А небо по-прежнему голубое...

Безумные дни — Узник Азкабана — Новые открытия — Конец года 27 марта 1994 года — 30 июня 1994 года. — Чёртовы флоббер-черви! Как их кормить вообще? Фу, Гарри, от него столько слизи! Давай лучше ты его покормишь… — Эм-м… Рон, думаю, ты с этой задачей справишься куда лучше. — Кто у нас тут герой, я, что ли? А ну быстро исполняй свой геройский долг и спасай нас от необходимости кормить это. Как она смогла прожить столько времени без своих друзей? Уму непостижимо! Любимые мальчишки. Гермиона не могла сдержать улыбки, наблюдая за препирательствами Гарри и Рона, решавших, чья сейчас очередь кормить флоббер-червя. Девочке тоже не нравилось это волшебное животное, но теперь Хагрид боялся давать ученикам более серьёзных существ, после инцидента с Клювокрылом. Профессор ухода за магическими существами ходил как в воду опущенный, мрачный и подавленный. Из-за мер безопасности, введённых после второго появления Блэка, ребята не могли навещать Хагрида по вечерам и довольствовались лишь редкими беседами после его уроков. Посмотрев на циферблат наручных часиков, Гермиона отметила, что через пять минут мучительный процесс «Покорми флоббер-червя» должен завершиться, и снова взглянула на друзей, оторвавшись от конспекта. Они негласно разделили обязанности: Гермиона расписывала по пунктам неинтересный процесс во всех его отвратительных подробностях, как его комментировали ребята, а Гарри и Рон осуществляли кормление. По их мнению, это было лучше, нежели конспектировать — у них на фальшивые предсказания для Трелони фантазии не хватало, а тут ею и подавно не пахло. — Ешь, ешь, ешь! — уговаривал Гарри, с гримасой ужаса на лице пихая комку, который представлял из себя червь, вялый листик салата. — Давай! — Рон увлечённо тыкал палочкой в толстое кишкообразное существо, заставляя его подползти к зелёному листику. — Это же так вкусно! Буэ! — тут же выдал приятель, отпрянув от коробки. — Он, кажется, сдох! — Урок закончен, — громогласно объявил Хагрид откуда-то с заднего двора, и ученики, не скрывая своей радости, припустили к замку. Гарри, Рон и Гермиона же отделились от толпы и направились к Хагриду. Тот как раз вышел с заднего двора — ему, как учителю, надлежало проводить гомонящих учеников до школы в связи со всем происходящим, — и вид у него был жалкий. Подождав, когда третьекурсники Гриффиндора и Слизерина уйдут вперёд, Хагрид глухо пробасил: — Моя это вина… Моя... Я онемел весь… И они… сидят, таки важны… Косятся… Вот из головы-то всё и вылетело… А тут ещё Люциус Малфой начал… Что он сказал, то они и порешили… Как пить дать убьют Клювика… — Хагрид всхлипнул. — Не волнуйся ты так! — Рон ободряюще похлопал великана по пояснице — куда он смог дотянуться. — Вот увидишь, всё будет в порядке! — Да вряд ли это поможет, Рон, — покачал головой лесничий. — С ними так просто не справиться. Так уж я хоть устрою Клювику вольготные денёчки… Последние… Не договорив, Хагрид махнул рукой и поплёлся к хижине. Друзья переглянулись, не зная, как можно утешить лесничего, и повернулись к крыльцу замка, от которого послышался ехидно-насмешливый голос Драко Малфоя: — Жалкое подобие учителя. Разнюнился, детина великовозрастная, — презрительно процедил мальчишка с высоты своего величия — в данный момент он возвышался над троицей друзей, стоя на крыльце в окружении неизменной свиты. Внутри у Гермионы всё взбунтовалось. Она смотрела снизу вверх в бледное вытянутое лицо возомнившего себя пупом земли Малфоя и чувствовала, как руки самопроизвольно сжимаются в кулаки. Что такой, как он, может знать о дружбе, о любви, о преданности? Как смеет он так говорить о Хагриде? Он, по чьей вине Хагрид лишился сначала Норберта, а теперь лишится ещё и Клювокрыла! Малфой же продолжал лениво разглагольствовать, будто не замечая взвинченного состояния Гермионы: — Позор Хогвартса, преподаватель, а плачет как девчонка. А… Договорить Малфой не успел. Не особенно задумываясь над тем, что она делает, Гермиона ринулась по ступенькам и, прежде чем оторопевшие друзья или свита Малфоя успели хотя бы шевельнуться, размахнулась и со всей силы отвесила Малфою пощёчину. Тот покачнулся, ошарашенно уставившись на девчонку. Гермиона тяжело дышала, отведя руку для второго удара, но не решаясь его осуществить. Её глаза неотрывно сверлили взглядом глаза Малфоя, слегка приоткрывшего рот от удивления и прижимавшего ладонь к разом покрасневшей щеке. Ярко-красное пятно отпечаталось на бледной коже во всей красе. — Не смей так говорить о Хагриде, ты, злобная дрянь! Не смей! — Гермиона, не надо! — раздался откуда-то из-за левого плеча взволнованный голос Рона. — Он не стоит этого. — Не мешай, Рон! — огрызнулась Гермиона, достав волшебную палочку и нацелив её прямо на Малфоя, с губ которого тут же исчезла ехидная ухмылка, вызванная реакцией Рона. С минуту противники напряжённо смотрели друг на друга, а потом Малфой, капитулировав, отступил назад. Крэбб и Гойл верной тенью повторили его движение. — Уходим, — отрывисто приказал Малфой, и слизеринцы поспешили скрыться в тёмном школьном холле. — Гермиона! — снова прошептал Рон, на этот раз как-то восхищённо. Девочка развернулась, всё ещё с трудом переводя дух после стычки. Внутри по-прежнему клокотала ярость и бессильная злоба. Дрожащей рукой Гермиона убрала волшебную палочку обратно в карман сумки, откинула упавшие на глаза пряди волос и с усилием выдавила: — Гарри, ваша команда просто обязана размазать Слизерин в предстоящем матче! Я не вынесу, если мы проиграем. Лица друзей комически вытянулись после слов подруги. Гермиона нахмурилась, закусив губу. Обычно она никогда не теряла контроль… настолько. Перед глазами до сих пор стояло ошарашенное внезапностью нападения лицо Малфоя, на щеке которого расплывался след от хлёсткой пощёчины. Но разве могла она стерпеть? Надменное поведение слизеринца вывело её из себя. Как смел он так отзываться о Хагриде? Мерзкий, возомнивший себя всемогущим, ограниченный мерзавец! — Я постараюсь, Гермиона, — хмыкнул Гарри, неловко ероша волосы на затылке. — У нас сейчас заклинания, как бы не опоздать… Его прервал красноречивый звон колокола, и ребята тут же припустили по лестнице наверх, в кабинет профессора Флитвика. — Нет, Гермиона, иногда ты меня пугаешь, — на бегу выдохнул Рон, глядя на подругу с восхищением и одновременно опаской. — Вот уж не думал, что ты врежешь Малфою… Но, раздери меня гиппогриффы, если он этого не заслужил! Ха! Так его, Гермиона! Девочка даже не улыбнулась, минуя очередной лестничный пролёт. Что ж, Малфой действительно заслужил этот удар, но должна ли была она ударить его? Он же всегда ведёт себя так, будто напрашивается на пощёчину или что посерьёзнее… Но Хагрид… Он не смел так говорить о нём, не смел!.. Кто-то настойчиво теребил её за плечо, приговаривая над ухом: — Гермиона, вставай! Дёрнувшись, девочка резко подняла голову и открыла глаза. Всё вокруг казалось неясным расплывчатым пятном, болела левая половина лица. Гермиона машинально потёрла её и ощутила ребристую поверхность названия учебника по нумерологии, на котором заснула. Но… Стоп. Заснула? — В чём дело? Какой сейчас урок? — встревожено спросила Гермиона, безуспешно пытаясь подавить зевок. Когда рябь в глазах исчезла, девочка поняла, что она находится в Общей гостиной, залитой ярким солнечным светом. Тут было пусто, если не считать старшекурсников, у которых, по-видимому, сейчас не было урока. По бокам рядом с Гермионой сидели Гарри и Рон с недоумением на лицах. — У нас сейчас прорицания, Гермиона, — медленно, словно втолковывая неразумному ребёнку, пояснил Гарри. — Через двадцать минут, — услужливо поддакнул Рон, перехватив руку Гермионы и взглянув на часы. — Гермиона, почему ты пропустила заклинания? — осведомился Гарри, внимательно глядя на подругу. — Что? — недоумённо переспросила Гермиона, вырвав у Рона руку и массируя дрожащими пальцами виски, оглядываясь по сторонам. — Разве я не была на заклинаниях? — Не-а, — покачал головой Рон, разглядывая девочку. — В прогульщицы записалась? Не обращая внимания на насмешку, Гермиона судорожно вспоминала все события. Кажется, она что-то напутала с Маховиком, и потому не пошла на урок… Но как она могла? Почему? «Ничего не помню!». — Но я… Правда пропустила? — недоверчиво переспросила Гермиона. Друзья синхронно кивнули, и девочка застонала, запустив пальцы в густую копну волос. — Не может быть! Я… я забыла пойти на заклинания! О, Мерлин… — Ты не могла забыть, — самодовольно отрезал Рон. — Ты дошла с нами до самого порога кабинета и вдруг куда-то исчезла. Нехорошо, Гермиона. — Не могу в это поверить! — Гермиона упорно игнорировала подколы приятеля. — Профессор Флитвик очень сердился? Это всё Малфой, точно! — неожиданно осознала она. — Я шла, думала о нём, и у меня в голове всё как-то спуталось… «Уму непостижимо!». — Знаешь, Гермиона, — задумчиво произнёс Рон, с опаской косясь на толстенный учебник по нумерологии, послуживший девочке подушкой, — по-моему, ты взвалила на себя слишком уж много. Совсем того становишься… — Вовсе нет! — возразила Гермиона, выпрямившись и пригладив взъерошенные волосы. — Я просто перепутала расписание, да. Мне нужно найти профессора Флитвика и извиниться. Встретимся на прорицании, ладно? Схватив лежавшую рядом сумку, девочка поспешила покинуть Общую гостиную. Всё ещё безуспешно пытаясь пригладить волосы и оправляя школьную форму, Гермиона поспешила пролететь по коридорам и лестницам к кабинету профессора Флитвика, у которого уже толпились галдящие второкурсники-пуффендуйцы. Протиснувшись сквозь толпу, девочка отыскала преподавателя и торопливо заговорила, опустив глаза: — Прошу прощения, профессор, я не присутствовала на вашем уроке, я перепутала расписание, я… Но профессор Флитвик, благодушно подмигнув, остановил поток слов. — Я в курсе вашей ситуации, мисс Грейнджер. Профессор МакГонагалл всё мне объяснила ещё в начале учебного года, — пояснил он, похлопав девочку по руке. — Прошу лишь впредь не пропускать мои уроки. И ещё вам стоит обратить внимание на Веселящие чары, если вы понимаете, о чём я. — Ещё раз подмигнув, преподаватель обернулся к галдящей толпе. — Пуффендуй, не толпитесь, заходите в кабинет, но смотрите, не разнесите мне его ещё до звонка! Слава Мерлину, что на Пуффендуе нет второго Финнигана, — усмехнулся профессор Флитвик. — Всего доброго, мисс Грейнджер. Растерянно посмотрев вслед коротышке-профессору, исчезнувшему в пёстром ученическом потоке, Гермиона поспешила на прорицания. В голове всё ещё не укладывалось то, как она пропустила такой важный урок. Заклинания наверняка войдут в экзамен, а она на них даже не присутствовала! Как так можно? А всё из-за Малфоя. Хотя, возможно, стоит действительно отказаться от нескольких предметов? «Ни за что!», — упрямо тряхнула головой Гермиона, преодолевая последний лестничный пролёт в Северной башне. Друзья уже ожидали её вместе с остальными гриффиндорцами под люком в потолке. Гермиона поспешила к Гарри и Рону, на ходу поправляя сумку. — Веселящие чары не слишком сложные? — взволнованно поинтересовалась девочка. — Профессор Флитвик только что намекнул мне, что они войдут в экзамен. Ох, как я могла пропустить урок! Гермиона осеклась, заметив, что рядом с Роном упала сумка Лаванды Браун, широкий ремешок которой был украшен розовым шёлковым бантом. Сама Лаванда в этот момент забиралась следом за Парвати в кабинет профессора Трелони по верёвочной лестнице. Наклонившись, Рон поднял сумку и полез следом, отпихнув Дина Томаса. — Чего это он? — недоумённо спросила Гермиона, удивляясь приступу джентльменского поведения, нехарактерному для Рона. Гарри пожал плечами, а потом вдруг хмыкнул, видимо, припомнив что-то. — Помнишь, Трелони предсказывала Лаванде какое-то несчастье? — спросил он, ожидая, пока по лестнице заберётся неуклюжий Невилл. Гермиона кивнула, и приятель продолжил: — Так вот, этим несчастьем оказалась гибель её домашней зверушки — котёнка или кого-то в этом роде. И… — Всё, я вспомнила, — мрачно прервала друга Гермиона. — Это был кролик, и его задрала лиса. Девочка, в самом деле, вспомнила один из тех вечеров, которые проводила в одиночестве из-за ссоры с друзьями. Тогда Гарри был на тренировке, а Рон играл с Дином и Симусом во взрыв-колоду в Общей гостиной, пока она сама сидела в углу и заканчивала звёздную карту для профессора Синистры. Рядом сидели Лаванда и Парвати. Последняя утешала свою подругу, промокавшую глаза розовым батистовым платочком. Не выдержав после очередного всхлипа, Гермиона оторвалась от домашнего задания и спросила — наверное, чуть грубее, чем следовало бы: — Ну что у тебя случилось, Лаванда? Девочка подняла огромные голубые глаза и прошептала: — Дома лиса моего кролика задрала! Всё как и предсказывала мадам Трелони! «Мадам?», — ехидно подумала Гермиона, но благоразумно промолчала. — Да-да, она говорила о скором несчастье! — поддакнула Парвати, обнимая подругу. — И вот! — Трелони — просто шарлатанка, — возмутилась Гермиона. — То, что твоего кролика задрала лиса — ещё ничего не значит. Просто неудачное стечение обстоятельств. — Да как ты можешь так говорить?! — вскрикнула Парвати. — Ты… Ты… ты — бесчувственная и грубая! — на выдохе выпалила Лаванда дрожащим от слёз голосом. — Не обращай внимания, Лаванда, — посоветовал с соседнего кресла Рон, оторвавшись от захватывающей партии. — Гермионе всегда было наплевать на чужих животных. — Его голос так и сочился ядом. Тогда Гермиона, потрясённая до глубины души, вскочила и убежала в коридор, где, спрятавшись в нише, кое-как перевела дух, сдержав слёзы. Было до жути обидно. Неужели она, в самом деле, такая чёрствая и бездушная? «Но ведь я не имела в виду ничего плохого! Только лишь хотела сказать, что нельзя верить предсказаниям Трелони из-за какого-то совпадения!». — Эй, Гермиона, ты куда пропала? — насмешливо спросил Гарри, махая рукой перед лицом подруги и вырывая её тем самым из мыслей. — Пойдём, а то ещё и на этот урок опоздаешь. — Я просто задумалась, — пробормотала девочка, следом за Гарри взбираясь по раскачивающейся лесенке. — Оно и видно, — хмыкнул приятель. Взобравшись в кабинет, они отыскали уголок, где уселся Рон, и поспешили к нему. Он, откинувшись на спинку стула, переговаривался с сидевшими за соседним столиком Лавандой и Парвати. «Когда это они успели стать такими друзьями?», — мысленно удивилась Гермиона. Потом, после того инцидента, она, конечно же, извинилась перед Лавандой, и та вроде как простила её. Но с тех пор отношения между ними стали довольно прохладными. Лаванда, видимо, всё ещё таила обиду. — Ты что, подружился с Лавандой и Парвати? — спросила Гермиона, когда беседу приятеля с соседками прервал звон колокола, ознаменовавший начало урока. К своему неудовольствию девочка поняла, что её голос звучал слишком требовательно и даже ревниво. — Ну, есть немного. — Рон расплылся в идиотской улыбке. — Лаванда считает меня очень чутким. — Поверь, чурбана бесчувственнее я ещё не встречала, — пробубнила себе под нос Гермиона, вспомнив его грубое обращение во время ссоры. Рон же, засмотревшийся на соседок, внимания на слова Гермионы не обратил. А вот Гарри проницательно взглянул на Гермиону, но промолчал, так как в кабинет из прилегающей к нему комнатки вошла профессор Трелони, как всегда увешанная побрякушками и шалями. — Итак, дети мои, мы закончили с хиромантией и теперь приступаем к изучению магического кристалла. — Только теперь Гермиона заметила, что на каждом столике действительно стоял переливающийся хрустальный шарик на перламутровой подставке. — Я решила заняться его изучением чуть раньше, чем планировала. Богини судьбы поведали мне, что он войдёт в экзамен по прорицаниям, дорогие мои. Гермиона, не сдержавшись, фыркнула. — Богини судьбы ей поведали, как же! Она ведь сама готовит экзамен. Отличное предсказание! А главное, какое верное! — ехидно заметила девочка, и Гарри с Роном дружно прыснули, скрыв смешки за кашлем. Закашляться было от чего: в кабинете витал приторный аромат разнообразных благовоний. Обычно мисс Грейнджер, разумеется, не позволяла себе подобных замечаний, но сегодня ей не хотелось молчать. Наверное, это стычка с Малфоем так на неё подействовала. А может, раздражительность — и, наверное, Рон. «Неужели я ревную? — неожиданно подумала Гермиона и тут же мысленно рассмеялась. — Ну нет! Я даже не люблю его, чтобы ревновать. И к кому — к мисс Я-помешана-на-розовом-цвете и мисс Я-всегда-готова-поддакнуть-Лаванде! Пфф». И, тем не менее, ехидство собственных мыслей поразило девочку. Она никогда не опускалась до столь низких размышлений. Вздохнув, Гермиона сложила руки на шёлковой скатерти стола и опустила на них подбородок, разглядывая гладкую поверхность гадального шара, отражавшую класс. — Гадание по магическому кристаллу — утончённое искусство, которое подвластно, увы, не каждому. Лишь немногие волшебники — и я в том числе — способны верно истолковать образы, которые открывает нам судьба сквозь призму волшебного стекла… — Плавный, напевный голос профессор Трелони плыл над классом вместе с дурманом ароматных трав. — Мы с вами начнём с упражнений. Прежде всего вам необходимо найти связь со своим внутренним оком, расслабить тело, очистить сознание и наружные глаза… Рон не сдержал смешок и снова прижал кулак ко рту, чтобы не разразиться неудержимым хохотом. Губы Гермионы тоже предательски подрагивали, Гарри же вообще избегал смотреть на приятеля, боясь расхохотаться, и потому пялился в волшебный шар. — Только при полной сосредоточенности и концентрации, а также гармонии с внутренним «я» откроется ваш Третий глаз и заговорит подсознание. Я, конечно, не надеюсь, что у вас получится с первого раза постичь таинство гадания по магическому кристаллу, но вполне возможно, что Фортуна улыбнётся кому-нибудь из присутствующих… Итак, обратите своё внимание на шар, попытайтесь расслабиться и увидеть образы… Не потрудившись выпрямиться, Гермиона лениво рассматривала круживший в шаре туман. Вместо того чтобы сосредоточиться она прокручивала в голове формулы пройденных заклинаний и размышляла над тем, сложными ли окажутся Веселящие чары. Наверное, стоит уделить особое внимание их подготовке и провести пару вечеров в библиотеке… — Видите хоть что-нибудь? — спросил Гарри, рассматривавший шар, подперев подбородок кулаком. — Ага, — отозвался Рон. — Прожжённое пятно на скатерти. Могу предсказать, что кто-то уронил здесь горящую свечу. — Прошлое не предсказывают, — поправила приятеля Гермиона. — Это пустая трата времени! Я бы лучше потренировалась в Веселящих чарах или дописала исследование по древним рунам. — Зачем мы вообще выбирали этот предмет? — обречённо спросил Гарри. — Нам изучать его до шестого курса, — вздохнул Рон. — Чёрт бы подрал этого Перси! «Прорицания очень важны», «Оно раскроет тайны будущего», тоже мне! — У тебя есть своя голова на плечах, — наставительно заявила Гермиона. — Подумал бы получше и не записывался. Никто тебе в этом не виноват. — Тогда и сама не ной, — беззлобно огрызнулся Рон. — Тише, тише, — пропела рядом с ними профессор Трелони. — Вы нарушаете магическую атмосферу, а она — вещь очень хрупкая и непостоянная. Лаванда и Парвати недовольно посмотрели на столик, за которым сидели Гарри, Рон и Гермиона. Рон тут же скорчил рожицу, и девочки отвернулись, едва сдерживая смех. Профессор Трелони же между тем прошла к столику друзей и уселась рядом, придвинув пуфик. — Дайте-ка мне взглянуть… — прошептала она. Гарри переглянулся с друзьями, словно говоря: «Сейчас опять предскажет какую-нибудь беду, как пить дать!». Гермиона была полностью с этим согласна и потому уставилась на профессора Трелони, не скрывая скептицизма. — Так-так… — Вот и трагический голос, не предвещающий ничего хорошего. —Я вижу… вижу… Образы… Они предсказывают… — Они предсказывают, что завтра будет туман, — громким шёпотом выдал Рон, театрально округлив глаза. Наблюдавшие за столиком Парвати и Лаванда прыснули, ободрив тем самым Рона. Гермиона лишь презрительно скривила губы. «Я и не подозревала, что Рон такой позёр». — О, мой мальчик… — Трелони, кажется, не заметила выпад Рона, и тот многозначительно подмигнул Лаванде и Парвати. Дин и Симус показали ему большие пальцы. — О, как же страшно! Я вижу Гри… — О, Господи! — воскликнула Гермиона. Всё происходящее действовало ей на нервы. — Неужели опять Грим? Это же смешно! Каждый раз одно и то же! В кабинете, где до этого царила расслабленная атмосфера, резко наступила тишина. Было слышно, как свистит над камином чайник. Профессор Трелони оторвалась от шара и взглянула на Гермиону увеличенными стеклами очков глазами. — Вынуждена с прискорбием сообщить вам, милочка, что с самой первой минуты вашего появления в классе мне было абсолютно ясно, что вы напрочь лишены тех качеств, которые необходимы для познания благородного искусства ясновидения. — Преподавательница коснулась запястья Гермионы, и девочка, невольно загипнотизированная странным взглядом, даже не пошевелилась. — Вы так юны, но ваше сердце неспособно на любовь, а ваша душа такая же сухая, как и страницы учебников, к которым вы так и останетесь навсегда привязаны. Увы, мисс Грейнджер, но вы… — Хватит! Вырвав руку из хватки профессора Трелони, Гермиона вскочила с пуфика и швырнула учебник «Как развеять туман над будущим» на скатерть, заставив тем самым вздрогнуть Гарри и Рона. Не обращая внимания на взгляды однокурсников и звенящую тишину, девочка схватила сумку, кое-как надела её на плечо и направилась к люку, попутно спотыкнувшись о пуфик рядом со столиком Невилла. Послышались смешки. — С меня хватит. Я ухожу, — объявила Гермиона, пытаясь скрыть неловкость. Она склонилась над люком, пытаясь открыть его, но крышка не поддавалась. Смешки стали громче. — Потяните сильнее и влево, — скорбным тоном объявила профессор Трелони. Последовав совету, девочка открыла наконец-таки люк и поспешно покинула кабинет. Внутри неё снова забурлили гнев, ярость, злость и обида. Покачиваясь на невысоких каблучках школьных туфель, Гермиона отправилась в библиотеку, мысленно прокручивая состоявшийся разговор. В голове так и крутились сказанные с жалостью слова: «Вы напрочь лишены тех качеств, которые необходимы для познания благородного искусства ясновидения…», «Ваше сердце неспособно на любовь…», «Ваша душа такая же сухая, как и страницы учебников…». — Неправда, — прошипела Гермиона себе под нос, сворачивая за угол. — Старая карга! Я вовсе не сухая! Я вовсе не… Но после слов профессора Трелони на душе стало совсем уж гадко и тоскливо. Да, Гермиона была очень привязана к книгам, ведь они с детства заменили ей и друзей, и наставников, и кое в чём даже родителей. Книги спасали её в трудной ситуации, в них всегда можно было найти успокоение и ответ на любой вопрос. И книги, в отличие от тех же самых людей, не предавали её. Наверное, поэтому ей так тяжело общаться со сверстниками, которые не слишком-то любят читать. В их глазах она навсегда останется занудой, наверняка спящей с книжкой под подушкой. Впрочем, какая разница? Мадам Пинс смерила вошедшую в библиотеку Гермиону недовольным взглядом, но погружённая в свои мысли девочка не обратила на него никакого внимания. Бросив сумку на пол возле стола в углу, за которым обычно она занималась с близнецами Уизли и Ли Джорданом, Гермиона направилась к книжным полкам и принялась выискивать необходимые учебники. Взяв несколько фолиантов с заклинаниями, она уселась за стол и принялась листать их, выискивая необходимые сведения. Разгоревшийся в душе пожар медленно сходил на нет, Гермиона успокаивалась, но до конца изгнать тоску никак не удавалось. Печатные строчки сливались перед глазами в дрожащие пятна, и, не выдержав, Гермиона уронила голову на пыльные страницы, прижавшись к ним лбом и вдыхая запах старого пергамента. Что же сегодня за день-то такой? Ударила Малфоя, прогуляла урок, нахамила Трелони… Гермиона Джин Грейнджер никогда бы не совершила ни одного из этих проступков! Ни за что! Почему же сегодня она решила нарушить все правила? Неужели наружу вырвалось всё то напряжение, что копилось два месяца из-за ссоры с Гарри и Роном? Ничего не скажешь, удачное избавление от негатива. В библиотеку проник отдалённый звон колокола, оповещавший о конце урока. Ученики сейчас наверняка потянулись в Большой зал на обед, но Гермиона не хотела туда идти. Внутри ещё горело унижение от «триумфального ухода» с урока прорицаний. Чёрт бы побрал этот заклинивший люк и пуфик Невилла! О, Мерлин, какой позор! Гермиона в красках представила себе переговоры однокурсников насчёт её поведения и устало прикрыла глаза, решив, что не выйдет из библиотеки до позднего вечера. Благо ей есть чем заняться. Сделав усилие и собрав волю в кулак, Гермиона оторвалась от книги, глубоко вздохнула и вытащила волшебную палочку, намереваясь потренировать Веселящие чары. Следуя всем инструкциям, девочка снова и снова взмахивала волшебной палочкой, шепча: «Донэк Инкантаториес», но ничего не получалось. Наверное, нужно больше сосредоточенности. Гермиона даже закусила губу от усердия, но всё, чего ей удалось добиться, так это лишь призрачного облачка с запахом ароматной клубники. От запаха даже есть захотелось, но идти в Большой зал Гермиона боялась. Может, она просто заглянет вечером к Чарити, у которой всегда есть в запасе пачка печенья… — Привет, — послышались за спиной весёлые голоса. Близнецы и Ли Джордан дружно опустились на стулья рядом с Гермионой и вытянулись, упираясь длинными ногами в каменную стену. Сумки были небрежно брошены в тот же угол, куда свою отправила и Гермиона. — Мы наслышаны о твоих подвигах сегодня, — объявил Фред, переглянувшись с друзьями. — Высший класс, Грейнджер! — Так держать, — с ухмылкой кивнул Джордж. — Общение с нами определённо идёт тебе на пользу, — хохотнул Ли. — Сломать нос Малфою — это что-то. — Я не ломала ему нос, — буркнула Гермиона, снова уткнувшись в книгу. — Вы мне мешаете, вообще-то. Я занята. — Чем же, интересно? Наклонившись ближе, Фред ловко выудил один из учебников и пробежался взглядом по открытой странице. — Это же Веселящие чары! — усмехнулся парень, показывая книгу Джорджу и Ли. — Мы их только так кидали на третьем курсе. — Ага, — снова кивнул Джордж, потягиваясь. — Наверное, это — самое лучшее заклинание, которое мы вообще знаем. — Я всегда подозревала, что в вашем слишком весёлом настроении есть что-то ненормальное, — фыркнула Гермиона. — Разгадка проста, оказывается. Вы просто швыряете друг в друга Веселящие чары и ходите весёлые, как идиоты. — Как весёлые идиоты, прошу заметить, — поправил Джордж. — Что-то ты злая какая-то. — День не задался? — игриво подмигнул Ли. — По-моему, срыв злости на Малфое должен был улучшить твоё настроение, — поддакнул Фред. Ребята так быстро обменивались репликами, что Гермиона не успевала вертеть головой и чувствовала себя совой — жаль, что её шея не может оборачиваться на все 360 градусов. — И с урока Трелони сбежала… — задумчиво протянул Джордж. — Откуда вы про это узнали? — вскинулась Гермиона. «Отлично. Раз близнецы в курсе, значит, вся школа знает. Какой позор!». — Гарри с Роном рассказали на обеде, — пожал плечами Фред. — Похоже, ты их сильно впечатлила сегодня. — Кстати, ты не была на обеде, — сказал Джордж. — Есть хочешь, наверное, да? — Я не голодна, — вздёрнула подбородок девочка. Ещё жалости от близнецов Уизли ей не хватало для полного счастья! — Не ври. — Фред ловко щёлкнул её по носу, отчего Гермиона дёрнулась и отпрянула, покачнувшись на стуле. Ли успел схватить её за руку, и девочка избежала падения на пол. — На вот, мы захватили немного провизии из Большого зала. — Джордж высыпал на стол несколько булочек и пару бутербродов. — Вообще-то планировалось пустить это на другие нужды, но помощь голодающим намного важнее. — Парень подмигнул, и Гермиона, смутившись, отдёрнула руку, уже потянувшись за булочкой. — Да брось ты, Грейнджер! — Фред схватил ближний к нему бутерброд и надкусил его, зажмурившись от удовольствия. Не удержавшись, Гермиона всё же взяла булочку и быстро с нею расправилась. Захотелось пить, но воды, к сожалению, у близнецов не оказалось. — Я могу попробовать использовать заклинание Агуаменти… — задумчиво пробормотал Фред, поигрывая волшебной палочкой. — Нет уж! — возмутилась Гермиона. — Ещё чего доброго водопад тут устроишь. Мне и перьев хватило… Что? — Она удивлённо уставилась на Джорджа и Ли, в то время как Фред расхохотался — правда, не так громко, как обычно. — Мы, кажется, что-то пропустили. — Джордж с усмешкой подтолкнул Ли в бок. — А ну, признавайтесь, что вы тут без нас делали? — И когда только успели? — картинно округлил глаза Ли. — Вроде бы не оставляли их одних, а тут перья какие-то… — Перестаньте, — буркнула смущённая донельзя Гермиона. — Вы мешаете мне сосредоточиться. Я должна пройти за сегодня Веселящие чары. — Судя по твоему виду, ты скорее пытаешься наслать на кого-нибудь проклятие, — ехидно отметил Фред. — Кто ж так практикует весёлые заклинания? — пожурил Джордж. — Сейчас покажем, как надо, — гордо объявил Ли. Вынув волшебную палочку из кармана форменных брюк, он размашисто взмахнул ею, едва не задев Фреда, и послал ярко-жёлтый лучик в Джорджа. Глаза у того слегка разъехались в разные стороны, а потом парень приглушённо засмеялся, раскачиваясь на стуле. — Ого, — выдохнула Гермиона, со скепсисом переводя взгляд с хохотавшего Джорджа на свою волшебную палочку. — Попробуй, — подмигнул Ли и указал взглядом на Фреда, прикрывшего глаза. Прищурившись, Гермиона элегантно взмахнула палочкой и прошептала: — Донэк Инкантаториес! Вырвавшийся из волшебной палочки луч был не ярко-жёлтым, а почти оранжевым. Запутавшись в рыжей шевелюре Фреда, он заставил парня подскочить и рухнуть на пол. Гермиона вскочила было с места, испугавшись, что причинила вред Фреду, как тот принялся кататься по деревянным половицам, хохоча во всё горло. — Ты довела его до истерики, — хмыкнул Ли. — Переборщила с дозировкой, — прибавил Джордж, уже оправившийся от чар. — И как это остановить? — испуганно спросила Гермиона, глядя на бившегося в припадке Фреда. — Агуаменти за шиворот? — лукаво предложил Джордж. — Ни в коем случае! — запретила девочка. — Есть контр-заклятье? Смилостивившись, Ли что-то прошептал, и Фред спокойно растянулся на полу, снизу вверх глядя на наклонившуюся к нему Гермиону. — Ох, Грейнджер, я чуть живот от смеха не надорвал! — объявил он, протягивая к ней руки. — Поднимай меня, чего ждёшь? Мучительница несчастная. Снова усевшись на свои места, ребята синхронно раскрыли книги. Фред обернулся к Гермионе, небрежно устроившись на стуле, и заявил, отложив учебник: — По теории ничему не научишься. Нужна практика. — Моя практика вышла тебе боком, — буркнула уязвлённая неудачей Гермиона. — Это потому что у тебя нет нужного настроя, — встрял Джордж. — С таким настроением ты только и сможешь что вогнать человека в истерику или уныние. — Уж простите, но мне сейчас не до веселья, — огрызнулась девочка и отвела глаза, заметив пристальный взгляд Фреда, от которого ей стало не по себе. — Ну, это легко поправимо, — ухмыльнулся Ли. Неуловимое движение, и на душе у Гермионы стало подозрительно легко. Нет, не подозрительно — поразительно! Гермиона невольно засмеялась, глядя на пятикурсников. — Очень полезное заклинание, смею заметить, — важно объявил Ли. — А главное, какое действенное! — хмыкнул Джордж. Гермиона прыснула. — А теперь, когда твоё настроение улучшилось, можно потренироваться, — заявил Фред. — Итак, повторяй за мастером, Грейнджер. — Мастер? — насмешливо фыркнула Гермиона, но палочку послушно вынула, копируя Фреда. — Тоже мне. — Не пререкайся со старшими, — наставительно заметил Фред. — Итак, смотри. Держишь палочку слегка под наклоном, резко взмахиваешь ею… Нет, Грейнджер, не так! Такое ощущение, что у тебя в руках меч, с которым ты собираешься напасть на Малфоя. Нежнее надо. — Нежнее? — снова фыркнула Гермиона. Что-то после этого заклинания её начало смешить всё подряд. — Именно, — невозмутимо подтвердил Фред. — Так сойдёт? — Нет. О, боги, Грейнджер, это заклинание плохо на тебя действует. Давай посерьёзнее! — Тоже мне магистр серьёзности, — рассмеялась Гермиона, лукаво поглядывая на Фреда. — Похоже, ты слегка переборщил, Ли, — сообщил Джордж. — Дай-ка, Фред, мне попробовать. Гермиона, попробуй ещё раз, — сказал он чуть позже, когда чары выветрились. — Осторожно и резко взмахиваешь палочкой… — Резко или нежно? — сердито спросила девочка, уже пришедшая в себя. — Вы меня совсем запутали. — Резко, но нежно, — констатировал Ли. Сжав губы, Гермиона снова и снова махала палочкой и так, и эдак, но самодовольные учителя критиковали каждую её попытку. Наверняка получают удовольствие, видя, что у всезнайки Грейнджер ничего не получается. В конце концов Гермиона настолько сильно шарахнула Ли, что тот заржал на всю библиотеку. После происшествия мадам Пинс, естественно, прогнала шумную компанию из обители знаний. Близнецы отправились с другом в Больничное крыло, но Фред, неожиданно отделившись, поспешил нагнать Гермиону. — Что кислая такая, Грейнджер? — спросил он, шагая рядом. — Лимоны вроде не ела, чары веселящие изучала, а всё равно тоска. — У меня ничего не получается! — выпалила Гермиона, остановившись и глядя на Фреда снизу вверх, прижимая к груди взятые из библиотеки книги. — Сколько бы я ни пыталась, ничего не выходит! Это всё из-за вас. Если бы вы не пришли, я бы уже давно разобралась с чарами и… — Ты переоцениваешь свои возможности, — надменно заметил Фред, облокотившись на холодную каменную стену. — Между прочим, мы тебе здорово помогли. — Но мне одной проще. Я всегда сидела в библиотеке одна, тренировалась в заклинаниях, и у меня всё получалось! А сегодня… А сегодня у меня всё валится из рук, — огорошено пробормотала Гермиона, усевшись на холодный подоконник. — Всегда? — не понял Фред. — Но разве ты не… — А ты что думал, что у меня всё сразу получается? — с горечью спросила девочка. — Вовсе я не такая уж всезнающая Грейнджер, как ты обо мне думаешь. У меня тоже многое не получается, поэтому приходится дополнительно заниматься. Очень смешно, не правда ли? — Совсем не смешно, — покачал головой Фред. — Я, если честно, не думал, что у тебя могут быть какие-то проблемы по части заклинаний. Ты же всегда готова ответить на любой вопрос, и на заклинаниях ты лучше всех, Флитвик тебя даже нам в пример ставил пару раз. Просто ты слишком нервничаешь, — вдруг сказал парень, ухмыльнувшись. — И слишком много думаешь, — прибавил он. — А ты вообще не думаешь, — парировала Гермиона. — Не кидайся на людей, Грейнджер, — устало заметил Фред, взъерошив волосы. — Да, может, я не утруждаю себя зубрёжкой, но кое-что и у меня получается, как видно, получше тебя. Так что сегодня я могу тебе помочь с Веселящими чарами. Если ты, конечно, прекратишь огрызаться. Тебе это не идёт. Гермиона тут же устыдилась своего поведения. Сегодня с ней определённо что-то странное творится. Фред ведь не сделал ей ничего плохого, а она его так обидела. Опустив глаза, девочка прошептала: — Прости, Фред, я не хотела, правда… Тот отлепился от стенки и уселся рядом на холодный подоконник. — Ух, я же себе всю задницу отморожу, — пробурчал он, но остался на месте. — Ладно, Грейнджер, с кем не бывает? — Фред по-дружески пихнул девочку плечом в плечо. — Понимаю, что тебе нелегко смириться с тем, что у тебя что-то не получается, — насмешливо прибавил он. И Гермиона с удивлением поняла, что Фред прав и точно определил причину её раздражительности. Она взглянула на парня, но тот, не заметив её взгляда, рассматривал вынутую волшебную палочку. — Так, книги пока отложи, они нам не понадобятся, — авторитетно заметил Фред. — Повторяй за мной: рассекаешь воздух вот так и произносишь заклинание. Заклинание, кстати, следует произносить слегка игриво: тогда эффект больше. Серьёзно, — прибавил он, заметив скептический взгляд Гермионы. — Уж можешь мне поверить. Мы с ребятами каких только экспериментов не ставили... Фред ещё раз повторил движение, которое, как отметила Гермиона, действительно сочетало в себе и нежность, и резкость. Какая-то плавно-ломаная линия, отрывистая и в то же время продолжающаяся в невидимом пространстве. Попробовала воспроизвести, но её взмах больше походил на отмашку от надоедливого насекомого. Фред покачал головой. — Не так. Расслабься, — попросил он, взяв её за запястье. — Делаешь вот так. — Фред осторожно повёл её руку, повторяя своё движение, и сделал это несколько раз. Гермиона, как зачарованная, следовала за ним взглядом, покорно позволяя играть своей рукой. Тепло его пальцев обжигало запястье, от парня пахло порохом и хлебом. С ним рядом было спокойно. «А пальцы у него красивые. Длинные, изящные даже, сильные, но в то же время нежные. На них даже веснушки есть, если мне не показалось. И шрамы…». — Ну, как, запомнила? — Голос Фреда вернул девочку обратно в реальность, и она, смутившись, выдернула свою руку. Только бы он не догадался, о чём она только что думала! — Вроде бы да, — сухо кивнула Гермиона, беря себя в руки и стараясь выглядеть наиболее собранной. Фреда это, видимо, забавляло, судя по его многозначительным насмешливым взглядам. — Пробуй тогда. — Он опёрся спиной о каменную кладку, предоставляя Гермионе свободу движений. Закусив губу и прикрыв глаза, чтобы как можно более чётко представить себе движения руки Фреда, девочка вздохнула и осторожно взмахнула палочкой. — Молодец! — похвалил Фред, и Гермиона рискнула открыть глаза. Созданный ею ярко-жёлтый луч растаял в темноте коридора. — Давай ещё раз. К тому моменту как с практикой было покончено, Фред и Гермиона уже были изрядно навеселе. Прислонившись друг к другу плечами, они смеялись, сами не зная, над чем. — Джордж! — послышался звонкий женский голос. В коридоре появилась Анджелина с метлой наперевес. Заметив Фреда и Гермиону, сидевших на подоконнике, она подошла к ним, на ходу поправляя метлу и длинные чёрные волосы, собранные в высокий хвост. — Случилось что-то хорошее? — спросила девушка, подозрительно поглядывая на веселившуюся парочку. — Почему я тогда об этом не знаю? И где твой близнец, мистер Уизли? Вы что, решили пропустить тренировку? Боюсь, старина Вуд сдерёт с вас шкуру. Он сегодня явно не в настроении. Переглянувшись, Фред и Гермиона снова рассмеялись. Пока Гермиона переводила дух, Фред спрыгнул с подоконника и направился к Анджелине, потягиваясь. — Так где Фред? Или Джордж? — скептически нахмурилась девушка, разглядывая Фреда. — Женщина, ты когда-нибудь научишься нас различать? — пожурил он однокурсницу, небрежно приобняв её за плечи. — Джордж в Больничном крыле. Повёл Ли избавляться от истерического припадка, который на него наслала Грейнджер. Эффект был такой же, как если бы его бладжером от души шарахнули, — хмыкнул парень. — Что ж, пойдём искать Джорджа. — Анджелину, казалось, вовсе не смущала рука Фреда на её плечах. — И лучше бы нам не опаздывать, а то Вуд будет просто в бешенстве. — Кажется, он обещал засунуть нам с Джорджем рукоять метлы в… Эм-м… — Фред обернулся к Гермионе, невольно прислушивавшейся к разговору, и шутливо отсалютовал ей. — Кхм... Не буду вдаваться в подробности. Сама до башни доберёшься? — Конечно, — самодовольно заявила девочка, слезая с подоконника. То есть она хотела слезть, а на самом деле неуклюже бухнулась на пол, едва не упав и при этом повалив стопку книг. Фред и Анджелина хихикнули, тут же отвернулись, видимо, стараясь сдержать смех, и удалились прочь по коридору. Их весёлые голоса слышались ещё минут пять и потонули в тишине. «О, Гермиона, ты просто королева грациозности, — раздражённо шипела девочка, собирая упавшие книги. — Такими темпами скоро шею сломаешь. Или руку. Или ногу. Или ещё что похуже». Наконец-то начались пасхальные каникулы. Накануне Фред и Джордж как раз отмечали свой день рождения, ознаменовавшийся бурным весельем в Общей гостиной. Они опять притащили целую корзину еды и устроили шуточное представление в лицах «Как мы убегали от Филча и Миссис Норрис». Гермиона, поздравив парней, уселась за эссе по магловедению. Компанию ей составила Джинни, захватившая с собой две бутылочки сливочного пива со столика, ломившегося от угощений. — Вот ведь выдумщики, правда? — спросила девочка, указывая взглядом на Фреда и Джорджа, по-видимому, отколовших какую-то шутку, так как толпа вокруг грянула дружным хохотом. — Ни грамма серьёзности, — отметила Гермиона, перевернув страницу учебника. — Знала бы ты, что они дома вытворяют, — хмыкнула Джинни, отпив из бутылки. — «Нора» просто по швам трещит, если они снова тестируют какие-нибудь свои штучки… — С ними не соскучишься, наверное, — отстранённо пробормотала Гермиона. — Лаванда, а ты пробовала помадку? — раздался знакомый голос где-то поблизости. Оглянувшись, Гермиона увидела Рона, сидевшего на диване с Лавандой, Парвати и Дином с Симусом. Тесная компания решила перепробовать все угощения. В ответ на вопрос Лаванда отрицательно качнула головой, и Рон протянул ей блюдо со сливочной помадкой. Нахмурившись, Гермиона отвернулась и натолкнулась на внимательный взгляд Джинни. — Ты ревнуешь? — прищурилась мисс Уизли, покачивая бутылку со сливочным пивом. — С чего это ты взяла? — вскинулась Гермиона. — Я? Ревную? Вот уж нелепость. — Я же вижу, как ты смотришь на него и на Лаванду, — лукаво сказала Джинни. — Они, надо сказать, неплохо смотрятся. — Позёр и мисс Красотка, — фыркнула Гермиона и с ужасом заметила горечь в собственном голосе. Джинни удовлетворённо усмехнулась, откинувшись на спинку дивана. — То есть я имела в виду… — Не оправдывайся, — покачала головой Джинни. — Знаешь, это было ожидаемо. Ты и Рон — друзья, неудивительно, что вы могли влюбиться друг в друга и… — Мне кажется, тебе что-то подмешали в пиво, — буркнула Гермиона. — А мне кажется, что кто-то боится смотреть правде в глаза, — невозмутимо ответила Джинни. Отложив перо и пергамент, Гермиона тоже откинулась на спинку дивана и мрачно посмотрела на Джинни. Вертя в пальцах бутылку, с максимальной серьёзностью сообщила: — Между мной и Роном ничего нет и быть не может. Мы — слишком разные люди. И я вовсе не ревную его. Знаешь, было бы трудновато влюбиться в человека, незаслуженно поливающего тебя грязью и обвиняющего во всех смертных грехах. — Тогда почему же вы дружите? — прищурилась Джинни. — Потому что, несмотря на характер и поведение придурка, Рон гораздо умнее и лучше, чем кажется. А вот что у тебя с Невиллом? — Гермиона ловко перевела разговор и с удовольствием заметила смущение подруги. — Мы друзья, — сообщила Джинни, и Гермиона рассмеялась. — Или такие же влюблённые, как ты и Рон, — мстительно прибавила девочка, и Гермиона резко замолчала. Девочки перевели взгляд на царивших в Общей гостиной близнецов, которые принялись выплясывать какие-то странные па вместе с Анджелиной и Алисией. Ли Джордан утянул с собой краснеющую Кэти Бэлл. Старшекурсники улюлюкали и отбивали ногами весёлую танцевальную мелодию. Гермиона неожиданно поняла, что, в общем-то, всё сказанное ею насчёт Рона является правдой. Иногда она задумывалась над тем, что Рон ей нравится, но ссора расставила всё по местам. Нет, не такого человека ей бы хотелось любить. Любить… Гермиона задумчиво прикусила губу, глядя на веселившихся старшекурсников. А что это вообще такое — любовь? Она любила родителей, Живоглота, Гарри и Рона, Чарити… Но это была, конечно, не такая любовь, о какой грезят все девочки. Да и разве она столь необходима? В её возрасте глупо даже задумываться об этом. Учёба — вот чему стоит уделять внимание, а не всяким там романтическим бредням. Вздохнув, Гермиона снова уткнулась в эссе по магловедению, вполуха слушая историю, увлечённо рассказываемую Джинни. Вскоре за окном стемнело, а веселье перешло границы. Старшекурсники играли в какую-то взрослую игру вроде «бутылочки», младшекурсники разбрелись по спальням, и Гермиона тоже покинула Общую гостиную. Заходя в спальню, она всё ещё слышала просьбы Джинни присутствовать при игре. Раздевшись, девочка улеглась в постель и тяжело вздохнула, прежде чем веки ей смежил сон. Хоть каникулы и начались, больше свободного времени у Гермионы не стало. Она корпела над домашними заданиями и учебниками, готовясь к надвигающимся экзаменам, допоздна засиживалась в библиотеке, а после её закрытия — в Общей гостиной. Гарри и Рон благоразумно не отвлекали её, у них самих дел было по горло: Гарри пропадал на тренировках, усиленных в преддверии матча со Слизерином, а Рон, верный своему слову, готовил апелляцию для Хагрида и Клювокрыла. Время от времени он давал черновики Гермионе на проверку. Подготовку к С.О.В.ам Фред и Джордж пока что осуществляли самостоятельно, понимая, что Гермиона занята. Вместе с Ли Джорданом они сидели рядом с девочкой в библиотеке в почти неестественной тишине, делая пометки и избегая переговариваться между собой, чтобы не мешать. К тому же они, как и Гарри, всё это совмещали с тренировками по квиддичу и порой приходили весьма озлобленные после очередных перепалок с Оливером Вудом. Вечер накануне матча воплотил в себе всё царившее напряжение. Всю неделю слизеринцы и гриффиндорцы терроризировали друг друга в школьных коридорах — это даже вылилось в драку между четверокурсником с Гриффиндора и шестикурсником со Слизерина, обоих увели в Больничное крыло. Большое давление оказывалось и на Гарри. Близнецы же на все выпады реагировали так, как и всегда — с неизменным юмором. Эта реакция, кстати говоря, была более действенна, нежели злость в ответ: пару раз Фред и Джордж так высмеяли Маркуса Флинта, что с тех пор слизеринцы к парням не совались. — А тут я ему говорю: «Эй, Боул, ты что-то потерял?». — Фред громогласно завершил рассказываемую им уже на протяжении получаса историю, сдобренную ехидными комментариями Ли Джордана, и дружная компания, собравшаяся вокруг шутников, громко расхохоталась. Гермиона прикрыла глаза, углубившись в книгу. Сосредоточиться в такой шумихе было просто невозможно, и она уже давно не читала, а лишь лениво скользила взглядом по строчкам, выхватывая отдельные слова. Рядом сидели Гарри и Рон, наблюдавшие за происходящим вокруг и вполголоса обсуждавшие шансы Гриффиндора на победу в завтрашнем матче. Джинни и Невилл увлечённо спорили насчёт того, какой сорт волшебных бегоний лучше разводить: девочка действительно интересовалась цветами, так как часто помогала матери по саду на заднем дворе «Норы». Лаванда и Парвати колдовали над огромным плакатом в поддержку Гриффиндора, Дин и Симус время от времени им мешали, вызывая тем самым взрывы раздражения со стороны девочек. — Вуд, похоже, скоро совсем свихнётся, — пробормотал Гарри, глядя на капитана сборной, сидевшего в углу и гонявшего по импровизированному полю фигурки игроков. — Сегодня весь день промывал мне мозги насчёт того, при каком счёте я должен поймать снитч. Чувствую, игра будет напряжённая. Безошибочно уловив в голосе друга волнение и даже страх, Гермиона внимательно на него посмотрела. Рон тоже перевёл взгляд на Гарри, оторвавшись от группы декораторов в углу комнаты, среди которых была и Лаванда. — Как бы то ни было, ты справишься, Гарри, — ободряюще заявила Гермиона, погладив друга по руке. Её голос, однако, не был столь оптимистичен. — У тебя же есть «Молния», — убеждённо воскликнул Рон. — Ты будешь самый быстрый ловец матча! — Бывало и хуже, — присоединилась Гермиона. — И ничего, справлялись. Но Гарри, судя по всему, убедить не удалось. Наконец, когда шум перешёл все границы, уставший Оливер Вуд поднялся с места и громко объявил: — Команда! Отбой! Фред и Джордж, продолжая обмениваться с Анджелиной, Кэти и Алисией какими-то репликами, прошли в спальню. Гарри, Рон и Гермиона последовали их примеру и тоже разошлись по комнатам. Гермиона долго не могла уснуть, прислушиваясь к болтовне соседок по комнате. В какой-то момент их бормотание слилось в один монотонный звук, убаюкавший девочку. Матч завершился победой Гриффиндора, и эйфория ликования захлестнула факультет обжигающей волной. Чуть ли не каждый вечер Фред и Джордж устраивали грандиозные сборища и развлекали толпу, даже Перси не делал им замечаний, довольный одержанной победой. Но, как бы то ни было, расслабляться было нельзя. Надвигались экзамены. Май близился к концу, его жаркие деньки, предвещавшие начало экзаменов, таяли как мороженое на открытом воздухе. Перси снова вернулся к раздражительному расположению духа и начал строго наказывать нарушителей дисциплины. Фред и Джордж, уже не таясь, ходили с тетрадками и по вечерам сидели с другими пятикурсниками в Общей гостиной. Гермиона же была слишком занята своими экзаменами, чтобы обратить внимание на то, как ей не хватает совместных посиделок с близнецами. К тому же пришла записка от Хагрида, гласившая, что апелляцию по делу Клювокрыла перенесли на шестое июня — это был последний день экзаменов. Друзья не на шутку встревожились, боясь высказать одновременно пришедшую в головы всех троих мысль о том, что апелляция будет отклонена. И у них даже не было возможности навестить и поддержать Хагрида, так как комендантский час и меры безопасности никто не отменял. В последний свободный вечер перед экзаменами Гермиона, как и близнецы, допоздна засиделась в Общей гостиной. Точнее, с ней до последнего сидел Невилл, надеявшийся, что это поможет ему успешно сдать трансфигурацию, но вскоре тот, не выдержав, ушёл спать. Гермиона устало потянулась и обнаружила близнецов, сидевших в соседних креслах. Пламя камина отбрасывало на их лица причудливые тени и заставляло рыжие волосы полыхать тёмной медью. Девочка украдкой рассматривала пятикурсников, прислушиваясь к их тихому бормотанию: — Что будет, если в зелье сна без сновидений добавить златоглазок? — Школу взорвём? — Кончай прикалываться, Фред, я серьёзно. — Так я тоже. Представь, какое мы произведём впечатление на комиссию! — После такого представления нам не на кого будет производить впечатление. — Тоже верно… Значит, держимся подальше от златоглазок. — Отлично. Следующий вопрос. — Моя очередь задавать. — Так валяй. — Какой эффект даёт добавление в зелье настойки полыни? — Чёрт! — Полынь нейтрализует реакцию и улучшает свойство любого зелья, — не удержалась Гермиона, выглянув из-за спинки кресла. Близнецы тут же уставились на неё, оторвавшись от книг. — Что бы мы без тебя делали, Грейнджер! — с непередаваемым ехидством заявил один из близнецов, развалившийся в кресле. — Спасибо, Гермиона, — прибавил второй вполне доброжелательно, обмахиваясь своим экземпляром учебника по зельеварению. Гермиона с минуту задумчиво смотрела на пятикурсников, а потом неожиданно воскликнула: — Вас двое! Фред и Джордж переглянулись с комическим недоумением на выразительных физиономиях, а потом повернулись к Гермионе. — Да неужели? — ехидно спросили парни хором. — Только заметила? — прибавил Фред. — Вас, в самом деле, двое! — Гермиона рассмеялась. Как это она раньше не могла их различать? Вот же они, сидят, абсолютно разные и непохожие друг на друга! Теперь, когда рядом с ними нет галдящей толпы однокурсников, их различия яснее бросаются в глаза. Гермиона чувствовала, что Фред и Джордж вовсе не одинаковые, но ярче это проявлялось, когда она оставалась наедине с кем-нибудь из них — чаще всего с Фредом. И вот теперь она могла безошибочно определить, кто есть кто, даже не видя их в темноте. — Гермиона, хочу тебя разочаровать, но нас уже давно двое, — заметил Джордж. — Где ты была последние года три? — насмешливо осведомился Фред. — Я не это имела в виду. — Девочка пересела ближе к парням и подобрала под себя ноги, пристально вглядываясь в подсвеченные пламенем камина силуэты. — Просто теперь я могу определить, кто из вас Фред, а кто — Джордж. Раньше не могла. — Нас даже мать родная путает, а ты сможешь различить? — съехидничал Фред. — Грейнджер, это по меньшей мере странно, если учесть, что такие друзья, как Ли, Анджелина, Алисия, Кэти, Вуд и прочие путают нас. Да, Джордж? — Именно, — кивнул близнец. — Иди-ка спать, Грейнджер, — пожурил девочку Фред, дотянувшись и потрепав её по косматой макушке. — Выспись перед экзаменами, а не раздумывай над тем, двое нас всё же или не двое. Гермиона послушно слезла с кресла, захватила конспекты со столика и направилась в спальню девочек. На ступеньках, обернувшись, она вполголоса объявила: — Вы тоже не засиживайтесь. У вас ведь С.О.В.ы, а это сложнее наших экзаменов. — С такой подготовкой ничего не страшно, — прошептал кто-то из близнецов, и Гермиона бы ни за что не угадала теперь, кто это, если бы не последовавший за ним чуть другой, хрипловатый, голос, пославший ей вслед: — Спокойной ночи, Грейнджер. С началом экзаменов замок окутала неестественная тишина. В понедельник сдавали трансфигурацию, а сразу после обеда — заклинания. Утро второго дня началось с ухода за магическими животными, потом — экзамен по зельям и, как апофеоз — астрономия на самой высокой башне Хогвартса. В среду — навевающая скуку история магии, а за нею — травология на жарком июньском солнцепёке. В четверг проводился предпоследний экзамен — защита от тёмных искусств, и последним были прорицания. Напряжённый распорядок измотал всех третьекурсников, что уж говорить о сдававших более сложные экзамены учениках старших курсов. В башне Гриффиндора ещё никогда не было так тихо — на памяти Гарри, Рона и Гермионы, конечно. Даже Фред и Джордж умерили свой пыл, и можно было бы подумать, что их здесь нет вовсе, если бы не две рыжие макушки, маячившие из-за спинок сдвинутых пятикурсниками диванов. В четверг после последнего экзамена, коим было магловедение, Гермиона осталась у Чарити на чай. Профессор Бэрбидж с интересом расспрашивала девочку о других экзаменах и забавлялась её страхами, считая их абсолютно беспочвенными. — На трансфигурации я немного перенервничала, и моя черепаха больше походила на морскую, нежели на обычную… — Никогда не разбиралась в видах черепах, детка. — А на нумерологии я, по-моему, неверно истолковала сумму, соответствующую девятому дому Марса… — Поверь, это не столь важно. — И на защите от тёмных искусств я спасовала перед боггартом! — Неужели он был таким страшным? Гермиона закусила губу, глядя в смеющиеся глаза Чарити. Это было стыдно, ох как стыдно — говорить о её позоре! Но ведь Чарити можно доверить всё на свете. — Обещай, что не будешь смеяться, — сухо потребовала Гермиона. Дождавшись утвердительного кивка, продолжила: — Это была профессор Макгонагалл, которая сказала, что я завалила все экзамены! С минуту Чарити сосредоточено рассматривала узоры на выцветшей скатерти, а потом громко расхохоталась. — О, Мерлиновы панталоны, детка! Я, конечно, подозревала нечто в этом духе, но, чёрт возьми, куда подевался твой дантист? — Не знаю, — буркнула Гермиона. — В отличие от тебя мне вовсе не было весело тогда. Чарити примирительно прекратила смех и потрепала девочку по руке. — Почему ты боишься не сдать экзамены? Это же глупо. Вот смотри: когда ты не задумывалась над этим, твой боггарт был вполне… обычным, — ухмыльнулась волшебница. — А когда начала накручивать себя, получила то, что получила. Меньше стресса, детка. — Ты говоришь прямо как Фред с Джорджем. — Гермиона не смогла сдержать улыбку. — А, эти оболтусы, — хмыкнула Чарити. — А они как сдали свои экзамены? — Сказали, что лучше, чем если бы я им не помогала, — просияла девочка. — Вот видишь! — улыбнулась мадам Бэрбидж. — Меньше волнуйся и будь более уверенной в себе, детка. Хотя, знаешь, принесла мне одна сова на хвосте, что ты не так давно устроила драку с Малфоем-младшим… Гермиона тут же рассказала приятельнице историю, произошедшую в тот безумный день. С Чарити она не виделась уже очень давно, если не считать уроки, и теперь спешила рассказать ей всё, о чём не успела поведать. Мадам Бэрбидж слушала очень внимательно, что-то чертя ногтём по скатерти. — Трелони, конечно, та ещё шарлатанка, моя дорогая, — наконец, сообщила Чарити. — Наверное, она очень тебя вывела, раз ты бросила её уроки. — Она сказала, что я — сухая и чёрствая, как и мои обожаемые книги, — едко заметила Гермиона и нерешительно подняла глаза на Чарити. — Неужели она права? — Ни в коем случае! — Чарити уверенно смотрела на Гермиону. — Поверь, детка, я ещё не встречала такого чувствительного и открытого сердцем человека, как ты. Просто ты держишь всё в себе. А надо выплёскивать, иначе разорвёшься. Делай то, что ты хочешь, не оглядывайся на других. Вот даже посмотри на своих Фреда и Джорджа. Разве их заботит общественное мнение? Нет, они просто творят, что хотят, наплевав на всех. Я, конечно, не одобряю подобную модель поведения, но тебе есть чему у них поучиться. Слова Чарити ещё долго крутились в голове у Гермионы, пока она шла в башню Гриффиндора. Но у площадки её уже ждали взволнованные Гарри и Рон. — Хагрид прислал. — Рон протянул подруге свиток, где дрожащей рукой лесничего было выведено: Проиграл апелляцию. Казнь на закате. Вы ничего не можете сделать. Не приходите. Не хочу, чтобы вы это видели. Хагрид — Но… но как же… Как же так? — возмутилась Гермиона. — Как они могли? Это… Это нечестно, подло! — Мы должны пойти к Хагриду, — мрачно сообщил Гарри. — Нельзя, чтобы он сидел один и ждал казни. — Но как мы пройдём? Казнь-то на закате, — резонно отметил Рон. — И мантии-невидимки у нас нет… — А где она? — оживилась Гермиона. — В тоннеле под одноглазой горгульей в коридоре третьего этажа, — рассеянно буркнул Гарри и тут же оторопел. — А тебе зачем? — Некогда объяснять, просто занесите мою сумку в Общую гостиную. — Швырнув сумку друзьям, Гермиона припустила по школьным коридорам. Сердце в груди стучало, как бешеное, девочка стискивала волшебную палочку. Что там Чарити говорила о «делай то, что хочешь?». Прошептав «Диссендио!», Гермиона нырнула в открывшийся тайный проход, в свете Люмоса пошарила по земляному полу и наконец-то захватила невесомую ткань мантии-невидимки. Ещё несколько минут потребовалось ей, чтобы пролететь по школе обратно к друзьям, мявшимся у портрета Полной Дамы. — Гермиона, что с тобой творится в последнее время? — потрясённо выдохнул Рон, глядя на подругу. — Ударила Малфоя, поскандалила с профессором Трелони… — О, не стоит похвал, — хмыкнула довольная Гермиона. — Совершать подобные поступки, оказывается, очень весело! Гарри и Рон переглянулись, но благоразумно промолчали. После ужина ребята, тайком отделившись от общей толпы, надели мантию-невидимку и припустили к хижине лесничего, примостившейся на окраине Запретного леса. Над заставленным поздними огромными тыквами огородом кружило вороньё в предчувствии скорой добычи. Гермиона поморщилась и отвела глаза. Хагрид не сразу открыл им, а когда открыл, ребята поразились его виду: великан был мертвенно бледен и дрожал всем телом. Причитая «Не следовало вам приходить, ох, не следовало!», он попытался налить чай, но кувшин выпал из дрожавших рук. Гермиона взяла на себя эту миссию, украдкой утирая слёзы. Хагрид слёз так и вовсе не скрывал. Друзьям было неимоверно жаль великана, вынужденного потерять ещё одного любимого питомца. Сам Клювокрыл лежал на огороде, привязанный цепью к крепкому стальному колышку, и щурился, греясь в лучах закатного солнца. Гермиона достала чашку с полки и удивлённо воскликнула, услышав писк: — Эй, Рон, гляди! Это же Короста! Приятель тут же подскочил с места и ринулся к крысе, которую Гермиона держала двумя пальцами за хвост. В руках хозяина Короста не прекратила попыток к бегству и извивалась, отчаянно попискивая. — Успокойся, Коросточка, тут кошек нет, никто тебя не тронет… — утешал крысу Рон, поглаживая её лезшую во все стороны шерсть. Короста выглядела жалкой и потрёпанной. — А ты не хочешь извиниться? — возмутилась Гермиона. Наконец-то она может быть полностью уверена в том, что Живоглот не съел Коросту! — Тихо! — прервал их Хагрид. — Идут. Идут! Уходите, быстро! Не надо, чтобы они вас тут видели. — Но, Хагрид, а как же... — Мы останемся! — Они не посмеют! — А ну марш отсюда! — прикрикнул великан, и ребята были вынуждены уступить. Обняв Хагрида напоследок, они выбрались через заднюю дверь как раз тогда, когда шествовавший во главе комиссии директор Хогвартса постучал в хижину Хагрида. Спрятавшись под мантией-невидимкой, друзья медленно побрели по холму к замку, то и дело останавливаясь, чтобы взглянуть на домик Хагрида. Гермиона тяжело дышала, сдерживая подступавший к горлу комок рыданий. Как же так? Есть ли на свете справедливость? Неужели Клювокрыла казнят? — Пожалуйста, пойдёмте побыстрее, — умоляюще прошептала девочка. — Я не смогу это видеть, просто не выдержу… — Слова вырвались прежде, чем Гермиона их осознала, но друзья поняли её и послушно ускорили шаг. Сумерки крались за ними по пятам. Рон дёргался под мантией, пытаясь удержать Коросту, царапавшую его через внутренний карман и отчаянно визжавшую, как от панического ужаса. Ребята остановились на вершине холма, где Рон принялся успокаивать взбесившегося питомца, когда двери хижины Хагрида открылись. Отсюда не было видно заднего двора, но друзья тут же поняли, что сейчас произойдёт. Гермиона сжалась от ужаса, приоткрыв рот в немом крике, сердце её гулко стучало, как и у Гарри с Роном. Они прижались друг к другу, замерев от страха, и в тот же миг воздух рассёк свист и последовавший за ним удар топора, а потом — надрывный, полный нечеловеческой боли вопль, принадлежавший, без сомнения, Хагриду. — Как они посмели? — сдавленно прошептала Гермиона, прижав дрожащие пальцы ко рту. До сих пор она никогда не сталкивалась с убийством — пусть и животного, пусть и косвенным, — и сейчас произошедшее потрясло её до глубины души. Внутри поднималась лютая ненависть к тем, кто решил казнить ни в чём не повинное существо. К таким, как Малфои, устроившие всё это, ненавидящие и уничтожающие само понятие любви, дружбы, преданности, чести. А Министерство магии ещё и поддерживало их в этом стремлении! О, Мерлин! Как же так? Гарри резким движением скинул мантию и припустил бы вниз по склону холма, если бы Рон и Гермиона не вцепились в него машинально. — Пустите! Я не могу оставить Хагрида! Мы нужны ему! — шипел Гарри, безуспешно вырываясь. — Мы уже ничем тут не поможем, — резонно заметил Рон, но голос его дрожал от ужаса и слёз. — Надо возвращаться в замок… — Как они могли? Как они могли? — безостановочно шептала Гермиона. Вся троица не могла отойти от шока. Закат заливал кровавыми лучами избушку Хагрида и прилегающую к нему территорию, верхушки деревьев Запретного леса и качавшую длинными ветвями-плетьми Гремучую иву неподалёку от ребят. Гермиона судорожно вздохнула и вздрогнула, неожиданно заметив в ближайших кустах два горящих огнём глаза, принадлежавших, без сомнения, какому-то опасному и дикому существу. Гермиона хотела уже позвать друзей, но тут Рон вскрикнул: — Короста укусила меня! Сиди смирно, крыса ты неразумная! Точно по сигналу из кустов вылетел Живоглот, чья рыжая шерсть вспыхнула пожаром в свете закатного солнца. Короста, завизжав, вырвалась из рук Рона, шлёпнулась на траву и скрылась в ней, припустив в неизвестном направлении. Живоглот поспешил следом, вспахивая траву рыжим хвостом. — Глотик! — взвизгнула Гермиона. — Ты что тут делаешь? — Стой, Короста! — в отчаянии вопил Рон, побежав по холму следом за рыжим пятном. Гарри и Гермиона без раздумий ринулись за ним. Мантия-невидимка вилась за плечами Гарри как невидимое знамя. Рон, бежавший впереди них, споткнулся и грохнулся на траву, друзья тут же запнулись об него, и троица кубарем прокатилась метров пять по склону, барахтаясь и вопя. — Поймал! Я поймал её! — облегчённо бормотал Рон, придавивший своим телом Гарри и Гермиону. — Может, поможешь нам подняться? — буркнула девочка. Приятель тут же засунул крысу в нагрудный карман и предусмотрительно закрыл его на пуговицу, после чего помог Гарри и Гермионе встать на ноги. Но едва они, отдышавшись, снова хотели напялить мантию-невидимку, как из ближних кустов послышалось утробное угрожающее рычание. У Гермионы буквально сердце ушло в пятки, она машинально схватила друзей за руки, вглядываясь в темноту, откуда светили уже знакомые мерцающие глаза, отражавшие закатное солнце. — Что это? — прошептал Рон, дёргая рукой. Но вопрос был излишним, так как существо уже покинуло своё логово. Это был огромный угольно-чёрный пёс, худой и кое-где облезлый, но всё ещё остававшийся полным сил и представлявший угрозу для трёх замерших от ужаса подростков. Они медленно отступили, пёс продолжал красться, не сводя взгляда с троицы. Из его пасти капала слюна и доносился угрожающий утробный рык. Гарри сунул руку под мантию, надеясь нащупать волшебную палочку, но опоздал. Пёс резким броском кинулся на него и опрокинул навзничь. Взвизгнув, Гермиона бросилась в сторону, утаскивая за собой Рона, тот схватил Гарри за руку, помогая подняться. — Гарри, быстрее! — бормотал он, помогая другу подняться на ноги. Пёс оказался проворнее и снова кинулся на подростков, но Рон, не теряя времени даром, резко отпихнул Гарри и Гермиону, и огромные челюсти животного с белыми зубами сомкнулись на его ноге. Оборвав штанину, пёс потащил Рона к отлогому склону холма. — Рон! — в панике закричала Гермиона, на четвереньках ползя вперёд. — Рон! От страха сводило живот, перед глазами всё плыло, дышать было трудно. Огромное разъярённое животное, невесть откуда взявшееся на территории школы, потащило Рона неизвестно куда. Вопли приятеля разносились над округой, вторя хриплому вороньему карканью. «Кто-нибудь должен услышать! Кто-нибудь обязательно нам поможет!», — лихорадочно думала Гермиона. Во рту был чёткий металлический привкус крови. Такой появлялся, когда в стоматологии выдирали зуб. Неприятные воспоминания и ощущения только ухудшили состояние. Воспользовавшись передышкой, Гермиона огляделась и прижалась животом к траве, ощутив, как над нею что-то со свистом рассекло воздух. Перекатившись в сторону, девочка подползла к Гарри и, оглянувшись назад, похолодела от страха. Погоня за Живоглотом и Коростой привела их прямо к Гремучей иве, чьи ветви сейчас беспощадно хлестали во все стороны. А у самого основания её могучего ствола огромный чёрный пёс утаскивал в нору Рона. Тот не подавал больше никаких признаков жизни, вопли стихли. — Рон! — Гарри уже вскочил на ноги и кинулся было к иве, на подмогу Рону, но одна из ветвей-плетей отшвырнула его назад, на траву. — Гарри! Гермиона вскочила на ноги и тут же об этом пожалела — очередной удар Гремучей ивы пришёлся на неё и опрокинул девочку навзничь. Плечо обожгло дикой болью, Гермиона взвыла, перекатываясь в сторону, не зная, где можно спрятаться от беспощадных ударов безумного дерева. Оказавшийся рядом Гарри с заляпанным кровью лицом помог Гермионе подняться. Плечо саднило, и, скосив глаза, девочка с ужасом увидела, что плеть ивы рассекла мантию, и на тёмной ткани появились бурые пятна крови. Рука едва не отнималась от острой режущей боли. — Нужно бежать за помощью! — крикнула Гермиона, пытаясь перекрыть свист плетей Гремучей ивы. — Некогда! — в ответ крикнул Гарри. — Это чудовище убьёт Рона, если мы не поспешим. — И как ты собрался пробраться через это?! — истерически взвизгнула девочка, схватив Гарри за плечо и пригибаясь. Длинная ветка рассекла воздух у них над головами, волосы тронул резкий порыв ветра. — Не знаю! — в отчаянии кричал Гарри, обегая безумное дерево то с одной, то с другой стороны и ища способ пробраться под него тем же путём, что и огромный пёс. — На помощь, пожалуйста! — надрывалась Гермиона, оглядываясь по сторонам и прижимая руку к раненому плечу. — Хоть кто-нибудь, помогите! У её ног скользнула рыжая тень: Живоглот ринулся прямо под ветвями разбушевавшегося дерева к основанию ствола. — Живоглот, нет! — взвизгнула девочка. Неожиданно ива замерла. Её ветви зависли в воздухе, как ветви обычного нормального дерева. Это Живоглот куда-то нажал у густых корней дерева, и оно перестало проявлять агрессию, а у его основания появилась глубокая яма. — Умница, Глотик! — выдохнула Гермиона. — Гарри, чего же ты ждёшь? Подбежавший приятель схватил её за руку, и они оба нырнули в тёмную бездну прохода под Гремучей ивой следом за Живоглотом. Кот, как заправский проводник, полез вперёд по земляному накату, Гарри и Гермиона — следом. В голове не укладывалось то, что Живоглот мог знать, как открывается тайный проход. Гермиона поспешила озвучить свой вопрос дрожащим голосом. — Они с той собачкой друзья, — буркнул Гарри. — Видел их вместе, они по ночам гуляли по территории замка. Твой кот совсем не умеет выбирать знакомства. Гермиона истерически фыркнула, сдерживая абсолютно неуместный смех. — Ты не знаешь, куда может вести этот тоннель? — рискнула спросить девочка чуть позже. В лёгкие набилась земляная пыль, дышать было сложно, в глаза попадала земля, которую то и дело приходилось выковыривать. Что уж говорить о безнадёжно испорченной школьной мантии… Правда, эти мелочи сейчас волновали Гермиону в самую последнюю очередь. Больше всего она хотела знать лишь две вещи: где Рон и жив ли он, всё ли с ним в порядке. — Понятия не имею, — откликнулся Гарри. — Он отмечен на Карте мародёров, но Фред с Джорджем говорили, что им никто и никогда не пользовался и ведёт, скорее всего, за пределы Хогсмида, к горам… Казалось, тоннель был бесконечным. Ползли сначала на четвереньках, потом шли, сложившись вдвое. Впереди проводником маячил рыжий хвост Живоглота. Наконец, земляной коридор резко пошёл наверх. — Там дыра! Выход! — объявил Гарри. Выбравшись первым, он помог залезть и Гермионе. Оба с наслаждением выпрямились и потянулись, откашливаясь от земляной пыли. — Где это мы? — с интересом спросила Гермиона, оглядываясь. Они стояли в какой-то старой маленькой комнате без окон, с подранными каким-то зверем полинялыми обоями. Косая лестница, на которой не хватало ступенек, вела куда-то наверх. — Гарри, — сипло прошептала Гермиона, очнувшись. — Я, кажется, знаю, где мы. Это… — Визжащая хижина, — закончил за неё приятель. — Как бы то ни было, нам нужно торопиться. Рон… Не сговариваясь, оба побежали к лестнице, и, держась за сломанные шаткие перила, поднялись наверх. Неимоверно узкий коридор, где с трудом бы разминулись два человека, имел всего две двери, и одна из них была призывно распахнута. К ней по покрытому пылью дощатому полу вёл ужасающий кровавый след. Как будто какое-то чудовище тащило свою жертву волоком… А жертвой был Рон. Из комнаты доносился приглушённый скрип, и друзья замерли, стараясь даже не дышать. Переглянулись, обменялись кивками и вошли, держа наготове волшебные палочки с огоньками Люмоса, освещавшими полумрак помещения. Комната оказалась тесной, маленькой, пыльной. Большую часть её пространства занимала огромная кровать под роскошным старомодным балдахином. На изъёденном молью покрывале устроился утробно мурчавший Живоглот. А в углу напротив, с ногой, вывернутой под неестественным углом, лежал Рон, хрипло постанывая. Гарри и Гермиона тут же бросились к нему, позабыв об осторожности. — Рон! С тобой всё в порядке? — взволнованно спросила опустившаяся на колени перед другом Гермиона. От облегчения она была готова разреветься. В самом деле, невесть чего придумала, пока ползла с Гарри по тёмному тоннелю… — Где пёс? — Гарри был более прагматичен в вопросах и не терял бдительности. — Как нога, Рон? — Это ловушка, — прохрипел Рон, с ужасом глядя куда-то в угол. — Не собака это вовсе, а анимаг… Анимаг… Гермиона даже не успела задуматься над тем, кто такие вообще эти анимаги, как входная дверь, скрипнув, закрылась. Из-за неё, из темноты, в узкую полоску света, пробивавшегося сквозь щель в забитых ставнях, ступил высокий исхудавший мужчина в тюремной робе, со спутанными патлами чёрных волос, падавшими на измождённое, иссушенное лицо с лихорадочно горящими в просветах запавших глазниц чёрными же глазами. Словно восковая кожа обтянула череп волшебника, придавая ему вид настоящего мертвеца. Луч света упал на его лицо, и Гермиона вскрикнула, узнав, кто это. Это был Сириус Блэк. — Экспеллиармус! — каркнул преступник, и палочки друзей тут же оказались у него в руках. Гермиона поняла, что оружием стала палочка Рона. Мужчина же, не сводя тяжёлого и какого-то голодного, отчаянного взгляда с подростков, подошёл ближе. — Я знал, что ты придёшь, — пробормотал Блэк. Голос его казался сухим и надтреснутым, как треск ломающегося дерева, а слова он выговаривал неуверенно, будто уже давно не имел возможности поговорить. Гермиона в страхе отступила на шаг назад. — Храбрый парень. Так похож на него… — хрипло бормотал убийца. На его тонких губах расползалась кривая ухмылка, обнажившая гнилые жёлтые зубы. Прямо мороз по коже. — Твой отец бы жизни не пожалел для меня, как и ты — для него, — он кивнул на Рона. — Он был тоже храбрец, каких поискать… Гарри резко ринулся вперёд, собираясь напасть, но Гермиона удержала его и пихнула назад, так, что приятель ударился спиной о прогнившую стену шаткого дома. Блэка же такая реакция со стороны Гарри лишь позабавила, и он хрипло расхохотался — будто кто-то прошёлся по сухим осенним листьям. — Не надо, Гарри, — умоляюще пролепетала Гермиона заплетающимся от страха языком. Гарри бросил на неё быстрый взгляд, и девочка задохнулась, впервые увидев в глазах друга столько ненависти. Да, конечно, Блэк убил его родителей, но он определённо не стоит того, чтобы разорвать душу ради его убийства. — Хочешь убить Гарри? — Рон кое-как поднялся на дрожащих ногах, несмотря на дикую боль, и вцепился в плечи друзей. — Тогда и нас заодно придётся. Слышишь, ты? — яростно выкрикнул приятель. — Всех троих! По лицу Блэка пробежала кривая усмешка, в глубине запавших глаз что-то вспыхнуло. — Ты лучше ляг, — спокойно произнёс преступник, указывая рукой на кровать позади себя. — Сегодня ночью умрёт только один. Тот, кто это действительно заслужил. — Всего один? — издевательски выкрикнул Гарри. От нападения его теперь сдерживал вцепившийся мёртвой хваткой в плечо Рон, едва не теряющий сознание от боли. — Помнится, двенадцать лет назад подобные мелочи тебя не волновали, ты убил дюжину маглов средь бела дня! А тут — каких-то три безоружных подростка в безлюдном месте, лёгкая добыча! Неужели подобрел в Азкабане? — Гарри! Пожалуйста, хватит! — всхлипнула Гермиона, пытаясь удержать друга от необдуманных действий. Его выкрики могли лишь разозлить опасного преступника. — Он убил моих родителей! — рявкнул Гарри. — Он убил мою семью! Резким движением отпихнув друзей, Гарри ринулся на не ожидавшего нападения Блэка. Палочка выпала из его руки и прокатилась по дощатому полу, на который тут же рухнули сцепившиеся волшебники. Гермиона кое-как удержала Рона, лишившегося опоры, на весу, и тот вцепился теперь уже в её плечи, постанывая от боли. Гарри и Блэк катались по полу, и по всему было видно, что преступник, наоборот, пытается остановить это безумие. Кулак Гарри впечатался в его скулу, и Рон, несмотря на боль, издал боевой клич. — Так его, Гарри! Но тут катавшийся по полу комок из людей неожиданно распался. Гарри вскочил на ноги, успев схватить выпавшую палочку Рона, и наставил её на прижавшегося спиной к стене напротив Блэка. Оба тяжело дышали, взбудораженные схваткой. Приятель был в относительном порядке, в то время как у Блэка под левым глазом наливался багровый синяк, а из носа текла тоненькая струйка крови. — Что, Гарри, убить меня хочешь? — хрипло каркнул преступник, сверля противника тяжёлым взглядом. — Какой тёплый приём ты оказываешь своему крёстному. — Ты мне не крёстный! — выкрикнул Гарри. Палочка в его руках дрожала. — Ты убил моих родителей! — Косвенно, — мрачно пробормотал мужчина. — Да, я не отрицаю, что виновен в их гибели, но если бы ты дал мне возможность рассказать всё… — Я и так всё знаю! Ты был другом моего отца, но это тебя не остановило! Ты выдал их Волан-де-Морту! — Наглая ложь! — выкрикнул убийца. — Тот, кто выдал Волан-де-Морту твоих родителей, находится здесь, в этой комнате. — И это — ты! Я убью тебя, слышишь? — Гарри уже шептал едва слышно. — Так же, как и ты убил их. Гермиона вздрогнула и, украдкой поглядывая на противников, осторожно провела Рона к кровати. Она понимала, что Гарри сейчас стоит перед непростой задачей: убить ли убийцу его родителей. Но он не сможет, это и так уже ясно. Видимо, Блэк тоже это понял, так как по его лицу расползалась усмешка. Но тут внизу, на первом этаже, послышались чьи-то торопливые шаги. Прежде чем кто-нибудь успел что-либо предпринять, Гермиона выкрикнула: — Мы здесь! С нами Сириус Блэк! Преступник испуганно дёрнулся, сильнее прижавшись к стене, его затравленный взгляд бешено обегал комнату, разыскивая пути отступления. К босым ногам, как только сейчас заметила Гермиона, жался Живоглот. — Глотик, брысь! Уйди! — прошипела девочка. Но кот, сверкнув жёлтыми глазами, вспрыгнул на грудь Блэка, тем самым будто защищая его от направленной волшебной палочки Гарри. «Они с той собачкой друзья», — вспомнила Гермиона, ошарашено глядя на то, как мужчина поглаживает встрёпанную рыжую шерсть Живоглота. — Тебе конец, — прошипел со своего места Рон, развалившийся на пыльных подушках. В подтверждение его словам дверь распахнулась, с грохотом ударившись об косяк, и в комнатушку ворвался профессор Люпин — бледный и взволнованный, пальцы стиснули волшебную палочку с летевшими с её кончика красными искрами. При его виде у троицы вырвался облегчённый вздох. Такой же вздох, как украдкой заметила Гермиона, вырвался и у Блэка. — Экспеллиармус! — первым делом произнёс профессор, и все волшебные палочки оказались в его ладони. Крепко сжимая их, он прошёл вглубь комнаты, не сводя напряжённого взгляда с Блэка и будто не замечая Гарри, Рона и Гермиону. Блэк же снова обнажил в ухмылке гнилые зубы, прошептав: — Ну наконец-то… Дружище. И, к ужасу троицы друзей, преподаватель защиты от тёмных искусств подошёл к беглому преступнику и крепко обнял его, из-за чего Живоглот спрыгнул на пол. — Разорви меня горгулья! — в тишине потрясённо прошептал Рон. «Быть того не может! Профессор Люпин — друг беглого преступника? Неужели это он помогал ему всё время пробираться в замок, разыскивать Гарри? Но ведь он, наоборот, всегда защищал Гарри, даже учил его вызывать Патронуса! Что же здесь происходит?!». Лихорадочные мысли путались в голове Гермионы, девочка переводила недоумённый взгляд с неожиданных союзников на Гарри, лицо которого так и вовсе выражало целую смесь различных чувств. — Вы с ним заодно? — в неверии спросил приятель. — Как вы могли? Я верил вам! — выкрикнул он. — Я ведь молчала! — чуть не плача, выкрикнула Гермиона, глядя на профессора Люпина. — Я молчала о вашей тайне! А вы всё это время помогали ему! — Она обвинительно указала на Блэка, который всё ещё ухмылялся, стоя рядом с другом. Профессор Люпин опустил волшебные палочки и меланхолично сообщил: — Я догадывался о том, что ты знаешь, Гермиона. Как-никак, лучшая ученица курса. Но ты не права в некоторых выводах. Я не помогал Сириусу вплоть до нынешнего момента. Более того, я не был ему другом целых двенадцать лет, ошибочно считая его виновным в преступлении, которого он не совершал. Но мою тайну ты разгадала верно. Да, я — оборотень. Эти слова произвели эффект взрыва. Гарри и Рон одновременно охнули, Блэк вдруг разразился хриплым лающим смехом. Гермиона же прерывисто вздохнула, совершенно запутавшись. Тем не менее, голос профессора Люпина обладал даром убеждения, он каким-то невообразимым образом умиротворил накалившуюся обстановку. — Нам всем нужно немного прояснить ситуацию, — пробормотал побледневший профессор. — Гарри, Гермиона, присядьте, пожалуйста. Мы с Сириусом сейчас всё вам объясним. Я даже верну вам ваши палочки. — В подтверждение своим словам профессор Люпин действительно отдал им оружие. Гарри и Гермиона синхронно опустились на кровать, задев ногу Рона. Тот завопил от боли, Люпин тут же кинулся к нему, но Рон прошипел с гримасой отвращения на лице: — Отойди от меня, вшивый оборотень. На миг измученное лицо профессора исказила гримаса боли, тут же сменившаяся привычным меланхоличным выражением. Блэк лишь сжал руки в кулаки, но ничего не сказал. Он уселся на покосившийся деревянный стол, Живоглот тут же запрыгнул к нему на колени. Профессор Люпин встал рядом, прислонившись бедром к ребру столешницы. — Начну с того, что я все эти двенадцать лет считал Сириуса предателем и убийцей, — заговорил профессор после минутной паузы. — И лишь недавно я узнал, что в убийстве твоих родителей, Гарри, виновен вовсе не он. А сегодня, просматривая Карту мародёров, я случайно наткнулся на знакомое имя. Ваша троица, скрывшись под мантией-невидимкой, вышла из хижины Хагрида, но теперь с вами был ещё один волшебник. — С нами никого не было! — гневно выпалил Рон. — Откуда вы знаете про мантию? Про Карту? — одновременно с Роном задал вопросы Гарри. Профессор Люпин печально улыбнулся. — Я — один из создателей Карты. Лунатик. Так меня называли ещё в школе. И я был другом твоего отца, Сириуса и ещё одного человека. Того самого человека, которого я нашёл на Карте. Сначала, увидев эту точку, я не поверил своим глазам, решил, что Карта дала сбой. Как мог на ней появиться человек, что был мёртв уже больше двенадцати лет? — Люпин немного помолчал. — Но тут я заметил ещё одну точку. Она стремительно приближалась к вам и носила имя Сириуса Блэка. Я видел ваше столкновение, то, как он утащил в проход под Гремучей ивой двух волшебников… — Одного! — перебил Рон. — Нет, Рон. — Профессор покачал головой. — Даже сейчас в комнате на одного волшебника больше. Не возражаешь, если я взгляну на твою крысу? — вдруг сказал он. — Что? — не понял Рон. Его рука машинально легла на карман, в котором затаилась Короста. — При чём здесь моя крыса? — Очень даже при чём. Пожалуйста, дай её мне. Живоглот напрягся на коленях Блэка, навострил уши, но с места не сдвинулся. Его глаза неотрывно следили за тем, как Рон после некоторых колебаний, крепко ухватив начавшую пронзительно визжать крысу за лысый хвост, передаёт питомца профессору Люпину. — И что с ней не так? — оскорблено спросил приятель. — Верните её! — Это не крыса, — неожиданно подал голос Блэк. — Это — волшебник. Анимаг. И его имя — Питер Петтигрю. Крыса снова взвизгнула, и Рон проворно выхватил её из рук Люпина, сжав в окровавленных пальцах. — Вы сошли с ума, — покачала головой Гермиона. — Это абсурд! Питер Петтигрю мёртв! — Мёртв! — эхом отозвался оторопевший Гарри. — Мы тоже так думали, — мрачно процедил Блэк. — Верни крысу, мальчик. Мы должны покончить с Питером раз и навсегда. — Нет! — взвизгнул Рон. Профессор махнул рукой, заставляя всех замолчать. — Они имеют право знать, Сириус, — мягко сказал Люпин, глядя на Блэка. — Да и я не всё понимаю в этой истории. Сначала необходимо объяснить, а уж потом… — Я ждал этого двенадцать лет! — Узкое лицо Блэка словно обезумело. — Я целых двенадцать лет провёл по ложному обвинению в застенках Азкабана, наедине с дементорами! Я хочу убить его прямо сейчас! Сейчас, Римус! Сейчас! Он было кинулся к Рону, но тот спрятал крысу под подушку, а Люпин оттолкнул друга обратно к столу. — Гарри до сих пор не знает правды, — увещевал Блэка Люпин. — Расскажи ему. Расскажи нам всем. Судорожно вздохнув, Блэк снова запрыгнул на стол, дрожа всем телом будто в лихорадке. Его глаза всё ещё неотрывно следили за Роном и Коростой. — Рассказывай, — буркнул он Люпину. — Вы психи, оба, — покачал головой Рон. Тем не менее, когда профессор Люпин заговорил, все замолчали, вслушиваясь в каждое его слово. История, рассказанная преподавателем, казалась невероятной, абсурдной, но в то же время имела все права на правдивость. Гермиона украдкой взглянула на Гарри — как-то он отреагировал на это? Приятель явно был в шоке и неверии. Да она и сама бы не поверила, если бы… Если бы не чувствовала, что Люпин не солгал. А это значит, что Гарри чуть не убил своего крёстного. А у Рона под боком всё время жил настоящий убийца мистера и миссис Поттер. И профессор Люпин… Она даже не догадывалась о том, насколько трагична его история, сколько всего ему пришлось пережить. Но рядом всегда были верные друзья, которые ради него рискнули нарушить школьные правила, стать анимагами… В голове не укладывается! Она совершенно по-новому посмотрела и на Римуса Люпина, и на Сириуса Блэка, и в груди у неё проснулось чувство сострадания, жалости — и веры. Да, они были неразумными мальчишками, они плевать хотели на правила, на безопасность — свою и окружающих, — но то была настоящая дружба. И тем обиднее осознавать, что теперь эта дружба разрушена навсегда. Гермиона так заслушалась рассказом, что не услышала ни шагов по коридору, ни скрип половиц. Очнулась, как и все, лишь когда дверь в третий раз грохнула об косяк, и на пороге комнаты появился тот, кого здесь ожидали увидеть меньше всего — профессор Снейп. Он явно запыхался — видимо, торопился, бледное лицо блестело от пота и светилось триумфом. — Спасибо, Поттер, — издевательски хмыкнул профессор зельеварения, швырнув на постель мантию-невидимку. — Я нашёл это рядом с Гремучей ивой. Очень удобная вещь. Не теряя даром времени, он наставил волшебную палочку на профессора Люпина. Полный ненависти взгляд сверлил беглого преступника и оборотня. — Я зашёл в ваш кабинет, Люпин. Сегодня полнолуние, а вы забыли принять ваше зелье. Я понёс к вам лекарство и случайно заметил на столе Карту. Через известный мне тоннель вы пробрались к месту встречи… — Северус… — подал голос Люпин. — Я столько раз твердил Дамблдору, что это вы помогаете своему давнему приятелю-убийце проникать в замок, столько раз говорил ему, что принимать вас на работу — опасно. И вот оно, доказательство! — Вы ошибаетесь, Северус, — вежливо настаивал Люпин. — Сириус — не убийца. Вы слышали далеко не всё, дайте нам объяснить… — Этой ночью в Азкабане станет на два узника больше, — издевательски сообщил Снейп, его глаза сверкали лихорадочным огнём. Теперь безумцем казался он, а не Блэк. — Интересно, как отреагирует Дамблдор? Он ведь был так в тебе уверен, Люпин, вервольф ты наш домашний… — Это глупо, Северус, — мягко сказал Люпин. — Ты так зол из-за старой школьной обиды. Неужели нельзя забыть про неё? Неужели она заставит тебя совершить непоправимую ошибку? Его прервал свист шнуров, вырвавшихся из палочки Снейпа и связавших Люпина, рухнувшего на пол. Блэк, взревев от ярости, снова спрыгнул со стола и кинулся было к противнику, но тот резко наставил палочку прямо ему в сердце. — Только дай мне повод, — с каким-то мстительным удовольствием прошипел профессор зельеварения, — и я прикончу тебя. Как давно я хотел это сделать… Лица обоих исказила равная по своей силе ненависть. Всё это время Гермиона безучастно сидела на месте, но теперь рискнула подать голос: — Профессор Снейп… Может быть, вы всё-таки выслушаете их? — умоляюще прошептала она. — Ничего страшного ведь не случится… — Вы ошибаетесь, — присоединился Гарри. — Во всём виновата моя крыса, — пробормотал Рон. — Вы уже на грани исключения из школы, мисс Грейнджер! — рявкнул Снейп, даже не взглянув в её сторону. — Что же до вас, Поттер и Уизли, так вы вообще перешли все границы. Якшаетесь с отрепьем вроде оборотня и беглого преступника, порете всякую чушь… — Но, профессор, это вовсе не так! — Замолчи, глупая девчонка! — Снейп, отвлёкшись, бросил на Гермиону взгляд, полный жгучей, направленной на Блэка, ненависти. Казалось, яд буквально сочился из профессора зельеварения. — Не говори о том, чего не знаешь! А ты, — он обернулся к Блэку, снова предпринявшему попытку дёрнуться, — никуда от меня не денешься. Как же долго я мечтал о том, что сам поймаю тебя, сам убью… Но нет, — он вдруг сделал паузу. — Нет, нет, я не убью тебя. Выберемся из-под ивы, и я сразу позову дементоров. Они так ждут встречи с тобой, наградят поцелуем… Блэк побледнел. — Я заставлю тебя выслушать, Нюниус, — хрипло проговорил он. — Я докажу тебе… Но Снейп отвернулся и отошёл к порогу, потянув за собой шнуры, которые опутали Люпина. — У дементоров сегодня будет настоящий пир, — ядовито сказал он. — Беглый и оборотень… — Нет! — взвизгнула Гермиона. Одновременно с нею Гарри вскочил с места и кинулся наперерез Снейпу, закрывая собой выход. — Вы не сделаете этого! — выкрикнул приятель. — Прочь с дороги, Поттер. Тебе и так не поздоровится. Если бы я не подоспел спасти твою жалкую шкуру… — Профессор Люпин мог убить меня в любой момент! У него был на это целый год! Но он не сделал этого! — вопил Гарри. — Плевать мне, что творится в голове у оборотня, Поттер! — процедил Снейп. — Ты такой же, как твой отец. Самодовольный наглец. Ты на коленях должен благодарить меня за то, что я спас тебя от Блэка. Если бы не я, ты бы уже был мёртв, как и твой отец, вы, оба доверяющие Блэку, самоуверенные настолько, чтобы не поверить в то, что он вас одурачил… — Не смей! — рявкнул Блэк. Не задумываясь, Гермиона выхватила волшебную палочку и, наставив её на профессора Снейпа, выкрикнула: — Экспеллиармус! Рядом с ней ещё два голоса произнесли то же самое заклинание, и три вспышки заставили профессора Снейпа отлететь в другой угол комнаты и упасть, врезавшись в стенку. Заметив на его лбу кровь, Гермиона наконец-то осознала, что только что натворила. — Мы напали на преподавателя! — выдохнула она в ужасе. — Ох, какие же у нас будут неприятности! — Вы не должны были этого делать, я бы сам справился, — пробормотал Блэк. — Но, знаешь, Гарри, ты так же храбр, как и твой отец. — Это ещё ничего не доказывает, — буркнул Гарри. — Я всё ещё не верю вам. Тем не менее, он и Гермиона склонились над связанным Люпином и развязали путы. Поднявшись на ноги, он сдержанно поблагодарил их и проговорил: — Значит, мы должны раз и навсегда доказать вам и всему волшебному сообществу невиновность Сириуса. И для этого нам понадобится твоя крыса, Рональд. После недолгих препирательств, когда доводы Люпина и Блэка оказались достаточно убедительными — они рассказали историю про фальсификацию смерти Питера Петтигрю и про помощь Живоглота в его поимке, — Рон всё-таки отдал им крысу. Друзья пристально следили за тем, как взрослые волшебники направили на Коросту палочки. — Готов, Сириус? — спросил Люпин. Блэк кивнул, сжимая палочку поверженного профессора Снейпа. Комната озарилась бело-голубой вспышкой, вырвавшаяся Короста зависла в воздухе, бешено извиваясь, а потом начала увеличиваться. Как в замедленной съёмке, она превращалась в человека: голова, тельце, конечности — и вот на полу лежит скрючившийся от страха волшебник, действительно похожий на крысу, которой был целых двенадцать лет. Видимо, непрерывное пребывание в анимагической форме наложило на него свой отпечаток. Лицо Гермионы скривилось от жалости и отвращения: Питер Петтигрю был отвратительной личностью. Встреча старых друзей оказалась тяжёлым испытанием. Гермиона до сих пор дрожала, вспоминая их разговор, истерические вопли предателя-Петтигрю, рычание Блэка, холодное презрение Люпина. История оказалась слишком страшной, чтобы воспринять её спокойно. Они были готовы убить Петтигрю, если бы не вмешался Гарри. И теперь Петтигрю намеревались предать в руки дементоров как настоящего убийцу. Петтигрю воспринял это известие слишком спокойно, на взгляд Гермионы. Как будто он замышлял какую-то пакость. Но как ему это удастся, если его держат привязанные к нему наручниками Люпин и Рон? Их странная процессия, возглавляемая Живоглотом, выбралась наружу. Ночь уже вступила в свои права, мертвенно-бледный лунный свет, просачивавшийся сквозь облака, заливал окрестности, делая их похожими на декорации к фильму ужасов. Гермиона сделала пару шагов и вдруг поняла, что что-то не так. Обернулась одновременно с тем, как упал на землю уже не поддерживаемый заклинанием Сириуса профессор Снейп. Профессор Люпин мелко-мелко задрожал, его лицо исказилось. Блэк уже отскочил от Гарри, с которым о чём-то разговаривал всю дорогу, и бросился к другу. — Он не принимал сегодня зелье! — ахнула Гермиона, вспомнив, о чём вскользь упомянул Снейп на пороге комнатки в Визжащей хижине. Силуэт профессора Люпина словно окостенел в лунном свете, тело медленно, но верно трансформировалось. Прикованный к нему Рон вопил от ужаса, не имея возможности вырваться из сковавших его и Петтигрю наручников. Последний же был удивительно спокоен, но задумываться над причинами этого спокойствия никто не стал. Блэк оттолкнул Гарри, ринувшегося к Рону, и мигом трансформировался в огромного волкодава, набросившись на окончательно превратившегося в оборотня Люпина. Всё происходило так быстро, что Гермиона не успевала уследить. Петтигрю, воспользовавшись ситуацией, бросился за выпавшей палочкой Люпина, Рон не удержался на больной ноге и упал, лишившись сознания. Петтигрю же взмахнул оружием, и кандалы отпали сами собой, а сам он, мстительно хихикнув, снова обратился крысой и скрылся в густой траве. — Гарри! — завопила Гермиона. Но тот уже всё понял и бросился к Блэку, лежавшему без сознания после удара оборотня. — Сириус! Люпин убежал в лес, Петтигрю исчез! Вся морда пса была в крови, шерсть свисала клочьями с тощего тела, но он поднялся на дрожащие лапы и кинулся следом за Люпином. Вскоре топот его лап растаял в темноте. Гарри и Гермиона тут же кинулись к Рону. Тот не подавал никаких признаков жизни, рот открыт, нога вывернута, сердце еле-еле бьётся. — Мы должны позвать на помощь, — прошептал Гарри. — От Снейпа помощи никакой, — он махнул в сторону упавшего на землю профессора зельеварения. — Идём, Гермиона… Но тут приятель замолчал: до них донёсся отчаянный визг собаки, которой причинили боль. — Сириус… Гарри вскочил на ноги и ринулся к лесу, Гермиона, понимая, что не может оставить его одного, бросилась следом. Страх вернулся с прежней силой, колотился внутри, сжимал виски, не давал вдохнуть полной грудью. Вот они оба упали и тут же поднялись, снова спеша на слабеющий визг Блэка. Неожиданно вой оборвался, и одновременно с пугающей тишиной друзья выскочили на берег озера. Сириус Блэк, превратившийся в человека, стонал, уткнувшись лицом в ладони. — Нет, нет, нет! — хрипло шептал он, не заметив появления Гарри и Гермионы. Всё вокруг сковал холод, поверхность озера покрылась корочкой льда. Гермиона не успела удивиться этому, как увидела причину внезапного похолодания: над покрывавшейся инеем травой, над тёмной водой озера к ним скользило по меньшей мере пятьдесят дементоров. Их чёрные плащи развевались в замёрзшем воздухе. Страх стократно усилился, к горлу подступил комок, глаза обожгло чем-то. Гермиона задрожала, не в силах пошевелиться и оглянуться на Гарри, уже выхватившего волшебную палочку. Все мысли исчезли из головы, внутри похолодело, сердце билось всё медленнее, медленнее… — Гермиона! Подумай о чём-нибудь хорошем и крикни «Экспекто патронум»! Ну же, помоги мне! «Что? Кто это говорит? Кому?» Палочка выпала из ослабевших пальцев Гермионы, глаза закатились, и она упала на промёрзшую холодную землю. Сознание медленно, но верно возвращалось. Стало теплее. Страх куда-то исчез. Правда, тело всё ещё сковывает неимоверная усталость, даже слабость. Но дышать можно свободно и без усилий. Пахнет чем-то резким, горьким… Лекарства. И чьи-то голоса доносятся слабо, будто издалека… Гермиона приоткрыла глаза, вздохнув полной грудью. Над ней нависал белый потолок Больничного крыла. Слышались шаги — это мадам Помфри прошла к постели Рона, лежавшего по соседству. Повернув голову чуть левее, девочка увидела Гарри, который, видимо, только что очнулся. Она прижала палец к губам, указав взглядом на приоткрытые двери. За ними о чём-то беседовали Снейп и министр магии, но о чём — никак не понять. — У вас глубокий порез, Снейп. Отражали нападение Блэка, я полагаю? — Нет, министр. Работа Поттера, Уизли и Грейнджер. — Не может быть! — Судя по всему, Блэк заколдовал их. Возможно, применил Империус. Они сами не ведали, что творили. Гермиона невольно, на краткий миг, позволила себе испытать благодарность к нелюбимому преподавателю. Несмотря ни на что он выгораживает их, хотя за нападение на преподавателя всю троицу спокойно могут исключить… — Похоже, эти самонадеянные дети решили самостоятельно поймать Блэка, — тут же презрительно добавил Снейп, и Гермиона задохнулась от возмущения. От признательности не осталось и следа. — Где Сириус? — Гарри резко вскочил с кровати, и мадам Помфри тут же бросилась к нему. — Ожидает поцелуй дементора, — язвительно заметил вошедший с министром Снейп. — Наконец-то он понесёт заслуженную кару. — Он невиновен! — Гермиона села на постели, решив поддержать Гарри. — Это всё крыса Рона, Питер Петтигрю! То есть Короста, но это вовсе не Короста, а Петтигрю! Он — анимаг! Корнелиус Фадж и Северус Снейп посмотрели на Гермиону как на умалишенную; взгляд Фаджа был снисходителен, Снейпа — излучал холодную ярость. — Всё ещё под заклятьем, — заметил он вполголоса. — Видите, министр? — Тяжёлый случай, — покачал головой Фадж. Двери Больничного крыла распахнулись, в помещение вошёл профессор Дамблдор. При его виде Гермиона ощутила мощный прилив надежды, какой, верно, ощутил и Гарри. Директор точно не позволит свершиться несправедливости! — Северус, Корнелиус, Поппи, — профессор Дамблдор мягко обратился к взрослым волшебникам, — будьте так добры оставить нас наедине. Я должен поговорить с мистером Поттером и мисс Грейнджер. Против воли директора не мог пойти никто, и потому названные волшебники вышли, притворив за собой двери. Гарри открыл было рот, чтобы кинуться на защиту крёстного, как профессор Дамблдор сказал: — Я знаю, что именно вы мне скажете. Но, увы, слова юных тринадцатилетних волшебников сейчас мало что значат и ничего не докажут. Версия профессора Снейпа выглядит куда убедительнее вашей. К сожалению, — он прервал возражения Гарри взмахом руки, — я не смогу ничем помочь Сириусу Блэку. Но вы сможете, — он лукаво взглянул на них сквозь очки-половинки. — Мисс Грейнджер, вы ведь не понаслышке знаете цену времени, не так ли? — Я… но… Ну, конечно! — Гермиона наконец-то поняла, на что намекал директор. Маховик времени! Но… — Но разве это не опасно, профессор Дамблдор? — прошептала девочка. — Ничуть, — мотнул головой директор. — Теперь внимание. — Он заговорил тихо и отчётливо. — Сириус заперт в кабинете профессора Флитвика на восьмом этаже, тринадцатое окно справа от Западной башни. Если всё сложится удачно, сегодня ночью вы спасёте две невинные жизни. Но запомните оба: вас никто не должен видеть. Мисс Грейнджер, вы это знаете и знаете, сколь велик риск… Вас — никто — не должен — видеть. Договорив, профессор Дамблдор неспешно направился к дверям и на пороге обернулся. — Думаю, мистеру Уизли будет лучше остаться в Больничном крыле. Я закрою вас здесь. Сейчас без пяти двенадцать. Вам хватит трёх оборотов, мисс Грейнджер. Желаю удачи. — Желаю удачи? — оцепенело повторил Гарри. Гермиона уже вскочила с постели и, сунув руку под испачканную мантию, достала длинную золотую цепочку, на которой болтался Маховик времени. Подбежавший к ней Гарри недоумённо уставился на агрегат, но девочка, не тратя времени на объяснения, накинула на шею друга цепочку и три раза повернула болтавшийся на ней Маховик. Голос Гарри, задававшего какой-то вопрос, растаял в вихре стремительно изменяющейся реальности. Гермиона уже привыкла к этому процессу, но для приятеля всё было в новинку. Наконец, бешено вращавшийся Маховик остановился, и окружающее пространство остановилось следом за ним. Больничное крыло пустовало, мадам Помфри пила чай в прилегающей к нему комнатке. — Гермиона, что происходит? — спросил Гарри. — Некогда объяснять, нам нужно спешить, — отрывисто бросила девочка, утягивая друга следом в школьный холл. Остановившись в тени, никем не замеченные, они увидели самих себя, спускающихся по холму к хижине Хагрида. Гарри снова открыл рот, чтобы задать вопрос, и Гермиона, предупреждая это, принялась сбивчиво рассказывать приятелю про Маховик и временные манипуляции, которые можно совершать с его помощью. — Мы должны спасти две невинные жизни… — задумчиво пробормотала девочка, закончив рассказ. — Но я не понимаю, как! — Клювокрыл! — осенило Гарри. — Мы спасём его, а с его помощью Сириусу удастся сбежать! Гениально! — Будет чудом, если нас никто не заметит, — покачала головой Гермиона. — Ладно, идём, нам нужно поторопиться. Они двинулись в обход, за теплицами, чтобы не заметить самих себя из хижины Хагрида. Этот путь был в два раза длиннее, и к тому моменту как они добрались до огромных тыкв, украшавших огород Хагрида, оба запыхались и устали. — Гермиона, а что, если мы ворвёмся сейчас к Хагриду и схватим Петтигрю? — вдруг спросил Гарри, его лицо сияло воодушевлением. — Нельзя! — в ужасе прошептала девочка. — Ты тем самым нарушишь важный временной закон! Это может привести к непоправимым последствиям… — Она осеклась, заметив, как их троица вышла из избушки Хагрида через заднюю дверь и двинулась к холму, скрывшись под мантией-невидимкой. Великан, погладив гиппогрифа по клюву, вошёл в дом и с грохотом захлопнул дверь. Тотчас же как по сигналу Гарри и Гермиона выскочили из укрытия и поспешили к Клювокрылу. Гарри взял на себя приветствие — отвесил гиппогрифу поклон, глядя прямо в глаза, — и Гермиона обрезала цепь. Но гордое животное не хотело уходить и косило жёлтые глаза на избушку Хагрида. Гермиона принялась оглядываться в поисках чего-нибудь, чем можно привлечь гиппогрифа, и заметила брошенную Хагридом на одной из тыкв связку дохлых хорьков. Поборов отвращение, девочка схватила её и бросила одну тушку Клювокрылу. Тот, соблазнившись добычей, пошёл наконец-то следом за ними, и друзья быстро скрылись в темени кустов. Вслед им неслись голоса удивлённой и даже разъярённой комиссии, обнаружившей пропажу гиппогрифа. Гарри и Гермиона тихонько рассмеялись, довольные своей проделкой, и пошли ещё быстрее, намереваясь уйти как можно дальше, с трудом удерживая вырывающегося гиппогрифа. По предложению Гарри друзья перебрались ближе к Гремучей иве, чтобы видеть происходящие и вести отсчёт времени. Приятель сетовал на невозможность вмешаться в ход происходящих событий, и Гермиона в этом его полностью поддерживала, хоть и возражала, в сотый раз объясняя, что этого делать категорически нельзя. Мимо них прошла комиссия, потом — развесёлый Хагрид, явно выпивший по радостному поводу, следом пробежал Люпин и Снейп. Клювокрыл всё время вырывался, но потом сдался и понурил голову. Время тянулось томительно медленно. Гарри рассказал Гермионе про сцену на озере и про то, что их спас некто, вызвавший мощного патронуса. Некто, казавшийся его отцом. Девочка скептически восприняла эту версию, так как знала, что больше, кроме них, здесь никого нет и быть не может. Скорее всего, Гарри просто привиделось это, о чём она не преминула сообщить приятелю. Тот оскорбился и молчал вплоть до начала основных событий. Наконец, на территорию школы опустились сумерки, Гремучая ива снова замерла: из-под неё на лунный свет вышла странная процессия, состоявшая из Гарри, Сириуса, Гермионы, Рона, Люпина, Петтигрю и Снейпа. Приятель сжал волшебную палочку, бормоча что-то о том, что так и придушил бы предателя. Вот Люпин начал стремительно превращаться в оборотня. Со стороны это смотрелось ещё ужаснее, чем было на самом деле. Неожиданно Гарри схватил Гермиону за руку и взволнованно прошептал: — Нам нужно бежать! — Что? Но, Гарри, я же говорила тебе, что нам нельзя… — Люпин сейчас побежит в лес! Прямо… — Прямо к нам, — оторопело закончила Гермиона. — Но где же нам спрятаться? — У озера, — предложил Гарри, спешно отвязывая Клювокрыла. — Там, где на нас напали дементоры. Оттуда обзор лучше, и ты увидишь, что это был мой отец! — Ладно, ладно. — Спорить с Гарри сейчас было абсолютно бесполезно. Отвязав Клювокрыла, они припустили мимо домика Хагрида к Запретному лесу. Люпин скрылся в неизвестном направлении, но явно не в той стороне, где сейчас находились Гарри и Гермиона. Спрятавшись за кустами, они наблюдали, как огромный чёрный волкодав прорвался сквозь колючие ветки и обессилено рухнул у самой кромки воды. Следом выбежали сами Гарри и Гермиона, застывшие при приближении дементоров. С позиции сторонних наблюдателей друзья ужаснулись, увидев огромную ватагу отвратительных существ, слетевшихся к берегу как стервятники на падаль. Гермиона в ужасе зажала рот рукой, глядя на саму себя, рухнувшую на холодный песок. Вот оно, значит, как было… Один из дементоров направился к Гарри, безуспешно пытавшемуся вызвать патронуса; из его палочки вырывались лишь слабые облачка серебристого газа. Мальчишка отступил, защищая собой Сириуса. Из-под плаща дементора высунулась покрытая струпьями рука, откинувшая капюшон и потянувшаяся к его шее… — Он должен сейчас появиться, должен! — лихорадочно шептал Гарри, оглядываясь по сторонам. — Вот, сейчас же, сейчас! Но никто не спешил им на помощь. Никто. Дементоры кружили над тремя распростёртыми телами, предвкушая пир, вытягивая последние крупицы тепла из бездыханных волшебников…. И тут Гарри, не выдержав, рванул вперёд, игнорируя негодующий вопль Гермионы. Выхватив палочку, он направил её на озеро, на дементоров и завопил: — Экспекто патронум! Тотчас же верхушки деревьев сотряс мощный порыв ветра, всё вокруг озарилось ослепительно яркой голубовато-серебристой вспышкой, откинувшей дементоров прочь. Гермиона прикрыла глаза ладонью и отняла её только когда Гарри с горечью сказал: — Тогда его вызвал не отец, Гермиона. Это был я. Девочка покачала головой. Патронус был невероятной силы, такой не под силу и взрослому волшебнику. И он отразил атаку целого полчища дементоров! — Просто невероятно, Гарри, — прошептала Гермиона. — Я видел себя, а подумал, что вижу отца, — взволнованно бормотал приятель. — О, а вот и Снейп… Очнувшийся профессор зельеварения соорудил носилки и, уложив на них безвольные тела своих бывших нападавших, отправил их к замку. Гарри и Гермиона выждали ещё какое-то время, гадая, можно ли уже отправляться спасать Сириуса. Но вот по ступеням школьного крыльца спешно сошёл Макнейр, отправленный за дементорами, и Гарри скомандовал: — Пора, Гермиона! Отвязав Клювокрыла, он первым запрыгнул к нему на спину и помог забраться Гермионе. Девочка дрожала от страха, ей совсем не хотелось совершать опасный полёт на импровизированном транспортном средстве без ремней безопасности, но выхода не было. Крепче сжав талию Гарри, она уткнулась лицом в его плечо, когда приятель сжал ногами бока гиппогрифа, и Клювокрыл, расправив крылья, взмыл в воздух. Гермиона не сумела подавить вопль ужаса, Гарри же ликующе рассмеялся. — Мы… Мы летим! — прошептала Гермиона, рискнув оторвать лицо от плеча Гарри. От открывшегося ей вида на Хогвартс захватывало дух. Тёмный замок растворился в ночной пелене, лишь искрами горели кое-где огоньки в окнах, да редкие облака зацепляли шпили высоких башен. Словом, школа выглядела впечатляюще. Под управлением Гарри Клювокрыл обогнул Западную башню и застыл возле указанного хозяином окна. Гермиона, крепко держась за Гарри одной рукой, вытащила волшебную палочку и прошептала: — Бомбарда! Решётки с окна тут же рассыпались в прах от взрыва, Сириус Блэк, до того безвольно разглядывавший потолок, лёжа на койке, вскочил. Его челюсть едва не отпала от удивления. — Поцелуй меня дементор… — потрясённо выдохнул мужчина, глядя на Клювокрыла. — Непременно поцелует, если вы сейчас же не выберетесь отсюда с нами, мистер Блэк! — выкрикнула Гермиона, убирая палочку обратно в карман. — Забирайся быстрее, — прошептал Гарри. Блэк, не теряя даром времени, выбрался через оконную раму и перелез на мощный круп Клювокрыла позади Гермионы, вцепившись в неё костлявыми руками. Из-за мёртвой хватки, кольцом сжавшей её талию, Гермиона с трудом могла вздохнуть. — Где вы угнали гиппогрифа? — с неуместным весельем осведомился Блэк у Гермионы, устроив голову на её плече. — Некогда объяснять, — отрывисто бросила девочка, крепче сжав талию друга. Клювокрыл же под командой Гарри взмыл ввысь, к окружённой зубчатой каменной стеной площадке на верхушке Западной башни. Сделав пару кругов, он пошёл на посадку, и, наконец, его когти царапнули каменную кладку. Гарри и Гермиона тут же спешились и хором прошептали: — Улетай немедленно, Сириус! — Быстрее, мистер Блэк! — Но я… — Сириус Блэк на мгновение растерялся, а потом его лицо озарилось радостью. — Спасибо вам, огромное спасибо! Я… я… — Лети! — прикрикнули Гарри и Гермиона. Волшебник крепче натянул поводья-цепь, которой был привязан к столбу Клювокрыл, шутливо отсалютовал ребятам, и гиппогриф, взмахнув крыльями, снова взмыл в тёмное небо и затерялся в пелене облаков. — С ними всё будет в порядке, — печально улыбнулась Гермиона, пожав руку Гарри. Тот лишь кивнул. Друзья смотрели вслед беглецам ещё какое-то время, пока Гермиона не очнулась. — Дамблдор через десять минут закроет нас в Больничном крыле, и мы не попадём туда! Нужно спешить! С трудом оторвав взгляд от неба, Гарри последовал за Гермионой. Друзья торопливо спустились по ступенькам и ринулись по пустым школьным коридорам к Больничному крылу. Гермиона в последний момент вспомнила о запасном входе, и они с Гарри влетели в палату как раз тогда, когда в замке щёлкнул ключ. Дамблдор запер Больничное крыло. — Успели! От облегчения у обоих подкосились ноги, и друзья рухнули на свои кровати. Сердце было готово буквально вырваться из груди, дыхание спёрло, было трудно выровнять его. Гермиона неожиданно рассмеялась, и Гарри последовал её примеру. Сириусу ничто не угрожает. Даже более того: им удалось обмануть Снейпа, министра магии, само Министерство и… и время. — Чего это вы развеселились? — подозрительно спросила вошедшая в палату мадам Помфри. — Так… шоколад же, — благодушно заметил Гарри и указал на взятую со своего столика надкушенную плитку. Гермиона последовала его примеру и тоже откусила кусок от своей порции с самым невинным видом. Смерив ребят долгим взглядом, медсестра ушла в свои покои, а Гарри и Гермиона снова рассмеялись, но уже тише. Им, в самом деле, удалось спасти две невинные души и обмануть время. В последующие дни только и разговоров было, что о побеге Сириуса Блэка. Передовицы всех магических печатных изданий пестрели длинными «разборами полётов» и критикой работы Министерства. Гарри, Рон и Гермиона лишь загадочно молчали, покинув Больничное крыло. При первой же встрече Хагрид рассказал им, умело изобразившим любопытство, про побег Клювокрыла, а так же о решении профессора Люпина отказаться от должности. Это известие крайне расстроило друзей, и Гарри поспешил навестить учителя. Гермиона и Рон же остались под сенью ивы на берегу Чёрного озера, наблюдая, как лениво плещется на его поверхности гигантский кальмар, греясь в жарких солнечных лучах. — Невероятная халатность! — распинался перед Пенелопой Перси. Парочка проходила мимо Рона и Гермионы по берегу озера. — Вот буду я работать в Министерстве и уж точно не допущу подобных происшествий! У меня есть масса дельных предложений по усилению контроля за беглыми преступниками… — О да, Перси, они же без тебя никак не обойдутся! — раздался ехидный голос позади Рона и Гермионы. Староста школы предпочёл сделать вид, что ничего не слышал, и увёл Пенелопу подальше. Хихикавшие близнецы устроились рядом с младшим братом и его подружкой и вытянули длинные ноги. Яркий солнечный свет запутался в их огненно-рыжих шевелюрах. — Наконец-то конец экзаменам! — выдохнул один из них, прислонившись спиной к мощному стволу дерева. — Как думаете, хорошо сдали? — с интересом спросила Гермиона, обернувшись к парням. — Сложные задания были? Экзаменационная комиссия слишком придиралась? А ингредиенты все выдали? Варили Сыворотку правды? А Оборотное зелье? А какие темы были по истории магии? И... — Умерьте своё любопытство, мисс Грейнджер, — один из близнецов щёлкнул её по носу. — Прекрати, Фред, — пробурчала девочка, переведя дух. — О, угадала! — воскликнул второй близнец — Джордж, судя по всему. — Что за магия, Гермиона? — Не скажу, — самодовольно улыбнулась Гермиона. — Хватит с ней заигрывать, — буркнул Рон. Фред и Джордж уставились на младшего брата с выражением крайнего изумления на лицах. — Разве мы с ней заигрываем? — удивился Джордж. — Больно нужно, — прибавил Фред. — Я же вижу! — не отступал Рон. Близнецы переглянулись. — Малыш Ронни ревнует! — хором провозгласили они. — Идиоты, — отозвался мальчишка, покрасневший до корней волос. — Ревность, брат мой, до добра не доведёт, — наставительно заметил Фред. — Да не ревную я! — Больше, больше пыла, милый! — хихикнул Джордж. Не выдержав, Рон выхватил из рук Гермионы учебник и со всей силы ударил одного из братьев в плечо. Троица вскочила на ноги и принялась носиться по округе, громко крича и хохоча и привлекая тем самым к себе всеобщее внимание. Гермиона лишь устало закатила глаза, прислонившись макушкой к нагретой от солнца коре дерева. Она недавно болтала с Чарити, рассказала ей всю историю без утайки. Волшебница была в настоящем шоке, но потом, поверив в невиновность Сириуса Блэка, сообщила, что гордится Гермионой. — Это был по-настоящему смелый и сильный поступок, — заметила она, внимательно глядя на девочку. — О, Мерлин, когда же ты так повзрослела?.. И, кстати говоря, дорогая, — Чарити сжала руку Гермионы, — я думаю, ты не выдержишь ещё один подобный учебный год. Я имею в виду все эти махинации с Маховиком. Мне кажется, тебе стоит отказаться от изучения маглов. — Что? — Гермиона не поверила своим ушам. — Ни за что, Чарити! Нет! — Не спорь, — устало сказала волшебница. — Ты и так хорошо знаешь этот предмет. Без прорицаний и магловедения у тебя хватит времени на всё остальное, что тебе интересно, и не придётся так надрываться. Гермиона, я вовсе не обижусь. Для меня важнее твоё состояние. И, потом, это же не значит, что мы не будем видеться, верно? — подмигнула мадам Бэрбидж. Гермионе нехотя пришлось согласиться с доводами приятельницы, о чём она сообщила профессору Макгонагалл, отдавая ей Маховик времени. — Оно и верно, мисс Грейнджер. Время — опасная материя, и шутки с нею плохи. — Профессор Макгонагалл убрала коробочку с Маховиком в ящик стола, тем самым запирая на ключ воспоминания о безумных проделках с помощью хитроумного устройства. Тем не менее, Гермиона почувствовала огромное облегчение. С неё спал груз огромной ответственности. В последний день семестра были объявлены результаты школьных экзаменов. С.О.В и Ж.А.Б.А. дожидались своей очереди в середине лета. После прощального пира, на котором было объявлено, что Гриффиндор стал победителем в межфакультетском соревновании, Фред и Джордж запустили фейерверки с внутреннего дворика, расчертив в небе пёструю надпись: «Конец С.О.В.ам!». Утром следующего дня Гарри, Рон и Гермиона покинули замок вместе с остальными учениками, добрались до Хогсмида в безлошадных каретах и, попрощавшись с провожавшим их Хагридом, заняли купе в поезде. Гермиона рассказала друзьям о своём решении бросить изучение маглов. Вскоре к ним заглянули Фред и Джордж, но, увидев, что Гермиона вместе с ребятами, тут же исчезли. Мимо прошли Джинни, Полумна и Невилл, занявшие соседнее купе. Хогвартс скрылся из виду, поезд на всех парах нёсся вперёд, в Лондон. Расставаться со школой в этот раз оказалось намного труднее. Гермиона остро переживала насчёт своего предательского решения отказаться от магловедения. Но, тем не менее, она понимала, что не могла поступить иначе. Чарити была, как всегда, права. От грустных мыслей её отвлек Рон, начавший разговор о предстоящем летом Чемпионате мира по квиддичу и о том, что Гарри и Гермиона обязательно должны отправиться туда с семьёй Уизли. Хоть девочка и не являлась преданной поклонницей данного вида спорта, она обрадовалась возможности провести лето в компании друзей. Она чувствовала, что сможет уговорить родителей отпустить её. Судя по последнему полученному ею письму мама и папа настроены теперь куда более благодушно. Спустя час езды в окно их купе постучалась крохотная сова, доставившая послание от Сириуса. Как оказалось, крёстный Гарри действительно прислал ему метлу («Я же говорила!», — торжествующе заметила Гермиона), и сейчас находился далеко за пределами графства. Также Сириус предложил Рону взять маленькую сову в качестве питомца, вместо Коросты. Рон, всегда мечтавший о своей собственной сове, несказанно обрадовался. Наконец, «Хогвартс-экспресс» затормозил на платформе 9¾, и ребята покинули поезд. Фред и Джордж помогли им снять багаж и погрузить его на тележки. Дружная компания покинула платформу и, попрощавшись, разошлась к своим семьям. Близнецы напоследок подмигнули Гермионе, прежде чем убежать следом за Джинни. Мистер и миссис Грейнджер нетерпеливо ожидали свою дочь неподалёку от прохода на заколдованную платформу, и улыбались, заметив её. Гермиона поспешила к ним, чувствуя, что это лето обещает быть гораздо лучше всех предыдущих.