Take Away My Pain

Сегодня всё буквально валилось из рук Андо. Мысли его были далеки от работы - они крутились вокруг факта влечения Шиньи к Ниикуре. Дайске никак не мог понять, было между этими двумя что-то или нет. Поддался ли Каору, уступил ли желаниям Терачи или так и не переступил обозначенную им же самим границу? И откуда у Шиньи опыт в однополых отношениях? Уж не с Ниикурой ли он его приобрёл? А как тогда они расстались? И почему в таком случае Терачи не сменил больницу и лечащего врача? Или всё-таки не было у них ничего? Вопросы одолевали, скреблись кошками на душе, не давали покоя. Кем он был для Шиньи: игрушкой, удачно подвернувшейся под руку, или всё же Терачи испытывал к нему хоть какую-то симпатию? Шинья не производил впечатление человека, которому безразлично, с кем спать. Но если так, то почему тогда сбежал? Почему не захотел дать им шанса на нормальные дружеские отношения? Или после секса дружбы уже не может быть по определению? Ниимура всё утро беспокойно поглядывал через стеклянную дверь мастерской на страдающего приятеля, но подойти не решался. Если Сугихара сказал рано - значит, действительно ещё не время для дружеского участия. Кё смотрел, как Дайске сначала метался по комнате, а потом сел на диван и обхватил голову руками. - А вот теперь пора узнать, что же происходит с нашим страдальцем, - прозвучал над ухом вкрадчивый голос Ясухиро. Кё дёрнулся от неожиданности. - Иди к нему, а я послушаю. Ниимура в несколько шагов оказался за дверью мастерской. Сугихара подошёл к дверям магазина, повернул табличку и щёлкнул замком, после чего скрылся на лестнице, ведущей на второй этаж. - Дайске, - осторожно начал Кё, присаживаясь на диван рядом с приятелем, - что у тебя случилось? Ты сам не свой последние два дня. Андо тяжело вздохнул и, не поднимая головы, ответил: - Он ушёл. - Шинья, что ли? - Шинья. И Мию забрал. И все вещи. - У него для этого должна быть причина, - Кё обеспокоено смотрел на Дайске. - И ты так переживаешь… Что между вами произошло? Андо невесело усмехнулся и покачал головой. - Мы переспали. А утром он развёл политику, что это всё из-за его таблеток, ничего личного. А потом я вернулся с работы, а его уже нет. Вообще нет, понимаешь? - неожиданно выкрикнул Дай и снова сник. Кё потерял дар речи. - Однажды мы поссорились с Тоору, - раздался негромкий голос со стороны лестницы. Дайске с Ниимурой обернулись. На ступенях сидел Сугихара, задумчиво разглядывая тлеющую в пальцах сигарету, - и тогда я решил доказать себе, что не на одном малыше Кё свет клином сошёлся. Нет, я в своей мужской привлекательности никогда не сомневался - причин не было, но тут чёрт меня дёрнул ещё раз в этом убедиться. И я, как всякий порядочный мужчина, отправился искать приключений в один очень известный квартал. Выпил, расслабился, оценил прелести людей вокруг, но вот незадача - не встаёт у меня морально. Материально джинсы готовы лопнуть от напряжения, а в голове мысли дурацкие крутятся: а как бы, например, Кё смотрелся в чёрных стрингах с красным драконом на причинном месте? Или, допустим, как Ниимура извивался бы вокруг стриптизёрского шеста - ну, вместо той девицы, что на нём крутилась… Тут ко мне парнишку прибило - милый такой, но… Вместо удовольствия от прикосновений я только раздражение и ощущал: кожа не та, понимаете, не та! После того эксперимента нашего на спине у него должны припухлости такие оставаться - я тогда с плетью переусердствовал - а тут нет их! Да как так - нет?! И всё. Так и не смог. Плюнул, домой поехал. Поднимаюсь в квартиру - а тут Кё на кровати калачиком свернулся, спит - маленький такой, беззащитный… И рубцы от плети - вот они, родимые, на месте, так и манят… А малыш Кё, когда спит, вообще такой кавай… Ну, я и не сдержался - так и взял его, сонного, тёплого, податливого… Ниимура подскочил на диване, как ужаленный, и, тяжело дыша, возмущённо уставился на любовника: - Я не кавай!!! - заорал он и потянулся к стоящей на столе пепельнице, но Дайске вовремя перехватил его руки. - Пусти меня, Дай, я ему морду бить буду!!! Кто его за язык тянул? - Это я к тому рассказал сию поучительную историю, Андо-сан, - как ни в чём не бывало, продолжил Сугихара, - что никакие таблетки не смогли бы заставить Вашего Шинью переспать с Вами просто потому, что «срочно захотелось потрахаться». Он хотел Вас, а таблетки всего лишь помогли ему в этом признаться. А утром он просто испугался, что Вы сумеете прочитать все его чувства. Он привык быть один, поэтому так болезненно реагирует на возможность привязаться к человеку. Он стесняется себя. И не хочет, чтобы Вы были с ним только из жалости. Ясухиро поднялся со ступеней, подошёл к злополучной пепельнице и затушил в ней окурок, после чего повернулся к Ниимуре: - За мою болтливость ты накажешь меня вечером, а сейчас открывай магазин и работай. А Вы, Андо-сан, - Сугихара взглянул на Дайске, - сейчас поедете к Шинье и поговорите. Эффект внезапности поможет Вам - Терачи в это время Вас явно не ждёт. Дай неловко поклонился, схватил куртку и выскочил из мастерской. Он очень надеялся, что застанет Шинью дома - в противном случае, он готов был ждать Терачи столько, сколько понадобится. Вопросы требовали ответов, и Дайске был намерен их получить.

* * * * *

Шинья долго не открывал дверь, хотя Дайске был уверен, что тот дома. Но потом как-то совсем жалобно заскулила Мию, и дверь нехотя приоткрылась. Андо протиснулся в образовавшуюся щель, оттеснив Терачи вглубь прихожей, и улыбнулся: Мию радостно скребла коготками джинсы. - Я тоже по тебе соскучился, Мию-чан, - он нагнулся и погладил собаку. Та счастливо взвизгнула и умчалась в единственную в квартире комнату. Выпрямившись, Дайске посмотрел на Терачи. - Нам поговорить надо. Прямо сейчас. - Хорошо, - согласился Шинья. - Давай поговорим. Дайске сел прямо на пол и привалился спиной к стене. - Почему ты ушёл? - Не хотел тебя стеснять, - чётко проговорил Терачи. - Я вполне могу справиться и сам. А тебе надо личную жизнь устраивать, а не возиться с инвалидом. - Дурак ты, - ласково отозвался Дайске и прикрыл глаза. Шинья сполз по стене вниз и устроился рядом. Теперь они соприкасались плечами, но обоих это устраивало - как и молчание, воцарившееся между ними. Оно не напрягало. В комнате возилась Мию - скреблась и коротко порыкивала. Наконец, она выкопала искомый предмет и вышла в прихожую. Дайске не реагировал ровно до того момента, когда собака не начала карабкаться на него, источая до боли знакомый аромат. - Мию, фу! - скомандовал Шинья, но как-то неубедительно, потому что чихуахуа своих притязаний не оставила и любимый носок из зубов не выпустила. Андо помог Мию устроиться на своей груди, но носок всё же отобрал и откинул подальше - вонял тот гадостно. - Извини, я не смог отнять у неё это, - Терачи махнул рукой в сторону носка и поморщил нос. - Не понимаю, чем он ей так приглянулся? - Родиной пахнет, - отшутился Дайске. - Если бы моя Родина так пахла, я бы сгнил в эмиграции, - парировал Шинья, и оба рассмеялись. Мию, потревоженная вибрациями грудной клетки Дая, недовольно зарычала. - Шинья… - неуверенно начал Дайске и запнулся. Терачи сидел, прикрыв глаза, и размеренно дышал. - Скажи… У тебя было что-то с Ниикурой? Шинья открыл глаза и медленно повернул голову, смотря на Дая удивлённо. - С Каору? - переспросил он. - Нет, никогда… А почему такие вопросы? - Ну… - а вот этого он не продумал. Но нельзя же признаться, что Ниикура отдал ему старый дневник Шиньи… А выкручиваться придётся. - Просто ты тогда в лифте так к нему прижимался, что я подумал… И потом… ну… Мне показалось, что у тебя есть опыт… Дайске покраснел и замолчал. Реакцию Терачи он боялся даже представить. - Я действительно был влюблён в Каору, - начал Шинья. Андо обратился в слух. - В самом начале. Я же тогда жизнь с чистого листа начинал практически, а он был первым, кого я в этой жизни узнал. И влюбился. - А он знал? - Знал. Но… Сказал, что не может ответить на мои чувства и посоветовал открыть себя миру. Предупредил, что будет больно, очень больно, но так надо. И я послушался, - Шинья снова закрыл глаза. - А потом узнал, что… Нет, я и так слишком много тебе рассказал. - Ты узнал, что у него есть женщина? - напрямую спросил Дайске. - Что? Нет-нет, я не об этом… - Тогда что? Ты узнал о Тошимасе? Терачи испуганно посмотрел на Андо. - Откуда… - Тошия сам мне признался. Только ты это… никому… - Понятно, - едва заметно улыбнулся Шинья. - А мне Койю рассказал. - Какой Койю? - нахмурился Дайске. - Такашима, что ли? А вы с ним общаетесь вне больницы, что ли? Терачи улыбнулся мечтательно. - Это он мне подарил Мию. Это было в тот год, когда я впервые попал в больницу. Мне так плохо тогда было - после разговора с Каору. Я словно потерялся. Приходил в больницу на плановые осмотры и всегда спускался в морг, чтобы поздороваться с Аоем. Всё думал - может, тоже котёнка себе купить, чтобы не так одиноко было. Ну, мы с патологоанатомами начали общаться, они меня всегда чаем поили, подкормить старались - я же с гормонов этих начинаю жрать, как слон… А на Рождество мне позвонил Койю и пригласил встретить праздник с ним и Аоем. Юу тогда уехал к родным в Миэ - там какое-то событие было семейное, и он не мог отказаться, а Койю остался работать. Это было самое замечательное Рождество в моей взрослой жизни - в морге, представляешь? - Экстремально… - хмыкнул Дайске. - Хорошо, что не в качестве пациента. - Да ну тебя, - Шинья шутливо пихнул его острым локтём в бок. - И вот тогда у меня появилась Мию… - А опыт с парнями у тебя откуда появился? - осмелел Андо. Сегодня ему представилась редкая возможность поговорить с Терачи откровенно. - Если это не Ниикура, то Такашима вообще вряд ли - они же с Юу вместе довольно давно. Признавайся давай, раз уж пошла такая пьянка… Шинья тяжело вздохнул и покосился на Дая. Он ещё никому об этом не рассказывал… Почти 20 лет прошло, и все эти годы он держал свою тайну в себе. Но будет нечестно скрыть от Дайске правду - он ведь понял уже, что Шинья вовсе не так невинен, как может показаться на первый взгляд. Можно, конечно, придумать на ходу какую-нибудь историю, но… - Первый раз я влюбился в старшей школе - в одноклассника. Мы с ним быстро сдружились как-то… А потом я понял, что не могу воспринимать его просто как друга - хотелось большего. Прикосновений, поцелуев, ласк - для меня всё это было так ново и так желанно, что я однажды пригласил его к себе домой и решил, что признаюсь ему в своих чувствах. Мы пили вино, слушали музыку - и как-то так само получилось, что поцеловались. И он не оттолкнул меня, понимаешь? - Шинья взглянул на Дайске. Тот внимательно его слушал и чуть хмурился. - Я даже дату запомнил - шестое марта. А потом мы старались использовать любую возможность остаться наедине… Это была счастливая весна… - А потом что? - голос Дая звучал хрипло, непривычно. Шинья опустил голову. - А потом мы расстались. В начале июня. Я счёл его поступок предательством и не смог простить. - И что же такого страшного он сделал? Проболтался о вашей связи? - Нет, конечно! Просто… Он, помимо школы, учился ещё в художественной студии, которая рядом с моим домом находилась. И всегда заходил ко мне после занятий. Я не знал его расписания, а он говорил, что его отпустили раньше или учитель заболел, а я ему верил. А в один прекрасный вечер позвонил его отец и отчитал меня так, как мои родители никогда не делали. Он обвинял меня в том, что я сбиваю его сына с пути истинного и помогаю ему прогуливать студию. Говорил, что это наверняка моя идея с пропусками, потому что его сын на такое не способен. Я выслушал молча все эти обвинения, вежливо попрощался и повесил трубку. Так плохо мне ещё никогда не было. Я и подумать не мог, что человек, которого я люблю, и который любит меня, смог так поступить - просто свалить всю вину на меня, хотя я вообще понятия не имел, что там у него с этой студией. И всё. Утром я пошёл в школу, но разговаривать с ним отказался и сделал вид, что между нами никогда ничего не было. А осенью его отца перевели на работу в другой город, и он уехал. - А он не пытался тебе объяснить свою позицию или хотя бы извиниться? - Пытался, конечно, даже брата своего младшего ко мне присылал, но я не стал слушать. Это сейчас я понимаю, что он просто до смерти боялся своего отца-военного, поэтому поступил так. А тогда… В шестнадцать мир не так уж богат красками - в основном чёрное, белое или красное... Но из всей этой истории я вынес один урок: больше никого так близко к себе не подпускал. Шинья прижался затылком к стене и закрыл глаза. Эти воспоминания до сих пор были неприятны. Может, зря он рассказал об этом Даю, который сейчас сидит рядом и почему-то молчит. А ведь так недолго потерять того единственного, кому хочется открыться и поверить… - Поехали домой… - наконец, произнёс Дайске. Шинья облегчённо выдохнул и положил голову ему на плечо. Это было лучшим ответом на все вопросы.