* * *
Гарри бежал на Трансфигурацию. Звонок уже прозвенел, а до кабинета еще было далеко. Гриффиндорец опаздывал, потому что всю перемену простоял вместе с Джинни возле кабинета, в котором у нее сейчас начался урок. Залетая в очередной коридор, Гарри чуть не упал. На пол откуда-то натекла большая лужа воды. Гриффиндорец оглянулся — вода прибывала из туалета Плаксы Миртл. Гарри с опаской взглянул на стену и тут же расслабился. Никаких висевших кошек, надписей об открытии Тайной комнаты не было. «И слава Богу!» — подумал молодой человек, направляясь в туалет Миртл. Как он и думал, все краны в умывальниках были открыты. Похоже, приведение убитой девочки снова показывало свое недовольство и обиду. В туалете Гарри был не один, возле умывальников стоял староста слизеринцев. — Малфой, это ты сделал? — с сомнением спросил Гарри. — Поттер, я что, похож на прыщавое привидение? — вопросом на вопрос отвечал Драко. — Только щупать меня не надо, чтобы проверить. Я не из тех. — Да иди ты, — отмахнулся Гарри. — У меня нет сил препираться. — Ах да, у Гриффиндора сегодня групповое похмелье, — продолжал глумиться слизеринец. — Мы чуть не сдохли от вашего перегара. Так что вы там праздновали? В очередной раз победу над лордом? — За это мы тоже пили, — сухо кивнул Гарри. — И за то, что Пожиратели либо в Азкабане, либо гниют в земле. Жаль, не все! — зло прибавил он. Малфой побледнел, потемневшие глаза сильно выделялись на белом лице. Что-то во взгляде слизеринца Гарри не нравилось. Безошибочная интуиция, особенно развитая за последний год, говорила ему, что злить Малфоя не стоит. В конце концов, постоянно намекать о его семье тоже. — Намекаешь на мою семью, Поттер? Но мы пока не трупы, Гарри! — с нехорошей улыбкой и интонацией произнес Малфой. Злость переполняла его. Злость Поттера, которую он ощущал, собственная — которая разъедала все внутри. Драко и сам не ожидал от себя такой ярости, такой вспышки. Что-то уже больше недели происходило, что-то беспокоило его, рвалось наружу. Грим с опозданием понял, что происходит, почувствовал, как сила волнами отходит от него. Драко вовремя успел перевести взгляд с Поттера на умывальники. И тут же услышал громкий треск. Малфой поднял руки, защищаясь от бури.* * *
Гермиона быстрым шагом направлялась в башню Гриффиндора. Профессор Морисон послал ее найти Гарри, мотивируя это тем, что видел Поттера сегодня в неважном состоянии. Гермиона уже, как всегда с блеском, справилась со всеми заданиями, и, чтобы она просто не сидела на уроке, профессор отправил ее на поиски друга. Девушка уже побывала в больничном крыле, теперь направлялась в гостиную, полагая, что Гарри где-то отсыпается. У нее уже даже была готова речь о вреде алкоголя. Только вот рассказать ее старосте так и не удастся. Полы на втором этаже были залиты водой. Громко хлюпая по ним, Гермиона наконец-таки добралась до неработающего туалета девочек. Миртл опять всех залила. И как только бесплотному привидению удается открывать краны в туалете, гасить там светильники. Надо бы как-нибудь спросить об этом. Но лучше все же у Почти Безголового Ника или Толстого проповедника. Они всегда с радостью помогают всем ученикам (правда, тем, кто с их факультета, с большей радостью). Гермиона зашла в туалет как раз вовремя, чтобы понаблюдать открывающееся перед ней зрелище. Все происходило как будто в замедленной съемке. Гарри швырнуло на стену, по которой он медленно сполз. Малфой стоял, подняв руки, защищаясь от чего-то невидимого. В помещении словно начался ураган. Умывальники трескались, зеркала разбивались, трубы лопались. Из них тут же, подобно фонтану, рванула вода. Гермиона с каким-то шоком наблюдала, как вода захлестывает Гарри, лежащего на полу, Малфоя, а затем и ее. В рот тут же попала вода, воздуха не хватало. Девушку несколько раз швыряло из стороны в сторону. Она уже не понимала, во что врезалась: в стены, в пол, в потолок. Вода была везде. Увидеть, различить что-либо, даже сделать вдох невозможно. Наконец, Гермиону снова швырнуло, на этот раз она врезалась во что-то мягкое. Попыталась достать волшебную палочку, но вместо этого нащупала что-то, похожее на цепочку. А потом все разом закончилось. Вода перестала литься водопадом. Гермиона закашлялась и тут же почувствовала холод. Вода из труб была ледяной. Одежда холодной массой прилипла к телу, волосы отяжелели, все это холодило еще больше. — Мля! — послышалось откуда-то. — Грейнджер! Приди в себя и слезь с меня! Гермиона с испугом вжала голову в шею. Малфой был той мягкой вещью, на которую ее швырнуло. Девушка лежала поперек него, уткнувшись ему носом в районе ребер. «Это еще хорошо, что меня не на треснувший умывальник швырнуло!» — подумала Гермиона. — Это ты остановил? — спросила она, поспешно вставая. Гермиона встала, но случайно наступила на свою мантию, не удержалась и снова грохнулась на слизеринца. — А-а-а! — закричал Малфой. — Черт! Идиотка гребанная! Гермиона что-то невнятно пробормотала и снова встала, на этот раз успешно. Ушибленный нос болел. Не обращая внимания на ругань Малфоя, Гермиона подбежала к Гарри. Тот только что пришел в себя. — Гарри! Гарри, ты как? — девушка помогла ему подняться. — Не очень, — признался Гарри, потирая голову. — Я здорово стукнулся. Что здесь произошло? Они огляделись. Казалось, в туалете прошли боевые действия. В окнах и зеркалах стекол не было, все светильники разбиты, умывальники были выдернуты «под корень» и огромными осколками лежали на полу, только один из них остался нетронутым. Гарри подошел к этому умывальнику, осторожно провел по маленькой змее на кране. Вход в Тайную комнату «ураган» не тронул. — Малфой, скажи, ты к этому не причастен? — спросила Гермиона у слизеринца. — Нет, не причастен. Так что можешь закатать губу, покричать на меня тебе не удастся. — Гермиона, он не причастен, — твердо произнес Гарри. — У него даже палочки в руках не было, я точно помню. — Что, Грейнджер, расстроилась? Не удалось все свалить на ненавистных слизеринцев? День прожит зря, да? — Малфой, заткнись уже! — воскликнула Гермиона, подходя к Драко. — У меня голова болит от твоего голоса. — А у меня от тебя все тело болит! Зачем было мне царапать шею?! Гермиона смутилась. Теперь-то она понимала, почему в поисках палочки наткнулась на цепочку, висевшую как раз на шее. Гриффиндорка скривилась и отвернулась от Малфоя. Сказать ей было нечего. — Что здесь случилось? — воскликнула профессор МакГонагалл. За ней стоял профессор Трегер, профессор Синистра, Хагрид и профессор Морисон. Все преподаватели с недоумением разглядывали троих мокрых семикурсников и разрушенный туалет. — Вы затеяли дуэль? — рявкнул профессор Трегер. — Нет! — тут же произнесла Гермиона. — Профессор МакГонагалл, мы зашли сюда вместе с Малфоем и Гермионой, — произнес Гарри. Драко и Гермиона разом закивали. Они сразу смекнули, что, если рассказать правду, то все точно подумают на волшебную дуэль. Причем получится, что или гриффиндорцы напали на слизеринца, или наоборот — слизеринец на двоих гриффиндорцев. — Да, а потом вдруг случился ураган, — продолжил Малфой. — Меня отшвырнуло. — И меня, — подтвердила Гермиона, спиной чувствуя ухмылку Драко. — Нас швыряло, а потом Малфой остановил воду заклинанием. В общем, спасибо ему большое! — громко и неестественно сказала Гермиона. Малфой и Поттер разом поперхнулись, но выдавили улыбки. — Не за что, Грейнджер, — полным яда голосом произнес Драко, продолжая невинно лыбиться преподавателям. — Значит, никто не знает, что здесь произошло? — спросила профессор МакГонагалл грозным тоном. Семикурсники кивнули. И тут послышался вой. Это Плакса Миртл появилась в туалете для девочек. — А-а-а! — закричала она. — Это все специально, вы ненавидите меня!!! Все меня ненавидят! Вы подлые завистники! Привидение облетело всех присутствующих, а потом со стоном начало крушить, оставшиеся целыми унитазы, плитку на стенах и на полу. Лицо призрака исказилось от ярости. Все черты подростка, толстой прыщавой девочки исчезли, это было ужасное искаженное яростью лицо. Миртл бросилась на преподавателей. — Кто знает заклинание, успокаивающее призраков? — закричала профессор МакГонагалл. Профессор Трегер вынул палочку, начал еле слышно бормотать что-то. Миртл тут же замерла, будто на нее пришел весь убийственный заряд глаз василиска. — Идите! — крикнула ученикам директор.* * *
Прошло три дня после того происшествия в туалете Плаксы Миртл. Вся школа гудела об этом. В туалет ходили на экскурсии, пока преподаватели не восстановили все с помощью волшебства. Но те, кто видел, были поражены. Никто не мог поверить, что привидение сделало такое. Призраки Хогвартса никогда не были яростными, никогда не ломали школьное имущество. Подобная ярость и сила принадлежит кровожадным призракам, разным видам нечисти, но никак не Плаксе Миртл, непомерно обидчивому, но безобидному привидению. Какой она была раньше. Но никто, никто кроме Драко Малфоя не знал, что случилось на самом деле. Да и он сам не мог до конца разобраться. Знал лишь, что ураган вызвал он, разозлившись на Поттера. Позже Малфой пытался припомнить свои ощущения в тот момент. Злость, испытываемая и самим им, и Поттером, вдруг стала осязаемой. Грим ощущал ее в руках, чувствовал, как бурлит эта невидимая сила. И он просто отбросил ее от себя, хорошо догадался отвести взгляд от Гарри Поттера. Смерть Мальчика-Который-Выжил ему не простили бы ни за какие деньги. Да еще и Грейнджер все это видела. Судьба в последнее время слишком много сводит их вместе. Что же случилось с Плаксой Миртл, Драко не знал. Возможно, призраки тоже болели бешенством. Но вскоре тема об этом перестала быть актуальной. Все обсуждали особо изощренное убийство цыганки Анабель, известной в особых кругах прорицательницы. Газеты пестрели заголовками: «Особо изощренное убийство», «Маньяки среди нас», «Возрождение сатанистов», «Убийства не закончились» и другое. Гермиона увидела статью об этом, сидя в четверг за завтраком, и тут же выхватила газету из рук Невилла. Тот лишь удивленно посмотрел на нее и отдал «Ежедневный пророк» подобру-поздорову. Девушка прочитала статью за две минуты. Потом перечитала еще два раза, и только потом до нее дошел весь смысл. Гермиона побледнела. Цыганку убили очень жестоко. Анабель вырвали сердце. И неизвестно, была ли она убита перед этим. Мракоборцы не нашли никаких улик, и преступника, соответственно, тоже. Из соседей никто ничего не слышал, в ту ночь все они были усыплены. Журналисты тут же раздули из этого убийства громкую историю о маньяках, о том, что Пожиратели смерти не были самой страшной бедой. Весь остальной день Гермиона была как пришибленная. В голове крутились строки: «Женщине вырвали сердце». «Боже, какой кошмар. Но почему, почему она не переместилась с нами? Фотоальбом защищала больше, чем себя», — горько раздумывала Гермиона. Она не удивилась, когда около девяти вечера кристалл зажегся. Девушка ждала этого, знала. Грим уже должен был узнать об этом. Гермиона добралась до Астрономической башни в рекордный срок. Она не знала, что ее подгоняло: жажда узнать правду, отомстить, понять или просто увидеть Грима, который ее точно успокоит. Он уже ждал ее, прислонившись к одной из бойниц — его любимая поза. Гермиона не видела его с того вечера, как они несколько часов сидели на квиддичном поле, изредка перебрасываясь репликами. С Гримом было удобно молчать. С ним не надо было думать, что сказать, можно было просто высказать все, что ты думаешь. Гермиона не робела перед ним, как с ней бывало, когда к девушке подходили знакомиться симпатичные парни. Тогда гриффиндорка краснела и чувствовала себя по-дурацки. С Гримом же все было наоборот. Возможно, свою роль сыграло его вечно закрытое капюшоном лицо. Эмоции можно понять лишь по голосу, да и это сложное дело. — Привет, — тихо произнесла Гермиона. Грим кивнул в знак приветствия. В последний раз Драко общался с ней в туалете Плаксы Миртл, когда она отдавила ему все ребра. И он все еще ощущал раздражение к ней. Но не такое, чтобы швырять ее сейчас с Астрономической башни. «Хотя мысль заманчивая», — промелькнуло в голове. — Уже знаешь? — Да. И адрес знаю. — Предзнаменование, пророчество, послание свыше? — поинтересовалась Гермиона. — Деньги. Гермиона удивленно посмотрела на Грима. — То есть? — Деньги творят чудеса не хуже волшебных палочек. Узнал у журналистов за круглую сумму адрес и подробности. Гермиона молчала, ожидая продолжение рассказа. — Информацию обнародовали только сегодня, нашли же ее в понедельник, только когда соседи (маглы) забеспокоились, зашли к ней в дом. Магической защиты на ее доме уже не было, вот им и удалось войти и все увидеть: Анабель, магические предметы и тому подобное. А дальше все как обычно. Мракоборцы, стиратели памяти, работники Отдела Магического Правопорядка. — Ясно. И что теперь? — Надо забрать трубку, раз нас так просили. Ты поможешь мне в поисках. — А просто попросить об этом меня было нельзя? — спросила Гермиона, хватаясь за рукав Грима. — А если министерские работники забрали ее трубку? Грим не ответил и трансгрессировал. И снова они оказались в той самой гостиной. На этот раз комната выглядела иначе. На полу валялась куча обломков от журнального столика, часов, книжных полок, модели солнечной системы, разорванные листы книг, запачканные кровью. От уютной гостиной практически ничего не осталось. — Акцио, трубка, — произнес Драко. Ничего не произошло. «Или трубки нет, или она защищена, как крестраж», — подумала Гермиона. — На ней заклятие, нельзя взять простым Акцио. Или... — Попытаться стоило. И нет. Я думаю, трубка здесь. Анабель специально осталась, чтобы успеть защитить ее всевозможными чарами, чем угодно. — Ладно. Следующие минут двадцать они копались во всяком хламе и мусоре. Остальные комнаты дома были менее повреждены, но и здесь была поломана мебель. Цыганка жила не бедно, но и не богато. Мебель была старой, по еще тем меркам явно дешевой. Зато картины, барельефы на стенах, фарфоровый сервиз (из которого целыми осталось только две чашки), хрусталь были дорогими. Драко в этом хорошо разбирался. Некоторые полотна его мать точно с удовольствием бы приобрела. Нарцисса любила живопись, даже нанимала Драко учителя изобразительного искусства. Малфой делал успехи, но вот любовь к квиддичу оказалась сильнее. Гермиона же восхищалась обширной библиотекой. У Анабель было множество книг по прорицаниям, предсказыванию будущего, прошлого, предвещаниям смерти. Но также здесь были древние философские трактаты по возникновению магии, волшебства, рядом с ними магловские книги: «Фауст» Гёте, произведения Шиллера, Оноре де Бальзака, Булгакова, Толстого. У цыганки были очень разнообразные вкусы. Так ничего и не отыскав, Гермиона и Драко вернулись в гостиную, решили еще раз проверить здесь. — Черт! — произнес Малфой, порезавшись о край страницы одной из книг. Большая светящаяся капля крови расползлась по бумаге. Гермиона подошла к нему, выхватывая книгу из рук, быстро пролистала ее. Судя по содержания, тот самый трактат про появление магии в маглах. — Как думаешь, я могу взять ее почитать? — спросила она у Грима. «Чего еще можно было ждать от этой заучки?» — Да бери, Анабель она уже не пригодится. Гермиона хотела ответить ему, но тут раздался какой-то звук. Из камина раздавались громкий стук, чья-то возня. Гермиона и Драко замерли и, не сговариваясь, спрятались за огромным книжным шкафом. Гриффиндорка держала наготове палочку, в голове Грима крутилась парочка заклинаний. — Боб, что за хрень? Почему мы застряли? — Да откуда мне знать, здесь как будто невидимая преграда. — Может, защитный щит? — И что теперь делать? Обратно мы тоже не можем выбраться! Дело дрянь. — Гребанное начальство! Ну, зачем ему курительная трубка этой погибшей? С его зарплатой он этими трубками может завалиться! — Дин, хватит языком болтать, надо ломать щит! Из камина начала раздаваться, словно барабанная, дробь. Мелькали вспышки заклинаний, освещавшие самый низ камина и аккуратно сложенную поленницу дров. БАБАХ! Двое мракоборцев пробили щит и грохнулись на эти самые дрова. — Черт! — закричал Боб. — Больно-то как! Эй, тут еще что-то! Мракоборец пошарил рукой под своей головой и вытащил маленькую коробочку. Дин тут же выхватил ее и открыл. В маленькой бархатной выемке лежала курительная трубка. — Так вот эта трубка, тогда дело сделано! — весело произнес Боб. «Акцио!» — мысленно произнес Грим. Заклинание отскочило от Дина, рикошетом врезавшись в книжный шкаф, за которым прятались Гермиона и Драко. — Отражатель сработал! — воскликнул Боб. Книжный шкаф, не выдержав, качнулся и с силой грохнулся. Мракоборцы застыли. «Нельзя, чтобы нас видели!» — стремительно пронеслось в голове Гермионы. Реакция, выработанная за прошлый год, сработала мгновенно. Девушка произнесла заклинание еще до того, как шкаф, загораживающий их, упал. Вся рухлядь, валявшаяся на полу, взвилась вверх. Она плотной стеной закрыла Грима и Гермиону от глаз мракоборцев и дала им возможность выскочить из дома. — Я за ними! — крикнул Боб. — А ты проверь дом! Гермиона и Драко неслись по грязным переулкам. Трансгрессировать было нельзя, иначе прощай трубка навсегда. А без нее возвращаться им никак было нельзя. Использовать против мракоборца магию — еще одно нельзя. — Что за отражатель? — задыхаясь от быстрого бега, произнесла Гермиона. Переулок немного расширился. Слева — закуток между двумя соседними домами, стены которого были щедро разрисованы граффити. Одно из них особенно выделялось: огромная рука, делающая неприличный жест. Под этой надписью стояло две хиленькие скамейки, которые были заняты большой группой байкеров. А точнее, на скамейках покоились привезенные ими ящики с выпивкой. Байкеры что-то крикнули пробегающим магам, но что именно, Гермиона так и не услышала. — Экспериментальная разработка в Отделе тайн, — ответил Малфой, оглядываясь на байкеров. «Вот куда пошли деньги за свободу семьи Малфоев!» — подумал Драко, брезгливо пробегая мимо еще одного человека в этом грязном переулке. Мужик мочился, ничуть не стесняясь прохожих. Гермиона и Драко пробежали еще пару метров. Переулок начал сужаться. Проходу также мешала гора ящиков у стены. — Грим, я не могу больше. — Черт! Ну что ты такая слабая?! Гермиона ничего не сказала, ей сейчас было важно хотя бы отдышаться. — Он близко, я чувствую. Колдовать нельзя, значит, надо как-то его отвлечь... А потом отобрать трубку. Грейнджер, слушай. Гермиона повернула к нему лицо, выслушала его предложение, сначала помотала головой в знак отказа. — Или хочешь сесть с теми пьяницами? Ничего лучшего, чем придумал Грим, в голову девушке не пришло. Она согласилась.* * *
Боб несся по переулкам, ругая себя за то, что слишком любит сидячую работу и хорошо поесть. Теперь все это сказывалось на его скорости. Пускать вперед заклинания он не решался, зная, что здесь есть маглы. Те, кто был в доме цыганки, конечно, могли уже трансгрессировать куда-то. Но немалый опыт подсказывал мракоборцу, что без заветной трубки они не уйдут. Хорошо, что он оставил ее Дину. Он бежал изо всех сил, мельком отметив группу пьяниц, распивающих какую-ту бурду из бутылок, и железные приспособления, на которых ездили маглы. Мракоборец помнил, что они назывались чудным словом «мотоцикл». Помнится, такой был у Сириуса Блэка. Была даже такая версия, что Блэк все еще использует эту железяку, скрываясь от правосудия. Следующим прохожим оказался мужик, застегивающий ремень на брюках. Боб скривился от вони. От этого мужика сильно воняло аммиаком. Мракоборец уже начал задыхаться. Переулок между тем сужался. Путь толстенькому мракоборцу перегородила одна целующаяся парочка. Боб остановился, переводя дух и раздумывая, как же их обойти. «Бесстыдники! Ну и райончик», — подумал он, разглядывая открывшуюся в паре метров от него картину. Парень подхватил девушку, усаживая ее на гору ящиков, сложенных возле стены, рванул на ней плащ. Девушка в отместку обхватила ногами его талию. Он в долгу не остался, впечатал ее в стену, и все это ни на секунду не отрываясь от своей девушки и жадно целуя ее. Походило на то, что внезапный порыв страсти нахлынул на них именно сейчас в этом грязном, вонючем переулке. И они не стали искать лучшего места, чтобы уединиться. А зачем, собственно? «Нынешняя молодежь! Да если бы моя дочь так себя вела, я бы ее запер дома. И никакая Алохомора не помогла бы». Боб, отдышавшись, уже хотел последовать дальше, осторожно минуя парочку, но тут он заметил то, что заставило его остановиться. На плаще девушки мелькнула знакомая эмблема факультета Гриффиндор. Эту эмблему бывший пуффендуец знал очень хорошо. — Гриффиндор? — пораженно воскликнул мракоборец. Мужчина, наконец, оторвался от своей девушки, поворачиваясь к Бобу. В воздух взвился кулак. И затем темнота.* * *
Малфой присел на корточки, быстро обшарил карманы мракоборца. Трубки в них не было. Только отражатель, представлявший собой уменьшенную в размере ракетку для тенниса без сетки. Правда, Драко об этом не знал, так как совершенно не разбирался в магловских видах спорта. Малфой быстро сломал отражатель. — Трубки нет, — констатировал он, повернувшись к Гермионе. — Значит, она осталась у того, — произнесла девушка, прикасаясь к своей губе. На пальцах появилась кровь. — Грим, неужели надо было настолько вживаться в образ? «Да, я малость переусердствовал». — Я перенесу тело, — ответил он. Гермиона только вздохнула. Ничего лучше того, что придумал Грим, ей в голову не пришло. Это сработало. Перед такой жаркой парочкой мракоборец остановился, а не промчался дальше (да и проход они полностью загородили). И он никак не ожидал, что Грим повернется и врежет ему по лицу. Правда, все чуть не сорвалось, когда Боб заметил эмблему факультета, но настолько удивился, что не успел применить палочку. «Надо снять мантию от греха подальше», — подумала девушка и тут же ощутила, как холодно в конце октября в одном свитере. Хотя и не в полной мере. В крови было много адреналина от бега, от того, что она скрывается от мракоборцев, и от того, каким способом. Грим появился через секунд двадцать. Один. — И что теперь? — Не знаю, — честно ответил Драко. — Надо или возвратиться в дом Анабель, или ждать, что придет этот или Дин, или Боб. Не помню, кто из них кто. — Действовать будем по той же схеме? — спросила она, чувствуя, как краснеет. Ничего подобного она еще не изображала. Да и с Роном себя так никогда не вела. Смущение. Много смущения. Грим насмешливо посмотрел на нее. Какая же Грейнджер ребенок. Целомудренный ребенок. Боится мужчины как огня. Стесняется, краснеет, нервничает. И от этого становится еще милее. Гермиона чуть повернула голову в сторону. Взгляд равнодушно скользнул, а затем остановился. — Хочу еще! — громко произнесла она, притягивая Грима за мантию. Драко не поворачивал голову, чтобы увидеть приближающегося мракоборца. В момент, когда Гермиона притянула его к себе, он почувствовал новый сгусток эмоций. Беспокойство, раздражение, гнев, нетерпение. Напряжение. Это уже чувства Грейнджер. Она как-то обреченно коснулась губами в районе его щеки. Драко осторожно повернул ее голову, нетерпеливо, но нежно раскрыл ее губы, проникая языком в рот. На этот раз между ними не было этой показной страсти, быстрых движений, фамильярности, притворства. Гермиона доверчиво прильнула к его груди, обняла за шею. Драко почувствовал, что она дрожит. От холода или от чего-то другого. Он не знал. Он просто чувствовал ее, тепло ее тела, биение ее сердца. Она была так близко, что Гриму начало казаться, что это в его груди бьется живое сердце, что это его бешеное сердцебиение... Драко не хотелось останавливать это ощущение, это очень хрупкое доверие, установившееся между ним и Гермионой. Малфой осторожно приобнял девушку за талию, прижимая ближе к себе. Ощущение, что в его груди бьется сердце, стало сильнее. Грим уже давно не чувствовал себя настолько живым. Он нехотя оторвался от нее, в последний раз прикоснулся языком к нижней губе, ощущая чуть солоноватый вкус. Затем быстро отвернулся от Гермионы, присел на корточки, ощупывая неподвижно лежащего на земле мракоборца. — Что с ним? — тихо спросила Гермиона. — Под действием Петрификуса. Невербально и без волшебной палочки, — объяснил он. — А если бы у него был отражатель? — спросила она. — Я рискнул. А вот и то, что искали. Трубка. Подержи. Гермиона взяла в руки маленькую коробочку, внутри что-то перевернулось. Грим тем временем снова исчез и так же быстро вернулся. Протянул девушке руку. Всего одна секунда, а может, и того меньше, — и они на крыше Астрономической башни. — Мне надо разобраться с мракоборцами. — Только пообещай, что ничего плохого им не сделаешь! — тихо произнесла Гермиона. Грим не ответил и исчез.* * *
Гермиона добралась до своей комнаты без приключений. Только Полная леди сделала ей выговор за то, что она шатается по школе в такое позднее время. Но настроение Гермионе это не испортило. Достигнув комнаты, она тут же вытащила из коробки курительную трубку. Внимательно осмотрела. С помощью нехитрых заклинаний она определила все материалы, из которых состояла данная трубка. Все было изготовлено из лучшего трубочного материала: средиземноморского бриара, а длинный мундштук — из дорогого немецкого эбонита. А так трубка была обыкновенной, никаких магических свойств гриффиндорка не обнаружила. Странно, что Грим оставил ее у Гермионы. Скорее всего, просто забыл. А это означало, что им придется встретиться снова, хотя бы только для этого. Гриффиндорка поймала свое отражение в зеркале. Глаза блестят, на лице беспричинная улыбка. «Глупая! — сказала сама себе Гермиона. — Напридумывала уже. Ничего такого не случилось!» Но улыбка стала только шире. Ну, не было в Гермионе той циничности, которая позволяла целоваться, обниматься с человеком и при этом совсем ничего к нему не чувствовать.* * *
Драко добрался до своей комнаты ужасно усталым. Быстро снял с себя мантию, рубашку, брюки, бросив все на пол. И просто упал на кровать. Стирание памяти и накладывание ложной требовало много сил, времени и нервов. Малфой был как никогда рад закончить со всем этим. Но сон не шел. В голове неотрывно прокручивался сегодняшний вечер со всеми вытекающими последствиями. Мысли возвращались к Грейнджер. Драко не мог не признать, что староста была красива, симпатичнее многих своих однокурсниц. Но все это превосходно скрывало клише отличницы и заучки, грязнокровки, боевой подруги Гарри Поттера и законченной гриффиндорки. Все это давало повод любому слизеринцу с неприязнью относиться к Грейнджер. Но что-то сегодня за собой Малфой не чувствовал никакой неприязни. Совсем наоборот. Ее прикосновения, движения, тепло ее тела возбуждали, они на какое-то время немного заполнили пустоту внутри Грима. Пустоту, возникшую пять месяцев назад. Или мантия Грима настолько меняет Малфоя, что он чувствует к Грейнджер что-то положительное? Драко не знал. Но и менять что-либо ему не хотелось. Пусть все остается как было раньше. Без лишних проблем, мыслей, эмоций. Так легче.* * *
Единственным, что ощущал Боб, была боль. Ужасная головная боль. В голове словно взрывали маленькие гранаты. Открыть глаза пока не удавалось. Боб попытался вспомнить вчерашний вечер. Вместе с каждым воспоминанием в голове взрывалась очередная «граната». Они с Дином отправились в дом убитой цыганки, нашли трубку, потом увидели силуэты каких-то людей. Мракоборцы побежали за ними, но не поймали, лишь увидели вдалеке, как те растворились в воздухе. А потом вроде бы встретили компанию каких-то маглов. Дальше воспоминания обрывались. Боб открыл глаза. На стене перед ним был какой-то рисунок. Сфокусировавшись, увидел: рука с вытянутым средним пальцем. Боб скосил глаза вниз. На соседней скамейке мирно храпел Дин, сжимая, как дети сжимают ночью игрушку, пустую бутылку. Внизу, рядом со скамейкой, лежала еще дюжина пустых бутылок. Боб попытался встать, но тут же остановил попытку. Подумал, что головой сейчас лучше не шевелить. Под спиной лежало что-то очень мешающее. Мракоборец осторожно вытащил эту вещь. — Черт! — простонал он. В протянутой руке был сломанный отражатель.