Глава 3
30 июня 2014 г. в 15:56
Примечания:
Арт к главе: http://savepic.org/5734610.jpg
Прошу прощения за задержку продолжения. Вмешались некоторые непредвиденные обстоятельства. Я недовольна этой главой, поэтому, возможно, будут небольшие изменения, о которых я обязательно предупрежу.
Пы.Сы. И за ошибки, если таковые присутствуют, тоже прошу прощения, ибо я снова переборщила с размером главы, и в таком объёме текста очень сложно выискивать мелкие опечатки, любезно подаренные залипающими клавишами, и ошибки, вызванные размягчением мозга вследствие визитов мозгошмыгов;)
Пы.Пы.Сы. И особенно прошу прощения перед читательницей, ко дню рождения которой глава должна была выйти, но не вышла "по техническим причинам".
Ссора — Первое испытание — Святочный бал
1 ноября 1994 года — 25 декабря 1994 года.
Воскресное утро встретило Гермиону бодрящей прохладой. Девушка встала намного раньше обычного и, пока её соседки по комнате, вернувшиеся поздно ночью, спали, намереваясь проваляться до обеда, покинула спальню. Башня факультета Гриффиндор была объята непривычной тишиной. В Общей гостиной, кроме младшекурсников, небольшой компанией игравших во взрыв-колоду, никого не было. От вчерашнего веселья не осталось и следа: всё на своих местах, а знамя аккуратно висит в углу, золотое тиснение тускло поблёскивает в бледных солнечных лучах.
Решив подождать друзей здесь и полагая, что вряд ли бы Гарри и Рон поднялись в такую рань, Гермиона уселась в кресло и вытащила из сумки, привычно болтавшейся на плече, книгу, с которой вчера уснула, раскрыла её на нужной странице и погрузилась в чтение. От столь интересного процесса её отвлёк знакомый голос, раздавшийся над ухом спустя какое-то время:
— Ты уже не спишь?
Оглянувшись, девушка заметила Рона — сонного, мрачного и недовольного. Свитер нелюбимого им бордового оттенка прекрасно довершал картину и красноречиво свидетельствовал о том, что его обладатель чем-то крайне разозлён. И, похоже, что Гермиона знала, чем именно.
— Да я вот жду кое-кого, — пробормотала она, оторвавшись от книги и предусмотрительно отметив закладкой нужную страницу. — Доброе утро, кстати.
— Уж не Гарри ли ждёшь? — ощетинился приятель. — В таком случае прибереги свои пожелания для нашего чемпиона.
— Прекрати, — сердито оборвала его Гермиона. — Может, объяснишь мне, в чём, всё-таки, дело?
— Может, сначала дашь мне позавтракать? — в ответ вскинулся Рональд.
Проглотив так и рвавшийся наружу язвительный ответ, Гермиона сдержалась и просто кивнула, поднимаясь с кресла. Рону сейчас необходимо её общество, пусть он в этом и не признаётся.
Пока взъерошенный приятель накладывал на свою тарелку гору всего, Гермиона ограничилась порцией традиционной овсянки и кубком тыквенного сока. Она уже начинала понимать причину недовольства Рона, и от этого у неё сжималось сердце. Да, Рон обижен и сердит, а ещё — завидует. И это неудивительно, если учесть, что среди старших братьев он пока что тёмная лошадка, ничем не примечательный Уизли. Успех Гарри больно ударил по нему, причём то был неожиданный успех.
— Рон, я думаю, Гарри не кидал пергамент в Кубок, — осторожно начала девушка, когда друг закончил завтрак, осушив свой стакан молока. Сама она пробовала сделать бутерброд из нескольких ломтей хлеба и бекона с сыром.
— Да неужели? — съязвил приятель. — Ещё скажи, что кто-то ему помог.
— Скорее, навредил.
— О, так у Гарри, оказывается, мания величия! Больно нужно кому-то вредить ему.
— Рон!
— Я не хочу это обсуждать, — резко буркнул Рон. — Но ты всегда можешь поговорить с Гарри-ах-меня-подставили, — издевательски протянул он.
— Вот и поговорю, — холодно заявила Гермиона, поднявшись с места. — Он, по крайней мере, не плюётся ядом в мою сторону.
— О, конечно! Иди, поддержи нашего чемпиона, — ехидничал Рон. — Ему ведь это та-а-ак необходимо!
Не глядя на приятеля, девушка взяла со стола собранный ею огромный бутерброд и покинула Большой зал. Ей было обидно, причём не за себя, но за Рона. За раздражением он пытался скрыть уязвлённое самолюбие и горечь от предательства. Хотя о каком предательстве тут может идти речь? Рон однозначно завидует, но неужели это может стать причиной разрыва его дружбы с Гарри?
В минуты таких приступов хандры и злости на весь мир Рону нужна была поддержка, но в таком состоянии он не собирался принимать её и мог, чего доброго, спровоцировать ещё одну ссору. Гермиона понимала, что пока что приятеля лучше не трогать, и решила поговорить с новоявленным чемпионом.
Сделав вывод из всего творившегося вчера в Общей гостиной, девушка справедливо заключила, что Гарри не стоит пока что появляться в людных местах. Вполне вероятно, что «поддержка» сокурсников будет преследовать его повсюду и давить на нервы. А если к этому прибавить и три явно недовольных его чемпионством факультета… Нет, Гарри пока что лучше побыть вдалеке от всех.
На площадке возле портрета Полной Дамы Гермиона нос к носу столкнулась с Гарри, вылетевшим из гостиной так, будто его кто-то преследовал. Встрече с подругой он явно обрадовался.
— Неужели я встретил хоть одного здравомыслящего человека? — воскликнул Гарри.
— За такие слова ты заслужил хороший завтрак. — Гермиона протянула ему бутерброд. — Пойдём на улицу, прогуляемся.
Во время прогулки вдоль берега Чёрного озера Гарри рассказал обо всём, что с ним произошло вчера, и поделился с подругой своими переживаниями. Девушка с сожалением подумала о том, что с ним вечно что-то случается, и оказаться сейчас без поддержки друга, коим являлся Рон, очень тяжело.
— Я верю, что ты не виноват, — сказала Гермиона после рассказа приятеля.
— Только вот Рон по-прежнему считает меня жаждущим славы самоубийцей, — невесело усмехнулся Гарри. — Если бы я только мог отказаться…
— Я обязательно перечитаю все книги о предыдущих Турнирах, — заверила его Гермиона. — Может быть, мы что-то упустили? Может, получится как-то исключить тебя из участников?..
— Не получится. — Гарри отрицательно покачал головой. — Если бы это было возможно, Дамблдор бы сразу всё исправил. Но он сказал, что с каждым чемпионом Кубок заключает негласный контракт, разрушить который никак нельзя. — Он вздохнул, глядя на поверхность Чёрного озера. Гермиона, чтобы поддержать приятеля, сжала его руку. — Жаль только, что Рон ничего не понимает.
— Он просто завидует, Гарри, — промолвила Гермиона. — По сравнению с братьями он всегда проигрывает, а тут ещё и лучший друг едва ли не звезда школы… Конечно, ему тяжело и обидно.
— Было бы чему завидовать, — неприязненно буркнул друг. — Я бы с удовольствием поменялся с ним местами и посмотрел бы на его попытки сразиться с Волан-де-Мортом. Приятный бонус к всеобщему вниманию, ничего не скажешь.
— Гарри! — Девушка возмущённо ткнула его в плечо, но попытка приятеля не терять присутствия духа её порадовала.
Оба замолчали: с пришвартованного к пирсу корабля делегации Дурмстранга на берег для пробежки сбежал один из учеников, и, судя по веренице следовавших за ним девиц, то был Виктор Крам. Гермиона неодобрительно нахмурилась, заслышав восторженные возгласы поклонниц. Сам же Крам не обращал на них внимания и продолжал пробежку с каменным лицом. Когда он миновал расположившихся под деревом у озера Гарри и Гермиону, последняя не выдержала и прыснула.
— Ты чего? — удивился Гарри, оглянувшись на подругу.
— Он такой серьёзный, — прошептала девушка, сама не зная, что её так насмешило. Вздохнув, она продолжила: — Пожалуй, невозмутимость при всеобщем обожании — самый лучший выход, а умение делать непроницаемое лицо — обязанность всех знаменитостей.
— Предлагаешь мне освоить это искусство? — хмыкнул Гарри, следя за удаляющимся силуэтом Виктора Крама.
Гермиона снова засмеялась.
— Представляю тебя разгуливающим по школе с такой физиономией… — Она прижала руку к губам, чтобы сдержать смех. Гарри слегка улыбнулся, и девушка решила воспользоваться удачным моментом. — Может, ты всё же поговоришь с Роном? Не дело это — ссориться из-за пустяка.
— Не буду я с ним разговаривать, — тут же нахмурился Гарри. — Он не желает ничего слушать. Если хочешь, сама всё ему объясни, у тебя это лучше получается.
— Меня он слушать уж точно не станет, — с горечью бросила Гермиона. — Всё же он твой близкий друг, и я точно знаю, что вы оба очень пожалеете о вашей ссоре.
— Вряд ли Рон будет жалеть, даже если я сверну себе шею на этом проклятом Турнире. Уж от него я такой реакции точно не ждал.
Отвернувшись, Гермиона проследила за взвившимися со стороны Хогсмида почтовыми совами, разлетевшимися в разные стороны. В голову неожиданно пришла идея, и девушка повернулась к Гарри.
— Знаешь, что нам нужно сделать по возвращении в замок?
— Побить Рона?
— Нет! Написать Сириусу. Представляешь, какой его ждёт «приятный» сюрприз — крестник участвует в Турнире! Я уверена, что он следит за новостями, и будет лучше, если ты сам всё ему объяснишь.
— Пожалуй, ты права, — подумав, согласился Гарри. — Сириус может дать какой-нибудь совет.
С подсказки Гермионы Гарри отправил письмо Сириусу и, потерянный без своего лучшего друга, куда-то ушёл, сказав, что ему нужно побыть одному.
Гермиона надеялась, что со временем всё уляжется, но, как оказалось, её надежды были тщетны. Хоть факультет Гриффиндор и радовался такому стечению обстоятельств и всячески подбадривал (угнетал) Гарри, остальные ученики — в том числе и иностранцы — относились к четвёртому Чемпиону более чем прохладно. Слизеринцы пакостили чаще обычного, когтевранцы и пуффендуйцы не скрывали недовольства, а студенты Шармбатона и Дурмстранга так и вовсе откровенно насмехались над и без того знаменитым учеником четвёртого курса.
Обиднее всего для Гермионы в этой ситуации было то, что она ничем не могла помочь Гарри. Рон, так нужный ему, не желал идти на примирение, и Гарри тоже упрямился. Девушке приходилось общаться с ними по отдельности и везде садиться между поссорившимися друзьями. Такое пограничное общение, конечно, действовало угнетающе на саму Гермиону. Она нехотя оставила попытки помирить враждовавших мальчишек и с головой ушла в книги, собирая материал, необходимый для создания будущей петиции в защиту домовых эльфов. Из-за этого ей приходилось подолгу засиживаться в библиотеке, но, если быть честной, Гермионе это было даже по душе: таким образом она не находилась меж двух огней хотя бы часть дня. Такое положение изматывало девушку.
К тому же в последнее время находиться в библиотеке стало решительно невозможно: туда с недавних пор повадился заглядывать сам Виктор Крам. Это было неожиданно для Гермионы, так как чаще всего ей приходилось видеть его на пробежке, как типичного спортсмена, держащего в форме тело, но не мозги. Тем не менее, триумфатор Чемпионата мира по квиддичу действительно брал книги и иногда даже сидел за одним из столиков, но обычно подолгу не засиживался. Всё бы ничего — Крам был молчалив и не наводил шума, — но о его занятиях узнали поклонницы, и теперь библиотека оглашалась их сдавленным хихиканьем. Девушки подглядывали за чемпионом, перешёптывались и сбивали Гермиону с нужного лада. Приходилось подчас уходить, только бы никто не мешал.
Между тем в середине ноября девушке пришлось вынужденно посетить больничное крыло: она пострадала в результате дуэли между Гарри и Драко Малфоем. В тот день, спустя полторы недели после злополучной октябрьской субботы, Гермиона и Гарри спустились на урок зельеварения в подземелья Снейпа. Слизеринцы уже стояли там, посмеиваясь; на груди у каждого выделялся ярко различимым в сумраке свечением значок. Надпись, как вскоре выяснилось, гласила: «Седрика поддержим — он настоящий чемпион», по желанию владельца значка сменяясь на насмешку: «Гарри Поттер, ты смердяк, задавала и дурак».
— Глупое развлечение, — пренебрежительно заметила Гермиона. — Хотя разве можно было ожидать от вас чего-то более остроумного?
Этими словами она невольно спровоцировала Малфоя на оскорбление в её адрес, после чего между ним и Гарри, бросившимся на её защиту, завязалась дуэль. Заклятье Гарри срикошетило в Гойла, а выпад Малфоя пришёлся прямо на Гермиону. Девушка прикрыла рот ладонью и зажмурилась, почувствовав, как деформируются её зубы под воздействием заклинания. Это было больно и очень унизительно — Пэнси Паркинсон злорадно хохотала вместе с остальными слизеринцами. Профессор Снейп же, как всегда принявший сторону Драко, наградил Гермиону пренебрежительным замечанием: «Не вижу ничего необычного», после чего девушка стремительно убежала. Глаза застилали слёзы горечи и обиды, в ушах до сих пор звенел хохот. От унижения хотелось разрыдаться, но Гермиона сдерживалась.
«Я не дам им повода издеваться надо мной. Ничего страшного ведь не произошло, правда?..».
К тому моменту, как она добралась до школьного лазарета, зубы уже касались воротника мантии и стремительно ползли ещё ниже.
— Ох, Мерлин всемогущий! — воскликнула мадам Помфри, ошарашенная видом студентки. — Заходите, мисс Грейнджер. Сейчас всё будет в порядке.
Усадив девушку на койку, медсестра протянула ей зеркало и предупредила, вооружившись волшебной палочкой:
— Смотрите внимательнее в зеркало; как только зубы уменьшатся до нужной длины, махните рукой, и я тут же остановлюсь.
Гермиона, с трудом сглотнув образовавшийся в горле горький комок, кивнула, и мадам Помфри взялась за дело. Ликвидировав стремительный рост зубов, волшебница принялась медленно уменьшать их — осторожность была главным принципом в столь важной «операции», — а Гермиона внимательно следила за отражением. Неровные и слишком длинные передние зубы всегда были проблемой для девушки, и она не раз просила родителей-дантистов подкорректировать их форму, но те постоянно отказывались. И вот представилась такая возможность…
Словом, Гермиона задержалась, махнув только когда длина зубов полностью её устроила. Конечно, родители будут недовольны, но не всё ли равно? Зато теперь зубы стали куда ровнее, и улыбаться можно гораздо менее скованно.
Таким образом, шуточка Малфоя сыграла против него. И хотя теперь за Гермионой с подачи Пэнси Паркинсон закрепилось прозвище «Мисс Бурундук», девушка не обращала на насмешки внимания. Этим она надеялась подать пример Гарри, страдавшему от постоянных выпадов со стороны учеников других факультетов.
Тот совсем не желал мириться с Роном первым, равно как и последний — с ним. Гермиона очень сердилась на друзей и пыталась уговорить каждого уступить принципам, но оба оставались непреклонны, и это жутко раздражало.
— Захотят и сами помирятся, без твоей помощи, детка, — заявила Чарити в одну из коротких встреч на перемене — в остальное время она была занята. — Не лезь в их отношения.
— Но я не могу за них не волноваться! — возмутилась Гермиона. — Они ведь мои друзья.
— И всё же усмири свой пыл, — посоветовала Чарити. — Это ведь не самая серьёзная их размолвка. По себе знаю, что для затяжной ссоры нужны очень веские причины, а потому рано или поздно твои ребята помирятся. Главное потерпеть.
— Только это всё же просто невыносимо, — устало вздохнула Гермиона.
Иногда Гарри сидел с ней в библиотеке, но зачастую на время её занятий там он просто куда-нибудь исчезал, избирая предлогом «подготовку» к Турниру. Само собой, Гермиона тоже сидела в библиотеке не из праздного любопытства — она искала любую мало-мальски важную информацию, способную помочь Гарри. Ситуацию осложняло то, что о первом соревновании не было известно ничего, кроме его даты. Трудно готовиться, не зная, что ждёт.
Несколько раз Гермиона встречала в библиотеке близнецов Уизли, что заставило девушку пристальнее следить за ними.
— Чем это вы тут занимаетесь? — спросила она, не выдержав, в один из ноябрьских вечеров.
Фред и Джордж, сидевшие особняком за дальним столиком, резко обернулись к Гермионе, закрывая спинами стопку книг, возвышавшуюся на столе, и груду исчёрканных пергаментов. Ситуация очень напомнила Гермионе их тайно-мнимую подготовку к экзаменам в прошлом году, и она тут же озвучила своё предположение.
— Упаси Мерлин! — патетически воскликнул Джордж, приложив руку к сердцу.
— Тогда почему вы сидите в библиотеке уже не первый раз? — подозрительно прищурилась Гермиона. — Снова что-то затеваете? Очередной «Ужастик Умников Уизли»?
— Грейнджер, солнышко, умерь своё любопытство, — посоветовал Фред, вертя в гибких пальцах потрёпанное перо и искоса глядя на девушку.
— Ты проявляешь нездоровый интерес к нашим персонам.
— Можно подумать, что ты шпионишь за нами.
— Или что мы тебя интересуем, — протянул Джордж с неприкрытым намёком.
Гермиона мигом покраснела и нахмурилась, пытаясь скрыть смущение. За соседним столиком от книг оторвался Виктор Крам, уставившийся на троицу с каким-то хищным интересом.
«Ему-то какое дело?», — раздражённо подумала Гермиона, нервным движением поправив волосы.
— Всё это выглядит крайне подозрительно, — наконец, объявила девушка, ибо пауза слишком затянулась, а насмешливые взгляды близнецов выводили из равновесия. — И я вовсе вами не интересуюсь. И не шпионю.
— Тогда собирай свои книжки и торопись в Общую гостиную, — посоветовал Джордж.
— Хорошие девочки должны быть в кроватке уже за час до отбоя, — прибавил Фред.
— А не задавать всякие вопросы некоторым плохим мальчикам, — подмигнул его близнец.
Предательский румянец снова разливался на щеках Гермионы. Девушка открыла было рот, чтобы сказать что-нибудь, но её прервало появление за спиной Анджелины Джонсон.
— Ребята, не хотите с нами полетать перед сном? — спросила шестикурсница, державшая на весу метлу.
— Уже идём, — с готовностью отозвались близнецы.
Пока Джордж собирал книги, Фред поспешил увести Анджелину, напоследок подмигнув Гермионе. Та, поджав губы, отвернулась и наткнулась на странный взгляд Джорджа, коим тот провожал парочку. Заметив интерес Гермионы, юноша кривовато усмехнулся и направился с книгами к стойке мадам Пинс, после чего покинул библиотеку.
В последнее время Гермиона часто видела близнецов Уизли, сидящими в углу Общей гостиной с сосредоточенными и серьёзными лицами. Они явно что-то замышляли, только вот что? Узнать это никак не удавалось, что и беспокоило Гермиону. Впрочем, как справедливо решила девушка, у неё в последнее время хватает поводов для беспокойства помимо каких-то там намечающихся шалостей, поэтому будет разумно попросту не обращать внимания на Фреда и Джорджа. Главное, чтобы они потом не устроили какую-нибудь феерию, способную лишить факультет драгоценных очков.
Утро вторника выдалось мрачным и прохладным, но более тёплым, чем все, что были до него. В ночь накануне Гарри и Гермиона допоздна тренировали Манящие чары, с помощью которых Гарри собирался призвать на испытание свою метлу. На уроке профессора Флитвика неделю назад ему не удалось в должной степени отработать чары, и теперь пришлось тренироваться гораздо упорнее. Тем не менее, к концу занятия результат был налицо: Гарри с лёгкостью удавалось притягивать книги, плюй-камни, перья и даже кресла, а так же вечно сбегающую жабу Невилла — Тревора. Усталая, но довольная Гермиона улыбнулась приятелю: ей самой Манящие чары дались куда проще, она могла притянуть что угодно безо всяких усилий. Но это, конечно, отчасти было результатом летней подготовки — не зря же мисс Грейнджер изучала учебники, пока остальные играли в квиддич или бездельничали.
Разговор Гарри с Сириусом сорвался, по иронии, из-за Рона, некстати заглянувшего в пустую Общую гостиную. Гермиона корила себя за то, что не предложила Гарри покараулить нежданных гостей. Теперь возможности связаться с Сириусом у них не было, а в данный момент совет крёстного не помешал бы.
— Ничего, Гарри, ты справишься, — уверила приятеля Гермиона перед сном, когда они расходились по спальням. — У тебя здорово получается.
— Спасибо за помощь, Гермиона. — Нервозность, владевшая Гарри всё остававшееся до первого испытания время, исчезла благодаря успехам с Манящими чарами. — Что бы я без тебя делал?
— Вероятно, торчал бы в библиотеке, — уголки губ Гермионы дрогнули в усмешке. — Спокойной ночи.
Следующая половина дня до испытания прошла буквально на одном дыхании. Время летело, будто подгоняемое заклинаниями Ускорения. Казалось, только что сонные ученики с неохотой плелись к кабинету профессора Бинса, а вот уже спешат на обед в Большой зал. Вид у Гарри с самого утра был неважный, но сейчас он выглядит совсем ужасно: бледный, нервозный, молчит, уставившись в одну точку и совершенно не желает обедать. Джинни, сидевшая рядом с Гермионой, в беспокойстве разглядывала его, не решаясь произнести слова ободрения.
— Мистер Поттер, все чемпионы уже ушли, — раздался над их головами голос профессора МакГонагалл. — Я должна сопроводить вас к шатру участников Турнира.
— Удачи, Гарри! — наконец, решившись, выпалила Джинни и тут же отвернулась.
— У тебя всё получится, — прибавила Гермиона, ободряюще сжав руку приятеля.
Тот вымученно ухмыльнулся, следуя за профессором МакГонагалл, выглядевшей крайне встревоженной, но пытавшейся не подавать вида. Стол Гриффиндора проводил своего чемпиона выкриками, равно как стол Пуффендуя — Седрика, ушедшего чуть раньше. Рон при этом демонстративно отвернулся, хотя выглядел таким же бледным, как и Гарри. Гермионе было приятно сознавать, что при всей своей внешней чёрствости Рон переживает за друга.
После обеда ещё осталось время подняться в гостиную факультета и одеться теплее — на улице как-никак конец ноября, жуткая прохлада. Потом большая компания гриффиндорцев красно-золотым скопом двинулась к стадиону вместе с другими факультетами и ввалилась на трибуны. Гермиона заняла место рядом с Роном, Джинни, Невиллом, Дином и Симусом; близнецы со своими друзьями поднялись на трибуну повыше, предусмотрительно захватив с собой омнинокли, оставшиеся ещё с Чемпионата.
— Вот я кретин! — сокрушённо охнул Симус, заметив эти любопытные вещицы. — У меня как раз дома такая осталась! Теперь точно всё пропущу.
Гермиона вздрогнула: её не прельщала идея смотреть на испытания с таким пристальным вниманием. Особенно если учесть, что ей известно, с кем будет сражаться Гарри. Драконы! Шутка ли? Остаётся надеяться, что Манящие чары не подведут его.
«Не могут подвести».
Неподалёку располагались места судейской коллегии: огромная вышка, задрапированная золотыми тканями. Туда уже взбирались пятеро судей, готовые следить за каждым шагом чемпионов. Сами чемпионы находились в шатре в другом конце поля, готовясь выйти на испытание.
«Даже представить себе не могу, каково им сейчас».
В поисках поддержки Гермиона повернулась к Рону: тот сидел, стиснув зубы, и смотрел в дальний конец поля, по его лицу нельзя было прочитать никаких эмоций. Джинни, сидевшая справа, сжала руку Гермионы, явно беспокоясь.
Трибуны заволновались: это драконологи привели самку сине-серого дракона со слегка приплюснутой мордой. Послышались визги, и Людо Бэгмен тут же поспешил всех успокоить:
— Не беспокойтесь! Зрительские места в полной безопасности! Драконологи дежурят и следят за всем происходящим. Всё под полным контролем.
— Ничего себе зверушка, — протянул Дин Томас, раскрыв рот от восторга: он, как и Гермиона, вырос в мире маглов, и потому на него вид живого дракона произвёл колоссальное впечатление. Да Гермиона и сама едва сдерживалась, чтобы не завопить: одно дело видеть маленького дракончика-Норберта, а другое — взрослую особь. Смертельно опасную взрослую особь, на минуточку.
— Поверить не могу, что Чарли променял нас на «это», — буркнул Рон, вцепившись в ограждение и с жадностью и одновременно ужасом разглядывая дракониху. — Чёртов сумасшедший.
— Изволь при мне не выражаться! — мигом приструнила приятеля Гермиона, в то время как Джинни рядом нервно прыснула в кулак.
Сидеть на пробирающем до костей ветру было донельзя ужасно: все открытые участки — лицо в том числе — мигом заледенели, и Гермиона порадовалась тому, что захватила с собой перчатки. Рядом Джинни теснее прижалась к Невиллу, что-то увлечённо рассказывая ему на ухо — иначе ничего не услышать.
Наконец, Людо Бэгмен объявил о начале Турнира и первого испытания, и все зрители тут же напряглись. Раздался громкий удар гонга, и на поле вышел Седрик. Выглядел он донельзя растерянно и оглядывался по сторонам, дезориентированный, но с палочкой наготове. Пуффендуйцы встретили своего чемпиона приветственными криками, в этом им даже помогали когтевранцы. Гриффиндор для вида поаплодировал, и только небольшая группка девочек прокричала какие-то лозунги собственного сочинения.
— Стоит как пень, — хихикнул Рон, видимо, чуточку оживившись. — Зачем только в чемпионы подался?
Но тут Седрик резко рванул вперёд, укрылся от дракона за камнем и трансфигурировал его в собаку. Гермиона следила за его действиями во все глаза, невольно заинтересовавшись и не удержавшись от восклицания:
— Это же прекрасный манёвр! Тактика отвлечения!
— Только вот не сработало, — ехидно цокнул языком Рон, когда дракон в последний момент предпочёл собаке человека. Но, тем не менее, Диггори удалось схватить яйцо, и трибуны встретили его шквалом аплодисментов.
— Да уж, то ещё испытание, — выдохнул Рон и замер: на поле вышла красавица Флер Делакур. Гермиона демонстративно отвернулась от соседа, не отрывающего взгляда от француженки. Та достаточно элегантно ввела дракона — на этот раз зелёного — в транс, после чего попыталась завладеть яйцом, но в последний момент искры от дыхания чудища попали на её юбку, заставив ту вспыхнуть.
— Крайне непрактичный наряд, — сухо отметила Гермиона.
— Она божественна, — протянул Рон.
Приближался апогей мании обожания Рональда: следующим выступал Виктор Крам. Его уже дожидался красный дракон, выглядевший очень мощно и угрожающе.
— Что за дерзость! — вопил Бэгмен, комментируя действия болгарина. — Железные нервы! Не человек, а машина!
Несмотря на волнение за Гарри Гермиона не могла не признать: Крам выступил очень хорошо, пусть его тактика и была несколько агрессивна: он запустил яркий шар прямо в глаза дракону, и тот, заметавшись, передавил все яйца.
— Сейчас очередь Гарри, — прошептала девушка, тоже, как и Рон, стиснув поручни трибуны.
Все заметно напряглись, но шум не стихал, а, наоборот, становился всё громче. Гарри остановился в загоне и, вскинув палочку, крикнул:
— Акцио, «Молния»!
Минуты три всё было тихо, даже трибуны замолкли, кое-где слышался смех. Гарри выглядел донельзя глупо. Переживая, Гермиона искусала все губы. Но вот послышался свист, и на стадион ворвалась верная метла Гарри, которую тот тут же оседлал. Дальше всё было уже в его руках, ведь лучший ловец школы оказался в своей стихии. Гермиона удивлённо подумала о том, как это Крам не догадался призвать метлу. Наверное, сейчас жалеет об этом. Невольно даже появилась гордость за Гарри: он летает не хуже прославленного болгарина и выступает на уровне взрослых чемпионов.
— Осторожно! — не выдержав, выкрикнул Рон в особо опасный момент, давая тем самым неосознанно понять: он волнуется за друга. Может, осознал свою неправоту по поводу Турнира?
Но наконец всё закончилось, и Гермиона вместе со всей трибуной вскочила на ноги, топая и крича от восторга и облегчения. Гарри облетел загон верхом на метле, сжимая золотое яйцо в руке.
— Ну кто бы мог подумать! — надрывался Людо Бэгмен. — Самый юный чемпион, а яйцом завладел быстрее всех! Это серьёзная заявка на победу!
Гарри спустился вниз, и его тут же увели в палатку — залечивать полученную рану. Схватив Рона за руку, Гермиона потащила его за собой прочь с трибуны, и тот даже не сопротивлялся.
— Гермиона… У тебя… это… все щёки расцарапаны, — нерешительно заметил он, следуя за ней по пятам.
Девушка лишь отмахнулась, врываясь в палатку, разделённую на два отсека. Гарри, сидевший на койке, чумазый, в разорванной одежде, просиял, увидев друзей, и Гермиона всхлипнула от облегчения: живой, целый и невредимый, справился!
Рон мялся на пороге, не решаясь заговорить, и потому она нетерпеливо подтянула его ближе, тараторя:
— Гарри, ты был просто великолепен! Справился едва ли не лучше всех! Честное слово! — Гермиона оглянулась на Рона и взглядом указала ему: ну же!
— Эм-м… Гарри… — Рон нервно оттянул закрывавший горло шарф. — Я тут понял, что Турнир — это совсем не шутки, и тот, кто подставил тебя, явно хочет твоей... смерти.
— Да неужели? — Гарри слез с койки. — Долго же ты думал.
Гермиона нервно переводила взгляд с одного на другого, втайне опасаясь, что они так и не смогут помириться. Но вот Гарри шагнул навстречу Рону, явно предлагая забыть все обиды, и последний с чувством пожал руку друга.
— Ох, мальчики… — Не выдержав, Гермиона в приливе чувств сжала друзей в объятиях и тут же оттолкнула, сверкнув полными слёз глазами. — Как вы могли? Идиоты…
И, чтобы не разрыдаться окончательно, девушка спешно покинула палатку.
Вечером в Общей гостиной факультета Гриффиндор была устроена грандиозная вечеринка по случаю успешного выступления Гарри. Его, как героя, носили на руках, и на этот раз Рон вряд ли ему завидовал, осознав, насколько опасен и непредсказуем Турнир. Столики ломились от обилия закусок, повсюду слышался смех, все радовались, танцевали и веселились. Ли Джордан притащил холодные и влажные чудо-хлопушки доктора Фейерверкуса и запустил их прямо в гостиной, вызвав целый каскад разноцветных искр и звёзд.
— Видел бы это Перси, — проходя мимо Гермионы, хихикнула Джинни, украдкой стащившая со столика с закусками очередную бутылочку сливочного пива. — Его бы точно удар хватил.
«Не иначе, — подумала Гермиона, прикрыв глаза. — Слишком шумно. Но Гарри заслужил этот праздник».
Сама девушка сидела в углу гостиной, пока Гарри и Рон наслаждались всеобщим вниманием и обсуждали Турнир со всеми присутствующими, и делала наброски для анкеты по поводу положения домашних эльфов. Необходимо переходить к решительным мерам, и для начала можно попробовать массовый опрос. Нужно же знать, что на самом деле думают ученики! Это очень поможет в разработке дальнейшего законопроекта.
Чуть раньше она поспорила с ребятами — те предлагали Гарри открыть яйцо.
— Гарри сам должен разобраться с этой загадкой, — возмутилась девушка, но её, конечно же, никто не послушал. Близнецы и Ли Джордан подначивали открыть трофей, и, когда чемпион сделал это, гостиную наполнил ужасный, рвущий барабанные перепонки визг. Естественно, все присутствующие разочаровались, а сам Гарри, равно как и его друзья, пришёл в недоумение: что же это за загадка такая?
— Не желаешь отведать тартинку с джемом? — раздался над ухом Гермионы голос.
Подняв голову, девушка заметила Фреда Уизли, протягивавшего ей тарелку с угощением. Выглядело это крайне подозрительно, если вспомнить об ирисках «Гиперъязычок», и потому Гермиона медлила, не решаясь взять закуску.
— Да не бойся, Грейнджер, мы не колдовали над тартинками, — усмехнулся Фред, присаживаясь напротив. Ворот его рубашки был расстёгнут, волосы взъерошены — чуть ранее он танцевал с Алисией и Анджелиной подобие зажигательного твиста, выполненное в комически ужасной манере. — Можешь есть спокойно. — Оглядевшись по сторонам, юноша наклонился ближе и заговорщически прошептал: — А вот сливочную помадку советую остерегаться.
Фред выглядел до странного доброжелательным, и Гермиона, поразмыслив, всё же взяла тартинку, сосед последовал её примеру и отправил закуску в рот следом за девушкой. Угощение оказалось на удивление вкусным.
— М-м-м, клубничный джем, — Гермиона облизнула испачканные пальцы. — Мой любимый.
— Мне больше нравится апельсиновый, — сообщил Фред, в свою очередь облизывая пальцы и напоминая тем самым забавного мальчишку. — С цедрой… — Он мечтательно прикрыл глаза. — Надо будет в следующий раз захватить.
«В следующий раз? Захватить? Кажется, я начинаю кое-что понимать…».
Разомлевший Фред откинулся на спинку кресла, вытянув ноги и заложив руки за голову. Судя по всему, последняя бутылочка сливочного пива была явно лишней, и юноша слегка захмелел. Гермиона решила воспользоваться сложившейся благоприятной ситуацией и придвинулась ближе к соседу напротив.
— Фред, а ты всё это с кухни принёс? — нарочито небрежно спросила девушка, якобы разглядывая комнату.
— Именно, — лениво кивнул Фред. — Домовые эльфы только что сами не нагрузили меня всеми этими яствами. «У нас есть всё-всё-всё, сэр! Чего желаете?», — передразнил он тоненьким голосом. — Чертовски услужливый народец.
— А как тебе удалось туда пробраться? — совершенно невинным тоном осведомилась Гермиона.
— Да это же проще простого, — усмехнулся Фред, на миг лукаво приоткрыв один глаз. — Внизу, в подвальных помещениях возле Большого зала, недалеко от гостиной Пуффендуя, есть один коридор, а там висят несколько натюрмортов. На одной из картин изображена корзинка с фруктами, за ней и находится потайная дверь. Просто щекочешь грушу, та хихикает и… — Юноша вдруг замолчал и, открыв глаза, подозрительно посмотрел на Гермиону, не успевшую сориентироваться и отсесть подальше. — А почему ты интересуешься?
— Да так, просто… — пробормотала Гермиона, стыдливо опустив глаза.
— Ты что, решила забастовку устроить? Переходишь к радикальным мерам?
К разговаривавшим подобрался Джордж и уселся рядом с братом, тут же утратившим расслабленный вид.
— Грейнджер, не делай этого, — убедительно попросил Фред, наклонившись ближе к Гермионе. — Собьёшь наших эльфов с пути истинного, и они, чего доброго, перестанут хорошо готовить. Хочешь уморить малыша Ронни голодом?
— Я вовсе не собираюсь устраивать забастовку, — передразнила Гермиона, нахально глядя Фреду прямо в глаза. — Только хочу поговорить с ними, и…
— Ой, знаем мы твои разговоры, — усмехнулся Джордж. — До смерти заболтаешь бедняг.
— Знаете, что? Я…
Но Гермиону перебило неожиданное превращение Невилла в здоровенную канарейку. Общая гостиная взорвалась хохотом, а близнецы Уизли вскочили на ноги.
— Прости, Невилл! — воскликнул Джордж, пытаясь унять смех. — Мы именно помадку и заколдовали.
— Наше новое изобретение — Канареечные помадки! — торжественно объявил Фред. — Налетай!
— Семь сиклей порция, — предупредил Джордж.
Гермиона неодобрительно посмотрела на близнецов.
— Это абсолютно безвредно, Грейнджер, — ухмыльнулся Фред. — Может, попробуешь?
— Нет. — Девушка вздёрнула подбородок. — У меня аллергия на сладости.
— Зато у меня её нет, — нашлась стоявшая неподалёку Анджелина. Перегнувшись через плечо Джорджа, она взяла с тарелки, которую держал Фред, одну помадку. — Отличная идея, ребята.
— Вот видишь? — Фред подмигнул Гермионе. — Девушки в восторге.
Тут и там ученики превращались в златопёрых птиц, раздавались новые взрывы смеха. Гермиона покачала головой, втайне признав, что уровень волшебства при наложении чар на угощение у близнецов явно возрос.
Начало декабря выдалось ветреным и слякотным: снег шёл вперемешку с дождём, из-за чего на улице творился настоящий хаос. Ни в снежки поиграть, ни прогуляться по-человечески — ноги увязают в грязной жиже, а ветер чуть ли не сдирает кожу с лица. Ясно, что погодка не для пробежек и спортивных тренировок, а потому Гермионе приходилось куда чаще видеть Виктора Крама в библиотеке. Следовательно, круг поисков чемпиона сузился, и поклонницы то и дело сновали по обычно пустующему помещению, хихикая и приставая к Краму с просьбами дать автограф. Гермиону это сначала раздражало, а потом и вовсе стало забавлять. Упорные девицы будто не видели, что болгарину нет до них никакого дела.
Как-то раз Гермиона просматривала книжные полки, разыскивая необходимые энциклопедии для помощи Гарри с загадкой яйца. Ничего стоящего не находилось, и потому девушка сердито бубнила себе под нос:
— Почему я всем этим занимаюсь? Они с Роном опять играют в волшебные шахматы. Как будто меня одну это волнует…
Четвёртый чемпион действительно как-то слишком беспечно относился к загадке яйца. Пусть до следующего испытания чуть больше двух месяцев, это не повод расслабляться! Рон, обрадованный примирением с другом, всячески поддерживал Гарри, утверждая, что времени действительно много, и они всё успеют.
«Ага, как же! — сердилась Гермиона. — Оболтусы».
Она просматривала верхний ряд, когда снизу до неё донёсся хрипловатый низкий голос:
— Вы не могли бы мне помочь, мисс?
Обернувшись через плечо, при этом крепче ухватившись за полку, Гермиона увидела, что спросившим её оказался студент Дурмстранга в ярко-алой форме. Судя по лицу, находившемуся, при всей сутулости молодого человека, на уровне пояса Гермионы, стоявшей на середине приставной лестницы, то был Виктор Крам. И из-за ближнего угла за ним подглядывали, хихикая, несносные поклонницы. Наверное, они ни в жизни не посещали библиотеку так часто.
— Нашёл у кого спрашивать, — донеслось до девушки. Тут же внутри всколыхнулось обидой уязвлённое самолюбие.
— Секция литературы о квиддиче в той стороне, — указала Гермиона, снова вернувшись к просмотру полки. Она сама не знала, что заставило её ответить так грубо — возможно, смешки старшекурсниц, увидевших, с кем разговаривает Крам.
— Очень любезно с вашей стороны, но…
Гермиона снова оглянулась. Виктор Крам выглядел насупленным и недовольным и явно хотел возразить, что-то сказать, но, замолчав, развернулся и скрылся за стеллажами в указанном направлении. Поклонницы, как заправские шпионы, переместились следом. Пожав плечами, Гермиона вернулась к книгам.
Чуть позже, найдя необходимую литературу, девушка столкнулась с болгарином у стойки мадам Пинс: Крам как раз складывал в стопку гору книг, причём, присмотревшись к корешкам, девушка различила надписи вроде «Современные методы трансфигурации», «Загадки волшебной истории» и «Крайне полезные чары». Заметив заинтересованный взгляд Гермионы, Виктор Крам повернулся к ней.
— Ч-чары? — чуть заикнувшись, спросила девушка, ощущая крайнее смущение.
— Боюсь, про квиддич я уже прочёл всё меня интересующее. — Голос у Крама был как будто сердит — а может, он всегда так разговаривает? — Но спасибо за совет, мисс…
— Грейнджер, — выдохнула Гермиона, в поисках спасения сжимая гору книг. — Простите, мне так неловко…
— Ерунда. — Крам небрежно повёл плечом, взял стопку книг и, ссутулившись, покинул библиотеку.
Стыдливый румянец не сходил со щёк Гермионы даже во время встречи с Чарити. Волшебницы не рискнули выходить на территорию школы и потому поднялись на верхнюю площадку Астрономической башни. Ветер здесь дул куда сильнее, но зато под ногами была твёрдая почва, а не размокшая слякоть.
— Ловко ты его отшила, — усмехнулась Чарити, прекратив смеяться. — Бедный юноша вряд ли заслужил такое обращение.
— Я вовсе не со зла! — защищалась Гермиона. — Просто я… он… А почему он именно меня спросил? Я что ему, указатель?
Чарити удивлённо посмотрела на девушку.
— Что-то ты слишком странно ведёшь себя, — покачала головой приятельница, нахмурившись. — И я так полагаю, что тебя разозлили насмешки, да? Или у тебя уже сложилось предвзятое мнение об этом чемпионе?
— Из-за него в библиотеке совсем невозможно заниматься, — сердилась Гермиона, глядя вдаль и крепко держась за поручни ограждения. — Вечно эти его хихикающие поклонницы, они мешают сосредоточиться! И чего ему на своём корабле не сидится? Из-за него меня теперь дразнят Лаванда и Парвати. «Ты нагрубила величайшему ловцу, Гермиона! Как ты могла, Грейнджер?». — Девушка устало вздохнула. — И он перестал показываться в библиотеке. Я даже не могу извиниться…
— Думаю, ты просто не умеешь общаться с противоположным полом, — проницательно заметила Чарити. — Уж слишком агрессивно ты себя ведёшь.
— Гарри и Рон не жалуются, — буркнула Гермиона.
— Они — твои друзья, детка. А я сейчас говорю о тех, кого ты воспринимаешь как парней. Посмотри на себя со стороны: вечно задираешь подбородок, говоришь снисходительно, кажешься неприступной…
— Я такая, какая есть, — дёрнула плечом девушка. — Спасибо за разъяснения, мне прекрасно известно, что мальчикам я не кажусь привлекательной. И давай больше не будем обсуждать эту тему.
Чарити скрыла улыбку — похоже, поведение Гермионы её забавляло.
— Я, конечно, совсем не психолог, Гермиона… — Девушка оглянулась на профессора Бэрбидж: та с какой-то странной интонацией произнесла её имя. — Но, по-моему, ты просто боишься. Не знаю, что тебе наговорили твои соседки по комнате, но ты ничуть не хуже других девушек. Просто тебе бы следовало почаще улыбаться — вижу, твои зубы теперь в полном порядке — и не прятаться в своей раковине «нудной зубрилы». Ты ведь совсем не такая.
— Я… я… — Гермиона судорожно вздохнула. — Да, я, наверное, слегка боюсь насмешек и прочего. А, будучи, как ты выразилась, «зубрилой», от них проще прятаться: оскорбляют не меня, а мою «маску». Мне трудно быть открытой, я уже привыкла вести себя так, как всегда.
— Что ж, мне кажется, что скоро всё изменится, — загадочно протянула Чарити; её взгляд был прикован к карете Шармбатона, стоявшей у опушки Запретного леса. — Кстати, Гермиона, расскажи-ка мне про свой визит на кухню. Удалось уговорить домовых эльфов стать независимыми?
Чарити смогла незаметно перевести беседу в иное русло и заставить Гермиону позабыть про обсуждение её поведения. Сверкая глазами, девушка с возмущением описывала приятельнице разговор с Добби и Винки.
— Я была поражена, увидев, до какой степени волшебники запудрили мозги бедняжкам-домовикам! Винки плачет без остановки и много пьёт, а ведь виной тому — мистер Крауч! Волшебники делают эльфов зависимыми от них и потом вертят ими как хотят. Это жестоко! Я очень надеюсь, что Добби удастся повлиять на своих собратьев, — уже тише закончила Гермиона. — Радует, что школьным эльфам живётся всё же лучше, чем тем, кто вынужден прислуживать в семьях волшебников. Знаешь, я уже начала работать над анкетой…
Уже вечером, лёжа в кровати и прислушиваясь к тихому разговору Лаванды и Парвати, Гермиона раздумывала над тем, что ей сказала Чарити по поводу её поведения.
«Да, я, возможно, временами веду себя как зануда и зазнайка, но иначе у меня не получается. Гарри и Рон привыкли ко мне и такой, а вот другим я, естественно, не нравлюсь. О, конечно, у меня нет внешности и характера тех же Лаванды или Парвати: уж они-то умеют общаться с мальчишками и уже бегают на свидания в Хогсмид. Я не могу поддержать беседу, потому что меня интересуют совсем другие вещи. Я не разбираюсь в квиддиче и магической моде… Но зато умею зубрить и сидеть в библиотеке. Ничего не скажешь, необходимые навыки».
В преддверии Рождества Хогвартс гудел от неожиданной новости: в школе будет проводиться Святочный бал для всех старшекурсников начиная с чётвёртого курса. Это, как выяснилось, была традиционная часть Турнира, если он проводился зимой. Так как обычно даты варьировались, то и балы подчас проводились летом и осенью. Гермиона корила себя за то, что не уделила должного внимания данному факту, пролистывая энциклопедии об истории Турнира.
Четвёртому курсу о бале объявила сама профессор МакГонагалл в конце урока трансфигурации, и не сказать, чтобы мальчишки сильно этому обрадовались. Гарри, к тому же, как узнала Гермиона, ещё придётся танцевать вместе с чемпионами, а значит, без девушки ему появляться точно никак нельзя.
Но они с Роном не слишком-то серьёзно отнеслись к Святочному балу. Продолжали играть в шахматы и не думать о том, чтобы искать себе пару. Гермиону же вопрос пары волновал, но не так сильно, как остальных девушек.
— Из-за соплохвостов Хагрида у меня остался ожог на руке, — хныкала Лаванда, крутясь перед зеркалом и вспоминая злополучный урок, на котором гриффиндорцы ловили разбежавшихся зверушек, пока слизеринцы отсиживались в хижине профессора ухода за магическими существами. Теперь на руке Лаванды краснел ожог как награда за проявленную смелость, но мази мадам Помфри значительно его уменьшили. — Неудивительно, что меня никто не приглашает.
— Как это «никто»? — удивилась Парвати. — А как же тот пятикурсник с Пуффендуя?
— Ты его лицо видела? — презрительно сморщилась Лаванда. — Прыщ на прыще! Хорош кавалер!
— А тебе что, принца подавай? — не удержалась от колкости Гермиона.
— Ну, не принца… — Лаванда взбивала волосы, любуясь отражением и морщась от боли в руке. — Но хотя бы Дина или Симуса… У них ведь пока ещё нет пары?
— Нет вроде, — задумчиво протянула Парвати. — Как думаешь, мне пойдёт малиновая мантия? — Она приложила к груди бордовую шторку от полога кровати, прикидывая цвет.
Гермиона лишь закатила глаза и, решив, что более здесь находиться невыносимо, спустилась вниз, в Общую гостиную. Здесь хоть и было шумно, но зато не велось нескончаемое обсуждение Святочного бала.
— Кажется, все вокруг сошли с ума, — объявила девушка, присев рядом с Джинни Уизли, что-то рисовавшей на листке пергамента. — Только и разговоров что о бале.
— Мне, можно сказать, повезло не выслушивать подобные беседы, — невесело усмехнулась девочка, не отрываясь от своего занятия. — Третьекурсникам ведь не светит попасть на этот праздник.
— Неужели тебе этого так хочется? — удивилась Гермиона. — Ты ведь даже танцевать не умеешь!
— С твоей стороны было очень любезно об этом напомнить, — сердито отозвалась Джинни. — Если бы был кавалер, я бы с удовольствием научилась. Только кто меня пригласит? Гарри… — Девочка подняла голову и нашла взглядом объект своего внимания. Юноша сидел неподалёку и явно писал письмо Сириусу. — Вряд ли, — тут же отрезала Джинни и вернулась к пергаменту.
— Самокритично, — заметила Гермиона. Ей было жаль Джинни и она едва сдерживалась, чтобы не сказать ей: «Эй, перестань уже думать о Гарри! Ему нравится совсем другая девчонка…» Но потом Гермиона понимала, что это, всё же, было слишком жестоко. Да и юная мисс Уизли уже, похоже, начинает избавляться от детской влюблённости к знаменитому подростку.
В портретном проёме показался Рон, выглядевший до странного взволнованным. Заметив Гермиону, юноша тут же двинулся к ней и, усевшись в кресло напротив, воскликнул:
— Гермиона, мне нужна твоя помощь!
— Как всегда, — прокомментировала Гермиона. — Ну, в чём же дело на этот раз?
— Научи меня парочке французских комплиментов. Пожалуйста! — В порыве чувств Рональд схватил подругу за руку, умоляюще глядя ей в глаза. — И я обещаю, что буду выполнять домашние задания заранее, а не откладывать на последний момент.
— Ты сам-то в это веришь? — хихикнула Джинни.
— Это, прежде всего, необходимо тебе, — наставительно сказала Гермиона. — Мне без разницы, когда ты делаешь свои уроки. А что касается французского…
— Поцелуя?
«О, ну, конечно, вездесущие братья Уизли! Куда же без них!».
— Нет, — сердито заявила Гермиона, на краткий миг обернувшись к близнецам, сидевшим на диване чуть позади. И когда только пробрались туда? — То я так скажу: от «парочки комплиментов» ты не станешь очаровательнее в глазах этих девиц.
— Стану, — не согласился Рон. — Ну, Гермиона, что тебе стоит помочь?
— А кого ты хочешь пригласить? — прищурилась Гермиона.
— Ну… кого-нибудь, — промямлил приятель. Румянец выдал его с головой: он явно настроился очаровать Флер Делакур. Близнецы только присвистнули.
— Малыш Ронни взрослеет не по дням, а по часам, — с серьёзным лицом провозгласил Джордж.
— Уймитесь, — махнул рукой Рон. — Ну, Гермиона, пожалуйста!
— Да, Грейнджер, помоги малышу Ронни. Мы тоже с интересом поучимся.
Против воли Гермиона покраснела. Даже Джинни отложила пергамент и с интересом уставилась на подругу. Значит, придётся проводить «быстрый урок» комплиментов на французском. И дёрнул же её чёрт признаться в некоторых познаниях!
— Что ж… — Девушка глубоко вздохнула и продолжила. — Вот один из самых банальных. Tu es d'une beauté incroyable, — произнесла Гермиона нараспев, старательно копируя манеру французского произношения. Рон округлил глаза, явно не уверенный в том, что сумеет повторить. — Означает: «Вы невероятно красивы».
— О! Я должен это выучить. — Рон не обратил внимания на смешок со стороны близнецов. — Повтори-ка ещё раз, пожалуйста.
В итоге спустя час Рон научился сносно произносить парочку заученных фраз, и, окрылённый, снова куда-то исчез. Гермиона, устав, решила подняться в спальню, что и сделала, проигнорировав насмешливые замечания близнецов о её французском. Но, прежде чем зайти в комнату, Гермиона остановилась — развязался шнурок на ботинке. И, пока она завязывала его вручную, до неё донеслись голоса Лаванды и Парвати:
— Ах, бедняжка Грейнджер. Ей совсем не с кем идти на бал.
— Ну да, кто же её пригласит? Она совсем не следит за своей внешностью.
— Не будь так строга к ней. Иногда гадкие утята превращаются в лебедей, всё такое…
— Но не в этом случае. Может, Рон или Гарри додумаются её пригласить?
— Явно не Гарри. А Рон… Нет-нет. Ты видела, какими щенячьими глазами он смотрит на французский курятник? На Гермиону он даже и не взглянет.
— Может, ты уступишь ей того пятикурсника-пуффендуйца?
Дальше слушать Гермиона не захотела. Сморгнув слёзы, девушка всё же вошла в комнату, заметив, что при этом Лаванда и Парвати тут же прервали обсуждение и смерили её странными взглядами.
— Я забыла словарь рун, — стараясь, чтобы голос не дрожал, сообщила Гермиона. — Пойду в библиотеку, займусь переводом.
— Удачи, — сдерживая смешок, пожелала Парвати.
И, едва за Гермионой закрылась дверь, послышался смех. Девушка, набрав побольше воздуха в грудь, поспешила спуститься и пронеслась мимо удивлённо посмотревших ей вслед Фреда и Джорджа Уизли. Непролитые слёзы жгли глаза, в горле образовался горький комок, а в ушах так и звенели услышанные насмешки. Хотелось позорно разреветься, но Гермиона не могла себе этого позволить, как и в случае с заколдованными зубами. Вместо этого она в самом деле направилась в библиотеку, на ходу успокаиваясь и смаргивая слёзы. Рунические переводы всегда её успокаивали и помогали отвлечься.
Библиотека была до странного пуста, что обрадовало Гермиону. Кивнув мадам Пинс, девушка прошла к своему любимому столику, грохнула на него словарь и, усевшись, открыла на нужной странице. Постепенно дыхание приходило в норму, сердце переставало бешено колотиться, только вот руки дрожали.
Спустя какое-то время, исчёркав вложенный в словарь пергамент, Гермиона поднялась с места и полезла на верхние полки ближнего стеллажа. Достала парочку книг и уже собиралась слезть, когда одна из них с грохотом упала на пол. Мысленно выругавшись, девушка уже приготовилась выслушать гневные упрёки мадам Пинс, но их не последовало. Вместо этого раздался хрипловатый мужской голос:
— Вы обронили, мисс.
Оглянувшись, Гермиона увидела Виктора Крама, поднявшего книгу. Другую руку он протянул Гермионе.
— Думаю, с моей помощью слезть с этой горой книг будет намного легче, — пояснил Крам.
Смутившись, Гермиона взялась за его руку и спрыгнула на пол, оказавшись лицом к лицу с болгарским чемпионом. Тот, несмотря на сутулость, отличался крепким сложением и возвышался над девушкой как небольшая скала. Крам продолжал держать руку Гермионы, хотя помощь ей уже не требовалась, чем смутил девушку ещё сильнее.
— Спа-спасибо, — заикнувшись, поблагодарила она, не в силах поднять глаза. Ею овладела почти непривычная робость. Тепло мужской ладони обжигало кожу её пальцев, как всегда запачканных чернилами. За это Гермионе стало стыдно, и она выдернула ладонь.
Крам остался стоять на месте, и девушка прошла на своё место, открыла книги и углубилась в чтение, старательно делая вид, что болгарина рядом вовсе нет. Но тот неожиданно придвинул стул и сел напротив Гермионы, внимательно следя за её действиями. Тем самым он заставил девушку поднять глаза на него.
— Здесь должна быть другая руна. Ты перепутала маркоманнический алфавит со скандинавским.
Проследив за пальцем нежданного соседа, Гермиона заметила ошибку и, досадливо закусив губу, исправила неверный символ. Внимательность Крама, а, главное, его осведомлённость, поразили её.
— Откуда ты знаешь про маркоманнические руны? — спросила Гермиона, оторвавшись от работы и с интересом взглянув на Виктора Крама.
— Руны — один из моих любимых предметов, — пояснил болгарин вполне благожелательно, хотя брови его оставались насупленными, что придавало ему недовольный вид. — Ими мало кто увлекается.
— Я… я тоже люблю руны, — чуть подумав, пробормотала Гермиона, опустив глаза. Символы расплывались, в голове шумело и дыхание перехватывало от волнения. — А ещё чарологию и нумеры, то есть нумерологию и чары… — Девушка замолчала, снова сгорая от стыда.
«Хороша же ты, Грейнджер! Даже сказать ничего нормально не можешь!»
— Прости, — пискнула Гермиона.
Крам же продолжал заинтересованно на неё смотреть.
— Я давно за тобой наблюдаю, — неожиданно заговорил он, и Гермиона вздрогнула. — Ты очень необычная девушка. — Его рука коснулась её ладони и крепко сжала, не давая вырваться и заставляя Гермиону посмотреть соседу в глаза. Девушка зачарованно отметила, что под кустистыми насупленными бровями скрываются глубокие омуты чёрных глаз, да и само лицо болгарина выглядит очень мужественно, и крючковатый нос его совсем не портит.
«Понятно, за что его обожают девушки», — пронеслось в голове у Гермионы.
— И я решил, что хочу пригласить тебя на Святочный бал. — Отрывистая манера говорить придавала юноше ещё больше необъяснимого обаяния.
— Что? — Гермиона недоумённо моргнула и попыталась выдернуть руку из его хватки. — Но я… ты…
— Тебя уже пригласили? — Крам нахмурился, но разницы видно не было.
— Нет, меня никто не приглашал, но… Ты ведь даже имени моего не знаешь, — резонно заметила Гермиона.
— Так скажите мне его, мисс Грейнджер, — предложил болгарин. — Не вижу никакой проблемы.
— Гермиона, — пробормотала девушка. — Но почему именно меня? Я не понимаю…
— Потому что ты умная, не являешься моей поклонницей и у тебя интересное имя, — без обиняков выдал Крам, заставив Гермиону против воли рассмеяться. — А ещё — заразительный смех.
— Не слишком ли много комплиментов? — Гермиона попыталась скрыть смущение за привычной язвительностью. — Мы знакомы всего-то пять минут.
— Я только констатирую факты, — невозмутимо пожал плечами Крам. — Так ты пойдёшь со мной на бал, Геримона?
Произношение её имени снова насмешило девушку, и она вдруг заметила, что болгарин явно нервничает: его пальцы слегка подрагивали, сжимая её ладонь. Это подкупило её. Крам оказался совсем не таким, каким она себе его представляла. Да и получить приглашение — первое, к слову — от самого известного болгарского ловца — это большая честь.
— Да, я пойду с тобой на бал, — решившись, кивнула Гермиона.
Крам тут же поднялся с места и галантно поцеловал всё ещё захваченную в плен ладошку Гермионы.
— Благодарю, мисс. — И, сверкнув тёмными глазами, он скрылся из виду.
Гермиона прижала ладони к раскрасневшимся щекам, полыхавшим обжигающим румянцем.
«Меня только что пригласил на бал сам Виктор Крам! Как в это можно поверить? Меня, именно меня! О, тапки Мерлина!»
Осознав свою последнюю мысль, девушка тихонько рассмеялась. Ещё несколько часов назад она не знала, пойдёт ли вообще на бал, услышала насмешки в свой адрес — и вот её приглашает самый известный из чемпионов Турнира!
А что будет, если об этом узнают Лаванда и Парвати? Обзавидуются!
«Нет. Я не стану им говорить вплоть до самого бала. Никому не скажу. Разве что…»
— Джинни!
Девчонка, удобно устроившаяся на постели, недоумённо воззрилась на ворвавшуюся в пустую спальню третьекурсниц Гермиону. Та же, ничего не сказав, уселась на ближнюю кровать, взволнованно вертя в руках словарь.
— Что-то случилось? — поинтересовалась Джинни, привстав.
— Эм-м… да, случилось. — Гермиона принялась обмахиваться тяжеленным словарём рун. — Я… как бы объяснить это…
— Да говори же! — не выдержала Джиневра.
— Виктор Крам пригласил меня на бал! — выпалила Гермиона, и, выронив словарь, закрыла лицо руками.
Такая реакция позабавила ошарашенную объявлением Джинни.
— Ты это сейчас серьёзно? — нерешительно переспросила она. Гермиона покивала в подтверждение.
— Только что. В библиотеке. — Голос Гермионы звучал глухо.
— Ты что, плачешь?
Она отрицательно покачала головой и отняла ладони от пылавшего лица. Джинни прыснула: ей нечасто удавалось увидеть Гермиону в таком лихорадочно-взволнованном состоянии. Обычно девушка оставалась невозмутимой в любой ситуации.
— Виктор Крам пригласил меня на бал, — протянула Гермиона отстранённо, не в силах поверить собственным словам. — Меня. На бал. Крам.
— Поздравляю!
Спрыгнув с кровати, Джинни уселась рядом с подругой и обняла её за плечи. Та даже не шелохнулась, уставившись в одну точку. Джинни пришлось помахать ладонью перед лицом Гермионы, чтобы она, наконец, очнулась.
— Ты можешь в это поверить? — спросила девушка у Джинни. Та абсолютно честно покачала головой в знак отрицания. — Вот и я не могу, — вздохнула Гермиона. — Может, это какой-то глупый розыгрыш? С чего бы Краму приглашать на бал никому неизвестную зубрилу?
— А как он тебе объяснил это? — полюбопытствовала Джинни.
— Наговорил кучу глупостей вроде того, что у меня заразительный смех и… Не смейся! — пригрозила Гермиона.
С минуту они смотрели друг на друга, а потом расхохотались. На душе сразу же полегчало, только вот в голове так и не укладывалось приглашение Виктора Крама.
— В конце концов, Гермиона, ты очень хорошенькая и достойна такого кавалера, — авторитетно объявила Джинни. — Все так удивятся, увидев вас вместе…
— Никому ни слова, — попросила Гермиона, взволнованно глядя на Джинни. — Пожалуйста, Джинни! Я хочу оставить это всё в тайне.
— Как скажешь, — пожала плечами Джиневра. — Гарри с Роном, я так понимаю, тоже не входят в число посвящённых?
Никто в школе даже не догадывался о тайне, которую хранили Джинни и Гермиона. Эта тайна помогала мисс Грейнджер выдерживать все насмешки в свой адрес, ехидные комментарии и подколки. Эта тайна заставляла её чувствовать себя особенной.
Виктор Крам перестал заглядывать в библиотеку, объяснив это нежеланием привлекать к их паре излишнее внимание вплоть до начала бала. Гермиона этот ход одобрила: она и сама не хотела, чтобы все узнали раньше времени.
Но скрывать тайну было очень трудно, и девушке представилась возможность это полностью осознать. В тот вечер она вернулась в Общую гостиную несколько позже других — задержалась на ужине. Гарри и Рона на нём, кстати говоря, не было, что очень удивило Гермиону: они разошлись после урока зельеварения — Гарри поспешил к Чжоу, а Рон куда-то исчез в холле. В итоге ни один на ужин не явился.
Главная комната факультета Гриффиндор как всегда была наполнена шумом и громкими разговорами. Войдя, Гермиона первым же делом заметила Джинни, Гарри и Рона, сидевших в углу, и поспешила к ним.
— В чём дело? — поинтересовалась она, сразу заметив удручённые физиономии мальчишек.
— Рон пригласил на бал Флер Делакур, — пояснила Джинни, подавившись смешком. — И она ему, естественно, отказала.
— Она вообще промолчала, — вставил Рон. — Но спасибо за такую поддержку.
— Обращайся, — хмыкнула младшая сестрица. — Передаю тебе, Гермиона, почётную миссию утешения наших героев. Гарри тоже отвергли, — прибавила она, даже не дрогнув на имени объекта своих симпатий.
— Я хотел сказать Флер один из тех комплиментов, — рассказывал Рон, — но все слова будто улетучились из головы. И она стоит, такая красивая, а я даже слова выдавить не могу! Какой позор! — Приятель спрятал лицо в ладонях.
— Что, Ронни, неудачи на любовном фронте?
От внимания близнецов произошедшее событие, конечно же, скрыть не удалось, и они, сияя одинаковыми усмешками, уселись неподалёку.
— Может, преподать тебе урок «Как закадрить девчонку»? — предложил Фред.
— Не стоит, — буркнул Рональд.
Гермиона лишь возвела глаза к потолку: не так давно Фред при всей гостиной позвал Анджелину на бал в своей шутовской манере. Все присутствовавшие при этом девчонки потом томно закатывали глаза и мечтательно вздыхали. Что ж, от Фредерика Уизли этого следовало ожидать: он всё делал с присущим ему размахом и у всех на виду, упиваясь всеобщим вниманием. Разве могла Анджелина отказать ему?
— Зря отказываешься, братец, — покачал головой Джордж. — Фред у нас мастер по части дам.
— Пусть лучше даст совет Невиллу, — заявил Рон. На его губах появилась усмешка. — Он уже получил отказ от нашей Гермионы.
Головы близнецов тут же повернулись к ней.
— О, «сногсшибательная красавица-магла» отказала бедняге-Невиллу? — скорбно спросил Фред, перед этим смерив девушку долгим оценивающим взглядом.
— Это непростительно жестоко с твоей стороны, Гермиона, — с укоризной заметил Джордж.
— Я не могла пойти с ним, потому что… потому что меня уже пригласили, — заявила Гермиона, вздёрнув подбородок.
— Да неужели? — хором спросили близнецы.
— Врать нехорошо, Грейнджер.
Гермиона вспыхнула.
— Врать? — сердито спросила она, прищурившись. — Это где же я солгала?
— Ну, ладно обманывать Невилла, но нам-то можешь признаться. — Фред проигнорировал предупреждающий жест близнеца и подмигнул ей на последних словах. — Хватай Рона в охапку и идите на бал вдвоём.
— А кстати, почему бы и нет? — пожал плечами Джордж.
— О, точно! — Рон повернулся к Гермионе, будто впервые её увидев. — Ты ведь девчонка!
— Удивительно, не правда ли? — прошипела девушка, раздражаясь. — Но у меня уже есть пара, к вашему сведению. И я не лгу!
Снисходительные насмешливые взгляды Рона и близнецов выводили Гермиону из равновесия и провоцировали признаться. Но девушка решила сдержать гнев.
— По-вашему, меня никто не мог пригласить на бал? — спросила Гермиона, смерив мальчишек злым взглядом. — Но кое-кто считает меня привлекательной и пригласил самым первым. Так что на бал я иду не одна!
И, не глядя больше на ребят, она покинула Общую гостиную. Девушку трясло от обиды и гнева, ей хотелось вернуться и высказать им свои мысли, назвать имя своего спутника.
«О, какого они лестного обо мне мнения! Ну и к чёрту их! К чёрту! Разве я недостойна такого кавалера?».
Невилл действительно приглашал её после зельеварения, но Гермиона была вынуждена отказать ему. Рон, ставший свидетелем этой сцены, видимо, решил, что она солгала, лишь бы отвязаться от «недотёпы», как называли Невилла сокурсники. Но тот позже, последовав ненавязчивому совету Гермионы, пригласил Джинни. Девочка была на седьмом небе от счастья.
— Невилл — мой хороший друг, — чистосердечно призналась мисс Уизли. — И я рада шансу попасть на бал и составить ему компанию. Только надо написать маме: у меня ведь нет парадной мантии…
А между тем Святочный бал приближался. Хогвартс принарядился в преддверии рождественских праздников и самого ожидаемого события Турнира. В коридорах на каменных стенах расцветали причудливые мерцающие узоры, развешивались гирлянды из еловых ветвей, лент, шаров и длинных сосулек. Никогда ещё замок не выглядел так изысканно.
Погода, будто поддавшись каким-то чарам, укрыла школу и прилегающие к ней территории искрящимся снежным покрывалом. Снег не переставал валить всё последующее время, иногда прерываясь на удивительно солнечные деньки.
— Ты знала про бал! — возмущённо воскликнула Гермиона при встрече с приятельницей в один из таких дней. — Вот зачем ты подарила мне эту мантию и заколку! Ещё и намёками мучила, — прибавила она, заставив Чарити рассмеяться.
— Вообще-то, весь преподавательский состав знал об этом мероприятии. И, к тому же, — Чарити лукаво улыбнулась, — полагаю, что мои подарки пришлись тебе очень кстати. Рассказывай, кто пригласил тебя на бал?
— Я… не скажу, — выдохнула Гермиона. — Теперь мой черёд хранить тайны.
— Достойная месть, — усмехнулась Чарити. — А твои друзья обзавелись парами?
Гермиона отрицательно покачала головой. У Гарри и Рона до сих пор не было спутниц, что повергало их в панику. Паниковала и Парвати, до этого отвергавшая неугодных поклонников. Теперь она явно завидовала Лаванде, принявшей приглашение Симуса Финнигана.
Весь замок был объят лихорадкой: девушки, до сих пор не имевшие кавалеров, взволнованно перешёптывались и поглядывали на всех парней, а те, в свою очередь, присматривались к девушкам. Неудивительно, что среди этого хаоса никто не мог думать об учёбе. Приближались рождественские каникулы, а вместе с ними и долгожданный — но не для всех — Святочный бал.
Если обычно многие старшекурсники покидали школу на время каникул, то в этот раз все они остались в Хогвартсе. Никто не хотел пропустить такое масштабное событие. В преддверии бала были организованы занятия для всех, кто хотел попрактиковаться в танцах, и Джинни, конечно же, потащила с собой Невилла и Гермиону. Гарри и Рон сходили на пару занятий, но потом, устыдившись, решили, что справятся и так. Так думали не они одни.
— Эти уроки танцев — глупости, — усмехался Фред Уизли. — Всё, что нужно, мы с Джорджем и так умеем.
В подтверждение своим словам они комически вальсировали с подушками и вообще относились к балу очень несерьёзно. Джордж так вообще только в последний момент нашёл себе спутницу — её поиски он почему-то долго откладывал, подвергаясь насмешкам своего близнеца. Пару ему согласилась составить Алисия Спиннет.
Первый день Рождества встретил учеников изысканными угощениями и ясной погодой. За окнами лежал свежевыпавший снег, так и манивший выйти на улицу и устроить снежную баталию. Впрочем, студенты так и поступили. Заводилами выступили, естественно, неугомонные близнецы Уизли. Им удалось вовлечь в перестрелку снежками даже Гермиону, изначально решившую держаться в стороне от этого зимнего увеселения.
Девушка до сих пор немного сердилась на близнецов и Рона за их насмешки, участившиеся в последнее время. «Эй, Грейнджер, не желаешь сменить на Рона своего воображаемого кавалера?», «Может, познакомишь нас со своим спутником?» и подобное в этом же духе. Неудивительно, что Гермиона рассердилась, когда один из снежков, которыми, перебегая с места на место, перебрасывалась шумная компания учеников, попал точно в её макушку.
— Эй! — негодующе воскликнула девушка, оглядываясь по сторонам.
— Прости, Грейнджер! — раздался голос из-за дерева неподалёку. — Я не нарочно. Только не рассказывай своему выдуманному кавалеру. — Послышался громкий смех.
Это стало последней каплей. Гермиона поднялась со своего места, с демонстративной медлительностью натягивая перчатки. Выглянувший из-за дерева Фред с интересом наблюдал за её действиями.
— Что, Гермиона, решилась намылить шею моему братцу? — прошептал Джордж, прятавшийся за деревом за плечом девушки. Наверняка Фред целился именно в него, но промахнулся. — Не слабо ли тебе будет?
— Заткнись, Джордж, — фыркнула Гермиона. — Иначе и твоей шее не поздоровится, когда я разберусь с Фредом.
— Тогда я вынужден исчезнуть, — усмехнулся юноша. — Только ты имей в виду, что по шуточкам насчёт «воображаемого кавалера» специалист у нас именно старина Фред. Ну, это я так, для поддержания твоего воинственного духа.
Джордж со смехом исчез за деревьями, в то время как Гермиона, натянув перчатки, двинулась к укрытию Фреда, даже не подумавшего спрятаться и, видимо, не воспринявшего всерьёз угрозу скорой расправы.
— Грейнджер, прекрати, — миролюбиво заявил юноша, поправив съехавшую вязаную шапку. — Я попал в тебя случайно.
— Случайно? — фыркнула Гермиона, приближаясь.
— Ну да. Ты всё равно не сможешь мне отомстить, — прибавил он самоуверенно. — Если, конечно, за твоей спиной не идёт твой кавалер.
— Фредерик. Гидеон. Уизли, — раздельно произнесла мисс Грейнджер, на ходу зачерпнув горсть липкого снега. — Если ты ещё хоть раз… Ай!
Снежок торжествующе ухмылявшегося Фреда попал ей в плечо, заставив прерваться.
— «Если я ещё хоть раз» что? — дразнил юноша. — Назову тебя Грейнджер? Или сделаю вот так? — Новый снежок угодил в другое плечо. — Ну, и где же твой защитник?
Хохот Фреда прервался: снаряд Гермионы попал точно в ухмыляющуюся физиономию шутника. Теперь уже Гермиона не сдержала смех: Фред выглядел донельзя комично.
— Это тебе за «воображаемого кавалера», — вздёрнув подбородок, заявила Гермиона, демонстративно отряхнув перчатки. — Впредь не будешь так со мной шутить. А сейчас я ухожу в замок… — Она развернулась было, чтобы в самом деле направиться к школе, но снежок Фреда угодил ей точно промеж лопаток, заставив резко обернуться. Фред самодовольно смотрел на неё, утирая снег с лица.
— Ты сам напросился, — предупредила Гермиона угрожающим тоном, снова зачерпнув горсть снега. — Я тебе этот снежок знаешь куда засуну?
Фред, якобы в сильном испуге, попятился назад, выставив руки в качестве барьера.
— Ладно, Грейнджер, я же пошутил! Не вздумай… — Снежок угодил ему в грудь. — Эй!
— Что, не ожидал? — Гермиона ловко подкинула снежок на ладони, чувствуя, как её постепенно захлёстывает необычайный азарт. — Впредь тебе наука будет.
— Это мы ещё посмотрим. — Фред, подмигнув, скрылся за деревом. — Догони меня, Грейнджер.
— Вот ещё, — фыркнула девушка. — Буду я за тобой гоняться.
Позади послышались шаги, и, прежде чем Гермиона успела обернуться, на её плечи легли руки Фреда, а щёку опалило горячее дыхание, заставившее вздрогнуть.
— Так и знал, что тебе слабо.
Тут же её оттолкнули, из-за чего Гермиона пролетела пару шагов по инерции, и, покачнувшись, чуть не упала в сугроб, но сумела удержать равновесие. Хохот Фреда звучал уже с другой стороны, поддразнивая и заставляя следовать охотничьему инстинкту.
— Мне? Слабо? А ну-ка иди сюда, Фредерик Уизли!
— Что это с нашей Гермионой? — удивлённо спросил Рон у Гарри.
Мимо них только что пробежали Фред и Гермиона, совершенно не обращавшие внимания на окружающих и дурачившиеся, как дети.
— Я думал, она не разговаривает с Фредом, — пожал плечами Гарри.
— Это всё месть, ребята, — усмехнулся Джордж. — Может, присоединимся к этой «сладкой парочке», а?
Совершенно позабыв о поводе для начала гонки, Гермиона самозабвенно метала во Фреда снежки, большей частью промахиваясь, если тот нарочно не подставлялся, высовываясь из-за деревьев или других объектов, служивших ему укрытиями. Это оказалось на удивление весело, и девушка совершенно не чувствовала холода, даже наоборот — её щеки раскраснелись, шапка давно куда-то слетела, шарф развязался, а ботинки были полны снега, но всё это ничуть ей не мешало.
— Грейнджер, ложись! — заорал Фред, и в тот же миг его тело буквально вдавило её спиной в сугроб. Отфыркиваясь от снега, Гермиона расчистила лицо и увидела физиономию Фреда с улыбкой до ушей.
— Нас усиленно бомбардируют снежками, — пояснил юноша, посмеиваясь. — Джордж привёл с собой подмогу в лице Гарри и Рона. Дадим отпор?
В голубых глазах Фреда будто плавали маленькие льдинки. Гермиона прерывисто вздохнула: она вдруг осознала, что от губ юноши её отделяют всего несколько дюймов, а это ставило её в очень неловкое положение.
— Я… мне надо идти в замок, — покачала головой Гермиона, из-за чего в её пышную шевелюру набилось ещё больше снега. — Готовиться к балу…
— И ты оставишь меня с ними один на один? — оскорбился Фред. — Между прочим, я вот уже как пять минут защищаю тебя от их снарядов.
В его спину, в самом деле, летел целый рой снежков. Поднявшись на ноги, Фред помог встать Гермионе и потащил следом за собой к огромному сугробу, за которым было очень удобно прятаться.
— Ты у меня в долгу, Грейнджер, — пояснил Фред, вручая ей снежок. — Так что давай-ка размажем эту троицу по стенке.
Отказаться, когда на тебя смотрят с таким выражением лица, с такой улыбкой, просто невозможно. Вздохнув, Гермиона кивнула.
— Но только пять минут, — прибавила она.
— Отлично! Целься во-о-он туда, там их слабое место — малыш Ронни.
Завязалась ожесточённая перестрелка, в результате которой победителями вышли именно Фред с Гермионой. Они отлично сработались, метко метая снаряды в «мнимого врага».
— Жму вашу руку, мисс Гермиона Джин Грейнджер, — торжественно заявил Фред после завершения снежной баталии. — Вы показали себя прекрасным бойцом.
— Премного благодарна за похвалу, мистер Фредерик Гидеон Уизли, — так же торжественно ответила Гермиона, усиленно сдерживая смех. — А теперь мне пора в замок.
— Но до бала ещё целых три часа! — воскликнул Рон, потирая ушибленные бока. — Ты что, будешь так долго собираться?
— Наверное, работы непочатый край, а? — поддразнил Фред.
Но Гермиона их уже не слышала, шагая к замку. Ей, в самом деле, предстояла большая подготовка, особенно если учесть, что она понятия не имела о том, что необходимо делать, чтобы быть красивой.
— Гермиона, ты из какого сугроба вылезла? — удивлённо воскликнула Лаванда, когда девушка едва ли не вползла в спальню. На пол с неё так и сыпались комья снега.
— Да так… В снежки играла, — непринуждённо ответила Гермиона, сбрасывая насквозь промокшую уличную одежду. — О, а ты уже готовишься к балу?
— Естественно, — кивнула Лаванда.
Она стояла перед зеркалом и, слегка приоткрыв рот, подкрашивала губы бледно-розовой помадой, прекрасно сочетавшейся с её светлыми локонами, в данный момент собранными на макушке пучками.
— Да и тебе бы не мешало начать, — прибавила девушка, бросив быстрый вгляд в сторону соседки по комнате. — В том случае, если ты действительно идёшь на бал.
Переодевшись и закутавшись в тёплый халат, Гермиона принялась рыться в чемодане в поисках мантии — подарка Чарити Бэрбидж. Наконец, она была найдена, и девушка вытащила её на свет божий. От одного вида захватывало дух: наряд был просто потрясающе красив. Нежно-голубого цвета струящаяся ткань, расшитая серебряными нитями, была будто невесомой и приятной на ощупь.
— О мой бог, какая красота! — потрясённо выдохнула Лаванда, увидев парадную мантию. — Это твоя?
— Ну… да, — несколько смущённо проговорила Гермиона, любуясь игрой света на ткани.
— Так ты в самом деле идёшь на бал? То есть… — Лаванда досадливо прикусила губу, смазывая помаду. — Мы с Парвати думали, что…
— Мне прекрасно известно, что вы с Парвати думали на мой счёт, — холодно ответила Гермиона, бережно укладывая мантию на кровать. — Прошу прощения, что не соответствую вашим ожиданиям.
— Что ты, Гермиона! — Лаванда, воскликнув, отложила помаду и ринулась к соседке по комнате. — Мы наоборот очень за тебя рады! Для тебя как для девушки было бы позором появиться в одиночестве… Ну вот, снова я говорю не то. Ты хотя бы с причёской определилась?
Кажется, Лаванда действительно настроена вполне доброжелательно и хочет помочь. Это несколько выбило Гермиону из колеи. Обычно она редко встречала подобное участие со стороны озабоченной собой и своими интересами мисс Браун. Но сейчас та, забросив свои дела, уселась на кровать рядом с Гермионой, уже что-то просчитывая в голове.
— Та-а-к… — Она оценивающе взглянула на пышную гриву волос Гермионы. — Я знаю, что тебе поможет справиться с этим безобразием. — Порывшись в распахнутом чемодане, лежавшем около кровати, Лаванда вытащила огромную банку с этикеткой, надпись на которой гласила «Простоблеск!». — Это волшебный гель для укладки. Правда, тебе его потребуется больше, чем указано… А лицо? Ты будешь что-нибудь делать с ним? Помада, румяна, тушь?
— Лаванда, подожди, я…
Но возражения Гермионы не были услышаны. Деятельная соседка («И с чего бы такое участие?») всучила ей свою косметичку и отправила в ванную комнату наводить марафет. Оказавшись один на один с собственным отражением, Гермиона впала в отчаяние. Что же ей делать?
«Я бы лучше написала сколько угодно эссе для Снейпа и Бинса! Гель для укладки, косметика… Что мне со всем этим делать?».
Сначала Гермиона решила расчесать волосы. Потеряв в пышной копне несколько зубьев и выдрав приличный клок, девушка добилась того, что волосы улеглись неспутанной, но и не ровной волной.
«Теперь можно скрутить их в пучок… В элегантный пучок, а не в это всамделишное воронье гнездо!»
Непокорные кудри никак не желали укладываться: вырывались, падали на глаза, топорщились и не поддавались намерениям мисс Грейнджер. Но та, конечно же, не собиралась отчаиваться.
Час времени, полбанки геля и дюжина заколок — и в итоге похожие на жёсткую проволоку волосы были собраны на затылке в блестящий узел. Правда, некоторые особенно своевольные пряди торчали, и ещё половина геля ушла на то, чтобы пригладить их. Два локона по бокам Гермиона решилась завить с помощью волшебной палочки — пришлось использовать абсолютно не подходящее для этих целей заклинание, но результат оказался не таким уж плохим.
От обилия косметики девушка решила воздержаться, вместо этого просто умылась и похлопала себя ладонями по щекам, придавая непривычно бледной коже чуточку румянца.
К тому моменту в комнату вернулась Парвати, их с Лавандой оживлённые голоса доносились даже через дверь ванной комнаты. Судя по комментариям, девушки были почти готовы.
Гермиона нервно расправила голубую мантию, приятно льнувшую к телу. Непривычный наряд заставлял её чувствовать себя неуверенно. Последний раз вглянув на своё отражение, девушка вышла в спальню.
— Гермиона, ты ли это? — изумлённо пролепетала Парвати. — Пре… прекрасно выглядишь, — выкрутилась она, машинально поправляя волосы.
Лаванда, сидевшая на её постели, заплетала длинное покрывало из иссиня-чёрных локонов подруги во множество мелких косичек. Оторвавшись от своего занятия, она одобрительно кивнула.
— Наконец-то ты выглядишь как девушка, а не как зубрила, — небрежно заметила Лаванда, снова вернувшись к делу. Если бы не улыбка, её слова можно бы было воспринять как оскорбление. — Так и не скажешь нам, с кем идёшь на бал?
— Скоро сами всё увидите, — пообещала Гермиона.
Подойдя к зеркалу в полный рост, она удивлённо рассматривала себя. Мантия чудесного незабудкового оттенка красиво облегала её фигуру и струилась при каждом движении. Было непривычно видеть собственные волосы аккуратно убранными, а не торчащими как попало. Гермиона даже подумала, что сейчас кажется очень красивой. С трудом оторвавшись от своего отражения, она надела туфельки и, вспомнив о ещё одном подарке Чарити, украсила причёску заколкой с голубыми — точно в тон наряду — цветами.
— Французы действительно знают толк в моде, — прошептала девушка, оправив мантию.
До бала оставалось всё меньше времени, и Гермиона начинала немного нервничать. Парвати и Лаванда, пожелав ей приятно провести время, ушли раньше неё. Обе выглядели поистине превосходно: Лаванде очень шла розовая мантия с золотыми узорами, а Парвати — малиновая.
Пару раз Гермиона выглядывала из спальни и тут же пряталась обратно: Общая гостиная была полна старшекурсников и гудела, как растревоженный улей. Спускаться туда ей совсем не хотелось. Гермионой владело нешуточное волнение, заставлявшее её мерить спальню шагами во всех направлениях, взволнованно заламывать руки и теребить изящно спадавшие из причёски на плечи локоны. Девушка то и дело доставала из-под подушки записку, которую ей прислал Виктор Крам вчера: «Я буду ждать тебя у подножия главной лестницы». Один только взгляд на выведенные твёрдым мужским почерком слова заставлял сердце Гермионы стучать быстрее, а разум — успокаиваться.
Наконец, собравшись с силами, Гермиона приоткрыла дверь спальни, и как раз вовремя, так как внизу уже был слышен голос профессора МакГонагалл:
— Раз все готовы, спускайтесь вниз. Бал начинается в восемь, так что у вас есть время найти свою пару — если она с другого факультета. Не толпитесь здесь. И, умоляю, не забывайте о манерах!
Весело переговариваясь, толпа гриффиндорцев вышла из своей башни. Убедившись, что никого не осталось, Гермиона покинула спальню и спустилась вниз. Общая гостиная казалась странно опустевшей, в камине уютно потрескивал огонь, кресла небрежно расставлены по комнате так, как сидели группки учеников. Большие напольные часы показывали на без пятнадцати восемь. Пора спешить.
Но, прежде чем Гермиона подошла к портретному проёму, до неё донёсся чей-то голос:
— Эй, подожди!
Обернувшись, она заметила скатившегося по лестнице из спальни мальчиков одного из близнецов Уизли. Спешно оправляя парадную мантию, он пересёк Общую гостиную и замер, узнав Гермиону.
— Грейнджер, ты, что ли? — удивлённо спросил юноша, стягивая никак не желавшую завязываться «бабочку» со своей шеи. — Вот так неожиданность!
— Я думала, ты уже ушёл, — смущённо пробормотала Гермиона.
— Видимо, опаздывать не я один люблю, — подмигнул Фред, внимательно разглядывая Гермиону. Впрочем, в уютном полумраке гостиной разглядеть что-либо достоверно было крайне сложно. — Мой аксессуар решил подвести меня именно сегодня.
— Что ж, я могу помочь, — предложила Гермиона.
— Извольте, мисс Грейнджер.
Взяв с его ладони протянутую «бабочку», Гермиона подошла ближе к Фреду и, привстав на цыпочки, принялась аккуратно завязывать своенравный аксессуар. С толку сбивал внимательный взгляд юноши и то, что его кожа, в противовес её холодным пальцам, казалась обжигающе горячей. Против воли девушки на её щеках начинал разгораться румянец.
— Всё, — сообщила она, поспешив отойти от Фреда.
Тот взял с ближнего столика забытое кем-то из девушек зеркальце и придирчиво осмотрел «бабочку», кивнув, оставшись довольным осмотром. Выглядел он действительно потрясающе: мантия чёрного цвета небрежно распахнута, под ней — золотистый жилет и белоснежная сорочка. Рыжие волосы слегка топорщатся — впрочем, как обычно. Старые танцевальные туфли начищены до блеска настолько, что в них можно увидеть своё отражение.
— Я думал, ты меня задушишь, — усмехнулся юноша, пальцами ощупывая шею.
— Стоило бы — за все твои насмешки, — вздёрнув подбородок, ответила Гермиона.
— Да ладно тебе, не злись, — Фред щёлкнул её по носу. — Я так понимаю, Анджелина решила не дожидаться меня здесь… Что ж, пошли вместе, я провожу тебя к твоему загадочному кавалеру, если он всё-таки существует. Я шучу, — тут же прибавил юноша. — Ты бы не стала так одеваться, не имей партнёра.
— О, неужели? — сухо отозвалась Гермиона.
— Идём? — Фред предложил ей локоть, и девушка, помедлив, положила на него свою руку.
— Там-там-та-да-да-да-а-ам, — нараспев протянул спутник, когда они уже шагали по коридору. — Должен же я сопроводить наше появление каким-нибудь торжественным маршем, — пояснил он в ответ на удивлённый взгляд Гермионы. — Мы не можем оставить твой выход незамеченным.
«С Виктором Крамом он точно не будет незамеченным, — подумалось Гермионе. — Впрочем, с Фредом тоже особо спрятаться не удастся».
— Волнуешься? — неожиданно спросил Фред, вырвав девушку из её размышлений. — У тебя ладонь вспотела, — прибавил он, скрывая таившуюся в уголках губ улыбку. Именно улыбку, а не ехидную усмешку.
— Немного. — Гермиона через силу улыбнулась ему и тут же споткнулась. — Мисс грациозность, — прошипела она себе под нос, тем самым заставив Фреда рассмеяться.
— Какая самокритичность! — весело заметил он, восприняв этот казус как повод крепче держать её руку. — Успокойся, Грейнджер, тебя никто не съест. Думаю, даже узнают не сразу. Это я, конечно, в самом хорошем смысле.
— О, спасибо за поддержку. — На этот раз Гермиона улыбнулась честно.
— Оставь свой сарказм хотя бы на один вечер.
— Это был совсем не сарказм. Спасибо, Фред, правда, — решившись, проговорила девушка.
Они остановились в коридоре, ведущем к главной лестнице в холл. Оттуда уже слышались громкие разговоры, смех и даже музыка. Фред продолжал держать руку Гермионы, поигрывая тоненькими пальчиками и будто этого не замечая. Это слегка нервировало.
— Обращайся, — хмыкнул юноша. — Ладно, готовься сразить всех наповал, Грейнджер, а я пойду искать свою пару. Удачи. — Шутливо отсалютовав, Фред скрылся в коридоре. Послышались его быстрые шаги по ступенькам и приветственные возгласы.
Прерывисто вздохнув, Гермиона ещё раз оправила мантию, причёску, поправила заколку и потопталась, чтобы туфли удобнее пришлись по ноге. Мимо прошествовал Почти Безголовый Ник, остановившийся, заметив девушку.
— Бал вот-вот начнётся, мисс Грейнджер, — сообщил он, элегантно поклонившись. — Не стоит заставлять вашего спутника ждать.
— Да, конечно, сэр, — кивнула Гермиона. Именно этого «пинка» она и дожидалась неосознанно.
Призрак, удовлетворившись ответом, исчез в ближайшей стене, а мисс Грейнджер, набрав в грудь побольше воздуха, прошагала по коридору к лестнице, где, остановившись у колонны, ухватилась за неё, чуточку выглянув, чтобы оценить обстановку. В холле у Большого зала буквально яблоку негде было упасть. Повсюду были яркие пятна разноцветных мантий, улыбки и смех. Надо всем этим царил Пивз, то и дело взрывая хлопушки и обдавая всех дождём из искр, лент и конфетти в виде снежинок.
Гермионе не составило труда увидеть Виктора Крама — тот, верный своим словам, ожидал её у подножия лестницы, нетерпеливо оглядываясь по сторонам. Скользя взглядом по толпе, девушка нашла Рона, Гарри и Невилла с Джинни, Седрика, красавицу Флер — и разглядела среди всех лиц Фреда Уизли, обнимавшего за талию Анджелину. Заметив взгляд Гермионы, тот подмигнул ей, подбадривая, и девушка, наконец, решилась.
Несколько учеников обернулись к лестнице, послышались удивлённые восклицания. Неуверенно улыбаясь, Гермиона, держась за перила, медленно спускалась вниз, избегая смотреть по сторонам. Перед ней появился облачённый в бархатистый красный камзол и небрежно пристёгнутый на одно плечо плащ Виктор Крам, протягивавший ей руку, и девушка не сумела скрыть смущённую улыбку, подавая ему ладонь.
— Это что, Грейнджер?
— С Виктором Крамом?
— Невероятно!
— Ты обворожительна, — прошептал Крам ей на ухо, уводя за собой в небольшой уголок, где стояли чемпионы. Им предстояло церемонно прошествовать парами после того, как все займут свои места за столиками. — И я этому не удивлён.
— Почему?
— В отличие от других я и так знал, что ты очень красива, — пояснил Крам, сверкнув тёмными глазами.
Похоже, он привык делать изысканные комплименты. Щёки Гермионы откликнулись на его слова лёгким румянцем. Постаравшись скрыть смущение, она принялась разглядывать толпу учеников и чуть не рассмеялась, заметив Малфоя в мантии с огромным стоячим воротничком («Ни дать ни взять деревенский пастор!») в сопровождении Пэнси Паркинсон, похожей на огромный торт с розовой глазурью в виде рюшей и бантиков. Неподалёку она увидела Рона вместе с сестричкой-близняшкой Парвати — Падмой. Та явно не испытывала удовольствия от общества своего спутника — в основном из-за забавной мантии. Рон то и дело краснел под стать цвету своего одеяния.
— Кажется, твои поклонницы готовы меня растерзать, — прошептала Гермиона, когда толпа учеников хлынула мимо чемпионов в Большой зал. Девицы, следившие за Крамом в библиотеке, недовольно смотрели на его спутницу.
Зато Малфой, шествуя мимо, открыл рот от изумления, Пэнси полностью скопировала его лицо. Все были удивлены партнёршей Виктора Крама. Даже Рон удивлённо вытаращился на подругу. Проходившие мимо Джинни и Невилл приветливо помахали ей, а Фред даже шепнул с кривоватой усмешкой:
— Так вот кто твой партнёр, Грейнджер! Да, такую тайну стоило скрывать.
Наконец, когда зал наполнился, чемпионам позволили войти. У Гермионы вырвался вздох восхищения при виде убранства Большого зала. Факультетские столы исчезли, и вместо них вдоль стен расставлены круглые столики, перемежавшиеся ледяными скульптурами. Каменные стены тоже, как и в коридорах, расписаны причудливыми переливающимися узорами, напоминающими рисунки инея на стёклах; небесный потолок, усыпанный вспышками звёзд, казался безграничным.
Прошествовав мимо столиков учеников под громкие аплодисменты, чемпионы расселись за судейским столом, где уже расположились главы трёх школ-участниц и Людо Бэгмен, рядом с которым вместо мистера Крауча сидел — кто бы мог подумать! — Перси Уизли. Он тут же принялся о чём-то беседовать с Гарри, имевшим несчастье занять место возле него. Гермиона же вместе со своим спутником села между парами Седрика и Флер, прямо напротив мадам Максим.
Если поначалу Гермиона испытывала смущение в обществе своего кавалера, то теперь оно куда-то бесследно исчезло, как только завязалась оживлённая беседа. Виктор, оглядываясь по сторонам, делился своими впечатлениями по поводу замка. Судя по лицам его школьных товарищей ещё в самом начале Турнира, все они были приятно поражены Хогвартсом, что не могло не льстить.
— А ваша школа разве не находится в замке? — полюбопытствовала Гермиона.
В обзоре магических школ она видела фотографию Шармбатона — французская академия находилась во дворце, размерами не уступавшем Версалю, и располагалась среди живописных лавандовых полей. Про Дурмстранг же ничего не было известно, кроме того, что его местоположение где-то на севере.
— Да, у нас есть дворец, но он совсем не такой, как ваш. У нас камины топят только по необходимости, и столовые приборы не из золота, да и само здание всего в четыре этажа. Зато территория всё это окупает, мы часто тренируемся в полётах над горами и озёрами, когда становится теплее. Обычно дни у нас намного короче, и нет времени полюбоваться на окрестности. Край суровый, но очень красивый.
— Ну-ну, Виктор, не рассказывай своей очаровательной спутнице лишнего о нашем местонахождении, — вмешался, посмеиваясь, профессор Каркаров; его глаза оставались холодными.
— Не обращай внимания, — шепнул Виктор, убедившись, что его преподаватель отвлечён разговором с профессором Дамблдором. — Он иногда бывает настоящим параноиком. Но мне, к сожалению, действительно нельзя сказать больше, Геримона.
Девушка рассмеялась.
— Немного не так, — пояснила она. — Гер-ми-о-на, — произнесла девушка медленно и по слогам. Виктор, сосредоточенно нахмурившись, попытался повторить.
— Гермивона, — выдал он, заставив спутницу одобрительно улыбнуться.
— Да, уже лучше. — Она послала улыбку Гарри, услышавшему эту часть их разговора.
После ужина профессор Дамблдор поднялся с места и с помощью нескольких взмахов волшебной палочкой освободил пространство для танцев. На импровизированной сцене расположился ансамбль заколдованных инструментов, который должен был сыграть торжественный вальс. Чемпионы, которым предстояло открыть Святочный бал танцем, направились в центр зала. Гермиона снова ощутила некоторую неуверенность, но рука Крама на её талии успокаивала. Рядом стояли Гарри и Парвати, и похоже, что приятель явно не знал, что ему полагается делать. Дин и Симус прыснули, глядя на четвёртого чемпиона, их спутницы же во все глаза смотрели на Гермиону и её партнёра.
Заиграл вальс, и под его первые плавные звуки четыре пары двинулись по кругу, воспроизводя заученные пируэты и па. Виктор вёл очень уверенно и не сутулился, крепко прижимая к себе Гермиону, у которой замирало дыхание от этой близости. Она ещё никогда не танцевала с представителем противоположного пола, и это заставляло её то и дело смущённо смотреть в пол.
— Во время танца полагается говорить, — сообщил Виктор, ловко закручивая свою партнёршу. — Ты чего-то боишься, Гермивона? По-моему, у тебя прекрасно получается.
— Ты замечательно вальсируешь, — пролепетала девушка, чтобы сказать хоть что-нибудь. — Мне нечего бояться.
— Скажу по секрету, что ещё несколько недель назад я этого не умел, — откровенно признался Крам. — Пожалуй, вальс — это немного сложнее, чем летать на метле.
— К сожалению, у меня нет возможности произвести такое сравнение. С мётлами я в ссоре с самого первого курса.
— Высоты боишься?
В такт музыке партнёры подняли своих спутниц на руках, и Гермиона взвизгнула от неожиданности, после чего рассмеялась, и неловкость тут же исчезла. Она чувствовала спиной направленные в её сторону взгляды, и это придавало ей уверенности. На душе стало очень легко, и девушка, посмеиваясь и почти не замечая, что они всё ещё танцуют, рассказала про неудачные для неё уроки полётов. Виктор снисходительно смотрел на неё, и по его непроницаемому лицу было трудно разгадать его мысли и эмоции.
В конце к танцующим присоединились и остальные желающие, и стало довольно тесно. Тем не менее, даже в ограниченном пространстве Виктору удавалось не сталкиваться с другими парами. Когда мелодия завершилась плавными аккордами, на сцену взошла группа «Ведуньи», что вызвало рёв восторга со стороны учеников. На смену мелодичным мотивам вальса пришли зажигательные мелодии, сопровождавшиеся громким пением. Атмосфера из нежно-романтичной сменилась оживлённо-весёлой, подчиняя себе всех участников бала. Виктор тут же закружил Гермиону, подстраиваясь под быстрый ритм песни. Рядом с ними лихо отплясывали Фред и Анджелина, так что остальные парочки спешили отойти от них, чтобы избежать столкновения. Гарри и Рона же, наоборот, видно не было, но Гермиону сейчас это совсем не заботило. Танец абсолютно поглотил её, заставив позабыть об обычной сдержанности. Она заливисто смеялась вместе с Виктором, восхищённо на неё смотревшим, и кружилась, кружилась, кружилась…
— Давай выйдем на улицу? — предложил Крам после второго быстрого танца.
Гермиона с готовностью кивнула, и они, держась за руки, вышли в холл, откуда через распахнутые двери прошли на пришкольную лужайку, по случаю бала принявшую вид зачарованного сада. В воздухе были разлиты ароматы садовых цветов, и казалось, что сейчас самое настоящее лето. Возможно, этот эффект создавался хитросплетением серебристых нитей на высоте около восьми метров над головами, образовывающим подобие шатра. Повсюду порхали крохотные феи-светлячки, из зала доносились отзвуки громкой музыки, перемежавшиеся со стрекотанием сверчков.
— Как красиво, — потрясённо прошептала Гермиона, оглядываясь по сторонам.
Парочка неторопливо прогуливалась вдоль кустов, будто подсвеченных лампочками, по усыпанным гравием дорожкам. Выбранная аллея привела их к небольшой смотровой площадке, откуда открывался вид на Чёрное озеро и покачивающийся возле пирса корабль Дурмстранга.
— Захватывающий вид, да? — спросил Виктор, обнимая свою спутницу за талию, из-за чего на коже девушки выступили мурашки. — Если хочешь, я могу показать тебе как-нибудь наш корабль. Ты когда-нибудь бывала на корабле?
— Ещё ни разу, — честно призналась Гермиона. — Вам, наверное, очень холодно ночевать там?
— Ты волнуешься за моё здоровье? — спросил Виктор. — Напрасно: я с детства закалялся, так что теперь холода мне нипочём, — прибавил он несколько самоуверенно. — Вода вашего озера кажется парным молоком.
Гермиона невольно поёжилась, представив, каково это — каждое утро нырять в буквально ледяную воду. Позади послышался шорох, и оба оглянулись: по соседней дорожке шагали Игорь Каркаров и — что удивительно — профессор Снейп.
— Мне кажется, нам лучше уйти, — хором сказали Виктор и Гермиона, и, рассмеявшись, поспешили скрыться в пустой аллее.
На этот раз гравийная тропинка привела их к хрустальному фонтану в глубине импровизированного сада. Но это местечко уже облюбовали для себя влюблённые парочки, и потому Виктор предложил своей спутнице вернуться в зал. По дороге их окликнул женский голос:
— Гермиона? Можно тебя на минуточку?
Девушка выскользнула из полуобъятия Виктора и поспешила на голос, принадлежавший, без сомнения, Чарити Бэрбидж. Волшебница ожидала свою приятельницу возле розового куста; мантия фиолетового цвета необычайно шла ей.
— Ты выглядишь совсем взрослой, — произнесла Чарити, обнимая девушку. — И, вижу, твой кавалер очень хорош собой. Я наблюдала за вами — профессор Грюм приглашал меня танцевать... Кстати, должна признать, что он прекрасно двигается. — Осознав, что поток слов выглядит бессвязным, волшебница замолчала. В лунном свечении в её глазах можно было разглядеть слёзы. — Не смею тебя больше задерживать, детка. Развлекайся. Я же говорила, что всё изменится, — прошептала она напоследок, крепко обняв Гермиону.
— Чарити, я так благодарна тебе, — всхлипнула Гермиона от наплыва чувств. — За мантию, за поддержку, за... за всё.
— Ой, перестань, — отмахнулась Чарити, повеселев. — Иди уже. А я пока прогуляюсь. Флитвик неплохо поработал над оформлением, правда? — Подмигнув, волшебница скрылась за кустом.
Виктор терпеливо дожидался свою спутницу, и та, вложив свою руку в его ладонь, пошла вместе с ним в Большой зал. Там «Ведуньи» продолжали играть громкие, увлекающие в дикий пляс мелодии, и не присоединиться к танцующим было просто невозможно. То и дело Гермиона замечала Лаванду, топтавшуюся с Симусом и явно сиявшую от счастья, и Парвати, кружившуюся вместе с каким-то незнакомым французом. Неподалёку танцевали Джордж и Алисия, составлявшие красивую пару. Ученикам не уступали и преподаватели: профессор Дамблдор танцевал с профессором МакГонагалл, по такому случаю неохотно распустившей седые локоны, Хагрид и мадам Максим облюбовали себе место в углу, чтобы не сбить ненароком кого-нибудь, Грюм на удивление неплохо вальсировал то с Авророй Синистрой, то с Чарити. Та пару раз танцевала с профессором Флитвиком, что смотрелось крайне забавно. А вот Гарри и Рона всё не было видно, чему Гермиона очень удивлялась.
Вообще-то девушка очень не любила подобного рода мероприятия: ей не нравились шум и толпа народа; именно поэтому она зачастую игнорировала вечеринки в Общей гостиной. Но почему-то сегодня всё было совсем иначе: ей хотелось танцевать, улыбаться, смеяться и веселиться. Возможно, потому что сегодня она была не одна? Удивительно, как общество одного человека может полностью изменить взгляды.
«Пожалуй, сегодня можно избавиться от образа заучки», — решила Гермиона. — «Ничего страшного в том, что я немного повеселюсь».
Два танца сменили друг друга, когда возле Гермионы и Виктора появился Фред Уизли.
— Я могу украсть вашу даму, мистер Крам? — церемонно спросил Фред, состроив серьёзное лицо.
Крам, нахмурившись, смерил юношу мрачным взглядом и повернулся к Гермионе, оставляя решение за ней.
— Только один танец, — пообещала она Виктору, и тот передал её ладонь Фреду, после чего ушёл со словами:
— Я найду лимонад, Гермивона.
— Гермивона? — хохотнул Фред. — Серьёзно?
— Ничего смешного, — сердито фыркнула Гермиона. — Для него моё имя труднопроизносимо. И, потом, мы, кажется, собирались танцевать, а не болтать.
— Одно другому не мешает.
В этот миг весёлая мелодия танца отзвучала и сменилась плавными мотивами, наигрываемыми на волынке, скрипке и органе. Освещение в зале померкло и распалось на сотни мерцавших огоньков. Руки Фреда крепче обвили талию Гермионы, не позволяя ей отстраниться, как только она поняла, к чему идёт дело.
— О, я как знал, какой танец нужно украсть, — торжествующе усмехнулся Фред.
— Я обещала вальс Виктору! — сердито сообщила девушка, упираясь ладонями в грудь своего партнёра.
— Ничего не поделаешь, — пожал плечами Фред. — Вики уступил мне этот танец, чему я очень рад. Особенно если учесть, что Анджелина променяла меня на моего близнеца. Не заставишь же ты меня вальсировать в одиночестве, Грейнджер?
— А как же Алисия? — нахмурилась Гермиона, не оставляя попыток к сопротивлению.
— Ли оказался проворнее меня. Так что, Грейнджер? Развернёшься и триумфально покинешь меня или примешь танец как данность и вытерпишь эти несколько поистине невыносимых минут?
Лицо Фреда, в отличие от его наигранно весёлого голоса, было неимоверно серьёзным, и Гермиона, вздохнув, убрала руки, позволив ему прижать себя ближе.
— Похоже, у меня нет выбора, — заявила девушка, и тут же была готова поклясться, что заметила на лице Фреда выражение облегчения, быстро сменившееся привычной кривоватой усмешкой. — А разве ты умеешь танцевать? То, что я видела, когда ты отплясывал с Анджелиной, ничем кроме дурачества не назовёшь.
— Вот и проверим.
Выражение скепсиса на лице Гермионы и не думало исчезать. Она прекрасно знала, что Фред никогда не относился серьёзно к танцам; с уроков, проводимых в преддверии подготовки к балу, его с Джорджем так вообще выгнали из-за их постоянных шуточек. Но сейчас Фред выглядел довольно серьёзно, одна его рука обвила её талию, а второй он сжал её чуть дрожавшие пальцы в своей ладони, заставив девушку поднять на него глаза. Парочка пока что лишь покачивалась на месте, прислушиваясь к нараставшей музыке. Чтобы слегка поторопить партнёра — стыдно же просто так стоять у всех на виду! — Гермиона нетерпеливо пошевелилась.
— Ну, что, Грейнджер, поехали?
В следующий миг он уже закружил её в медленном танце, неплохо выполняя необходимые движения — правда, не так идеально и изящно, как Виктор. Пару раз Фред наступал ей на ногу, заставляя поморщиться, но Гермиона практически не замечала этого. Чуть запрокинув голову, она смотрела ему в глаза, чувствуя при этом, как от каждого прикосновения по телу вальсируют мурашки. От аромата приятного мужского одеколона слегка кружилась голова.
— Довольно недурно, — выдавила девушка, заметив заинтересованный взгляд Фреда. — Не думала, что ты умеешь танцевать.
— Я полон скрытых талантов, — усмехнулся Фред. — Как и ты, впрочем. Ухватить такого знаменитого кавалера! — Он сделал большие глаза. — Ладно, беру назад все свои шуточки о «несуществующем спутнике».
—То-то же, — торжествующе заявила Гермиона.
Согласно танцу они разошлись в стороны и снова сошлись, на этот раз глядя друг другу точно в глаза. Тепло руки, обвившей её талию, прожигало даже через ткань шёлковой мантии.
— Так, думаю, серьёзности хватит, — объявил вдруг Фред и лихо закружил Гермиону, после чего, перехватив её руки, принялся отплясывать нечто вроде зажигательного твиста. Таких финтов ногами Гермиона никогда не видела и потому первые секунды недоумённо таращилась на Фреда, не успевая за его движениями.
— Что это за танец? — выкрикнула она, невольно поддаваясь ритму, идущему в дикий разрез с игравшей плавно-печальной музыкой.
— Фрист, — невозмутимо отозвался Фред. — Сокращение от «Фредди-твист». Название придумал Джордж, но технику освоить так и не смог. Так что я являюсь единственным в мире танцором фриста. Присоединяйся, Грейнджер, это весело!
— Перестань! На нас все смотрят, — умоляюще прошептала девушка.
— Так пускай смотрят! Покажем им класс, а? А то у меня от этих волынок уже зубы сводит.
Фред лукаво поглядывал на Гермиону, и та, наконец, сдалась ему на милость, позволяя бешено вращать её и быстро сменять танцевальные позы. Вскоре, позабыв обо всём, она уже беззастенчиво выделывала те же па, что и её партнёр, и их пара привлекла к себе всеобщее внимание. «Ведуньи», быстро смекнув, что к чему, перестроились и заиграли живую быструю мелодию под стать танцу, после чего парочки принялись пытаться повторить безумную пляску Фреда и Гермионы. Теперь их тандем перестал выделяться на общем фоне, и это помогло Гермионе отбросить застенчивость и с головой окунуться в это лёгкое безумие.
Когда мелодия, длившаяся, кажется, целую вечность, завершилась, Фред порывисто прижал к себе раскрасневшуюся, запыхавшуюся Гермиону, так что меж их лицами оставалось очень мало свободного пространства, а сбившееся дыхание смешалось. Чтобы удержаться на дрожащих ногах, девушка вцепилась в плечи Фреда, и тот, поддерживая, крепче сжал её талию.
— Это было невероятно, — выдохнула Гермиона. Глаза её сияли, и она ничего не могла с этим поделать.
— А где же «Спасибо, Фред, что расшевелил меня, такую скучную мисс Грейнджер?», — лукаво поддразнил юноша. Его пальцы поглаживали её спину.
— Спасибо, Фред, — усмехнулась Гермиона.
— Такая ты мне нравишься гораздо больше, Грейнджер, — заявил он. — И… Эй, а что с твоей улыбкой? Кажется, она прилипла к твоей мордашке этим вечером.
Ответить Гермионе не дало появление Крама с двумя бокалами лимонада. Под его неодобрительным взглядом Фред отпустил Гермиону, и к ним тут же подошла Анджелина, тоже запыхавшаяся после быстрого танца.
— Почему ты скрывал от меня, что умеешь танцевать не только фрист? — с наигранным возмущением спросила девушка, оценивающе глядя на Фреда и Гермиону. — И зачем так ловко избегал вальса?
— Сюрпри-и-из, — пропел Фред, в мгновение ока сменив диспозицию и теперь уже обнимая свою партнёршу. — Пошли, наверстаем упущенное.
Они скрылись в толпе, оставив Крама и Гермиону один на один. Девушка, чтобы скрыть смущение, взяла протянутый ей бокал и сделала несколько жадных глотков.
— Кто этот парень? — спросил Виктор, глядя вслед ушедшей парочке.
— Фред Уизли. Старший брат моего лучшего друга, — пояснила Гермиона.
— Ты хорошо с ним общаешься?
— Так, немного… — Гермиона удивлённо взглянула на Крама. — А в чём дело?
— Я видел, как он флиртует с тобой в библиотеке. Он и его брат-близнец, — недовольно сообщил болгарин. — Да и сегодня он явно распускал руки.
С губ Гермионы сорвался смешок, который она поспешила замаскировать очередным глотком лимонада. Виктор же не сводил с неё странного взгляда. Его ревность была видна невооружённым взглядом и потому стала неожиданностью для Гермионы, которую ни в жизни никто ни к кому не ревновал.
— Фред просто мой хороший приятель, друг, как и Джордж, — улыбнулась девушка. — Он всегда ведёт себя так… вызывающе, — прибавила она. — Может, ещё потанцуем? Бал ведь не заканчивается.
Всё оставшееся время Крам не отходил от Гермионы и никому не позволял перехватывать её для какого-либо танца. Быстрые танцы сменялись плавными мелодиями, и так продолжалось вплоть до полуночи. Сыграв последнюю лирическую композицию, «Ведуньи» попрощались со всеми и покинули сцену. К тому моменту Гермиона почти засыпала, и они с Виктором медленно кружились на месте. От его близости дух захватывало, и то, как уверенно он держал её в своих объятиях заставляло верить, что она за ним действительно как за каменной стеной. За танцами они болтали обо всём на свете, не испытывая неловкости.
— Благодарю за волшебный вечер, — прошептал Крам, остановившись у подножия лестницы. Ему не позволялось провожать Гермиону до её башни — все ученики Дурмстранга отправлялись сразу после бала на корабль. — Приятных снов, Гермивона. — Прикоснувшись губами к её руке, он покинул школу через большие распахнутые двери вслед за своими товарищами.
Всё ещё не веря своему счастью и тому, что вечер уже закончился, Гермиона направилась в башню факультета. Портреты на стенах уже давно мирно посапывали, не обращая внимания на возгласы проходивших мимо студентов. Полная Дама, признав названный пароль «Светляки», пропустила Гермиону в Общую гостиную. Комната казалась пустой, и девушка спокойно прошла к женской спальне, но замерла на ступеньках и оглянулась, услышав шорох. На диване в отблесках пламени явно различалась парочка, слившаяся в поцелуе. И, судя по рыжей и чёрной шевелюрам, то были Фред и Анджелина. На короткий миг у Гермионы перехватило дыхание: так гармонично смотрелась эта парочка, явно не обращавшая внимания ни на что вокруг. Фреду, должно быть, повезло: мисс Грейнджер раньше не видела, чтобы он серьёзно с кем-то встречался.
«Похоже, Святочный бал подарил всем атмосферу любви», — хихикнул внутренний голос.
Стараясь ступать как можно тише, Гермиона поднялась в спальню и осторожно прикрыла дверь, чтобы не издавать лишних громких звуков. Лаванды и Парвати ещё не было — наверное, гуляли со своими кавалерами. Обрадовавшись поводу побыть в одиночестве, Гермиона осторожно сняла мантию, переоделась в ночную сорочку и скользнула под одеяло. Засыпая, она улыбалась.