Притворись моим парнем

Я плохо помню, как оказался в машине. Лишь припоминаю, что Никита снял с себя футболку и перевязал мне руку. Сделал это очень неумело и не совсем правильно, но туго и старательно. Это греет мне сердце. А дальше, судя по кровавому следу на его груди, помог мне дойти до машины, пока я приходил в себя. - Сейчас я тебя в больницу отвезу, потерпи, - голос Ника как всегда был отстраненный и холодный, но в этот раз почувствовалась некая нотка жалости и боли. - Да ладно, стянется. - Какое "стянется"? Хоть я не врач, но мне ясно, что тебе нужна медицинская помощь, - грубым тоном ответил Ник, усаживая меня на заднее сидение своей машины. Затем, не теряя времени, уселся за руль и завел автомобиль. Я не понимал, почему он так нервничает, ведь рука это не сердце - заживет. Нет, ладно - ампутируем, но всё равно - и так жить буду. Мне, по правде, больно, но не очень хотелось ехать туда, в больницу, где мои родители. Сколько себя помню - всегда говорил родителям, что нет у меня ни врагов, ни тех, кто желает мне зла. А тут начнутся разборки, знаю, что они не отстанут, поэтому выйдут на Ника, а там и на их "гомосекуальные игры", а здесь пиши - пропало! Полпути мы молчали. Наверное, каждый наводил порядок в своей голове: о чем-то думал, прогнозировал, анализировал, философствовал, придумывал и догадывался. Только у меня в голове в какой-то миг всё оборвалось. Было чувство пустоты, наверное, это называется "разум спит". - Ник, - потревожил я наконец-то, - купи мне конверт, пожалуйста. Парень удивился. Я знаю, потому что видел его выражение лица, что отображалось в машинном зеркальце, но Никита всё же не захотел поинтересоваться, зачем мне это. Мы проехали метров 120 и повернули направо, где, собственно, и была почта. Парень остановил машину и вышел, хватая на ходу кошелёк. - Побудь здесь, - напоследок. "А что мне ещё делать?" - в голове. Я уселся по удобней и со скуки начал рассматривать свою руку - посинела и здорово опухла. Вообще как-то не очень руку-то и напоминало. Почему-то вспомнился фильм "Человек-слон" Дэвида Линча. Совсем тоскливо стало. Я забросил голову назад, упираясь взглядом в потолок, если это так можно назвать, автомобиля. Ничего особенного: серый цвет с точечками цвета мокрого асфальта, где-то виднеется желтые пятна и задавленная мошка. "Если все будет хорошо, я лично приберу здесь". - подумал. Затем я зевнул, прикрывая рот перемотанной рукой. Футболка Ника где-то стала грязно бордовой от пропитанной крови, а рука всё продолжала синеть, по этому пришлось слегка ослабить узел, чтобы слишком не давило. Я опять осмотрел её, и воздержавшись чтобы вот-вот не размотать футболку, растопырив пальцы, начал нелепо драть сидушку машины, имитируя при этом рычание медведя. С этого я сделал вывод, что опять могу дразнить своего кота. Я бы так и продолжал "маяться дурью" если бы Ник не вернулся. Чтобы он не начал рычать на меня, что я веду себя как умственно отсталый, мне пришлось сделать вид очень озабоченного человека, который тщательно пытается содрать с сидушки какую-то хрень. -На! - на ходу Никита бросил мне письменный конверт, на что я, оторвавшись от "важного дела", поблагодарил его. Машина снова зажурчала, и мы поехали. - Ей, Ник! - воскликнул я, приподняв бровь. Вот болван! А на чем же я писать буду? - Дай мне какую-то бумажку и ручку,пожалуйста. - Я тебе что, канцтовары? - буркнул он в ответ, но тем неменее открыл бардачок машины и начал рыскать правой рукой в нем. Чего там только не было: и его паспорт, и очки, пустая бутылка воды и разные тряпки, какие-то болтики и гаечки, спички и маленький нож, перемотанный скотчем, презервативы и пачка жвачек в которой то и была лишь одна подушечка. Половина из перечисленного просто вываливалось на ходу, и только тогда, когда Ник остановился на красный свет светофора он таки сумел найти в этой, не совсем правильной, "Нарнии" и лист бумаги, и какой-то обрубленный карандаш. Я ещё хотел попросить у него что-то твердое для подстилки, но в этот же момент он громко хлопнул дверцей бардачка, пока весь тот "хлам" не успел опять вывалится. Так и быть, по скольку писать на мягкой сидушке тупым карандашом просто нереально, то пришлось подогнуть колени, уложится на них и, свесив голову и руки вниз, писать на полу машины. Я пытался писать красиво, четко и каллиграфически, чтобы получателя листа буквы от содержимого не отвлекали. Мне хотелось написать так интригующе, что я, видимо, заигрался, и когда Никита затормозил я здорово ударился головой, к счастью от падения моей нижней части тела (что находилась выше головы) я уберегся. Не успев понять что произошло, я лишь почувствовал как чья-то рука потянула меня к себе и услышал безнадёжный голос Ника:"Только этого мне не хватало!" Он просто протянул меня по полу и это, наверное дало мне хорошую встряску. Я на ходу схватил конверт и само письмо, жадно стискивая его в кулаке, мне просто очень не хотелось, чтобы он прочитал это. Все взгляды были обращены на меня, как только я зашел в больницу. Старенькая уборщица, которую только с любви отца оставили работать, подметившая, что у меня перевязана рука сразу же начала паниковать и с криками:"Митенька! Митенька, держись сынок!" уволокла меня к кабинету родителей, так и бросив свою "метлу" на полу, что бы кто-то ещё себе конечности поломал. - Анна Сергеевна, давайте я как-то сам дойду, - пытался я угомонить старушку, - не переживайте, я скажу родителям, что Вы мне очень помогли! - после этой реплики она отпустила меня и, поклонившись что ли, направилась в прихожую дальше убирать. Это и не странно - после того, как папа пожалел и позволил ещё остаться ей работать, она готова век ему служить, по этому так и перепугалась за меня, и пока кто-то другой не забрал "её славу" воспользовалась моментом. Тем временем нас догнал Ник и мы уже стояли нос к носу с дверью кабинета папы, где часто "зависала" мать. - Фух...- выдохнул я, пытаясь не волноваться. - Ты чего? - спросил Ник. - Врач боится врачей? - Да ну тебя, - я ухмыльнулся. - Эти врачи мои родители. Заложусь, что при виде моей раны мама начнет паниковать, хотя разрезая человечков она и виду не подавала. - я опять улыбнулся, пряча взволнованный вид.-Слушай, Ник, постарайся ничего не говорить просто махай головой и подыгрывай мне. - я опять вздохнул, постучав два раза и открыл дверь.