А небо по-прежнему голубое...

Школьные будни — Новоприбывшие гости — Четвёртый Чемпион 2 сентября 1994 года — 31 октября 1994 года. Началась первая учебная неделя, ознаменовавшаяся мрачной прохладной погодой и на удивление большой нагрузкой. В первый же день Гермиона воспользовалась свободным временем с толком и поспешила оставить ошарашенных друзей, чтобы посетить библиотеку. Её как никого другого интересовал вопрос о судьбе домовых эльфов, и она решила посвятить ему все силы — но, естественно, не в ущерб учёбе. Мадам Пинс лишь мрачно насупилась в ответ на просьбу Гермионы подсказать ей литературу, в которой упоминается история магических существ, но книги, тем не менее, выдала, пусть и с явным недоумением и недовольством. Мисс Грейнджер, не теряя времени даром, тут же заняла читальный стол и с головой погрузилась в энциклопедии, приготовив пергамент для записей и перо с чернильницей. Так как это был только первый день, библиотека пустовала, и благостная тишина помогла Гермионе полностью сосредоточиться на её задаче. Под сухое, нарушавшее молчание через равные промежутки времени покашливание мадам Пинс девушка проштудировала «Тёмные пятна волшебной истории» и «Классификацию магических рас». Негодованию Гермионы не было предела: правду об эльфах наглым образом замолчали, скрыли! Нигде нет ни слова о тех притеснениях, что совершали волшебники касательно домовых эльфов. А их безропотное повиновение, наверняка вымученное и вымуштрованное за несколько веков, позиционировалось как добровольное согласие. «Добровольное», как же! Вся эта история с эльфами напомнила Гермионе отношение чистокровных волшебников к маглорождённым. «Существа, находящиеся ниже всех», «отбросы», «недостойные»… «Несправедливо! Чем домовые эльфы и гоблины хуже волшебников? Хотя, кхм, гоблины были далеко не ангелами с их извечными восстаниями и нападениями, но эльфы-то что сделали магическому сообществу? Жили мирными общинами, в войны не ввязывались, знай себе следили за хозяйством, изредка помогали маглам, называвшим их «домовыми»… Но и только!» Гермиона так увлеклась чтением, что не сразу услышала строгий голос мадам Пинс, сообщившей, что библиотека закрывается: осталось два часа до отбоя. Собрав книги, девушка решила зайти к Чарити — проведать приятельницу и заодно обсудить спорный вопрос притеснения эльфов. Чарити должна всё понять, должна помочь! Профессор Бэрбидж явно не ожидала столь позднего визита, и потому Гермиона едва сдержала хохот, когда дверь ей открыла дама в домашнем сером халате и со старомодной сеточкой на рыжих волосах. — Что случилось, детка? — недоумённо осведомилась Чарити, пропуская ученицу в кабинет, примыкавший к личным покоям. — Неужели соскучилась? Но идёт только первая учебная неделя — да что уж там, первый день! — Мне нужна твоя помощь, — объявила Гермиона, с грохотом поставив стопку книг на первую парту. — Внимательно слушаю, — насмешливо отозвалась Чарити, усевшись за преподавательский стол напротив Гермионы. — «Краткий справочник магических рас»? «История волшебных существ»? Гермиона, в чём дело? Решила классифицировать слизеринцев? Неудачная шутка приятельницы не произвела на Гермиону впечатления. Сухо откашлявшись, девушка вытащила из середины стопки нужную книгу и открыла её на заблаговременно оставленной закладке. — Я буквально вчера узнала о том, что в Хогвартсе, оказывается, используется рабский труд, — начала Гермиона со сдержанным негодованием в голосе, глядя Чарити прямо в глаза. Приятельница только независимо пожала плечами. — Ты ведь знала, да? — Конечно, знала, — скучающим тоном протянула Чарити. — А вот ученикам знать об этом вовсе не обязательно. Впрочем, чистокровные волшебники зачастую в курсе ситуации, ведь они с детства воспитываются, помыкая домашней прислугой. — Но это бесчеловечно! — возмутилась Гермиона. — Между прочим, им даже не платят за работу, и… — Детка, это ведь не магловский мир, где работникам обслуживания платят зарплату и дают некоторые льготы, — начала Чарити успокаивающим тоном. — Традиция использования эльфов повелась ещё с давних пор, с Вулфрика Агрессивного, или как там его звали… — Гермиона тут же сделала пометку на и без того исчёрканном пергаменте. — В чистокровных семьях труд эльфов используется до сих пор, и порядки там, смею тебя уверить, очень жестокие. — Да, Гарри рассказывал мне об одном таком эльфе, Добби, — вспомнила Гермиона. — Ему приходилось наказывать себя, если он делал что-то против воли хозяина. А ведь таких эльфов тысячи! А может, даже больше! И все они находятся в столь безвыходном положении! — Не спорю, — кивнула Чарити. — Мне тоже это не по душе. Но, смею тебя уверить, в Хогвартсе порядки совсем иные. Здесь никто не притесняет домовиков, они трудятся по доброй воле. — Просто потому, что не знают, что можно работать иначе, — не согласилась Гермиона. — Как это удобно для волшебников: вроде как не принуждать эльфов, они ведь сами работают! Чарити покачала головой, глядя на девушку с чем-то вроде снисхождения. — Это — уже сложившийся порядок, детка, и глупо пытаться его изменить. Нечто вроде предубеждения насчёт маглорождённых. Поверь мне на слово: в школе с эльфами обращаются очень хорошо, их никто здесь не держит, они вольны уйти в любой момент. Но им тут нравится работать, понимаешь? Здесь они в безопасности, ведь политика Сама-знаешь-кого и их клеймила «второсортными» существами, тем самым подвергая риску умереть в пытках. Ты знаешь, скольких эльфов находили мёртвыми и истерзанными по всей стране? Приспешники Того-кого-нельзя-называть больше пытать любили только маглорождённых. Слова Чарити произвели на Гермиону нужное впечатление: глаза девушки невольно расширились, губы задрожали, а пальцы так сильно сжали карандаш, что тот чуть не треснул. Живое воображение тут же услужливо нарисовало ретроспективные кадры: изломанные тела домовиков, кровь, грубый хохот, крики… Вздрогнув всем телом, Гермиона моргнула и поймала сочувствующий взгляд Чарити. — Ладно, — чуть осипшим голосом пробормотала девушка, — я не буду предпринимать радикальные меры по освобождению эльфов. Но бороться за их права я обязана. — Час от часу не легче, — картинно вздохнула Чарити, прикрыв лицо ладонью. — Я вовсе не этого хотела добиться своими словами, детка. — Но ты всё правильно сказала! — Вскочив со стула, Гермиона принялась убеждённо сыпать словами, путаясь в разрозненных мыслях: — Да, эльфов пока нельзя отпускать на волю из Хогвартса, и, если им здесь нравится работать — пусть! Да, профессор Дамблдор бы не стал их унижать, я верю в это. Но что ты скажешь о тех эльфах, кому не так повезло с «местом работы»? О тех эльфах, которые наверняка страдают, горбатясь на волшебников вроде Малфоев? О тех эльфах, которые живут в страхе и до сих пор подвергаются насилию? Знаешь, я читала, что их даже лишили представительства в Отделе по регулированию и контролю за магическими существами. Это же вопиющее нарушение прав! Не смотри на меня так, — прибавила Гермиона. Прервавшись на вдох, она поймала странный взгляд Чарити. — Не рановато ли заниматься правозащитной деятельностью, а, ученица четвёртого курса? — поддразнила приятельница, покачав головой. — Я, конечно, знаю, что ты у нас борец за справедливость и мир во всём мире, но всё-таки оставь это чиновникам из Министерства. Попридержи гиппогрифов хотя бы до окончания Хогвартса, а там, глядишь, может быть, что-то изменится. Мягкий, успокаивающий голос Чарити отрезвляюще подействовал на взвинченную Гермиону, и девушка присела обратно на стул, массируя виски. — Да, ты права, пожалуй, — неуверенно проговорила Гермиона, бросив взгляд на груду справочной литературы. — Но я всё равно этот вопрос так не оставлю. Уверяю: к концу седьмого курса у меня будет подготовлена программа и проект. Только мне нужно всё как следует обдумать… — Девушка прервалась, зевнув. Усталость дала о себе знать, навалившись тяжёлым комком. — Борцам за справедливость давно пора спать, — заявила Чарити после такого же зевка. — Чёрт возьми, ты меня заразила, Грейнджер. Ну-ка быстро марш в постель, иначе мы обе будем завтра клевать носами. И если с моей стороны это ещё позволительно, ибо ученики будут рады моей рассеянности, то твоя репутация окажется под угрозой. — Иду, — пробурчала Гермиона, улыбаясь. — И не называй меня по фамилии, хватает уже одного рыжего, раздражающего меня этим прозвищем. — Разве раздражающего? — лукаво усмехнулась Чарити, поднимаясь со стула вслед за Гермионой. — Давай-ка я провожу тебя до спальни, а то ещё нарвёшься на кого-нибудь из дежурных преподавателей. Хотя до отбоя оставался ещё час, школа казалась странно опустевшей. Спустившись, Чарити и Гермиона проследовали по коридору второго этажа, любезно поприветствовали Почти Безголового Ника и проводили подозрительными взглядами спешащую с распушённым трубой хвостом Миссис Норрис. — Брысь, чёртова кошка! Ругательство, внезапно послышавшееся из-за угла, где только что скрылась пушистая помощница Филча, заставило приятельниц остановиться и прислушаться. Но их заминка не оказалась для неизвестного за углом тайной. — Поздновато для прогулок, не находите? — прокаркал появившийся в коридоре Грозный Глаз Грюм. Голубой волшебный глаз проворно осматривался по сторонам, в то время как обычный уставился на Чарити и Гермиону. — Я провожаю мисс Грейнджер в башню её факультета, профессор Грюм, — отозвалась Чарити, учтиво кивнув мужчине. — А вы что здесь делаете? — Осматриваюсь. — Грюм хрипло хохотнул. — Давненько уже не бывал в замке, понимаете ли. Сегодня уже успел наткнуться на боггарта в подземелье у Снейпа. Нечисть совсем распоясалась — чего стоит полтергейст, устроивший днём фестрал знает что на перемене у моего кабинета. — Думаю, Пивз успел пожалеть о выборе места для своего преступления, — хихикнула Чарити. Грюм кривовато ухмыльнулся, из-за чего его испещрённое шрамами лицо и вовсе напомнило гримасу какого-то чудища, и Гермионе стало не по себе. — Ладно, идите, куда шли, — каркнул новоявленный преподаватель защиты от Тёмных искусств. Зрачок его волшебного глаза вернулся на место и смерил Чарити и Гермиону пристальным взглядом, похожим на рентгеновский. — Если заметите ещё какого-нибудь боггарта, сообщите. Всего хорошего. — И вам спокойной ночи, сэр, — не сговариваясь, хором ответили приятельницы и поспешили скрыться за поворотом под аккомпанемент клацающих шагов Грюма. — Весьма колоритная личность, ты не находишь? — непринуждённо спросила Чарити у Гермионы, когда обе уже удалились на порядочное расстояние. — Недаром был главой мракоборческого управления. Я с ним мало знакома, но знаю, что профессор Дамблдор высокого о нём мнения, даже пригласил, как видишь, на пост учителя. — Он очень ответственно подходит к своему делу, — пробормотала Гермиона, вспомнив про «ночную инспекцию» Грюма. — Ещё бы! — Оглядевшись по сторонам, Чарити заговорщически понизила голос и прошептала на ухо Гермионе: — Я слышала, он каждую ночь проверяет свой дом на наличие Пожирателей и тёмных заклинаний и всегда тестирует поданную ему пищу на яды. Впрочем, не только пищу. Он во всём видит опасность и угрозу. И это вполне обоснованно. Привычка, выработанная за годы террора. О, мы уже пришли! — объявила приятельница, остановившись в коридоре, ведущем к холлу у портрета Полной Дамы. — Спокойной ночи, детка. Пусть тебе приснится… м-м-м… — Чарити деланно задумалась. — Пусть тебе приснится освободительное шествие домовиков. — Ха. Ха. Ха, — сухо пробормотала Гермиона, зевнув, и направилась в сторону портретного проёма. Студенты уже расходились по спальням, но всё равно Общая гостиная была похожа на гудящий улей. Гарри и Рон корпели над домашним заданием в любимом уголке неразлучной троицы, Лаванда и Парвати сидели по соседству, болтая с незнакомыми Гермионе пятикурсницами, братья Криви склонились над колдокамерой, явно пытаясь её зачаровать. Старшие курсы, против обыкновения, уже разбрелись по спальням — даже неутомимые Фред и Джордж. Пройдя мимо Гарри и Рона и пожелав им спокойной ночи, Гермиона поднялась в спальню, порадовавшись редкой возможности побыть одной в тишине и спокойствии. К моменту возвращения Лаванды и Парвати девушка успела приготовиться ко сну и задёрнуть полог кровати. В следующие два дня Гермиона только и делала, что составляла и продумывала программу восстановления домовых эльфов в их правах. Игнорируя удивление Гарри и Рона, на переменах утыкалась в книгу, что-то чёркала в пергаменте и почти не принимала участия в разговорах. По вечерам, быстро разделавшись с домашним заданием, убегала в библиотеку, где и засиживалась допоздна. Старания её были совсем не напрасны: Гермионе пришла в голову отличная идея — создать общество так называемых «борцов за справедливость». По её мнению, это бы очень помогло продвинуть в массы идеи освобождения эльфов. Ведь ученики Хогвартса — это потенциальное будущее магического мира, а если в их головы заложить рациональные идеи, они обязательно дадут позже всходы. А Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов — именно такое название решено было дать этому маленькому сообществу — объединит всех неравнодушных к столь важной проблеме и не допустит, чтобы вопрос так и оставался нерешённым. В магловской школе, где училась Гермиона, были очень популярны разного рода кружки — макраме, оригами, футбольная секция и прочее; они-то и подсказали девушке идею создания Г.А.В.Н.Э. Аббревиатура, конечно, звучала не очень, но если делать паузы при её произношении, то никто не обратит на это внимания. В самом деле, ну не отказываться же от столь яркого и броского названия в полной форме? Все необходимые идеи, постановления, ближайшие планы и важные правила были записаны в Кодекс, роль которого играла небольшая записная книжечка. Туда же были выписаны исторические факты, названия разнообразных пактов и прочая нужная информация. С помощью волшебной палочки Гермиона сделала на чёрной кожаной обложке тиснёную золотом надпись, а в углу поставила собственную подпись. Как раз в этот момент прозвучал звонок на урок, и девушка, спешно сложив всё в сумку, побежала к кабинету, где проводились уроки защиты от Тёмных искусств. По дороге она нещадно корила себя за забывчивость: вот будет весело опоздать на первый урок у Аластора Грюма! К счастью, преподаватель где-то задержался, и Гермиона успела проскользнуть на первую парту, которую заняли Гарри и Рон в надежде не пропустить зрелище. Фред, Джордж и Ли так расхваливали уроки профессора Грюма, что мальчишки ждали нынешнего четверга с завидным нетерпением. В классе, несмотря на отсутствие учителя, царила почти идеальная тишина: ученики практически неслышно переговаривались, с любопытством косясь в сторону двери в ожидании появления профессора Грюма. Гермиона разложила учебники и настроилась на урок. Что ж, профессор Грюм оказался действительно колоритной личностью с экстравагантным подходом к учебному процессу. Начать он решил, к всеобщему недоумению, с Непростительных заклятий. Не самая удачная тема для первого урока, как полагала Гермиона, но интерес всё-таки победил в ней снобизм. Профессор Грюм рассказывал так, что овладевал вниманием учеников с первых секунд и до самого конца урока. Говорил грубовато, громко, хрипло и не чурался нестандартных подходов. Замечание сделал лишь один раз, но этого было вполне достаточно, чтобы в будущем таких инцидентов не случалось. Особенно привлекало учеников то, что Грозный Глаз Грюм по-настоящему знал, о чём рассказывает. Это вам не теорию по учебнику шпарить! В чём-то его манера вести урок напоминала профессора Люпина, что располагало к нему гриффиндорцев — не всех, впрочем. — Ненормальный! — возмущалась Лаванда Браун по дороге в Большой зал — этот урок был последним на сегодня. — Какое право он имел показывать нам всё это? — Зато какое представление! — вклинился Рон. Гарри бросил на друга мрачный взгляд и кивнул Гермионе, тоже разделявшей его мнение: то, что творилось на уроке и что воспринималось учениками, судя по всему, как балаган, на самом деле было куда более серьёзно. Демонстрация Непростительных заклятий на пауках, может, и могла показаться кому-то весёлой, но только не тем, кто понимал истинную суть произошедшего. — Если об этом узнают в Министерстве, Грюма ждут большие неприятности, — присоединилась Парвати. — За такие «уроки» ему может грозить серьёзное наказание. — И хорошо бы. — Ты говоришь как Гермиона, — пошутил Рон, усмехнувшись Лаванде. Та лишь неприязненно передёрнула плечами. — А, по-моему, тебя больше разозлило сделанное тебе замечание, — с мстительным удовольствием напомнила Лаванде Гермиона. — Вовсе нет, — запротестовала Лаванда, нахмурившись. Щёки её слегка покраснели: она и Парвати в начале урока позволили себе продолжить начатое на перемене обсуждение гороскопа, составленного для Сивиллы Трелони, что не укрылось от внимания профессора Грюма. Строгий выговор и вычет десяти баллов заставили девушек проникнуться к преподавателю отнюдь не симпатией. — То, что он говорит — ужасно! — То, что он говорит — правда, — возразила Гермиона. — Именно это мы должны знать, чтобы уметь противостоять опасности. — Опасности? — Парвати надменно рассмеялась. — Грейнджер, опомнись! Мы в Хогвартсе, а это — самое безопасное место на земле. — То-то сюда с лёгкостью проник Блэк, — усмехнулась Гермиона. — Эй, ты чего? — недоумённо спросил Рон, переводя взгляд с рассерженных Лаванды и Парвати на хладнокровную подругу. — Чего так завелась? — А я согласен с Гермионой, — вмешался Гарри. — Рон, это вовсе не весёленькое представление с дрессированными паучками, это — иллюстрация реальной опасности. Всё это творилось почти пятнадцать лет назад, понимаешь? — Но сейчас нам это не грозит, — легкомысленно отмахнулся приятель. — Так что заканчиваем спор, девочки. Лаванда, может, покажешь мне свой гороскоп? — игриво спросил Рон. — Да пошёл ты, Уизли! — хором провозгласили Лаванда и Парвати, торопливо скрывшись за очередным поворотом винтовой лестницы. — А я-то что? — озадаченно спросил Рон, оглянувшись на друзей. — Иди уже, — подтолкнул приятеля Гарри. — А то на ужин опоздаем. По дороге они стали свидетелями разговора Невилла и профессора Грюма. На Невилла урок произвёл большое впечатление, причём не самое хорошее. На парня было страшно смотреть: он выглядел каким-то больным и постоянно прятал глаза, губы дрожали. Гермиона ощутила острую жалость: Невилл всегда был излишне впечатлительным. Она ободряюще подмигнула ему, когда парень, в панике оглядываясь по сторонам, был вынужден уйти вместе с профессором Грюмом в его кабинет «на чай». Пусть урок и был в чём-то жестоким, он был в то же время и предельно правдив, а этого так не хватало Гермионе во многих дисциплинах, особенно на истории магии. Правда в учебниках и энциклопедиях, как девушка успела убедиться во время штудирования книг по истории рабства домашних эльфов, зачастую умалчивалась или приукрашивалась, намеренно искажая знания для будущих поколений. В противовес урокам профессора Грюма вспомнились занятия, что проводил профессор Локонс: утверждение собственного самомнения посредством промывки мозгов ученикам. По сравнению с этим уроки бывшего мракоборца, равно как и уроки Римуса Люпина, казались глотками жизненно необходимого свежего воздуха. Гермиона прервала размышления, когда их троица вошла в Большой зал. При виде шумной оголодавшей толпы учеников девушка вспомнила о Г.А.В.Н.Э и, опередив друзей, первой ринулась к столу. Её спешное появление заставило близнецов Уизли, уже сидевших на местах и неспешно поглощавших ужин, удивлённо переглянуться. — А говорят ещё, что Ронни у нас любитель поесть, — фыркнул Фред, выразительно глядя на тарелку Гермионы, нагруженную разнообразными блюдами — всего понемножку. — То-то ему нашлась идеальная пара, — усмехнулся Джордж. Рон, подошедший в этот момент к столу, залился краской. — Придурки, — обиженно буркнул парень, опасливо оглянувшись в поисках Лаванды и Парвати: а вдруг услышали? Гермиона, занятая своими мыслями, не обратила на это внимания. Быстро расправившись с порцией, она первой выскочила из-за стола и, мимоходом бросив приятелям уже ставшее для них привычным «Я в библиотеку!», покинула Большой зал. Что необходимо для каждого общества, кроме Кодекса? Конечно же, атрибутика! Ею и решила заняться Гермиона в оставшееся до отбоя время. В понедельник после травологии девушка успела собрать несколько камешков возле теплиц и теперь собиралась трансфигурировать их в значки с аббревиатурой клуба. Правда, чары наверняка будут сложными… Парочка энциклопедий по трансфигурации, почти три часа и исключительные способности мисс Грейнджер сделали своё дело: в жестяной баночке теперь вместо камешков лежали металлические значки с крупными печатными буквами, складывающимися в гордое название движения. Собрав все вещи, Гермиона вернулась в почти опустевшую Общую гостиную. В привычном углу у камина устроились Гарри и Рон с огромными листами пергаментов — видимо, делали домашнее задание. Рядом в кресле, которое обычно занимала Гермиона, уютно расположился Живоглот, пристально следивший за друзьями своей хозяйки. — Привет, — объявила девушка, приблизившись к друзьям. Оба как раз отложили перья, что означало, что уроки уже сделаны. Живоглот, заслышав голос Гермионы, вытянулся, выгнув спину, и его хозяйка, улыбнувшись, потрепала рыжую шерсть, мимоходом бросив свитки на стол и присев на своё место. — Ты что-то долго, — удивился Гарри, снимая очки с переносицы, чтобы протереть стёкла. — Мы даже успели разобраться с заданием Трелони, — гордо объявил Рон, откинувшись на спинку кресла. — Вернее, насочинять всякую чушь, — фыркнула Гермиона, мельком заглянув в свиток приятеля. Живоглот свернулся калачиком на её коленях. — Чушь? — картинно оскорбился Рон. — Как можно, Гермиона? Это же великолепный вымысел, но никак не чушь. — Какой преподаватель — такие и предсказания, — сострил Гарри, водрузив очки на переносицу. — Что это у тебя за коробка? — Заметили всё-таки, — усмехнулась Гермиона. — Вот, смотрите. Весь вечер работала. Открыв крышку, девушка продемонстрировала друзьям готовые значки. Интерес Рона быстро угас, сменившись разочарованием на выразительной физиономии. — И ты угробила весь вечер на какое-то гавнэ? — с искренним недоумением спросил приятель. — Не гавнэ, Рональд, а Г.А.В.Н.Э, — сердито отозвалась Гермиона. «В самом деле, аббревиатура звучит как-то не очень». — А что это вообще такое? — поинтересовался Гарри, с трудом сдерживая ухмылку. — Это сокращённое название организации, полностью звучит как Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов. Ну, как вам? — Гермиона нетерпеливо взглянула на Гарри и Рона, те быстро переглянулись. — Впервые слышу о такой организации, — сообщил Рон; Гарри кивком выразил своё согласие с ним. — Ну конечно, впервые, — Гермиона начала раздражаться. — Я сама основала её. Повисла неловкая пауза. — А зачем? — наконец, решился спросить Гарри. Возведя глаза к потолку, Гермиона принялась растолковывать. — А по названию ничего не понятно? — спросила девушка тоном «напряги-свои-извилины». — Это движение, поставившее своей целью освободить всех зависимых эльфов и вернуть им их права. — М-м-м… Звучит круто, да, — саркастично хмыкнул Рон. — И много вас таких? — Ну… если вы вступите, будет трое, — невозмутимо ответила Гермиона. — Я ещё не успела начать активную пропаганду нашей организации… — И не надо, — быстро перебил Рон. —…но вы, я думаю, поможете мне в этом… — продолжила девушка. Внутри разгорался энтузиазм, который и толкнул её на создание Г.А.В.Н.Э. — Нет, серьёзно, мальчики, это очень важное дело. Эльфы-домовики стоят на самой низшей ступени магической иерархии, они абсолютно бесправны, а это недопустимо в современном обществе. Мы должны им помочь! На Гарри и Рона пламенная речь подруги не произвела особого впечатления. — И как ты намереваешься им помогать? — снова съязвил Рон. — Орать на каждом углу «Свободу домовым эльфам»? — Уйми своё «чувство юмора», Рон, — буркнула Гермиона. Такое отношение к её детищу покоробило девушку. — Вы что, не понимаете, что это очень важно? — Понимаем, — поспешно вставил Гарри, надеясь предотвратить ссору. — И мы обязательно тебе поможем, Гермиона. — Он сильно наступил Рону на ногу, и тот кивнул, скривившись. Гермиона просияла, не заметив действий Гарри. — Отлично! Мальчики, я так благодарна вам! Один значок стоит два кната, а на вырученные с их продажи деньги можно будет устроить первую акцию. Кстати, ты, Рон, будешь казначеем, а ты, Гарри — секретарём. Ну, как вам? Снова повисла пауза. Гермиона радостно улыбалась: наконец-то её планы будут медленно, но верно претворяться в жизнь! Конечно, больших успехов она не ждала, но надеялась хотя бы изменить отношение учеников к домовикам. Это уже будет значительным продвижением. А что будет дальше… — Букля! — неожиданно вскрикнул Гарри, и Рон с Гермионой вздрогнули. В самом деле, через приоткрытую оконную створку в комнату влетела белая сова, опустившаяся на спинку кресла своего хозяина. Живоглот тут же насторожился и прищурился в сторону потенциальной добычи. Гермиона на всякий случай прижала его руками к коленям, не позволяя рвануть вперёд и проявить охотничий инстинкт. Письмо Сириуса было коротким и сухим, написанным явно в спешке. Оно крайне расстроило, даже разозлило Гарри: ему показалось, что крёстный вынужден подвергнуть себя опасности из-за его разболевшегося шрама. Гермиона разделяла беспокойство приятеля: Сириусу категорически нельзя объявляться в Хогсмиде, иначе его могут поймать. Неужели он не понимает опасности? Гарри в небывалом и непривычном для него раздражении ушёл спать, оставив Рона и Гермиону одних. Рон справедливо решил повременить с походом в спальню, чтобы дать Гарри время остыть. Ещё с полчаса он и Гермиона спорили насчёт Г.А.В.Н.Э — Рональд продолжал всячески острить по поводу каверзной аббревиатуры, — пока обоих не сморила усталость. Пожелав друг другу спокойной ночи, друзья разошлись по комнатам. — Ну, как идут дела с твоим Г.А.В.Н.Э? — поддразнила Чарити. Она и Гермиона по старой традиции неспешно прогуливались вдоль берега Чёрного озера, наслаждаясь последними тёплыми деньками стремительно ухудшавшейся осенней погоды. Земля под ногами была влажной и источала сыроватый прелый запах после недавнего дождя. Мимо приятельниц пронеслась стайка первокурсников, затеявших игру в салочки. — Не так хорошо, как хотелось бы, — удручённо отметила Гермиона, поправив шарф, чтобы скрывшийся в его складках значок организации блеснул в тусклом солнечном свете. — Никто не хочет вступать в наше общество. Конечно, кое-кто всё-таки вступил — например, Невилл, Джинни и братья Криви, — но этого очень мало для нашей активной деятельности. Не понимаю: неужели никто не озабочен творящимся беспределом? Что? — прервавшись, буркнула Гермиона, поймав снисходительный взгляд приятельницы. — Детка, твои сверстники вряд ли сейчас озабочены столь «глобальными» вещами, — пояснила Чарити, тая улыбку. — Их сейчас наверняка больше волнуют разного рода шалости да шутки, возможно, противоположный пол, но… — Это не показатель, — фыркнула Гермиона. — Я подходила и к старшекурсникам. — И что? — сдерживая смешок, спросила Чарити. — Отказались! — негодующе воскликнула Гермиона, отчего стайка пёстрых маленьких пташек взвилась неподалёку от неё и устремилась в бледно-голубое небо. — Ты можешь поверить в это? Даже Фред и Джордж не пожелали мне помочь! Хотя они бы и так не помогли, ведь это «слишком серьёзно», — неприязненно пробурчала девушка, вспомнив одну из сцен в Общей гостиной. Тем вечером Гермиона, окрылённая согласием Невилла внести плату за значок и вступить в клуб — его, судя по всему, уговорила Джинни, — решилась попробовать силы и уговорить Фреда и Джорджа. Но, похоже, она выбрала для этого не самый удачный момент. Главные шутники факультета о чём-то болтали со своими однокурсниками, когда Гермиона подошла к ним вместе со списком и жестяной коробочкой, в которой позвякивали значки. При виде девушки старшекурсники удивлённо переглянулись, а потом, заметив на её груди значок Г.А.В.Н.Э, обменялись сдавленными смешками. — Привет, Гермиона, — кивнул Джордж с комически-серьёзным видом. — С чем пожаловала? — подхватил Фред. — Хочу предложить вам вступить в одну организацию, — отрывисто заговорила Гермиона. — Как вы знаете… — Только не это, — закатил глаза Джордж. Окружавшие его однокурсники не сдержали хихиканья, а Гермиона нахмурилась. — Грейнджер, мы уже наслышаны о том, что ты терроризируешь весь факультет своим гавн… — Г.А.В.Н.Э! — чётко и по буквам проговорила рассерженная девушка: её раздражало постоянное коверканье аббревиатуры созданной ею организации. Снова послышались смешки. — Так что мы бы хотели избежать твоих уговоров, — заключил Джордж. — Но неужели вас не волнует судьба крошек-домовиков? — возмущённо спросила Гермиона. — Как бы помягче сказать… — деланно задумчиво пробормотал Джордж. — Нет, — перебил Фред. — Но это неправильно! — В приливе чувств Гермиона принялась трясти банкой со значками. — Совместными усилиями мы бы могли помочь домовым эльфам… — А кормить нас тогда кто будет? — усмехнулся Ли Джордан. — Они бы смогли получать зарплату за свой труд! — вдохновенно продолжала Гермиона, не замечая, что над нею теперь откровенно издеваются. — От вас всего-то требуется заплатить два кната и приколоть к груди значок, чтобы показать всем пример. — Прости, Гермиона, но тогда, боюсь, слизеринцы забросают нас пресными остротами собственного сочинения, — ухмыльнулся Джордж. — Как домовикам поможет гавнэ на груди, Грейнджер? — Фред коснулся пальцем гордо сиявшего значка Гермионы, приколотого к её форменному свитеру. Девушка рассерженно посмотрела в глаза обоим близнецам, на чьих губах гуляли плутоватые усмешки. Она вдруг явно ощутила своё бессилие. Эти оболтусы не хотят ничего понимать. Бесполезно. — Это бы показало вашу заинтересованность и готовность помочь, — процедила Гермиона, поправив значок. — Ещё чего! — послышался голос откуда-то из-за спин близнецов. — Чтобы все в школе говорили: «Мозги набекрень, как у Грейнджер?». Фред тут же обернулся и бросил однокурснику что-то резкое, отчего тот тут же замолчал. Джордж же снисходительно потрепал Гермиону по макушке, отвлекая тем самым её внимание, в то время как остальные безуспешно пытались скрыть смешки. — Вот вроде умная волшебница, а занимаешься глупостями, — заметил парень. — Поверь: домовики живут себе припеваючи, мы столько раз их уже навещали на кухне, что убедились: им большего и не требуется. — На кухне? — мигом заинтересовалась Гермиона, позабыв об обиде и стыде, что охватили её пару секунд назад из-за всеобщего смеха. — А как туда пройти? — А вот это уже секрет, — сообщил Фред, развернувшись. — Но мы, так и быть, передадим эльфам привет от тебя, Грейнджер. — Очень на это надеюсь, — заносчиво ответила Гермиона, круто развернувшись и направившись прочь от старшекурсников, держа прямую осанку. Позади снова послышались смешки. — Неужели ты ожидала, что все ребята тут же кинутся раскупать значки? — улыбнулась Чарити, когда раздражённая Гермиона завершила свой рассказ. — Нет, конечно, — фыркнула девушка, — но я ожидала увидеть хотя бы толику заинтересованности! Они ведь, в конце концов, давно знают об ущемлении прав домовых эльфов. Почему же их не волнует то, что они сами невольно участвуют в этом, пользуясь трудом домовиков в Хогвартсе? — Давай не будем снова начинать этот спор, детка, — перебила Чарити. — Лучше расскажи про учёбу. Справляешься с нагрузками? — Очень сложно, — покачала головой Гермиона. Хотя до С.О.В оставалось ещё почти два года, преподаватели не жалели своих учеников. От объёма домашних заданий хотелось выть. Впрочем, Рон и так выл каждый вечер, пытаясь разобраться в своих наспех записанных конспектах, компанию ему в том составлял Гарри. Да и самой Гермионе пришлось несладко: доверенная ей профессором Бэбблинг* работа по переводу древнего манускрипта, написанного на руническом языке, отнимала много сил и времени. — Так что Гарри и Рон очень вовремя подарили мне новейший рунический справочник, — просияла Гермиона, оглянувшись к Чарити. — Твоя заколка тоже чудесная. — Но, к сожалению, она абсолютно бесполезна в выполнении домашних заданий, — лукаво улыбнулась Чарити. — Зато пригодится кое-где ещё. — Ты опять говоришь загадками, — покачала головой Гермиона. — Скажи, это как-то касается Турнира Трёх Волшебников? — Не скажу, — подмигнула Чарити. — Самой узнать будет гораздо интереснее, нежели от меня. — О, тогда сделай одолжение и не дразни меня, — усмехнулась Гермиона. В последнее время все только и говорили, что о Турнире: кого выберут чемпионом Хогвартса, сложные ли будут задания и какими окажутся гости из других школ. Преподаватели хранили загадочное молчание, тем самым лишь раззадоривая интерес студентов. Чарити остановилась и вдохнула полной грудью влажный, наполненный сырыми ароматами воздух. Заболтавшись, приятельницы взобрались на небольшой склон над Чёрным озером, чья подёрнутая рябью поверхность отражала блёклые солнечные лучики, пробивавшиеся сквозь мрачные тучи, и громаду замка. Вдалеке маячил тенью Запретный лес, над которым то и дело в небо взвивались стайки птиц. По берегу с другой стороны озера хромал Аластор Грюм, нервно оглядываясь по сторонам. — Знаешь, профессор Грюм немного странный, — тихо, чтобы её всё-таки не услышали, прошептала Гермиона, провожая преподавателя долгим взглядом, явно им замеченным. — Он совершенно непедагогично заколдовал Малфоя — превратил его в хорька… — Старик знает дело, — Чарити не удержалась от остроты. — И ещё он испытывал на нас Империус, а это ведь запрещённое заклинание. Немного странный метод преподавания, тебе не кажется? — Это же Грюм, — добродушно усмехнулась Чарити. — Он всегда придерживался нетипичных размышлений и тактик. Во многих случаях это спасало ему жизнь. — Но Непростительные заклятия… — неуверенно протянула Гермиона, поправляя шарф, чтобы закрыть горло от пронизывающего ветра. — Во время войны многие из нас подвергались действию Непростительных, — мрачно сообщила Чарити. — И тогда мы были не готовы к этому проявлению Тёмных искусств. Так что сейчас у вас хотя бы есть возможность понимать, что это такое и как этому сопротивляться в случае чего. Погода, равно как и атмосфера разговора, резко ухудшилась: солнце вовсе перестало просвечивать сквозь завесу туч, ветер стал прохладнее. Гермиона зябко повела плечами, и Чарити, заметив это, кивнула в сторону замка: — Пора идти. Чувствую, сейчас начнётся дождь. Только этого не хватало. По дороге к школе настроение Чарити немного улучшилось, и она даже позволила себе парочку шуточек в адрес Пивза, устроившего вакханалию в подземельях Снейпа. Гермиона таила улыбку — эта вакханалия ужасно походила на проделки близнецов, тем более что на то имелась веская причина: Маркус Флинт что-то подстроил на уроке зельеварения, в результате чего Фреду и Джорджу была назначена отработка у декана Слизерина. — Что ж, детка, заглядывай, если что, — сказала волшебница на прощание, остановившись у широкой лестницы. — Впереди тебя ждёт много интересного. Всё, молчу, — она рассмеялась и быстро поднялась по ступенькам. Проводив приятельницу долгим подозрительным взглядом — уж слишком легко она изменила овладевшему было ею меланхоличному настроению, — Гермиона направилась в башню факультета. Сумрачный, влажный и прохладный сентябрь сменился промозглым, туманным и ветреным октябрём. Ученики практически не покидали пределов уютного замка, не желая выходить на улицу, где их ждала размокшая земля и стужа. Мерзкая погода позволяла без сожалений сидеть за домашними заданиями — всё равно больше заняться нечем. Правда, уроки ухода за магическими существами всё равно проводились снаружи, что радости ученикам не добавляло. К тому же Хагрид сказал всем ученикам четвёртого курса приходить через вечер к нему — в качестве факультатива наблюдать за ростом и развитием соплохвостов. Хотя тренировки по квиддичу упразднили из-за надвигающегося Турнира, Фред и Джордж всё равно где-то пропадали целыми вечерами, а когда оставались в Общей гостиной, то вели себя на удивление тихо и даже серьёзно: шушукались о чём-то и редко встревали в беседы сокурсников. Гермиона, Гарри и Рон подозревали, что близнецы раздумывают над планами по участию в Турнире в обход возрастного ограничения. В один из на удивление безветренных и даже чуточку солнечных дней неразлучная троица, шагая в школу после урока у Хагрида, заметила объявление в холле, извещавшее о прибытии делегаций Шармбатона и Дурмстранга 30 октября в шесть часов вечера. А из-за этого… — Уроки на полчаса раньше закончатся! — возликовал Рон, увидев объявление первым как самый высокий, приподнявшись на цыпочках над толпой учеников. — А, значит, Снейп никого не отравит, — присоединился к приятелю Гарри. Гермиона лишь покачала головой. У неё Турнир особенного ажиотажа не вызывал из-за пугающей статистики. Девушка вообще не являлась сторонницей потенциально опасных для жизни забав и конкурсов, но всё-таки древний Турнир не мог её совсем не интересовать. Она даже прочитала на досуге несколько энциклопедий и почерпнула для себя немало интересного в плане проводившихся испытаний, интересных фактов и результатов. В оставшееся до прибытия зарубежных гостей время Хогвартс подвергся генеральной уборке. Преподаватели совместно с завхозом наводили порядок во всех уголках замка. Стоявшие в коридорах рыцарские латы начистили до блеска и смазали, чтобы те не скрипели, затевая очередные гонки по школе. Тысяча с лишним портретов были вымыты и отреставрированы. Мраморные плиты и ступеньки натёрты, окна вымыты, а люстры и канделябры пополнились новыми свечами. В некоторых местах повесили старинные гобелены и выставили огромные вазоны с волшебными растениями. Награды в соответствующем им зале также были приведены в порядок. А в преддверии приближавшегося Хэллоуина к общей обстановке добавили традиционные украшения в виде летучих мышек, тыковок и гирлянд. Даже призраки приосанились, намереваясь не посрамить честь школы. Заботясь об этой самой чести школы, преподаватели по нескольку раз инструктировали учеников по правилам этикета и волшебных наук: предполагалось, что гости будут по желанию посещать уроки, чтобы не отстать от школьной программы. Поэтому профессора волновались: что, если ученики Хогвартса опозорятся перед зарубежными студентами? Особенно волновались деканы факультетов — по крайней мере, профессор МакГонагалл уж точно никому не давала спуску, а особенно — Невиллу, знаменитому своей неуклюжестью. В долгожданный день прибытия гостей ученикам было совсем не до уроков. В воздухе витало ощущение предстоящего праздника и бывшего загадкой для большинства — если не для всех — учеников Турнира. Фред и Джордж за завтраком казались необычайно сосредоточенными и сердито отзывались на подколки Рона — видимо, всерьёз задумали обойти правила. Что ж, если их ждёт успех… Но об этом Гермиона задумываться не желала, в красках представляя себе кровавые картины из пугающих статистик. После зельеварения, бывшего последним уроком для четвёртого курса, неразлучная троица поднялась в гостиную факультета за тёплыми плащами и поспешила вниз, где деканы строили своих подопечных в колонны в главном дворе. Каждый курс был представлен отдельной колонной по возрастанию — первокурсники впереди, седьмой курс — в конце, и ровные ряды строились в четыре квадрата каждого факультета. На улице было ужасно холодно, и Гермиона пожалела, что не захватила с собой перчатки. Осенью темнело очень быстро, и потому на небе уже высыпали крупные гирлянды звёзд. Со стороны Запретного леса временами слышались отрывистые вопли, не добавлявшие спокойствия; ученики четвёртого курса справедливо полагали, что это воюют между собой подопечные Хагрида — его любимые соплохвосты. — Интересно, на чём они приедут? — Рон маялся от нетерпения и то и дело привставал на цыпочки, надеясь разглядеть силуэты на подъездной дороге. С их позиции также просматривалась и часть Чёрного озера, в темноте казавшегося бездонной пропастью. — На поезде или на мётлах? — Мне кажется, что множество волшебников на мётлах будут в новинку для маглов, — усмехнулась Гермиона, подключившись к обсуждению. — Скорее всего, воспользуются порталом. — Она подула на замёрзшие ладони в надежде хоть чуточку их согреть. Воздух вырывался клубами сизоватого пара. Первокурсники впереди затеяли возню, и профессор МакГонагалл поспешила утихомирить их, пригрозив строгим дисциплинарным взысканием. Северус Снейп сумрачно взглянул на декана Гриффиндора — его слизеринцы показывали всем пример, держа осанку и серьёзные лица: даже непоседливые первокурсники не опускались до толкотни, несмотря на явную скуку. Вечно неунывающие пуффендуйцы негромко переговаривались и посмеивались. Когтевран вёл себя под стать сопернику-Слизерину: умники не упускали шанса показать, что их воспитание соответствует уровню интеллекта. Когда ученики начали замерзать, безуспешно стараясь спастись от холода, кутаясь в плащи, профессор Дамблдор зычно объявил: — А вот и делегация Шармбатона! Ровные ряды учеников тут же всколыхнулись, проявляя нетерпение и любопытство. В обозримом пространстве пока что ничего не наблюдалось, но какой-то шестикурсник углядел, откуда появятся гости. Все головы тут же повернулись в сторону Запретного леса, откуда к школе неслось огромное пятно, оказавшееся на поверку гигантской каретой. Студенты как зачарованные наблюдали за посадкой тёмно-синего экипажа, превышающего размерами трёхэтажный дом и запряжённого дюжиной крылатых золотых коней, каждый из которых под стать карете размерами едва ли уступал слону. Карета приземлилась на опушке близ Запретного леса, и из неё на свет вышла необыкновенно высокая женщина, настоящая великанша — директор академии, а следом — ученики Шармбатона: маленькие по сравнению с нею и закутанные в голубые шёлковые мантии. После обмена приветствиями между профессором Дамблдором и мадам Максим — так звали даму впечатляющих габаритов — ученики Шармбатона выстроились с краю площадки, теснясь, словно стайка воробьёв, и дрожа от холода. — Мантии у них, конечно, элегантные, — заметила неподалёку от Гермионы Лаванда, переговариваясь с Парвати, — но от холода спасают куда хуже наших. — Зато цвет чудесный, — покачала головой Парвати, завистливо разглядывая гостей. — Французы воистину знают толк в красивых вещах. — Но от этого «толка в красивых вещах» нет никакого толка в наших погодных условиях, — возразила Гермиона. — Ой, Гермиона, не делай вид, что что-то смыслишь в моде, — сердито буркнула уязвлённая Парвати. — Ты ведь даже журналы не читаешь, — присоединилась Лаванда. Но их перебранка прекратилась, так как откуда-то издалека послышался странный звук — то ли свист, то ли хлюпанье, помноженное на горное эхо. Все ученики принялись вертеть головами, разыскивая вторую делегацию, но та прибыла оттуда, откуда её точно никто не ждал. Дурмстранг появился огромным кораблём посреди Чёрного озера, вынырнув из его глубины с впечатляющими брызгами. Плавно покачиваясь на волнах, судно приблизилось к небольшой пристани, где в тёплую погоду швартовались лодки, сейчас спрятанные в лодочном сарайчике неподалёку. Вереница учеников — все как на подбор были высокого роста — покинула корабль и двинулась к замку по узкой лестнице. Во главе шагал высокий мужчина в дорогих серебристых мехах; остальные его ученики были одеты в шубы из неопрятного, лохматого, но наверняка столь же тёплого меха. К моменту прибытия гостей студенты академии Шармбатон вместе с мадам Максим ушли в замок, где было гораздо теплее. Профессор Каркаров любезно приветствовал профессора Дамблдора, а затем вытянул вперёд одного из учеников, и в тот же момент Рон в потрясении открыл рот, как, верно, и другие ученики Хогвартса, ибо подопечным директора Дурмстранга оказался сам… — Виктор Крам! — Рон едва сдерживался, чтобы не завопить в полный голос. — Глазам не верю! Это… это… просто невероятно! — Я не думал, что он ещё ученик, — гораздо более спокойно прибавил Гарри, с любопытством разглядывая фигуру триумфатора Чемпионата мира по квиддичу. Гермиона тоже внимательнее пригляделась к Виктору Краму, надеясь отыскать в нём нечто такое, от чего все девушки тут же пришли в дикий восторг, судя по взволнованным перешёптываниям вокруг. Высокий, но сутулится. Лицо мрачноватое. Вот и всё, пожалуй. «Он вызывает такой интерес только из-за своей популярности, — решила Гермиона, нахмурившись. — Будь он обычным учеником, и никому бы в голову не пришло выпрашивать у него автограф или влюбляться в него». Ученики Хогвартса следом за гостями прошли в Большой зал, где было намного теплее, чем на улице. Французы уже расселись за столом Когтеврана («Наверняка по цвету подбирали», — ехидно заметила Лаванда), а дурмстрангцы прошли к столу Слизерина, хотя, следуя логике Лаванды, должны были выбрать место Гриффиндора под стать своей ярко-красной форме. Рон завистливо оглядывался на Малфоя, рядом с которым сел Крам, и на то, как они беседовали. — Ничего-ничего, Крам тебя насквозь видит, — шипел Рональд, налегая на отменную мясную запеканку. — Твои подлизывания на него не действуют. О, Гарри, а где же они будут ночевать? Может, предложим им нашу спальню? Гермиона многозначительно фыркнула: Рон ведёт себя точно как обезумевшая фанатка Крама. А вот ученики Шармбатона мисс Грейнджер не понравились: вели себя ужасно манерно и до сих пор сидели в уличных мантиях, хотя уже давно должны были согреться. Большинство подопечных мадам Максим составляли девушки, причём весьма и весьма симпатичные, как уязвлённо отметила Гермиона. От её внимания не укрылись перешёптывания Фреда и Джорджа, сидевших поблизости и явно обсуждавших новоприбывших гостей. Во время ужина к их столу подошла невероятно красивая девушка, будто сошедшая с обложки модного журнала: шёлковая мантия подчёркивает точёную фигурку, лицо будто светится изнутри, глаза огромные и лучистые, золотистые волосы каскадом струятся по спине. Мелодичным голосом незнакомка из делегации Шармбатона попросила передать ей буйябес, который несколько минут назад отверг заинтересовавшийся было Рон. Сейчас же он во все глаза таращился на иностранку, которая, невозмутимо взяв тарелку и поблагодарив Гермиону по-французски, удалилась за стол Когтеврана. Проследив за девушкой, Рон тут же повернулся к Гермионе. — Ты что, знаешь французский? — Немного, — спокойно ответила Гермиона, наслаждаясь удивительно вкусным супом. — Научишь? — с азартом вопросил приятель. — Что, малыш Ронни хочет приударить за этой красоткой? — ухмыльнулся Фред. — Я тоже был бы не прочь… — задумчиво пробормотал Джордж, за что получил тычок от сидевшей по соседству Анджелины. — Французскому, Рональд, не научишься так быстро, — назидательно сообщила Гермиона. — Да мне много и не нужно, — отмахнулся приятель. — Всего-то пару фраз про то, какие у неё красивые глаза и… — На твоём месте, Грейнджер, я бы подсказал ему какую-нибудь нелепость — он-то всё равно ничего не поймёт, — заговорщически прошептал Фред, подмигнув Гермионе. — Я до такого уровня мелкого пакостничества ни за что не опущусь, — самодовольно объявила девушка. После ужина, на котором появились остальные члены судейской коллегии — мистер Крауч и мистер Бэгмен — профессор Дамблдор приказал Филчу принести ларец, из которого чуть позже на свет явился резной деревянный кубок, который, по словам директора Хогвартса, и являлся «беспристрастным судьёй». При этом Фред и Джордж переглянулись со словами: «Всего-то? Да его обмануть как раз плюнуть!». — Желающие участвовать в Турнире должны написать своё имя на листке пергамента с указанием школы и бросить в кубок, — объяснял правила профессор Дамблдор. Зал слушал, затаив дыхание. — Кубок самостоятельно выберет имена трёх чемпионов. Наш судья будет также ограждён специальным барьером во избежание случаев обмана и мошенничества. — Голубые глаза директора будто бы видели замыслы близнецов Уизли. — Крайне не рекомендую пытаться обойти возрастную линию: последствия могут быть весьма непредсказуемыми. — Это мы ещё посмотрим, — фыркнул Джордж. Похоже, близнецы обрадовались такому «неприступному» барьеру. А вот Гермиона была настроена скептически: Дамблдор как-никак великий волшебник, его так просто не обманешь. Делегация Шармбатона воспользовалась гостеприимством Когтеврана и Пуффендуя, а ученики Дурмстранга отправились ночевать обратно на свой корабль. Рон из-за этого расстроился, но в то же время возликовал: Крам всё же не будет ночевать в слизеринских подземельях. Следующим субботним утром Гермиона спустилась со всеми пораньше в Большой зал. Столы там были сдвинуты, а посреди зала возвышался на постаменте резной Кубок, в котором плясали языки сине-голубого пламени. Ученики, сонные, заинтересованные, жующие бутерброды и лениво переговаривавшиеся, устраивались на сдвинутых амфитеатром скамейках вокруг Кубка, наблюдая за теми, кто рискнул поучаствовать в выборе чемпионов. Гермиона уселась на первом ряду вместе с руническим справочником, время от времени вскидывая голову, чтобы увидеть, кто бросает своё имя в Кубок. Гарри и Рон пока ещё наслаждались сном, а потому девушка сидела в одиночестве, задумчиво перелистывая страницы и жуя яблоко. Двери зала распахнулись, вошла вереница облачённых в ярко-алую, вызывающую некоторую дрожь у Гермионы форму дурмстранговцев. Среди них был и Виктор Крам, но шёл он не во главе процессии, как того можно было ожидать, а где-то в середине, издалека ничем не выделяясь из толпы сокурсников. Все были как на подбор высокие, мрачные, обладающие ярко выраженной мускулатурой. Они одинаковыми движениями перешагивали мерцающую серебристую черту, бросали пергаменты в Кубок, вспыхивавший искрами, и выходили, снова выстраиваясь в шеренгу. Когда пришла очередь Крама, Гермиона невольно приподняла голову и столкнулась с ним взглядом. Тот как-то странно ухмыльнулся, метнув бумажку, отчего девушка тут же снова уткнулась в книгу. К счастью, почти сразу же в зал вошли Гарри и Рон, тем самым отвлекая внимание. — Кто-нибудь из наших кидал? — спросил Рон, усевшись рядом с Гермионой и надкусив бутерброд. — Пока что нет, — покачала головой девушка. — Но из Дурмстранга бросили все. — Не удивлюсь, если Крам станет чемпионом, — отметил Гарри, присев рядом с приятелем. — А от нас хоть бы выбрали Анджелину! Не переживу, если нашим чемпионом окажется этот смазливый красавчик Диггори. — Он староста, Рон, и у него есть потенциал, — возразила Гермиона. — Не думаю, что он был бы плохим чемпионом. — Потенциал, как же, — съехидничал Рон, жуя бутерброд. — Ты просто, как и все, запала на его внешность, — лукаво поддел он. — Между прочим, Рон, я по внешности людей не сужу, — гордо ответила Гермиона. — И не отношусь к ним предвзято только лишь потому, что они чем-то насолили нашему факультету в прошлом. — А как профессор Очарование, милашка Локонс? — Это вовсе ничего не доказывает, — задрала нос девушка. — Вы, девчонки, все такие, — упрямо не соглашался Рон. — Вот помани тебя Диггори пальцем, и ты тут же за ним побежишь, как собачка. — Приятель скорчил рожицу. — С чего ты взял эту глупость? — возмутилась Гермиона. — Я никогда так не поступлю. — Да тебе и не придётся — никто тебя никуда не поманит, — хмыкнул Рон, дожёвывая бутерброд. — Не в обиду сказано, — прибавил приятель, и соседка возмущённо ткнула его в бок. — Ай! Ты же сама говорила, что равнодушна к Диггори! — А то тебя поманит твоя белокурая красавица, — мстительно усмехнулась Гермиона, уязвлённая нападками приятеля. Вот ещё, вздумал равнять её с девицами, осаждающими парней вроде Крама и Диггори! Как он вообще мог додуматься до такого сравнения? Неужели он совсем её не знает? — Тут, скорее, ты сам будешь за нею бегать, — заключила девушка, посмеиваясь. — А вот и не буду, — буркнул Рон, тоже уязвлённый отплатой его же монетой. «Мне всё равно безразличны и Крам, и Диггори. Было бы глупо обижаться на Рона за неудачные шутки». В этот самый момент в зал как торнадо ворвались близнецы и Ли Джордан; у всей троицы в руках склянки с каким-то зельем. — Мы сделали это! — громогласно возопил Фред. Все сидевшие тут же оживились и встретили неугомонную тройку аплодисментами. Даже Гермиона оторвалась от книги, пристально следя за близнецами. — Зелье старения, — гордо пояснил Джордж всем слушателям. — Оно поможет нам… — Обойти барьер, — подхватил Фред. — У вас всё равно ничего не выйдет, — самодовольно вклинилась Гермиона. — Да неужели? — Это ещё почему, Грейнджер? Оба брата уселись рядом с Гермионой, улыбаясь в предвкушении намеченного успеха. — Жаль вас разочаровывать, но таким дешёвым дурацким трюком линию, начерченную самим Дамблдором, не обмануть, — торжествуя, заявила девушка. — Так в этом вся суть, — подмигнул Джордж. — Самые дурацкие и дешёвые трюки на поверку бывают куда более действенны, нежели хитроумные планы, — вставил Фред. — И мы тебе это сейчас продемонстрируем. — Ну-ну, — покачала головой Гермиона. — Посмотрим, как вам, несовершеннолетним волшебникам, удастся обмануть такого гениального мага, как Дамблдор. — Ты нас недооцениваешь, — с наигранной обидой сказал Джордж. — Мы не только несовершеннолетние волшебники, но к тому же потрясающе хитрые, феерически везучие и невероятно очаровательные персоны, — подмигнул Фред. — Не пропусти наш триумф, — усмехнулся его близнец. Братья вскочили на ноги и распили зелье на брудершафт, после чего спрыгнули прямо в очерченный сиянием круг и замерли. Ничего не произошло, что дало ребятам повод ликующе рассмеяться, а наблюдавшим — захлопать в ладоши. — Видишь, Грейнджер, всё с нами в порядке. — И нас не испепелит молнией за то, что мы сделаем вот так. Фред и Джордж синхронно бросили листки пергамента в Кубок, после чего снова замерли. Но нет, Кубок проглотил наживку и встретил две новые записки точно такими же искрами, как и все предыдущие. Ли радостно завопил, намереваясь тоже прыгнуть в круг, чтобы бросить свою бумажку, но в этот самый момент раздался громкий хлопок, и близнецов вышвырнуло за пределы очерченной территории. Гермиона самодовольно усмехнулась, глядя на Фреда и Джорджа, сидевших на полу: у тех выросли огромные кустистые бороды, да и сами парни были похожи на стариков с седыми шевелюрами. Ли явно обрадовался решению повременить с прыжком и теперь хохотал, глядя на друзей. Близнецы и сами, увидев физиономии друг друга, принялись громко смеяться, равно как и все окружающие. — Как видите, молодые люди, ваша дерзкая выходка не осталась безнаказанной, — усмехнулся вошедший в зал профессор Дамблдор. — Советую вам пройти в больничное крыло к мадам Помфри: она уже занимается роскошными бородами мисс Фоссет и мистера Саммерса. Поднявшись на ноги, бородатые братья вместе с Ли покинули Большой зал, а Гермиона торжествующе посмотрела на друзей, всем своим видом демонстрируя: «Ну, я же говорила!» После своеобразного завтрака, за которым Рону удалось лишний раз полюбоваться на его светловолосую красавицу, бросавшую вместе с подругами свой кусочек пергамента в Кубок, друзья направились к Хагриду — проведать великана во внеурочное время. Тот встретил их, как всегда, радушно, и с удовольствием включился в обсуждение Турнира Трёх Волшебников. — Вот уж не думал, что доживу до ещё одного Турнира, — усмехался Хагрид. Судя по его внешнему виду, великан усердно пытался навести марафет: густая грива жёстких волос в пятнах дёгтя, коим Хагрид наверняка намеревался укротить шевелюру и собрать в «конский хвост», за версту разит одеколоном, к тому же одет в чудовищный коричневый костюм, а на шее болтается галстук в оранжево-жёлтую клеточку. — Готов поспорить, что Хагрид решил приударить за мадам Максим, — прошептал Рон на ухо друзьям, пока великан ставил на огонь чайник. — Та ещё парочка. — Цыц, — шикнула Гермиона. Хагрид нагнал тумана, чуть не проболтавшись о первом задании. Он явно был о нём осведомлён и доволен тем, что ожидает Чемпионов. — Незабываемое будет зрелище, — качал головой великан. — И… это… под силу Чемпионам, да. Гермиона хотела было предложить Хагриду поддержать Г.А.В.Н.Э, но тот идею не одобрил. — Неладное ты затеваешь, Гермиона. Домовикам ведь и тут хорошо, не надо их смущать понапрасну. Они существа ведомые... — Вот именно! — воскликнула девушка. — Но это плохого не значит в нашем-то случае, — отметил Хагрид как никогда проницательно. — Ты лучше выбрось-ка всё это из головы. Сердито поджав губы, Гермиона убрала коробочку со значками. В душе у неё начинали возникать сомнения: все так рьяно убеждают её в обратном, что, может быть, стоит слегка сбавить обороты? «Вот увижу своими глазами домовых эльфов Хогвартса, поговорю с ними, убежусь в том, что они довольны, и тогда посмотрим, — рассудила девушка. — Осталось только выведать у Фреда и Джорджа, как пробраться в кухонные помещения замка...». После посиделок у Хагрида Гарри, Рон и Гермиона направились в школу: уже стемнело, а, значит, на ужине будут выбраны Чемпионы. Пропустить такое никто не хотел. Вот и к Хогвартсу тянулись вереницы иностранных гостей: голубые огоньки мантий учеников Шармбатона и лохматые шубы студентов Дурмстранга. Рон вытягивал шею, чтобы разглядеть шагавшего впереди Крама, но тот не смотрел по сторонам. Наконец, все расселись за снова сдвинутыми факультетскими столами, члены судейской коллегии — за преподавательским столом, и начался пир. Эльфы-домовики едва ли не превзошли самих себя: качество блюд — как зарубежных, так и привычных — было на высоте, ароматы кружили голову, а вкус — невероятно приятный. Рон, в надежде снова заманить иностранную студентку, придвинул буйябес на видное место, но красавица сегодня им не соблазнилась. Когда все насытились, ужин завершился, еда пропала с тарелок, отчего те заблестели в свете свечей, а профессор Дамблдор приподнялся со своего места и встал за кафедру, на которой привычно раскинул широкие крылья бронзовый орёл. Ученики переводили заинтересованные взгляды с директора на стоявший позади него Кубок, чьё пламя угрожающе темнело, что значило лишь одно. — Итак, дорогие ученики и гости, Кубок готов сделать свой выбор, — объявил профессор Дамблдор. На мгновение зал зашумел и затих, ибо пламя в Кубке резко стало рубиново-красным, из него вырвался сноп искр и обожжённый по краям пергамент, который был пойман директором Хогвартса. Альбус Дамблдор осторожно развернул листок и громогласно прочёл: — Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам! Зал взорвался неподдельным ликованием. Рон орал громче всех за столом Гриффиндора, Гермиона снисходительно смотрела на приятеля, тая усмешку. Избранный чемпион прошёл мимо столов Гриффиндора и Слизерина к преподавательскому столу, за которым располагалась дверь в небольшую комнатку, куда приглашались все участники Турнира. А Кубок между тем снова сделал выбор, и на этот раз объявил Чемпиона от Шармбатона: — Флер Делакур! Из-за стола Когтеврана поднялась та самая светловолосая красавица, лёгкой походкой прошествовавшая к заветной двери; её лицо источало самоуверенность, на губах цвела улыбка. Гермиона нахмурилась: не переоценивает ли себя эта Флер Делакур? Девушка отвернулась и натолкнулась на одинаковые взгляды Фреда, Джорджа и Рона, которые, равно как и вся мужская часть их стола, проводили чемпионку Шармбатона долгим взглядом. Близнецы, к слову, стоически восприняли срыв своих планов. — Хоть бы от нас выбрали Анджелину, — воодушевлённо сказал Джордж, в то время как Фред огляделся по сторонам, выискивая сокурсницу. Та сидела через несколько людей от братьев, и, поймав взгляд Фреда, улыбнулась. — Удачи, Анджелина! — крикнул Рон. — Лучше ты, чем Диггори. — О, Рон, ты умеешь делать комплименты, — фыркнула Гермиона. Кубок снова вспыхнул, и на свет явилась последняя бумажка. Со своего места Гермиона видела, как Анджелина сжала ладони своих подруг — Алисии и Кэти — в явном волнении. Рон скрестил пальцы, зажмурившись для большего эффекта. — Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори! Стол факультета Пуффендуй взорвался ликующими криками: все его ученики вскочили с мест и принялись оглушительно вопить, поддерживая своего старосту, который уже спешил в заветную комнату, смущаясь от всеобщего внимания. Лицо Рона скривилось, и он отвернулся, уныло проводя зубьями вилки по пустой тарелке, но раздирающий уши звук терялся среди всеобщего гула. — Диггори, — процедил Фред, глядя вслед пуффендуйцу. — Эй, Анджелина, а не хочешь в качестве утешительного приза сходить со мной в Хогсмид? — не упустил повод Ли. Часть стола, где сидели шестикурсницы, громко рассмеялась. — Ну, что ж, я рад за Седрика, — сказал Гарри, обернувшись к друзьям. — Крам его по стенке размажет, — мрачно буркнул Рон. — Ладно, Чемпионы выбраны, и не надо ругаться, — миролюбиво пресекла спор Гермиона. — Кубок выбрал своих Чемпионов, — снова заговорил Дамблдор, и зал затих. — И нам остаётся лишь всячески поддерживать их, ведь Турнир — это непростое испытание. Оно потребует для избранных проявления всех их знаний, навыков, умений и отличительных черт характера. Это будет непростое время для них… Директор замолчал, и все недоумённо переглянулись, не понимая причины. — Смотрите! — воскликнула Кэти Бэлл, указывая на Кубок. Тот снова вспыхнул рубиновым огнём, будто бы снова выбрав очередного участника. Судьи напряжённо уставились на Кубок, тогда как Дамблдор невозмутимо поймал листок пергамента, развернул его и прочитал имя, сотрясшее зал как раскат грома: — Гарри Поттер! Все буквально оцепенели, не совсем понимая, шутка ли это и как реагировать. Близнецы Уизли выглядели донельзя комично с приоткрытыми в неподдельном удивлении ртами. Сама Гермиона озадаченно взглянула на Рона и Гарри; последний ответил ей таким же непонимающим взглядом. — Гарри Поттер! — снова объявил профессор Дамблдор. — Иди же! — Гермиона подтолкнула приятеля, так как он, судя по всему, до сих пор не понимал, что происходит, и сидел в оцепенении. Зал уже начинал оживать, слышались перешёптывания, некоторые ученики даже привстали с мест, чтобы увидеть названного человека. Гарри поднялся с места и, пошатываясь, побрёл к преподавательскому столу. Рон и Гермиона взволнованно смотрели ему вслед. Судьи со своих мест обменивались комментариями, их лица ничего не выражали. Когда Гарри скрылся за дверью, ведущей в комнату Чемпионов, профессор Дамблдор громогласно пресёк прозвучавшие вслед юноше вопли: — Обманщик! — Мошенник! — Судьи удалятся в специальную комнату для решения возникшей проблемы. Пир окончен, можете расходиться по гостиным. Мадам Максим, профессор Каркаров, мистер Крауч, мистер Бэгмен и профессора Хогвартса ушли вслед за Дамблдором в комнату; ученики же начали подниматься с мест и расходиться. Гул только сильнее разросся: всем не терпелось высказаться по поводу произошедшего. — Ну, Гарри! — в неверии качал головой Фред. — Во даёт! — повторял его реакцию Джордж. — Нам нужно кое-куда отлучиться, — хором заявили близнецы и вместе с Ли Джорданом скрылись в толпе. — С Гарри вечно что-то случается, — пробормотал явно ошарашенный Рон. Он и Гермиона вместе протиснулись через затор учеников и направились в башню факультета. Создавалось ощущение, что вся школа уже в курсе случившегося: портреты бегали друг к другу в гости и сплетничали, глядя на проходивших мимо учеников. — Выбор Кубка против правил, — убеждённо говорила Гермиона, минуя очередной лестничный пролёт. — Он никак не мог выбрать четвёртого Чемпиона. Видел, какие лица были у судей? Это… это невозможно! — Для Гарри, судя по всему, нет ничего невозможного, — как-то горько заметил Рон. — Но, если уж он нашёл способ обмануть Кубок, почему не сказал ничего мне? Я ведь его лучший друг. В холле у портрета Полной Дамы собрался весь факультет, почему-то не спеша заходить в гостиную. Привстав на цыпочки, Рон обнаружил, что в гости к стражу башни Гриффиндора заглянула Виолетта — её закадычная подружка, обитавшая на портрете в одном из людных коридоров, что было для неё очень удобно: так она узнавала самые свежие сплетни и охотно делилась ими со своей приятельницей, не имевшей возможности покинуть пост. — Ох, я только что из комнаты Чемпионов, — взволнованно вещала запыхавшаяся Виолетта, обмахиваясь старинным веером. Ученики притихли, заинтересованно уставившись на женщину. — И? Что? — нетерпеливо спросила Полная Дама. — Гарри Поттер всё-таки будет четвёртым чемпионом в Турнире! — объявила Виолетта, и толпа всколыхнулась, ликующе завопив. — Сначала, конечно, организаторы спорили, дело едва ли не дошло до международного скандала, но профессору Дамблдору удалось умилостивить судей. Ох, давно я не присутствовала на таких заварушках! Ещё с той картины, где монахи перепились и принялись играть в вист с собаками, — хихикала Виолетта. — Проходите-проходите, — торопливо прочирикала Полная Дама, открывая проход. — Международный скандал, заступничество Дамблдора, — презрительно пробубнил Рон. — Гарри в своём репертуаре. Гермиона была вынуждена промолчать. Друзья протиснулись в Общую гостиную вместе с толпой галдевших гриффиндорцев. — Гарри смог! — орал Дин Томас. — Не дал факультет в обиду! — Как ему удалось бросить имя в Кубок? — не отставал Симус Финниган. — Тоже варил зелье? — Тебя попросил, Гермиона? — Или просто подговорил помочь кого-нибудь из старшекурсников? — Не знаешь случайно секрет своего приятеля, Рон? Лицо Рона мгновенно покраснело от ярости. — А вы спросите у нашего нового Чемпиона; вам-то он точно всё расскажет, — ядовито бросил юноша. — Рон… — Гермиона коснулась его плеча, но приятель тут же дёрнулся, сбрасывая её руку. — Я пойду в комнату, — отрывисто бросил Рон и скрылся в толпе. Гермиона с укоризной посмотрела ему вслед. Сложившаяся ситуация испугала её, и девушка принялась озираться по сторонам в поисках свободного места. Отыскав кресло в углу, она уселась и зажала уши руками в надежде уменьшить нараставший шум. Ей нужно было подумать и дождаться Гарри. — Ой, Гермиона, можно, я рядом присяду? Подняв голову, девушка увидела взволнованную Джинни и кивнула, позволяя той расположиться в кресле по соседству. В руках у девчонки был пакетик «Берти Боттс», который она тут же предложила Гермионе, но та отказалась. — Как ты думаешь, Гарри сам всё это провернул? — спросила Джинни, скривившись: ей попался явно не самый приятный вкус. — Вряд ли, — отрицательно покачала головой Гермиона. — Такое чувство, что кто-то заколдовал Кубок или что-то подобное. Я читала в правилах Турнира, что всегда выбираются только три Чемпиона — не больше и не меньше. Прецедентов, подобных сегодняшнему, до сих пор не случалось. — Рон, похоже, не на шутку разозлился. — Джинни обернулась в сторону спален мальчиков. — Он ведь бредил Турниром, надеялся, что Фред с Джорджем сумеют найти лазейку. Всё-таки целая тысяча галлеонов… — Никакие деньги не стоят риска для жизни, с коим сопряжён этот Турнир, — не согласилась Гермиона. — И теперь Гарри снова подвергается опасности. Надеюсь, профессор Дамблдор сумеет исключить его из Чемпионов, иначе… — Иначе… — эхом откликнулась Джинни. Обе понимали, что Гарри может сильно пострадать. — А вот мы! Весёлые голоса близнецов ворвались в схожие мысли Гермионы и Джинни, и обе одновременно подняли головы, заметив троицу, нагруженную снедью, явно украденной из кухни. Симус и Дин тут же ловко сдвинули столики, за которыми обычно ученики делали домашние задания, чтобы расставить еду. Лаванда и Парвати заинтересованно свесились через перила, ограждающие площадку возле спален девочек. — Что вы это тут устроили? — спросила Гермиона со своего места, закипая. «Только этого ещё не хватало!» — Как что? — удивился Фред. — Пир, конечно! — просиял Джордж. — Мы ведь должны встретить нашего героя как подобает… — Пусть он и не поделился с нами секретом своего успеха. — Эй, парни, смотрите, что я нашёл! — встрял Ли Джордан: он вытащил откуда-то полотнище с гербом Гриффиндора, которое обычно доставали на случай матча. Толпа встретила этот символ факультета одобрительным гулом. — Мальчишки, — снисходительно усмехнулась Джинни. — Ой, у них даже сливочное пиво есть! Фред, Джордж! — Вскочив с места, девочка унеслась к столику с закусками. Гермиона закатила глаза. Похоже, Джинни и близнецы слеплены из одного теста. А как вечеринку в свою честь воспримет Гарри? Явно не с радостью, Гермиона знала это, ведь он не кидал своё имя в Кубок — более того, даже не собирался этого делать, как, например, Фред и Джордж. Девушка помассировала виски, пытаясь скрыться от шума. Веселье разгоралось не на шутку: Анджелина заколдовала напольные часы, и из тех теперь лилась громкая музыка. Под потолком парили клубки сладкой ваты, а гриффиндорцы все как один разрисовывали себе лица, будто бы это их выбрали Чемпионами. Но вот портрет, закрывавший проход в Общую гостиную, отодвинулся, пропуская последнего ученика, и Гермиона внутренне напряглась. Как только Гарри протиснулся в комнату, его оглушил приветственный рёв. Ученики обступили юношу, наперебой поздравляя, пожимая руки и громко хохоча. Явно растерянный таким приёмом Гарри озирался по сторонам, не понимая, что ему делать. Гермиона, решив помочь приятелю, вскочила с места и поспешила вырвать его из цепких лап Ли Джордана, уже нацепившего на него знамя. — Гарри, что произошло? — Девушка взволнованно вглядывалась в лицо друга. — Я… Я не знаю, Гермиона, — растерянно пробормотал он, оглядываясь по сторонам. — Давай завтра обсудим это, ладно? А где Рон? — Он в спальне. — Оглянувшись, Гермиона досадливо прикусила губу. — Может, не стоит с ним пока разговаривать? Он… — Я не могу здесь находиться, — покачал головой Гарри. — Прикроешь? — Да, конечно. Устало поблагодарив подругу, Гарри поспешил пробраться к лестнице в спальни мальчиков, пока Гермиона протискивалась к столу якобы за порцией солёного арахиса. — Что, решила приобщиться к всеобщему веселью, Грейнджер? — поддел девушку Фред, насыпая в её ладонь горсть орешков. — В кои-то веки, — буркнул кто-то рядом с ней. — Я, вообще-то, отправляюсь спать, — сердито заявила Гермиона, глядя Фреду в глаза. — Да и вам советую, а не то профессор МакГонагалл быстро приведёт вас в чувство. — Да ладно тебе, — добродушно усмехнулся Джордж. — Сегодня можно и повеселиться. — Не вижу для этого повода, — сухо ответила девушка. — Как не видишь? — удивился Ли Джордан, оторвавшись от бутылки со сливочным пивом. — Очнись! Гарри — четвёртый Чемпион! — Если вы не заметили, он не особенно этому рад. Веселитесь и дальше, ребята, — ядовито произнесла Гермиона. — Спокойной ночи. Джинни бросила на Гермиону виноватый взгляд из-за спин близнецов, но та, ничего больше не сказав, ушла в спальню. Оттуда как раз выходили принарядившиеся Лаванда и Парвати. — Гермиона, там же вечеринка! — словно для неразумной объяснила Лаванда. — Ты опять собираешься её пропустить? Ничего удивительного, — фыркнула Парвати. Девушки, смеясь, спустились по ступенькам, а Гермиона, тяжело вздохнув, захлопнула дверь. Комната наконец-то погрузилась в благостную тишину. Там, внизу, ей казалось, что она задыхается, а здесь, в тишине и темноте, было уютно и спокойно. Гермиона не спеша переоделась ко сну и забралась в постель, где устроилась вместе с последней недочитанной ею книгой о Турнире Трёх Волшебников 1724 года. Строчки сливались воедино, и девушка сама не заметила, как заснула, измотанная событиями дня.