Кровавый лес

Подушка намокла от влажных волос, и я проснулась от неприятного ощущения мокрой ткани на лице. Было ещё рано, и, скорее всего, я проспала не более четырёх часов, так как ещё стоял туман и глаза слипались. Но спать я не намеревалась. Поскорее надела ещё влажную футболку, рукой провела по волосам. Прихватив немного еды и листов для карт, я снова направилась на разведку местности. Толкнув хлипкую дверь, я резво шагнула на мокрую от росы траву и поёжилась. Невысохшую футболку остужал ветер. - Северный ветер, – подставив лицо потокам воздуха, определила я. Утро было прекрасным. Я никогда не была жаворонком, но природа с детства завораживала меня, и сегодня мне в особенности хотелось насладиться каждым мгновением. Стояла я так недолго, ведь вскоре стало совсем холодно. Придя в движение, согреваясь ходьбой, я на ходу решила исследовать болото, ведь и туда меня Слендер может загнать. Вспомнив о нём, мозг ниточкой потянул воспоминания прошлой ночи и холод утра теперь мне казался уже не таким леденящим. Подойдя к топи, я услышала кваканье лягушек - из различимого; и непонятные звуки, исходившие из затхлой воды. Взяв длинную палку и вооружившись листом и карандашом, я стала проверять каждую кочку. Рисовать и проверять кочки оказалось не так просто, как я предполагала, балансируя между кустами осоки и камыша и тёмной пугающей водой, думать получалось только о совершаемом мной в это мгновение действии. Меня спасал мой сложный труд - за последние несколько дней я выматываюсь и выматываюсь, сил на переживания не оставалось. На болоте я провела более четырёх с половиной часов и ужасно устала. Одежда провоняла. Стирку затевать не хотелось, ничего не хотелось кроме как замереть на месте и поесть. Аккуратно пройдя по проверенным кочкам, я направилась домой. В топи было опасно, если подумать, ведь так? Но солнечный свет настолько теперь ассоциировался у меня с комфортной ситуацией, что, наверное я готова была бы заключить сделку с дьяволом, чтобы продлить световой промежуток. Хотя про дьявола мне бы лучше помолчать. Дома на столе я обнаружила ещё один листок серой бумаги и схватила его. Желудок взывал к себе, и я очень быстро пробежала глазами написанное: "Сюрприз! Нет, нет, я не отпускаю тебя, детка. Как бы я справился с потерей? Ты, дорогуша, уже на третьей записке, но всегда их было по одной за ночь. А сегодня в лесу я запрятал целых две подсказки! Здорово, правда?" Я пожала плечами. Две, так две. Дело быстрее пойдёт. Я осознанно откидываю и откидываю все лишние мысли, насильно добавляя себе уверенности. Убедительно киваю головой и шепчу слова поддержки. Хочется, если честно, не только выжить, но и не сойти с ума. Если с первым пока что справляюсь, то со вторым уже возникают проблемы. Ещё около часа я корпела над картой, но уже дома за столом. Прямо в центре изученного болота почти что равносторонним квадратом стояло четыре дерева. Если придётся идти на запад, сразу направлюсь туда. Место знаковое, хороший ориентир, да и вообще похоже на портал - может, мне повезёт и я просто выйду из игры? Столько сверхъестественного произошло, что я готова была поверить и в такое. Смеркалось. - Меркнет, меркнет, меркнет моя путеводная звезда, – я выдумывала на ходу несуществующий мотив. Но на улице действительно смеркалось, и я начала собираться на бой. Ещё окончательно не село солнце, а я уже бродила по лесу. Что тянуть? Чему быть, того не миновать, особенно здесь. Иногда хотелось просто запереться в домике и днями не выходить - но в этом было так много неизвестного и жуткого. Убьёт ли он меня в таком случае не предупреждая? Сможет ли, обойдя засовы, просто проникнуть в жилище? Хотя и в еженощной охоте за корявыми рисунками определённости было не больше. Где гарантия того, что я покину этот лес, даже если смогу обхитрить потустороннее существо? Честно сказать, запаслась я как надо. И еда, и батарейки, даже все старые, что я вынула из фонаря, вставив новые. К чести моего мучителя, он продолжал меня обеспечивать - и тем, и другим. Взяла с собой и карты, конечно. - Я карта, я карта, я карта, – вспомнив Дашу-следопыта, вслух стала напевать я. В сумерках лес совсем затихал, мне становилось неуютно, хотя о каком вообще уюте может идти речь. Мне было страшно - и, что же это, бодро и весело. Мозг не может долго испытывать однообразную эмоцию - он начинает адаптироваться. Вот и я адаптировалась, или наоборот стала слегка ехать кукушкой. - Я рюкзак, я рюкзак…- донеслось до меня из глубины леса, и я припустила в обратную сторону. Что за шутки? Обхохочешься. Но теперь точно ясно - монстр или был человеком, или коротает дни за просмотром кабельного. В любом случае, такой юмор мне пришёлся по вкусу - я тихо похихикала. Хотелось покончить со всем этим на сегодня и лечь спать. Как же хотелось поспать больше шести часов. Каждый раз, когда Слендер мне показывался, он возникал из ниоткуда, но мелькал лишь пару секунд и исчезал. Опухоль с его лица сошла, сквозь помехи я видела улыбку и причёсанные волосы. Он напоминал бизнесмена, попавшего в лес исключительно по причине коллективного выезда на природу. Если бы только не жуткие маньячные глаза и в тон им чёрные полосы щупалец. Призрак манил меня на запад, это было ясно. Он чуть ли не рукой меня звал, видимо, не терпелось начать играть по настоящему. Ну что же, ладно, я иду в топь. Я рассуждала вслух, шурша жухлыми листьями. Разговоры с собой превращались в рутину. - Причесался, – шептала я сама себе, – Очаровать он меня что ли собрался? Хоть бы цветов принёс. Некрасиво убивать друзей любовного интереса, а потом гонять его по всему лесу, как забитую лань. Вроде в костюме, а никаких манер. Темнота окружала меня и, видимо, просачивалась в голову. Я шла, уже не говоря и не напевая, пытаясь вспомнить хоть одного своего ухажёра. Их вроде было не так уж и мало, но почему-то лица плыли перед глазами, и все имена звучали как-то неестественно, будто выдуманные. Достигнув болота, я достала карту. Подсвечивая себе лист и пытаясь сориентироваться, с какой стороны я зашла на территорию, я продвигалась вглубь, вдыхая густой пряный запах гнилья. Интересно, топил ли тела людей Слендер в этой трясине? Говоря о нём, он всё появлялся там и тут, из-за чего я пару раз оступилась, скользнув подошвой верных кроссовок по влажной траве. Впереди показался знакомый и таинственный квадрат деревьев. Ну, конечно. Вот и записка. Её почти незаметно в причудливой расстановке выросших здесь зарослей и геометрической расположенности стволов, но зрение не подвело - и я ощутила себя совой, с безумной высоты заметившей мышь в полотне ночного пшеничного поля. Сорвав рисунок с корявой латинской цифрой, я увидела в промежутке деревьев силуэт преследователя, и резво поскакала по проверенным местам. Как всё-таки жаль, что не оказалось здесь портала. Я бы точно не отказалась очутится далеко-далеко отсюда, не оглянувшись ни разу. Не смотря ни на полюбившийся мне утренний лес, ни на медленно обживаемый мной домик. Тьма ночи заставляла забывать о таких приятных вещах, как эти. - Пульк! – радостно хлюпнула жижа, затягивая мою ногу. - Блять! – вырвалось у меня от неожиданности, и голос у меня над головой нежно, насколько можно это себе позволить с тем низким тембром, что я услышала, произнёс: - Не матерись, тебе не идет. - Пошел на хуй! – рассвирепела я и в мгновение выдернула конечность из болота под грустный «шлюмп!», слегка потеряв равновесие. Тут же сбалансировала, прыгнула вперёд наудачу и рванула во мрак. Быстро, быстро. Туда, влево, кочка справа, впереди, а тут место опасное, впрочем, как и везде. Вправо, влево, как на тяжёлом уровне в видеоигре. То там, то тут губя обувь в лужицах густой как кисель воды. Еще и "безликий" мелькает, щеголяя ехидными глазами и наглой, наглой улыбкой. Дать бы по роже, лучше бы и не отращивал себе её так старательно. А мне на карту смотреть надо и на записки… Стоп! Там, на камыше! Я еле сдержала отчаянный порыв, вовремя остановилась. Трава колосилась буквально из воды, там могла бы и быть мель, а могла быть и смерть. Медленная, мучительная, и кто знает, что страшнее - умереть за минуты от кровопотери и конечносте-потери или долго и неумолимо опускаться на дно, с ужасом вдыхая последние разы на счёт от десяти и до нуля. Итак, господа, шоу «Интуиция». Или просто ничем неоправданный риск - можно спокойно бежать отсюда, сжимая в руке положенную на ночь записку и не думать об этой игре 50 на 50 за свою жизнь или свою свободу. Плюх, плюх, плюх. Фонарь отключен, я двигаюсь медленно. Я прощупываю почву, вся вымокла и пластом ползу к заветной цели. Мне не холодно и не мокро, мне не противно и не страшно - мне так весело, что как бы не засмеяться и не выдать себя в этой темноте. Лист у меня в руках. Я выдыхаю и переворачиваюсь на спину, ощущая твёрдую основу под собой. - А, – крик застрял в горле. Не то, чтобы я не привыкла к постоянному мельтешению Слендера, то там, то здесь, просто положение было, честно сказать, невыигрышное. Перед глазами поплыло. - Чё-ё-ёрт, – проурчала я не своим голосом. - Вот как раз здесь он не виноват, – заметил этот подонок, наблюдая чёрными, как пучина, глазищами, за моими барахтаньями и попытками вывернуться, пока сам ненароком ногой сталкивал меня ближе к краю суши, – Ну как, сейчас сдохнешь, или попозже? - Вытащи меня, – неожиданно для самой себя, наполовину сваливаясь в губительную воду, сказала я. - А волшебное слово? – голос Слендера стал ещё утробнее. Я, рефлекторно ища опоры, схватилась обеими руками за его ногу. - Быстро! – крикнула я, чувствуя как болото уже с удовольствием тянется за моим телом. - Ответ неверный, - проскрежетал он и одним движением сбросил мои руки со своей конечности. Я забросила голову к небу. Мне хотелось дышать. Руки неистово бились по воде, и оттого я ускорялась в движении вниз. Я смотрела наверх, вдыхала в последние разы, и хотелось мне видеть звёзды, но видела я только его глаза - жуткие, такие же смертоносные, как пучина, в которой я прямо сейчас сгину. За последним судорожным вдохом последовал холод воды и паника, паника, паника. В мгновение, когда я должна была уже вдохнуть воду, я почувствовала, как всё моё тело резко освободилось. Я открыла глаза и закашлялась, с надрывом, хрипло. Заболтала ногами в поисках опоры, но тщетно - я висела в воздухе, схваченная цепкими щупальцами. Они не были мокрыми, как ожидалось, и вообще больше походили на трещины в пространстве, чем на что-то живое. Они были колючие, источающие силу и ярость. - Кайла, - поднеся меня прямо к своему лицу, прошептал он, - я тебя поймал, – голос, на мгновение показавшимся человеческим, снова потерял правильные интонации. - Не навсегда, – шепнула я, заводя мягким движением руку к плечу. Резко ткнув его в глаз, я даже на секунду не замерла. Первый раз ударить человека было сложным для меня, да и после этого повторять мне не хотелось. Я не считала себя жестокой. Но, видимо, когда переходишь в режим выживания, человеком быть вовсе перестаёшь. Слендер заорал, и его многочисленные конечности неистово изогнулись, треснули, теряя меня. Не дожидаясь, пока он придет в себя, я рванула по кочкам, проверенным, не проверенным, плевать. Он сзади. И он вне себя от боли и ярости. Удивительно, что он вообще мог чувствовать боль. Пальцы слиплись от невнятной смеси жидкостей - кажется, глаз у него остался теперь только один. Не нужно было закрывать мне звёзды перед последним вдохом. - Су-у-ука! – донеслось до меня, и я ускорила бег, почувствовав, что уже на твёрдой земле. Обе записки щекотали рваными краями ладонь изнутри, я лавировала между деревьями, а эти дурацкие ноги снова подкашивались, и я летела уже чисто по инерции. Я увидела поляну. Дом. И деревья уже отливают тёплыми тонами… Ночь действительно была бесконечная. Ноги уронили меня на крыльцо дома, и я распласталась там, стекая водой на дерево ступенек и тяжело дыша. - Уходи, уже рассвет, – не оборачиваясь, тихо, но твердо, сказала я. Слендер стоял, нависая надо мной. Я чувствовала это. Шумел его гнев, и я, осмелев, развернулась, продолжая всё так же лежать на пороге дома. Заря занималась на горизонте, такая же алая, как дыра на его лице. По синеватой коже лилась и лилась какого-то неправильного цвета кровь, и выглядело по-странному завораживающе. - Мой побег не против правил. Я победила сегодня, – отчеканила я, от чего он почти неотличимо для слуха взвыл. Будто не горлом взвыл, а всем своим естеством. И пропал. Рассвет уже полностью вошёл в свои права, и я снова мешком бахнулась к порогу своего дома, как блудный сын к ногам отца. И разревелась. Впервые после первого дня после гибели моих дорогих друзей. Мне казалось, что я забыла их лица. Я судорожно пыталась вспомнить хоть что-то, черты, мимику - вместо этого я видела только бездонную кровавую дыру в полотне бледного лица. Сокрушительная победа сегодня сулила мне расплату следующей ночью. Я не заметила, как отключилась прямо там, на ступенях, в этот ужасный холод рассвета. Но сердце, отбивающее безумный ритм, не давало замёрзнуть пылающему от усталости и ужаса телу.