка. Гоблины! Какие-то мерзкие низенькие существа с длинными крючковатыми носами и не менее длинными крючковатыми пальцами. Взгляды сотен маленьких черных глаз прожигали заявившихся в банк простецов, шагавших за дочерью-волшебницей, которой самой было не по себе от чересчур пристального внимания гоблинов. Переговоры на гоббледуке тоже не внушали уверенности. Тем не менее, занимавший свободную конторку гоблин показался Гермионе на удивление дружелюбным. Он внимательно выслушал девочку и ее родителей, после чего кивнул и зашуршал бумагами. От разговоров чета Грейнджеров предпочла благоразумно воздержаться. Наконец, когда все необходимые операции по переводу денег были выполнены, Гермиона заметила недовольный взгляд одного из охранников, уставившегося на входные двери. По огромной тени, закрывавшей вход, Гермиона узнала Хагрида, и, торопливо попросив родителей подождать ее у конторки, выскочила на улицу, где тут же столкнулась с Гарри и Хагридом. — Гарри! Хагрид! Как я рада вас видеть! — Гермиона не могла сдержать широкой улыбки. — Ой, Гарри, что у тебя с очками? Ты такой грязный… Это сажа? Где ты был? Вечно ты умудряешься попасть в неприятности, — пробормотала девочка, неодобрительно покосившись на приятеля. — Это точно, — раздались одинаковые голоса. Гермиона отвела взгляд от лица Гарри и заметила появившихся из-за широкой спины Хагрида близнецов. Их яркие шевелюры сверкали в солнечном свете. — Мы тебя, между прочим, чертову кучу времени дожидались. — Что за выражения? — недовольно воскликнула Гермиона, и мальчишки тут же повернулись к ней, сверкая одинаковыми улыбками. — Мы тоже рады тебя видеть, — хором отметили братья. — Всё читаешь лекции? — хмыкнул Фред. — Занялась бы лучше чем-нибудь более полезным, — поддержал брата Джордж. — Мальчики! — Это был голос торопившейся миссис Уизли. — Гарри! Я думала, мы потеряли тебя. Куда же ты попал? И почему такой грязный? Бормоча себе под нос, миссис Уизли вытащила из сумки платяную щетку — «Удивительно хозяйственная женщина!», — машинально отметила Гермиона, — и принялась счищать пыль и золу с одежды Гарри. С миссис Уизли Гермиона еще не была знакома, и потому она с любопытством уставилась на полноватую дружелюбную женщину с такими же, как и у ее детей, рыжими волосами. От нее исходила мощная волна домашнего тепла и уюта— взять хотя бы это премилое домашнее платье в цветочек теплого бледно-желтого оттенка, — и Гермионе миссис Уизли понравилась сразу же. — Здравствуй, — закончив с приведением Гарри в порядок, миссис Уизли обратилась, наконец, к Гермионе. — Ты — Гермиона Грейнджер, правда? Рон много про тебя рассказывал… — Мама, — подошедший вместе с отцом Рон покраснел не хуже редиски. За его руку цеплялась девочка, которую Гермиона смутно помнила. Девчонка покраснела, заметив Гарри Поттера, вырвалась из хватки старшего брата и поспешно скрылась за матерью, справедливо полагая, что из этого положения она менее заметна. — Артур Уизли, — перебил жену высокий худощавый волшебник в роговых очках. — Мы, наверное, слишком огорошили тебя, да, Гермиона? Молли имеет обыкновение… — Он не договорил, заметив Гарри. — Гарри! Мы испугались, когда не нашли тебя в назначенном месте. Где же ты был? — В Лютный переулок угодил, — недовольно пробасил Хагрид. У близнецов челюсти едва не встретились с каменной кладкой мостовой. — Ух ты! — Нифига себе! — Нам туда запрещено ходить, — поочередно выдали мальчишки, с завистью покосившись в сторону Гарри. — Мерлин вас упаси попасть в это гиблое место! — воскликнула миссис Уизли. — Гарри, мой мальчик, как же тебя так угораздило? Гермиона в волнении прикусила губу, следя за разговором. При упоминании семейства Малфоев, навестивших магазин, торгующий темными артефактами, Гермиона испуганно вздрогнула, но успокоилась, поймав беспечные улыбки близнецов. — Ага, занервничал! — торжествующе пробормотал мистер Уизли. — Я всегда подозревал, что Малфои прячут что-нибудь запрещенное. Ух, подловить бы его хоть раз… — Артур. — Миссис Уизли предупредительно тронула мужа за рукав поношенной мантии. — Не стоит заглядываться на кусок, который тебе не по зубам. — Ты считаешь, что я не способен тягаться с Малфоем? — выпятил грудь мистер Уизли. Гермиона тихонько прыснула, осознав, что мистер Уизли очень сильно похож на своих сыновей — вернее, они похожи на него. — Что это мы все стоим на ступеньках? — недовольно спросила миссис Уизли. — Пойдемте быстрее, у нас еще много дел на сегодня запланировано. Встреча с мистером Локонсом… Ох, я так волнуюсь! — Мама повернута на книжонках этого блондина, — доверительно прошептал Гермионе Фред, обойдя ее справа. — Считает его чуть ли не гуру волшебства, — закатил глаза шагавший слева Джордж. — Между прочим, мальчики, я вас прекрасно слышу, — одернула сыновей порозовевшая миссис Уизли. — Он написал половину учебников из нашего списка, — заносчиво объявил Перси. — А ведь это что-то да значит, не так ли? — Обычная беллетристика, — скривился Фред, чем заслужил удивленный взгляд Гермионы. — Надо же, какие умные слова ты знаешь, — деланно изумилась девочка, покачав головой. — Ну, не всё же тебе одной поражать окружающих выдающимся интеллектом, — хмыкнул Фред и замер следом за Гермионой. — О, это твои родители? — неожиданно радостным голосом вопросил мистер Уизли, на его лице расплывалась возбужденная улыбка. Взгляд голубых глаз был прикован к слегка оторопевшим родителям Гермионы, замершим у стойки клерка-гоблина. — Маглы! — достаточно громко и торжественно объявил мистер Уизли, улыбаясь сконфузившимся мистеру и миссис Грейнджер. — Настоящие маглы! Молли, ты только посмотри! Фунты! Настоящие фунты! Вы пришли поменять деньги? — полюбопытствовал мистер Уизли, и родители Гермионы синхронно кивнули. — Как я счастлив с вами познакомиться! — Приблизившись к дернувшимся было уйти людям, волшебник приветливо пожал руку каждого. — Нам необходимо отметить наше знакомство. Молли, мы прогуляемся в «Дырявый котел», ладно? Родители в панике обернулись к Гермионе, и та, посмеиваясь, тихонько прошептала им: — Всё будет в полном порядке, не волнуйтесь. Мистер Уизли, широко улыбаясь и что-то тараторя, увел постоянно оглядывавшихся мистера и миссис Грейнджер прочь из банка. Гермиона решила, что знакомство со столь дружелюбным волшебником не должно плохо повлиять на родителей. — Ладно, Гермиона, ты подожди нас здесь, мы сейчас спустимся и вернемся, — пробормотала миссис Уизли, утягивая за собой Гарри. — Ребята составят тебе компанию. Нечего нам всем таскаться по подземельям. — И правда, весьма рационально, — напыщенно кивнул Перси. Миссис Уизли и Гарри ушли следом за сопровождающим гоблином — Гарри тоже было нужно снять деньги, — а остальные представители семей Уизли и Грейнджер остались в вычурно-роскошном холле банка. — Привет, — послышался робкий девчачий голос, который принадлежал, как с изумлением поняла Гермиона, маленькой застенчивой девчонке, всё державшейся за руку миссис Уизли. — Я — Джинни. Удивляясь странному поведению до сих пор молчавшей девочки, Гермиона машинально ответила: — А я — Гермиона. — Я знаю, — неожиданно ошарашила Гермиону девочка. — Рон много о тебе рассказывал. И Фред с Джорджем тоже. — У нашей младшей сестренки очень длинный язык, — пробормотал Фред. — Да ладно тебе, — шутливо толкнул брата в плечо Джордж. — Она и так теперь постоянно молчит из-за Гарри. — Гарри? — не поняла Гермиона. Рон закатил глаза, посмеиваясь. — Ну да. Она же с детства сохнет по нашему герою, — фыркнул он, заметив негодование на веснушчатом личике сестры. — Я не сохну по нему! — пробормотала девчонка и вдруг хитро посмотрела на Гермиону. — А ты хорошо с ним знакома, правда? — Джинни точно своего не упустит, — хохотнул Фред. — Ты ведь впервые едешь в Хогвартс, не так ли? — поинтересовалась Гермиона. Эта девочка почему-то сразу ей понравилась. Было что-то такое интересное в ее лице и в карих глазах, что-то, что указывало на целеустремленность и общительность. Словом, девочка напоминала собой типичного представителя семьи Уизли, и это не могло не понравиться Гермионе, успевшей тесно познакомиться с отдельными членами семейства. — Ага, — кивнула девочка, беспокойно оглядываясь по сторонам и словно ожидая возвращения Гарри. — Надеюсь, я попаду на Гриффиндор. — С такой трусостью перед Гарри твое место точно в Слизерине, — пошутил Джордж. — Я вовсе не трушу! — вознегодовала Джинни. — Ну да, — хихикнул Рон. — То-то ты краснее свеклы, когда рядом с ним находишься. — Рон! — укоризненно заметила Гермиона. — Хватит издеваться над сестрой. Вас это тоже касается, — строго прибавила она, глядя на близнецов. — Кто издевается? Мы издеваемся? — Фред и Джордж переглянулись с деланным удивлением на одинаковых физиономиях. — Мы просто филигранно острим… — И ловко подшучиваем… — А это законом не возбраняется. — В конце концов, мы же ее старшие братья… — И это — наш священный долг… — Подкалывать младшую сестрицу… — Влюбленную младшую сестрицу… — Ах, эта первая любовь… Гермиона закатила глаза. Похоже, она уже успела отвыкнуть от неугомонных братьев Уизли. Тем не менее, она была рада их увидеть. Ей не хватало их беспричинных шуточек и метких подчас острот по поводу и без повода. Это как-то скрашивало будни и наполняло их новыми красками. Тем временем в холл вошли вернувшиеся миссис Уизли и Гарри, и Джинни, тут же предательски покраснев, спряталась за Рона. Гермиона, от внимания которой не укрылось это действие, ободряюще подмигнула юной мисс Уизли, тут же гордо расправившей плечи. Правда, девочка снова поникла, едва только Гарри заявил: — И куда мы дальше? Всё семейство вместе с Гермионой покинуло прохладный мраморный холл банка и вышло на ступеньки, залитые солнечным светом. — Мне нужно новое перо, — объявил Перси, которого Гермиона не замечала всё это время, так как он молчал, уткнувшись в какую-то книжку. — А мы обещали встретиться с Ли в магазине волшебных приколов, — хором брякнули близнецы. — Значит, сделаем так, — взволнованно пробормотала миссис Уизли. — Мы с Джинни направимся в ателье, а вы, ребята, посмотрите канцелярские товары, если они вам нужны. Встретимся во «Флориш и Блоттс» через час. Смотрите, не опаздывайте. — Схватив Джинни за руку, миссис Уизли отправилась в сторону разветвленных переулков между узкими проходами домов. Все ребята разошлись по своим маршрутам. Гермиона, Гарри и Рон отправились в канцелярскую лавку, по дороге переговариваясь и обмениваясь впечатлениями от лета. Гермиона не сдержала возмущенного вопля, услышав про Дурслей, и еще одного при рассказе весьма довольного собою Рона про «спасение» Гарри. — Чем вы только думали? — сердито бормотала Гермиона, когда друзья зашли в канцелярскую лавку. — Вас же запросто могли поймать! А если бы маглы увидели в небе ваш «Форд»? Вы представляете, что бы было? — Ой, Гермиона, уймись, — простонал Рон. — Честное слово, ты вылитая копия мамы. — Но я же серьезно, Рон! Это было опасно и очень рискованно. — Как раз то, что нам нужно, — пропел над ухом Гермионы голос Фреда. — Привет, — дружелюбно махнул ребятам Ли, с которым близнецы стояли возле полки с холодными и влажными хлопушками доктора Фейерверкуса. — Вы про ночной полет? — Было круто, — кивнул Джордж. — Я так не считаю, — задрала нос Гермиона. — Не будь букой, — миролюбиво заявил Фред. — Можешь считать, что твою работу выполнила за тебя мама. Мы всё осознали и больше никогда не будем так себя вести. — Он состроил ангельское лицо, и Гермиона против воли рассмеялась, но тут же насупилась и сурово посмотрела на засмеявшегося вместе с ней Гарри. — Можешь поверить, Гермиона, я тоже не одобряю таких радикальных методов, — хмыкнул мальчишка, всё еще улыбаясь. Вдоволь поглазев на магические штучки, ребята поспешили к магазину «Флориш и Блоттс», так как по дороге к канцелярской лавке Рон успел задержаться у витрины магазина «Всё для квиддича», где был выставлен полный комплект экипировки игрока команды «Пушки Педдл» — любимой команды Рона. Гарри и Гермионе пришлось буквально оттаскивать приятеля. У книжного магазина народу было просто не протолкнуться. В основном очередь составляли дамы возраста миссис Уизли, взволнованно переглядывавшиеся и поглядывавшие на афишу с улыбающимся белокурым волшебником. Афиша гласила, что сегодня в магазине «Флориш и Блоттс» состоится эксклюзивная автограф-сессия Златопуста Локонса, представляющего свою новую автобиографическую книгу «Я — волшебник». — Позер, — пренебрежительно фыркнул Фред, пнув ногой афишу. — Выскочка, — вторил ему Джордж, выискивая в толпе миссис Уизли и Джинни. — О, вот они. Пойдемте-ка к ним, пока этот курятник нас не затоптал. Гермиона проглотила возмущенную реплику и поспешила за схватившим ее за руку Роном. Протолкнувшись сквозь толпу, ребята подошли к миссис Уизли. Джинни, заметившая Гарри, снова болезненно покраснела и торопливо отвела взгляд. — Может, купим учебники позже, когда ажиотаж схлынет? — предложил Фред, оглядывая толпу. — Здесь нечем дышать от духов. — Нам точно хватит денег? — в сомнениях спросил Джордж, поглядывая на ценник выставленных напоказ книг мистера Локонса. — Уж больно дороговато выходит комплект. — Не мели чепуху, Джордж, — покраснела миссис Уизли. — Ну, конечно же, нам хватит. — Да, конечно, — сердито буркнул Фред. Но тут разговоры смолкли, так как из маленькой комнатушки в зал вышел сам Златопуст Локонс собственной персоной. Золотистые кудри тщательно завиты и обрамляют красивое ангельское лицо, голубые глаза горят, как два сапфира, жемчужная улыбка способна ослепить, на макушке лихо сдвинута голубая шляпа в тон глазам и новенькой с иголочки мантии цвета незабудок. Женская часть издала общий восхищенный вздох. — Падите ниц: пришел король, — ехидно ввернул Фред, и в тишине его голос был особенно слышен. К счастью, тут же толпа весьма вовремя заверещала, проявляя восторг, и приветливо махающий рукой мистер Локонс не обратил на выкрик никакого внимания. Зато внимание обратила миссис Уизли и совершенно не солидно схватила одного из сыновей за ухо. — Ай! Мама, это я, Рон! — О, прости, Ронни, в этой давке я совсем не различаю вас. Подскажи, где Фред? — Во имя «Гиперъязычков», не выдавай меня! — взмолился голос где-то рядом с Гермионой, и девочка не сразу поняла, к кому обращался Фред: к ней или же к Рону. Но тут внимание миссис Уизли полностью переместилось на заговорившего Златопуста Локонса, да и внимание Гермионы тоже обратилось на весьма недурного собой волшебника, и потому Фред со своими шутками остался не у дел. — И что они все в нем находят? — недовольно пробормотал он, спрашивая у Гарри, Рона и Джорджа с Ли. — Возможно, он — действительно хороший волшебник? — предположил Перси, именно в этот момент перелистывавший страницу. — Ага, конечно, а я — Гвеног Джонс, — хмыкнул Фред. — Если этот «красавчик» действительно совершил хотя бы половину всего, о чем написано в его книжечках, то я прокачусь голым на метле, — хохотнул Джордж. — Тогда весь Хогвартс будет ожидать весьма приятное зрелище, — ехидно отметила Гермиона. — Помолчите хотя бы пять минут. Ничего не слышно из-за вашей болтовни. Девочка тут же отвернулась, и Фред состроил гримасу, копируя манеру говорить Гермионы. Между тем Златопуст Локонс принялся расписываться на книжках, и очередь медленно, но верно двинулась в сторону занимаемого им стола. Локонс царил над столешницей, заставленной его уменьшенными копиями — портретами. На них мистер Локонс был задумчивым, героическим, волевым, печальным — и все эти образы сопровождала абсолютно одинаковая широкая улыбка. — Эй! — возопил Рон: крутившийся рядом фотограф отдавил ему ногу. — Не мешайся! — рявкнул он на Рона. Как раз в этот момент из колдокамеры повалил густой дым, и всё семейство Уизли дружно закашлялось. — Не видишь, я снимаю для «Ежедневного пророка». — Тоже мне важность, — буркнул Рон. Никто не ожидал, что мистер Локонс услышит это восклицание. И тем не менее он услышал. Обратил сияющий взор голубых глаз в сторону Рона и неожиданно вскочил с места, его лицо живописно отразило удивление и восторг. — Не может быть! — воскликнул он с таким видом, словно увидел тролля. — Неужели это сам Гарри Поттер? И тут толпа испустила очередной вздох и расступилась, выделив Гарри и стоявшую рядом с ним Гермиону. Локонс тут же схватил мальчишку за руку и вытянул к себе, к столу, где притянул к себе и развернул строго в камеру, ослепительно улыбаясь. — Давай, Гарри! — Похоже, он вцепился в Гарри как клещ. — Мы украсим передовицу «Ежедневного пророка»! Кто бы мог подумать, что ты будешь запечатлен вместе с такой знаменитостью, а, дружище? — Знаменитость, как же, — буркнул Джордж. — Шут гороховый, — подхватил Фред. Гермиона злобно шикнула на них. Она не могла оторвать взгляда от мистера Локонса. Он оказался даже лучше, чем она представляла его себе. Точнее, представляла она себе его совсем не таким, но тот Локонс, что имелся в наличии, полностью ее устраивал. Голубоглазый блондин, мечта каждой девушки, а как улыбается… Сделав вдоволь снимков, Локонс громогласно заявил, продолжая держать Гарри за плечи и ослепительно улыбаться: — Гарри Поттеру не придется покупать мои книги, ведь я подарю ему комплект моих изданий абсолютно бесплатно! — Толпа зааплодировала. Гермиона заметила, что Джинни Уизли тоже хлопала, не сводя глаз с Гарри, который, к счастью, не мог разглядеть ее в толпе. — И даже более того, скажу я вам! Я, Златопуст Локонс, кавалер Ордена Мерлина третьей степени, почетный член лиги Защиты от Темных искусств, пятикратный победитель конкурса «Ежедневного пророка» за самую очаровательную улыбку, стану новым преподавателем Защиты от Темных искусств в школе чародейства и волшебства «Хогвартс»! — Только не это. — Хоровой возглас близнецов Уизли тут же был заглушен аплодисментами толпы. Улыбаясь от уха до уха, мистер Локонс вручил Гарри комплект своих книг и отпустил в толпу. Пройдя мимо скакавшего фотографа, Гарри подошел к Джинни, не успевшей толком смутиться, и аккуратно сложил книги в ее старый котел, проговорив: — Это тебе, Джинни. Учись хорошо. — Спа-спасибо, — пролепетала девочка. — Какая прелесть, — раздался поблизости легко узнаваемый голос Драко Малфоя. — Малыш Потти и малявка Уизли. Какая чудесная пара. — Отстань, Малфой! — Гермиона, да и Гарри, наверное, подумали, что ослышались. Но нет: на опешившего Малфоя посмела накричать до этого молчавшая Джинни. — Что, Потти, невесту уже нашел? Из этого вонючего питомника Уизли? — скривился Малфой. — Да уж, ниже пасть просто некуда. — Так, может, подскажешь? — вмешались Фред и Джордж. Ловко распихав толпу, они подскочили к Гарри, Рону, Джинни и Гермионе. В руках — по увесистой стопке новеньких книг Локонса. — Тебе-то, змее подколодной, куда лучше нашего известно, по каким вонючим канавам ползать. Малфой скривился, не в силах придумать ответ. Наконец, он бросил: — Сколько покупок! Наверное, ваша семейка месяц голодать будет. — Я бы попросил повежливее, молодой человек, — раздался непривычно строгий голос Артура Уизли. — Ба! Какие люди! Из-за спины Драко выступил высокий мужчина аристократического вида — судя по лицу, вылитый Драко. Мистер Уизли прищурился, снизу вверх глядя на мужчину в новенькой черной мантии, сжимавшего в руке украшенную серебряным набалдашником трость. — Артур Уизли. Что, решил потратить последние сбережения? — Мистер Малфой пренебрежительно взглянул на старый котел Джинни. — Тебе хотя бы доплачивают за дополнительные дежурства в Министерстве? С этими словами мистер Малфой сунул руку в котел Джинни и вытащил потрепанный учебник. Презрительно швырнул книжку обратно, заявив: — Судя по всему, нет. Уизли, твоя семейка — позор волшебного сообщества. Якшаетесь со всяким отрепьем, — он указал взглядом на притихших родителей Гермионы. Девочка даже не заметила их в толпе. — С мерзкими маглами… — А вот тут вы хватили, мистер Малфой! — не выдержал мистер Уизли, и в мгновение ока он как коршун бросился на оторопевшего аристократа, весьма не аристократично врезав ему кулаком по холеному лицу. Завязалась потасовка. — Так его, отец! — на все лады вопили близнецы. — Артур! Артур! — в отчаянии взывала миссис Уизли, сжимая полученные учебники. — Хватит! Перестаньте! Толпа быстро рассосалась, покинув магазин. В порыве драки были сметены несколько книжных стеллажей, фолианты попадали на пол. Мистер и миссис Грейнджер поспешили к выходу на улицу, и Гермиона неохотно последовала за ними. Всё вышло хуже некуда. Теперь родители ни за что не примут мир волшебства. Хотя, может, еще не всё потеряно? — Гермиона! — задохнулась от возмущения миссис Грейнджер. — Что это было? Неужели в твоем мире все так себя ведут? — Ну, конечно же, нет, — пробормотала Гермиона. — Это просто… мистер Уизли защищал вашу честь, честь нашей семьи! Пусть и такими радикальными методами, — прибавила девочка. Мистер Грейнджер, однако, бросал взгляды вглубь магазина, словно намереваясь поспешить на подмогу мистеру Уизли, но жена крепко вцепилась в его рукав. Ее глаза были прикованы к лицу Гермионы. — Знаешь, милая, похоже, нам не место здесь, — холодно сообщила мать. — И тебе, мне кажется, тоже. Нам пора домой. Пошли. — Но… Но я должна хотя бы попрощаться! — протестующее воскликнула Гермиона и сникла перед взглядом матери. — Да, конечно, идем. Дорога до дома вышла гораздо более долгой. Гермиона упрямо молчала, стараясь не смотреть на родителей. Господи, ну почему, почему всё вышло так? Девочка не сомневалась, что мать узнала в Люциусе Малфое того господина, чья семья так уничижительно отозвалась о них в первый отъезд Гермионы у барьера на платформу 9 ¾. Наверняка теперь они думают, что все волшебники такие, как Малфои. И даже героический поступок мистера Уизли не убедил их в обратном, а, наоборот, показал невоспитанность волшебников, подтвердил тайные страхи родных. Теперь-то они точно ни за что не отпустят ее погостить в «Нору». «Но ведь это — мой мир. Им совсем не обязательно лезть в него. В конце концов, не их же приглашали в гости, а меня!». Но, к сожалению, от одобрения родителей зависело слишком многое. Гермионе было обидно, что теперь родные просто не захотят иметь дел с миром волшебников, убедившись в его отрицательной стороне. От этого безумно хотелось заплакать или закричать, но Гермиона Джин Грейнджер не могла себе этого позволить. Оставалось лишь ждать отправки в школу и надеяться, что семейство Уизли не обиделось на поспешный побег Грейнджеров. — Гермиона, я всё еще против того, чтобы отпускать тебя в школу, к этим… — Миссис Грейнджер поджала губы, не найдя подходящего эпитета к слову «волшебникам». — К этим странным людям, — наконец, она определилась с выбором нужного слова и произнесла его с каким-то отчуждением. — Я являюсь частью этого мира, — пробормотала Гермиона. — Неужели это совсем не важно для тебя? Для папы? — Она умоляюще посмотрела на мать. — Не все волшебники такие, не все! — Я верю, милая. — В глазах миссис Грейнджер отчего-то читается боль. — Ты — не такая, как они, я это вижу. И пусть в брошюре написано, что маглорожденные — нормальное явление. Я чувствую, что тебе там нелегко. Что тебя, возможно, считают изгоем, только ты нам не говоришь об этом. Я не хочу, чтобы тебе было больно, милая. Вместо ответа Гермиона порывисто обняла мать. Что ж, кое-где она действительно угадала, проявив удивительную проницательность. — У меня всё хорошо, мама, честно. Я не хочу жить магловской жизнью, вашей жизнью. Мое место — там. И я хочу, чтобы вы это поняли. — Мы понимаем, — кивнула миссис Грейнджер, ласково поглаживая взъерошенные волосы дочери. Ее слова прервал гудок паровоза. — Что ж, тебе пора, да, милая? Напоследок еще раз крепко обняв родителей, Гермиона заскочила в вагон. Ее терзали волнение и нетерпение, ведь она нигде не видела ни Гарри, ни Рона, ни близнецов. Правда, она заметила Лаванду Браун, приветливо ей помахавшую, да Эрни Макмиллана, гордого мальчика с Пуффендуя, с которым ей пару раз приходилось работать на травологии. И всё. Друзья словно испарились куда-то. Гермиона постояла у окна, махая на прощание родителям, и, едва вокзал скрылся из видимости, поспешила пройтись по купе вагона. В одном из них она наткнулась на Джинни, Перси и странного вида девочку с белокурыми волосами и отсутствующим лицом. — Джинни, ты не видела Гарри и Рона? — взволнованно спросила Гермиона, заглянув в купе. Перси тут же приосанился и поправил очки на лице. — А что, они куда-то пропали? Мы тоже не встретили их в поезде, думали, они с тобой… — Он тут же поднялся с места и направился к выходу. — Я обязательно проверю каждое купе. Это очень важно. — Кивнув самому себе, юноша скрылся в коридоре. — Присаживайся, — пригласила Джинни. — Буду рада поболтать. Для Гермионы было всё еще непривычно видеть Джинни, открыто улыбающуюся и не стесняющуюся говорить. Разительная перемена в отсутствие Гарри Поттера. Подивившись данной метаморфозе, Гермиона уселась на свободное сиденье, смерив странную белокурую девочку долгим пристальным взглядом. — Меня зовут Полумна, — неожиданно откликнулась незнакомка. — Полумна Лавгуд. А ты — Джинни Уизли, — тихо прошелестела она, обратив взгляд выпуклых глаз на Джинни. У той даже рот слегка открылся. — А ты… — Полумна повернулась к Гермионе и напряженно замолчала. — Гермиона Грейнджер, — слегка заносчиво объявила девочка и снова нервно посмотрела на закрытую дверь купе, словно ожидая, что та вот-вот распахнется, и в комнатку завалятся взъерошенные Гарри и Рон. Между девочками-первокурсницами завязался разговор, что было, в общем-то, неудивительно. Гермиона даже не прислушивалась к их болтовне, уставившись в окно и то и дело бросая взгляды на дверь купе. Перси не было как-то уж слишком долго. Проехала тележка со сладостями, никто ничего не взял. Гермиона была не голодна, а у Джинни и Полумны, скорее всего, судя по потрепанной мантии странной девочки, просто не было денег. Время шло. Гермиона нервничала, закусив губу. За окнами стремительно темнело, и один раз девочка была готова поклясться, что заметила средь облаков голубой автомобильчик. — Такого просто не может быть, — одернула себя Гермиона, устало прикрыв глаза. — Чувствую, что Гарри и Рон снова попали в переделку. Наконец, уже ближе к подъезду к станции в Хогсмиде в купе заглянул взволнованный Перси. Очки слезли с переносицы, но он даже не обратил на это внимания. — Нигде их не нашел, — просипел он. — Не знаю, что и думать, если они не объявятся на ужине. Мама с ума сойдет от страха. — Бормоча себе под нос, он скрылся: наверное, поспешил выполнять обязанности старосты. Переодевшись в школьные мантии, Гермиона, Полумна и Джинни покинули купе и, выйдя на платформу, разошлись: первокурсников ждал Хагрид, остальные же ученики направились к широким воротам, где стоял ровный ряд безлошадных колесниц. — И как же они поедут? — недоуменно вопросила Гермиона, скептически смотря на залезавших в экипажи учеников. — Так и поедут, — раздались рядом веселые голоса близнецов. — Ты что, не вычитала про это в своей «Истории Хогвартса»? — Я читала про это, — задрала нос Гермиона, уязвленная замечанием Джорджа. — Но там написано, что колесницы везут фестралы, а это, как я поняла, какие-то животные. — И что, мисс Всезнайка даже не удосужилась разузнать, что это за животные? — поддразнил Фред. Вместо ответа Гермиона круто развернулась и направилась к ближайшей колеснице. Фред и Джордж без усилий догнали девочку. — Фестралы — это невидимые лошади, — объяснил Джордж. — Да неужели? — скептически спросила девочка. — Поверь нам на слово, а лучше полистай на досуге какой-нибудь пятитомник в библиотеке, — проговорил Фред. — Забирайся, холодно же! На улице было и вправду довольно прохладно. Задувал ветер, и, кажется, собирался дождь. Гермиона поспешно залезла в крытый экипаж, рядом уселись Фред, Джордж и подоспевшие Анджелина, Кэти, Алисия и Ли. Кое-как потеснившись, ребята влезли и тут же завязали разговор про квиддич. Гермиона снова устало прикрыла глаза, чувствуя себя явно лишней. Ну где же Гарри и Рон? Что с ними случилось? Неужели они умеют находить неприятности на свои пятые точки даже вне школы? Кареты подкатили к самому крыльцу школы, и Гермиона первой выбралась из экипажа, при этом весьма неуклюже ступив на подножку кареты и едва не грохнувшись со ступеньки. Сопровождаемая хохотом, девочка гордо распрямила плечи и направилась к гостеприимно распахнутым дверям замка. Там уже по привычному маршруту Гермиона прошествовала до Большого зала и заняла свободное место за столом Гриффиндора рядом с Невиллом. Вскоре рядом приземлились близнецы, тут же обернувшиеся в сторону преподавательского стола, возле которого должно было проводиться распределение первокурсников. — Ну где же они? — пробормотала Гермиона. — Сейчас выведут, — благодушно заметил Джордж. — Ты больше нас волнуешься за Джинни. — Я волнуюсь за Гарри и Рона, — сердито пробормотала девочка. — Вы их нигде не видели? — Кстати, да. — Близнецы переглянулись с комическим недоумением на лицах. — Куда же подевались наши Герои? Фред, ты видел Рона или Гарри? — Не-а. А ты, Джордж? — Что-то не припомню. — Хватит паясничать! — возмутилась Гермиона. — Я серьезно! — Мы тоже, — с каменными лицами заявили мальчишки. — Дураки, — проворчала девочка, и тут в зал вошла профессор Макгонагалл, за которой тянулся ручеек маленьких первокурсников. Распределение прошло довольно быстро, и после вступительных приветственных слов профессор Дамблдор пригласил всех к ужину. Волнение перешло все границы. Гермиона не помнила, что ела, мечтая побыстрее вырваться из Большого зала и поспешить в башню Гриффиндора. Если этих оболтусов не окажется и там, она будет вынуждена подойти к профессору Макгонагалл. В самом деле, куда же подевались Рон и Гарри? Впрочем, разгадку Гермиона узнала довольно быстро — когда торопливо прошагала из Большого зала к башне факультета и встретила приятелей у портрета Полной Дамы. От облегчения у девочки едва ноги не подкосились, но на смену благостному чувству тут же пришел гнев. — Вы где были? — требовательно спросила Гермиона, умело пряча страх. Не хватало еще дать этим идиотам шанс отвлечь ее внимание. — Почему не появились на ужине? Почему Перси не нашел вас в поезде? — Ну, это долгая история, — якобы небрежно бросил Рон. — Ты лучше скажи пароль. — Индюк, но это не главное… Однако пароль был сказан, и Полная Дама раскрыла портретный проем. Гермиона поспешила следом за друзьями и попала в какофонию звуков. Общая гостиная буквально взорвалась приветственными воплями при виде Гарри и Рона. Ученики всех курсов громогласно аплодировали, забравшись на диваны, кресла, стулья и даже маленькие журнальные столики. — Потрясающе! — крикнул Ли Джордан. — Гениально! Какое возвращение! Врезаться в Гремучую иву на летающем автомобиле! Школа сто лет этого не забудет! — Сомнительная честь, — съязвила Гермиона. — Постойте, на летающем автомобиле? Гарри Поттер и Рон Уизли! Вы не хотите объясниться? — Э-э-э, не сейчас! — бодро откликнулся Рон. Друзья исчезли в толпе, и Гермиона сердито поджала губы. Ничего, завтра она с ними еще разберется! Прожигая взглядом всех и каждого веселящегося ученика Гриффиндора, девочка пробралась в спальню девочек и обнаружила, что Лаванда и Парвати только и делают, что обсуждают триумфальное возвращение друзей. На этот раз изменив своему обыкновению, Гермиона выслушала всё, решив набраться материала для завтрашней разборки. Подумать только! Она представляла себе самое худшее, а тут на тебе! Украли летающую машину! Где они только нашли ее? «Будет вам завтра приключение, — мстительно думала девочка, укладываясь спать. — Если я хорошо знаю миссис Уизли, она вам просто так этого не оставит».