Небо, полное звезд

Не то чтобы он собирался стреляться в этом темном, грязном и слишком мрачном месте, давно и прочно заслужившем звание пункта сбора бездомных… Джон не был ни бездомным, ни опустившимся. Джон был мертвым. Его убили в ту ночь, когда погиб Алекс. То, что его оболочка все еще ходила, что-то ела, что-то говорила и что-то делала, ничего не значило. Говорят, что цыпленок с отрубленной головой еще какое-то время бегает по двору, натыкаясь на все вокруг, пока кровь не покинет его тело и не прекратит, наконец, бессмысленные метания. Вот и у Джона, наконец, закончилась вся кровь, и он тоже прекратил свою беготню… Единственное, чего он хотел напоследок, так это снова увидеть небо, полное разноцветных леденцовых звезд. Телескопа у него не было, а в Лондоне по ночам такая иллюминация, что небо раскрашено каким угодно светом, только не звездным… Алекс как-то говорил, что увидеть хотя бы самые яркие точки небосвода можно или из городских парков или из-под мостов, где всегда темно. Идея парка была неплоха, но сейчас, весной, в них даже по ночам было полно народа. Влюбленные парочки, почувствовав зов природы, потянулись к ее лону. И ни холод, ни ночная сырость, ни блюстители порядка не могли их оттуда вытравить. Оставались мосты… Мост Воксхолл был не самым привлекательным сооружением для туристов, и это делало его едва ли не единственно пригодным для Джона. Пялиться на небо, а потом сводить счеты с жизнью на глазах сочувствующей, перепуганной публики не хотелось… А еще это всеобщая тяга к выкладыванию видеороликов в интернет… Ему вовсе не улыбалось, пусть и посмертно, становиться сомнительной «звездой» YouTuba. В этот день он постарался закончить все свои немногочисленные дела, собрать и отправить на адрес матери самые ценные свои вещи и сходить, наконец, на могилу Алекса. Джон не знал, какие цветы тот любил и любил ли вообще, поэтому купил первое, на что у него упал взгляд в цветочном магазине – пушистый букет из разноцветных гербер. Положив его перед черным гранитным обелиском с золотыми буквами, Джон остался доволен. На неубиваемо-зеленой траве пламенел маленький костер, словно продолжение прерванной жизни. Яркий, каким был он сам… … Алекс был прав. Там, где полосы движения по мосту делились надвое, существовал небольшой промежуток между плитами мостовых конструкций, образовав подобие протяженного колодца. И вот со дна этого самого колодца Джон, задрав голову, уже почти час пялился на густую, словно россыпь мелкого гравия, звездную красоту. Отсюда было не понять, какого они цвета на самом деле, но Джон точно знал, что они и красные, и желтые и голубые… Он знал… Он видел… Голова начинала кружиться, руки замерзли настолько, что он уже был не уверен, что справится с тугим курком, а ноги затекли от долго стояния на одном месте. Что ж, все долги розданы, все намерения выполнены… Будем считать… Откуда-то из глубины арочных лабиринтов послышалась громкая возня, шумное сопение и звуки глухих ударов. Джон досадливо поморщился… Не хватало ему только драки бездомных… Поначалу была еще надежда, что ТАМ все продлится недолго, и он сможет закончить в относительном покое… Но нет, возня усилилась. В нее начали вплетаться довольно громкие выкрики, и удары стали наноситься уже более часто и ожесточенно. Вот черт! Осталось теперь дождаться, пока там кого-нибудь пристукнут, и за трупом приедет полиция… Ничего не оставалось, как вмешаться и постараться все это прекратить… Пробежав по сумрачному лабиринту тускло освещенных галерей, он едва не пропустил нужную, где в самом темном углу сумбурно метались тени. Быстро оценив обстановку, капитан понял, насколько неравной была драка. Четверо или пятеро плохо различимых между собой силуэтов методично и размеренно избивали кого-то, уже лежавшего на земле и пытающегося по возможности защитить свои наиболее уязвимые части тела, сжавшись в комок. Влезать в эпицентр и пытаться растащить нападавших не было никакого смысла, кроме того, за которым он, в сущности, и пришел под мост – самоубийственное решение. И, не видя иного выхода, Джон достал оружие. - Всем разойтись! Я выстрелю! Он впервые сам поверил, что действительно служил в армии. Его голос разнесся громким эхом по всей аркаде, уносясь вдаль, дробясь и перемешиваясь со звуками проходящего наверху поезда метро. Предупреждение, как он и предполагал, подействовало мало, лишь на миг прервав избиение. Поэтому, ничуть не испытывая ни колебаний, ни сомнений, выстрелил. Вверх. Он нажимал курок раз за разом, пока сухой щелчок не доложил, что его планы на самоубийство сегодня откладываются по причине закончившегося боезапаса. И это была единственная неприятная мысль. Результат превзошел все его ожидания. Черные тени рванули врассыпную с энтузиазмом олимпийских спринтеров после звука стартового пистолета. Побили или нет они рекорд скорости, осталось невыясненным из-за отсутствия финишной черты в обозримом глазами пространстве. Но, ни единого бегуна видно уже не было, когда Джон приблизился к едва ворочавшейся на мокром асфальте фигуре. Джон присел рядом, оперевшись о землю коленом, и потянул человека за плечо. Ладонь еще успела оценить дороговизну твида, из которого было сшито, видимо, пальто (при таком освещении точнее сказать было трудно), и, видимо, оно было изначально черного цвета (сложно-определяемого по той же причине), теперь же изгвазданное грязью из-под одной из лондонских достопримечательностей. Фонарика у Джона не было, и полагаться ему приходилось лишь на тусклые отсветы давно не чищеных ламп центрального прохода. Но когда он все же развернул к себе едва шевелившееся тело, человек, почувствовавший себя в более безопасном положении, покинул позу эмбриона, поднял голову и посмотрел на «спасителя». Джон его уронил. Мужчина ударился затылком об асфальт и крепко выругался низким баритоном, от которого у Джона поплыло в голове. Этого не могло быть. Нет, это слишком слабо сказано… ЭТОГО НЕ МОГЛО БЫТЬ! Невозможно! Невозможно. Невозможно… Нет, нет… Черная, в бестолковых завитках шевелюра, слишком длинная… Захотелось выдрать из нее пару волосин, чтобы убедиться, что они не покрашены… Нет, нет… Голубые, совсем другого цвета, прозрачно-аквамариновые глаза… И как он только разглядел в этой темени?.. Нет, нет… Не он… Не он… Не ОН… Так не бывает… Но этот разрез… Но эти губы… Но эта шея, торчащая из нелепого, сбившегося удавкой шарфа… Но эта фигура, нескладно распрямившаяся, как скомканная пружина… Но этот взгляд… Этот взгляд… Взгляд… «Невозможно» - вдруг как-то очень спокойно подумал он. Этих «невозможно» так много скопилось за последние дни, что их количество перешло в качество, и он перестал удивляться. А то, что казалось невероятным, вдруг стало единственно реальным и правильным. Алекс Вудридж, мертвый, весь в крови разгуливает по метро. Ну, возможно у этого есть какие-то объяснения… Алекс Вудридж, живой, хоть и помятый, лежит под мостом, куда Джон пришел для… в общем, пришел. Ну, что ж, лежит и лежит… Хотя, мог бы лежать на кладбище, куда он сегодня принес цветы… Для кого теперь, интересно… Джон почувствовал, что думает как-то неправильно. Не в том ключе. Наверное, он сейчас должен в панике бежать к ближайшей больнице, требуя запереть себя в палате покрепче и вколоть что-нибудь посильнее… Но нет, никакой паники… Словно он и раньше знал, что все там, в квартире – было обманом, иллюзией, шуткой… Очень, очень жестокой шуткой… И очень, очень злым обманом… Он понял, что до сих пор не поверил в ЕГО смерть… Хотя и видел ее ТАК БЛИЗКО… У Джона хватило сил пережить, но не хватило поверить… И еще. Кто-то веселый, темноглазый, неузнаваемо-знакомый раз за разом предлагал Джону смерть… Ведь он этого хочет… Хочет?.. Возможно… Возможно… Но не теперь. Нет. Не теперь. Джон сгреб ворот пальто в свои крепкие руки, притянул несопротивляющееся тело, все еще пытающееся привстать на локтях, зажмурился, чтобы не спугнуть чудо, и крепко, почти зло, отчаянно и решительно поцеловал приоткрывшиеся губы, не замечая, что размазывает по ним и по подбородку натекшую изо рта кровь. Когда в легких закончился воздух, он судорожно вдохнул и оторвался. Только тут он заметил, что мужчина все еще смотрит на него озадаченно, странно и непонимающе. Джон не мог ошибиться. Такие глаза в двух экземплярах вселенная вынести не смогла б. Тогда почему ОН так смотрит… Так, будто не узнает… Не узнает? - Алекс? – наконец попытался Джон. - Вы закончили? Могу я, наконец, подняться? – пророкотал до боли знакомый голос с совершенно незнакомой интонацией. Джон отпрянул. Он почувствовал, что он промочил колени, что он замерз и что он идиот. Какое из ощущений было наиболее противным, определить было трудно. Джон поднялся и протянул руку. Мужчина без колебаний стиснул ладонь и легко встал. - Спасибо, что помогли. – Брюнет с сожаление оглядел себя, пытаясь хоть как-то отряхнуться. – Это было… красиво… Он вдруг улыбнулся Джону, и тот почувствовал, что снова плывет. Улыбка была знакомой и незнакомой, словно он одновременно видел два лица и пытался свести их вместе, как стереокартинку. Казалось, вот-вот - и он увидит ее настоящую, реально-живую и объемную… Но он снова сморгнул и иллюзия пропала. - Ты меня не помнишь? – попытался он еще раз, - Я Джон… Джон Уотсон. Снова озадаченный взгляд сверху вниз. - Простите, но нет… - он пошарил по карманам и недовольно скривился. – Вот черт! Телефон… Они забрали телефон… Джон топтался, не зная, как еще проверить догадки… Мужчина выглядел, как Алекс. Почти… Так, нюансы… Но вел себя совершенно иначе. Сильнее, что ли… Увереннее. Весомее… - Хотите мой? – неожиданно для самого себя вдруг предложил он, протянув свой мобильный. Быстрый заинтересованный взгляд из-под спутанной прядки. - Хочу, – протянулась через мгновение рука. Вновь сверкнула белозубая улыбка. И опять… Звонить он не стал, как сделал бы Алекс. Он набрал и отправил СМС. Антиподы… Телефон вернулся Джону в карман. - Голодны? – неожиданный вопрос застал его врасплох и он даже не успел соврать. - Было бы неплохо… - Тогда за мной ужин. Должен же я Вас хоть как-то отблагодарить… - еще одна улыбка и приглашающий жест. Не дожидаясь, пока Джон хоть как-то отреагирует, незнакомец, по-королевски выпрямив спину, картинно развернулся на пятках и размашистыми шагами направился в выходу из галереи. Джону пришлось почти бежать, чтобы хотя бы не отставать… Чувства были смешанными, но стреляться уже ощутимо расхотелось… - Мое имя Холмс, – раздался ответ на так и не произнесенный вопрос. – Шерлок Холмс.