А небо по-прежнему голубое...

Сорванные планы — Площадь Гриммо, 12 — Каникулы — Новый учебный год 1 июля 1995 года — 1 сентября 1995 года. Дорогая Гермиона! Я неимоверно рад тому, что ты всё-таки решилась приехать. К сожалению, порталом сейчас нет возможности воспользоваться ввиду их ограничения на нашей территории, но магловские способы передвижения ещё никто не отменял. Ты могла бы сесть на самолёт (да, я узнал, как правильно называются эти ваши огромные стальные птицы), а я встречу тебя в Софии, откуда нам придётся трансгрессировать. Наша семья живёт недалеко от столицы, в магическом поселении, расположенном у северного подножия горного массива Витоша. Здесь у нас очень красиво, и, я думаю, тебе там понравится. Мои родители отзывались о тебе с безграничным теплом, а Веселинке уже не терпится тебя увидеть. Сообщи о дате вылета и прибытия как можно скорее. Ожидаю твоего ответа, Виктор. Огромная косматая сова меланхолично чистила и приглаживала свои взъерошенные после длительного перелёта перья, намереваясь приступить к награде в виде плошки с водой и совиных печений только в приемлемом внешнем виде. Доставленное ею письмо было прочитано Гермионой несколько минут назад и сейчас лежало, благоразумно спрятанное между страницами книги. Сама же Гермиона, собиравшаяся незамедлительно написать ответ, выскочила из комнаты, заслышав внизу взволнованный оклик матери: — Дорогая, к тебе… гостья. Этой гостьей мог быть лишь один человек, потому Гермиона и торопилась вниз, перескакивая через несколько ступенек и даже оставив столь долгожданное письмо от Виктора Крама. Сейчас шла вторая неделя жаркого июля, заставившего пожухнуть все растения в саду миссис Грейнджер и тем самым уничтожившего плоды её долгих трудов. Сама миссис Грейнджер сдаваться не собиралась и как раз сегодня в очередной раз увлечённо перекапывала грядки на заднем дворе. Как видно, звонок застал её врасплох, так как она стояла в прихожей в не слишком презентабельном виде: волосы убраны под рваную широкополую шляпу, старые клетчатая рубашка и бриджи запачканы в грязи, на руках — резиновые перчатки. Вдобавок прихожую наполняли ароматы удобрений, от которых Гермиона тут же звонко чихнула, едва не споткнувшись при прыжке через последние ступеньки. Джин Грейнджер неодобрительно покачала головой на такое поведение дочери и указала рукой в сторону кухни. — К тебе пришла мисс Бэрбидж, — пояснила мама. — Она на кухне, отказалась от чая и пирожков. Думаю, вам нужно поговорить наедине. — Поправив шляпу, она встревоженно посмотрела на дочь. — Что-то случилось? — Не думаю, — улыбаясь, ответила Гермиона. Уж она-то знала, по какому поводу пожаловала её приятельница. — Ладно, — растерянно отозвалась миссис Грейнджер. — Если что, ты знаешь, где меня найти. Едва ли не подпрыгивая от нетерпения, Гермиона ворвалась на залитую солнечным светом кухню. Чарити сидела, небрежно облокотившись на спинку стула, и нервно теребила длинную цепочку старинных часов. Никто бы не смог признать в этой даме волшебницу, вид у неё был самый что ни на есть магловский: джинсы и рубашка, рыжеватые кудри — в живописном беспорядке. Заметив Гермиону, мадам Бэрбидж слегка улыбнулась. — Чарити! — счастливо взвизгнула Гермиона и кинулась обнимать её. Волшебница позволила себе ответить таким же объятием, после чего попросила девушку присесть. — Что-то случилось? Я думала, ты приедешь чуть позже, но это даже лучше, что ты приехала сейчас. Мне как раз пришло письмо от Виктора, и нужно купить билеты, и ещё… — Погоди, детка, — перебила её Чарити. — Нам нужно поговорить. — О чём? — Гермиона мигом настроилась на серьёзный лад, хоть радостная улыбка ещё скрывалась в уголках губ при мысли о письме, дожидавшемся её наверху. — Ты не сможешь помочь мне попасть в Болгарию? Или… — Ты не поедешь в Болгарию, Гермиона. Эти слова казались приговором и оттого нелепо звучали в светлой кухне. Подавшись вперёд, Чарити внимательно смотрела на Гермиону, на лице которой было написано непонимание и разочарование. — Но… как? — растерянно спросила девушка. — Мы же столько всё планировали, и родители согласились, что я якобы еду к семье Рона… Что-то пошло не так? — Всё пошло не так ещё с двадцать четвёртого июня, — отрывисто бросила Чарити. Дата последнего испытания Турнира Трёх Волшебников, казалось, навечно осталась в памяти Гермионы как один из самых страшных дней её жизни. Вздохнув, она непонимающе взглянула на приятельницу. — Это как-то связано с… с возвращением Ты-знаешь-кого? — Я всегда знала, что ты умная девочка, — слегка усмехнулась Чарити. — Мне очень жаль нарушать твои планы на летний отдых, я знаю, как ты ждала эту поездку, но у нас нет иного выхода. Сейчас выезжать из страны очень опасно. Думаю, Виктор просто не знает об этом, иначе бы он не приглашал тебя. Тебе придётся извиниться и отклонить его приглашение. Совершишь визит позже, как всё уляжется. Возможно, в следующем году. Хотя кого я обманываю… — Волшебница прервалась и глубоко вздохнула. — Всё настолько серьёзно? — с дрожью в голосе спросила Гермиона, и её приятельница кивнула. Обсуждать магические дела и возрождение сильнейшего тёмного мага всех времён на кухне дома семьи Грейнджер казалось дикой нелепостью. Гермиона даже не заметила, как её руки принялись дрожать, и, чтобы занять себя, поднялась с места и налила стакан воды. Чарити между тем снова заговорила: — Оставаться здесь для тебя нет возможности, а потому ты сегодня же отправляешься со мной. Советую собрать поскорее вещи, детка. Я пока поговорю с твоими родителями. Гермиона с неосознанной силой сжала свой стакан. — Куда же мы отправимся? В «Нору»? Или к тебе? И что насчёт моих родителей? Если мне здесь оставаться опасно, разве нет такой же опасности и для них? Или они поедут со мной? — Слишком много вопросов и слишком мало действий, Гермиона, — строго сказала Чарити. — Собирай вещи. Разговоры оставим на потом. — Сначала скажи, что будет с моими родителями, — не согласилась девушка, со стуком опустив стакан на столешницу. — С ними всё будет в порядке, детка. А теперь собирай вещи, — напряжённым голосом потребовала Чарити. — Обещаю, с ними ничего не случится, — прибавила она, и только после этого Гермиона вняла её словам и торопливо поднялась в спальню. В голове её бился рой разнообразных мыслей и предположений. Что происходит? Если бы Тот-кого-нельзя-называть начал творить разбои и нападения, об этом уже давно писали бы газетах. Но сейчас всё спокойно. Возможно, слишком спокойно. Куда они поедут? Почему в такой спешке? Как же родители? Почему Чарити не может рассказать всё как есть, без этих своих загадок и тайн? Ещё несколько часов назад Гермиона и подумать не могла о том, что размеренное течение жизни в коттедже семьи Грейнджер будет так стремительно нарушено визитом Чарити Бэрбидж. Пока сова на подоконнике продолжала наводить марафет, Гермиона принялась опустошать комод. Дрожащие руки с привычной педантичностью складывали вещи в аккуратные стопки, в то время как ум сосредоточенно размышлял над сложившейся ситуацией. Внизу послышались какие-то звуки — скорее всего, это отец вернулся с рыбалки, если так можно назвать пятичасовое сидение с книгой и удочкой возле пруда каждое воскресенье. Чарити обещала поговорить с родителями… Но о чём? За ровными стопками вещей последовали книги. Укладывая всё необходимое в кажущийся бездонным чемодан, Гермиона лишний раз порадовалась тому, что так и не убрала полезное заклинание Незримого расширения, наложенное Чарити ещё два года назад. Самой бы ей не удалось выполнить его так безупречно, хоть девушка и пыталась пару раз в Хогвартсе. Захлопнув крышку, Гермиона бросилась было вниз, но её остановило негодующее уханье совы, ожидавшей ответа на доставленное ею письмо. Чтобы не открывать снова чемодан, девушка вырвала лист из записной книжки и черкнула пару строчек обычной магловской ручкой. Произошли некоторые изменения в планах — вмешались непредвиденные обстоятельства. Не могу написать подробно, но постараюсь сделать это в ближайшее время. Прости, мне очень жаль. Гермиона. Возмущённая такой небрежной отпиской на доставленное письмо, сова гневно ухнула и целую минуту отказывалась подавать лапку. Не выдержав, Гермиона резко отчитала пернатое создание, и птица наконец-то позволила привязать письмо, после чего с самым оскорблённым видом покинула пределы спальни мисс Грейнджер. Девушка с треском захлопнула за крылатым почтальоном окно, обернулась и заметила Чарити, стоявшую на пороге её комнаты. — Только ты могла прочитать нудную нотацию невинной птахе, — пробормотала волшебница. — Вещи собраны? Тогда давай спускаться. К сожалению, магией нам пользоваться категорически нельзя, а потому обойдёмся собственными силами. Вдвоём они кое-как стащили тяжёлый чемодан вниз, и только тогда Гермиона вспомнила, что не захватила Живоглота. Она уже ринулась было разыскивать его в саду — коту очень нравилось нежиться в высушенной летним зноем траве, — но Чарити остановила её, продемонстрировав корзинку у входной двери. — Как тебе удалось поймать его без жертв? — удивилась Гермиона. — На тебе ведь ни царапинки! — Просто нужен правильный подход, — усмехнулась Чарити. — Мне пришлось пожаловать твоему наглецу куриное филе, которое я нашла в холодильнике. В подтверждение её словам из корзинки доносилось удовлетворённое мурлыкание. — Мама будет в ярости, — прошептала Гермиона, нервно хихикнув. — Я, кстати, уже поговорила с твоими родителями, — заявила Чарити. — Для них ты снова гостишь у семьи Уизли. Мне даже не пришлось прилагать особых усилий, чтобы уговорить их. К тому же они вспомнили, что буквально вчера получили выигрыш за участие в конкурсе от журнала «Умелый садовод» — путёвку на двоих на Мальорку. Так что в ближайший месяц их не будет дома. — Чарити… — Гермиона в изумлении покачала головой. — Поблагодаришь потом, — отмахнулась волшебница. — Нам с тобой уже пора уходить. Я буду ждать тебя на улице, а ты пока попрощайся с родителями. Только быстро. Девушка торопливо выскочила на задний двор и тут же угодила в объятия матери, что-то напевавшей себе под нос. Она чмокнула дочь в макушку и пробормотала ей на ухо: — Дорогая, желаю тебе хорошо провести время у своих друзей. Напиши нам, как приедешь к ним, ладно? И поблагодари от моего имени мистера и миссис Уизли. Они такие чудесные люди! Следом Гермиону обнял и отец, всё ещё сжимавший мокрую удочку. — Поверить не могу, что твоя мама сумела выиграть приз от редакции журнала! — восхищённо воскликнул он. — Вот больше не будешь говорить, что мой сад — это бесполезная трата времени, — поддразнила мужа Джин Грейнджер. — Ничего, может, и я смогу выиграть в каком-нибудь конкурсе — по рыбалке, например, — гордо объявил отец. — Я сто лет не была на Мальорке! — Мама мечтательно прикрыла глаза. — Роб, помнишь, мы ведь там медовый месяц проводили… — Потому что рейс на Сицилию отменили, — буркнул отец, всё же улыбаясь. Если бы Гермиона не была уверена в том, что Чарити не применяла никаких заклинаний, она бы точно подумала, что родителей — обоих сразу — хорошенько пристукнули Конфундусом. Непривычно было видеть их такими воодушевлёнными и даже счастливыми. И как только Чарити сумела провернуть всю эту афёру с выигрышем? Мама точно не могла ничего выиграть, ведь результаты конкурса объявили ещё неделю назад. А впрочем, какая разница? Если это поможет родителям быть в безопасности… — Ладно, милая, — мать снова поцеловала Гермиону в лоб. — Увидимся на зимних каникулах. — Приятной поездки, Гермиона. На прощание крепко обняв обоих родителей, девушка поспешила выйти к калитке, куда Чарити уже дотащила корзинку и чемодан. Солнце сейчас клонилось к черте горизонта, предвещая скорое наступление сумерек. На вечернюю прохладу и надеяться не стоило: её не было всё начало июля. Соседи предпочитали проводить время за закрытыми дверями в прохладе комнат, даже детвора не горела желанием носиться по улицам, сейчас кажущимся опустевшими. — И куда мы? — спросила Гермиона, взяв в руку корзинку с Живоглотом. — На остановку, — сообщила Чарити, прикрыв глаза ладонью от яркого закатного солнца. — Наш пункт назначения — Лондон, и будет лучше, если доберёмся без помощи магии или магического транспорта. Ни к чему привлекать к себе лишнее внимание. Так, чего стоим? В путь. Они на удивление быстро дошли до остановки, с которой Гермиона когда-то добиралась в Лондон вместе с Чарити, чтобы в первый раз посетить Косой переулок. На краткий миг девушка позволила себе удариться в детские воспоминания, но из размышлений её вывел голос Чарити. — Шевелись, детка, не то мы тут состаримся. Им удалось кое-как втиснуться в автобус вместе с чемоданами и занять места ближе к выходу — благо что пассажиров почти не было, что неудивительно: в такую-то жару совершать длительные поездки на общественном транспорте! Самоубийство! Примерно это сказал им водитель, обливавшийся потом в форменной одежде. Несмотря на то, что в автобусе были открыты все окна, жара от этого не уменьшилась. Чарити обессилено откинулась на спинку сиденья и, кажется, задремала. Гермиона же пристально следила за маршрутом, гадая, какой будет нужная остановка. На подъезде к Лондону она разбудила свою соседку, и та сообщила, приглаживая волосы: — Нам выходить на Ричмонд-роад. Это через две остановки. Автобус завёз их в какой-то старинный лондонский квартал, где раньше Гермионе бывать ещё не приходилось. Расплатившись за проезд, она и Чарити вышли на улицу, залитую закатными лучами солнца, и направились дальше по прямой. — Та-а-к, — неопределённо тянула Чарити, оглядываясь по сторонами. — Вот сквер, значит, нам направо… То есть налево… А теперь в этот переулок… В результате хождений по разнообразным закоулкам волшебницы вышли на небольшую площадь в тихом районе, казалось, оторванном от шумного центра. По всему периметру располагались похожие друг на друга узкие дома за коваными чугунными оградками, таблички на которых услужливо оповестили, что место назначения — площадь Гриммо. — Странное местечко, — высказалась Гермиона, поставив корзинку с котом на брусчатку мостовой. И когда только Живоглот успел так сильно прибавить в весе? — Держи. — Чарити протянула ей бумажку. — Прочитай про себя и запомни. Когда Гермиона прочитала текст («Штаб-квартира Ордена Феникса находится по адресу: Лондон, площадь Гриммо, 12»), листок мгновенно сгорел и слетел вниз обрывками пепла, а девушка по просьбе Чарити мысленно повторила написанные летящим почерком слова. Словно по волшебству дома, напротив которых стояли волшебницы — под номерами 11 и 13 — принялись медленно, но верно раздвигаться, являя в разрастающемся меж ними просвете очертания старинного особняка. Гермиона быстро огляделась по сторонам, но похоже, никто этого процесса не замечал, что её несказанно удивило. Дом между тем полноценно появился на своём месте, и калитка перед ведущей к нему дорожкой призывно приоткрылась. — Пойдём. — Чарити дёрнула свою юную спутницу за руку, и обе, подхватив сумки, вошли в калитку, прошли по дорожке, вдоль которой расположились заросшие, неухоженные клумбы, и поднялись по ступенькам, остановившись перед дверью. Вытащив волшебную палочку, мадам Бэрбидж постучала ею по обшарпанной панели, послышалось лязганье множества замков, после чего дверь отворилась, давая доступ в узкий тёмный коридор. Волшебницы кое-как втащили багаж в прихожую и быстро закрыли за собой дверь. Тотчас же зажглись газовые рожки на стенах с полинялыми обоями, высвечивая обстановку некогда благородного особняка. Здесь ужасно пахло чем-то застаревшим и как будто сгнившим, и Гермиона поёжилась от наплыва неприятных ощущений. — Странное место для штаба, — пробормотала она, оглянувшись на Чарити. — Ничего, привыкнешь, — отмахнулась Чарити. — Нам, в конце концов, не из чего выбирать. В прошлом пользовались услугами дома Уолтера Вэйна, но в силу определённых причин нам пришлось от этого отказаться. Так что вот наше новое пристанище. — Она огляделась. — Ну, и где же все? Не может быть, чтобы я опоздала на собрание, у меня ведь было задание… — Один взгляд на наручные часы Гермионы, и мадам Бэрбидж поспешила скрыться в тёмном коридоре, сказав напоследок: — Опоздала! Гермиона, поднимайся наверх, на третий этаж. Там тебе всё расскажут. Водрузив корзинку с Живоглотом на чемодан и схватив тот за ручку, Гермиона направилась к ступенькам старой, устланной вытертой ковровой дорожкой лестницы, замеченной ею в углу прихожей. С трудом поднялась на площадку третьего этажа, остановилась, чтобы перевести дух, как и на предыдущих этажах, и услышала приглушённые возмущённые вопли. Оставив сумки на площадке, Гермиона прошла по тёмному узкому коридору и, найдя источник шума за одной из ряда одинаковых дверей, выкрашенных уже потрескавшейся от времени бледно-зелёной краской, нерешительно постучала. Дверь тотчас распахнулась, явив взъерошенную Джинни Уизли. Девчонка при виде Гермионы испустила восторженный вопль и крепко обняла её, грозя задушить. — Ой, да быть этого не может! Ты тоже приехала? Только что? Тебе хоть что-нибудь объяснили? Как добралась? А как же планы на лето? Я так рада! — Подожди, Джинни, пожалуйста, — засмеялась Гермиона, пытаясь вывернуться из цепкой хватки юной мисс Уизли. Девочка тут же убрала руки и с любопытством заглянула за плечо подруги. — А Гарри разве не с тобой? — А разве он не с вами? — вопросом на вопрос ответила Гермиона. — Не-а, — разочарованно вздохнула Джинни. — Слушай, нужно поискать тебе комнату. Или ты не против пожить со мной? — Конечно, не против. — Отлично! Моя комната как раз этажом ниже. А где сумки? — Заметив багаж на площадке, девчонка сунулась в комнату, из которой выскочила, и крикнула: — Рон, поднимай свою задницу с кровати и помоги Гермионе занести сумки. — Послышался звук падения на пол и восклицание. — Да, только что приехала, — откликнулась на это Джинни. Из комнаты вышел Рон, тоже поспешивший неловко обнять Гермиону, после чего с опаской приблизился к оставленному на площадке багажу. Увидев корзину с Живоглотом, он нерешительно оглянулся на девушек. — Я это чудовище снова не потащу. — Не называй так Живоглота, — отчитала приятеля Гермиона. — Я сама его возьму. Они затащили сумки в пыльную комнату, преодолев ступеньки. Спросив разрешения, Гермиона выпустила своего домашнего питомца, и тот поспешил запрыгнуть на верхушку старинного двустворчатого шкафа, оттуда хищно поглядывая на головы присутствующих. Джинни приземлилась на одну из кроватей и поморщилась, когда из покрывала вырвалось облачко пыли. — Этот дом — настоящая рухлядь, — пожаловалась девчонка, откашливаясь. — А ма ещё и заставила нас убираться, — присоединился к жалобам сестры Рон. — Как вижу, уборкой вы себя не утруждали, — покачала головой Гермиона. — Всё равно это бесполезное занятие, — фыркнула Джинни. — И чем же вы тогда, прошу прощения, занимались всё это время? — Играли в карты, — сообщила Джиневра, растянувшись на кровати. — Рон проиграл, между прочим, и как раз выносил мне мозг по этому поводу, когда ты постучала к нам. Отдельное тебе за это спасибо, — громким шёпотом поблагодарила она, за что удостоилась недовольного взгляда Рона. — Я поддался, — буркнул юноша, на что Джинни лишь закатила глаза. Гермиона тем временем, присев на край своей кровати, решила задать интересующие её вопросы. — Вы, случайно, не знаете, где мы сейчас находимся? Мне известно лишь, что это штаб-квартира организации под названием «Орден Феникса», но и только. — Она с любопытством уставилась на Джинни и Рона, усевшегося на кровать сестры. — Ну, нам совсем немного известно об этом месте, мы сами лишь вчера утром приехали, — сообщил приятель. — Ма разбудила нас часов в пять утра, мы в спешке кое-как собрали вещи и перебрались сюда через каминную сеть. Единственное, что нам известно наверняка, так это то, что дом принадлежит Сириусу Блэку, — прибавила Джиневра. — Ты знаешь про Сириуса Блэка? — удивилась Гермиона. Ей казалось, что о его невиновности известно лишь ограниченному кругу лиц. Что же здесь происходит? — Ну… да. — Джинни осмотрелась по сторонам, будто ожидая, что их подслушивают. — Профессор Дамблдор заглядывал к нам дня за четыре до этого быстрого переезда; он-то и объяснил ситуацию с крёстным отцом Гарри и предупредил, что, возможно, нам придётся покинуть «Нору». — Правда, не всем это пришлось по вкусу, — нахмурился Рон. — Старина Перси не поверил ни единому слову Дамблдора, а потом ещё и обвинил его во лжи. Ему в Министерстве хорошо мозги промыли. — Знаешь, он ведь совсем недавно повышение получил, что кажется почти невозможным после всей этой истории с его начальником Краучем, — прибавила Джинни. — Он так гордился, думал, что папа оценит… — А разве не оценил? — удивившись, спросила Гермиона. — Нет, конечно! — воскликнул Рон. — Ты что, новостей не знаешь? Министерство ведь отрицает возвращение Сама-знаешь-кого, а Гарри так и вовсе за дурачка держит. — Прости, мне в последнее время совсем не до газет было, — пробормотала Гермиона. — И что же дальше? Ну, с Перси? — Сбежал он, — сердито буркнула Джинни. — Наговорил кучу всякого бреда вроде того, что Дамблдор совсем рехнулся, оправдывая сумасшедшего беглого преступника, и прочее... — Сириус вовсе не сумасшедший преступник! — выпалила Гермиона. — Мы знаем, — снисходительно улыбнулась Джинни. — Только Перси не желает этого признавать, — прибавил Рон. — Сказал, что останется верен Министерству, даже если будет означать отказ от семьи. Собрал вещи и сбежал сюда, в Лондон. — Уму непостижимо, — покачала головой Гермиона. Такого предательства со стороны Перси она никогда не могла даже предположить. Пусть тот и был одержим карьерой и положением, слепо верил Министерству и лебезил перед начальством, но чтобы так поступить с родными… Послышался стук в дверь, после которого в комнату заглянула миссис Уизли. При виде Гермионы её усталое, непривычно измождённое лицо озарилось тёплой улыбкой. — Гермиона, детка, ты уже приехала! Дай-ка я тебя обниму. Миссис Уизли в самом деле заключила девушку в объятия. Вблизи Гермионе удалось отметить, что та выглядела взволнованной и явно нервничала, рыжие прядки выбились из причёски, под глазами — тёмные круги, в уголках собрались сеточки морщин. — Прости, что не встретила тебя по приезде, но у нас тут такая каша заварилась, что не было времени банально поесть. Надеюсь, так будет только первые дни. — Она деланно засмеялась. — Столько хлопот, ты просто не представляешь! — Каких это хлопот? — тут же навострилась Джинни. На секунду миссис Уизли досадливо закусила губу, но потом брякнула: — Так с уборкой же. — Тут её лицо озарилось, и она с воодушевлением продолжила: — Да, точно, уборка! Вот что, — на этих словах Джинни и Рон переглянулись, явно предчувствуя что-то недоброе, — вы мне поможете сделать этот, с позволения сказать, дом пригодным для жилья. Он уже долгое время пустовал, и от нас с вами потребуется привести его в порядок. Всё равно вам нечем сейчас заниматься… — Эй, а что это мы сразу? — оскорбился Рон. — Пусть Фред с Джорджем тоже… — Ага, будут они помогать нам, как же, — фыркнула Джинни. Тут же, согласно её словам, раздался хлопок, и в комнате появились улыбающиеся близнецы. Их появление испугало Живоглота: кот спрыгнул со шкафа на кровать Гермионы, на которую девушка, к счастью, не успела сесть, а оттуда тенью метнулся под кровать Джинни, заставив при этом Рона с ногами забраться на постель. Миссис Уизли, мимо которой прошмыгнуло животное, покачнулась и тут же сердито принялась отчитывать сыновей: — Фред, Джордж, зачем же так пугать? Неужели вам ещё не надоело? — Мы сдали тест всего-то месяц назад, — насмешливо отметил Джордж. — Конечно, нам ещё не надоело. — А с четвёртого этажа идти ну очень долго, — прибавил Фред. — В любом случае, мальчики, хорошо, что вы заглянули, — отозвалась миссис Уизли. — Как я уже сказала, нам предстоит долгая работа. Насколько мне известно, в особняке не меньше ста комнат… — Сто комнат! — в комическом ужасе прошептал Джордж. — Мы состаримся, пока наведём в них порядок! — присоединился Фред. — А у меня были такие прекрасные планы на жизнь! — Мадам, за что вы так с нами? — Ну, что вы такое говорите? — покачала головой миссис Уизли. — Мы с вами быстро управимся. Заодно и Ордену поможем… — Ордену? — оживились близнецы. — Что за Орден? — Так, всё, — отмахнулась миссис Уизли. — Даже не упрашивайте — рассказывать ничего не стану. С завтрашнего дня примемся за уборку, учтите. А я пока займусь ужином. Думаю, быстро управлюсь. Всё, ребятки, мне пора. — Вот уж мечтал всё лето уборкой заниматься! — объявил сердито Фред, едва за матерью закрылась дверь. — Чистить дом сумасшедшего беглого преступника, к тому же ещё и крёстного отца Гарри Поттера! — поддакнул Джордж. — Сириус не сумасшедший беглый преступник, — рассердилась было Гермиона, но, заметив плутоватые усмешки на лицах близнецов, поняла, что они её дразнят. — Очень смешно. — Смешно, — подтвердил Фред. — Кому расскажешь — ни за что не поверят! — А уж если Перси узнает… — покачал головой Джордж. — Даже к лучшему, что эта задница свалила из дома. Гермиона не сразу поняла, что это сказала Джинни, а осознав, открыла было рот для того, чтобы гневно отругать подругу, однако её отвлекли близнецы, явно смекнувшие, что к чему. — Кстати, Грейнджер, с приездом, — торжественно объявил Фред, наклоняясь к ней, чтобы обнять. Девушка отступила и оказалась зажата между ним и Джорджем, из-за чего её лицо тут же окрасилось румянцем смущения. — Отпустите уже её, — недовольно буркнул Рон. — Ревнуешь? — поддразнил Джордж, отступив и оставив Гермиону в руках Фреда. Тот отпускать девушку явно не собирался, но ему пришлось это сделать, так как Гермиона, прищурившись, указала на торчавшую из кармана штанов Фреда пёструю этикетку. — А это что такое? — поинтересовалась девушка, приблизившись. — Эм-м… ничего особенного. — Фред быстро попятился назад и натолкнулся на письменный стол. — Увидимся за ужином. Словно по сигналу близнецы трансгрессировали с громким хлопком. — Обормоты, — явно копируя мать, заключил Рон. Тотчас же — Гермиона могла бы даже поклясться, что ей показалось — возле Рональда трансгрессировал один из близнецов, отвесил братцу подзатыльник и молниеносно скрылся, возвестив: — Мы всё слышим! Потерев макушку, Рон сердито выругался сквозь зубы и покинул комнату. Гермиона же решила не терять времени даром и принялась за распаковку чемодана. Лежавшая поперёк кровати Джинни, закинув ноги на стену, увлечённо пыталась расковырять большими пальцами обеих ступней дырку в серо-голубых обоях. Выползший из своего укрытия Живоглот игрался с кончиками длинных волос Джиневры, свисавших до пола. Раскладывание вещей по полкам шкафа не заняло много времени, и потому после этого Гермиона взялась за книги. Из-за их большого количества девушке пришлось ещё половину оставить в чемодане. Она как раз собиралась задвинуть его под кровать, как вдруг вспомнила кое-что и метнулась к справочнику, в страницах которого спрятала письмо от Виктора Крама. Вытащив чернильницу, перо и кусочек пергамента, Гермиона поспешно уселась за стол и принялась выводить косые строчки ответного сообщения, куда более подробного, нежели предыдущая отписка. Но едва только она успела написать «Дорогой Виктор», как послышался очередной хлопок трансгрессии, из-за которого девушка посадила жирную кляксу на письме. Обернувшись, она увидела Фреда и Джорджа — а кого же ещё? На этот раз перемещение прошло не слишком гладко, потому что близнецы пошатнулись и один из них, отступив назад, споткнулся о чемодан Гермионы и, естественно, не удержался на ногах. — Опять твой чёртов чемодан, Грейнджер! — выругался Фред, поднимаясь с помощью брата. — Это какое-то проклятие, честное слово. На кой его вообще нужно было бросать посреди комнаты? — Прости, — пискнула Гермиона. Она совсем забыла о чемодане, увлечённая необходимостью написать ответ Виктору, из-за чего оставила его посреди комнаты, так и не задвинув под кровать. — Должна будешь, — пробубнил Фред, поправляя одежду. — А вы что тут вообще забыли? — поинтересовалась Джинни, в глазах которой братья отражались вверх ногами. — Ма послала нас позвать вас на ужин, — объявили близнецы хором. — Так что поторопитесь, пока Рон не смёл всё со стола. Вняв совету снова исчезнувших Фреда и Джорджа, девушки покинули комнату и спустились вниз. В доме до сих пор царил полумрак, и разглядеть что-либо было очень сложно, двигаться приходилось едва ли не на ощупь. Кухня находилась в полуподвальном помещении и была довольно просторной, пусть и тёмной, комнатой. Сразу видно, что миссис Уизли как следует вычистила здесь каждый уголок, чтобы не допустить антисанитарии при приготовлении еды. В дальнем конце, подальше от кухонных тумб, располагался огромный длинный стол, чья выщербленная поверхность была уставлена тарелками и блюдами с дымившейся и источавшей аппетитные ароматы пищей. Несколько незанятых стульев пустовали, на остальных уже расселись Рон, Фред, и Джордж. — Садитесь, девочки, садитесь, — миссис Уизли поторопила нерешительно застывших на пороге Джинни и Гермиону. Ещё два места вакантно пустовали, словно ожидая своих хозяев. Гермиона сделала вывод, что здесь обычно сидят мистер Уизли и Билл, которые сейчас наверняка на работе. Девушка даже не подозревала о том, насколько проголодалась за весь этот насыщенный событиями и нервотрёпкой день. Джинни лишь удивлённо взглянула на подругу, нагрузившую свою тарелку гораздо больше, чем включали в себя привычные порции. Ужин проходил в молчании, что было очень непривычно. Тишина, прерываемая дребезжанием столовых приборов о тарелки, буквально давила на уши. Сколько Гермиона помнила, за столом всегда было о чём поговорить, пусть она зачастую и не принимала участия в этих беседах. Возможно, сказывается мрачная обстановка — или же непроницаемое, неулыбчивое лицо миссис Уизли, при которой никто и помыслить не мог о том, чтобы сказать хоть что-то. После завершения трапезы Гермиона по привычке предложила миссис Уизли помочь с грязной посудой, но та лишь отмахнулась: — Ничего, милая, я сама справлюсь. Поднимайтесь наверх. И вообще, не нужно спускаться сюда, на первый этаж, без приглашения. Это ко всем относится, — предупредила она ещё не успевших выскользнуть из-за стола отпрысков. — Что-то миссис Уизли сама не своя, — прошептала Гермиона Джинни, когда девушки покинули кухню. — Это из-за Перси, — так же шёпотом ответила Джинни. — И из-за папы. Эх, знать бы, что они обсуждают на этих своих собраниях… Они остановились и как по команде подняли головы, заслышав чей-то голос с площадки четвёртого этажа. Из темноты выглянула Чарити Бэрбидж, наклонившаяся, перегнувшись через перила. — Нам нужно поговорить, Гермиона, — объявила она. — Жди меня в комнате, я сейчас приду, — обернувшись к Джинни, попросила Гермиона, и девчонка, с любопытством переведя взгляд на Чарити, кивнула. Как только за нею захлопнулась дверь, Гермиона поднялась к Чарити, и та, взяв её за руку, поманила в тёмную пыльную комнату, где усадила на диван и присела в кресло напротив. — Я догадываюсь, что у тебя ко мне имеется множество вопросов, — начала мадам Бэрбидж, внимательно глядя на девушку. — Задавай, а я постараюсь по возможности на них ответить. — Мои родители, — тут же выпалила Гермиона. — Что это за путёвка-приз? Ты подстроила? — А кто ж ещё? — усмехнулась Чарити. — Я, конечно, не ставлю под сомнения таланты твоей матери в искусстве садоводства… Нужно было обеспечить твоим родителям поездку в достаточно отдалённое безопасное место. Шанс нападения со стороны Пожирателей очень мал, но перестраховаться лишним не будет. — То есть пока они в отъезде, с ними всё будет в порядке? — Чарити кивнула. — А когда они вернутся? — Завтра, едва мистер и миссис Грейнджер покинут дом, наши коллеги оградят ваш коттедж всеми защитными заклинаниями. Не сомневайся, они будут в полной безопасности. Только теперь Гермиона смогла с облегчением выдохнуть: всё время с момента поспешного бегства из дома всё внутри неё находилось в напряжении и волнении. Словам Чарити можно верить, а, значит, с родителями всё действительно будет в порядке. — Мне жаль, что ты не смогла поехать в Болгарию, — мягко сказала приятельница, взяв девушку за руку. — Но это действительно опасно и могло закончиться очень плохо. — Я понимаю, — кивнула Гермиона. — Не понимаю лишь одного: если, как уверяет Гарри, Тот-кого-нельзя-называть вернулся, почему ничего не происходит? То есть это хорошо, что ничего не происходит, но согласись: это странно. — Это странно, я согласна, Гермиона. Мы думаем, что он просто затаился и выжидает удобный момент. И всё, больше не спрашивай меня об этом, ладно? Ты и так знаешь больше, чем тебе следует знать, и я тому виной со своими рассказами. — Кстати, о Гарри, — встрепенулась Гермиона. — Если меня и семью Уизли так спешно перевезли сюда, почему же он до сих пор находится у Дурслей? — Этот вопрос сможешь задать завтра профессору Дамблдору, — сообщила Чарити. — Он очень хотел поговорить с тобой и с остальными ребятами. Думаю, ему есть, что вам сказать. «Профессор Дамблдор? — мысленно насторожилась Гермиона. — Сам директор Хогвартса хочет с нами поговорить. Что бы это могло значить?» — В общем, детка, до начала учебного года тебе придётся находиться здесь. Думаю, Молли найдёт, чем вас занять, — усмехнулась Чарити. — И по возможности не посылай никому писем. Не стоит привлекать лишнее внимание к нашему убежищу, тем более что почту легко перехватывают. — Но, Чарити… — Гермиона умоляюще посмотрела на приятельницу. — Я так и не ответила Виктору. Не успела. Можно хотя бы одно письмо? Пожалуйста. — По хорошему счёту я должна отказать тебе, — вздохнула Чарити. — Но соглашусь помочь лишь из понимания, насколько это важно для тебя. Только одно письмо, детка. И предупреди в нём, что ответ не требуется. — Я сейчас! Воодушевлённая согласием Гермиона вскочила было с места, но Чарити удержала её за руку. — Не сегодня, детка. У меня дежурство. Завтра вечером передашь мне его, идёт? — Гермиона, скрывая разочарование, кивнула. — Вот и славно. А теперь иди в свою комнату и хорошенько выспись. Джинни, конечно же, спать и не думала и с нетерпением ждала возвращения соседки по комнате. При виде Гермионы она хотела было задать интересующий её вопрос, но вслух вырвалось лишь негодующее восклицание по поводу зажжённого света. — Мне нужно написать письмо, — торопливо пояснила Гермиона, усаживаясь за стол. Джинни тут же перебралась на край кровати, ближний к столу. — Не подсматривай. — Ну, Гермиона! У вас что, всё настолько серьёзно? — Серьёзно, — рассеянно ответила девушка, выводя ровные строчки на листе пергамента. — Я должна была поехать на летние каникулы к нему в Болгарию. — Ничего себе! — восторженно воскликнула Джинни. — Ты ещё громче покричи, а то ведь не все об этом знают, — сердито буркнула Гермиона. — Ой, не злись, — отмахнулась Джинни. Подобравшись ближе к столу, она сложила на его краю руки и на них устроила подбородок, внимательно разглядывая подругу. — А какой он? — Кто? — Ну, как «кто»? Крам! — Обычный. — Так уж и обычный? — Джинни, я не его пиар-агент, чтобы расписывать все его достоинства. Ну… — Гермиона задумчиво закусила кончик пера. — Он умный, смелый, серьёзный, внимательный, спокойный… — Знаешь, ты бы вполне справилась с ролью пиар-агента. — Джинни! — Всё-всё, молчу. Дописав письмо, Гермиона сложила его в конверт и спрятала под подушку, после чего переоделась и нырнула в постель. Это было очень вовремя, так как буквально через пять минут в комнату заглянула миссис Уизли. Убедившись, что девушки уже в кроватях, она прикрыла дверь, и через секунду послышался её строгий голос: — Фред! Джордж! Вы почему ещё не спите? — Следом — пауза. — И что, что вы уже совершеннолетние? — Снова пауза. — Если только разбудите Джинни или Гермиону, лично уши оторву. Думаете, я не знаю, чем вы тут по ночам занимаетесь? — У Джинни вырвался смешок, который она заглушила краем подушки. — Кого вы обманываете? Снова, небось, за старое взялись? Эти ваши эксперименты… Чтобы через пять минут я и звука из вашей комнаты не слышала, ясно? — За старое? — недоумённым шёпотом спросила Гермиона, когда шаги миссис Уизли стихли. — Ну да. — Джинни выбралась из-под одеяла и, закутавшись в него как в кокон, уселась на кровати. — Я слышала, они серьёзно принялись за эти свои Канареечные помадки и прочую белиберду. Видно, готовят партию розыгрышей к новому учебному году. Если мама узнает, снова разозлится — им ведь Ж.А.Б.А в этом году сдавать. «Интересно, им снова понадобится моя помощь при подготовке к экзаменам? Или обойдутся своим умом? А может, и вовсе решат на всё плюнуть? Да нет, не могут же они, в самом деле…» Следующие дни на площади Гриммо, 12 были полностью посвящены уборке. Используемые в качестве рабочей силы дети — и уже совершеннолетние волшебники в лицах Фреда и Джорджа — сразу после завтрака под руководством миссис Уизли начинали расчищать ту или иную комнату, коих, несмотря на все усилия, оставалось ещё порядочное количество. Гермиона была даже рада такой нагрузке — это отвлекало от плохих мыслей, всё чаще одолевавших девушку. Она не могла не беспокоиться за родителей, вопреки всем заверениям Чарити о том, что с ними всё в порядке. К тому же ей очень хотелось получить ответ Виктора; вместе с тем Гермиона, однако, страшилась его, полагая, что после её отказа — на который были веские причины, о которых Виктору ничего не известно, — он вряд ли пожелает с ней общаться и решит, что она его… Как это выразилась Джинни? Ах, да, «продинамила». Какое мерзкое слово! А ведь Гермиона очень дорожила этими отношениями… Нет, Виктор обязательно всё поймёт. К тому же у него и без неё забот хватает — планы на будущее, тренировки… К счастью, сомнения Гермионы рассеялись окончательно одним из вечеров. Она уже готовилась спать, когда её потревожила заколдованная Чарити записка, в которой приятельница просила её спуститься в прихожую особняка после полуночи, когда все разойдутся по спальням. Дождаться этого момента труда не составило благодаря болтовне Джинни, и в назначенное время Гермиона, накинув халат, вышла в коридор и принялась осторожно спускаться по скрипучим ступенькам. Ночью особняк Блэков выглядел ещё более пугающим, нежели днём. По стенам, сплетаясь с узорами на обоях, бродили причудливые тени, под потолком слышалось какое-то подозрительное тарахтение, а по полу бродил неприятный холодок, вызывавший мурашки на коже. Гермиона очень редко покидала спальню по ночам — чаще всего это бывало из-за походов в ванную комнату, но и только, — и потому сейчас ей было крайне не по себе. Держась за шершавые перила, она миновала лестничный пролёт второго этажа и начала спускаться на первый, но запнулась о сбившуюся складку изъеденной молью ковровой дорожки и едва не улетела вниз, благо ей удалось схватиться за настенную занавеску, чтобы удержать равновесие. Пыльная ткань слетела на голову девушке, заставив чихнуть. Сбросив её на лестницу, Гермиона отряхнулась; её взгляд случайно упал на стенку, с которой слетела занавеска, и девушка непроизвольно вскрикнула, тут же зажав рот ладонью, ибо из темноты на неё уставился ряд отрубленных голов домовиков. Их уши уныло обвисли, а на физиономиях застыло выражение печальной обречённости и одновременно с тем панического ужаса. Чудовищное зрелище. Гермиона, нервно икнув, осторожно отступила назад, прислонившись поясницей к перилам лестницы, и тут кто-то схватил её за запястье, заставив снова вскрикнуть. — Тише, Гермиона, — послышался свистящий шёпот. Обернувшись, девушка заметила Сириуса Блэка и с облегчением вздохнула, нервно приглаживая волосы. — Здравствуйте, мистер Блэк, — пробормотала Гермиона, различая в темноте силуэт владельца особняка. Отблески свечи, которую он держал, плясали на синем в чёрную полоску халате и сумке, из которой, как показалось девушке, доносилось приглушённое попискивание, похожее на мышиное. — Ты что тут забыла ночью? — поинтересовался Сириус, разглядывая подругу крестника с ног до головы. — Я… мне нужно было поговорить с Чарити, — объяснила Гермиона, невольно бросив короткий взгляд на головы домовиков. Перехватив этот взгляд, Сириус заметил: — Значит, увидела гордость нашего дома? Полагаю, эти трофеи очень тебя напугали. — Кто совершил такое варварство? — сдавленно прошептала Гермиона, старательно отводя глаза. — Это одна из традиций, введённых ещё моей прабабкой, — пояснил Сириус с ядовитой усмешкой. — С неё-то и повёлось отрубать головы всем домашним эльфам, когда те станут непригодны для службы благороднейшему семейству Блэков. Моя дражайшая матушка ревностно продолжала этот порядок. Правда, Кикимеру удалось избежать столь незавидной участи. Впрочем, — Сириус наклонился к Гермионе и подмигнул, — он не слишком-то этому рад и постоянно провоцирует меня. Бедняга надеется, что я не выдержу и отсеку ему голову. Признаться, иногда мне действительно этого хочется — его поведение любого выведет из себя. Не пугайся, Гермиона, я шучу, — прибавил хозяин, заметив испуганное выражение лица девушки, которое после его слов сменилось сердитым. — Это бесчеловечно, и я не верю, что вам под силу так поступить с Кикимером, — заявила она. — Он просто очень старый, и одиночество наложило на него свой отпечаток, он не виноват и… — И он вообще малопривлекательный субъект, — перебил Сириус. — Не распространяй на него деятельность Г.А.В.Н.Э, Гермиона. Этот малый уже давно слетел с катушек, выполняя указания портрета моей матери. Кстати говоря, нам лучше вести себя потише, иначе она нарушит своими воплями нашу милую беседу о Кикимере. Гермиона невольно хихикнула в ответ на улыбку Сириуса, неожиданно дружелюбную и даже чуточку лукавую. В последнее время он выглядел усталым и вечно чем-то недовольным. Наверное, волновался за Гарри. Чаще всего хозяин дома завтракал, обедал и ужинал в одиночестве, и его почти невозможно было увидеть, кроме как если случайно столкнуться на этаже. Иногда он заглядывал в комнаты, где велась уборка, но скорее от скуки и надолго не задерживался. Правда, пару раз Гермиона видела, как с ним о чём-то шептались Фред и Джордж, но особого значения тому не придала. Может, они хотели попросить у него пару уроков анимагии. А что, вполне в их духе. — Ты, кажется, куда-то торопилась? — спросил Сириус, вмешиваясь в мысли Гермионы. — Я… да, точно, — кивнула девушка. — Тогда иди. Я загляну наверх, на чердак, Клювокрыла покормлю. — Сириус потряс сумкой, в которой сидели будущие жертвы гиппогрифа. — Спокойной ночи. — И вам, — откликнулась Гермиона, просачиваясь мимо Сириуса и торопливо спускаясь вниз, где её поджидала Чарити. Приятельница нервно постукивала пальцами по двери. Судя по уличной мантии, она явно куда-то торопилась, но планов своих раскрывать не собиралась. Заметив Гермиону, волшебница недовольно спросила: — Что ты так долго? — И, оглядевшись по сторонам, быстро сунула девушке письмо. — Это от Виктора. Так уж и быть, можешь передавать ему ответы вместе со мной. От счастья у Гермионы закружилась голова, и она порывисто обняла приятельницу. — Чарити! Спасибо, спасибо! — горячо прошептала девушка, отпуская мадам Бэрбидж. — Ты даже не представляешь, насколько это важно для меня! — Представляю, — сухо откликнулась Чарити, — иначе бы не предложила свою помощь. Ладно уж, иди — вижу, что тебе не терпится поскорее прочесть. Только никому ни слова, и особенно — Молли. Она не одобрит. Ещё раз поблагодарив приятельницу, Гермиона торопливо поднялась в спальню, где, игнорируя расспросы Джинни, развернула ответное послание Виктора, подставив его под льющийся в окно лунный свет, чтобы разглядеть косые строчки. Дорогая Гермиона! Сожалею, что тебе не удалось приехать на каникулы, но надеюсь, что нам удастся увидеться зимой. У тебя ведь пока ещё нет планов на рождественские каникулы? Впрочем, это мы можем обсудить позже. Как проходят оставшиеся до учёбы месяцы? Не скучаешь? Знаю, что тебе предстоит трудный год — подготовка к С.О.В.ам, но верю, что ты справишься с экзаменами. Я уже сдал их, ожидаю результаты и сейчас готовлюсь к поступлению на стажировку ликвидаторов заклятий в нашем банке. Он сотрудничает с ассоциацией банков Гринготтс, а потому, возможно, меня когда-нибудь направят на обучение по обмену. А пока что у меня каждый день тренировки — не очень-то легко, знаешь ли, быть ловцом национальной сборной. Нашего бывшего директора так и не нашли, а потому школой пока заправляет глава подразделения мракоборцев. Пока что новостей у меня нет, так что как только они появятся, обязательно тебе напишу. Виктор. — Тебя никак не напрягает, что твой парень живёт так далеко от тебя? — спросила Джинни, когда Гермиона улеглась в постель, прочитав письмо. — То есть любовь по переписке — это очень романтично и всё такое, но… —У нас вовсе не любовь, — смутилась Гермиона. — Да, конечно, — ухмыльнулась Джинни, но всё же благоразумно сменила тему. Неудивительно, что с этого момента настроение Гермионы разительно улучшилось, что никак не могло остаться незамеченным. Джинни постоянно поддразнивала подругу во время совместных уборок, Рон недоумённо хмурился, а близнецы переглядывались. Душным июльским вторником ребята расчищали очередную комнату — на этот раз то была старая гостевая спальня. Плюсом можно было назвать её скудную меблировку, что существенно снижало количество времени и сил, затрачиваемых на уборку. В старом сундуке, игравшем роль комода, близнецы обнаружили какие-то старые тряпки и тут же натянули их на себя, дурачась. — Мадам, вы прекрасны, — распинался Джордж, нацепивший на макушку дырявый цилиндр, перед Фредом, обернувшим большой отрез ткани вокруг себя на манер длинной хламиды. — Позвольте пригласить вас на танец! — О, с удовольствием принимаю ваше приглашение, сэр! — ответил Фред, кокетливо строивший глазки окружающим. Встав в танцевальную позу, братья принялись выделывать замысловатые па, громко хохоча. Джинни присоединилась к ним, размахивая изъеденной молью шляпой с уныло обвисшими страусовыми перьями. Рон и Гермиона, переглянувшись, дружно оставили работу и принялись следить за веселившимися: один с усмешкой, вторая — с неодобрением. — Надеюсь, это не вещи Сириуса, — пошутил Фред, когда Джордж ловко закружил его на месте. — Иначе я начну сомневаться в том, что мне нравится этот парень. В этот момент дверь комнаты открылась, и в щель просунулась голова хозяина дома. Оценив живописную обстановку — близнецы Уизли в старых тряпках пытаются танцевать вальс, а рядом с ними крутится Джинни в рваном пиджаке, — Сириус широко улыбнулся: — Работа кипит, как я вижу. Веселье тотчас же прекратилось, все заинтересованно уставились на мужчину. — Ты ведь не станешь жаловаться нашей ма, верно? — поддел хозяина дома Джордж. — Думаю, у меня есть более важные дела, — подмигнул Сириус. — Я вообще-то заглянул к вам, чтобы сообщить кое-что важное. — Убедившись, что его слушают, он продолжил: — Дражайшая Молли сейчас крайне занята и послала меня проконтролировать вашу уборку. Но не спешите огорчаться, ибо у меня, как я уже говорил, есть более важные дела. По секрету скажу, что Молли будет занята ещё около пяти часов, так что у вас есть время хорошенько повеселиться. Намёк ясен? Получив утвердительные кивки, Сириус скрылся за дверью. Близнецы тут же принялись стаскивать с себя старое тряпьё, обсуждая услышанное. — Вот это я понимаю «крёстный», — одобрительно заметил Фред. — Гарри повезло. — И чем же мы займёмся? — спросил Джордж. — Может… — Давайте сыграем в прятки? — азартно сверкая глазами, предложила Джинни. Она оглянулась на Гермиону и Рона, не принимавших участия в беседе. — Вы как? — Я «за», — кивнул Рон, отбросив тряпку в ведро. Гермиона же промолчала, с демонстративной тщательностью убирая паутину из угла под потолком, для чего ей пришлось встать на тумбочку. Уборка ей тоже надоела, но девушка считала игру в прятки слишком глупым развлечением, особенно если учесть, что возложенные на них обязанности никто не отменял. Получить нагоняй от миссис Уизли было бы не очень приятно. Она и так в последнее время крайне напряжена и занята делами, и помощь ей крайне необходима, так что тратить время на разные шалости — это глупо, безответственно и… — А ты, Гермиона? — нахально вклинился в мысли девушки звонкий голос Джинни. — Мы без тебя не начнём, Грейнджер, — предупредил Фред. — А то вдруг решишь рассказать нашей ма о том, что мы задумали… — Да и вчетвером играть смысла нет, — поддержал брата Джордж. — А так нас пятеро будет… — Давай, Гермиона! — присоединился Рон. — Я… я, пожалуй, воздержусь, — чопорно ответила Гермиона. — И не буду ничего рассказывать, так что можете веселиться, — она с неодобрением выделила последнее слово. Все Уизли переглянулись. — Ну, уж нет, — не согласился Фред. — Мы, конечно, не ставим под сомнение твои слова… — подхватил Джордж. — Но рисковать не будем. В одно мгновение Фред оказался рядом с Гермионой, трансгрессировав, из-за чего девушка, дёрнувшись, пошатнулась, и тумбочка резко ушла у неё из-под ног. В следующий момент Гермиона уже была на руках у Фреда, и это положение ей вовсе не пришлось по вкусу. — Всё, ты с нами, — констатировал Фред с обаятельной улыбкой и повернулся к остальным. — Кто предлагал, тот и водит, Джинни. Остальные — за мной! Даже не думая отпускать Гермиону, юноша первым покинул комнату и припустил по коридорам особняка. — Поставь меня на место! — возмущённо шептала Гермиона, опасаясь привлечь к их странной парочке внимание. — Сейчас же, Фред! — Ага, чтобы ты тут же побежала докладывать о нас? — Я же сказала, что буду молчать. Фред, ну… — Нет, Грейнджер. — Он слегка подкинул её, чтобы перехватить поудобнее, что вынудило девушку крепче обхватить его шею из-за опаски упасть. — Не волнуйся, не уроню, — рассмеялся Фред и продолжил: — Первый кон игры будешь прятаться вместе со мной, чтобы я мог за тобой следить. Та-ак… — Юноша остановился перед несколькими дверями, не зная, в какую из них можно сунуться без опаски наткнуться там на какую-нибудь нечисть. — Левая или правая? — Правая, — машинально ответила Гермиона, и, прежде чем она успела возразить, Фред уже шмыгнул в помещение и прикрыл за собой дверь. Только там он отпустил Гермиону, но при этом схватил её за руку, оглядываясь по сторонам на предмет идеального места, чтобы спрятаться. Комната была тёмной, и в ней чем-то ужасно воняло. Из мебели — только три кресла, тумбочка, столик и старый цветочный горшок, а ещё — шкаф в углу. Туда-то Фред и направился, игнорируя возмущённое бормотание Гермионы. — Дамы — вперёд, — галантно заявил юноша, распахнув перед Гермионой дверцы шкафа. — Как это любезно с твоей стороны, — язвительно отозвалась девушка, вынужденная забраться в тёмное нутро гардероба. Фред шмыгнул следом за ней и прикрыл дверцы, из-за чего их убежище полностью погрузилось во тьму. Из-за тесноты оба были вынуждены прижаться друг к другу, из-за чего сосед Гермионы приложился макушкой о полку, нависшую над их головами. — Ауч! — Юноша выругался, за что получил толчок от Гермионы. — Грейнджер, держи свои руки под контролем. — Что? — вспыхнула девушка, что вызвало смешок со стороны Фреда. — Нас не найдут примерно часа три, — объявил он жизнерадостно и, судя по тону голоса, широко улыбаясь. Гермионе захотелось снова заставить его стукнуться макушкой о полку. — И что мы будем тут делать целых три часа? — резонно спросила она. Фред придвинулся ближе к ней. — Ну, есть у меня парочка заманчивых идей… — протянул он хриплым голосом, от которого по коже девушки побежали мурашки и перехватило дыхание. — Уизли, держи свои фантазии под контролем, — передразнила своего соседа Гермиона, чем снова вызвала его смех. — Я вообще-то имел в виду игру в слова, — невинно ответил Фред. — Уж не знаю, о чём ты там подумала… Кое-как извернувшись, Гермионе удалось отвернуться от него. Шкаф, в который они забрались, был высоким, но не широким, из-за чего имелась возможность стоять, не сгибаясь — хотя Фреду приходилось наклонять голову во избежание повторной встречи макушки с полкой, — но не было возможности сесть или избежать тесного контакта. «Заключённые» прислонились к стенкам гардероба и некоторое время молчали. — Грейнджер, мне скучно, — пожаловался Фред спустя какое-то время. — Долго мы тут торчим? — Прошло всего… — Гермиона прищурилась, пытаясь разглядеть стрелки на наручных часах. — Всего десять минут, — сообщила она. — Думаю, с твоим запасом терпения долго мы тут не высидим. — Высидим, — не согласился Фред. — Если ты не будешь строить из себя зануду и пялиться в стенку шкафа. Для приличия могла бы смотреть на более интересный объект. — На тебя, что ли? — фыркнула девушка. — А хотя бы, — ухмыльнулся Фред. — Я насчитала на ощупь около двенадцати годичных колец, — объявила Гермиона получасом позже, так и не повернувшись к своему соседу. — Что-то маловато, — отозвался Фред. — У меня их восемнадцать. А это, к твоему сведению, одно и то же дерево, так что пересчитывай. — Я в своём ответе не сомневаюсь, — возразила Гермиона. — Это ты ошибся. — Тогда перепроверь, — предложил Фред. — Ты их даже не считал, — предположила девушка, и, судя по всему, оказалась права. — Грейнджер, а, Грейнджер? — протянул Фред как-то непривычно. — Почему ты такая догадливая, а? — Овсянки много ем, — смущённо буркнула Гермиона и, осознав, что она только что сказала, в ужасе прикрыла рот рукой, что Фреда опять-таки позабавило. — А у тебя, оказывается, есть чувство юмора, — заметил юноша. — Слушай, у меня к тебе дельное предложение. — Это какое же? — не выдержала Гермиона через пять минут. — Давай поболтаем. Сказать, что Гермиона была удивлена — не сказать ничего. Такого предложения она ожидала в самую последнюю очередь. Первой же мыслью в её голове вспыхнуло удивлённое восклицание: «С тобой? Ты что, серьёзно? Нам же не о чем говорить!» Видимо, Фред каким-то образом догадался о её мыслях, а потому произнёс: — Думаешь, из меня такой плохой собеседник? Эти слова лишь усилили смущение девушки. — Я не хочу тебя обидеть, Фред, просто у нас не так много общих тем для разговора, — как можно более дипломатично ответила Гермиона, мысленно аплодируя себе за находчивость. — Мне почему-то так не кажется, — не согласился Фред. — Нам всё равно нечем заняться, так что давай поищем точки соприкосновения? В конце концов, мы общаемся уже почти пять лет, у нас должны быть общие темы… Гермиона почти впервые не нашлась, что ответить. Фред и Джордж часто ставили её в тупик своими выходками или словами, и ей это ужасно не нравилось. Обычно мисс Грейнджер с лёгкостью находила выход из какой бы то ни было ситуации и всегда могла что-нибудь ответить, но с близнецами Уизли это почему-то не получалось. Словно почувствовав её неуверенность, Фред нарушил молчание. — Давай я начну? Что ты думаешь о… — он задумался. — О «Ведуньях»? — Я не слушаю подобную музыку, — ответила Гермиона. — Эти вопли и агрессивная манера исполнения не по мне. — Умничаешь опять? — пробормотал себе под нос юноша, но, тем не менее, продолжил попытки разговорить свою соседку: — Ладно, тогда какая музыка тебе нравится? — Фред, зачем ты всё это спрашиваешь? — напрямик осведомилась Гермиона. Ситуация казалась какой-то странной, и это выводило из состояния душевного равновесия. — Как «зачем»? — удивился Фред. — Ты что, невнимательно меня слушала? Мне просто скучно, и я хочу поговорить. — Он попытался вытянуться, и его ноги упёрлись в стенку возле Гермионы. — Кажется, в этом нет ничего предосудительного. Мы же друзья, ты не забыла? Эти слова отрезвили Гермиону. В самом деле, что тут такого? Фред просто хочет поболтать, и уж ей-то не привыкать находиться рядом с ним. Может, его желание и удивительно, но Гермиона была уверена, что при иных обстоятельствах это вряд ли пришло бы ему в голову, ибо собеседников у него предостаточно. Так почему бы не развеять скуку? «Пора бы уже было научиться не удивляться поведению Фреда Уизли». — Приятно, что ты так считаешь, — непринуждённо заметила Гермиона. — Ладно, давай поговорим. Мне нравится… — …классическая музыка, — перебил Фред. — Что, угадал? — У нас не получится диалога, если ты будешь меня перебивать, — недовольно сообщила девушка. — И нет, не угадал. Забавно, что заучке Грейнджер не нравится классика, да? — Я лишь предположил. Исходя из твоего характера, это был вполне приемлемый вариант. — Ты совсем не знаешь мой характер, — вырвалось у Гермионы. — Кто тебе давал право так обо мне судить? — Разозлилась, — пробормотал себе под нос Фред, сказав уже громче: — Я не хотел тебя обидеть, и, чтобы так не случилось в следующий раз, дай мне шанс узнать твой характер по-настоящему. Идёт? Запястья Гермионы коснулась протянутая наугад рука, и девушка едва не подскочила. Осознав сказанные Фредом слова, она неуверенно пожала эту самую руку. — Только при условии, что ты не станешь меня перебивать. — Согласен, — весело отозвался Фред. — Итак, классика отпадает. Поп? Кантри? Регги? Удиви меня, Грейнджер. — Если честно, я вообще не очень-то люблю слушать музыку, — ответила Гермиона. — Она зачастую очень шумная, а мне в тишине лучше думается. — Вот так удивила, — озадаченно протянул Фред. — Так, второй вопрос… — Нет, сначала ты ответь на свой собственный, — потребовала Гермиона. — Названия тех рок-групп, что я слушаю, всё равно ничего тебе не скажут. — Значит, рок? — Значит, ты очень догадливая. Второй вопрос… — Нет уж, теперь давай я задам. — А ты вошла во вкус! — А ты очень догадлив. Далее разговор заметно оживился. Если поначалу ответы катастрофически разнились — вкусы отличались, начиная от любимого цвета (фиолетовый и жёлтый) и блюда (овощное рагу и яблочный пирог) и заканчивая увлечениями (чтение и мелкое пакостничество), — то потом всё же нашлись общие точки соприкосновения. Например, назвав любимыми разные предметы — нумерологию и заклинания, — оба сошлись во мнении, что трансфигурация — одна из интереснейших областей магических искусств. — Мне нравится преобразовывать предметы, — объяснил Фред удивлённой Гермионе. — Конечно, это адски сложно, но результат того стоит. Что, не ожидала? — поддразнил он явно ошарашенную собеседницу. — Не ожидала, — честно призналась Гермиона. — Книгу по обложке не судят, — глубокомысленно изрёк Фред насмешливым тоном. — Уж кому как не тебе об этом знать. — Его голос стал неожиданно серьёзным, что пристыдило Гермиону. — Я не хотела тебя обидеть, — начала было она, но прервалась, почти инстинктивно угадав улыбку своего соседа. — Меня не так-то легко обидеть, — легкомысленно ответил Фред. — И потом, я привык к тому, что меня считают этаким шутом. Забавно, знаешь ли. — Но ведь ты вовсе не шут! — возмутилась Гермиона. — За наш разговор я успела тебя узнать и… — Ты правда так думаешь? — уже без улыбки спросил Фред. — Порой мне кажется, что меня не знает даже собственный брат-близнец. Гермиона тут же замолчала, удивившись своей дерзости. Ещё час назад она бы не посмела сказать такое Фреду Уизли, а ведь именно этот час она непринуждённо с ним болтала, запросто расспрашивая обо всём, что касалось его предпочтений и его самого. Пожалуй, было слишком самонадеянно полагать, что они после этих бесед станут закадычными друзьями. К тому же после его последних слов вспомнилась ситуация с Анджелиной Джонсон. Близнецы ничем не выказывали своего отношения ко всему произошедшему, со стороны могло даже показаться, что они забыли об этом, будто ничего не было. Но почему-то Гермионе казалось, что между братьями далеко не всё так просто. Возможно, именно это имел в виду Фред, говоря о непонимании? Девушка прикусила губу, гадая, стоит ли говорить хоть что-нибудь или лучше промолчать. Остро захотелось выбраться из шкафа, в мгновение ока ставшего клеткой. Фред продолжать разговор даже не пытался, задумчиво постукивая по деревянной стенке, и Гермиона наконец решила высказаться. — Мне очень жаль. — Чего тебе жаль? Или, вернее, кого? — безразлично спросил Фред. — Мне жаль, что вы с Анджелиной расстались из-за Джорджа, — нерешительно проговорила девушка. — А кто тебе сказал, что мы расстались, Грейнджер? Гермиону будто обухом по голове ударили. Она не знала, чем была обусловлена такая её реакция на слова Фреда, но от них почему-то на краткий миг перехватило дыхание. Удивляясь самой себе, Гермиона непроизвольно покачала головой. «Наверное, дело в том, что неприятно признавать собственное заблуждение, — справедливо рассудила девушка. — Но ведь их расставание было очевидно? Или что-то изменилось за то время, что мы не виделись?.. И вообще, с какой стати меня это интересует?» Казалось, её сумбурные мысли так громко звучали в голове, что не остались тайной для сидевшего рядом Фреда. Может, поэтому он сказал: — Как ни прискорбно мне это признавать, но мы с Джонсон действительно расстались, и причиной тому был именно обман Джорджа, как ты уже догадалась — это ведь ты его раскрыла. — Если бы я знала, что так будет, то… — Гермиона досадливо прикусила губу, осознав, что попала впросак. — То промолчала бы? — спросил Фред. — И позволила Джорджу и дальше пудрить мозги мне и Анджелине? Как-то не укладывается в твой образ сторонницы справедливости и честности. — Я вообще не должна была ничего говорить, потому что полезла не в своё дело, — выпалила девушка. — Действительно, — согласился Фред. — Тогда бы всем было проще. — И прибавил, когда Гермиона уже полностью упала духом: — Но что случилось — то случилось, и я даже рад тому, что обман раскрылся. Это помогло нам с Джорджем… м-м-м… лучше разобраться в самих себе. И давай на этом закроем тему. Идёт? Ценю твои сожаления, но ты совсем не тянешь на жилетку, в которую я бы мог поплакаться. — Даже не знаю, оскорбляться или радоваться, — съязвила Гермиона, обескураженная его словами. — Не злись, — миролюбиво сказал Фред, явно вернувшись в бодрое расположение духа. — Итак, сколько времени уже прошло? Я уже, признаться, устал сидеть без дела. Для Гермионы время за разговором пролетело совершенно незаметно, и узнать, что для Фреда оно тянется подобно движению улитки, было немного неприятно. — Мы болтали чуть больше часа, — как ни в чём не бывало сообщила Гермиона, кое-как разглядев стрелки на наручных часах. — Наверное, стоило спрятаться где-то поближе. Мы не учли размеры особняка Сириуса и, похоже, будем сидеть тут вечно. — Что-то мне подсказывает, что нас скоро обнаружат, — возразил Фред. — Слышишь? В самом деле, послышался скрип открываемой двери, а за ним — чьи-то осторожные шаги. Фред и Гермиона одновременно затаили дыхание, стараясь не двигаться. Почему-то девушка почувствовала себя шкодливым ребёнком, чего раньше не испытывала, и улыбка сама собой заиграла на её губах. Это достаточно глупо для людей их возраста — прятаться в шкафу, но есть в этом какое-то своеобразное веселье. «Может, игра в прятки была не самой плохой идеей?» Судя по шорохам снаружи, Джинни — это наверняка была она — обошла комнату кругом, заглянула за портьеры и, догадавшись, что ни за креслами, ни в тумбочке спрятаться не удастся, подошла к шкафу. — Было приятно посидеть с тобой, Грейнджер, — шепнул Фред на ухо Гермионе, и в следующее мгновение дверцы гардероба резким движением распахнулись. В глаза ударил непривычно яркий дневной свет, вызвав некоторую дезориентацию в пространстве. Гермиона невольно ахнула, тем самым заглушив хлопок трансгрессии своего соседа. — Нашла! — звонко объявила Джинни. — Кто бы сомневался, — пробормотала Гермиона, моргая. Когда глаза привыкли к свету, девушка выбралась из шкафа с помощью подруги. Та со смехом помогала Гермионе отряхиваться от пыли и паутины, коих было в избытке в старом шкафу. — Признаться, я думала, что не смогу тебя найти. Облазила весь дом. — Джинни чихнула от пыли. — Остались Фред и Джордж. Рона я уже нашла, он помогает мне обыскивать четвёртый этаж. Знаешь, спрятаться в сундук было не слишком-то оригинально. — Но Фред же здесь, — удивлённо сказала Гермиона. Однако оглянувшись, она увидела лишь пустой шкаф. — То есть был здесь, — прибавила девушка. — Ты определённо была одна, когда я заглянула в шкаф, — не согласилась Джинни. — Я же не слепая. Фред наверняка решил снова перепрятываться с места на место — они с Джорджем часто мухлюют. Думаю, будет справедливо, если мы прекратим игру. Пусть сидят до посинения, пока не поймут, что так не играют. — Сейчас мисс Уизли была похожа на маленькую капризную девчонку. — Мы с Фредом сидели здесь почти два часа, — возразила Гермиона. — Он затащил меня сюда, и мы сначала молчали, потом начали болтать, а потом пришла ты. Что? — спросила она, заметив скептический взгляд подруги. — Ты и Фред? — Тут на её губах появилась усмешка, а глаза зажглись коварными огоньками. — Целых два часа? Вместе? Или ты меня разыгрываешь, или… Это правда! — неожиданно воскликнула девчонка. — Я даже догадываюсь, что вы тут не теряли времени даром… — Джинни! — возмутилась Гермиона. — Вечером обязательно мне всё расскажешь, а сейчас пошли обратно в комнату. Сделаем вид, что не отвлекались от уборки. Я слышала, ма скоро закончит со своими делами и заглянет проверить нашу работу. Не слушая возражений Гермионы, Джинни потащила подругу прочь от шкафа в коридор и к лестнице, на которой они столкнулись с Роном. Взъерошенные рыжие волосы стояли торчком на его макушке, на щеке расплылось тёмное пятно. — Не нашёл, — развёл руки юноша. — Ничего удивительного, — заметила Джинни, хватая брата за локоть. — Пошли скорее. Переглянувшись, Рон и Гермиона поспешили следом за рыжей девчонкой. По пути, обдумывая всё произошедшее, девушка неожиданно подумала о том, что Фред в любой момент мог трансгрессировать из шкафа, но, несмотря на все свои жалобы о скуке, остался с ней. И вряд ли просто из желания проконтролировать её участие в игре. Но, с другой стороны, зачем же тогда? Вряд ли ему так уж сильно хотелось с ней болтать. Эти мысли вылетели из головы Гермионы по возвращении в комнату, которую им предстояло убрать, ибо там их уже ожидали близнецы. Они не успели обменяться и парой слов, как к ним заглянул Сириус, и, только он расположился в кресле с таким видом, словно никуда отсюда и не уходил, следя за работой, к ним нагрянула миссис Уизли. Смерив обстановку подозрительным взглядом — благо у ребят хватило ума взяться за тряпки, изображая поглощённость собственными обязанностями, — она сообщила, что ужин будет через полчаса, и они могут отдохнуть. За ужином Фред и Джордж вели себя непринуждённо, но нет-нет да посматривали в сторону Гермионы, с преувеличенным рвением кромсавшей свою порцию ростбифа. Рона это позабавило, Джинни определённо сделала какие-то собственные выводы, но оба промолчали. Потом Гермиона задержалась, помогая миссис Уизли накрыть на стол в столовой — как девушка поняла, для членов Ордена Феникса, о чём догадалась промолчать. Занятая правильным порядком расположения тарелок с горячими и холодными блюдами, она отвлеклась, лишь услышав знакомый голос: — Привет, Гермиона. Подняв голову, девушка заметила Чарити, заглянувшую в комнату. Судя по охапке свитков в её руках, она явно только с собрания. Им в последнее время нечасто удавалось поговорить, видеться приходилось лишь по ночам с передачами писем, и потому сейчас Гермиона была рада увидеть приятельницу. Но её радости кое-кто не разделял. — В чём дело? Голос миссис Уизли выдавал её холодное отношение к бывшей подруге, и Гермиона невольно съёжилась, меньше всего на свете желая находиться здесь, меж двух огней. Чарити ответила Молли пренебрежительным взглядом и сообщила: — Я всего лишь хотела предупредить, что ужин задерживается, так что сейчас накрывать бессмысленно. Спасибо, что соизволила выслушать. — После чего волшебница, не оглядываясь, ушла, а миссис Уизли с такой силой поставила поднос с чашками на стол, что раздался громкий звон посуды. — Ох, милая, — смутившись, пробормотала женщина, когда Гермиона обозначила своё присутствие вопросом: «Вам ещё нужна моя помощь?». — Иди-иди, я сама со всем разберусь. Спасибо. Остаток вечера Гермиона размышляла над тем, как запросто люди, дружившие с самого детства, могут в один миг стать друг для друга чужими. Даже зная в общих чертах суть давней ссоры между Чарити Бэрбидж и Молли Уизли, она считала, что за прошедшие годы обе волшебницы могли бы просто поговорить и не плодить раздор, особенно теперь, перед лицом общей опасности и из-за сопричастности к одному делу. Впрочем, не ей судить их. Возможно, в самом деле истинная подоплёка ссоры стоит того, чтобы разрушить такую дружбу. В конце концов, они с Роном тоже часто ссорились. Но можно ли это равнять? Так что вытесненные произошедшими событиями мысли о Фреде снова вернулись, когда Гермиона и Джинни уже забрались в постели, не дожидаясь привычного обхода миссис Уизли, которая, судя по всему, задерживалась из-за продлившегося собрания. У Джинни, видимо, перед сном всегда активизировалось желание поболтать, приводившее Гермиону в ступор даже несмотря на то что она успела привыкнуть к этому на прошлых летних каникулах. — Значит, вы с Фредом прятались вместе? — спросила Джинни, будто бы продолжая начатый разговор. — С какой это стати? — Возьми да спроси у своего брата, Джинни, — сердито ответила Гермиона. — Обязательно спрошу, но для начала неплохо было бы выслушать твою версию, — невозмутимо отозвалась девчонка. Усевшись на кровати, прислонившись спиной к стене и прижав подушку к животу, Джинни с интересом воззрилась на свою соседку по комнате. — Ну, расскажи, что тебе стоит? Или есть о чём молчать? «И почему мне в каждой её фразе чудится двусмысленный подтекст?», — удивлённо подумала Гермиона, и её щёки тут же отозвались румянцем. Отгоняя от себя непрошенные мысли, девушка пересказала Джинни все события, начиная с её предложения сыграть в прятки. Внутри появилось какое-то странное ощущение, что-то трепетало, как будто закоротило провод. Чувство неуверенности и одновременно с тем предвкушения чего-то такого… интригующего, что ли. Гермиона сама не могла описать возникшее беспокойство и списала его на собственную усталость. — Видишь, ничего такого не было, — заключила девушка, зевнув. — Странно всё это. — Джинни нахмурилась, разглядывая подушку. Она хотела ещё что-то сказать, но в этот момент услышала шаги матери и ничком повалилась на кровать, усиленно делая вид, что спит. Гермиона, усмехнувшись, отвернулась лицом к стене и сама не заметила, как сон сморил её ещё до того, как миссис Уизли приоткрыла дверь в их спальню. Время на площади Гриммо текло неспешно, под стать невыносимо жаркому июлю. Сменявшие друг друга дни были похожи как один: уборка, уборка, уборка… Сонную дремоту нарушила лишь очередная проверка миссис Уизли, в результате которой в комнате Фреда и Джорджа обнаружилась целая гора всяких волшебных штучек их собственного изготовления. Большую их часть Молли конфисковала, выругав сыновей на чём свет стоит, но это их, похоже, ничуть не смутило. Гермиона же была отчасти согласна с миссис Уизли: в самом деле, в преддверии экзаменов, особенно таких важных, как Ж.А.Б.А, нужно думать об учёбе, а не о всякого рода розыгрышах. Ребята вели себя как-то подозрительно, о чём-то постоянно шушукались с заговорщическими физиономиями, не оставлявшими сомнений: эта рыжая парочка явно что-то задумала. Выяснить, впрочем, удалось с пугающей лёгкостью: Фред и Джордж сами во всём сознались, причём не без гордости. — Дамы и Рон, представляем вам нашу новую разработку! — хором пропели близнецы, ворвавшись в комнату младшего брата, где ребята, освобождённые в тот день от уборки, проводили свой досуг за партией в волшебные карты. В руках у рыжих оболтусов была целая охапка каких-то длинных проводов телесного цвета. — Резиновые шнурки? — зевнул Рон без интереса. — Дурень, это Удлинители ушей, — отозвался сиявший Фред. — Мечта любого шпиона, — прибавил Джордж с плутоватой усмешкой. — С их помощью можно подслушать что угодно… — Где угодно… — В любое время… — И с наименьшим риском для жизни! Оба замолчали, словно ожидая как минимум громоподобных оваций, но Рон, Гермиона и Джинни смотрели на них как на умалишённых. Наконец, Джинни недоверчиво схватила конец одного из длинных проводов. — Эй! — крикнула она, и Джордж, как раз поднёсший к уху второй конец, подскочил от неожиданности. — О, работает! — Зачем же так вопить? — недовольно спросил юноша, дёргая ухо, чтобы убедиться, что оно осталось на месте. — А если выйти в коридор? Джинни уже загорелась азартом. Вскочив на ноги, она со своим концом шнура выскочила за дверь и удалилась на порядочное расстояние — провод при этом эластично натянулся, — и секунду спустя оба близнеца принялись вслушиваться в оставшийся конец Удлинителя. — Белиберда какая-то, — озадаченно протянул Фред, глядя на смотревших на него с интересом Рона и Гермиону. — Амбфлраоивои, если быть точным, — сообщил Джордж, старательно разбирая то, что доносил до них провод. — По-моему, не работает, — сообщила Гермиона с видом «Я-в-этом-даже-не-сомневалась». — Ой, а теперь я слышу что-то адекватное! — возразил Джордж. — Эй, Фред, там что-то про тебя и какой-то шкаф, и… — Хватит! — взвизгнула Гермиона, поняв, о чём говорит Джинни. Прежде чем она сама, как и все присутствующие, сумела осознать свои действия, провод уже был у неё в руках. Фред и Джордж обменялись усмешками. — Ладно, ваше изобретение работает, — неохотно признала Гермиона, пунцовая от смущения. — Ты как будто не рада этому, Грейнджер, — хохотнул Фред. — Интересно, что это Джинни имела в виду? — размышлял вслух Рон. Проигнорировав братьев Уизли, Гермиона выглянула за дверь и позвала их сестрицу в комнату, при этом красноречиво продемонстрировав ей, что вечером устроит головомойку своей соседке. — Итак, когда мы выяснили, что Удлинители работают… — с лукавой усмешкой начал Джордж. — Можно опробовать их в действии… — подхватил Фред. — Например, подслушать… — О чём говорят в Ордене. — Вы с нами? Джинни, Рон и Гермиона, к которым был адресован вопрос, переглянулись. Если брат и сестра сразу согласились, давно заинтригованные деятельностью старших волшебников, то Гермиона давать ответ не спешила. Ей было достаточно того, что ей рассказала Чарити, и знать больше почему-то не хотелось. — Орден, наверное, прав, если скрывает темы собраний, — нерешительно начала девушка. — А тебе не кажется, что ты и Рон как друзья Гарри, который тоже по хорошему счёту должен знать, что тут творится, имеете право интересоваться этим? — спросил Фред. — Что-то мне подсказывает, что эти ребята не зря собраны под руководством Дамблдора, — прибавил Джордж. — Наверняка это как-то связано с Сами-знаете-кем. — А в таком случае право знать у нас и правда есть, — заключил Рон. — Гермиона, нам и так не разрешили писать Гарри, так давай хотя бы узнаем что-то, что сможем ему потом рассказать. — В любом случае, если нас не заинтересует полученная информация, мы можем прекратить подслушивание, — присоединилась Джинни. Под напором аргументов Гермиона не смогла устоять. Утешая себя тем, что она лишь присмотрит за членами семьи Уизли, девушка кивнула и тотчас же получила из рук Фреда экземпляр Удлинителей. — Вставь в ухо, — пояснил юноша, демонстрируя на своём проводе, — и пошли. Все вместе выбрались на лестничную площадку и спустили провода вниз, в сторону помещения, где обычно проводились собрания — именно по причине внеочередной встречи и была отменена уборка. Переглядываясь, ребята принялись вслушиваться. Сначала в ушах бурлил неясный шум, но потом неожиданно голоса стали очень чёткими и звучали без помех. — Министр не желает признавать очевидного. Недавно он встречался с Дамблдором и критиковал каждое его слово. — А теперь ещё с его подачи «Пророк» публикует всякую ересь, забивая головы своим читателям. — Фадж ведь на это и рассчитывает, верно? — Из-за его политики трудно искать наших сторонников. Орден слаб как никогда… — Но не забывай, у нас есть оружие, и… — Тише! Услышав звук шагов, ребята тут же дёрнули свои Удлинители наверх; Фред и Джордж мигом трансгрессировали, а остальные припустили в ближайшую спальню — как раз недавно вычищенную ими же — и, прежде чем закрыть дверь, различили растерянный голос миссис Уизли: — Показалось, наверное. Только беглецы сумели перевести дух, как в комнате появились улыбавшиеся от уха до уха близнецы. — Ну, как вам? — Ничего штучка, верно? — Невероятно! — покачал головой Рон. — На этот раз вы превзошли самих себя. — Посмотрим, что ты скажешь, когда мы доведём до ума наши Забастовочные завтраки, — подмигнул Джордж. — Это те самые? — полюбопытствовала Джинни, и её лицо озарилось восторгом в ответ на кивки братьев. — Замечательно! — Что за «Забастовочные завтраки»? — прищурилась Гермиона. — Очередной ваш розыгрыш? Близнецы переглянулись. — Ну, можно и так сказать, — согласился Джордж. — А подробности потом узнаешь, — прибавил Фред. «И вовсе я не хочу узнавать всякие подробности», — так и хотела возразить Гермиона, но, поймав заговорщический взгляд Фреда, не смогла высказаться вслух. С того дня всё своё свободное время ребята посвящали подслушиванию разнообразных разговоров членов Ордена, в результате получая новые и новые сведения. Однажды, правда, их застукала Молли Уизли, и досталось тогда всем. — Кое-кто говорил, что это безопасно, — недовольно бурчал Рон. — Ну, это же ма, — развели руками Фред и Джордж. Всякие оправдания здесь и правда были бы лишними. От зоркого взгляда и цепких пальцев миссис Уизли удалось сохранить коробку Удлинителей похуже, чем те улучшенные, какими пользовались неудавшиеся шпионы, и прослушка возобновилась. Во время очередного сеанса радиосвязи до них донёсся весёлый голос откуда-то снизу: — Ребята, сегодня Снейп выступает, слушать бесполезно, всё равно не услышите ничего нового. А через миг к ним поднялась высокая девушка с копной ярко-розовых волос. Судя по мантии со значком, она была мракоборцем, что никак не вязалось с её юным лицом. — Я — Тонкс, — представилась незнакомка, улыбаясь. — И я уже давно за вами наблюдаю. Это ведь вы придумали Удлинители? — спросила она с восторгом у Фреда и Джорджа, тут же просиявших в ответ. — Это же шикарно! Парни, ваши бы задумки да на благо управления мракоборцев! Снизу раздался какой-то треск, и Тонкс тут же поспешила спуститься обратно, при этом сказав напоследок: — С удовольствием поболтаю с вами в следующий раз, а сейчас мне пора бежать. Вечером намечается большая встреча, так что держите Удлинители наготове. — Вот это да… — растерянно прошептала Джинни, глядя вслед экстравагантной волшебнице. — Это ещё кто такая? — Тонкс, — расплылся в глуповатой улыбке Джордж. — Вот, Грейнджер, видишь? — Фред не упустил случая поддеть Гермиону. — Нас уже начинают ценить и пророчат великое будущее. Так что на твоём месте я бы не отчитывал нас с Джорджем за наши «бесполезные придумки». В этот момент в их Удлинителях неожиданно раздалось нечто, что заставило всех вцепиться в провода. — Гарри применил магию в Литтл-Уингинге. Назначено разбирательство. Следующие три дня Гермиона, Рон и Джинни были как на иголках. Шутка ли — применение магии несовершеннолетним! Особенно Гарри! Подробности им выведать не удалось, кроме того, что за ним присматривал волшебник, который ушёл с дежурства и тем самым подставил Гарри, за что был обруган самим Дамблдором. О, директор был в гневе! Остальное же было покрыто мраком тайны, но все чувствовали, что что-то затевается — догадаться можно было хотя бы по виду Сириуса и Молли. Оба были крайне взволнованны и воздерживались от комментариев. К тому же на площадь Гриммо прилетела Букля с письмами для Рона и Гермионы. Белоснежная сова так настойчиво требовала ответа — а отвечать ребятам категорически запретил сам профессор Дамблдор! — что искусала обоим пальцы. — Мы только что такое услышали! — возопили Фред и Джордж, ворвавшись в комнату Джинни и Гермионы. Рон в данный момент тоже находился там. — Наши собираются вылетать за Гарри! — воскликнул Фред. — С самим Грюмом, — благоговейно прибавил Джордж. — Они обсуждали это на собрании, даже дверь закрыть забыли. Остаток вечера ребята только и делали что спорили, при каких обстоятельствах Гарри мог воспользоваться магией, причём на глазах у какого-то магла. Фред и Джордж в своей дурашливой манере строили разнообразные (абсурдные!) предположения, что же могло толкнуть Гарри на столь безответственный поступок, начиная с идеи ограбить банк и заканчивая необходимостью отогнать атаку марсиан. Как ни странно, но эти глупые шуточки, поначалу раздражавшие Гермиону, помогли расслабиться и отогнать сводившее с ума беспокойство, за что девушка была очень благодарна ребятам. Джинни уже давно свернулась калачиком в кресле, на полу возле которого сидели близнецы; Рон и Гермиона расположились на кровати; никто не спал. В этот момент в комнату заглянула Чарити, и, заметив состояние ребят, пробормотала, поправляя уличную мантию: — Завтра вечером защитный отряд отправится на Тисовую улицу за Гарри Поттером. Это известие всех заметно приободрило. — Ты тоже в отряде? — рискнула спросить Гермиона, устало зевнув. — Нет, я дежурю, — отозвалась Чарити с грустной улыбкой. — Ложитесь спать. Завтра уже увидите своего приятеля. Честно говоря, следовало его сразу сюда доставить… — Не тебе осуждать приказы Дамблдора, — резко сообщила появившаяся в коридоре Молли Уизли с охапкой чистого белья. Юные отпрыски семьи Уизли и Гермиона притихли, озадаченно следя за двумя сверлившими друг друга напряжёнными взглядами женщинами. Наконец, Чарити с независимым видом удалилась, не проронив ни слова. Миссис Уизли же смерила чад грозным взором. — А ну-ка быстро все спать! — приказала Молли, и никто, даже близнецы, не посмел ослушаться. Гарри доставили в особняк на площади Гриммо в целости и сохранности, и его прибытие всколыхнуло всех. Для начала он закатил «обоснованную истерику», как окрестила это Джинни, а потом, к радости всех, уговорил дать им доступ на одно из собраний — неслыханное событие! Миссис Уизли была в ярости, но поделать с этим ничего не могла. Гермиона по просьбе Джинни пересказала ей всё — юной мисс Уизли не позволили присутствовать при «взрослом» разговоре. Угроза судебного разбирательства нависла над Гарри, а значит, и над его друзьями, волновавшимися за него. Сама мысль о том, что его могут исключить, казалась ужасной, а уж тем более после рассказанных провинившимся подробностей. Дементоры в Литтл-Уингинге! Это же невероятно! Неслыханно! Или звучит как название отменного ужастика, как выразились близнецы Уизли. Весь день, который Гарри пробыл в Министерстве, волнение не отпускало Гермиону. Она постоянно успокаивала себя тем, что его не могут — не имеют права! — исключить из Хогвартса, но почему-то верить в это полностью было очень трудно. Даже Фред с Джорджем притихли и избегали шуметь в своей привычной манере. И тем громче была радость, когда Гарри вернулся в особняк с оправдательным вердиктом. Облегчение волной захлестнуло каждого, кто переживал вместе с ним. Веселье не смолкало ещё долго в тот поистине счастливый вечер. В конце августа, когда все собирали вещи, чтобы потом не тратить зря время, пришли стандартные письма со списками учебников. Впрочем, для Гермионы и Рона они оказались не такими уж обычными. — Староста? — Гермиона ошарашенно смотрела на выпавший из её конверта ало-золотой значок, какой когда-то горделиво блестел на груди Перси Уизли. Изображён на нём был лев — символ Гриффиндора, — а на его груди вилась буква «С». Джинни, потрошившая своё письмо, удивлённо вскинула голову. Когда же она различила знакомый атрибут старосты, то, взвизгнув, кинулась обнимать подругу, вереща и приговаривая: — Я ничего иного от тебя даже не ожидала! Голова у Гермионы пошла кругом, возможно, от старательно выражавшей свой восторг Джинни, которой, впрочем, это очень быстро надоело. Когда юная мисс Уизли соизволила снова заняться списком книг для нынешнего учебного года, Гермиона смогла осознать свалившуюся на неё новость, а вместе с ней и ответственность. Многие часто шутили, что для мисс Грейнджер зарезервирована должность старосты — во многом благодаря её серьёзности, приверженности к соблюдению правил, хорошей учёбе, мании поучать всех и каждого и, конечно, ещё по куче критериев, почти каждый из которых обзавёлся какой-нибудь шуточкой. Словом, никто не удивится, узнав, что в этом году старостой назначили Гермиону — это было более чем ожидаемо. Что скрывать, Гермиона и сама предполагала, что получит значок, и всё равно не верила своим глазам, разглядывая заветный отличительный знак. Огромная честь, ответственность — и своеобразный престиж. «Родители наверняка обрадуются, — решила Гермиона, и на её губах появилась улыбка. — Хоть это они да смогут оценить!» Но тут же возник резонный вопрос: «А кто же тогда староста мальчиков?» Почему-то на ум сразу пришёл Гарри — а кто же ещё? И Гермиона, сжимая письмо и значок, поспешила подняться в комнату, которую занимали мальчишки. Те как раз что-то обсуждали с близнецами, причём лица у всех были более чем удивлённые. Заметив в руках Гарри значок, Гермиона, разом уверившись в том, что приятель тоже стал старостой, поспешила его обнять, воскликнув: — Поздравляю, Гарри! Мы с тобой оба… — Но я не староста, Гермиона, — с извиняющейся улыбкой произнёс Гарри и, вывернувшись, отдал значок Рону. Гермиона перевела взгляд с одного приятеля на другого, абсолютно игнорируя смешки близнецов, остававшихся свидетелями сцены. Рон весь покраснел и с вызовом смотрел на девушку, отчего ей тут же стало стыдно. «О, Мерлин, представляю, что он сейчас чувствует! Я так перед ним виновата…» — Я очень рада, что тебя назначили старостой, — как-то не слишком радостно, скорее неуверенно проговорила Гермиона, мысленно ругая себя за то, что в её голосе нет ни намёка на искренность — уж слишком удивлена она была. — Это так… — Неожиданно, — подсказал Джордж. — Да уж, мы тоже не ожидали ничего подобного, Грейнджер, — вставил Фред. — Малыш Ронни — староста! Перси бы писал кипятком. — Фред! — укоризненно заметила Гермиона, отвлекаясь от Рона и сердито глядя на его старшего брата. — Что, уже примериваешься к обязанностям старосты? — хихикнул юноша и ловко увернулся от выпада девушки, погрозившей ему рукой с всё ещё сжатым в ней злополучным значком. Повернувшись к приятелю, Гермиона постаралась мягко сказать: — Рон, я правда очень рада и горжусь тобой. Ты заслуживаешь этот значок. — Да неужели? — Рон, похоже, разозлился. — Скорее, по твоему мнению, это просто случайность, да? — Нет, Рон, я… — Было бы чем гордиться, — фыркнул Фред. — Ещё один головастик в нашей семейке. — Ух, как бы рад был Перси! — прибавил Джордж. Оба близнеца заткнулись, едва в комнату зашла миссис Уизли. Последовала эмоциональная сцена радости, во время которой Фред и Джордж корчили рожицы, а потом и вовсе исчезли из комнаты. Гермиона же понимала, что для Молли Уизли новость стала действительно счастливой — у неё так давно не было повода для радости! А уж особенно после ухода Перси… Одолжив у Гарри — почему-то подавленного — Буклю, Гермиона написала письмо родителям, от которых совсем недавно получила открытку с их места отдыха. Они уже должны были вернуться домой и наверняка обрадуются, получив весточку от дочери. После этого девушка решила заглянуть к приятелю и узнать, в чём же дело, но к тому моменту в комнату вернулся Рон, и друзья, собирая вещи по комнате, увлечённо обсуждали характеристики нового «Чистомёта». А вечером в столовой закатили вечеринку по случаю назначения. Взрослые волшебники участливо поздравляли новоявленных старост, давали советы, подмигивали и шутили; от похвал Гермиона сияла и одновременно смущалась, Рон же то раздувался от гордости, то позволял глазам выдавать панику. Чарити тоже не упустила случая поздравить свою юную приятельницу, отлучившись с дежурства на несколько минут, к вящему неудовольствию миссис Уизли. Гермиона воспользовалась возможностью и изложила мистеру Люпину свои взгляды на эльфов и деятельность Г.А.В.Н.Э. Бывший профессор снисходительно смотрел на новоявленную старосту, но кивал, соглашаясь с её речами. Он объяснил, что бороться с многовековым произволом крайне сложно и практически бессмысленно. Ведь такая же ситуация сложилась и с оборотнями, и, несмотря на все усилия разнообразных волшебных сообществ, житьё лучше для жертв Сивого и его команды отнюдь не стало. Впрочем, этот разговор лишь подстегнул Гермиону к дальнейшей работе над Г.А.В.Н.Э. Она ещё в первые дни пребывания в особняке Сириуса спросила разрешения заглядывать время от времени в библиотеку, где было множество столь разнообразной и интересной волшебной литературы. Сириус позволил подруге крестника засиживаться там допоздна и даже выносить старинные фолианты, держать в руках которые она даже и не мечтала. Всё это здорово помогло ей набраться необходимой информации. Веселье длилось допоздна, и, возвращаясь в спальню вместе с уставшей Джинни, Гермиона не могла не заметить бледного лица Молли Уизли, спускавшейся из недавно очищенной гостиной в сопровождении Римуса и Сириуса. Переглянувшись, девушки продолжили путь, так как миссис Уизли, старательно улыбаясь дрожащими губами, сказала, что всё хорошо. Гермионе показалось, что она только-только коснулась подушки, проваливаясь в сон, а в следующую минуту уже миновала разделительный барьер между магловским вокзалом и перроном волшебной станции, где пыхтел ярко-алый школьный паровоз. Отъезд из особняка Сириуса прошёл в крайней спешке и не избежал курьёзов: начать с того, что заколдованные чемоданы Фреда и Джорджа, которые те отправили вниз прямиком по лестнице, сбили с ног Джинни, и та теперь щеголяла следами от ушибов, пусть и залеченными стараниями миссис Уизли. А чего стоили попытки поймать Живоглота и засунуть его в столь нелюбимую им корзинку! Потом ещё добирались до Кингс-Кросс в сопровождении охраны и разделившись на группы, к тому же провожать ребят увязался Сириус в облике пса… Словом, это было крайне суматошное утро. И вот теперь, попрощавшись с миссис Уизли и знакомыми волшебниками и объяснив Гарри, что вынуждены отлучиться, Рон и Гермиона поспешили в вагон старост. Всю дорогу Рон то и дело поправлял значок, боясь, не исчез ли он с груди и не заколдовали ли его гораздые на выдумки старшие братья, при этом гордо оглядываясь по сторонам и бормоча: — Вагон для старост… шутка ли? Что бы там эти дурни не говорили, это классно. Власть, звание… — Главное — добросовестно выполнять свои обязанности, — возразила Гермиона приятелю. Только что он сконфуженно объяснял Гарри, что лучше бы остался с ним в купе, а теперь в нетерпении едва ли не подпрыгивал. Вагон для старост представлял собой роскошное зрелище и напомнил Гермионе вагон для премиум-пассажиров: дорогая обивка, старинные лампы, длинные бархатные занавески, ковры и столик с закусками. На небольших диванчиках размещались старосты; Энтони Голдстейн и Падма Патил — старосты Когтеврана — приветливо помахали вошедшим. Верные заветам своего факультета, они пришли первыми. Потом подтянулись Эрни МакМиллан и Ханна Аббот. Ребята весело болтали, когда на пороге появились старосты Слизерина, которыми оказались… — Малфой и Пэнси Паркинсон! — возмущённым хором рассказывали друзьям чуть позже старосты Гриффиндора. — Кто бы мог подумать, — язвительно откликнулась Джинни. Она, Гарри, Невилл, Рон и Гермиона сидели в купе вместе с Полумной Лавгуд, знакомой Джинни по курсу. Девушка выглядела, мягко говоря, странной, но занятая пересказом подробностей Гермиона на это внимания особенно не обратила. Она знала лишь, что Джинни общалась с этой девчонкой и общалась достаточно неплохо. Назначение старостой девочек Пэнси Паркинсон возмутило Гермиону до глубины души. В её понимании на такую должность претендовали лишь лучшие ученики. А мисс Паркинсон академическими талантами отнюдь не блистала. Гермиона привыкла всего добиваться сама, и потому должность, которую подружка Малфоя получила наверняка лишь благодаря наличию богатых родителей, теперь казалась ей осквернённой. Впрочем, то, что старостами Слизерина стала эта неприятная парочка, на работу самой Гермионы никак не повлияет и даже даст шанс утереть им нос. Время от времени новоявленные гриффиндорские старосты выходили из купе, чтобы патрулировать коридоры. Рону удалось предотвратить драку двух первокурсников, чем он весьма гордился, а Гермионе — отчитать Фреда и Джорджа Уизли, устроивших в своём купе мини-фейерверк. — Грейнджер, будь человеком, а не старостой, и не порть людям веселье, — отозвался Фред на требование убрать искрящиеся шутихи. — А мы, может, продадим тебе один Забастовочный завтрак по сдельной цене, — маняще предложил Джордж. — Или приворотное зелье… — Не нужны мне ваши завтраки и зелья, — вспыхнула Гермиона в ответ на дружный смех семикурсников и поспешила ретироваться из их купе. На подъезде к Хогсмиду старосты снова отправились патрулировать вагоны и следить за пассажирами, которые, толкаясь и торопясь, кучками высыпали на залитую светом фонарей платформу. Потом привычно разошлись по каретам, знакомым маршрутом доставившим их в замок*. Провожать первокурсников в башню факультета Гриффиндор было непривычно и очень ответственно. Игнорируя смешки близнецов, Рон и Гермиона первыми вывели своих юных подопечных из Большого зала после ужина и провели по школьным коридорам. Маршрут объясняла в основном Гермиона, так как Рон больше корчил из себя главного и вышагивал впереди с палочкой наготове — чтобы оштрафовать какого-нибудь нарушителя (хотя откуда ему тут взяться?). Галдящая стайка первокурсников разошлась по спальням, и Гермиона последовала примеру. Пожелав Рону и к тому моменту вошедшему вместе со всеми в Общую гостиную Гарри спокойной ночи, девушка поднялась в комнату. Лаванда и Парвати ещё не пришли, что дало ей возможность без спешки переодеться и забраться в постель, где её ждала уже ставшая привычной тёплая грелка под простынями. Зарываясь поглубже в одеяло, Гермиона, засыпая, подумала, что год предстоит насыщенный и интересный, но даже не представляла, насколько.