***
Раковина, тем не менее, была дома, и уже вскоре Салли сверкал белым бинтом поверх голубого хайера. — Свинство! — высказал все по поводу произошедшего одним словом Джеймс. И добавил еще два, отдав должное превосходящей роли ненавистного Уортингтона: — Верховное свинячество! День обещал завершиться ТВ и скудным ужином: готовить Джеймс любил не особо, а есть любил, потому все же готовил. Но крайне скверно. «Рэнди бы сюда. С его кексами», — подумал Салли. А потом насильно заставив себя сойти с темы Рэндалла, стал размышлять о разбитом затылке. «Странно, что за… — Джеймс глянул на будильник, стоящий на полке, — за полчаса никто не зашел и не вышел из парадной и не обнаружил меня. Хотя чего дивиться, я же неудачник. Все логично». — А этот мерзавец, вырубивший меня, какой-то придурок, даже не взял ничего, — вслух высказался Салливан. И тут его осенило. «Не взял не потому, что испугался, а потому, что было не надо. В таком случае, вероятно, это посыльный Джона. Х! Хавьер!» Салливан был взбудоражен собственным открытием настолько, что случайно сыпанул в яичницу пол солонки. Ругнулся. Выбросил испорченное блюдо. Сунул посуду в посудомоечную машину, направился в гостиную и только там, на диване, нащупав пульт от телевизора, сумел немного успокоиться. «Так вот он, джокер нашего расклада! Хавьер Риос — правая рука Джона Уортингтона! Вероятно, время их не разделило, Риос по прежнему выполняет поручения босса. Ненавижу!» — чувствовать себя очередным поручением было премерзко. Салливан ощупал голову, подумал о том, что надо бы съездить в травмпункт, потом представил себе очередь, состоящую из покалеченных монстров, содрогнулся и решил, что повязки будет вполне достаточно. — До похорон заживет, — сам себя успокоил перевранной поговоркой Джеймс. И погрузился в увлекательный мир телевидения, прерываемый рекламой и мыслями о том, когда же заглянуть в казино Джона, и когда же навалять самому Джону, да и его посыльному заодно. В баррикаде собственной квартиры Джеймс становился очень храбрым и почти бесстрашным. И вспомнить ту же сегодняшнюю встречу с Джоном, так Салли повел себя не так уж и неуверенно. «Я даже обозвал его сукиным сыном! — не без гордости вспомнил Джеймс. — Может, смогу отбить Рэнди. Я же секси!» Мысли о «секси» сбила головная боль, напомнившая о том, что с перевязанной головой Джеймс явно терял баллы в привлекательности. Салливан мрачно подумал о том, что пока что увлечение Боггсом принесло ему одни только травмы. «Разбитый нос, разбитый затылок… а я пока что даже не приблизился к садо-мазо с Рэнди… а хотелось бы!» Уйти с темы Рэндалла все же не вышло, Джеймс вновь начал мечтать о том, как раздевает коллегу, кусает за шею, за мочку уха, о том, как Рэндалл царапает спину, изгибаясь под ним. А если прибавить к представленной сцене БДСМ прибамбасы, такие, как веревки, хлыст, наручники… Джеймс облизал пересохшие губы: «Все же я умудрился влюбиться в этого несносного командира. В этого… стерву. Ведь я так желаю его… От себя не убежать, я хочу его. Несмотря на то, что он… Рэндалл! Этот невыносимый заучка, превратившийся в мстительного поддонка». Джеймс обнаружил, что реклама закончилась и он пялится в какое-то шоу, где разные монстры яро обсуждают друг друга. «Монстродом 4» — расшифровал шоу Салливан. И выключил ТВ. Завтра Салливана ожидал ответственный день. Придется снова врать Майку об очередном нелепом падении. И снова пожирать взглядом возлюбленного стерву. С такими мыслями Джеймс отправился на кухню давать себе попытку номер два по готовке яичницы. Голод не Рэндалл, удовлетворению себя Салливаном подлежал.***
Следующий рабочий день начался с опоздания и выговора, немного сокращенного с времени полноценной лекции, благодаря повязке на голове. Водоног, выслушав бормотание про падение с эскалатора, насмешливо фыркнул, и высказался на тему: «не ожидал, что Боггс разобьет тебе твою бестолковую бошку». То, что это был не Рэндалл, но связанный с ним монстр, Генри знать было не надо, потому Салли понуро промолчал, решив, для вида, согласиться с заявлением начальника. Рэндалл, подслушавший разговор, демонстративно во время его протекания занесший в кабинет Водонога какие-то папки с документами, скабрезно усмехнулся. «Вот мерзавец!» — на удивление восхитился, а не возмутился Джеймс, не сводя взгляда вожделения с Боггса. Тот ответил еще более неприятной ухмылкой, положил папки на стол Генри и после вышел из кабинета. Джеймс вышел следом почти сразу после Рэндалла, что позволило Салливану поймать Боггса за руку и притянуть к себе. — Все равно моим будешь! — жарко шепнул Салливан на ухо Боггсу. — Когда там в ваше казино зайти? Рэндалл на удивление не ударил. Только выпутался из объятий рывком, да стрельнул убийственным взглядом на Джеймса: — В субботу. В семь. Салливан сперва не поверил своим ушам. А потом чуть ли не вслух взвыл от радости. «Назначил время! Назначил! Сам! Значит… значит…» — додумывать что «значит» Салливан себе не позволил, опасаясь передозировки счастья. Боггс, наблюдающий метаморфозы лица Джеймса лишь насмешливо усмехнулся. А потом притянул Салливана за ворот рубашки и оставил засос-укус на шее монстра. — Метка настойчивости, — сообщил Боггс не очень понятную Салливану вещь. Впрочем Салли сейчас многое было непонятно. И как пример Джеймс не понимал, как боль могла принести такое наслаждение. След на шее, оставленный спиленными зубами Рэндалла, болезненно покалывал, а Салливан ощущал ярую страсть, отдающую пульсацией в висках и районе ширинки. — Будешь моим, — еще более уверенно повторил обещание вслух Джеймс. И вернулся на свое место, где принялся старательно составлять скучнейшие графики, желая доказать себе, Рэндаллу и Водоногу, что он хороший работник. То, что он хороший БДСМщик придется доказывать в субботу. В семь.***
Время до субботы прошло не то, чтобы медленно, скорее даже протопталось медлительной поступью пассажира метро в час пик. Но тем не менее суббота наступила. И было уже начало восьмого, когда Джеймс, оправив алую рубашку, надетую навыпуск, распахнул дверь казино «Royalty», наиболее популярного в мире монстров, как выяснил с помощью монстронета Салливан. Изнутри было шумно и весело. Это было первым впечатлением. Поддавшись ему, Салливан направил обтянутые узкими брюками накачанные ноги вперед, сквозь толпу. Искать Рэндалла нужно было в эпицентре происходящего, а где-нибудь поближе к закулисью. Решив так, Джеймс принялся крутить головой в поисках надписи «VIP» и вскоре нашел таковую. Пришлось пройти мимо толп монстров играющих в рулетку, двинуть кого-то локтем, кому-то наступить на ногу, но добиться своего — оказаться у лестницы, ведущей на второй этаж, помеченный как «VIP Zone». — Пропуск, — вернул Салливана из мечтаний на грешную землю охранник. Джеймс растерянно посмотрел на него, размышляя, как же ответить так, чтобы не быть выгнанным с заповедной территории. Но удача все же обернулась к Джеймсу лицом. — Это ко мне, — ох, уж этот голос Джона: пафос так и сквозил в каждом звуке. Джеймс с откровенной злостью посмотрел на Джона, чем вызвал подозрительный взгляд охранника. — Пусти его, Морти, — махнул рукой, с нанизанными на пальцы перстнями, Уортингтон. — Поднимайся, давай. Последняя фраза уже была адресована Джеймсу, и он воспользовался приглашением, отодвигая охранника плечом и поднимаясь по лестнице. — Как дела, мой голубой друг? — из уст Джона обращение к голубоволосому Джеймсу звучало чертовски пошло. — Голова побаливает, — злобно выплюнул Салли, чем развеселил Уортингтона. Тот, посмеиваясь, провел Джеймса по коридору, мимо плотно закрытых дверей к последней справа, толкнул ее, а после втолкнул в помещение и самого Джеймса. — Суки… — успел выдавить Салли, прежде чем Рэндалл нанес ему прямой удар в лицо. — Хук справа, браво, ящерка, становишься похожим на меня, — сползший по закрытой за ним дверью Салли успел увидеть, как Джон за волосы притягивает к себе шипящего от болезненного удовольствия Рэндалла и накрывает его шею поцелуем-засосом. А затем сознание Джеймса, приложившегося больным затылком, с которого только вчера была снята повязка, померкло, и видеть продолжение Уортингово-Боггсовских извращений Джеймс не мог.