Take Away My Pain

У самых дверей квартиры Дайске осенило – от неожиданности он даже замер, не донеся ключ до замочной скважины. За весь день он ни разу не позвонил Шинье. Терачи вправе подумать, что ему абсолютно плевать на него. Это на словах, перед Ниимурой он распинался о том, что переживает, боится и никуда не отпустит, а на деле… А на деле всё совсем не так получается. Шинья возился с ним, пропойцей окаянным, ухаживал, не тревожил, а он… Ох ты ж, бля, как всё сложно и мерзко. Нет, а с какими глазами он сейчас собирался домой зайти? С бесстыжими? А Шинья обязан был проглотить обиду и сделать вид, что всё в порядке? Тогда он прав, и Дайске действительно относится к нему, как к приживалке какой-то. Но… но ведь это не так!!! И он намерен это доказать сейчас же! Вот только как это сделать? Андо решительно спустился вниз и вышел из подъезда. Он бодро зашагал по направлению к магазину, но уже перед самым супермаркетом затормозил. А что, собственно, он собирается там покупать? Шампанское, конфеты и свечи? Или вино? Так Шинье пить нельзя, да и банально это как-то. Получается, опять себе? Не пойдёт. Надо придумать что-то другое, причём срочно. Что-то другое обозначило себя само – яркие гирлянды магазинчика на углу призывно замигали, обещая всё и сразу. Дайске в несколько шагов пересёк площадь перед супермаркетом, потянул на себя стеклянную дверь магазинчика и замер, сражённый волной густого цветочного запаха и обилием красок. Двое парней возились с цветами и вполголоса переговаривались. Больше в магазине никого не было. Дайске ошарашено осматривался вокруг, не понимая, что делать дальше и какого чёрта его вообще сюда занесло. Один из парней – среднего роста, светловолосый, с мягкими чертами лица – поднял голову и тепло улыбнулся: - Вам помочь? - Да я это… - забормотал Андо, почёсывая затылок. – Не знаю… - Проблемы, парень? – теперь уже на него смотрел второй продавец – высокий, тощий, с длинными прямыми чёрными волосами и лицом обиженной на весь мир обезьянки. - Татсуро… - предостерегающе начал первый, но тот только отмахнулся от него. - И какие проблемы? - Глобальные, - признался Дайске и тяжело вздохнул. - С девушкой поссорились? – посочувствовал блондин. Андо и рта не успел раскрыть, как в разговор вступил Татсуро: - С парнем, Юкке, с парнем. - Да что ты всех в ряды геев записываешь сразу?! – возмутился Юкке. – Ой… - Когда ссорятся с родителями, то приходят и берут самый большой и дорогой букет. Если ссорятся с девушкой, то сразу же покупают розы и слушать ничего не хотят. А если вот так стоят посреди зала и чешут в затылке – значит, проблемы с парнем, - со знанием дела объяснил Татсуро и повернулся к Андо: - Ну, так что? Какие цветы предпочитает твой парень? - Не знаю… - Дайске растерялся. Он понятия не имел, что нравится Шинье. Чёрт, да он вообще ничего о нём не знал! Юкке огорчённо посмотрел на Дая: - А может, ему вообще цветы не нравятся? - Всё, ты меня выбесил, - заявил Татсуро, обращаясь к напарнику. – Иди в угол, встань там и думай над своим плохим поведением. - Да что я… - Ты чуть не лишил нас клиента, - отрезал Татсуро. – Стой там и молчи. Можешь ещё смущённо так улыбаться – мне будет проще цветы подобрать. Твоя улыбка меня вдохновляет. Юкке, улыбаясь, послушно отошёл в угол и притих. Дайске ошалело вертел головой, пытаясь разобраться во взаимоотношениях этой странной парочки. Из этого состояния его выдернул голос Татсуро: - Выкладывай, что натворил. Андо вздрогнул и даже попятился – настолько неожиданным оказался этот приказ. Продавец смотрел на него странным взглядом, и Дайске нисколько бы не удивился, если бы узнал, что этот парень якшается с нечистой силой. Дьявольский взгляд, с искрами вдохновенного безумия и чернотой неизведанного, казалось, читал душу, как открытую книгу. - Ну же! – упрямо повторил Татсуро, и его пухлые, как у ребёнка, губы дрогнули в загадочной полуулыбке. Дайске вздохнул и признался: - Мы поругались вчера из-за глупости моей и несдержанности, а потом я его пришугнул и свалил. Нажрался в баре, вернулся домой под утро и лёг спать на диван. А сегодня проснулся ближе к обеду – укрытый одеялом и с подушкой под головой. И таблетки он мне оставил, и завтрак. А я даже ни разу не позвонил ему сегодня. Что мне делать? - Для начала – успокоиться, - Татсуро протянул Даю кружку. - Что это? – с опаской спросил Дайске, но кружку взял. Дымящаяся тёмная жидкость в ней пахла какими-то травами. - Чай успокаивающий, - продавец снова странно улыбался. – Пей, а я пока подберу цветы. Он скрылся за дверью, ведущей, вероятно, в подсобку. Андо взглянул на Юкке – тот кивнул ему: - Пейте, не бойтесь. Тат-тян замечательно заваривает чай. Дайске покорно сделал глоток и прикрыл глаза – вкус чая был потрясающим. А вот «Тат-тян» прозвучало так интимно и трогательно… А если подобным образом обратиться к Шинье, что он сделает? Как будет себя вести? Понравится ли ему такое прозвище как Шин-чан? Или он ледяным тоном попросит, чтобы Дайске его так не называл? У него ещё ни разу не было таких сложных и непонятных отношений, и сейчас он чувствовал себя совершенно неопытным. Андо и сам не заметил, как кружка опустела, только на душе стало спокойнее. Сейчас он вернётся домой, извинится перед Шиньей и впредь постарается держать себя в руках. А ещё – обязательно поинтересуется тем, что же любит Терачи. - Думаю, это подойдёт идеально, - Дайске подскочил от неожиданности. Татсуро стоял рядом с ним и протягивал ему букет непонятных цветов, формой напоминающих эскимо. - Это как называется? – Андо недоверчиво косился на букет, но взять его в руки не решался. - Это гиацинты, парень. Пурпурные гиацинты на языке цветов означают «прости меня». Кажется, это как раз то, что тебе нужно, - Татсуро забрал из рук Дая пустую кружку и вручил ему букет. – Пройди на кассу, Юкке всё посчитает и объяснит, как ухаживать за этими цветами. Расплатившись с улыбчивым Юкке, Дайске попрощался и вышел из магазинчика. На улице было прохладно. Неоновые огни реклам, фары проезжающих мимо автомобилей и вереницы фонарей отогнали тьму куда-то ввысь, где она расплылась густым чернильным пятном. В голову неожиданно пришла мысль о том, что надо как-нибудь предложить Шинье выгуливать Мию-чан попозже, чтобы послушать вечерний Токио. - Эй, парень, подожди! – Андо обернулся на голос. Татсуро бежал к нему, размахивая руками. – Ты не сказал, как тебя зовут. Я – Ивагами Татсуро, а он, - продавец ткнул пальцем в сторону магазинчика, - Фукуно Юске. - Андо Дайске, - Дай вытащил из кармана визитку и протянул её Татсуро. – Обращайся, если вдруг понадобится. Татсуро внимательно вчитался в надпись на визитке и вдруг заулыбался. - А Юкке к тебе уже обращался – ты ему в мае акустическую басуху ремонтировал и струны менял. - Бля, точно! – обрадовался Дайске. – А я всё думаю, почему мне его лицо знакомо. - Ты заходи почаще, не стесняйся, - радушно предложил Татсуро. – И парня своего приводи – вдруг он что-то присмотрит себе? У нас ещё комнатные цветы есть. Я, кстати, вас как-то видел – вы собаку выгуливали вместе. А он у тебя болеет чем-то серьёзным, да? Он ходит странно очень… Дайске опустил голову. Неужели со стороны они с Шиньей смотрятся парой? Он не знал, хорошо это или плохо, и понятия не имел, как на это отреагируют, к примеру, его родители. А родители Шиньи? А вдруг он этим только ухудшит и без того непростую ситуацию в семье Терачи? - Да нормально всё будет, не грузись, - Татсуро ободряюще похлопал Дая по плечу. – А парня своего приведи обязательно – ему надо отвлекаться на какое-нибудь дело по душе, и тогда болезнь его отступит. Хорошего вечера, Дайске-сан. - И тебе, Татсуро-кун, - Андо пожал руку Ивагами и направился к дому, бережно прижимая к груди букет пурпурных гиацинтов.

* * * * *

Шинья весь вечер не находил себе места. Он вернулся с работы довольно рано – около пяти, и даже успел приготовить ужин к приходу Дая. Но Андо задерживался. Звонить ему Терачи не стал бы ни при каких обстоятельствах, особенно с учётом вчерашней ссоры, но ужасно волновался. Он прислушивался к каждому шороху, надеясь услышать, как в замке повернётся ключ. Потом простоял целый час у окна, всматриваясь в фигуры прохожих и желая увидеть среди них одну-единственную. Бесполезно. Время шло, а Дайске так и не возвращался. Шинья уже тысячу раз проклял себя за свою несдержанность, ведь теперь Дая даже не тянет домой. И винить его в этом ну никак нельзя. Терачи сел на диван и обхватил голову руками. Тяжесть в затылке, вызванная этими переживаниями, не отпускала, грозя обернуться адской головной болью. Мию-чан подползла к хозяину и улеглась возле его ног. Когда в замке заскрежетал ключ, Шинья уже ни на что не надеялся. Зато Мию-чан бодро подскочила и ринулась в прихожую, чтобы встретить блудного Андо как полагается. Терачи немного поколебался, но всё-таки поднялся и вышел следом. Стоя в дверях гостиной, он смотрел, как Дайске осторожно отпихивает ногой рвущуюся к нему Мию-чан и что-то прячет за спиной. - Шинья, я тут это… - было видно, что Андо мучительно подбирал слова, чтобы озвучить свою мысль. – Я это… задержался сегодня, извини… Решил зайти в магазин и завис там… случайно… И я так и не позвонил тебе сегодня. Сначала я думал, потом поговорил с Кё, потом опять думал – и тут рабочий день взял и кончился, представляешь? Ну, я и пошёл домой… А потом ещё подумал и решил до супермаркета пройтись… Шинье стало смешно – оправдывающийся Дайске выглядел до ужаса мило и забавно. Странно, конечно, думать такое о взрослом мужчине, но… - Дай-кун, ты слишком много думаешь. Для тебя это вредно. И незнакомо. - А я учусь! – оживился Андо, но почти сразу сник. – Я сказать хотел, что… В общем, я погорячился вчера, да… И наговорил много лишнего… На самом деле, я так не считаю, честно! – Дайске поднял голову и умоляюще посмотрел на Шинью. Тот внимательно его слушал. – Ты прости меня… Я вчера ещё не умел думать, а сегодня уже умею. Шинья не выдержал и засмеялся. - Ты вообще понял, что сейчас сказал? - Да, - с серьёзным лицом произнёс Андо. Потом потоптался на месте, вздохнул и решился. – Это тебе. Терачи удивлённо смотрел на цветы в руках Дая. Он что, с ума сошёл? - Я же не… - Не девушка, я знаю, - торопливо заговорил Дайске. – Просто я хотел извиниться перед тобой и немножко порадовать тебя, но я не знаю, что тебе нравится, поэтому… вот… Шинья осторожно забрал букет и улыбнулся, глядя на растерянного Дая, а потом сделал совершенно неожиданную вещь: свободной рукой обнял Андо за шею, притянул к себе и поцеловал. А в следующую минуту руки Дайске притянули его ближе, практически вжимая в горячее тело, и поцелуй из благодарного превратился в жадный и настойчивый. Андо нашёл в себе сил, чтобы отстраниться, и спросил, прижимаясь лбом ко лбу Терачи: - Так ты меня простишь? - Да, - Шинья на секунду прижался губами к губам Дая. – Ужинать будешь?

* * * * *

Каору весь день украдкой посматривал на Тошимасу, и ему совершенно не нравилось, что Хара выглядит невыспавшимся и потерянным. Спрашивать у него напрямую Ниикура ничего не стал – имидж не позволял, но зато он прекрасно знал, кто мог бы его просветить насчёт настроения Хары. Поэтому, едва дотерпев до ночи, когда больница затихнет, Каору рванул в морг. Патологоанатомическое отделение оказалось закрытым, и Каору заподозрил неладное. Памятуя о том, что замки на дверях во всей больнице идентичные, Ниикура, не испытывая никаких угрызений совести, открыл дверь своим ключом и тихо прокрался по коридорчику в кабинет, где обычно сидел Такашима. Лампу включать он не стал, потому что в операционной горел неяркий свет, а ещё оттуда доносились голоса. Каору подобрался поближе и встал так, чтобы его не было видно из операционной, но зато сам он мог наблюдать за тем, что там происходит. Сзади послышалось фырканье. Ниикура обернулся. На шкафу восседал Аой и презрительно щурился. Невролог погрозил коту кулаком, на что этот доморощенный секьюрити громко чихнул и повернулся к Ниикуре объёмной кормой. Каору беззвучно плюнул в сторону кота и сосредоточился на происходящем в операционной. - Юуууууууу… - громкий стон Такашимы и его пальцы, вцепившиеся в край стола, который сами патологоанатомы называли разделочным. Каору сглотнул. – Зачем же… так… резко? - А чтобы ты не совал свой… утиный нос… везде, - Широяма устроился между разведённых ног Койю и снова толкнулся в него. - Я же… просто… к Такигаве зашёёёёоооооол… - Такашима запрокинул голову, подаваясь навстречу толчкам Широямы. - Не пизди, - отозвался Юу и впился в губы Койю грубым поцелуем. Такашима обнял Широяму за плечи и попытался разорвать поцелуй. Ниикура тяжело задышал и неосознанно потянулся к своему паху, но вовремя опомнился и сжал кулаки. - Но я… - Меня… заебала… твоя… осведомлённость… - Широяма жёстко вбивал Койю в стол, а тот громко стонал и выгибался. - Я больше… не бууууудууууу… - Кто-то долетался… а ты… допиздишься… - заведующий патологоанатомическим отделением продолжал проводить воспитательную работу с подчинённым, и Ниикура поймал себя на мысли, что надо, пожалуй, перенять опыт. - Юу, пожалуйста… Пожааааалуйста… - Койю стонал так, что Каору и сам готов был кончить от одних только этих стонов. Чёртов Такашима… До чего же развратная зараза… Интересно, а Тошия так смог бы стонать, а? Блядь! Ниикура едва не выругался вслух. Напряжение в паху нарастало, но дрочить он не собирался – тем более, здесь. Статус, знаете ли, не позволял. Но сдерживаться становилось всё труднее, и Каору мысленно умолял патологоанатомов достичь оргазма быстро и одновременно. Видимо, его молитвы были услышаны, потому что вскоре Такашима громко вскрикнул, а следом низко застонал Широяма. Каору практически кожей ощущал, как колотится сердце о грудную клетку. Надо было как можно быстрее выбираться отсюда, пока патологоанатомы не пришли в себя после бурного секса и не застукали его за таким постыдным занятием. Но стоило ему повернуться, чтобы пробраться к двери, как он нос к носу столкнулся с Тошимасой. Несколько мучительно долгих секунд они стояли и тупо смотрели друг на друга, а потом Каору просто схватил Хару за руку и выволок из кабинета. Пальцы не слушались, когда он пытался закрыть замок на дверях отделения, но ему всё же это удалось, а когда он выпрямился и взглянул на Тошимасу, то не выдержал – и расхохотался. Хара недоумённо похлопал глазами и тоже покатился со смеху. Из глубин морга донеслись голоса патологоанатомов. Ниикура махнул рукой и побежал по коридору. Тошимаса кинулся за ним – как-то ему совсем не улыбалось быть пойманным хозяевами отделения на месте преступления. Они вихрем промчались через галерею и остановились только на крыльце служебного входа, пытаясь отдышаться. Каору вытащил из кармана халата пачку сигарет и зажигалку и протянул их Тошимасе. - Угощайтесь, Хара-сенсей. - Благодарю Вас, Ниикура-сенсей, - в тон ему ответил Тошия, а потом они снова хохотали, как ненормальные. - Вы их теперь накажете? – Тошимаса затянулся и выпустил дым из приоткрытых губ. Ниикура не сводил с него глаз. - За что? - Секс на рабочем месте в рабочее время, - пожал плечами Хара. Каору задумчиво покусал нижнюю губу. - Да нет, просто трактую это как воспитательный приём. - А внедрить такую практику в нашем отделении не желаете? – игриво поинтересовался Тошимаса. Ниикура хитро прищурился. - А что, утренние секс-минутки Вас уже не устраивают, Хара-сенсей? Тошия подавился дымом и закашлялся. Каору заботливо похлопал его по спине. Хара благодарно кивнул ему и задышал носом. Ниикура прислонился спиной к стене и прикрыл глаза. - Хорошо как… - протянул он. Тошимаса привалился рядом с ним и вздохнул уже полной грудью. - Ага… - Десять минут постоим и надо возвращаться, - с сожалением в голосе произнёс Каору. – Ещё курить будешь? - Неа, - отозвался Тошия. – Я так постою. В этот момент он был абсолютно счастлив.