Хранитель.

- Сейчас я тебе всё расскажу, - говорит Чумной, придвигаясь ближе ко мне, - После того, как вы с Марком покинули это место, сюда пришли отряды фонда. Они ловили всех попавшихся им под руку, выводили и расстреливали, а трупы сжигали. Немногим удалось спрятаться... Да, и тот, кто командует этими отрядами и ещё несколько учёных поставили Трагера на ноги. Как и зачем не знаю... Но думаю, что фонд разделился на два лагеря. Одни - предатели, работающие на "Меркоф", другие - нет. - А ты с Вернике, - указываю на доков. - Вы разве не работаете на "Меркоф"? Доктор Вернике случайно не является тем, кто начал этот экперимент? - Да, но сейчас всё по-другому. Мы на твоей стороне. Закрываю лицо ладонью, пытаюсь переворить всю информацию. Снова наступает молчание. Наконец, я решаюсь задать самый главный вопрос. Вопрос, который меня интересует больше всего: - А Майлз? - с некой надеждой смотрю на Чумного. Чумной мне ничего не отвечает. Он наклоняется ко мне и берёт на руки, затем подносит к инвалидной коляске, что стоит в углу комнаты, сажает и куда-то везёт. Вернике следует за нами. Меня привозят в главную лабораторию, посреди которой стоят, уже знакомые мне, огромные колбы. В одной из таких колб я замечаю знакомого человека... - Майлз?! - резко вскакиваю с коляски, но не удерживаюсь на ногах и падаю на пол. Чумной поднимает меня и сажает обратно. Затем подвозит к колбе с журналистом. Его тело всё в уже затянувшихся шрамах. Видимо это от пуль. На руках по-прежнему нет двух пальцев. Работа Трагера... К парню присоединены какие-то трубки. Это чем-то напоминает Билли... Получается, что Майлз это замена Билли? Кладу руку на стекло и закрываю глаза. - Майлз, - тихо шепчу. Мне так хочется хотя бы ещё раз прикоснуться к нему. Ощутить всё тепло. Почувствовать, что он живой... Чувствую холод. Открываю глаза и поворачиваю голову. Снова в нескольких сантиметров от меня он. Вальридер или же Майлз. Ему как-то удаётся поднять меня в воздух с коляски. Так непривычно. Я не чувствую ничего кроме холода, исходящего от него. Смотрю в его чёрные матовые глаза. Уже не страшно. Далее, я касаюсь кончиками пальцев его груди. Там должно быть сердце. Ощущаю приятное тепло. Он пока что ещё живой. Улыбаюсь. - Я могу на что-то надеяться? - тихо спрашиваю. На что оба доктора положительно кивают.